Интерфейс

— Чуть позже у меня созрел гениальный план, — заговорщическим голосом продолжала моя спутница. — Я решила попробовать сама стать тем объектом, к которому люди испытывали бы нежные чувства. Но вышла небольшая загвоздка. Дело в том, что чтобы воплотиться в материальное существо, мне нужно очень много энергии. Ведь как устроено то, что люди называют материей? На самом деле, от энергии она отличается лишь в мелких деталях, о чём ваша наука пока ещё недостаточно осведомлена. Не буду сейчас подробно углубляться, иначе за время нашей лекции ты проспишь пару суток, а я помру от голода. В общем, кванты, из которых я состою — это мельчайшие единицы энергии, составляющей элементарные частицы. Из тех, в свою очередь, строятся молекулы, а далее — уже всевозможные предметы. Изначально мои кванты имеют весьма малую взаимосвязь. Её хватает для обмена информационными импульсами друг с другом и какого-то взаимного перемещения в пространстве. Можно провести аналогию с нейронами головного мозга.
       — То есть, ты — большой квантовый мозг? — уточнил я.
       — Что-то вроде. И есть несколько способов собирать эти кванты в элементарные частицы, а те — в молекулы. Но на поддержание этих атомарных и молекулярных связей, на взаимное их притяжение, тратится уйма энергии, которую требуется пополнять. Есть менее затратный способ материализации, но он годится только для неживых предметов, и заключается в атомарной переработке одной материи в другую. Для создания живого организма он не подходит, зато прекрасно сгодился для изготовления тех электронных устройств, одно из которых ты приобрёл год назад. Но к ним мы вернёмся чуть погодя. В общем, чем крупнее существо, в которое я превращаюсь, тем больше энергии тратится на поддержание этого состояния. И тогда я решила начать с кого-то маленького. Первой моей попыткой «выйти в свет» стал хомячок, которого нашла пятилетняя девочка.
       — Предположу, что попытка оказалась неудачной, — усмехнулся я. — Дети обычно мучают хомячков, думая, что просто играют.
       — Ты знаешь, нет! Я вообще везучая, что и подтвердил тот случай. Девочка меня обожала, заботилась и обращалась со мной очень аккуратно. Мне пришлись по вкусу её тёплые чувства ко мне, и если бы не ничтожно малое их количество, то я бы на этом и остановилась. Разумеется, когда девочка куда-то уходила, я тут же перемещалась в дом к другому ребёнку и продолжала трапезу уже его заботой и умилением. Но всё равно мне этого хватало впритык. Пару раз даже, не удержавшись, я доедала эмоции детей до конца, что, увы, приводило к их полной потере.
       — И тебе не было их жалко? — нахмурился я. — Тебя не мучила потом совесть?
       — Совесть? — переспросила она. — Это такая болезнь вроде несварения желудка?
       — Ну как бы тебе объяснить... — замялся я.
       — Не парься, — хихикнула Зимба, — я знаю, что это такое. Скажу так: у меня было гораздо больше шансов умереть от голода, чем от стыда. К тому же, люди без сочувствия и заботливости зачастую довольно хорошо устраиваются в этой жизни. Эти качества многим помешали пролезть на верушку иерархии по чужим головам.
       Проходя мимо очередного уютного домика за резной декоративной оградкой, мы заметили сидевшего на крыльце огромного чёрного котяру. Судя по его морде, он был в курсе нашего с ней неразрешённого конфликта и взглядом поддерживал меня: «Давай, мужик, я мысленно с тобой!»
       — И всё-таки, как ни крути, — вздохнула Зимба, когда мы отошли от дома с котом, — а самое большое количество эмоций вы, люди, как и наши соседи по планете, испытываете к себе подобным. И тогда у меня родился новый гениальный план: создать устройство, позволяющее использовать местные источники энергии для поддержания моего «воплощённого» состояния. Кое-что в физике я понимаю...
       — Всем бы это «кое-что» понимать! — восхищённо перебил я, вспомнив, как она готовила меня к экзаменам.
       — Ой, я тебя умоляю! — всплеснула руками она. — По сравнению с моими далёкими предками, которые играючи сворачивали в дулю межгалактическое пространство, я вообще дуб дубом. Всего-то и дел было, что создать вихревое поле, работающее на моих частотах. А дальше уже я сама могла спокойно материализоваться, пользуясь этим полем. Ну и, не откладывая на завтра, решила тут же потестировать своё изобретение в деле. И вот здесь как нельзя кстати мне попался тот картёжник из спального района. Я припрятала прибор на осветительном столбе, подключив прямо к проводам, и, став таким хитромордым мужичком, предложила ему сыграть в дурачка. Ну а дальше ты знаешь, что было.
       — А азарт тоже вкусный? — поинтересовался я. — Вроде бы там, в твоём ресторане, я его не пробовал.
       — Ну не сказать, что что-то прям изысканное, но на завтрак сойдёт, — Зимба на мгновение о чём-то задумалась, машинально погладив себя по животу. — Ну а после такой удачи мою пытливую натуру уже было не остановить. Я наклепала этих приборов... как бы обозвать их попроще... Генераторы поля же, точно! В общем, наделала генераторов и начала прикидываться разными людьми с целью вызывать у собеседников нужные эмоции по отношению ко мне. Ой, не представляешь, сколько разных вкусностей я тогда напробовалась и кем я только не была!
       Зимба с нескрываемым удовольствием погрузилась в перечисление своих больших и маленьких ролей, сыгранных экспромтом, без репетиций и без претензий на аплодисменты и признание, с однй лишь прозаично-гастрономической целью. Одним ухом я слушал её упоённое щебетание, а другим — ловил очарованные серебристым светом звёзд ночные шорохи, издаваемые самим неведомым мне миром. Здесь действительно было хорошо и уютно, я нигде и никогда в жизни не чувствовал себя так. Мой дом и мой город были для меня чужими. Хоть я и прожил всю жизнь в этих стенах и на этих улицах, но стать для меня родными они так и не смогли. А этот маленький городок с похожими на сказочные домиками и витиевато петляющими улочками за какие-то пару сотен шагов стал для меня тем самым местом, куда хотелось возвращаться вновь и вновь, делясь с ним самыми сокровенными мыслями и переживаниями.
       
       — Итак, — тоном Шерлока Холмса, раскрывшего очередное запутанное преступление, продолжала Зимба, — самая вкусная и калорийная эмоция мной была установлена. Это сексуальное желание. Другие тоже неплохи, но мне чисто по вкусу больше понравилась именно она. И где же это желание могло находиться в больших количествах? Экспериментальным путём были найдены его главные месторождения. Ими оказались одинокие молодые люди слегка постпубертатного возраста, а также столь же одинокие дамы тридцати-сорока лет. В этом возрасте у людей вырабатывается максимальное количество этой эмоции. А чем меньше человек удовлетворяет своё желание, тем больше его в нём накапливается. Поэтому я научилась довольно убедительно прикидываться либо галантным солидным мужчиной, либо наивной юной девушкой. Главной задачей было как можно точнее попасть в интересы жертвы, понять, какие черты собеседника вызовут в ней максимальную симпатию. Это тоже можно сделать разными способами, я пробовала все подряд: от прямого чтения памяти человека до непринуждённых бесед о жизни, постепенно выводящих собеседника на столь откровенные душеизлияния, что по ним зачастую можно было писать многотомные биографические романы. В какой-то момент во мне проснулся талант творца: мне стало важно не только раскрутить человека на эмоции, но и придумать для этого как можно более интересную схему!
       — Да ты — творческая личность! — усмехнулся я. — Жаль, что на этой планете нет публики, способной по достоинству оценить этот твой вид искусства.
       — Я — самодостаточная творческая личность, — цинично прищурилась Зимба. — Мне для оценки своего таланта хватит меня самой. Это вы, люди, постоянно ищете чьёго-либо одобрения. Да, кстати, — после небольшой паузы добавила она, — многие детали своих схем я позаимствовала из вашей культуры: кино, книг, мультфильмов. Если люди сами создают вещи, вызывающие нужные эмоции, то глупо было бы ими не воспользоваться.
       — Погоди, — задумался я, — ты ведь раньше говорила, что читаешь мысли человека непроизвольно, что просто не можешь перестать это делать. А теперь заявляешь, что сама выбирала, читать или не читать. Нестыковочка, ай-яй-яй!
       — Бу-бу-бу, злой полицейский! — театрально нахмурилась она. — Мысли — это то, что человек думает в данный момент. А память зарыта чуть глубже, и чтобы выудить оттуда информацию, мне нужно самостоятельно в ней покопаться. Как говорится, учите матчасть!
       Дорога, всё так же продолжая петлять, начала плавно спускаться вниз — туда, откуда начал доноситься еле различимый ухом плеск воды.
       — И так сложилось, — говорила моя спутница, — что наиболее часто попадающимися мне носителями моей любимой эмоции стали компьютерные гики. Ну или же просто молодые люди, по каким-то причинам имевшие проблемы в отношениях с противоположным полом и поэтому заменившие девушек на компьютеры. Уж прости, Вить, за прямоту, но ты был из их числа. И такой креативной схематознице, как мне, просто обязана была прийти идея оптового окучивания этого вида «грядок». Да не кривись ты так! Я понимаю, что тебе неприятно чувствовать себя каким-то беспомощным растением, особенно если тебе с детства вдолбили, что ты — якобы, царь природы. Но увы, эта лестница бесконечна, и всегда кто-то будет стоять на ступеньку выше. Хорошая новость в том, что можно научиться ходить по ней. Ну да ладно, это тема для отдельного разговора, а что касается моей схемы, то без ложной скромности скажу, что она получилась просто шикарной! Как говорят ваши фокусники, «следите за руками». Начну с технической стороны. Согласись, немного подозрительно будет выглядеть, если к тебе в дом придёт неизвестный человек, или какое другое существо, и поставит в уголок коробочку с антенной.
       — Ну да, — кивнул я, — заняться сексом с этим человеком — это самое последнее, что мне захотелось бы сделать в такой ситуации.
       — Вот именно! Значит, решила я, нужно как-то сделать так, чтобы «клиенты» сами приносили генераторы в свои дома и запускали их.
       — Вот это настоящее коварство! — не смог не восхититься я. — Чтобы жертва сама хотела приобрести орудие своего оболванивания...
       — Да уж конечно! — махнула рукой Зимба. — Скажи это производителям телевизоров, поржут.
       Её приятный голос сливался в красивый микс со стрекотанием ночных сверчков и неотвратимо приближающимся успокаивающим плеском воды.
       — Логика была простая: если человеку важнее всего в жизни его компьютер, то нужно вывести из строя какую-нибудь его запчасть, чтобы расстроенный парень сразу побежал её менять. И уже вместо новой запчасти подсунуть ему моё супер-мега-устройство. Что в компе проще всего испортить дистанционно? Правильно, сетевой интерфейс: ему хватит одного небольшого электрического разряда. А если организовать грозу...
       — Ты и это умеешь? — уже без особого удивления вставил я.
       — А в вашем мире это получается гораздо проще, чем у нас, — пожала плечами она. — Не знаю, почему. Но если сделать хорошую, качественную грозу, то из сгоревших по всему городу сетевух можно будет построить дом. Поэтому алгоритм мой был простым, как табуретка: с вечера в виде эдакого бомжика раскидать по комиссионкам моё «заряженное» железо, ночью забабахать красивую и мощную грозу, ну а с утра ждать «поклёвки».
       — А иероглифы из молний — это просто любовь к творчеству, или они имели какой-то практический смысл? — уточнил я.
       — Это ещё один вид искусства, которым я владею, — просияла Зимба. — Тебе понравилось?
       — Мне не понравилось то, что было после, — проворчал я.
       — Ой ли? — прищурилась эта хитрая бестия. — А у меня другая информация!
       — И ко многим ты являлась так же, как ко мне? — нахмурился я.
       — А сейчас суровый мужчина Виктор начнёт меня ревновать! — тоном стороннего комментатора проговорила Зимба. — Кстати, дорогие зрители, он имеет на это полное право.
       — А если без клоунады? — раздражённо спросил я.
       — Без неё мне стало бы совсем хреново, — вздохнула она. — Всё-таки, жить одной, без какого-либо общения с себе подобными и заботиться лишь о поиске пропитания — довольно угнетающее занятие. Когда наша мать-планета перестала нас кормить, и наши прежде возвышенные и духовные мысли развернулись в сторону поиска пищи, в нас стало появляться что-то животное. Я и сейчас порой ловлю себя на ощущении, будто я — эдакий затаившийся в засаде хищник. А юмор — черта, присущая только высокоинтеллектуальным существам, и когда я шучу или ёрничаю, этот хищник засыпает.
       — Ну и как этот хищник обгладывал моих товарищей по несчастью, а также, по совместительству, невольных соперников?
       — Очень просто, — развела руками Зимба. — Сначала знакомилась с ними, якобы, через чат: когда в игре, когда — в аське. Непринуждённо расспрашивала об увлечениях, составляла подробный психологический портрет: интересы, предпочтения. И уже из полученной информации решала, кем мне будет лучше предстать перед ним, чтобы он испытал ко мне самые сильные положительные эмоции. Хоть мысли здесь я и не читаю, но твой вопрос предвижу: да, я бывала эльфийками из игры. И даже орчанкой один раз. Но всё же в подавляющем большинстве случаев я представлялась обычной геймершей, решившей познакомиться с товарищем по клану, либо же, как в твоём случае, — собеседницей из аськи.
       — И что же, — изумился я, — ни у кого не возникло подозрений, что здесь что-то не так, когда ты выходила из своего поля?
       — Из поля я к ним не выходила, — вздохнула она. — Я появлялась в их жизни весьма прозаично: стучалась в дверь. Идея выйти прямо из поля, опять же, кстати, позаимствованная из множества художественных произведений, мне пришла только с тобой.
       — Нет, погоди, а как ты убеждала их воткнуть антенну в интерфейс?
       — Тоже разными способами. Например, говорила, что это экспериментальный беспроводной интернет, в котором можно сидеть бесплатно. Но с тобой вышло совсем иначе. Помнишь, ты в первую ночь нашего знакомства рассказывал мне, какие книги читаешь? Такой солидный набор фантастики натолкнул меня на безумную идею: а что если никем не прикидываться, а представиться тем существом, кем я являюсь на самом деле? Я решила, что ты готов к такому контакту, и, как видишь, не прогадала!
       — То есть, то, что ты — инопланетянка, ты рассказала только мне? — не понял я.
       — Именно! — она от души восхитилась моим гениальным открытием. — Ты единственный человек, знающий правду обо мне. Даже твои новые приятели из органов, включая полковника, понятия не имеют, что я такое.
       — И никакие они мне не приятели! — насупился я. — Тот факт, что я с ними выпил, вовсе не означает, что сей процесс доставил мне удовольствие, и я хотел бы его повторить.
       — Ну это уже не столь важно, — отмахнулась Зимба. — Суть в том, что они довольно скоро обнаружили генераторы поля и начали следить за моими похождениями, чем сильно помешали моим невинным шалостям. Ну точнее, не то чтобы очень сильно... Мне они, разумеется, никакого вреда причинить не смогли бы при всём желании, а вот добычу распугать и генераторы стащить — на это они мастера. Поначалу у меня возникала мысль как-нибудь, эм... вывести их из рабочего состояния, но потом я решила, что с ними даже интереснее: появился некий момент игры. Это всё равно что в гонки на компьютере играть: с копами гораздо интереснее, чем без них. Да к тому же, если нейтрализовать этих, то совсем скоро их место займут другие такие же «отважные герои», и всё начнётся заново.