Они переглянулись. Мысль девушки, такая скользкая, такая незаметная, неожиданно посетила головы всех четырех путешественников, пребывающих здесь за исключением Татьяны, и назойливо постучалась в сознание.
- Альберт мог бы надеть его ей… - медленно проговорил Роман, не рискуя приближаться к хвостатой безобразнице, но не сводя с нее пристального взгляда. Тиона, мурлыча, потерлась о дверь и, подняв голову к замочной скважине, настойчиво мяукнула.
Людовик неспешно поднялся на ноги и, на всякий случай отойдя, сам окинул кошку задумчивым взглядом сверху.
- С ее умом и сообразительностью эта кошка могла бы и в самом деле стать проклятием нашего рода, - пробормотал он и, мотнув головой, нахмурился, - Ключ не может быть гибким, особенно старинный! Конечно, если только…
- Здесь не замешана магия, - подхватил Винсент и, тяжело вздохнув, немного развел руки в стороны, - Ибо, когда речь заходит о магии – возможно все.
- В конечном итоге, - задумчиво кивнул Владислав, - Зачем-то ведь кошка нужна была Альберту рядом? А он, кажется, не из тех людей, кто совершает глупые поступки, у него всегда все продумано…
- У кошки тоже, - Татьяна, несколько мрачнея, осторожно присела на корточки, принимаясь гладить любимицу, дабы задобрить ее и аккуратно снять ошейник с ее шеи, - Зачем-то же она пришла ко мне ночью, разбудила! Не думаю, что просто потому, что учуяла среди дворца мой запах…
- Скорее поняла, что появился кто-то, кто сумеет освободить ее любимого хозяина, - хранитель памяти уверенно кивнул и махнул девушке рукой, - Давай, снимай ошейник, посмотрим на него. Или дай сюда кошку, я сниму сам. В конечном итоге, именно я создал ее когда-то…
Людовик, от которого эти подробности жизни, а точнее – рождения, появления на свет маленького юркого животного по сию пору как-то ускользали, повернулся вполоборота к мужчине и пару раз непонимающе моргнул. Затем перевел взгляд на брата, очевидно, надеясь услышать ответ на свой невысказанный вопрос от него, однако, заметив в глазах того живой интерес судьбой Тионы и ошейника на ее шее, обреченно махнул рукой, понимая, что ответа не дождется. Оставалось только поверить Винсенту на слово и принять поразительный факт, как есть.
Тем временем, хранитель памяти, так и не дождавшись, пока Татьяне удастся поймать кошку, присел на корточки сам и, обхватив зверька поперек корпуса, мягко, но настойчиво притянул его к себе.
- Кстати, заметьте тенденцию, - задумчиво проговорил он, принимаясь очень аккуратно и, вместе с тем, неотвратимо-уверенно высвобождать Тиону из ошейника, - Кошка постоянно что-то хранит. Сначала это был браслет, теперь ключ…
- И что здесь удивительного? – хмыкнула Татьяна, - Вспомни, кто ее, в конечном итоге, создал?
- Да, Винс, точно создал себе копию по образу и подобию, - виконт ухмыльнулся и, покосившись на брата, указал открытой ладонью на хранителя памяти, - Как сам хранитель, так и из кошки охранницу сделал! Эксплуататор.
- Лучше и не скажешь, - Луи покачал головой и демонстративно вздохнул, - Не ожидал я от тебя, Венсен, такой бесцеремонности по отношению к братьям меньшим… Достал?
- Сейчас… есть! – Венсен, совершенно не обидевшийся на насмешки, давно уже привыкший к ним, победоносным движением вскинул руку с зажатым в ней кошачьим ошейником, выполненным из застарелого металла. Затем опустил ее и, с любопытством рассмотрев сжимаемый предмет, хмыкнул.
- На ключ, конечно, это похоже мало… Держи! – он уверенным движением кинул ошейник молодому магу, и тот, несколько растерянный, кое-как поймал его, едва не выронив в последний момент.
- Не понял, а причем здесь я? – юноша недоуменно осмотрел ошейник, затем окинул взглядом всех, собравшихся возле запертой двери и, хмурясь, устремил взгляд на хранителя памяти, - Я думал, это ты здесь ученик Рейнира и вообще крутой до невозможности древний маг! А ты опять норовишь использовать меня, как использовал кошку! Мне что, тоже хранить эту фигню?
- Луи, прекрати, - Винсент нахмурился и, погладив бессовестно использованную кошку, поднялся на ноги, - Ты знаешь магию Альберта как свою собственную, кому, как не тебе, справляться с ней? Скажи, по крайней мере, держишь ли ты в руках ключ или же мы ограбили Тио просто так.
- Нашли специалиста по волшебным ошейникам, - буркнул молодой ученик мастера, однако же, вглядеться в предмет в своих руках не преминул, изучая его как можно внимательнее.
Это была стальная полоса, не слишком широкая, не слишком жесткая, местами заржавленная и вообще производящая впечатление очень древней, настолько, что чудилось, будто с минуты на минуту она рассыплется на тысячи кусочков. Подозревать в кажущимся совершенно замученным временем предмете заколдованный ключ, сдавалось, было совершенно нелепо.
Людовик приподнял металлическое колечко и внимательно посмотрел сквозь него на один из факелов. Затем поскреб ногтем ржавчину, попытался согнуть стальную полосу, не прилагая к этому особенных усилий (приложи он их, ошейник бы он, несомненно, согнул, заодно сломав и заколдованный ключ) и, хмыкнув, внезапно вытянул предмет на открытой ладони ближе к пылающему пламени факела.
- Revelare secretum in palma*, - быстро прошептал он и, глянув на пламя, резко дунул в его сторону. Факел вспыхнул ярче, один из языков вдруг увеличившегося огня вытянулся и лизнул открытую ладонь мага, на доли секунды окутывая ошейник. Металл, словно не выдержав его жара, вдруг размягчился, расплавился; круглая форма ошейника как-то смазалась, немного расплываясь, и Луи закусил губу. Не взирая на всю магию, прикосновение расплавленного металла к голой коже приятным назвать было бы затруднительно.
По счастью, длилось это не дольше трех секунд. Ошейник, стремительно меняясь, теряя одну свою форму и переходя в другую, как-то странно вытянулся на ладони юноши и, наконец, замер, вновь застывая уже в образе старинного ключа.
Людовик победоносно улыбнулся и, подув на разогретый огнем ключ, остужая его, с видом гордой непобедимости протянул его на раскрытой ладони хранителю памяти.
Татьяна, которая созерцала все это, приоткрыв рот, медленно покачала головой и рот закрыла.
- А он… ты не обжегся?.. – взгляд ее, исполненный беспокойства, устремился к Луи: воспоминания о ране на его руке были еще слишком сильны в ее памяти, тем более, что на плече юноши по-прежнему белела повязка, снимать которую он пока не спешил. Молодой маг беспечно махнул здоровой рукой.
- Пустяки, для того, чтобы вернуть предмету прежнюю форму, моей защиты хватит. Кроме того… - он хитро улыбнулся, - Как дядя теперь закрыт от моих атак, так и я способен избежать последствий его магии. Все обоюдно. Открывай.
Винсент, принявший из рук молодого человека ключ и с интересом рассматривающий его, жизнерадостно кивнул и, не ожидая более ни мгновения, решительно всунул его в замочную скважину. На секунду замер, убеждаясь, что ключ и в самом деле подходит идеально, и осторожно, с некоторым усилием повернул.
Послышался характерный тихий щелчок открывающегося механизма. Хранитель памяти неожиданно для себя сглотнул и, протянув руку, осторожно потянул ручку двери, открывая последнюю.
За дверью царила тьма. Ни один лучик света не тревожил ее, ничто не могло разогнать плотный мрак, и даже свет коридора не был способен переступить через невысокий порожек. Открывшаяся створка, казалось, разверзла пропасть, глубокую и бесконечную, простирающуюся во все стороны, уходящую глубоко вниз и, вероятно, высоко наверх. Ни пола, ни стен, ни потолка – ничего нельзя было разглядеть в этом мраке, и идти вперед казалось абсолютно невозможным безумием.
Каждый шаг мог стать последним, каждое движение могло увлечь вниз, в невидимую во тьме бездну.
Путешественники замерли на пороге неизвестного помещения, не решаясь войти: Винсент, как открывший дверь, впереди, остальные сзади, выглядывая из-за его плеч. Даже кошка, поставив одну лапу на порог, не решалась двинуться дальше, вежливо пропуская вперед хозяев.
- Что бы там ни было, а Альберт сокрыл это надежно… - пробормотал Людовик и, вздохнув, скрестил руки на груди, словно защищаясь от царящей впереди тьмы, - Вы знаете, я тут внезапно вспомнил, что совсем забыл вам сказать – я боюсь темноты.
- И правильно делаешь, - Роман, неприязненно созерцающий мрак, поспешил занять место рядом с братом, - Давай бояться вместе, вдруг она сама нас напугается?
Владислав, тихонько вздохнув, коснулся ручки двери, открывая ее немного шире и задумчиво рассматривая темень впереди. Ручка под его пальцами была шершавой, немного цепляла и даже царапала кожу, и художник, представив, как после этого будет рисовать, невольно поморщился, руку убирая.
Пальцы скользнули напоследок по шероховатому металлу, очертили странные завитушки на его внутренней стороне…
Цепеш замер. Наверное, не произойди несколько мгновений назад эта история с кошкой, ошейник которой оказался замаскированным ключом, он бы не обратил внимания на эти завитушки, но после случившегося не заметить их не мог. Он еще раз неуверенно ощупал ручку двери, огляделся, ища дополнительный источник света и уже хотел, было, взять факел и поднести его ближе, как вдруг сообразил, что дерево и огонь, излишне сблизившись, могут в этот момент дать чересчур много света. Поджигать же дворец и обрушивать его себе и друзьям на голову, Владислав не хотел.
- Винс… - неуверенно позвал он, предпочитая уступить место кому-то более остроглазому, - Винсент! Посмотри, или скажи кому-нибудь еще глазастому взглянуть.
Глазастых оказалось много. Увидеть, что же такое обнаружил Владислав, на протяжении всего пути бывший на позиции лишнего человека в отряде, убедиться в том, что и он способен приносить пользу, захотелось абсолютно всем, включая даже кошку, поднявшуюся на задние лапки и передними опершуюся о дверь.
Художника, обнаружившего очередную загадку, вежливо оттолкнули подальше, не позволяя ему самому даже толком понять, что же он нашел.
Винсент, уверенно раздвинув локтями своих друзей и спутников, склонился, неуверенно щурясь и поворачивая голову то под одним углом, то под другим, пытаясь не заслонить себе свет. Неожиданная находка была, вне всякого сомнения, интересной, но рассмотреть ее никак не получалось.
Наконец он со вздохом выпрямился, признавая свое поражение.
- Я вижу какие-то буквы, но прочитать их не могу, - мужчина на миг сжал губы и, покачав головой, махнул рукой в сторону Романа, в свой черед склонившегося над ручкой и занавесившегося от света волосами, - А ты и подавно не сможешь.
Виконт, явно не обрадованный таким заявлением, недовольно собрал волосы рукой и, подняв голову, хмуро воззрился на хранителя памяти.
- Я от дяди ушел, от пиратов ушел, а надпись прочитать мне вообще раз плюнуть, - нарочито противным голосом, на манер сказки о Колобке, проговорил он и, уверенно выпрямившись, победоносно ухмыльнулся, - Хотя там ее читать не обязательно, ты можешь увидеть те же слова, заглянув в свой перстень.
Повисло молчание. Винсент, недоверчиво приподняв руку с кольцом, опал на котором теперь сиял, как маленькое солнце, нахмурился и, переведя взгляд с него на собеседника, а потом на ручку двери, недоверчиво указал на нее же.
- Ты хочешь… Semel hic sol lucebunt?..
Роман уверенно кивнул.
- «Однажды здесь засияет солнце», да, Винс, это не более, чем насмешка дядюшки. Сомневаюсь, что солнце когда-либо проникнет в этот подпол, если только его не сдернуть с неба и не принести сюда в руках!
- Быть может, сдергивать и не придется… - Винсент, не сводящий взгляда с ручки двери, опять перевел его на свой перстень, и на миг закусил губу. А затем вдруг, приблизившись к порогу, решительно и уверенно шагнул во тьму, вскидывая руку с кольцом над головой.
Спутники его замерли, глядя, как мрак поглощает фигуру их друга и предводителя, и не находясь, что и сказать.
Разнеслись под, очевидно, высоким потолком, гулкие шаги… и внезапно загадочное помещение озарилось светом, куда как более ярким, чем тот, что сиял в коридоре.
Винсент, замерев на каменном полу во все той же позе, со вскинутой вверх рукой, широко улыбнулся. Он оказался прав в своих догадках, в своих предположениях – опал на его пальце, соприкоснувшись с непроглядной, непроницаемой тьмой, засиял, как солнце, разгоняя мрак и освещая все вокруг, как в ясный день.
Хранитель памяти сиял едва ли не ярче опала – соприкосновение со старой магией учителя заставляло его испытывать давно забытый восторг, какое-то смутное спокойствие, ощущение защищенности… Он словно вновь находился рядом с Рейниром, под его опекой, и чувствовал себя от этого куда как увереннее.
- Идите же, хватит стоять в полутьме! – голос его прозвучал до удивительного весело: свет опала в сравнении со светом факелов и в самом деле казался гораздо ярче, - Еще неизвестно, сколько бродить здесь!
И снова ученик Рейнира оказался прав. Помещение, куда они так рвались, так мечтали попасть, было отнюдь не ожидаемой ими тюремной клеткой или большой залой, - это был еще один коридор, неподалеку от входа сворачивающий налево и уводящий еще ниже, немного шире предыдущего, но особенно от него не отличающийся.
Татьяна, наивно ожидавшая при свете кольца хранителя памяти увидеть прикованного к стене Эрика, устало вздохнула и опустила плечи. Отчаяние вновь навалилось на нее, буквально придавливая к полу.
- Слушайте, может, вы прогуляетесь туда, а потом скажете, что нашли? – в голосе ее зазвучали жалобные нотки, - У меня уже сил нет гулять по коридорам, надеясь на что-то, и ничего не находя… И никого.
Ответить ей не успел никто, хотя у многих буквально языки чесались сделать это.
Ответ донесся из-за поворота, откуда-то издалека, с другого края коридора, куда они собирались направится, ответ тихий, чуть слышный, похожий на шелест сухого листка, но вполне различимый.
- Кто здесь?.. Снова ты?
На мгновения воцарилось молчание. Голос был тих, практически не узнаваем, измучен, однако, по какой-то причине не оставлял сомнений, кому он принадлежит.
Татьяна, моментально ощутившая прилив сил, хмурясь, подалась вперед, явно планируя бегом броситься на звук этого голоса. Людовик, привыкший за время пребывания здесь заботиться о безрассудной соратнице, ловко схватил ее за руку чуть повыше локтя, и остановил, удерживая от опрометчивых действий.
- Во всяком случае, понятно, что кто-то здесь точно есть, - негромко проговорил он и, окинув взглядом всю их бравую команду, уверенно кивнул, - Пошли. Винсент – ты вперед, у тебя фонарик.
- Скорее лампочка, - мигом вставил Роман, нервно ломающий пальцы и отчаянно пытающийся скрыть свое беспокойство.
Хранитель памяти, не отвечая, кивнул и, поддерживая воздетую руку другой – от пребывания в неподвижном положении та быстро затекала, а опускать ее мужчина не рисковал, опасаясь потушить свое маленькое солнце, - уверенно двинулся вперед, напряженно расправляя плечи.
Молодые люди недружной кучкой потянулись за ним, не желая отставать и предпочитая поскорее увидеть человека, скрывающегося в глубине темницы. Девушка, немного отстав и дождавшись вопросительного мяуканья кошки, вся дрожа от волнения, последовала за ними.
На этот раз идти пришлось недолго – коридор, ответвляющийся от основного, оказался не длинным, хотя и несколько более крутым и, завершившись через несколько шагов после поворота десятью неровными ступенями, уперся в прутья металлической решетки.
- Альберт мог бы надеть его ей… - медленно проговорил Роман, не рискуя приближаться к хвостатой безобразнице, но не сводя с нее пристального взгляда. Тиона, мурлыча, потерлась о дверь и, подняв голову к замочной скважине, настойчиво мяукнула.
Людовик неспешно поднялся на ноги и, на всякий случай отойдя, сам окинул кошку задумчивым взглядом сверху.
- С ее умом и сообразительностью эта кошка могла бы и в самом деле стать проклятием нашего рода, - пробормотал он и, мотнув головой, нахмурился, - Ключ не может быть гибким, особенно старинный! Конечно, если только…
- Здесь не замешана магия, - подхватил Винсент и, тяжело вздохнув, немного развел руки в стороны, - Ибо, когда речь заходит о магии – возможно все.
- В конечном итоге, - задумчиво кивнул Владислав, - Зачем-то ведь кошка нужна была Альберту рядом? А он, кажется, не из тех людей, кто совершает глупые поступки, у него всегда все продумано…
- У кошки тоже, - Татьяна, несколько мрачнея, осторожно присела на корточки, принимаясь гладить любимицу, дабы задобрить ее и аккуратно снять ошейник с ее шеи, - Зачем-то же она пришла ко мне ночью, разбудила! Не думаю, что просто потому, что учуяла среди дворца мой запах…
- Скорее поняла, что появился кто-то, кто сумеет освободить ее любимого хозяина, - хранитель памяти уверенно кивнул и махнул девушке рукой, - Давай, снимай ошейник, посмотрим на него. Или дай сюда кошку, я сниму сам. В конечном итоге, именно я создал ее когда-то…
Людовик, от которого эти подробности жизни, а точнее – рождения, появления на свет маленького юркого животного по сию пору как-то ускользали, повернулся вполоборота к мужчине и пару раз непонимающе моргнул. Затем перевел взгляд на брата, очевидно, надеясь услышать ответ на свой невысказанный вопрос от него, однако, заметив в глазах того живой интерес судьбой Тионы и ошейника на ее шее, обреченно махнул рукой, понимая, что ответа не дождется. Оставалось только поверить Винсенту на слово и принять поразительный факт, как есть.
Тем временем, хранитель памяти, так и не дождавшись, пока Татьяне удастся поймать кошку, присел на корточки сам и, обхватив зверька поперек корпуса, мягко, но настойчиво притянул его к себе.
- Кстати, заметьте тенденцию, - задумчиво проговорил он, принимаясь очень аккуратно и, вместе с тем, неотвратимо-уверенно высвобождать Тиону из ошейника, - Кошка постоянно что-то хранит. Сначала это был браслет, теперь ключ…
- И что здесь удивительного? – хмыкнула Татьяна, - Вспомни, кто ее, в конечном итоге, создал?
- Да, Винс, точно создал себе копию по образу и подобию, - виконт ухмыльнулся и, покосившись на брата, указал открытой ладонью на хранителя памяти, - Как сам хранитель, так и из кошки охранницу сделал! Эксплуататор.
- Лучше и не скажешь, - Луи покачал головой и демонстративно вздохнул, - Не ожидал я от тебя, Венсен, такой бесцеремонности по отношению к братьям меньшим… Достал?
- Сейчас… есть! – Венсен, совершенно не обидевшийся на насмешки, давно уже привыкший к ним, победоносным движением вскинул руку с зажатым в ней кошачьим ошейником, выполненным из застарелого металла. Затем опустил ее и, с любопытством рассмотрев сжимаемый предмет, хмыкнул.
- На ключ, конечно, это похоже мало… Держи! – он уверенным движением кинул ошейник молодому магу, и тот, несколько растерянный, кое-как поймал его, едва не выронив в последний момент.
- Не понял, а причем здесь я? – юноша недоуменно осмотрел ошейник, затем окинул взглядом всех, собравшихся возле запертой двери и, хмурясь, устремил взгляд на хранителя памяти, - Я думал, это ты здесь ученик Рейнира и вообще крутой до невозможности древний маг! А ты опять норовишь использовать меня, как использовал кошку! Мне что, тоже хранить эту фигню?
- Луи, прекрати, - Винсент нахмурился и, погладив бессовестно использованную кошку, поднялся на ноги, - Ты знаешь магию Альберта как свою собственную, кому, как не тебе, справляться с ней? Скажи, по крайней мере, держишь ли ты в руках ключ или же мы ограбили Тио просто так.
- Нашли специалиста по волшебным ошейникам, - буркнул молодой ученик мастера, однако же, вглядеться в предмет в своих руках не преминул, изучая его как можно внимательнее.
Это была стальная полоса, не слишком широкая, не слишком жесткая, местами заржавленная и вообще производящая впечатление очень древней, настолько, что чудилось, будто с минуты на минуту она рассыплется на тысячи кусочков. Подозревать в кажущимся совершенно замученным временем предмете заколдованный ключ, сдавалось, было совершенно нелепо.
Людовик приподнял металлическое колечко и внимательно посмотрел сквозь него на один из факелов. Затем поскреб ногтем ржавчину, попытался согнуть стальную полосу, не прилагая к этому особенных усилий (приложи он их, ошейник бы он, несомненно, согнул, заодно сломав и заколдованный ключ) и, хмыкнув, внезапно вытянул предмет на открытой ладони ближе к пылающему пламени факела.
- Revelare secretum in palma*, - быстро прошептал он и, глянув на пламя, резко дунул в его сторону. Факел вспыхнул ярче, один из языков вдруг увеличившегося огня вытянулся и лизнул открытую ладонь мага, на доли секунды окутывая ошейник. Металл, словно не выдержав его жара, вдруг размягчился, расплавился; круглая форма ошейника как-то смазалась, немного расплываясь, и Луи закусил губу. Не взирая на всю магию, прикосновение расплавленного металла к голой коже приятным назвать было бы затруднительно.
По счастью, длилось это не дольше трех секунд. Ошейник, стремительно меняясь, теряя одну свою форму и переходя в другую, как-то странно вытянулся на ладони юноши и, наконец, замер, вновь застывая уже в образе старинного ключа.
Людовик победоносно улыбнулся и, подув на разогретый огнем ключ, остужая его, с видом гордой непобедимости протянул его на раскрытой ладони хранителю памяти.
Татьяна, которая созерцала все это, приоткрыв рот, медленно покачала головой и рот закрыла.
- А он… ты не обжегся?.. – взгляд ее, исполненный беспокойства, устремился к Луи: воспоминания о ране на его руке были еще слишком сильны в ее памяти, тем более, что на плече юноши по-прежнему белела повязка, снимать которую он пока не спешил. Молодой маг беспечно махнул здоровой рукой.
- Пустяки, для того, чтобы вернуть предмету прежнюю форму, моей защиты хватит. Кроме того… - он хитро улыбнулся, - Как дядя теперь закрыт от моих атак, так и я способен избежать последствий его магии. Все обоюдно. Открывай.
Винсент, принявший из рук молодого человека ключ и с интересом рассматривающий его, жизнерадостно кивнул и, не ожидая более ни мгновения, решительно всунул его в замочную скважину. На секунду замер, убеждаясь, что ключ и в самом деле подходит идеально, и осторожно, с некоторым усилием повернул.
Послышался характерный тихий щелчок открывающегося механизма. Хранитель памяти неожиданно для себя сглотнул и, протянув руку, осторожно потянул ручку двери, открывая последнюю.
***
За дверью царила тьма. Ни один лучик света не тревожил ее, ничто не могло разогнать плотный мрак, и даже свет коридора не был способен переступить через невысокий порожек. Открывшаяся створка, казалось, разверзла пропасть, глубокую и бесконечную, простирающуюся во все стороны, уходящую глубоко вниз и, вероятно, высоко наверх. Ни пола, ни стен, ни потолка – ничего нельзя было разглядеть в этом мраке, и идти вперед казалось абсолютно невозможным безумием.
Каждый шаг мог стать последним, каждое движение могло увлечь вниз, в невидимую во тьме бездну.
Путешественники замерли на пороге неизвестного помещения, не решаясь войти: Винсент, как открывший дверь, впереди, остальные сзади, выглядывая из-за его плеч. Даже кошка, поставив одну лапу на порог, не решалась двинуться дальше, вежливо пропуская вперед хозяев.
- Что бы там ни было, а Альберт сокрыл это надежно… - пробормотал Людовик и, вздохнув, скрестил руки на груди, словно защищаясь от царящей впереди тьмы, - Вы знаете, я тут внезапно вспомнил, что совсем забыл вам сказать – я боюсь темноты.
- И правильно делаешь, - Роман, неприязненно созерцающий мрак, поспешил занять место рядом с братом, - Давай бояться вместе, вдруг она сама нас напугается?
Владислав, тихонько вздохнув, коснулся ручки двери, открывая ее немного шире и задумчиво рассматривая темень впереди. Ручка под его пальцами была шершавой, немного цепляла и даже царапала кожу, и художник, представив, как после этого будет рисовать, невольно поморщился, руку убирая.
Пальцы скользнули напоследок по шероховатому металлу, очертили странные завитушки на его внутренней стороне…
Цепеш замер. Наверное, не произойди несколько мгновений назад эта история с кошкой, ошейник которой оказался замаскированным ключом, он бы не обратил внимания на эти завитушки, но после случившегося не заметить их не мог. Он еще раз неуверенно ощупал ручку двери, огляделся, ища дополнительный источник света и уже хотел, было, взять факел и поднести его ближе, как вдруг сообразил, что дерево и огонь, излишне сблизившись, могут в этот момент дать чересчур много света. Поджигать же дворец и обрушивать его себе и друзьям на голову, Владислав не хотел.
- Винс… - неуверенно позвал он, предпочитая уступить место кому-то более остроглазому, - Винсент! Посмотри, или скажи кому-нибудь еще глазастому взглянуть.
Глазастых оказалось много. Увидеть, что же такое обнаружил Владислав, на протяжении всего пути бывший на позиции лишнего человека в отряде, убедиться в том, что и он способен приносить пользу, захотелось абсолютно всем, включая даже кошку, поднявшуюся на задние лапки и передними опершуюся о дверь.
Художника, обнаружившего очередную загадку, вежливо оттолкнули подальше, не позволяя ему самому даже толком понять, что же он нашел.
Винсент, уверенно раздвинув локтями своих друзей и спутников, склонился, неуверенно щурясь и поворачивая голову то под одним углом, то под другим, пытаясь не заслонить себе свет. Неожиданная находка была, вне всякого сомнения, интересной, но рассмотреть ее никак не получалось.
Наконец он со вздохом выпрямился, признавая свое поражение.
- Я вижу какие-то буквы, но прочитать их не могу, - мужчина на миг сжал губы и, покачав головой, махнул рукой в сторону Романа, в свой черед склонившегося над ручкой и занавесившегося от света волосами, - А ты и подавно не сможешь.
Виконт, явно не обрадованный таким заявлением, недовольно собрал волосы рукой и, подняв голову, хмуро воззрился на хранителя памяти.
- Я от дяди ушел, от пиратов ушел, а надпись прочитать мне вообще раз плюнуть, - нарочито противным голосом, на манер сказки о Колобке, проговорил он и, уверенно выпрямившись, победоносно ухмыльнулся, - Хотя там ее читать не обязательно, ты можешь увидеть те же слова, заглянув в свой перстень.
Повисло молчание. Винсент, недоверчиво приподняв руку с кольцом, опал на котором теперь сиял, как маленькое солнце, нахмурился и, переведя взгляд с него на собеседника, а потом на ручку двери, недоверчиво указал на нее же.
- Ты хочешь… Semel hic sol lucebunt?..
Роман уверенно кивнул.
- «Однажды здесь засияет солнце», да, Винс, это не более, чем насмешка дядюшки. Сомневаюсь, что солнце когда-либо проникнет в этот подпол, если только его не сдернуть с неба и не принести сюда в руках!
- Быть может, сдергивать и не придется… - Винсент, не сводящий взгляда с ручки двери, опять перевел его на свой перстень, и на миг закусил губу. А затем вдруг, приблизившись к порогу, решительно и уверенно шагнул во тьму, вскидывая руку с кольцом над головой.
Спутники его замерли, глядя, как мрак поглощает фигуру их друга и предводителя, и не находясь, что и сказать.
Разнеслись под, очевидно, высоким потолком, гулкие шаги… и внезапно загадочное помещение озарилось светом, куда как более ярким, чем тот, что сиял в коридоре.
Винсент, замерев на каменном полу во все той же позе, со вскинутой вверх рукой, широко улыбнулся. Он оказался прав в своих догадках, в своих предположениях – опал на его пальце, соприкоснувшись с непроглядной, непроницаемой тьмой, засиял, как солнце, разгоняя мрак и освещая все вокруг, как в ясный день.
Хранитель памяти сиял едва ли не ярче опала – соприкосновение со старой магией учителя заставляло его испытывать давно забытый восторг, какое-то смутное спокойствие, ощущение защищенности… Он словно вновь находился рядом с Рейниром, под его опекой, и чувствовал себя от этого куда как увереннее.
- Идите же, хватит стоять в полутьме! – голос его прозвучал до удивительного весело: свет опала в сравнении со светом факелов и в самом деле казался гораздо ярче, - Еще неизвестно, сколько бродить здесь!
И снова ученик Рейнира оказался прав. Помещение, куда они так рвались, так мечтали попасть, было отнюдь не ожидаемой ими тюремной клеткой или большой залой, - это был еще один коридор, неподалеку от входа сворачивающий налево и уводящий еще ниже, немного шире предыдущего, но особенно от него не отличающийся.
Татьяна, наивно ожидавшая при свете кольца хранителя памяти увидеть прикованного к стене Эрика, устало вздохнула и опустила плечи. Отчаяние вновь навалилось на нее, буквально придавливая к полу.
- Слушайте, может, вы прогуляетесь туда, а потом скажете, что нашли? – в голосе ее зазвучали жалобные нотки, - У меня уже сил нет гулять по коридорам, надеясь на что-то, и ничего не находя… И никого.
Ответить ей не успел никто, хотя у многих буквально языки чесались сделать это.
Ответ донесся из-за поворота, откуда-то издалека, с другого края коридора, куда они собирались направится, ответ тихий, чуть слышный, похожий на шелест сухого листка, но вполне различимый.
- Кто здесь?.. Снова ты?
На мгновения воцарилось молчание. Голос был тих, практически не узнаваем, измучен, однако, по какой-то причине не оставлял сомнений, кому он принадлежит.
Татьяна, моментально ощутившая прилив сил, хмурясь, подалась вперед, явно планируя бегом броситься на звук этого голоса. Людовик, привыкший за время пребывания здесь заботиться о безрассудной соратнице, ловко схватил ее за руку чуть повыше локтя, и остановил, удерживая от опрометчивых действий.
- Во всяком случае, понятно, что кто-то здесь точно есть, - негромко проговорил он и, окинув взглядом всю их бравую команду, уверенно кивнул, - Пошли. Винсент – ты вперед, у тебя фонарик.
- Скорее лампочка, - мигом вставил Роман, нервно ломающий пальцы и отчаянно пытающийся скрыть свое беспокойство.
Хранитель памяти, не отвечая, кивнул и, поддерживая воздетую руку другой – от пребывания в неподвижном положении та быстро затекала, а опускать ее мужчина не рисковал, опасаясь потушить свое маленькое солнце, - уверенно двинулся вперед, напряженно расправляя плечи.
Молодые люди недружной кучкой потянулись за ним, не желая отставать и предпочитая поскорее увидеть человека, скрывающегося в глубине темницы. Девушка, немного отстав и дождавшись вопросительного мяуканья кошки, вся дрожа от волнения, последовала за ними.
На этот раз идти пришлось недолго – коридор, ответвляющийся от основного, оказался не длинным, хотя и несколько более крутым и, завершившись через несколько шагов после поворота десятью неровными ступенями, уперся в прутья металлической решетки.
