Лицо его напряглось; по телу прошла судорога – мастер боролся с силою меча, не желая позволять ему и дальше обирать его, боролся отчаянно и сильно, и борьба эта, по большей части внутренняя, стала находить свое отражение и снаружи.
По стеклам внезапно хлестнул и глухо забарабанил взявшийся из ниоткуда при ясном небе дождь; вокруг потемнело. Ветер, то слабый, то сильный, колыхал волосы Альберта; глаза его горели неясным пламенем, а самая фигура, казалось, светилась во мраке, выделяясь невероятно четко и ясно.
Созерцатели, в отличие от него утопающие во тьме, молча ждали исхода: нарушать противостояние стали и человека не хотел никто, опасаясь сбить мужчину с цели.
Никто не услышал, как тихо скрипнула, открываясь, дверь, ведущая к коридору, где располагались комнаты хозяев замка. Никто не услышал, как маленький мальчик, выскользнув из-за нее, ошарашенно замер на пороге и, приоткрыв рот, уставился на родного деда.
- Дедушка… - едва слышно прошептал он, однако, тотчас же оказался перебит еще более тихим, слышимым лишь ему шепотом с правого плеча. Паук, надежно укрывшийся в складках одежды, тихо советовал ему не мешать великому мастеру…
Ветер, бушующий за окном, треплющий волосы великого мастера, внезапно утих. В гостиной воцарилась мертвая, гнетущая тишина, давящая и почти болезненная, ощутимая физически. Наблюдатели, замершие в ожидании исхода, медленно переглянулись, затем устремляя взоры к магу.
Тот стоял, замерев в той же позе, безотрывно глядя на лезвие меча и не произносил ни единого слова.
Молчание начало затягиваться, и Татьяна, конечно, тоже находящаяся в гостиной (оставить отца в такой трудный момент одного девушка просто не могла), наконец, не выдержала. Она осторожно кашлянула и, покосившись поначалу на Винсента, а затем на собственного брата, неловко дернула уголком губ.
- П… папа?..
Альберт неспешно перевел взгляд на дочь и, действуя все так же медленно, растягивая собственные действия во времени, опустил меч, утыкая его острием в пол.
- Все в порядке, - голос мужчины прозвучал негромко, можно даже сказать, откровенно тихо, однако, от этого не менее уверенно. Взгляд его скользнул по гостиной, изучая всех и каждого из присутствующих здесь людей и, наконец, остановившись на одном из них, ощутимо потеплел.
- Так ты тоже пришел, мой маленький внук? – мастер мягко усмехнулся, а его дочь, прихода сына не заметившая, изумленно перевела взгляд на последнего.
- Анри, что ты… а Влад где?
Мальчик равнодушно пожал плечами и, получив едва слышные возмущения от Анхеля, которому эти упражнения не доставили большого удовольствия, шагнул вперед.
- Не знаю, мама, он, кажется, порисовать хотел… сказал, что давно уже не рисовал, соскучился по кисти и мольберту.
- Вот так всегда! – Роман, несколько успокоившийся насчет дядюшки, явственно живого, здорового и даже, похоже, сильного, предпочел обратить внимание на воспитание племянника или, по крайней мере, на воспитание своего друга, - Ты поручаешь человеку следить за ребенком, а наглый человек удирает рисовать картины! Нет, ну почему он не нарисует себе хотя бы совесть?
Альберт широко улыбнулся и, легко оттолкнув ногой обломок собственного меча, присел на стул рядом с креслом старшего племянника, протягивая Нейдр Чарльзу.
- Возьми, мальчик мой. Я не собираюсь претендовать на твое оружие и не хочу, чтобы ты полагал, будто я перехватываю у тебя предназначение одолеть Чеслава. В конце концов, именно твоим старшим помощником он был когда-то, я не имею к этому большого отношения… Но рад чувствовать, что при случае, меч подчинится и мне.
- Это тот меч, при помощи которого можно одолеть Чеса? – Анри, который от любопытства забыл обо всем, испуганно закусил губу. Мальчиком он был неглупым и сейчас очень хорошо понимал, что подставляет родных, сообщая их неприятелю секреты и тайны, но, с другой стороны… Сам он эти самые секреты ведь не рассказывал. Ан слышал все сам, сидя на его плече и, с одной стороны, это должно было бы утешать маленького авантюриста. Но, с другой, совершенно не утешало.
- Именно, малыш, именно… - великий мастер, передав меч его законному владельцу, тому, кому Нейдр, как были убеждены уже все, был предназначен с самого начала, усмехнулся, кладя руки на стол, - Тот самый меч, при помощи которого мы можем одолеть Чеслава, и тот самый, при помощи которого он едва не одолел меня. Но теперь Нейдр мне не опасен – он ощутил мою силу, испил ее сполна, однако, я оказался еще более силен и сумел подчинить своенравную железку. Скажи мне, что ты здесь делаешь? Разве мама с папой не просили тебя пока посидеть в комнате?
Анри, которого родители и в самом деле в весьма категоричной форме «попросили» об этом маленьком одолжении, ощутимо смутился. В гостиную он пришел, говоря начистоту, по просьбе Анхеля, которому не терпелось узнать, что происходит вокруг и как идет борьба с Чеславом, не терпелось узнать, как себя чувствует старый друг… чего он, впрочем, так и не узнал, однако, рассказывать об этом дедушке мальчику, конечно, не хотелось. Не хотелось ему и лгать, в очередной раз обманывая родных, поэтому, раздираемый сомнениями, Анри решил сообщить полуправду.
- Мне просто… было очень интересно, что происходит, как идет борьба против Чеслава… вы же сказали, что когда победите его, разрешите мне снова ходить гулять!
- Кто так сказал? – Людовик, даже проснувшийся от неожиданности, растерянно заморгал, поднимая голову, - Мы?? Странно, похоже, у меня провалы в памяти. Вот скажи, дядя… - взгляд его упал на Ричарда, и молодой маг предпочел исправиться, - Скажите, дяди, - вы бы отпустили своих племянников, то есть маленьких и капельку непослушных нас бродить в одиночестве на улице? Пусть даже и вокруг замка, хотя я лично убежден, что конкретно мой племянник, в смысле, наш с Романом и Андре, жаждет удрать куда-нибудь подальше!
- А можно, я отвечу вместо твоих дядюшек? – Винс ослепительно улыбнулся и, не дожидаясь согласия, промурлыкал, - Будь моя воля, я бы вас обоих приковал в подвале цепями к своей клетке, чтобы вас никуда не занесло. К слову, внутри клетки я бы запер Анри.
- Так нечестно!
Три голоса прозвучали как один. Возмущенные Людовик с Романом, и примкнувший к ним племянник, негодующе переглянулись; виконт бросил красноречивый взгляд на хранителя памяти и провел большим пальцем по своему горлу.
Чарли Бешенный, созерцающий данную сцену с немалым интересом, довольно ухмыльнулся.
- Да, по коту-то давно уже рея плачет, - как бы между делом заметил он и, глубоко вздохнув, перевел взгляд на улыбающегося Альберта, - Какие у вас планы, мастер? Вы приручили меч, вы восстановили бессмертие… Нам остается лишь ждать атаки Чеса, якорь ему в брюхо, или мы попытаемся напасть на него сами?
- Он дал нам четыре дня, - мужчина, довольно быстро настраиваясь на серьезный лад и отвлекаясь от глупых шуток, задумчиво потер подбородок, - Они истекли сегодня, ибо на приготовление бессмертия времени ушло немногим больше, чем я рассчитывал. Полагаю, сам Чеслав уже тоже пришел в себя и только и ждет, что подходящего мгновения для атаки. Мне трудно ответить на твой вопрос, Чарли, я не знаю своих планов… потому что не знаю, что запланировал он.
- Но разве нельзя это как-нибудь выяснить? – Анри, не в силах держаться в стороне, вытянул шею, вглядываясь в деда внимательнее, - Дедушка, ты же великий маг! Разве ты не можешь как-то… узнать?
Великий маг, усмехнувшись, неспешно перевел взгляд на дочь, пока предпочитая избежать ответа.
- Ощущаю твое влияние, моя милая, - негромко отметил он и, вновь обратив взор к внуку, счел нужным все-таки ответить, - Увы, малыш, хоть я и великий маг, я не могу назвать себя всесильным. Тем более, что Чеслав ничуть не менее силен, чем я, а может, и более…
- Так! – Роман, картинно вознегодовав, хлопнул ладонями по столу, вскакивая на ноги, - Прекрати запугивать ребенка, дядя! Сейчас, обретя силу браслета и кулона, как смеешь ты принижать собственные способности?
- Вот именно! – Людовик, всецело поддерживая брата, на ноги подниматься не стал, но брови сдвинул весьма грозно, - Вот именно, дядя, твою силу видели мы все! Только что, когда ты одолел меч…
Мастер, несколько помрачнев, сцепил руки в замок, взирая на младшего племянника в упор. С его точки зрения, такие вещи тот должен был если не знать, то понимать уж точно.
- Луи… - голос мужчины зазвучал на редкость проникновенно, - Я позволю себе напомнить, что Чеслав сумел совершить тоже самое без помощи браслета и кулона, обходясь лишь собственной силой. Это дает возможность сделать два вывода: во-первых, изначально он был намного сильнее меня, и во-вторых – сейчас я сравнялся с ним по силе. Убить себя я ему больше не позволю, по крайней мере, сделаю все, чтобы этого не произошло, но это не значит, что я сумею его одолеть! Тем более, что предначертано это было не мне, - он глубоко вздохнул и, полагая вопрос исчерпанным, перевел взгляд на хмурого экс-пирата, - Ты готов к бою, наследник Рейнира? Готов совершить то, что предначертал тебе твой великий предок?
Чарли легко и очень равнодушно пожал плечами. В ответе своем парень был уверен.
- Нет, - спокойно отозвался он, - Но у меня нет выбора, поэтому я одолею его. Не знаю, как… но обязательно одолею. И, кстати, револьвер я бы тоже на всякий случай зарядил.
- Хорошо, - Альберт решительно поднялся на ноги, немного приподнимая подбородок и окидывая собравшихся вокруг него друзей внимательным долгим взглядом, - Сегодня истек отведенный срок, но четвертый день еще не завершился… Все решится завтра. А сейчас я прошу Чарльза и Романа проследовать в тренировочный зал – необходимо закрепить полученные навыки. Вы согласны со мной, капитан Бешенный?
Чарли безмолвно склонил голову. На сей раз он был абсолютно солидарен с мастером.
Весь остаток дня в бальном зале, которому пришлось сменить свое предназначение, звенели мечи. Роман, запыхавшийся и чрезвычайно довольный, отступал под напором Чарльза и, широко улыбаясь, одобрительно кивал иногда. Во время маленького перерыва он громогласно известил, что своим учеником горд и за жизнь его больше не опасается.
Реакции особенной на это не последовало – слова звучали как шутка, а веселиться никому из присутствующих сейчас не хотелось.
Анри и вовсе, вымучено улыбнувшись, сказал, что отправится к себе и очень попросил, чтобы Влад пока позволил ему побыть одному. Просьба его была удовлетворена – родители мальчика вполне понимали, как тяжело ему должно быть сейчас – в конечном итоге, Анри за исход битвы волновался ничуть не меньше, а может, и больше, чем взрослые.
Он зашел к себе в комнату и, удовлетворенный тем, что молодого художника там нет (Влад, укушенный музой, творил в выделенной ему мастерской), плотно закрыл дверь, с глубоким вздохом садясь на кровать.
- Я боюсь, Ан, - вполголоса вымолвил он.
Белый паук, мгновенно сбежав по его рукаву вниз, на пол, с задержкой в какую-то долю секунды обратился человеком и, сочувственно улыбнувшись, присел рядом.
- Мне сложно тебя поддерживать, малыш, - ворас, мрачный, бледный больше обычного, чуть покачал головой, - Я боюсь не меньше, но беспокоюсь не за тех, за кого ты. Мастер стал действительно силен… а против Нейдра Чесу не выстоять.
- Почему они не могут просто помириться! – мальчик стукнул кулаком по кровати и, хмурясь, перевел взгляд на своего взрослого друга, - Почему ты не можешь помириться с ними?
Анхель тяжело вздохнул и, легко проведя ладонью по его волосам, поднялся на ноги, прохаживаясь по комнате. Он остановился возле окна и, сунув руки в карманы, стал смотреть на улицу, кожей ощущая взгляд своего молодого друга, и не представляя, как объяснить ему, ребенку, сложность взрослых чувств.
- Я… когда-то дал клятву, - негромко молвил он, наконец, - Поклялся самому себе, что моя ненависть не утихнет, пока последний из проклятого рода не упокоится в земле. Но теперь… - мужчина сжал губы и, покачав головой, слабо усмехнулся, - Теперь я сам не знаю, что делать, Анри. Я не знаю, что будет, не знаю, как вести себя… Я привык ненавидеть их, твоих родных, привык ненавидеть род ла Бошер, как и род Мактиере. Но появился ты – и тебя я не могу ненавидеть! С каждым мигом я привязываюсь к тебе все больше и больше, малыш, но моя ненависть ко взрослым твоим родственникам, увы, не утихает. А Чес мстит за меня, - на губах вораса появилась грустная улыбка, - «Просто» помириться мы, увы, не можем, это не обычная ссора, эта злоба уже застарела и укоренилась в нас. Если бы наши предки не раздували вражду из-за ерунды! Если бы когда-то давно они просто пожали друг другу руки… - он покачал головой, - Но этого не произошло, и благодаря этой вражде я сейчас стою здесь, перед тобой. Знаешь, Анри… - мужчина неожиданно обернулся, взглядывая на мальчика очень серьезно, - Никогда не начинай ненавидеть кого бы то ни было. Как бы сильно не обидел тебя человек, что бы он ни сделал или сказал – найди в себе силы простить! Ненависть губит души и сердца, а я бы не хотел, чтобы свою чистую и светлую натуру ты загубил так же, как я.
Анри, внимательно выслушавший своего взрослого и, безусловно, более мудрого друга, подтянул колено к груди, обнимая его и недоверчиво покачал головой.
- Но разве ты загубил? Мне кажется, ты довольно светлый, Ан, - у тебя даже волосы белые! Да и сам ты бледный…
Анхель, ощущая, как по губам сама собою расплывается улыбка, но силясь скрыть ее, покачал головой и, вновь присев на кровать рядом со своим маленьким другом, глубоко вздохнул.
- Знаешь, Анри… - вновь начал он, однако, на сей раз продолжил более весело, - У меня за всю мою долгую жизнь как-то никогда не было детей, я даже не общался с ними никогда! В разговоре с тобой есть что-то такое… мне кажется, что я становлюсь лучше, говоря с тобою. Может быть, это как-то скажется в будущем… - он задумчиво куснул себя за губу, - А может быть, в будущем все изменится настолько, что сейчас невозможно даже и предположить. Но сейчас это неважно, - мужчина тряхнул головой и широко улыбнулся, - Сейчас ты волнуешься, и я волнуюсь тоже. Поэтому, полагаю, лучше будет постараться успокоиться и поговорить о чем-нибудь более отвлеченном.
…Роман зашел в гостиную невозможно лохматый, с синяком на правой скуле и длинной ссадиной на левой, со сбитыми костяшками пальцев, в порванной одежде, и абсолютно удовлетворенный, по-видимому, всем и сразу.
- Ну, все, он готов! – виконт воодушевленно бросил на большой стол гостиной собственный, немного зазубренный меч, и упер одну руку в бок, - Если капитан сумел сбить меня с ног – это великий успех! Теперь за него я спокоен – от рыжика он места мокрого не оставит!
- Не смешно, - буркнул сидящий с мрачноватым видом Ричард, - Чарли все еще смертен, а вот про Чеса такого, увы, не скажешь. Так что, насчет мокрого места…
Людовик, заметив несколько обескураженное лицо брата, пренебрежительно махнул рукой.
- Не обращай внимания, дядя сегодня не в духе. Как с утра побеседовали, так он все сидит мрачнее тучи, страдает о чем-то… Я уж думаю, не переметнулся ли он на рыжую сторону, не стал ли сочувствовать песику?
Ричард, подобных заявлений от любимого племянника почему-то не ждавший, приоткрыл рот, силясь подобрать достойные слова для хорошего ответа, однако, не учел того, что второй племянник позволять дяде говорить отнюдь не намерен.
По стеклам внезапно хлестнул и глухо забарабанил взявшийся из ниоткуда при ясном небе дождь; вокруг потемнело. Ветер, то слабый, то сильный, колыхал волосы Альберта; глаза его горели неясным пламенем, а самая фигура, казалось, светилась во мраке, выделяясь невероятно четко и ясно.
Созерцатели, в отличие от него утопающие во тьме, молча ждали исхода: нарушать противостояние стали и человека не хотел никто, опасаясь сбить мужчину с цели.
Никто не услышал, как тихо скрипнула, открываясь, дверь, ведущая к коридору, где располагались комнаты хозяев замка. Никто не услышал, как маленький мальчик, выскользнув из-за нее, ошарашенно замер на пороге и, приоткрыв рот, уставился на родного деда.
- Дедушка… - едва слышно прошептал он, однако, тотчас же оказался перебит еще более тихим, слышимым лишь ему шепотом с правого плеча. Паук, надежно укрывшийся в складках одежды, тихо советовал ему не мешать великому мастеру…
***
Ветер, бушующий за окном, треплющий волосы великого мастера, внезапно утих. В гостиной воцарилась мертвая, гнетущая тишина, давящая и почти болезненная, ощутимая физически. Наблюдатели, замершие в ожидании исхода, медленно переглянулись, затем устремляя взоры к магу.
Тот стоял, замерев в той же позе, безотрывно глядя на лезвие меча и не произносил ни единого слова.
Молчание начало затягиваться, и Татьяна, конечно, тоже находящаяся в гостиной (оставить отца в такой трудный момент одного девушка просто не могла), наконец, не выдержала. Она осторожно кашлянула и, покосившись поначалу на Винсента, а затем на собственного брата, неловко дернула уголком губ.
- П… папа?..
Альберт неспешно перевел взгляд на дочь и, действуя все так же медленно, растягивая собственные действия во времени, опустил меч, утыкая его острием в пол.
- Все в порядке, - голос мужчины прозвучал негромко, можно даже сказать, откровенно тихо, однако, от этого не менее уверенно. Взгляд его скользнул по гостиной, изучая всех и каждого из присутствующих здесь людей и, наконец, остановившись на одном из них, ощутимо потеплел.
- Так ты тоже пришел, мой маленький внук? – мастер мягко усмехнулся, а его дочь, прихода сына не заметившая, изумленно перевела взгляд на последнего.
- Анри, что ты… а Влад где?
Мальчик равнодушно пожал плечами и, получив едва слышные возмущения от Анхеля, которому эти упражнения не доставили большого удовольствия, шагнул вперед.
- Не знаю, мама, он, кажется, порисовать хотел… сказал, что давно уже не рисовал, соскучился по кисти и мольберту.
- Вот так всегда! – Роман, несколько успокоившийся насчет дядюшки, явственно живого, здорового и даже, похоже, сильного, предпочел обратить внимание на воспитание племянника или, по крайней мере, на воспитание своего друга, - Ты поручаешь человеку следить за ребенком, а наглый человек удирает рисовать картины! Нет, ну почему он не нарисует себе хотя бы совесть?
Альберт широко улыбнулся и, легко оттолкнув ногой обломок собственного меча, присел на стул рядом с креслом старшего племянника, протягивая Нейдр Чарльзу.
- Возьми, мальчик мой. Я не собираюсь претендовать на твое оружие и не хочу, чтобы ты полагал, будто я перехватываю у тебя предназначение одолеть Чеслава. В конце концов, именно твоим старшим помощником он был когда-то, я не имею к этому большого отношения… Но рад чувствовать, что при случае, меч подчинится и мне.
- Это тот меч, при помощи которого можно одолеть Чеса? – Анри, который от любопытства забыл обо всем, испуганно закусил губу. Мальчиком он был неглупым и сейчас очень хорошо понимал, что подставляет родных, сообщая их неприятелю секреты и тайны, но, с другой стороны… Сам он эти самые секреты ведь не рассказывал. Ан слышал все сам, сидя на его плече и, с одной стороны, это должно было бы утешать маленького авантюриста. Но, с другой, совершенно не утешало.
- Именно, малыш, именно… - великий мастер, передав меч его законному владельцу, тому, кому Нейдр, как были убеждены уже все, был предназначен с самого начала, усмехнулся, кладя руки на стол, - Тот самый меч, при помощи которого мы можем одолеть Чеслава, и тот самый, при помощи которого он едва не одолел меня. Но теперь Нейдр мне не опасен – он ощутил мою силу, испил ее сполна, однако, я оказался еще более силен и сумел подчинить своенравную железку. Скажи мне, что ты здесь делаешь? Разве мама с папой не просили тебя пока посидеть в комнате?
Анри, которого родители и в самом деле в весьма категоричной форме «попросили» об этом маленьком одолжении, ощутимо смутился. В гостиную он пришел, говоря начистоту, по просьбе Анхеля, которому не терпелось узнать, что происходит вокруг и как идет борьба с Чеславом, не терпелось узнать, как себя чувствует старый друг… чего он, впрочем, так и не узнал, однако, рассказывать об этом дедушке мальчику, конечно, не хотелось. Не хотелось ему и лгать, в очередной раз обманывая родных, поэтому, раздираемый сомнениями, Анри решил сообщить полуправду.
- Мне просто… было очень интересно, что происходит, как идет борьба против Чеслава… вы же сказали, что когда победите его, разрешите мне снова ходить гулять!
- Кто так сказал? – Людовик, даже проснувшийся от неожиданности, растерянно заморгал, поднимая голову, - Мы?? Странно, похоже, у меня провалы в памяти. Вот скажи, дядя… - взгляд его упал на Ричарда, и молодой маг предпочел исправиться, - Скажите, дяди, - вы бы отпустили своих племянников, то есть маленьких и капельку непослушных нас бродить в одиночестве на улице? Пусть даже и вокруг замка, хотя я лично убежден, что конкретно мой племянник, в смысле, наш с Романом и Андре, жаждет удрать куда-нибудь подальше!
- А можно, я отвечу вместо твоих дядюшек? – Винс ослепительно улыбнулся и, не дожидаясь согласия, промурлыкал, - Будь моя воля, я бы вас обоих приковал в подвале цепями к своей клетке, чтобы вас никуда не занесло. К слову, внутри клетки я бы запер Анри.
- Так нечестно!
Три голоса прозвучали как один. Возмущенные Людовик с Романом, и примкнувший к ним племянник, негодующе переглянулись; виконт бросил красноречивый взгляд на хранителя памяти и провел большим пальцем по своему горлу.
Чарли Бешенный, созерцающий данную сцену с немалым интересом, довольно ухмыльнулся.
- Да, по коту-то давно уже рея плачет, - как бы между делом заметил он и, глубоко вздохнув, перевел взгляд на улыбающегося Альберта, - Какие у вас планы, мастер? Вы приручили меч, вы восстановили бессмертие… Нам остается лишь ждать атаки Чеса, якорь ему в брюхо, или мы попытаемся напасть на него сами?
- Он дал нам четыре дня, - мужчина, довольно быстро настраиваясь на серьезный лад и отвлекаясь от глупых шуток, задумчиво потер подбородок, - Они истекли сегодня, ибо на приготовление бессмертия времени ушло немногим больше, чем я рассчитывал. Полагаю, сам Чеслав уже тоже пришел в себя и только и ждет, что подходящего мгновения для атаки. Мне трудно ответить на твой вопрос, Чарли, я не знаю своих планов… потому что не знаю, что запланировал он.
- Но разве нельзя это как-нибудь выяснить? – Анри, не в силах держаться в стороне, вытянул шею, вглядываясь в деда внимательнее, - Дедушка, ты же великий маг! Разве ты не можешь как-то… узнать?
Великий маг, усмехнувшись, неспешно перевел взгляд на дочь, пока предпочитая избежать ответа.
- Ощущаю твое влияние, моя милая, - негромко отметил он и, вновь обратив взор к внуку, счел нужным все-таки ответить, - Увы, малыш, хоть я и великий маг, я не могу назвать себя всесильным. Тем более, что Чеслав ничуть не менее силен, чем я, а может, и более…
- Так! – Роман, картинно вознегодовав, хлопнул ладонями по столу, вскакивая на ноги, - Прекрати запугивать ребенка, дядя! Сейчас, обретя силу браслета и кулона, как смеешь ты принижать собственные способности?
- Вот именно! – Людовик, всецело поддерживая брата, на ноги подниматься не стал, но брови сдвинул весьма грозно, - Вот именно, дядя, твою силу видели мы все! Только что, когда ты одолел меч…
Мастер, несколько помрачнев, сцепил руки в замок, взирая на младшего племянника в упор. С его точки зрения, такие вещи тот должен был если не знать, то понимать уж точно.
- Луи… - голос мужчины зазвучал на редкость проникновенно, - Я позволю себе напомнить, что Чеслав сумел совершить тоже самое без помощи браслета и кулона, обходясь лишь собственной силой. Это дает возможность сделать два вывода: во-первых, изначально он был намного сильнее меня, и во-вторых – сейчас я сравнялся с ним по силе. Убить себя я ему больше не позволю, по крайней мере, сделаю все, чтобы этого не произошло, но это не значит, что я сумею его одолеть! Тем более, что предначертано это было не мне, - он глубоко вздохнул и, полагая вопрос исчерпанным, перевел взгляд на хмурого экс-пирата, - Ты готов к бою, наследник Рейнира? Готов совершить то, что предначертал тебе твой великий предок?
Чарли легко и очень равнодушно пожал плечами. В ответе своем парень был уверен.
- Нет, - спокойно отозвался он, - Но у меня нет выбора, поэтому я одолею его. Не знаю, как… но обязательно одолею. И, кстати, револьвер я бы тоже на всякий случай зарядил.
- Хорошо, - Альберт решительно поднялся на ноги, немного приподнимая подбородок и окидывая собравшихся вокруг него друзей внимательным долгим взглядом, - Сегодня истек отведенный срок, но четвертый день еще не завершился… Все решится завтра. А сейчас я прошу Чарльза и Романа проследовать в тренировочный зал – необходимо закрепить полученные навыки. Вы согласны со мной, капитан Бешенный?
Чарли безмолвно склонил голову. На сей раз он был абсолютно солидарен с мастером.
***
Весь остаток дня в бальном зале, которому пришлось сменить свое предназначение, звенели мечи. Роман, запыхавшийся и чрезвычайно довольный, отступал под напором Чарльза и, широко улыбаясь, одобрительно кивал иногда. Во время маленького перерыва он громогласно известил, что своим учеником горд и за жизнь его больше не опасается.
Реакции особенной на это не последовало – слова звучали как шутка, а веселиться никому из присутствующих сейчас не хотелось.
Анри и вовсе, вымучено улыбнувшись, сказал, что отправится к себе и очень попросил, чтобы Влад пока позволил ему побыть одному. Просьба его была удовлетворена – родители мальчика вполне понимали, как тяжело ему должно быть сейчас – в конечном итоге, Анри за исход битвы волновался ничуть не меньше, а может, и больше, чем взрослые.
Он зашел к себе в комнату и, удовлетворенный тем, что молодого художника там нет (Влад, укушенный музой, творил в выделенной ему мастерской), плотно закрыл дверь, с глубоким вздохом садясь на кровать.
- Я боюсь, Ан, - вполголоса вымолвил он.
Белый паук, мгновенно сбежав по его рукаву вниз, на пол, с задержкой в какую-то долю секунды обратился человеком и, сочувственно улыбнувшись, присел рядом.
- Мне сложно тебя поддерживать, малыш, - ворас, мрачный, бледный больше обычного, чуть покачал головой, - Я боюсь не меньше, но беспокоюсь не за тех, за кого ты. Мастер стал действительно силен… а против Нейдра Чесу не выстоять.
- Почему они не могут просто помириться! – мальчик стукнул кулаком по кровати и, хмурясь, перевел взгляд на своего взрослого друга, - Почему ты не можешь помириться с ними?
Анхель тяжело вздохнул и, легко проведя ладонью по его волосам, поднялся на ноги, прохаживаясь по комнате. Он остановился возле окна и, сунув руки в карманы, стал смотреть на улицу, кожей ощущая взгляд своего молодого друга, и не представляя, как объяснить ему, ребенку, сложность взрослых чувств.
- Я… когда-то дал клятву, - негромко молвил он, наконец, - Поклялся самому себе, что моя ненависть не утихнет, пока последний из проклятого рода не упокоится в земле. Но теперь… - мужчина сжал губы и, покачав головой, слабо усмехнулся, - Теперь я сам не знаю, что делать, Анри. Я не знаю, что будет, не знаю, как вести себя… Я привык ненавидеть их, твоих родных, привык ненавидеть род ла Бошер, как и род Мактиере. Но появился ты – и тебя я не могу ненавидеть! С каждым мигом я привязываюсь к тебе все больше и больше, малыш, но моя ненависть ко взрослым твоим родственникам, увы, не утихает. А Чес мстит за меня, - на губах вораса появилась грустная улыбка, - «Просто» помириться мы, увы, не можем, это не обычная ссора, эта злоба уже застарела и укоренилась в нас. Если бы наши предки не раздували вражду из-за ерунды! Если бы когда-то давно они просто пожали друг другу руки… - он покачал головой, - Но этого не произошло, и благодаря этой вражде я сейчас стою здесь, перед тобой. Знаешь, Анри… - мужчина неожиданно обернулся, взглядывая на мальчика очень серьезно, - Никогда не начинай ненавидеть кого бы то ни было. Как бы сильно не обидел тебя человек, что бы он ни сделал или сказал – найди в себе силы простить! Ненависть губит души и сердца, а я бы не хотел, чтобы свою чистую и светлую натуру ты загубил так же, как я.
Анри, внимательно выслушавший своего взрослого и, безусловно, более мудрого друга, подтянул колено к груди, обнимая его и недоверчиво покачал головой.
- Но разве ты загубил? Мне кажется, ты довольно светлый, Ан, - у тебя даже волосы белые! Да и сам ты бледный…
Анхель, ощущая, как по губам сама собою расплывается улыбка, но силясь скрыть ее, покачал головой и, вновь присев на кровать рядом со своим маленьким другом, глубоко вздохнул.
- Знаешь, Анри… - вновь начал он, однако, на сей раз продолжил более весело, - У меня за всю мою долгую жизнь как-то никогда не было детей, я даже не общался с ними никогда! В разговоре с тобой есть что-то такое… мне кажется, что я становлюсь лучше, говоря с тобою. Может быть, это как-то скажется в будущем… - он задумчиво куснул себя за губу, - А может быть, в будущем все изменится настолько, что сейчас невозможно даже и предположить. Но сейчас это неважно, - мужчина тряхнул головой и широко улыбнулся, - Сейчас ты волнуешься, и я волнуюсь тоже. Поэтому, полагаю, лучше будет постараться успокоиться и поговорить о чем-нибудь более отвлеченном.
…Роман зашел в гостиную невозможно лохматый, с синяком на правой скуле и длинной ссадиной на левой, со сбитыми костяшками пальцев, в порванной одежде, и абсолютно удовлетворенный, по-видимому, всем и сразу.
- Ну, все, он готов! – виконт воодушевленно бросил на большой стол гостиной собственный, немного зазубренный меч, и упер одну руку в бок, - Если капитан сумел сбить меня с ног – это великий успех! Теперь за него я спокоен – от рыжика он места мокрого не оставит!
- Не смешно, - буркнул сидящий с мрачноватым видом Ричард, - Чарли все еще смертен, а вот про Чеса такого, увы, не скажешь. Так что, насчет мокрого места…
Людовик, заметив несколько обескураженное лицо брата, пренебрежительно махнул рукой.
- Не обращай внимания, дядя сегодня не в духе. Как с утра побеседовали, так он все сидит мрачнее тучи, страдает о чем-то… Я уж думаю, не переметнулся ли он на рыжую сторону, не стал ли сочувствовать песику?
Ричард, подобных заявлений от любимого племянника почему-то не ждавший, приоткрыл рот, силясь подобрать достойные слова для хорошего ответа, однако, не учел того, что второй племянник позволять дяде говорить отнюдь не намерен.
