Какую-то долю секунды чудилось, что гибель главнокомандующего неминуема. На какой-то миг сердца наблюдателей замерли, пальцы похолодели – видеть, как хороший друг погибает на их глазах было тяжело всем.
И тут что-то произошло. Нога Медведя, зависшая над пропастью, над сплошной бездной, вдруг оперлась обо что-то, встала уверенно и твердо и, оттолкнувшись от невидимой подпорки, возвратилась на место. Мужчина победоносно улыбнулся и, продолжая бороться с ураганом, силясь пробиться сквозь него, внезапно крикнул:
- Аш! Играй!
Дважды повторять не пришлось. Яркие, острые, обжигающие, короткие трели зачарованной флейты разлетелись над пропастью, закружились огненным смерчем и, ударившись точно в центр урагана, отшвырнули его назад. Ашет прищурился, и передвинул пальцы, изменяя тональность.
Теперь его трели били точно в центр, в глаз бури, уничтожая, разрушая ее изнутри. Спирали бешенного ветра постепенно таяли, исчезая; дышать стало легче.
Аркано, совершенно довольный как собой, так и вообще всем происходящим, гордо поднял голову и уже ничего не опасаясь, уверенно зашагал вперед. Спустя несколько минут он уже стоял на другой стороне, возле стены замка и приветливо махал друзьям.
- Не бойтесь! – донес слабый ветер его крик, - Спасибо Антону – пропасть теперь безопасна! Не знаю, как ты это сделал, мальчик, но не будь этой паутины – я бы полетел вниз!
На краткий миг воцарилось молчание. Люди переглядывались, недоверчиво косились на растерянного, прекратившего играть Скрипача, а потом переводили взгляд на пропасть.
Фредо поднял посох выше и что-то прошептал одними губами. Стоящий рядом Аш расслышал:
- Незримому воля, а зримому сила, Пусть видно все будет, так, как тут было!
Рифма охотнику не понравилась, однако, сказать он ничего не успел. Над пропастью прокатилась волна серебристого света, и неожиданно засияли, засверкали в ней тонкие, прозрачные нити, оплетшие весь страшный провал.
Антон впервые в своей жизни сотворил незапланированное, не просчитанное заранее чудо. Он впервые показал, доказал всем, что значит быть Скрипачом, продемонстрировал, на что способен зачарованный инструмент.
Теперь пропасть была безопасна – прозрачная паутина, окутавшая ее, выглядела прочной, а шаг, едва не стоивший жизни Аркано, доказал ее надежность.
Вихрь был уничтожен Ашетом, Медведь широко улыбался с другой стороны – путь был свободен.
Вблизи Искъерда показалась путникам еще более огромной, чем издали, и какой-то грозной, устрашающей. От серых стен веяло холодом и сыростью, будто они были стенами подземной темницы; темные окна дышали ужасом, притаившимся в тени. Глубокая тень у подножия замка холодила и без того прохладный воздух, заставляя пар идти изо рта, а тело покрываться мурашками. Возникало желание поскорее проникнуть внутрь, в надежде найти там тепло или хотя бы защититься от слабого, но пробирающего до костей ветерка, возникало стремление побыстрее отыскать вход – неважно, главный или черный, - и найти способ открыть, скорее всего, запертую дверь.
- Сюда, - спокойный голос Богдана, последним пересекшего перешеек, заставил путников оторваться от созерцания грозной громады замка. Пират опять указывал куда-то в правую сторону, будто намекая, что замок надо обойти кругом, и спутники его уже не видели смысла спорить с этим человеком.
Особенно смысла этого не видела троица предводителей и примкнувший к братьям король – подозрения Аркано в адрес капитана пиратов все-таки оставили след в их душах, и теперь подозревать потенциального бога в обмане им казалось просто глупым.
За провожатым все последовали безмолвно, инстинктивно стараясь держаться подальше от пропасти. По счастью, пространство на островке земли, остающееся от стен замка до обрыва это позволяло.
Они шли, почти прижимаясь к холодным стенам, опасливо косясь на все еще затянутую паутиной пропасть, и совершенно не испытывали желания упасть в нее, дабы убедиться в прочности магии зачарованной скрипки Антона. Даже сам Скрипач предпочитал держаться от своего творения подальше, заодно и оберегая от приближения к пропасти Карину, которая шла довольно свободно, а изредка еще и обходила заинтересовавшуюся каким-то жучком или листиком Марысю. Кошка скользила под ногами путешественников радостно, и никаких признаков беспокойства не выказывала – ей здесь, похоже, нравилось.
- Должно быть, Марыся чувствует остаточную энергию Облачных, - негромко произнесла шаманка, пронаблюдав несколько минут за любимицей, - Она впитывает ее, наполняется ею. Это хорошо, это может принести нам пользу.
- Фамильяры* вообще полезны, - отстраненно отозвался сведущий в магии Фредо, - Тебе повезло найти для себя Марысю. Как это вышло?
- Очень просто, - девушка пожала плечами и мечтательно улыбнувшись, мельком погладила пробегающую мимо кошку, - Однажды у дверей своей избушки я нашла двухнедельного котенка. Как он там оказался, откуда взялся – я так никогда и не узнала. Я выкормила его, вырастила, а потом обнаружила, что котенок имеет недюжинные способности к магии. Обучить Марысю оказалось совсем нетрудно, очень скоро она поняла, как надо себя вести, чтобы помогать мне. Честно говоря, я никогда не считала ее фамильяром… Хотя ты, наверное, прав, Фредо. Для обычной кошки Марыся слишком уникальна.
- Как и ее хозяйка, - не удержавшись, шепнул шагающий рядом Антон и, поймав легкую улыбку, скользнувшую по губам возлюбленной, заулыбался сам.
Фредо, искренне заинтересованный рассказом девушки, хотел, было, спросить что-то еще, но уже не успел.
Богдан, шагающий привычно впереди всех, остановился перед большой, окованной железом дверью с тяжелой металлической ручкой. Дверь черного хода в Искъерде выглядела не менее грозно и торжественно, чем, наверное, врата входа парадного – Облачные боги, некогда создавшие эту твердыню, а впоследствии Кровавые, захватившие ее, сполна озаботились ее неприступным обликом. Но, увы, лишь обликом.
Тяжелая кованная дверь была приоткрыта, и это совершенно рушило всякие представления о неприступности замка.
Богдан помрачнел – такое радушие ему не понравилось.
- Нас ждут, - хрипло выговорил капитан и, недолго думая, не ожидая советов и подсказок, одним движением рванул на себя дверь, распахивая ее на всю ширину.
Изнутри дохнуло холодом. Чудилось, в Искъерде не знают, что такое тепло, никогда не топят камины, да и вообще предпочитают жить в условиях вечной мерзлоты.
Пират вошел первым – резко, уверенно, даже как будто зло, словно ожидая в любую секунду нападения скрывающихся в полумраке врагов. Одна рука его легла на эфес меча, другая сжала рукоятку револьвера.
Спутники последовали за ним – бросать своего проводника в одиночестве, позволять ему выступать против неизвестной опасности без поддержки, никто намерен не был.
Все было тихо. Где-то негромко капала вода, шуршали залетевшие сквозь разбитые оконца на первом этаже сухие листья. По пустым коридорам негромко посвистывал слабый ветер. Под ногами, немного потревоженный открытой дверью, дыханием воздуха и шагами путников, лежал толстый слой серой пыли.
- Похоже, замок все-таки заброшен, - Ашет тяжело вздохнул, и убрал добытую, было, флейту, - Никакой угрозы здесь ждать не приходится – разве что призраки Облачных бродят среди старых стен.
- Это не смешно, - оборвал его Богдан, резко обернувшись через плечо, - Души Облачных богов вполне могли остаться привязанными к этому месту, а во что способна обратить злая сила не упокоенный дух, мне кажется, все уже итак знают. Видели.
- В лярва? – Аркано глубоко вздохнул и покачал головой, - Хочешь сказать, нам и здесь светит их встретить?
- Не исключаю, - бросил капитан и, вновь повернувшись вперед, уверенно, хотя и осторожно, возобновил путь, по-прежнему сжимая оружие. Остальные участники спасательного отряда, переглянувшись, предпочли последовать за ним, не вступая в спор – в конечном итоге, каким бы заброшенным не казалось это место, осмотреть его, вполне вероятно, следовало.
Твердые шаги гулко зазвучали под высокими темными сводами. Тьма, разгоняемая вновь пылающим посохом чернокнижника, торопливо бежала впереди, спеша ускользнуть от наступающих захватчиков.
Шли молча, внимательно прислушиваясь, ловя каждый звук, опасаясь пропустить какой-нибудь знак, говорящий о пребывании в замке человеческих существ. Или не человеческих, что было не менее вероятно.
Коридор, ведущий от двери черного хода, повернул налево, потом направо, попытался затеряться в переплетении маленьких притоков и, наконец, уверенно уперся в массивную деревянную дверь, потемневшую от времени.
- Мы что, пришли? – Барт, вытянув шею, нахмурился. Такая легкость не понравилась опытному воину, да, впрочем, не понравилась и никому.
- Как-то слишком просто… - Аш недоверчиво покачал головой, - Я что-то очень сомневаюсь, что где-то здесь, за этой дверью, прячется Донат. Скорее тут какой-нибудь винный погреб, давно заброшенный к тому же.
Богдан вытащил револьвер и прижал его ствол к губам, словно призывая товарищей к тишине.
- Пыли на ручке нет, - негромко вымолвил он и, сдвинув брови, ударом ноги распахнул дверь (на счастье капитана, она открывалась внутрь).
Взглядам предстала маленькая комнатушка, этакая келья, с одной-единственной, жесткой даже на вид кроватью… и человеком, сидящим на ней.
Он вскинул косматую, усеянную множеством растрепавшихся кос, собранных в хвост, голову и, скользнув безучастным взглядом по Богдану, остановил его на Фредо, замершему за спиной капитана. Лицо незнакомца просветлело. В мгновение ока он слетел с кровати и, упав на одно колено, склонился в глубоком поклоне.
- Ваша светлость…
Голос у неизвестного был низкий, хриплый, довольно неприятный, да и вообще создавалось впечатление, что говорит он редко. Или просто отвык говорить за долгое время?
Аркано, сжав плечо молочного брата, шагнул вперед. Светлые глаза главнокомандующего метали молнии.
- Акуто!
Акуто медленно поднял косматую голову и виновато моргнул. Предводителя княжеской стражи он тоже узнал.
- Господин главнокомандующий…
- Так-так, - Ашет, не спеша доставать флейту, не видя в этом человеке значительной угрозы, усмехнулся, скрещивая руки на груди, - Так значит, это и есть тот самый беглец, страшно опасный убийца? Выглядит, как какой-нибудь бродяга.
- Не имеет значения, как он выглядит, - хмуро вставил Тревор, сверля по-прежнему стоящего на колене Акуто суровым взглядом, - Нам известно, что его похитил Донат. Если этот человек здесь, значит, колдун неподалеку…
Глаза убийцы остановились на говорящем, скользнули к короне на его голове… Грубое лицо его побледнело.
- В… Ваше Величество… Сам король Тревор… - он сглотнул и, покачав головой, прижал ладонь к сердцу, затем два пальца к губам, словно отдавая таким образом странную честь, - Вы… я… Это правда. Донат здесь.
Слова прозвучали, как гул далекого колокола. Люди зашевелились, переглядываясь, переговариваясь; взгляды один за другим устремлялись к коленопреклоненному преступнику.
- Почему ты говоришь нам об этом? – Фредо, памятуя о том, что первым впечатление на Акуто произвел именно он, решил попытаться наладить контакт. Убийца не возражал.
- Я укажу вам путь, - тихо проговорил он, - Искъерда велика. Вы заблудитесь. Я покажу…
- Какое благонравие, - Ашет так и скривился: преступников охотник не любил тем больше, чем опаснее они были, - Это с чего же такая добродетель у убийцы?
Акуто помрачнел.
- Донат – дурной человек. Он говорил… приказывал… Приказал убить девочку. Она была невинна…
Антон, побледнев, рванулся вперед. Дополнительных объяснений ему не требовалось – кем была несчастная невинная девочка, парень понял сразу, и теперь жаждал отмщения.
- Ты! – губы его дрогнули, - Это ты… ты убил ее, убил Милену!
Фаррад заступил ученику путь. Карина ухватила его за плечо, почти повисая на нем.
- Антон, остынь, - вампир сдвинул брови, - Я понимаю твои чувства, понимаю, что ты хочешь отомстить, но, поверь мне – убив его, ты не сделаешь лучше. Он просто инструмент, топор в руках палача, мы должны добраться до Доната… А он может помочь нам.
Скрипач дернул плечом, пытаясь сбросить цепко держащую его руку девушки.
- Он убил ее! Я… я уничтожу, сотру его в порошок! За Милену, я…
- Антон! – на этот раз уже Карина решила внести свою лепту, - Антон, я прошу тебя – успокойся! Ради меня.
Последние слова оказали значительно более благотворное действие, нежели увещевания Фаррада. Антон изумленно обернулся на свою ненаглядную шаманку, хотел что-то сказать… и едва не упал, вдруг почувствовав теплые девичьи губы на своих. Он попытался поднять руку, хотел обнять ее – но девушка уже отстранилась, глядя на юношу строго и серьезно.
- Будь хорошим мальчиком, - негромко проговорила она, - Сдержи свою ярость. Я обещаю тебе отмщение чуть позже.
Скрипач, смутно догадываясь, что поцелуй был не более, чем способом воздействия, и никаких иных чувств за ним не скрывалось, хмуро кивнул, опуская взгляд. Смотреть на Акуто ему было невыносимо.
- Итак, ты готов сопроводить нас к Донату, - Фредо, честно выждавший, пока буря позади уляжется, чуть приподнял подбородок, - Что ж. Тогда вставай и веди нас, Акуто… Но ответь мне сперва – почему? Почему ты жалеешь девочку, почему не одобряешь приказов своего хозяина? Разве не за убийство ты был отправлен в темницу?
Акуто опустил голову и, упершись рукой в пол, тяжело, будто через силу поднялся на ноги. Голос его звучал тихо.
- Я сидел… там. И много думал. Я плохо поступал, я не хочу так больше! – преступник вскинул голову; глаза его сверкнули, - Донат – нехороший человек. Он хочет, чтобы я опять поступал дурно. Я не хочу. Я проведу вас. Идемте.
Когда убийца шагнул вперед, все расступились пред ним – то ли как перед королем, то ли как перед прокаженным. Он, не обращая на это внимания, решительно миновал людской строй и, не оглядываясь, зашагал по коридору в обратную сторону. Спутники, переглянувшись, направились за ним. Антон предпочел идти в хвосте, дабы уберечь себя от соблазна прикончить убийцу на месте.
…Тяжелые двери зала дрогнули и медленно растворились, впуская в псевдо-пустую залу звук шагов, слабый ветерок и запах жизни. Мартын, сидящий у своего столба, заведя за спину освобожденные руки, изо всех сил старался не привлечь внимания Доната ни к себе, ни к Креону за своей спиной. Клацпер, совершенно довольный собой, терся о его руки, как кошка и разве что не мурлыкал, старательно грея замерзшие пальцы друга своим горячим тельцем.
Сам колдун, под личиной старика, сгорбившись и опершись о какую-то крючковатую палку, созданную в порыве вдохновения, сидел в дальнем углу у погасшего камина и на явившихся людей, похоже, не обращал ни малейшего внимания. Пьетро видно не было – Мартын знал, что он привычно скрывается в темном углу в ожидании приказа.
Ловушка была подготовлена на славу – на первый взгляд зал казался пустым и холодным, магический покров скрывал и человека, сидящего у столба, и сам столб, и покрытое кровью зеркало, и всевозможные алхимические склянки на каминной полке. На виду оставался только согбенный временем старик, который, казалось, не может представлять опасности для отряда молодых и сильных людей.
Они вошли один за другим, оставив Акуто снаружи и, оглядевшись, замерли, не понимая, что происходит.
И тут что-то произошло. Нога Медведя, зависшая над пропастью, над сплошной бездной, вдруг оперлась обо что-то, встала уверенно и твердо и, оттолкнувшись от невидимой подпорки, возвратилась на место. Мужчина победоносно улыбнулся и, продолжая бороться с ураганом, силясь пробиться сквозь него, внезапно крикнул:
- Аш! Играй!
Дважды повторять не пришлось. Яркие, острые, обжигающие, короткие трели зачарованной флейты разлетелись над пропастью, закружились огненным смерчем и, ударившись точно в центр урагана, отшвырнули его назад. Ашет прищурился, и передвинул пальцы, изменяя тональность.
Теперь его трели били точно в центр, в глаз бури, уничтожая, разрушая ее изнутри. Спирали бешенного ветра постепенно таяли, исчезая; дышать стало легче.
Аркано, совершенно довольный как собой, так и вообще всем происходящим, гордо поднял голову и уже ничего не опасаясь, уверенно зашагал вперед. Спустя несколько минут он уже стоял на другой стороне, возле стены замка и приветливо махал друзьям.
- Не бойтесь! – донес слабый ветер его крик, - Спасибо Антону – пропасть теперь безопасна! Не знаю, как ты это сделал, мальчик, но не будь этой паутины – я бы полетел вниз!
На краткий миг воцарилось молчание. Люди переглядывались, недоверчиво косились на растерянного, прекратившего играть Скрипача, а потом переводили взгляд на пропасть.
Фредо поднял посох выше и что-то прошептал одними губами. Стоящий рядом Аш расслышал:
- Незримому воля, а зримому сила, Пусть видно все будет, так, как тут было!
Рифма охотнику не понравилась, однако, сказать он ничего не успел. Над пропастью прокатилась волна серебристого света, и неожиданно засияли, засверкали в ней тонкие, прозрачные нити, оплетшие весь страшный провал.
Антон впервые в своей жизни сотворил незапланированное, не просчитанное заранее чудо. Он впервые показал, доказал всем, что значит быть Скрипачом, продемонстрировал, на что способен зачарованный инструмент.
Теперь пропасть была безопасна – прозрачная паутина, окутавшая ее, выглядела прочной, а шаг, едва не стоивший жизни Аркано, доказал ее надежность.
Вихрь был уничтожен Ашетом, Медведь широко улыбался с другой стороны – путь был свободен.
***
Вблизи Искъерда показалась путникам еще более огромной, чем издали, и какой-то грозной, устрашающей. От серых стен веяло холодом и сыростью, будто они были стенами подземной темницы; темные окна дышали ужасом, притаившимся в тени. Глубокая тень у подножия замка холодила и без того прохладный воздух, заставляя пар идти изо рта, а тело покрываться мурашками. Возникало желание поскорее проникнуть внутрь, в надежде найти там тепло или хотя бы защититься от слабого, но пробирающего до костей ветерка, возникало стремление побыстрее отыскать вход – неважно, главный или черный, - и найти способ открыть, скорее всего, запертую дверь.
- Сюда, - спокойный голос Богдана, последним пересекшего перешеек, заставил путников оторваться от созерцания грозной громады замка. Пират опять указывал куда-то в правую сторону, будто намекая, что замок надо обойти кругом, и спутники его уже не видели смысла спорить с этим человеком.
Особенно смысла этого не видела троица предводителей и примкнувший к братьям король – подозрения Аркано в адрес капитана пиратов все-таки оставили след в их душах, и теперь подозревать потенциального бога в обмане им казалось просто глупым.
За провожатым все последовали безмолвно, инстинктивно стараясь держаться подальше от пропасти. По счастью, пространство на островке земли, остающееся от стен замка до обрыва это позволяло.
Они шли, почти прижимаясь к холодным стенам, опасливо косясь на все еще затянутую паутиной пропасть, и совершенно не испытывали желания упасть в нее, дабы убедиться в прочности магии зачарованной скрипки Антона. Даже сам Скрипач предпочитал держаться от своего творения подальше, заодно и оберегая от приближения к пропасти Карину, которая шла довольно свободно, а изредка еще и обходила заинтересовавшуюся каким-то жучком или листиком Марысю. Кошка скользила под ногами путешественников радостно, и никаких признаков беспокойства не выказывала – ей здесь, похоже, нравилось.
- Должно быть, Марыся чувствует остаточную энергию Облачных, - негромко произнесла шаманка, пронаблюдав несколько минут за любимицей, - Она впитывает ее, наполняется ею. Это хорошо, это может принести нам пользу.
- Фамильяры* вообще полезны, - отстраненно отозвался сведущий в магии Фредо, - Тебе повезло найти для себя Марысю. Как это вышло?
- Очень просто, - девушка пожала плечами и мечтательно улыбнувшись, мельком погладила пробегающую мимо кошку, - Однажды у дверей своей избушки я нашла двухнедельного котенка. Как он там оказался, откуда взялся – я так никогда и не узнала. Я выкормила его, вырастила, а потом обнаружила, что котенок имеет недюжинные способности к магии. Обучить Марысю оказалось совсем нетрудно, очень скоро она поняла, как надо себя вести, чтобы помогать мне. Честно говоря, я никогда не считала ее фамильяром… Хотя ты, наверное, прав, Фредо. Для обычной кошки Марыся слишком уникальна.
- Как и ее хозяйка, - не удержавшись, шепнул шагающий рядом Антон и, поймав легкую улыбку, скользнувшую по губам возлюбленной, заулыбался сам.
Фредо, искренне заинтересованный рассказом девушки, хотел, было, спросить что-то еще, но уже не успел.
Богдан, шагающий привычно впереди всех, остановился перед большой, окованной железом дверью с тяжелой металлической ручкой. Дверь черного хода в Искъерде выглядела не менее грозно и торжественно, чем, наверное, врата входа парадного – Облачные боги, некогда создавшие эту твердыню, а впоследствии Кровавые, захватившие ее, сполна озаботились ее неприступным обликом. Но, увы, лишь обликом.
Тяжелая кованная дверь была приоткрыта, и это совершенно рушило всякие представления о неприступности замка.
Богдан помрачнел – такое радушие ему не понравилось.
- Нас ждут, - хрипло выговорил капитан и, недолго думая, не ожидая советов и подсказок, одним движением рванул на себя дверь, распахивая ее на всю ширину.
Изнутри дохнуло холодом. Чудилось, в Искъерде не знают, что такое тепло, никогда не топят камины, да и вообще предпочитают жить в условиях вечной мерзлоты.
Пират вошел первым – резко, уверенно, даже как будто зло, словно ожидая в любую секунду нападения скрывающихся в полумраке врагов. Одна рука его легла на эфес меча, другая сжала рукоятку револьвера.
Спутники последовали за ним – бросать своего проводника в одиночестве, позволять ему выступать против неизвестной опасности без поддержки, никто намерен не был.
Все было тихо. Где-то негромко капала вода, шуршали залетевшие сквозь разбитые оконца на первом этаже сухие листья. По пустым коридорам негромко посвистывал слабый ветер. Под ногами, немного потревоженный открытой дверью, дыханием воздуха и шагами путников, лежал толстый слой серой пыли.
- Похоже, замок все-таки заброшен, - Ашет тяжело вздохнул, и убрал добытую, было, флейту, - Никакой угрозы здесь ждать не приходится – разве что призраки Облачных бродят среди старых стен.
- Это не смешно, - оборвал его Богдан, резко обернувшись через плечо, - Души Облачных богов вполне могли остаться привязанными к этому месту, а во что способна обратить злая сила не упокоенный дух, мне кажется, все уже итак знают. Видели.
- В лярва? – Аркано глубоко вздохнул и покачал головой, - Хочешь сказать, нам и здесь светит их встретить?
- Не исключаю, - бросил капитан и, вновь повернувшись вперед, уверенно, хотя и осторожно, возобновил путь, по-прежнему сжимая оружие. Остальные участники спасательного отряда, переглянувшись, предпочли последовать за ним, не вступая в спор – в конечном итоге, каким бы заброшенным не казалось это место, осмотреть его, вполне вероятно, следовало.
Твердые шаги гулко зазвучали под высокими темными сводами. Тьма, разгоняемая вновь пылающим посохом чернокнижника, торопливо бежала впереди, спеша ускользнуть от наступающих захватчиков.
Шли молча, внимательно прислушиваясь, ловя каждый звук, опасаясь пропустить какой-нибудь знак, говорящий о пребывании в замке человеческих существ. Или не человеческих, что было не менее вероятно.
Коридор, ведущий от двери черного хода, повернул налево, потом направо, попытался затеряться в переплетении маленьких притоков и, наконец, уверенно уперся в массивную деревянную дверь, потемневшую от времени.
- Мы что, пришли? – Барт, вытянув шею, нахмурился. Такая легкость не понравилась опытному воину, да, впрочем, не понравилась и никому.
- Как-то слишком просто… - Аш недоверчиво покачал головой, - Я что-то очень сомневаюсь, что где-то здесь, за этой дверью, прячется Донат. Скорее тут какой-нибудь винный погреб, давно заброшенный к тому же.
Богдан вытащил револьвер и прижал его ствол к губам, словно призывая товарищей к тишине.
- Пыли на ручке нет, - негромко вымолвил он и, сдвинув брови, ударом ноги распахнул дверь (на счастье капитана, она открывалась внутрь).
Взглядам предстала маленькая комнатушка, этакая келья, с одной-единственной, жесткой даже на вид кроватью… и человеком, сидящим на ней.
Он вскинул косматую, усеянную множеством растрепавшихся кос, собранных в хвост, голову и, скользнув безучастным взглядом по Богдану, остановил его на Фредо, замершему за спиной капитана. Лицо незнакомца просветлело. В мгновение ока он слетел с кровати и, упав на одно колено, склонился в глубоком поклоне.
- Ваша светлость…
Голос у неизвестного был низкий, хриплый, довольно неприятный, да и вообще создавалось впечатление, что говорит он редко. Или просто отвык говорить за долгое время?
Аркано, сжав плечо молочного брата, шагнул вперед. Светлые глаза главнокомандующего метали молнии.
- Акуто!
Акуто медленно поднял косматую голову и виновато моргнул. Предводителя княжеской стражи он тоже узнал.
- Господин главнокомандующий…
- Так-так, - Ашет, не спеша доставать флейту, не видя в этом человеке значительной угрозы, усмехнулся, скрещивая руки на груди, - Так значит, это и есть тот самый беглец, страшно опасный убийца? Выглядит, как какой-нибудь бродяга.
- Не имеет значения, как он выглядит, - хмуро вставил Тревор, сверля по-прежнему стоящего на колене Акуто суровым взглядом, - Нам известно, что его похитил Донат. Если этот человек здесь, значит, колдун неподалеку…
Глаза убийцы остановились на говорящем, скользнули к короне на его голове… Грубое лицо его побледнело.
- В… Ваше Величество… Сам король Тревор… - он сглотнул и, покачав головой, прижал ладонь к сердцу, затем два пальца к губам, словно отдавая таким образом странную честь, - Вы… я… Это правда. Донат здесь.
Слова прозвучали, как гул далекого колокола. Люди зашевелились, переглядываясь, переговариваясь; взгляды один за другим устремлялись к коленопреклоненному преступнику.
- Почему ты говоришь нам об этом? – Фредо, памятуя о том, что первым впечатление на Акуто произвел именно он, решил попытаться наладить контакт. Убийца не возражал.
- Я укажу вам путь, - тихо проговорил он, - Искъерда велика. Вы заблудитесь. Я покажу…
- Какое благонравие, - Ашет так и скривился: преступников охотник не любил тем больше, чем опаснее они были, - Это с чего же такая добродетель у убийцы?
Акуто помрачнел.
- Донат – дурной человек. Он говорил… приказывал… Приказал убить девочку. Она была невинна…
Антон, побледнев, рванулся вперед. Дополнительных объяснений ему не требовалось – кем была несчастная невинная девочка, парень понял сразу, и теперь жаждал отмщения.
- Ты! – губы его дрогнули, - Это ты… ты убил ее, убил Милену!
Фаррад заступил ученику путь. Карина ухватила его за плечо, почти повисая на нем.
- Антон, остынь, - вампир сдвинул брови, - Я понимаю твои чувства, понимаю, что ты хочешь отомстить, но, поверь мне – убив его, ты не сделаешь лучше. Он просто инструмент, топор в руках палача, мы должны добраться до Доната… А он может помочь нам.
Скрипач дернул плечом, пытаясь сбросить цепко держащую его руку девушки.
- Он убил ее! Я… я уничтожу, сотру его в порошок! За Милену, я…
- Антон! – на этот раз уже Карина решила внести свою лепту, - Антон, я прошу тебя – успокойся! Ради меня.
Последние слова оказали значительно более благотворное действие, нежели увещевания Фаррада. Антон изумленно обернулся на свою ненаглядную шаманку, хотел что-то сказать… и едва не упал, вдруг почувствовав теплые девичьи губы на своих. Он попытался поднять руку, хотел обнять ее – но девушка уже отстранилась, глядя на юношу строго и серьезно.
- Будь хорошим мальчиком, - негромко проговорила она, - Сдержи свою ярость. Я обещаю тебе отмщение чуть позже.
Скрипач, смутно догадываясь, что поцелуй был не более, чем способом воздействия, и никаких иных чувств за ним не скрывалось, хмуро кивнул, опуская взгляд. Смотреть на Акуто ему было невыносимо.
- Итак, ты готов сопроводить нас к Донату, - Фредо, честно выждавший, пока буря позади уляжется, чуть приподнял подбородок, - Что ж. Тогда вставай и веди нас, Акуто… Но ответь мне сперва – почему? Почему ты жалеешь девочку, почему не одобряешь приказов своего хозяина? Разве не за убийство ты был отправлен в темницу?
Акуто опустил голову и, упершись рукой в пол, тяжело, будто через силу поднялся на ноги. Голос его звучал тихо.
- Я сидел… там. И много думал. Я плохо поступал, я не хочу так больше! – преступник вскинул голову; глаза его сверкнули, - Донат – нехороший человек. Он хочет, чтобы я опять поступал дурно. Я не хочу. Я проведу вас. Идемте.
Когда убийца шагнул вперед, все расступились пред ним – то ли как перед королем, то ли как перед прокаженным. Он, не обращая на это внимания, решительно миновал людской строй и, не оглядываясь, зашагал по коридору в обратную сторону. Спутники, переглянувшись, направились за ним. Антон предпочел идти в хвосте, дабы уберечь себя от соблазна прикончить убийцу на месте.
…Тяжелые двери зала дрогнули и медленно растворились, впуская в псевдо-пустую залу звук шагов, слабый ветерок и запах жизни. Мартын, сидящий у своего столба, заведя за спину освобожденные руки, изо всех сил старался не привлечь внимания Доната ни к себе, ни к Креону за своей спиной. Клацпер, совершенно довольный собой, терся о его руки, как кошка и разве что не мурлыкал, старательно грея замерзшие пальцы друга своим горячим тельцем.
Сам колдун, под личиной старика, сгорбившись и опершись о какую-то крючковатую палку, созданную в порыве вдохновения, сидел в дальнем углу у погасшего камина и на явившихся людей, похоже, не обращал ни малейшего внимания. Пьетро видно не было – Мартын знал, что он привычно скрывается в темном углу в ожидании приказа.
Ловушка была подготовлена на славу – на первый взгляд зал казался пустым и холодным, магический покров скрывал и человека, сидящего у столба, и сам столб, и покрытое кровью зеркало, и всевозможные алхимические склянки на каминной полке. На виду оставался только согбенный временем старик, который, казалось, не может представлять опасности для отряда молодых и сильных людей.
Они вошли один за другим, оставив Акуто снаружи и, оглядевшись, замерли, не понимая, что происходит.
