- Интересно, почему над выходом из лиственной пещеры не висит табличка «Оставь надежду, всяк отсюда выходящий»? – бормотнул Роман, недовольно хмурясь в сторону дядюшки, - Какой смысл нам пытаться, если ты сам сказал, что неуязвим? Ты играешь нечестно, дядя!
- И всегда играл нечестно, - поддакнул Луи, - Меня ты не просто обучал магии, но еще и настраивал против семьи – поступок, которого я никогда тебе не прощу! Только мне почему-то кажется, что ты просчитался… - он задумчиво покрутил эспандер на пальце, и широко, со свойственной ему насмешливой жестокостью, ухмыльнулся, - Все-таки сейчас против тебя стоят не жалкие мальчишки плюс одна девчонка, а взрослые люди, двое из которых сведущи в магии ничуть не меньше тебя. А ученики нередко превосходят своих учителей… - зеленые глаза юноши сузились, в них заплясали дьяволята.
Альберт безмятежно улыбнулся.
- Это верно, мальчик мой, верно… Ученики превосходят своих учителей, вот только… Если твоим учителем был я, - улыбка мастера стала жестокой, - То моим учителем был Рейнир, по чьим записям и заметкам я осваивал магию. Я превзошел его, но тебе…
- А меня Рейнир учил сам, передавая мне свои знания, - хранитель памяти, которого Людовик упомянул как равного себе, хмыкнул и задумчиво почесал за ушком вальяжно возлежащую у него на плечах кошку, - И я совсем не уверен, что ты превзошел моего учителя, потомок.
Маг равнодушно махнул рукой.
- Ты стар, Венсен. Моя битва идет не с тобой, помолчи покуда. Быть может, у нас еще будет время проверить, кто… - закончить он не успел. Слова, провокационные, дразнящие слова, исполненные злой насмешки, достигли своей цели. Винсент, мгновенно ощетинившись, едва заметно сузил вспыхнувшие желтым пламенем глаза.
Ближайшее к Альберту дерево внезапно вспыхнуло огнем, уподобляясь гигантскому факелу, озаряющему округу жутковатым неверным светом. Маг, вне всякого сомнения, не ожидавший такого, непроизвольно отступил на шаг и, потянув носом наполненный дымом и пеплом воздух, заставил себя криво ухмыльнуться.
- Не играй со мною, Венсен ла Бошер… - в темных глазах его отразилось пламя, и взгляд стал угрожающим, - Я не так слаб, как тебе бы хотелось верить!
Винс шатнулся. Упругий толчок воздуха, сильный порыв ветра, маленький ураган, угодивший прямо ему в грудь, едва позволил мужчине устоять на месте.
Противник его медленно выдохнул и, заставив себя чуть улыбнуться, немного отступил. За спиною его оказалось дерево, не пылающее по воле ученика великого мага, а самое обычное, большое и крепкое, настоящий исполин этого загадочного леса. Альберт устало привалился к нему спиной и, запрокинув голову, прикрыл глаза, вдыхая терпкий запах смолы.
- Гнев не идет мне на пользу… - тихо проговорил он, и Татьяна, ошарашенно наблюдающая за происходящим, вдруг отметила, что лицо родителя после вспышки ярости и в самом деле как-то побледнело. Судя по всему, на создание и поддержание этого мира маг истратил немало сил, и по сию пору не восстановил их.
Его убеждения в собственном превосходстве вполне могли оказаться ложью…
- Ты здесь один, - Эрик, размышляющий в том же ключе, что и супруга, с сожалением сжал губы, - Я не желаю тебе смерти, Альберт, что бы ты не думал себе, а я полагаю тебя своим родственником, своим дядей! Ты изможден, прекрати мучить и себя и нас, сдайся!..
- Мучить? – маг рывком опустил голову, и на мгновение закусил губу. Глаза его, секунду назад полыхавшие яростью, снова заискрились смехом.
- Но я еще не мучил вас, дорогой племянник, и даже не собираюсь марать руки таким недостойным дворянина занятием. Однако, вопреки твоим мыслям, я не один… И человек, который на протяжении стольких лет был мне поддержкой, единственный родственник, не предавший меня, я полагаю, окажет мне помощь. И к тому же, с большим наслаждением!
- О, наслаждение! И искушенье вместе с ним… - звонкий молодой голос, странно знакомый, навевающий какие-то смутные ассоциации и воспоминания, рассыпался мириадами хрустальных отголосков над ветвями больших деревьев. Татьяна, замерев в числе прочих, насторожилась и напряглась. Прозвучавшие слова были ей знакомы, знакомы очень давно, она помнила их! Она знала, каким должно быть их продолжение…
- В плену... иллюзий… И в порыве счастья… - неуверенно забормотала девушка, на ходу вспоминая, откуда же ей известны эти строки.
- Мой разум разбивается на части! – на сей раз в голосе послышались откровенно нагловатые нотки. Среди деревьев замелькал чей-то силуэт, слуха растерявшихся противников великого мастера коснулся отзвук уверенных шагов. Татьяна потрясла головой, сбрасывая наваждение.
- В реальности… вновь становясь един… - едва слышно прошелестела она и, на мгновение зажмурившись, шире распахнула глаза, пристально всматриваясь в появляющуюся из-за деревьев фигуру.
- Нет лучшей награды для поэта, чем цитирование его стихотворений на память, - молодой человек, безмерно знакомый, до боли известный, нарочито медленным шагом обошел мага и, остановившись рядом с ним, склонился в неглубоком, издевательском поклоне, - Премного благодарен за столь милую встречу, сестренка.
- Этого не может быть… - девушка отступила назад и, запнувшись о плиту пола, схватилась за мужа, силясь удержаться на подкашивающихся ногах. Шок от новой встречи с этим парнем был чересчур силен.
Альберт, не сводя с нее внимательного взгляда, широко улыбнулся и мягко сжал плечо своего неожиданного союзника.
- Я вижу, неожиданная встреча оказалась излишне приятной для тебя, моя дорогая девочка, что ж… - он окинул взглядом своих растерянных племянников, ошарашенного предка, Владислава, замершего с открытым ртом и, остановив его на ничего не понимающем Эрике, нарочито вздохнул, - Вижу, не всем она так приятна, а кое-кому даже и непонятна. Имею честь представить вам, друзья мои, своего сына – Андре.
Имя произвело эффект разорвавшейся бомбы. Молодой контрабандист, так помогший им в свое время, кажущийся таким далеким от магии, от всего, что с нею связано, широко улыбнулся и опустил подбородок, как бы подтверждая слова мага. Отца… Татьяна закрыла лицо рукой. Брат, у нее есть брат! Так вот почему он, прощаясь, назвал ее «сестренкой», вот почему вообще помогал все это время!.. Или… не поэтому?..
Она опустила руку и, честно пытаясь сформулировать мысль, уставилась на Андре, недоверчиво рассматривая его. Она бы, наверное, и дальше стояла так, совершенно пораженная, ошеломленная, не находящая в себе сил выдавить хоть слово, если бы бразды правления в свои руки не взял виконт де Нормонд.
- Ну, теперь понятно, почему он пишет такие глупые стишки, - пробормотал он и, вздохнув, развел руки в стороны, - Дурная наследственность! Надеюсь, твое корыто все так же красуется на скалах, капитан?
- Нет, интантер, со скал «Соарту» мне помогли снять пираты, - Андре усмехнулся и, легко пожав плечами, поморщился, - А потом потребовали, чтобы я доставил их в лондонский порт… Я человек честный, пришлось опять сбиваться с курса. Впрочем, без вашего общества плыть было значительно легче – бури меня боле не преследовали.
- За бури спасибо мастеру, - Людовик, которому Андре не понравился по необъяснимой причине с самого начала, насмешливо хмыкнул, - А вот теперь я вижу, чем ты мне был так противен… Ты похож на отца, капитан, до омерзения похож.
- Почту за комплимент, - контрабандист прижал руку к груди, выражая величайшую признательность, - Твой брат тоже смахивает на своего родителя, бывшего моим дядей. Наверное, поэтому папа его и не убил… да? – взгляд парня скользнул к продолжающему держать руку на его плече, мужчине, и тот кивнул.
- Верно. Впрочем, я бы никогда не убил никого из твоих кузенов, Андре, тебе это известно.
- Да, я помню… - молодой человек глубоко вздохнул, и неожиданно красноречиво размял пальцы, - Итак… чем я могу быть тебе полезен против них?
- Ты – ничем, контрабандист, - Винсент, усилием воли заставивший себя побороть изумление, криво ухмыльнулся, - Ценный груз доставить ты ведь так и не сумел, не так ли?
Андре удивленно моргнул, немного отводя руку в сторону.
- Не моя вина, что ты сбежал. Мне было велено найти – я нашел, посадил в клетку, из которой ты бы сам не выбрался в любом случае, но, увы… Я не ожидал, что на моем борту окажется сердобольная сестрица, которая изволит тебя узнать и освободить.
- Андре!.. – упомянутая сестрица молодого человека, не верящая сама себе, покачала головой, осторожно делая маленький шажок вперед, но не отпуская при этом руку мужа, - Ты… ты брат, то есть, отец… ты сын! Мастера?.. Но ты рассказывал мне, ты говорил о нем…
- Как о великом маге, которого никто не может превзойти, - подхватил юноша и, легко пожав плечами, поправил шейный платок, - Могу снова повторить свою хвалебную оду. Папа, ты ее ведь, кажется, не слышал?
- Не время для поэзии, Андре, - Альберт, тонко улыбнувшись, на долю секунды легко сжал плечо сына, и тотчас же его выпустил, - Ты ведь слышал мои слова. Я знаю, как тебе хотелось расквитаться с ними за разбитый корабль… Дерзай.
Эрик, не понимающий тем больше, чем дольше шла беседа, растерянно перевел взгляд на супругу, затем на хранителя памяти. Ему мучительно надоело молчать, хотелось выступить, хотелось внести свою лепту в мирный разговор, сказать что-нибудь такое, что сбило бы спесь с этого неизвестного парня, а заодно и с его отца, но ввиду осознания того, что может произнести скорее какую-нибудь глупость, молодой граф был вынужден молчать, отчаянно силясь вникнуть в смысл разговора.
- Мне бы не хотелось умереть, так и не узнав, в чем дело… - негромко проговорил он, обращаясь исключительно к Татьяне, слегка заслонившей его собой. Винсент, находящийся на достаточном расстоянии, чтобы услышать его, только тихо вздохнул и, сжав губы, качнул головой.
- Если бы еще мы сами понимали, что тут творится, - буркнул он и, видимо, утомленный созерцанием неприятеля, перевел взгляд чуть правее и ниже, устремляя его на пантеру. Та, хладнокровно восседающая возле клетки со злым, как тысяча чертей, оборотнем, тоже, вне всякого сомнения, узнавшим мальчишку-контрабандиста, которого так долго пытался поймать и отправить или за решетку, или на виселицу, поймав обращенный к ней взгляд хранителя памяти, прижала уши. Сопротивляться воле первого средь них Дэйв по-прежнему не мог; памятуя о силе Винсента, опасался его, но и против мастера открыто выступить не смел. Сознание его, все еще пребывающее под контролем мага, пока не давало приказа защитить экс-хозяина, сейчас запертого в клетке или кого-то из его друзей.
- Секундочку, а причем здесь, собственно говоря, мы? – Роман, уделяющий, вопреки своим друзьям все внимание непосредственному противнику, нахмурился, негодующе взмахивая рукой, - Во-первых, корабль его на скалы посадил Чарли, во-вторых, буря была вызвана вообще тобой, дядя мастер, а мы там были просто жертвами произвола!
- Да и куда ты его пихаешь на амбразуру, дядя? – Людовик, тоже предпочитающий разбираться исключительно с теми, кто стоял прямо перед ним, даже фыркнул от негодования и, подбросив эспандер, легко поймал его, демонстративно сжимая, - Мы-то сильные, способные и умелые, а твой несчастный ребенок не более, чем бездарный поэт и посредственный мореход! Что этот сопляк нам сделает? Заметь, капитан, вот она – искренняя любовь и отеческая забота! Может, пока не поздно, сторону переменишь?
- Ну, ты обо мне плохо думаешь… кузен, - Андре вновь очаровательно улыбнулся и, внезапно воздев правую руку в воздух, еле заметно прищурился. Пальцы его напряглись, немного сжимаясь, как будто преодолевая невероятное усилие, и Луи удивленно замер. Эспандер в его руке, сжатый где-то наполовину, внезапно продолжил сжиматься уже вне его воли. Юноша неуверенно поднял руку, вытягивая ее и раскрывая ладонь. Резиновое колечко морщилось, сжималось, подчиняясь, вне всякого сомнения, стараниям стоящего перед ним человека, сжималось все сильнее, уже почти достигая своего предела.
- Я могу уничтожить твою игрушку, - задумчиво проговорил контрабандист, и внезапно разжал пальцы, руку опуская. Эспандер, мгновенно принявший обычное свое положение, немного подпрыгнул на руке молодого мага и, соскользнув с нее, упал на пол. Юноша рефлекторно нагнулся, пытаясь подобрать излюбленную игрушку. Андре мягко поманил ее пальцем… Эспандер откатился на несколько шагов и замер в дразнящей близости, как будто побуждая, подталкивая своего хозяина броситься за ним.
Людовик, протянувший, было, к игрушке руку, на мгновение замер, затем медленно, нарочито неспешно выпрямляясь. Лицо его потемнело; в глазах засверкали молнии – юноша был взбешен этой попыткой поиграть с ним, этой издевкой, взбешен не меньше, чем словами Альберта.
- Кто ты? – практически выплюнул он, сверля взглядом противника, - Чертовы склянки, что мы нашли на твоем корыте, не способны дать такой силы, отвечай, кто ты!
- Тебя не устраивает, что я могу быть просто сыном великого мага? – Андре изобразил на своем лице неизбывную грусть и нарочито вздохнул, - Какая жалость. Что ж, видимо, мне придется признаться, если… конечно, если ты позволишь, отец, - взгляд молодого человека скользнул к «великому магу», и тот, усмехнувшись, медленно смежил ресницы.
- Признаюсь, я полагал своего ученика капельку сообразительнее, сынок, но раз уж он оказался так глуп… - маг пожал плечами, - Какое разочарование! Я был уверен, что хорошо обучил его, что он умеет различать тип магии, направленной на него, против него…
- Ведьмак… - Людовик, получивший столь неожиданную подсказку со стороны экс-учителя, слабо усмехнулся и покачал головой, - Да, верно, дядя, я слегка запамятовал. Эта магия, его сила, способности… На это может быть способно лишь одно существо. К тому же, те склянки!.. Я ведь удивился тогда, увидев их, но не понял сразу… - он сделал резкое движение рукой, словно хватая что-то и дергая назад. Эспандер, валяющийся в нескольких шагах впереди, взмыл в воздух и мгновением спустя уже оказался в руке легко поймавшего его владельца.
- Ведьмак? – Винс, хмурящийся с каждым мигом все больше, быстро повернулся к молодому магу, - Час от часу не легче! Странно еще, что Татьяна у нас не ведьма, и не обладает никакой особенной силой, что в ней отразились лишь отголоски способностей отца… - он неожиданно понизил голос, - Поговори с ним еще, парень, потяни время… Быть может, у нас появится союзник, - взгляд немного пожелтевших глаз опять устремился к пантере, и та ощутимо напряглась. Испытывать вновь давление силы старшего коллеги на своей шкуре Дэйву, видимо, не слишком хотелось. Впрочем, его никто не спрашивал.
Андре, от которого большая часть слов хранителя памяти не ускользнула, задумчиво провел пальцами по подбородку.
- Вот видишь, папа, - рассудительно молвил он, как бы продолжая начатую беседу, - Он очень порывист и резок, к тому же, можешь мне поверить, вспыльчив как Бешенный. Понимаешь теперь, почему мне не хотелось иметь с ним дела? Опасный элемент…
Альберт, окинув своего родственника долгим задумчивым взглядом, медленно опустил подбородок.
- В клетке он бы не был так опасен, - отозвался он, - Его не следовало выпускать… Впрочем, я понимаю, что выбора у тебя не было.
Татьяна, переводящая взгляд то на отца, то на брата, то оглядывающаяся на своих друзей, а иногда удостаивающая своим вниманием и Ричарда или Дэйва, растерянно покосилась на хранителя памяти.
- И всегда играл нечестно, - поддакнул Луи, - Меня ты не просто обучал магии, но еще и настраивал против семьи – поступок, которого я никогда тебе не прощу! Только мне почему-то кажется, что ты просчитался… - он задумчиво покрутил эспандер на пальце, и широко, со свойственной ему насмешливой жестокостью, ухмыльнулся, - Все-таки сейчас против тебя стоят не жалкие мальчишки плюс одна девчонка, а взрослые люди, двое из которых сведущи в магии ничуть не меньше тебя. А ученики нередко превосходят своих учителей… - зеленые глаза юноши сузились, в них заплясали дьяволята.
Альберт безмятежно улыбнулся.
- Это верно, мальчик мой, верно… Ученики превосходят своих учителей, вот только… Если твоим учителем был я, - улыбка мастера стала жестокой, - То моим учителем был Рейнир, по чьим записям и заметкам я осваивал магию. Я превзошел его, но тебе…
- А меня Рейнир учил сам, передавая мне свои знания, - хранитель памяти, которого Людовик упомянул как равного себе, хмыкнул и задумчиво почесал за ушком вальяжно возлежащую у него на плечах кошку, - И я совсем не уверен, что ты превзошел моего учителя, потомок.
Маг равнодушно махнул рукой.
- Ты стар, Венсен. Моя битва идет не с тобой, помолчи покуда. Быть может, у нас еще будет время проверить, кто… - закончить он не успел. Слова, провокационные, дразнящие слова, исполненные злой насмешки, достигли своей цели. Винсент, мгновенно ощетинившись, едва заметно сузил вспыхнувшие желтым пламенем глаза.
Ближайшее к Альберту дерево внезапно вспыхнуло огнем, уподобляясь гигантскому факелу, озаряющему округу жутковатым неверным светом. Маг, вне всякого сомнения, не ожидавший такого, непроизвольно отступил на шаг и, потянув носом наполненный дымом и пеплом воздух, заставил себя криво ухмыльнуться.
- Не играй со мною, Венсен ла Бошер… - в темных глазах его отразилось пламя, и взгляд стал угрожающим, - Я не так слаб, как тебе бы хотелось верить!
Винс шатнулся. Упругий толчок воздуха, сильный порыв ветра, маленький ураган, угодивший прямо ему в грудь, едва позволил мужчине устоять на месте.
Противник его медленно выдохнул и, заставив себя чуть улыбнуться, немного отступил. За спиною его оказалось дерево, не пылающее по воле ученика великого мага, а самое обычное, большое и крепкое, настоящий исполин этого загадочного леса. Альберт устало привалился к нему спиной и, запрокинув голову, прикрыл глаза, вдыхая терпкий запах смолы.
- Гнев не идет мне на пользу… - тихо проговорил он, и Татьяна, ошарашенно наблюдающая за происходящим, вдруг отметила, что лицо родителя после вспышки ярости и в самом деле как-то побледнело. Судя по всему, на создание и поддержание этого мира маг истратил немало сил, и по сию пору не восстановил их.
Его убеждения в собственном превосходстве вполне могли оказаться ложью…
- Ты здесь один, - Эрик, размышляющий в том же ключе, что и супруга, с сожалением сжал губы, - Я не желаю тебе смерти, Альберт, что бы ты не думал себе, а я полагаю тебя своим родственником, своим дядей! Ты изможден, прекрати мучить и себя и нас, сдайся!..
- Мучить? – маг рывком опустил голову, и на мгновение закусил губу. Глаза его, секунду назад полыхавшие яростью, снова заискрились смехом.
- Но я еще не мучил вас, дорогой племянник, и даже не собираюсь марать руки таким недостойным дворянина занятием. Однако, вопреки твоим мыслям, я не один… И человек, который на протяжении стольких лет был мне поддержкой, единственный родственник, не предавший меня, я полагаю, окажет мне помощь. И к тому же, с большим наслаждением!
- О, наслаждение! И искушенье вместе с ним… - звонкий молодой голос, странно знакомый, навевающий какие-то смутные ассоциации и воспоминания, рассыпался мириадами хрустальных отголосков над ветвями больших деревьев. Татьяна, замерев в числе прочих, насторожилась и напряглась. Прозвучавшие слова были ей знакомы, знакомы очень давно, она помнила их! Она знала, каким должно быть их продолжение…
- В плену... иллюзий… И в порыве счастья… - неуверенно забормотала девушка, на ходу вспоминая, откуда же ей известны эти строки.
- Мой разум разбивается на части! – на сей раз в голосе послышались откровенно нагловатые нотки. Среди деревьев замелькал чей-то силуэт, слуха растерявшихся противников великого мастера коснулся отзвук уверенных шагов. Татьяна потрясла головой, сбрасывая наваждение.
- В реальности… вновь становясь един… - едва слышно прошелестела она и, на мгновение зажмурившись, шире распахнула глаза, пристально всматриваясь в появляющуюся из-за деревьев фигуру.
- Нет лучшей награды для поэта, чем цитирование его стихотворений на память, - молодой человек, безмерно знакомый, до боли известный, нарочито медленным шагом обошел мага и, остановившись рядом с ним, склонился в неглубоком, издевательском поклоне, - Премного благодарен за столь милую встречу, сестренка.
- Этого не может быть… - девушка отступила назад и, запнувшись о плиту пола, схватилась за мужа, силясь удержаться на подкашивающихся ногах. Шок от новой встречи с этим парнем был чересчур силен.
Альберт, не сводя с нее внимательного взгляда, широко улыбнулся и мягко сжал плечо своего неожиданного союзника.
- Я вижу, неожиданная встреча оказалась излишне приятной для тебя, моя дорогая девочка, что ж… - он окинул взглядом своих растерянных племянников, ошарашенного предка, Владислава, замершего с открытым ртом и, остановив его на ничего не понимающем Эрике, нарочито вздохнул, - Вижу, не всем она так приятна, а кое-кому даже и непонятна. Имею честь представить вам, друзья мои, своего сына – Андре.
Имя произвело эффект разорвавшейся бомбы. Молодой контрабандист, так помогший им в свое время, кажущийся таким далеким от магии, от всего, что с нею связано, широко улыбнулся и опустил подбородок, как бы подтверждая слова мага. Отца… Татьяна закрыла лицо рукой. Брат, у нее есть брат! Так вот почему он, прощаясь, назвал ее «сестренкой», вот почему вообще помогал все это время!.. Или… не поэтому?..
Она опустила руку и, честно пытаясь сформулировать мысль, уставилась на Андре, недоверчиво рассматривая его. Она бы, наверное, и дальше стояла так, совершенно пораженная, ошеломленная, не находящая в себе сил выдавить хоть слово, если бы бразды правления в свои руки не взял виконт де Нормонд.
- Ну, теперь понятно, почему он пишет такие глупые стишки, - пробормотал он и, вздохнув, развел руки в стороны, - Дурная наследственность! Надеюсь, твое корыто все так же красуется на скалах, капитан?
- Нет, интантер, со скал «Соарту» мне помогли снять пираты, - Андре усмехнулся и, легко пожав плечами, поморщился, - А потом потребовали, чтобы я доставил их в лондонский порт… Я человек честный, пришлось опять сбиваться с курса. Впрочем, без вашего общества плыть было значительно легче – бури меня боле не преследовали.
- За бури спасибо мастеру, - Людовик, которому Андре не понравился по необъяснимой причине с самого начала, насмешливо хмыкнул, - А вот теперь я вижу, чем ты мне был так противен… Ты похож на отца, капитан, до омерзения похож.
- Почту за комплимент, - контрабандист прижал руку к груди, выражая величайшую признательность, - Твой брат тоже смахивает на своего родителя, бывшего моим дядей. Наверное, поэтому папа его и не убил… да? – взгляд парня скользнул к продолжающему держать руку на его плече, мужчине, и тот кивнул.
- Верно. Впрочем, я бы никогда не убил никого из твоих кузенов, Андре, тебе это известно.
- Да, я помню… - молодой человек глубоко вздохнул, и неожиданно красноречиво размял пальцы, - Итак… чем я могу быть тебе полезен против них?
- Ты – ничем, контрабандист, - Винсент, усилием воли заставивший себя побороть изумление, криво ухмыльнулся, - Ценный груз доставить ты ведь так и не сумел, не так ли?
Андре удивленно моргнул, немного отводя руку в сторону.
- Не моя вина, что ты сбежал. Мне было велено найти – я нашел, посадил в клетку, из которой ты бы сам не выбрался в любом случае, но, увы… Я не ожидал, что на моем борту окажется сердобольная сестрица, которая изволит тебя узнать и освободить.
- Андре!.. – упомянутая сестрица молодого человека, не верящая сама себе, покачала головой, осторожно делая маленький шажок вперед, но не отпуская при этом руку мужа, - Ты… ты брат, то есть, отец… ты сын! Мастера?.. Но ты рассказывал мне, ты говорил о нем…
- Как о великом маге, которого никто не может превзойти, - подхватил юноша и, легко пожав плечами, поправил шейный платок, - Могу снова повторить свою хвалебную оду. Папа, ты ее ведь, кажется, не слышал?
- Не время для поэзии, Андре, - Альберт, тонко улыбнувшись, на долю секунды легко сжал плечо сына, и тотчас же его выпустил, - Ты ведь слышал мои слова. Я знаю, как тебе хотелось расквитаться с ними за разбитый корабль… Дерзай.
Эрик, не понимающий тем больше, чем дольше шла беседа, растерянно перевел взгляд на супругу, затем на хранителя памяти. Ему мучительно надоело молчать, хотелось выступить, хотелось внести свою лепту в мирный разговор, сказать что-нибудь такое, что сбило бы спесь с этого неизвестного парня, а заодно и с его отца, но ввиду осознания того, что может произнести скорее какую-нибудь глупость, молодой граф был вынужден молчать, отчаянно силясь вникнуть в смысл разговора.
- Мне бы не хотелось умереть, так и не узнав, в чем дело… - негромко проговорил он, обращаясь исключительно к Татьяне, слегка заслонившей его собой. Винсент, находящийся на достаточном расстоянии, чтобы услышать его, только тихо вздохнул и, сжав губы, качнул головой.
- Если бы еще мы сами понимали, что тут творится, - буркнул он и, видимо, утомленный созерцанием неприятеля, перевел взгляд чуть правее и ниже, устремляя его на пантеру. Та, хладнокровно восседающая возле клетки со злым, как тысяча чертей, оборотнем, тоже, вне всякого сомнения, узнавшим мальчишку-контрабандиста, которого так долго пытался поймать и отправить или за решетку, или на виселицу, поймав обращенный к ней взгляд хранителя памяти, прижала уши. Сопротивляться воле первого средь них Дэйв по-прежнему не мог; памятуя о силе Винсента, опасался его, но и против мастера открыто выступить не смел. Сознание его, все еще пребывающее под контролем мага, пока не давало приказа защитить экс-хозяина, сейчас запертого в клетке или кого-то из его друзей.
- Секундочку, а причем здесь, собственно говоря, мы? – Роман, уделяющий, вопреки своим друзьям все внимание непосредственному противнику, нахмурился, негодующе взмахивая рукой, - Во-первых, корабль его на скалы посадил Чарли, во-вторых, буря была вызвана вообще тобой, дядя мастер, а мы там были просто жертвами произвола!
- Да и куда ты его пихаешь на амбразуру, дядя? – Людовик, тоже предпочитающий разбираться исключительно с теми, кто стоял прямо перед ним, даже фыркнул от негодования и, подбросив эспандер, легко поймал его, демонстративно сжимая, - Мы-то сильные, способные и умелые, а твой несчастный ребенок не более, чем бездарный поэт и посредственный мореход! Что этот сопляк нам сделает? Заметь, капитан, вот она – искренняя любовь и отеческая забота! Может, пока не поздно, сторону переменишь?
- Ну, ты обо мне плохо думаешь… кузен, - Андре вновь очаровательно улыбнулся и, внезапно воздев правую руку в воздух, еле заметно прищурился. Пальцы его напряглись, немного сжимаясь, как будто преодолевая невероятное усилие, и Луи удивленно замер. Эспандер в его руке, сжатый где-то наполовину, внезапно продолжил сжиматься уже вне его воли. Юноша неуверенно поднял руку, вытягивая ее и раскрывая ладонь. Резиновое колечко морщилось, сжималось, подчиняясь, вне всякого сомнения, стараниям стоящего перед ним человека, сжималось все сильнее, уже почти достигая своего предела.
- Я могу уничтожить твою игрушку, - задумчиво проговорил контрабандист, и внезапно разжал пальцы, руку опуская. Эспандер, мгновенно принявший обычное свое положение, немного подпрыгнул на руке молодого мага и, соскользнув с нее, упал на пол. Юноша рефлекторно нагнулся, пытаясь подобрать излюбленную игрушку. Андре мягко поманил ее пальцем… Эспандер откатился на несколько шагов и замер в дразнящей близости, как будто побуждая, подталкивая своего хозяина броситься за ним.
Людовик, протянувший, было, к игрушке руку, на мгновение замер, затем медленно, нарочито неспешно выпрямляясь. Лицо его потемнело; в глазах засверкали молнии – юноша был взбешен этой попыткой поиграть с ним, этой издевкой, взбешен не меньше, чем словами Альберта.
- Кто ты? – практически выплюнул он, сверля взглядом противника, - Чертовы склянки, что мы нашли на твоем корыте, не способны дать такой силы, отвечай, кто ты!
- Тебя не устраивает, что я могу быть просто сыном великого мага? – Андре изобразил на своем лице неизбывную грусть и нарочито вздохнул, - Какая жалость. Что ж, видимо, мне придется признаться, если… конечно, если ты позволишь, отец, - взгляд молодого человека скользнул к «великому магу», и тот, усмехнувшись, медленно смежил ресницы.
- Признаюсь, я полагал своего ученика капельку сообразительнее, сынок, но раз уж он оказался так глуп… - маг пожал плечами, - Какое разочарование! Я был уверен, что хорошо обучил его, что он умеет различать тип магии, направленной на него, против него…
- Ведьмак… - Людовик, получивший столь неожиданную подсказку со стороны экс-учителя, слабо усмехнулся и покачал головой, - Да, верно, дядя, я слегка запамятовал. Эта магия, его сила, способности… На это может быть способно лишь одно существо. К тому же, те склянки!.. Я ведь удивился тогда, увидев их, но не понял сразу… - он сделал резкое движение рукой, словно хватая что-то и дергая назад. Эспандер, валяющийся в нескольких шагах впереди, взмыл в воздух и мгновением спустя уже оказался в руке легко поймавшего его владельца.
- Ведьмак? – Винс, хмурящийся с каждым мигом все больше, быстро повернулся к молодому магу, - Час от часу не легче! Странно еще, что Татьяна у нас не ведьма, и не обладает никакой особенной силой, что в ней отразились лишь отголоски способностей отца… - он неожиданно понизил голос, - Поговори с ним еще, парень, потяни время… Быть может, у нас появится союзник, - взгляд немного пожелтевших глаз опять устремился к пантере, и та ощутимо напряглась. Испытывать вновь давление силы старшего коллеги на своей шкуре Дэйву, видимо, не слишком хотелось. Впрочем, его никто не спрашивал.
Андре, от которого большая часть слов хранителя памяти не ускользнула, задумчиво провел пальцами по подбородку.
- Вот видишь, папа, - рассудительно молвил он, как бы продолжая начатую беседу, - Он очень порывист и резок, к тому же, можешь мне поверить, вспыльчив как Бешенный. Понимаешь теперь, почему мне не хотелось иметь с ним дела? Опасный элемент…
Альберт, окинув своего родственника долгим задумчивым взглядом, медленно опустил подбородок.
- В клетке он бы не был так опасен, - отозвался он, - Его не следовало выпускать… Впрочем, я понимаю, что выбора у тебя не было.
Татьяна, переводящая взгляд то на отца, то на брата, то оглядывающаяся на своих друзей, а иногда удостаивающая своим вниманием и Ричарда или Дэйва, растерянно покосилась на хранителя памяти.
