– Ну, как же! Зомби, восставшие мертвецы, слуги Древних Богов.
Темная неожиданно осознала, что очень многое в этой жизни прошло мимо нее. И пока не знала, радоваться этому или огорчаться.
– Дами, против кого восстают мертвецы, и что такое «древние боги»? – как можно спокойнее уточнила она.
Аквилеро сел, уставился на нее, как на ненормальную, и спросил:
– Джетта, ты серьезно не знаешь или издеваешься?
– Я серьезно не знаю.
Он вздохнул.
– Когда-то давно в нашем мире не было Пресветлого, Двухцветного и Девы Ночи.
– А где они были?
– Интересный вопрос. Вот бы знать! – недовольно фыркнул Светлый, довольно точно копируя в последней фразе интонации Паладина. – Не перебивай. Так вот, в нашем мире правили Древние Боги. Они были жестокими и требовали кровавых жертв. И получали их. Их слуги были столь же безжалостны. Это были ужасные существа, сейчас таких нет. Демоны, которые пили человеческие души; жрецы, питавшиеся кровью, Черные маги…
– Темные, – непроизвольно поправила девушка.
– Черные, Джетта, Черные. Управлявшие магией смерти и заставлявшие мертвецов следовать своей воле.
– Как можно заставить мертвецов что-то делать?! Они же мертвые. Мерт-вы-е! У них ручки-ножки, – Темная покрутила кистями рук, – не работают. Какие-то у тебя странные фантазии…
– О! Когда Черные маги «просили», работали еще как. И ручки, и ножки. Голова у них, правда, не работала, и души не было. Это были слепые орудия. И это не мои фантазии. И может даже, не фантазии вообще. И однажды в мир пришли Трое. Они победили Древних Богов и уничтожили их прислужников. Ну, а дальше ты знаешь.
Джетта кивнула.
– Какая-то неприглядная картинка вырисовывается, – с подозрением сказала она, поразмыслив, – то твои монахи умные, смелые, ловкие, умелые, то какие-то мертвецы безвольные.
– Девочка, слово «зомби» используется в переносном смысле, чтобы показать, что люди действуют бездушно, не по своей воле. Бандеровцы в абсолютном большинстве – фанатики и слепо повинуются указаниям Магистров. В этом их сила и их слабость.
– Страшные вещи ты рассказываешь…
– Страх – это хорошо, страх тонизирует. Паника – плохо.
Девушка рассмеялась:
– Вот совсем недавно вспоминала те же слова. Этому тебя тоже в монастыре научили?
– Этому меня жизнь научила.
– Серьезный у тебя был учитель, – похвалила Джетта. – Слушай, Дамиан, мне вот интересно, а какие методы бы применили монахи, чтобы очаровать меня настоящую?
Пусик улыбнулся.
И именно в этот момент их прервал незнакомый мужской голос:
– Прошу прощения, что вмешиваюсь, но ваш рассказ произвел на меня впечатление. Я думал, никто из людей не помнит о Древних.
Джетта обернулась к говорившему. Им оказался высокий, неплохо сложенный блондин со светлыми глазами.
– А вы, простите, кто и как тут оказались? – с обманчивым спокойствием полюбопытствовал Пусик, но от взгляда Джетты не ускользнуло, что рука Светлого сместилась к ботинкам, где он держал пару метательных ножей. Темной случалось быть свидетельницей его тренировок.
– Вот всегда так. Сначала оседлают, а потом имя спрашивают. Как это для вас, людей, типично, – ухмыльнулся незнакомец, без разрешения присаживаясь к костру.
Больше всего Дамиана насторожило то, что он не услышал приближения мужчины, который намекал, что является драконом. Чисто теоретически можно было предположить, что он увлекся разговором с Джеттой. Но на практике уши и язык у него были органами независимыми. Особенно уши, тем более в том, что касалось безопасности. Сейчас Аквилеро молчаливо излучал доброжелательность, исподволь оценивая возможности потенциального противника. Противник, в прошлом – ездовое животное, отвечал ему взаимностью. Романтика момента была прервана эпическим появлением Паладина, точнее, его воплем: «Куда опять свалила эта тупая скотина?!» Дамиан на мгновение напрягся в ожидании реакции гостя, но ящер (если теперь его можно было так назвать) лишь понимающе улыбнулся.
Спустя пару минут Ансельмо достиг костра. Вернулся он не один, а в компании тушки кролика и двух каменных куропаток. Дамиан каждый раз, когда ему доводилось вкушать этих птиц, пытался понять, почему их так назвали: из-за мест обитания или всё же качества мяса?
– А это еще кто? – недовольно вопросил Паладин у Дамиана, глядя на блондина.
– Та самая «тупая скотина», – не без злорадства произнес Дамиан, хотя сам грешил тем же самым, – э-э-э… – он повернулся к дракону, поскольку имени-то дракона он так и не узнал.
– Гешшар, – блондин, совсем еще пацан на вид, лишь слегка кивнул. Теперь Дамиан напрягся в ожидании реакции со стороны дель Пьёро. Но тот, видимо, был настолько потрясен, что не заметил столь вопиющего нарушения этикета.
– А как же?.. – Паладин крутил рукой, мучительно подбирая слова.
– Как-то так, – хмыкнул Аквилеро. А что он еще мог сказать?
– А вы нас понимаете? – недоверчиво поинтересовался Сельмо у дракона.
– Смею надеяться. – Ящер даже не пытался скрыть, насколько его потешала ситуация.
– А почему раньше?.. – Да, сегодня Паладин красноречием не блистал.
– А зачем?
– Но вас же все считают ту… недалекими? – всё еще не понимал дель Пьёро.
Дракон пожал плечами:
– Кого волнует мнение людей? Любой дракон знает, что люди – похотливые животные с зачатками интеллекта и примитивной вторичной сигнальной системой.
Воистину, там, где нет равенства, каждый считает себя выше других, подумал Аквилеро.
– Чем? – переспросил Ансельмо.
На лице Гешшара мелькнуло выражение «Я же говорил!»
– А почему вы снизошли до общения с нами? – поинтересовался Дамиан.
– Мы, маги, вообще существа небрезгливые. Работа такая, – подмигнул блондин. Полюбовавшись эффектом, он продолжил более серьезно: – На самом деле, мне нужна ваша помощь. Как у вас принято говорить, предлагаю «баш на баш»: я помогаю вам, а вы – мне.
– А в чем вам нужна помощь? – подала голос Джетта.
Лицо блондина помрачнело, и сразу стало заметно, что он значительно старше того возраста, на который выглядит.
– Несколько десятков лет назад у нас начали исчезать драконы. Не погибать – мы всегда чувствуем смерть родича; не уходить в затворничество – мысленная связь с родом сохраняется, куда бы мы ни улетали. Наши собратья исчезали из ментальной сети. Как же объяснить, что это такое?.. – на лице дракона застыло страдальческое выражение папы, у которого трехлетняя дочка спросила, кто такой «дваждыдва».
– То есть вы умеете читать мысли друг друга? – предложил объяснение Дамиан.
– Если по-простому, то можно сказать и так, – кивнул Гешшар. – На самом деле мы фактически живем в мире общих мыслей… Это сложно понять существам, не владеющим третичной сигнальной системой, – он скривил губы. – Но когда я послушал ваши разговоры, у меня появилось объяснение происходящему. Я должен попасть в этот ваш монастырь, понять, что происходит, и помочь своим собратьям. За помощь в этом я, в свою очередь, гарантирую полную поддержку вашей легенды и изображаю послушное вашей воле животное, – на этих словах дракон ослепительно улыбнулся. Вот эта затея его откровенно веселила.
– А с чего это такая высокоразвитая раса обратилась за помощью к примитивным людям? – Паладин наконец-то пришел в себя, и его поведение стало соответствовать характеру и ситуации.
Гешшар вновь улыбнулся:
– Любые способы хороши, если они эффективны.
Справа стремительно приближался Чиро, тоже отягощенный снедью из пары пернатых тушек и пучка какой-то травки. Еды у них будет – укушаться. Хотя… кто его знает, аппетит этого дракона? По расслабленным позам спутников Темный, видимо, сделал вывод о безопасности новоприбывшего и буднично протянул руку для знакомства:
– Чиро Хонрадо, можно просто «Слон», – представился он.
К удивлению Аквилеро, ящер пожал конечность. Либо тот сказал правду про небрезгливость магов, либо в отношениях с людьми у чешуйчатых было не всё запущено.
– Гешшар. Можно просто «Дракон».
О том, что есть третья причина столь демократичного поведения, Дамиан вспомнил, лишь когда лицо Чиро приобрело знакомый зеленоватый оттенок.
– Руку мыть не нужно, – не без ехидства отметил блондин. – Я очищаюсь магически.
– П-простите, – выдавил Темный. Все-таки у крылатой гадины неплохо получалось лишать людей душевного спокойствия, отметил Аквилеро.
– Боги простят, – двусмысленно ответил Гешшар, чем вогнал Чиро в еще большее уныние.
– Не пора ли нам едой заняться? – Дамиан переключил внимание собеседников на себя. – Каша уже практически готова. Джетта, ты бы чем на драконьих самцов пялиться, лучше бы в котелке помешала.
– На вас я уже нагляделась, – возмущенно фыркнула девушка.
– У тебя каша есть, вот за ней и смотри, – назидательно ответил Аквилеро. – И не обманывай старших. Мы у тебя как на подбор ненаглядные. А мужчины займутся дичью. Мы выпотрошим, Гешшар опалит, – не удержался Светлый от колкости.
– Не вопрос, – неожиданно легко согласился дракон, и в следующий момент перья на птицах полыхнули огнем. Благо охотники успели бросить добычу на землю.
– Их же сначала ощипать нужно было, – заметил Дамиан, прикрывая нос от вони. Его примеру последовали все, кроме дракона.
– Ну, извините, – тот развел руками. – Предупреждать надо. У нас, например, обоняние очень слабо развито. Нам – что щипай, что не щипай.
– При чем тут обоняние? Глаза режет, – возразил Паладин, вытирая выступившие слезы.
– Там же очины перьев остались, – сморщилась Джетта.
– Хм, – озадачено хмыкнул Гешшар. – Наш желудок на такую мелочь внимания не обращает.
– А ваш желудок такую птичку вообще заметит? – хохотнул Ансельмо.
Дракон вздохнул.
– Давайте, я их еще раз подпалю, может, тогда кожа вместе с перьями сама отвалится? – примирительно предложил Гешшар.
В итоге вопрос еды пошли решать на берег – возле костра еще какое-то время находиться было невозможно. Ощипанных и выпотрошенных куропаток завернули в принесенные Темным листья и сверху замазали слоем глины из ручья. Гешшар обжег на скорую руку получившуюся «посуду», и потом их закопали под костер для дальнейшего запекания.
Возле ручья Аквилеро стал свидетелем еще одного любопытного разговора.
Дракон, на деле оказавшейся не такой скотиной (во всех смыслах этого слова), как виделся вначале, старательно копался в грязи рядом с остальными.
– Гешшар, а почему ты нам всё про вас, драконов, рассказываешь? А если мы разболтаем? – озвучила Джетта вопрос, который мучил и Дамиана.
Чешуйчатый чуть снисходительно улыбнулся:
– Болтайте. Кто вам поверит? А те, кому нужно, и так знают.
– Например, маги? – поинтересовался Чиро.
– Они – в первую очередь.
Темный как-то весь подобрался и, видимо, решившись, спросил:
– Гешшар, а ты вообще с магами в этом облике общаешься? – невероятно, но факт: Слон смутился под насмешливым взглядом дракона. Но после следующей реплики стала понятна причина такого непривычного поведения Чиро: – Я видел во сне, как ты болтал и… выпивал с каким-то магом на той полянке, где мы с Джеттой тебя оставили. Ты был в облике дракона. Это же был не просто сон? – осторожно закончил Темный.
– Нет, это был не просто сон, – согласился ящер. Помолчал. Протянул: – Интере-есно! Значит, Избранные действительно обладают Истинным Видением…
Чиро с Джеттой переглянулись.
– Я был в этом, так сказать, облике. Но он – не настоящий. Это – магия, гламор. Мы, драконы, вообще мастера по части иллюзий, морока, отвода глаз.
– Поэтому мы не сразу заметили тебя в долине? – обрадовалась Джетта. – А то я себя ущербной почувствовала, когда поняла, что ты у нас под самым носом лежал. Слушай, а почему ты нам все-таки показался?
Дамиану почудилось, что на лице Гешшара промелькнуло удивление. В этот момент обмазываемая глиной птица волшебным образом плюхнула из его рук прямо в ручей, поднимая тучу грязных брызг, которые осели на Гешшаре и скучковавшихся вокруг него Темных. За возмущенными воплями, магической чисткой и прочими увлекательными занятиями последний вопрос забылся, и Аквилеро понял, что момент появления дракона был не случаен: может, он и пресмыкающийся, но мужик с понятиями. Аквилеро (как и дракон, теперь в этом Светлый был уверен) прекрасно помнил вопрос, на котором ящер вмешался в диалог. Как очаровать Джетту? Вызвать доверие, создать иллюзию безопасности и равноправия, возбудить любопытство. Вот они, твои крючки, Темная. И ты на них попалась. Потому что против методов Ордена противоядия нет.
Темная неожиданно осознала, что очень многое в этой жизни прошло мимо нее. И пока не знала, радоваться этому или огорчаться.
– Дами, против кого восстают мертвецы, и что такое «древние боги»? – как можно спокойнее уточнила она.
Аквилеро сел, уставился на нее, как на ненормальную, и спросил:
– Джетта, ты серьезно не знаешь или издеваешься?
– Я серьезно не знаю.
Он вздохнул.
– Когда-то давно в нашем мире не было Пресветлого, Двухцветного и Девы Ночи.
– А где они были?
– Интересный вопрос. Вот бы знать! – недовольно фыркнул Светлый, довольно точно копируя в последней фразе интонации Паладина. – Не перебивай. Так вот, в нашем мире правили Древние Боги. Они были жестокими и требовали кровавых жертв. И получали их. Их слуги были столь же безжалостны. Это были ужасные существа, сейчас таких нет. Демоны, которые пили человеческие души; жрецы, питавшиеся кровью, Черные маги…
– Темные, – непроизвольно поправила девушка.
– Черные, Джетта, Черные. Управлявшие магией смерти и заставлявшие мертвецов следовать своей воле.
– Как можно заставить мертвецов что-то делать?! Они же мертвые. Мерт-вы-е! У них ручки-ножки, – Темная покрутила кистями рук, – не работают. Какие-то у тебя странные фантазии…
– О! Когда Черные маги «просили», работали еще как. И ручки, и ножки. Голова у них, правда, не работала, и души не было. Это были слепые орудия. И это не мои фантазии. И может даже, не фантазии вообще. И однажды в мир пришли Трое. Они победили Древних Богов и уничтожили их прислужников. Ну, а дальше ты знаешь.
Джетта кивнула.
– Какая-то неприглядная картинка вырисовывается, – с подозрением сказала она, поразмыслив, – то твои монахи умные, смелые, ловкие, умелые, то какие-то мертвецы безвольные.
– Девочка, слово «зомби» используется в переносном смысле, чтобы показать, что люди действуют бездушно, не по своей воле. Бандеровцы в абсолютном большинстве – фанатики и слепо повинуются указаниям Магистров. В этом их сила и их слабость.
– Страшные вещи ты рассказываешь…
– Страх – это хорошо, страх тонизирует. Паника – плохо.
Девушка рассмеялась:
– Вот совсем недавно вспоминала те же слова. Этому тебя тоже в монастыре научили?
– Этому меня жизнь научила.
– Серьезный у тебя был учитель, – похвалила Джетта. – Слушай, Дамиан, мне вот интересно, а какие методы бы применили монахи, чтобы очаровать меня настоящую?
Пусик улыбнулся.
И именно в этот момент их прервал незнакомый мужской голос:
– Прошу прощения, что вмешиваюсь, но ваш рассказ произвел на меня впечатление. Я думал, никто из людей не помнит о Древних.
Джетта обернулась к говорившему. Им оказался высокий, неплохо сложенный блондин со светлыми глазами.
– А вы, простите, кто и как тут оказались? – с обманчивым спокойствием полюбопытствовал Пусик, но от взгляда Джетты не ускользнуло, что рука Светлого сместилась к ботинкам, где он держал пару метательных ножей. Темной случалось быть свидетельницей его тренировок.
– Вот всегда так. Сначала оседлают, а потом имя спрашивают. Как это для вас, людей, типично, – ухмыльнулся незнакомец, без разрешения присаживаясь к костру.
Больше всего Дамиана насторожило то, что он не услышал приближения мужчины, который намекал, что является драконом. Чисто теоретически можно было предположить, что он увлекся разговором с Джеттой. Но на практике уши и язык у него были органами независимыми. Особенно уши, тем более в том, что касалось безопасности. Сейчас Аквилеро молчаливо излучал доброжелательность, исподволь оценивая возможности потенциального противника. Противник, в прошлом – ездовое животное, отвечал ему взаимностью. Романтика момента была прервана эпическим появлением Паладина, точнее, его воплем: «Куда опять свалила эта тупая скотина?!» Дамиан на мгновение напрягся в ожидании реакции гостя, но ящер (если теперь его можно было так назвать) лишь понимающе улыбнулся.
Спустя пару минут Ансельмо достиг костра. Вернулся он не один, а в компании тушки кролика и двух каменных куропаток. Дамиан каждый раз, когда ему доводилось вкушать этих птиц, пытался понять, почему их так назвали: из-за мест обитания или всё же качества мяса?
– А это еще кто? – недовольно вопросил Паладин у Дамиана, глядя на блондина.
– Та самая «тупая скотина», – не без злорадства произнес Дамиан, хотя сам грешил тем же самым, – э-э-э… – он повернулся к дракону, поскольку имени-то дракона он так и не узнал.
– Гешшар, – блондин, совсем еще пацан на вид, лишь слегка кивнул. Теперь Дамиан напрягся в ожидании реакции со стороны дель Пьёро. Но тот, видимо, был настолько потрясен, что не заметил столь вопиющего нарушения этикета.
– А как же?.. – Паладин крутил рукой, мучительно подбирая слова.
– Как-то так, – хмыкнул Аквилеро. А что он еще мог сказать?
– А вы нас понимаете? – недоверчиво поинтересовался Сельмо у дракона.
– Смею надеяться. – Ящер даже не пытался скрыть, насколько его потешала ситуация.
– А почему раньше?.. – Да, сегодня Паладин красноречием не блистал.
– А зачем?
– Но вас же все считают ту… недалекими? – всё еще не понимал дель Пьёро.
Дракон пожал плечами:
– Кого волнует мнение людей? Любой дракон знает, что люди – похотливые животные с зачатками интеллекта и примитивной вторичной сигнальной системой.
Воистину, там, где нет равенства, каждый считает себя выше других, подумал Аквилеро.
– Чем? – переспросил Ансельмо.
На лице Гешшара мелькнуло выражение «Я же говорил!»
– А почему вы снизошли до общения с нами? – поинтересовался Дамиан.
– Мы, маги, вообще существа небрезгливые. Работа такая, – подмигнул блондин. Полюбовавшись эффектом, он продолжил более серьезно: – На самом деле, мне нужна ваша помощь. Как у вас принято говорить, предлагаю «баш на баш»: я помогаю вам, а вы – мне.
– А в чем вам нужна помощь? – подала голос Джетта.
Лицо блондина помрачнело, и сразу стало заметно, что он значительно старше того возраста, на который выглядит.
– Несколько десятков лет назад у нас начали исчезать драконы. Не погибать – мы всегда чувствуем смерть родича; не уходить в затворничество – мысленная связь с родом сохраняется, куда бы мы ни улетали. Наши собратья исчезали из ментальной сети. Как же объяснить, что это такое?.. – на лице дракона застыло страдальческое выражение папы, у которого трехлетняя дочка спросила, кто такой «дваждыдва».
– То есть вы умеете читать мысли друг друга? – предложил объяснение Дамиан.
– Если по-простому, то можно сказать и так, – кивнул Гешшар. – На самом деле мы фактически живем в мире общих мыслей… Это сложно понять существам, не владеющим третичной сигнальной системой, – он скривил губы. – Но когда я послушал ваши разговоры, у меня появилось объяснение происходящему. Я должен попасть в этот ваш монастырь, понять, что происходит, и помочь своим собратьям. За помощь в этом я, в свою очередь, гарантирую полную поддержку вашей легенды и изображаю послушное вашей воле животное, – на этих словах дракон ослепительно улыбнулся. Вот эта затея его откровенно веселила.
– А с чего это такая высокоразвитая раса обратилась за помощью к примитивным людям? – Паладин наконец-то пришел в себя, и его поведение стало соответствовать характеру и ситуации.
Гешшар вновь улыбнулся:
– Любые способы хороши, если они эффективны.
Справа стремительно приближался Чиро, тоже отягощенный снедью из пары пернатых тушек и пучка какой-то травки. Еды у них будет – укушаться. Хотя… кто его знает, аппетит этого дракона? По расслабленным позам спутников Темный, видимо, сделал вывод о безопасности новоприбывшего и буднично протянул руку для знакомства:
– Чиро Хонрадо, можно просто «Слон», – представился он.
К удивлению Аквилеро, ящер пожал конечность. Либо тот сказал правду про небрезгливость магов, либо в отношениях с людьми у чешуйчатых было не всё запущено.
– Гешшар. Можно просто «Дракон».
О том, что есть третья причина столь демократичного поведения, Дамиан вспомнил, лишь когда лицо Чиро приобрело знакомый зеленоватый оттенок.
– Руку мыть не нужно, – не без ехидства отметил блондин. – Я очищаюсь магически.
– П-простите, – выдавил Темный. Все-таки у крылатой гадины неплохо получалось лишать людей душевного спокойствия, отметил Аквилеро.
– Боги простят, – двусмысленно ответил Гешшар, чем вогнал Чиро в еще большее уныние.
– Не пора ли нам едой заняться? – Дамиан переключил внимание собеседников на себя. – Каша уже практически готова. Джетта, ты бы чем на драконьих самцов пялиться, лучше бы в котелке помешала.
– На вас я уже нагляделась, – возмущенно фыркнула девушка.
– У тебя каша есть, вот за ней и смотри, – назидательно ответил Аквилеро. – И не обманывай старших. Мы у тебя как на подбор ненаглядные. А мужчины займутся дичью. Мы выпотрошим, Гешшар опалит, – не удержался Светлый от колкости.
– Не вопрос, – неожиданно легко согласился дракон, и в следующий момент перья на птицах полыхнули огнем. Благо охотники успели бросить добычу на землю.
– Их же сначала ощипать нужно было, – заметил Дамиан, прикрывая нос от вони. Его примеру последовали все, кроме дракона.
– Ну, извините, – тот развел руками. – Предупреждать надо. У нас, например, обоняние очень слабо развито. Нам – что щипай, что не щипай.
– При чем тут обоняние? Глаза режет, – возразил Паладин, вытирая выступившие слезы.
– Там же очины перьев остались, – сморщилась Джетта.
– Хм, – озадачено хмыкнул Гешшар. – Наш желудок на такую мелочь внимания не обращает.
– А ваш желудок такую птичку вообще заметит? – хохотнул Ансельмо.
Дракон вздохнул.
– Давайте, я их еще раз подпалю, может, тогда кожа вместе с перьями сама отвалится? – примирительно предложил Гешшар.
В итоге вопрос еды пошли решать на берег – возле костра еще какое-то время находиться было невозможно. Ощипанных и выпотрошенных куропаток завернули в принесенные Темным листья и сверху замазали слоем глины из ручья. Гешшар обжег на скорую руку получившуюся «посуду», и потом их закопали под костер для дальнейшего запекания.
Возле ручья Аквилеро стал свидетелем еще одного любопытного разговора.
Дракон, на деле оказавшейся не такой скотиной (во всех смыслах этого слова), как виделся вначале, старательно копался в грязи рядом с остальными.
– Гешшар, а почему ты нам всё про вас, драконов, рассказываешь? А если мы разболтаем? – озвучила Джетта вопрос, который мучил и Дамиана.
Чешуйчатый чуть снисходительно улыбнулся:
– Болтайте. Кто вам поверит? А те, кому нужно, и так знают.
– Например, маги? – поинтересовался Чиро.
– Они – в первую очередь.
Темный как-то весь подобрался и, видимо, решившись, спросил:
– Гешшар, а ты вообще с магами в этом облике общаешься? – невероятно, но факт: Слон смутился под насмешливым взглядом дракона. Но после следующей реплики стала понятна причина такого непривычного поведения Чиро: – Я видел во сне, как ты болтал и… выпивал с каким-то магом на той полянке, где мы с Джеттой тебя оставили. Ты был в облике дракона. Это же был не просто сон? – осторожно закончил Темный.
– Нет, это был не просто сон, – согласился ящер. Помолчал. Протянул: – Интере-есно! Значит, Избранные действительно обладают Истинным Видением…
Чиро с Джеттой переглянулись.
– Я был в этом, так сказать, облике. Но он – не настоящий. Это – магия, гламор. Мы, драконы, вообще мастера по части иллюзий, морока, отвода глаз.
– Поэтому мы не сразу заметили тебя в долине? – обрадовалась Джетта. – А то я себя ущербной почувствовала, когда поняла, что ты у нас под самым носом лежал. Слушай, а почему ты нам все-таки показался?
Дамиану почудилось, что на лице Гешшара промелькнуло удивление. В этот момент обмазываемая глиной птица волшебным образом плюхнула из его рук прямо в ручей, поднимая тучу грязных брызг, которые осели на Гешшаре и скучковавшихся вокруг него Темных. За возмущенными воплями, магической чисткой и прочими увлекательными занятиями последний вопрос забылся, и Аквилеро понял, что момент появления дракона был не случаен: может, он и пресмыкающийся, но мужик с понятиями. Аквилеро (как и дракон, теперь в этом Светлый был уверен) прекрасно помнил вопрос, на котором ящер вмешался в диалог. Как очаровать Джетту? Вызвать доверие, создать иллюзию безопасности и равноправия, возбудить любопытство. Вот они, твои крючки, Темная. И ты на них попалась. Потому что против методов Ордена противоядия нет.
