– То есть его не было?
– Был, – улыбнулся Дамиан. – Только появился он сразу взрослым мужчиной. Так гласит легенда. Он сам называл себя Антонио Бандерасом и говорил, что пришел из иного мира. Он поклялся свершить тысячу подвигов в надежде заслужить возможность вернуться. Прославился своим мечом, неудержимым нравом и шпионскими талантами. Он с одинаковым успехом покорял крепости и женские сердца. А еще, по легенде, святой Антонио не умер. Просто в один прекрасный день он исчез.
– Хочешь сказать, что он вернулся? – спросил Чиро.
– Кто его знает? Может, он вернулся в свой мир. А может, отправился еще куда-нибудь, – Аквилеро пожал плечами. Двери их комнат неумолимо приближались. – В общем, слегка подрихтовав биографию героя, его канонизировали. И у новоявленного святого сразу появилось множество почитателей. Так много, что Орден организовался практически стихийно. Единственный такой случай в истории, между прочим. Адепт Ордена клянется во всем подражать святому и совершать подвиги по имя Пресветлого.
– Тот же их во имя Двухцветного совершал.
– Да кого интересуют такие мелочи, – отмахнулся Аквилеро, останавливаясь рядом со своей дверью.
– О, Дева Ночи! А тайны-то тут из чего делать? – поторопился спросить Чиро.
– Империя сразу поняла пользу бандеровцев. Их монастыри стали главной школой разведки и шпионажа, центром развития боевых новшеств.
– А чем они опасны собственно для Джетты?
– Не столько для нее... В общем, они же следуют по стопам святого Антонио. А тот был любимцем женщин. И эти тоже. В руках истинного бандеровца женщина плавится, как воск, из которого монах может вылепить что угодно. Или оставить лужицей на земле, если та больше не нужна. Адептов специально обучают премудростям соблазнения.
– А ты это откуда знаешь?
– Я не соврал, когда говорил, что одно время воспитывался в монастыре. В монастыре святого Антонио, – улыбнулся напоследок Пусик и вошел в свою комнату.
Да-а-а... Знание – сила, а незнание – спокойствие, подумал Чиро. И справедливо решил, что Джетта выберет первое. Поэтому, наскоро сполоснувшись и сменив одежду, он поспешил к покоям «сестры», дабы поделиться новостями. Уже на подходе Темный услышал из-за двери разговор, который проходил на повышенных тонах. Первый голос принадлежал Ансельмо:
– ...Но ведь тебе понравилась эта кошка!
– Сельмо, ты этот достойный презент, насколько мне память не изменяет, своей невесте приобрел? – в тоне Джетты слышалась обманчивая мягкость, которая сменилась гневным: – Вот и вали отсюда к своей достойной партии!
– Нет у меня никакой невесты!
– Так будет, не переживай. Ты же не босяк какой-то! Кошка не испортится, у ювелирных штучек срок годности – о-го-го!
– Не возьмешь? – в голосе Паладина слышалась угроза.
– Нет. Не могу принять камень на душу, – Чиро сквозь закрытую дверь почувствовал, как Джетта сложила руки на груди. – Нам, кому-попалым недоразумениям, подобные подарки не по статусу.
– Я тебе такого никогда не говорил!
– Можно подумать, оттого что слова были сказаны другому, их смысл меняется.
– Подслушивать нужно меньше!
– Следить за языком нужно лучше!
– Я ее выброшу, к гоблиновой матери!
– Да хоть под хвост дракону засунь!
– Дура!
– Самовлюбленный индюк!
Если бы Чиро стоял чуть ближе, распахнутая дверь буквально снесла бы его.
– Огр подери ее троллий слух! – отчетливо произнес ему в лицо Паладин, хотя Чиро был уверен, что на самом деле Светлый его даже не заметил. Дверь со стуком захлопнулась. Из комнаты послышались всхлипы.
Пожалуй, со знаниями лучше подождать, решил Темный и пошел в сторону обеденной залы.
Добираться до Альбаторре можно было вместе, на драконе, или по отдельности: Чиро с Дамианом – на лошадях, Джетта и Ансельмо – на ящере. За второй вариант был Темный, лицо которого при разговорах о драконьем перелете подозрительно бледнело. Сельмо и Джетта проявляли безразличие к данному вопросу и еще большее безразличие по отношению друг к другу. Поэтому Аквилеро принял бремя решения на себя. Во-первых, ему хотелось застолбить территорию в лице (и не только) Джетты, раз уж Паладин клювом щелкает. Во-вторых, Дамиан планировал провести с Темной профилактическую беседу о методах Ордена. «Во-первых» и «во-вторых» были тесно связаны и для воплощения нуждались в уединении. Лес для этой цели подходил гораздо лучше, чем резиденция дель Пьёро с вездесущими слугами. А в-третьих, он хотел полетать на драконе. Когда еще выпадет такая возможность? Для нейтрализации единственного противника Дамиан вежливо поинтересовался у Чиро, не боится ли тот лететь. Зеленоватое лицо Темного вмиг залила краска возмущения, и проблема снялась сама собой.
Вылететь решили с утра. К сожалению, ящеру об этом сказать никто не удосужился. И по этой – или какой-то другой, – причине дракон за стенами резиденции не обнаружился. Дель Пьёро был вне себя от злости и вопрошал у небес, какого вонючего гоблина они не улетели еще вчера.
Джетта, расположившись у стены на безопасном расстоянии от Паладина, флегматично поинтересовалась, а с чего все вообще взяли, что дракон собирается с ними куда-то лететь?
На комнату опустилась тишина. Мнение тупой скотины дракона никто в расчет не брал. Кто спрашивает мнение у лошади? Или коровы. Только дракона, в отличие от бескрылых четвероногих, к забору не привяжешь и в хлеве не запрешь.
Сельмо вышел, хлопнув дверью, и вернулся минут через пятнадцать с мокрыми волосами и кувшином вина. На вопрос Джетты, куда он собирается вылить второй кувшин, Паладин невежливо ответил, что за шиворот наиболее любопытным, и дискуссия заглохла. Собственноручно разлив вино по четырем бокалам, хозяин резиденции рухнул в резное кресло. После пары глотков он нарушил молчание и спросил, что им теперь делать.
Ответ пришел, откуда уже не ждали – за окном послышался шум огромных крыльев.
– Эта… крылатая скотина мне все карты путает, – после тирады нецензурного рода заявил Игрок Светлыми.
Его противник посмотрел осуждающе и напомнил:
– Мы тут вообще-то в шахматы играем.
– Это уже не шахматы, а черт-те что! – возмутился Игрок. – Где это видано, чтобы, делая ход, игрок пытался угодить фигурам?
– Так не угождай!
– Ага. Чтобы у тебя еще один ход про запас появился?
– Не переживай, – Игрок Темными утешающее похлопал противника по плечу. – Я этим бонусом пока пользоваться не собираюсь. Когда они вчетвером, нападать на них всё равно смысла нет.
– Они впятером, – поправил Игрок Светлыми.
– Тем более, пока с ними твой непредсказуемый дракон. Опасных ситуаций на доске нет, если не брать в расчет разбойников с обеих сторон...
– Этих рассчитать всегда успеем.
– Во-от. Так стоит ли дергаться? Ребята уже сговорились, до Альбаторре два хода – что с крылатой тварью, что без. Им же нужно будет разгруппироваться, прежде чем в город войти, потому что сразу в город на белом коне – то есть драконе, – им не в масть появляться. Так что пусть они там сами, на месте, проблемы драконьего самоуправства решают.
ХОД ОДИННАДЦАТЫЙ,
в котором приоткрываются некоторые тайны прошлого, а дракон показывает себя с неожиданной стороны.
Темные: SNc10
Светлые: SND/Mc10
(Светлый Дракон-Маг переносит Странников и Наемников на поле c10. Безо всякого самоуправства)
Джетта наблюдала за приготовлениями к полету с несокрушимым спокойствием. Способствовала тому полная пустота на душе, образовавшаяся после приснопамятного разговора с Ансельмо. Грядущее пребывание в монастыре, где Паладин станет ее единственным союзником, рисовалось во всё более мрачных тонах. Не обрадовала ее и информация от Слоника. Одно дело – воровать, другое – воровать у профессиональных шпионов-фанатиков. От предстоящего дела на душе становилось зябко. С другой стороны, не боятся только идиоты, учили ее. Страх делает вора осторожнее. Вор, потерявший страх, практически покойник. Страх – хорошо, паника – плохо. Но поводов для паники пока не было.
Темная поздоровалась с летучим, легонько похлопав его по морде, и поднялась по спине. Проблему карты решили просто: надежно прикрепили ее к плоской дощечке, которую подвязали, как фартук, к поясу девушки. Когда она села, карта легла перед ней. Очень удобно. Во время показательных выступлений оказалось, что руки уже надежно справляются с управлением, и дракон двигался без рывков и зигзагов. На самом деле, Джетта в глубине души по-прежнему считала, что проблемы первого полета были не чем иным, как проявлением вредности со стороны ящера. Но говорить об это никому не стала. Зачем? Чтобы дель Пьёро торжествующе покрутил пальцем у виска в ее адрес?
Чиро однозначно заявил, что будет сидеть последним. Это в интересах всех. Со вторым седоком возникла заминка. На это место претендовал Паладин, но Пусик что-то ему сказал, и пока тот суетился, спокойно устроился за Джеттой. Это не могло не радовать – присутствие Паладина за спиной лишало ее душевного равновесия, а Аквилеро, как ни парадоксально, вызывал ощущение доверия. Возможно, на контрасте между славой бабника и практически полным отсутствием поползновений в ее адрес. Недовольный Паладин взобрался третьим. Чиро – уже традиционно – забросил наверх усы дракона. Его спинные гребни поднялись, создавая опору седокам. И Джетту нестерпимо потянуло в небеса.
Перелет занял довольно много времени. Один раз пришлось приземлиться. Инициатором была Джетта – вино перед полетом, как выяснилось, очень некстати. Однако и остальные пассажиры возмущения передышкой не выразили. В целом же всё прошло на высшем уровне. Относительно уровня земли. Даже Чиро после приземления выглядел вполне живым.
Альбаторре облетели по широкой дуге, чтобы не пугать местных жителей. Однако место для ночлега выбрали настолько близко к нему, насколько возможно. С утра Пусик и Чиро прикупят лошадей и пойдут искать проклятого (с ударениями Джетта пока не определилась) графа. Если тот еще жив. Темная и Сельмо на драконе полетят прямиком в монастырь, затерявшийся среди скал, обрамлявших город с севера и запада.
Ящер опустился на ровное место в предгорьях, по всей видимости, на дальний покос, уже слегка обросший после косьбы. Вокруг стеной стоял лес; неподалеку, в ложбине, журчал ручей. Все условия. Даже комаров было немного – сказывалась пусть небольшая, но высота.
Было прохладно, так что мужчины поспешили развести костер. Дальше Джетту приставили к котелку, Пусика назначили ответственным за поддержание огня, а Паладин и Слоник ушли куда глаза глядят. Официальная версия – поохотиться. Но, как подозревала девушка, оба хотели уйти подальше от того, на что глаза б их не глядели. Для Слоника этим «что» по-прежнему был дракон, а для Сельмо – она, Джетта. Во всяком случае, весь день Светлый избегал ее взгляда. Но работать им предстояло в паре, поэтому сейчас, видимо, он решил «помедитировать» в одиночестве. На месте дичи Темная бы поостереглась нарушать его уединение. Уровень злости на меткости стрельбы и скорости реакции у Паладина не сказывался.
Пусик был просто пусик! Предупредительный, заботливый, спокойный, делал попытки развеселить – и, надо сказать, иногда это ему даже удавалось. После того как «охотники» скрылись в лесу, а будущая еда забулькала на огне, Аквилеро боком улегся на ворох лапника у костра и негромко спросил:
– Джетта, ты когда-нибудь раньше сталкивалась с бандеровцами?
Темная решила не сдавать Чиро вопросом «Кроме тебя?», поэтому лишь молча помотала головой.
– Я хочу, чтобы ты вышла из этой части нашей миссии с минимальными потерями для себя, поэтому немного расскажу о том, с чем ты столкнешься, – Светлый похлопал рукой рядом, предлагая сесть, опираясь на него. Лицо выражало безмятежность, но Джетта предпочла сесть на соседнюю кучку веток. Аквилеро на это никак не отреагировал. – Чиро тебе пересказал наш разговор, – Пусик не спрашивал, он утверждал, и доказывать обратное смысла не было. – Так вот. Я уверен, тебя попытаются использовать. Понятия не имею, для чего, но они найдут. И приложат все усилия, чтобы ты выполняла всё добровольно и с песней.
– Пусть прилагают, – фыркнула Джетта. – То-то ты у нас преуспел!
– Девочка, – мирно улыбнулся Пусик, – я пробыл в монастыре всего два года. Хотя, не это главное. И моего уровня довольно. Но заводить шашни в команде – лишняя головная боль. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на вас с дель Пьёро.
Дамиан сделал паузу, но Джетта не собиралась изливать душу. Не тот сосуд. Пусик понимающе кивнул.
– Как знаешь, – продолжил он. – А теперь к твоим словам: недооценка сил противника – самая частая причина поражений.
– На своем опыте знаешь? – поддела собеседника Темная.
– Нет, – хмыкнул тот, – это первое правило, которое в нас вбили.
Джетта задумалась.
– Ладно, рассказывай, – проговорила она через несколько минут. – Предупрежден – значит, вооружен. Авось, и не сработают уловки чудо-любовников.
У Темной свело скулы, когда она представила себе толпу смазливых монахов в попытках ее влюбить.
– В том-то и дело, милая, что эти уловки безотказны. Я могу рассказать, как они действуют, но тебе это не поможет. Какие-то методы универсальны, какие-то подбираются персонально, но результат всё равно будет.
– Почему?
– Против природы не пойдешь. Женщинам нравятся умные, сильные, уверенные в себе мужчины. Женщинам нравится внимание. Женщины хотят быть любимыми и мечтают, чтобы их понимали. Бандеровцы не допускают ошибок, потому что женщины для них – игрушки, дичь, трофеи. Монахи не волнуются и не страдают, потому что не испытывают глубоких чувств.
– Но какие-то испытывают? – уточнила Джетта.
– Разумеется. Иначе женщина почувствует фальшь.
– Разве возможно влюбиться чуть-чуть?
– При чем здесь «влюбиться»? Вот ты любила в детстве новых кукол? Разве ты была в них влюблена?
Джетта не собиралась говорить о том, что в ее детстве не было новых кукол. И вообще никаких кукол не было, если не считать платочек с узелком на конце.
– Итак, – вернула она разговор в прежнее русло, – в монастыре меня ждет толпа мужчин моей мечты...
– Что будет особенно заметно на контрасте с Паладином, – влез Пусик, но девушка его проигнорировала.
– ...и все они жаждут меня обаять, – закончила она свою мысль. – Защиты от них не существует. Что ты предлагаешь?
– Я не говорил, что защиты нет. Есть. Нужно перестать быть собой.
– Выйти из себя, в смысле?
– Можно и так, это значения не имеет. Играй роль. Неважно, какую. Главное, чтобы правдоподобно. Чем дальше эта роль будет от тебя настоящей, тем больше у тебя шансов выиграть. Твои противники будут просто не туда метиться.
Аквилеро замолчал. Джетта тоже не торопилась с ответом.
– Слушай, я всё понимаю, – озвучила свои мысли Джетта спустя какое-то время, – этим монахи такие умные, сильные, уверенные, умелые... Почему же ты оттуда сбежал?
– Хороший вопрос, – Пусик повернулся на спину и уставился в вечереющее небо. – Наверное, потому что не хотел стать такими, как адепты. Это же настоящие зомби!
– Зомби? А что такое «зомби»? – не поняла Джетта.
Дамиан удивленно посмотрел на нее:
– Был, – улыбнулся Дамиан. – Только появился он сразу взрослым мужчиной. Так гласит легенда. Он сам называл себя Антонио Бандерасом и говорил, что пришел из иного мира. Он поклялся свершить тысячу подвигов в надежде заслужить возможность вернуться. Прославился своим мечом, неудержимым нравом и шпионскими талантами. Он с одинаковым успехом покорял крепости и женские сердца. А еще, по легенде, святой Антонио не умер. Просто в один прекрасный день он исчез.
– Хочешь сказать, что он вернулся? – спросил Чиро.
– Кто его знает? Может, он вернулся в свой мир. А может, отправился еще куда-нибудь, – Аквилеро пожал плечами. Двери их комнат неумолимо приближались. – В общем, слегка подрихтовав биографию героя, его канонизировали. И у новоявленного святого сразу появилось множество почитателей. Так много, что Орден организовался практически стихийно. Единственный такой случай в истории, между прочим. Адепт Ордена клянется во всем подражать святому и совершать подвиги по имя Пресветлого.
– Тот же их во имя Двухцветного совершал.
– Да кого интересуют такие мелочи, – отмахнулся Аквилеро, останавливаясь рядом со своей дверью.
– О, Дева Ночи! А тайны-то тут из чего делать? – поторопился спросить Чиро.
– Империя сразу поняла пользу бандеровцев. Их монастыри стали главной школой разведки и шпионажа, центром развития боевых новшеств.
– А чем они опасны собственно для Джетты?
– Не столько для нее... В общем, они же следуют по стопам святого Антонио. А тот был любимцем женщин. И эти тоже. В руках истинного бандеровца женщина плавится, как воск, из которого монах может вылепить что угодно. Или оставить лужицей на земле, если та больше не нужна. Адептов специально обучают премудростям соблазнения.
– А ты это откуда знаешь?
– Я не соврал, когда говорил, что одно время воспитывался в монастыре. В монастыре святого Антонио, – улыбнулся напоследок Пусик и вошел в свою комнату.
Да-а-а... Знание – сила, а незнание – спокойствие, подумал Чиро. И справедливо решил, что Джетта выберет первое. Поэтому, наскоро сполоснувшись и сменив одежду, он поспешил к покоям «сестры», дабы поделиться новостями. Уже на подходе Темный услышал из-за двери разговор, который проходил на повышенных тонах. Первый голос принадлежал Ансельмо:
– ...Но ведь тебе понравилась эта кошка!
– Сельмо, ты этот достойный презент, насколько мне память не изменяет, своей невесте приобрел? – в тоне Джетты слышалась обманчивая мягкость, которая сменилась гневным: – Вот и вали отсюда к своей достойной партии!
– Нет у меня никакой невесты!
– Так будет, не переживай. Ты же не босяк какой-то! Кошка не испортится, у ювелирных штучек срок годности – о-го-го!
– Не возьмешь? – в голосе Паладина слышалась угроза.
– Нет. Не могу принять камень на душу, – Чиро сквозь закрытую дверь почувствовал, как Джетта сложила руки на груди. – Нам, кому-попалым недоразумениям, подобные подарки не по статусу.
– Я тебе такого никогда не говорил!
– Можно подумать, оттого что слова были сказаны другому, их смысл меняется.
– Подслушивать нужно меньше!
– Следить за языком нужно лучше!
– Я ее выброшу, к гоблиновой матери!
– Да хоть под хвост дракону засунь!
– Дура!
– Самовлюбленный индюк!
Если бы Чиро стоял чуть ближе, распахнутая дверь буквально снесла бы его.
– Огр подери ее троллий слух! – отчетливо произнес ему в лицо Паладин, хотя Чиро был уверен, что на самом деле Светлый его даже не заметил. Дверь со стуком захлопнулась. Из комнаты послышались всхлипы.
Пожалуй, со знаниями лучше подождать, решил Темный и пошел в сторону обеденной залы.
Добираться до Альбаторре можно было вместе, на драконе, или по отдельности: Чиро с Дамианом – на лошадях, Джетта и Ансельмо – на ящере. За второй вариант был Темный, лицо которого при разговорах о драконьем перелете подозрительно бледнело. Сельмо и Джетта проявляли безразличие к данному вопросу и еще большее безразличие по отношению друг к другу. Поэтому Аквилеро принял бремя решения на себя. Во-первых, ему хотелось застолбить территорию в лице (и не только) Джетты, раз уж Паладин клювом щелкает. Во-вторых, Дамиан планировал провести с Темной профилактическую беседу о методах Ордена. «Во-первых» и «во-вторых» были тесно связаны и для воплощения нуждались в уединении. Лес для этой цели подходил гораздо лучше, чем резиденция дель Пьёро с вездесущими слугами. А в-третьих, он хотел полетать на драконе. Когда еще выпадет такая возможность? Для нейтрализации единственного противника Дамиан вежливо поинтересовался у Чиро, не боится ли тот лететь. Зеленоватое лицо Темного вмиг залила краска возмущения, и проблема снялась сама собой.
Вылететь решили с утра. К сожалению, ящеру об этом сказать никто не удосужился. И по этой – или какой-то другой, – причине дракон за стенами резиденции не обнаружился. Дель Пьёро был вне себя от злости и вопрошал у небес, какого вонючего гоблина они не улетели еще вчера.
Джетта, расположившись у стены на безопасном расстоянии от Паладина, флегматично поинтересовалась, а с чего все вообще взяли, что дракон собирается с ними куда-то лететь?
На комнату опустилась тишина. Мнение тупой скотины дракона никто в расчет не брал. Кто спрашивает мнение у лошади? Или коровы. Только дракона, в отличие от бескрылых четвероногих, к забору не привяжешь и в хлеве не запрешь.
Сельмо вышел, хлопнув дверью, и вернулся минут через пятнадцать с мокрыми волосами и кувшином вина. На вопрос Джетты, куда он собирается вылить второй кувшин, Паладин невежливо ответил, что за шиворот наиболее любопытным, и дискуссия заглохла. Собственноручно разлив вино по четырем бокалам, хозяин резиденции рухнул в резное кресло. После пары глотков он нарушил молчание и спросил, что им теперь делать.
Ответ пришел, откуда уже не ждали – за окном послышался шум огромных крыльев.
***
– Эта… крылатая скотина мне все карты путает, – после тирады нецензурного рода заявил Игрок Светлыми.
Его противник посмотрел осуждающе и напомнил:
– Мы тут вообще-то в шахматы играем.
– Это уже не шахматы, а черт-те что! – возмутился Игрок. – Где это видано, чтобы, делая ход, игрок пытался угодить фигурам?
– Так не угождай!
– Ага. Чтобы у тебя еще один ход про запас появился?
– Не переживай, – Игрок Темными утешающее похлопал противника по плечу. – Я этим бонусом пока пользоваться не собираюсь. Когда они вчетвером, нападать на них всё равно смысла нет.
– Они впятером, – поправил Игрок Светлыми.
– Тем более, пока с ними твой непредсказуемый дракон. Опасных ситуаций на доске нет, если не брать в расчет разбойников с обеих сторон...
– Этих рассчитать всегда успеем.
– Во-от. Так стоит ли дергаться? Ребята уже сговорились, до Альбаторре два хода – что с крылатой тварью, что без. Им же нужно будет разгруппироваться, прежде чем в город войти, потому что сразу в город на белом коне – то есть драконе, – им не в масть появляться. Так что пусть они там сами, на месте, проблемы драконьего самоуправства решают.
ХОД ОДИННАДЦАТЫЙ,
в котором приоткрываются некоторые тайны прошлого, а дракон показывает себя с неожиданной стороны.
Темные: SNc10
Светлые: SND/Mc10
(Светлый Дракон-Маг переносит Странников и Наемников на поле c10. Безо всякого самоуправства)
Джетта наблюдала за приготовлениями к полету с несокрушимым спокойствием. Способствовала тому полная пустота на душе, образовавшаяся после приснопамятного разговора с Ансельмо. Грядущее пребывание в монастыре, где Паладин станет ее единственным союзником, рисовалось во всё более мрачных тонах. Не обрадовала ее и информация от Слоника. Одно дело – воровать, другое – воровать у профессиональных шпионов-фанатиков. От предстоящего дела на душе становилось зябко. С другой стороны, не боятся только идиоты, учили ее. Страх делает вора осторожнее. Вор, потерявший страх, практически покойник. Страх – хорошо, паника – плохо. Но поводов для паники пока не было.
Темная поздоровалась с летучим, легонько похлопав его по морде, и поднялась по спине. Проблему карты решили просто: надежно прикрепили ее к плоской дощечке, которую подвязали, как фартук, к поясу девушки. Когда она села, карта легла перед ней. Очень удобно. Во время показательных выступлений оказалось, что руки уже надежно справляются с управлением, и дракон двигался без рывков и зигзагов. На самом деле, Джетта в глубине души по-прежнему считала, что проблемы первого полета были не чем иным, как проявлением вредности со стороны ящера. Но говорить об это никому не стала. Зачем? Чтобы дель Пьёро торжествующе покрутил пальцем у виска в ее адрес?
Чиро однозначно заявил, что будет сидеть последним. Это в интересах всех. Со вторым седоком возникла заминка. На это место претендовал Паладин, но Пусик что-то ему сказал, и пока тот суетился, спокойно устроился за Джеттой. Это не могло не радовать – присутствие Паладина за спиной лишало ее душевного равновесия, а Аквилеро, как ни парадоксально, вызывал ощущение доверия. Возможно, на контрасте между славой бабника и практически полным отсутствием поползновений в ее адрес. Недовольный Паладин взобрался третьим. Чиро – уже традиционно – забросил наверх усы дракона. Его спинные гребни поднялись, создавая опору седокам. И Джетту нестерпимо потянуло в небеса.
Перелет занял довольно много времени. Один раз пришлось приземлиться. Инициатором была Джетта – вино перед полетом, как выяснилось, очень некстати. Однако и остальные пассажиры возмущения передышкой не выразили. В целом же всё прошло на высшем уровне. Относительно уровня земли. Даже Чиро после приземления выглядел вполне живым.
Альбаторре облетели по широкой дуге, чтобы не пугать местных жителей. Однако место для ночлега выбрали настолько близко к нему, насколько возможно. С утра Пусик и Чиро прикупят лошадей и пойдут искать проклятого (с ударениями Джетта пока не определилась) графа. Если тот еще жив. Темная и Сельмо на драконе полетят прямиком в монастырь, затерявшийся среди скал, обрамлявших город с севера и запада.
Ящер опустился на ровное место в предгорьях, по всей видимости, на дальний покос, уже слегка обросший после косьбы. Вокруг стеной стоял лес; неподалеку, в ложбине, журчал ручей. Все условия. Даже комаров было немного – сказывалась пусть небольшая, но высота.
Было прохладно, так что мужчины поспешили развести костер. Дальше Джетту приставили к котелку, Пусика назначили ответственным за поддержание огня, а Паладин и Слоник ушли куда глаза глядят. Официальная версия – поохотиться. Но, как подозревала девушка, оба хотели уйти подальше от того, на что глаза б их не глядели. Для Слоника этим «что» по-прежнему был дракон, а для Сельмо – она, Джетта. Во всяком случае, весь день Светлый избегал ее взгляда. Но работать им предстояло в паре, поэтому сейчас, видимо, он решил «помедитировать» в одиночестве. На месте дичи Темная бы поостереглась нарушать его уединение. Уровень злости на меткости стрельбы и скорости реакции у Паладина не сказывался.
Пусик был просто пусик! Предупредительный, заботливый, спокойный, делал попытки развеселить – и, надо сказать, иногда это ему даже удавалось. После того как «охотники» скрылись в лесу, а будущая еда забулькала на огне, Аквилеро боком улегся на ворох лапника у костра и негромко спросил:
– Джетта, ты когда-нибудь раньше сталкивалась с бандеровцами?
Темная решила не сдавать Чиро вопросом «Кроме тебя?», поэтому лишь молча помотала головой.
– Я хочу, чтобы ты вышла из этой части нашей миссии с минимальными потерями для себя, поэтому немного расскажу о том, с чем ты столкнешься, – Светлый похлопал рукой рядом, предлагая сесть, опираясь на него. Лицо выражало безмятежность, но Джетта предпочла сесть на соседнюю кучку веток. Аквилеро на это никак не отреагировал. – Чиро тебе пересказал наш разговор, – Пусик не спрашивал, он утверждал, и доказывать обратное смысла не было. – Так вот. Я уверен, тебя попытаются использовать. Понятия не имею, для чего, но они найдут. И приложат все усилия, чтобы ты выполняла всё добровольно и с песней.
– Пусть прилагают, – фыркнула Джетта. – То-то ты у нас преуспел!
– Девочка, – мирно улыбнулся Пусик, – я пробыл в монастыре всего два года. Хотя, не это главное. И моего уровня довольно. Но заводить шашни в команде – лишняя головная боль. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на вас с дель Пьёро.
Дамиан сделал паузу, но Джетта не собиралась изливать душу. Не тот сосуд. Пусик понимающе кивнул.
– Как знаешь, – продолжил он. – А теперь к твоим словам: недооценка сил противника – самая частая причина поражений.
– На своем опыте знаешь? – поддела собеседника Темная.
– Нет, – хмыкнул тот, – это первое правило, которое в нас вбили.
Джетта задумалась.
– Ладно, рассказывай, – проговорила она через несколько минут. – Предупрежден – значит, вооружен. Авось, и не сработают уловки чудо-любовников.
У Темной свело скулы, когда она представила себе толпу смазливых монахов в попытках ее влюбить.
– В том-то и дело, милая, что эти уловки безотказны. Я могу рассказать, как они действуют, но тебе это не поможет. Какие-то методы универсальны, какие-то подбираются персонально, но результат всё равно будет.
– Почему?
– Против природы не пойдешь. Женщинам нравятся умные, сильные, уверенные в себе мужчины. Женщинам нравится внимание. Женщины хотят быть любимыми и мечтают, чтобы их понимали. Бандеровцы не допускают ошибок, потому что женщины для них – игрушки, дичь, трофеи. Монахи не волнуются и не страдают, потому что не испытывают глубоких чувств.
– Но какие-то испытывают? – уточнила Джетта.
– Разумеется. Иначе женщина почувствует фальшь.
– Разве возможно влюбиться чуть-чуть?
– При чем здесь «влюбиться»? Вот ты любила в детстве новых кукол? Разве ты была в них влюблена?
Джетта не собиралась говорить о том, что в ее детстве не было новых кукол. И вообще никаких кукол не было, если не считать платочек с узелком на конце.
– Итак, – вернула она разговор в прежнее русло, – в монастыре меня ждет толпа мужчин моей мечты...
– Что будет особенно заметно на контрасте с Паладином, – влез Пусик, но девушка его проигнорировала.
– ...и все они жаждут меня обаять, – закончила она свою мысль. – Защиты от них не существует. Что ты предлагаешь?
– Я не говорил, что защиты нет. Есть. Нужно перестать быть собой.
– Выйти из себя, в смысле?
– Можно и так, это значения не имеет. Играй роль. Неважно, какую. Главное, чтобы правдоподобно. Чем дальше эта роль будет от тебя настоящей, тем больше у тебя шансов выиграть. Твои противники будут просто не туда метиться.
Аквилеро замолчал. Джетта тоже не торопилась с ответом.
– Слушай, я всё понимаю, – озвучила свои мысли Джетта спустя какое-то время, – этим монахи такие умные, сильные, уверенные, умелые... Почему же ты оттуда сбежал?
– Хороший вопрос, – Пусик повернулся на спину и уставился в вечереющее небо. – Наверное, потому что не хотел стать такими, как адепты. Это же настоящие зомби!
– Зомби? А что такое «зомби»? – не поняла Джетта.
Дамиан удивленно посмотрел на нее:
