– Ох, если бы ты знал, как непросто… – согласился тот. – Слушай, может, оставим их здесь, а?
– Зажрались вы, сеньор дель Пьёро! Народу, можно сказать, еду купить не на что, а вы золотом разбрасываетесь.
– Чтобы у народа было на что есть, ему нужно меньше пить, – разумно заметил Ансельмо. – Несколько кошелей золота не решат проблему бедных в Империи. Но заметно облегчат жизнь богатым, – Паладин подмигнул и, крякнув, закинул на плечи мешок, набитый монетами. – Давай оставим клад для потомков. Подарим счастье какому-нибудь бедолаге, тем более что нам это совершенно ничего не стоит.
– У-у-у-у, – раздалось у них из-за спины.
– Вот видишь, – продолжил убеждать напарника – или подельника? – дель Пьёро. – Привидение тоже разделяет мою точку зрения.
– И этот не боится, – возмутился призрак голосом Агуэды. – У вас что, нормальных людей в компании нет?
– Вот чего нет, того нет, – повинился Дамиан. – Агуэда, разрешите представить вам сеньора Ансельмо дель Пьёро. Он тоже участвует в деле.
– Простите, не могу поклониться, – извинился Паладин. – Боюсь, что после этого я не разогнусь.
– Прощаю, – проявила человеколюбие призрачная девушка. – Как успехи в моем деле? – поинтересовалась она у Дамиана.
– Вот об этом я и хотел поговорить. Видите ли, милейшая, у нас всё готово. Но нам нужна ваша помощь. Давайте, я всё расскажу, а вы решите, рискнете ли…
После рассказа привидение с удовольствием рассмеялось:
– Есть какая-то высшая справедливость в том, за свое наказание мой жених поплатится монетами из полученных взяток. Итак, вы хотите, чтобы я отдала вам Жезл Силы прямо сейчас?
– Было бы неплохо, – согласился Ансельмо.
– Понимаете, сразу после того, как каша заварится, нам всем будет крайне желательно покинуть город, – пояснил Дамиан.
– Понимаю. Кроме того, разве я могу упустить шанс сделать еще одну гадость своему милому? Идемте в Центральный зал, – Агуэда легко полетела вперед. Мужчины переглянулись и молча двинулись за ней, заметно уступая в скорости.
– В целом у вас была верная информация, – защебетал призрак, когда они добрались до места. – Жезл действительно был спрятан под креслом Главы. Проблема в том, что несколько лет назад крыша над основной частью Ратуши прохудилась, и осенние дожди, – вот же какая незадача!.. – лились прямо Главе на макушку.
– И кресло передвинули, – завершил ее мысль Паладин.
– Да, временно передвинули. Но нет ничего более постоянного, чем временное. Крышу починили, а кресло так и осталось стоять на новом месте.
– А где оно стояло раньше?
– Прямо здесь, где я нахожусь.
Аквилеро и дель Пьёро опустились на пол и начали его простукивать.
– С ума сойти! – рассмеялась призрачная девушка. – Двое благородных Светлых передо мной на коленях. Только ради этого стоило умереть!
– Есть пустота! – воскликнул Дамиан, пропустив мимо ушей насмешку призрака.
– Дай-ка, – потребовал Паладин и стал производить различные манипуляции вокруг гулко простукиваемого места до тех пор, пока не раздался щелчок открываемой ниши.
– Пожалуй, Джетта ошиблась, считая, что ты не в состоянии своровать булочку со стола, – с уважением признал Дамиан.
– Вообще-то, формально она права, – признался Ансельмо, вынимая изнутри футлярчик, – по части воровства булочек я не очень. С детства ненавижу мучное. Это что, Жезл Силы?! – воскликнул он, обнаружив внутри металлический цилиндрик размером меньше его мизинца. – Жезлик Силочки – максимум, на который он может претендовать!
– Сельмо, нам еще золото тащить, – напомнил Аквилеро, – а ты хотел еще и Жезл весом килограмм в десять? Радуйся.
– Я радуюсь. Пропорционально размерам артефакта, – Паладин повернулся к привидению: – Благодарим за помощь.
– Одной благодарности будет мало, – напомнила Агуэда.
– Однозначно, – согласился Дамиан. – И да пребудут с нами Боги. Сельмо, я помогу забросить мешок на спину. Тебе руки нужно беречь.
И Светлые, с поклажей на плечах, поковыляли в личный кабинет Главы.
Джетта и Чиро тщательно закрепили веревку на углу двускатной крыши.
– Будь осторожна и не лезь на рожон, – попросил ее Чиро. – Я понимаю, что мои просьбы уйдут в пустоту, но всё же.
– Слоник, давай без сантиментов, – буркнула Джетта. – Будем надеяться, что Боги играют за нас, Светлые не облажаются, и ты, как обычно, окажешься на высоте, – тихо проговорила Джетта и начала спускаться.
Она зависла возле чердачного окошка, аккуратно вырезала квадратик стекла возле задвижки, вынула его и бросила внутрь усыпляющий амулет. Темная несколько вечеров наблюдала за чердаком и не заметила света внутри. Но это, увы, не гарантировало, что внутри никого нет. Душегубство не входило в профиль воровки.
Выждав пару положенных минут, она отворила окно и влезла. Чердак был завален разным хламом, кое-где тронутым мышами. Других обитателей не обнаружилось. Когда городские часы пробили два, Джетта осторожно отомкнула замок чердачной двери и бесшумно спустилась по лестнице. У нее целый час на то, чтобы выторговать себе несколько драгоценных секунд. Магический клей, крепящий эльфийскую струну поперек дверного проема, растительное масло на пол, золотые монеты, аккуратно разложенные в коридоре прислуги. Нехитрые, но безотказные приемчики. Воровка смазала маслом петли окна возле хранилища, аккуратно распахнула его створки. Закрепила канат. И стала ждать.
Наконец за окном послышалось цоканье копыт и «светляк» вырвал из темноты Паладина. Джетта коротко маякнула ему своим огоньком. Забросила в рот шарик бодрящего средства. Надела плотные, двухслойные кожаные перчатки. А теперь не подведи, Дева Ночи.
Раз – дверь распахнута. Два – в стекло летит камень. Три – рука хватает жезл. Джетту пронизывает дрожь, заставляя на миг остановиться сердце. Перчатки лишь немного ослабляют мощь удара. За дверью слышен оглушительный свист. Четыре – она раскусывает оболочку зелья и выдергивает себя из ступора. Пять – мчится к окну и бросает жезл Паладину. Шесть – скатывается вниз по канату. Слышен стук открываемых дверей, вопли и брань первых жертв, грохот копыт по мостовой. И Джетту накрывает вторая волна магической атаки. Семь – она всё-таки теряет сознание и уже не чувствует, как чьи-то руки ловят ее и несут в ближайшую темную подворотню…
Ансельмо дель Пьёро гнал коня к резиденции Главы. За Темную он был спокоен – возле дома оставался Аквилеро. Там, где не справится ее острый ум, спасет его острый клинок. Задача Паладина была простой: разломать жезл, забрать артефакт, а верхнюю часть, используя в качестве болта*, подбросить в открытое окно, по возможности – в нежилую комнату. Хотя на самом деле это было не так важно. Вопрос был лишь в скорости обнаружения подарочка. После бешеной скачки и переноски тяжестей руки Паладина немного дрожали. Но от него не требовалось стрелять белке в глаз. Окно – достаточно крупная цель, чтобы попасть в нее и с дрожащими руками. Украшенный драгоценностями жезл влетел в оконный проем и глухо стукнул в доме о твердую поверхность. Успешно справившись с очередной частью бредового плана, Паладин должен был мчаться к месту встречи – постоялому двору на окраине, где компания оставила свои вещи. Вместо этого он свернул в ближайший проулок и стал ждать развития событий.
__________
*Прим., а то вдруг кто не знает?
Болт – короткая, тяжелая (по сравнению с лучной) стрела для арбалета.
Тем временем Слон гулял в таверне в компании горожан и, глядя на очередную кружку в руках, размышлял о том, как опасна для здоровья роль Народного Героя. Особенно по утрам. Вот уже четвертую ночь он исполнял свой долг в различных питейных заведениях города. Хвала Богам, что последнюю.
-… Светлые вообще вольготно живут, – рассуждал Чиро. – А всё почему? Потому что почти каждый их город имеет личный оберег Богов. Но Монте-Кримен, говорят, в этом смысле тоже неплохо смотрится.
Он же и говорил, собственно. Все четыре ночи напролет он рассказывал об этом всем, кто с ним пил или просто проходил рядом.
– Да, – пробасил хмельной толстяк слева. – У нас таких целых два. Или три? А может, даже четыре.
Чиро усмехнулся про себя. В ушах народа все новости умножаются на три, как хорошие, так и плохие.
– Я слышал, – развивал тему сухопарый мужик справа, – что один из них замурован в Ратуше. А тот Светлый, которому ты морду начистил, хотел его у нашего Сената выкупить. Но те ему отказали.
– Нет, всё не так, – в разговор влез еще один собутыльник. – Этот хотел выкупить другой амулет, у Бьёрена. А тот – мужик с понятиями, прогнал. Но с нашим Главой решил сговориться какой-то другой Светлый. У меня там племяшка работает на побегушках. Так она рассказывала, что ее хозяин после встречи с ним такой довольный был. А вчера от гнома вернулся мрачнее тучи.
– А кто ему помешает продать тот амулет, который в Ратуше? Все знают, что он за деньги мать родную продаст… – пришло на ум толстяку.
Дверь в питейное заведение распахнулась, и шум гульбища перекрыл вопль ввалившегося:
– Братцы! Глава обокрал Бьёрена! У него в доме нашли доказательства! Сейчас вора тащат судить к Ратуше!
– К Ратуше! К Ратуше! – раздавались пьяные голоса.
– К Ратуше! – кричал Чиро вместе с ними. Поскольку этого он и добивался. – Там вторая святыня!
Поток посетителей хлынул на улицу, где было почти так же многолюдно, как днем. Над городом разносился звон тревожного колокола. Народ с факелами в руках стекался на главную площадь. Чиро постарался пробраться поближе к основному действу.
Возле ворот Ратуши стоял городской Глава. Нужно сказать, что держался он молодцом. И вид негодующего гнома рядом его нисколько не пугал. Между тем Бьёрен вопил во всю глотку:
– Требую справедливости! Люди вольного города Монте-Кримен, я требую справедливости!
Вдруг рядом с ними, в прямом смысле этого слова – из воздуха, с хлопком – появился мужик в мантии. Его приветствовал гул толпы. Несложно было догадаться, что это городской маг. Он поднял посох, и шум стих.
– Что тут у вас? – недовольно спросил он.
– Он украл у меня Рубиновый Глаз! – обвинил Главу ювелир.
– Всё же выяснил, что это было, – недовольно пробурчал маг. – Я так и знал: как только кто пронюхает, начнутся неприятности.
– Я тут не при чем. Части жезла мне в дом подбросили, – возразил Глава.
– Ага! Хорошо живут некоторые – им драгоценности в дом кидают! – послышался крик из толпы. – Мне вот почему-то не подбрасывают! – слова были встречены одобрительным смехом горожан.
В этот момент ворота Ратуши распахнулись и оттуда выбежали двое стражников.
– Люди, – закричал один, – в Центральном зале был тайник! Он вскрыт! Остался только футляр!
– Он и Жезл Силы продал, – подсказал Чиро окружающим, и, словно эхо, эта мысль пробежала по рядам.
– Я не имею к этому никакого отношения! – возмутился Глава.
– А откуда тогда в твоем кабинете в Ратуше столько золота? – поинтересовался второй блюститель порядка, вытягивая над головой руки с кошелями.
– Меня подставили! – взвигнул Глава, и теперь в его голосе слышался страх.
Толпа дружно рассмеялась.
Маг подошел к стражнику, взял в руки кошели и вынес вердикт:
– Обвиняемый держал в руках эти деньги. Вешайте его побыстрее, и я отправлюсь досыпать.
Вопрос виселицы решился просто: веревку просунули через витую железную решетку над воротами Ратуши. Упирающегося Главу под гневные выкрики толпы поставили на небольшой стульчик, и надели ему на шею петлю.
Внезапно словно ледяной ветерок прошелся по площади, загасив факелы, и люди смолкли. Из темноты здания сквозь обвиняемого просочилось привидение и зависло прямо перед ним. Стражник, державший преступника, потом рассказывал, что это был призрак прелестной девушки. Увидев ее, Глава побледнел и чуть слышно прошептал: «Агуэда…»
Ответный мелодичный смех услышали все. Бесплотная рука с выставленными «козой» указательным пальцем и мизинцем потянулась к стражнику с шаловливым: «У-тю-тю-тю-тю!» Нервы мужика сдали, он дернулся назад и, падая, выбил из-под жертвы опору. Площадь огласилась торжествующим воплем, и призрак исчез.
– И что бы твои Светлые делали без моей Джетты? – в голосе Игрока Темными слышалось самодовольство.
– Ну, надо же. Уже «моя». И по имени. А, помнится, не так давно она была простой «бабой», – с усмешкой заметил его противник.
– Виноват. Казалась бабой простой, а оказалась Золотой. Ручкой. Но ведь, согласись, хороша! – Игрок не скрывал восхищения.
– Да и мои ребята не промах.
– Говорили ежи: «У нас шубы хороши». Говорили блохи: «И у нас не плохи».
– Друг мой, скромность – лучшая добродетель, – процитировал Игрок заповедь Пресветлого.
– А зависть – худший порок, – парировал Игрок Темными. – И нечего ржать. Согласен – знатно отыграли. Выходим?
ХОД ДЕВЯТЫЙ,
в котором фигуранты празднуют успешно выигранное сражение, хотя до победы им еще как пешком до луны.
Темные: SNd8
(Темные Странник и Наемник покидают Замок е8, перемещаясь на поле d8)
Светлые: SNd8
(Светлые Странник и Наемник покидают Замок е8, перемещаясь на поле d8)
Джетта видела себя в Центральном зале Ратуши, по которому счастливо кружилась Агуэда. Та буквально расцвела. В смысле, обрела цвет.
– Здорово ты придумала, подруга, – обратилась она к Джетте. – Даже не надеялась, что такое возможно. Хочу тебя отблагодарить чем могу. А именно, парочкой советов. Первое: не будь дурой, держись за своего Светлого. И второе: когда всё станет совсем плохо, обратитесь за помощью к женщине. Ну, всё, мне пора. Моё время в этом мире истекло. А твоё – еще нет. Ступай, тебя ждут.
Джетта хотела ответить, что у нее нет никакого Светлого, но зал Ратуши начал таять…
Темная пришла в себя и поняла, что находится в помещении. На кровати. Более того, она была не одна. Не на кровати, хвала Богам, а в помещении. Этот несложный вывод Темная сделала по (х)оровой партии на три мужских голоса.
– Да пойми ты наконец! – это тенор Пусика. – Она могла погибнуть!
– Любой из нас мог погибнуть, – возразил ему хрипловатый баритон Чиро.
– Угу. Разница только в том, что любой из нас – противоположного пола, – настаивал тенор.
– Она сама сделала выбор, Дами, – другой баритон, но ближе к лирическому. Паладин.
– Женщина не должна рисковать жизнью, когда рядом есть мужчины, – Пусик просто в ударе. Или в шоке. Бедный, бедный Пусик.
– Не должна. Она вообще никому ничего не должна, – согласился Чиро. – Ее поведение к чувству долга не имеет никакого отношения и определяется сугубо здравым смыслом. Добро пожаловать в мир Темных.
– По мне, насчет здравого смысла ты погорячился, – поправил его Паладин. – Но факт остается фактом: дело сделано. У несделанного дела тысяча оправданий, у сделанного – одно. Победителей не судят.
– То есть всё прошло успешно? – подала голос Джетта.
– Для нас – да, для Главы – нет, – хмыкнул Чиро.
– В смысле, нет больше Главы, – добавил Аквилеро и хищно осклабился.
– Надолго я вырубилась?
– Почти на сутки, – с упреком высказал Пусик.
– А где мы?
– В моей резиденции, – ответил Паладин.
– То есть из города удалось выбраться благополучно? – продолжала интересоваться Джетта.
– Абсолютно. Мы успели до того, как на воротах выставили кордоны. А Чиро даже досматривать не стали. Он же Герой, – рассказывал Ансельмо. – А когда сказал, что поедет за артефактами, так и вовсе стал Всенародным Идолом.
– Зажрались вы, сеньор дель Пьёро! Народу, можно сказать, еду купить не на что, а вы золотом разбрасываетесь.
– Чтобы у народа было на что есть, ему нужно меньше пить, – разумно заметил Ансельмо. – Несколько кошелей золота не решат проблему бедных в Империи. Но заметно облегчат жизнь богатым, – Паладин подмигнул и, крякнув, закинул на плечи мешок, набитый монетами. – Давай оставим клад для потомков. Подарим счастье какому-нибудь бедолаге, тем более что нам это совершенно ничего не стоит.
– У-у-у-у, – раздалось у них из-за спины.
– Вот видишь, – продолжил убеждать напарника – или подельника? – дель Пьёро. – Привидение тоже разделяет мою точку зрения.
– И этот не боится, – возмутился призрак голосом Агуэды. – У вас что, нормальных людей в компании нет?
– Вот чего нет, того нет, – повинился Дамиан. – Агуэда, разрешите представить вам сеньора Ансельмо дель Пьёро. Он тоже участвует в деле.
– Простите, не могу поклониться, – извинился Паладин. – Боюсь, что после этого я не разогнусь.
– Прощаю, – проявила человеколюбие призрачная девушка. – Как успехи в моем деле? – поинтересовалась она у Дамиана.
– Вот об этом я и хотел поговорить. Видите ли, милейшая, у нас всё готово. Но нам нужна ваша помощь. Давайте, я всё расскажу, а вы решите, рискнете ли…
После рассказа привидение с удовольствием рассмеялось:
– Есть какая-то высшая справедливость в том, за свое наказание мой жених поплатится монетами из полученных взяток. Итак, вы хотите, чтобы я отдала вам Жезл Силы прямо сейчас?
– Было бы неплохо, – согласился Ансельмо.
– Понимаете, сразу после того, как каша заварится, нам всем будет крайне желательно покинуть город, – пояснил Дамиан.
– Понимаю. Кроме того, разве я могу упустить шанс сделать еще одну гадость своему милому? Идемте в Центральный зал, – Агуэда легко полетела вперед. Мужчины переглянулись и молча двинулись за ней, заметно уступая в скорости.
– В целом у вас была верная информация, – защебетал призрак, когда они добрались до места. – Жезл действительно был спрятан под креслом Главы. Проблема в том, что несколько лет назад крыша над основной частью Ратуши прохудилась, и осенние дожди, – вот же какая незадача!.. – лились прямо Главе на макушку.
– И кресло передвинули, – завершил ее мысль Паладин.
– Да, временно передвинули. Но нет ничего более постоянного, чем временное. Крышу починили, а кресло так и осталось стоять на новом месте.
– А где оно стояло раньше?
– Прямо здесь, где я нахожусь.
Аквилеро и дель Пьёро опустились на пол и начали его простукивать.
– С ума сойти! – рассмеялась призрачная девушка. – Двое благородных Светлых передо мной на коленях. Только ради этого стоило умереть!
– Есть пустота! – воскликнул Дамиан, пропустив мимо ушей насмешку призрака.
– Дай-ка, – потребовал Паладин и стал производить различные манипуляции вокруг гулко простукиваемого места до тех пор, пока не раздался щелчок открываемой ниши.
– Пожалуй, Джетта ошиблась, считая, что ты не в состоянии своровать булочку со стола, – с уважением признал Дамиан.
– Вообще-то, формально она права, – признался Ансельмо, вынимая изнутри футлярчик, – по части воровства булочек я не очень. С детства ненавижу мучное. Это что, Жезл Силы?! – воскликнул он, обнаружив внутри металлический цилиндрик размером меньше его мизинца. – Жезлик Силочки – максимум, на который он может претендовать!
– Сельмо, нам еще золото тащить, – напомнил Аквилеро, – а ты хотел еще и Жезл весом килограмм в десять? Радуйся.
– Я радуюсь. Пропорционально размерам артефакта, – Паладин повернулся к привидению: – Благодарим за помощь.
– Одной благодарности будет мало, – напомнила Агуэда.
– Однозначно, – согласился Дамиан. – И да пребудут с нами Боги. Сельмо, я помогу забросить мешок на спину. Тебе руки нужно беречь.
И Светлые, с поклажей на плечах, поковыляли в личный кабинет Главы.
Джетта и Чиро тщательно закрепили веревку на углу двускатной крыши.
– Будь осторожна и не лезь на рожон, – попросил ее Чиро. – Я понимаю, что мои просьбы уйдут в пустоту, но всё же.
– Слоник, давай без сантиментов, – буркнула Джетта. – Будем надеяться, что Боги играют за нас, Светлые не облажаются, и ты, как обычно, окажешься на высоте, – тихо проговорила Джетта и начала спускаться.
Она зависла возле чердачного окошка, аккуратно вырезала квадратик стекла возле задвижки, вынула его и бросила внутрь усыпляющий амулет. Темная несколько вечеров наблюдала за чердаком и не заметила света внутри. Но это, увы, не гарантировало, что внутри никого нет. Душегубство не входило в профиль воровки.
Выждав пару положенных минут, она отворила окно и влезла. Чердак был завален разным хламом, кое-где тронутым мышами. Других обитателей не обнаружилось. Когда городские часы пробили два, Джетта осторожно отомкнула замок чердачной двери и бесшумно спустилась по лестнице. У нее целый час на то, чтобы выторговать себе несколько драгоценных секунд. Магический клей, крепящий эльфийскую струну поперек дверного проема, растительное масло на пол, золотые монеты, аккуратно разложенные в коридоре прислуги. Нехитрые, но безотказные приемчики. Воровка смазала маслом петли окна возле хранилища, аккуратно распахнула его створки. Закрепила канат. И стала ждать.
Наконец за окном послышалось цоканье копыт и «светляк» вырвал из темноты Паладина. Джетта коротко маякнула ему своим огоньком. Забросила в рот шарик бодрящего средства. Надела плотные, двухслойные кожаные перчатки. А теперь не подведи, Дева Ночи.
Раз – дверь распахнута. Два – в стекло летит камень. Три – рука хватает жезл. Джетту пронизывает дрожь, заставляя на миг остановиться сердце. Перчатки лишь немного ослабляют мощь удара. За дверью слышен оглушительный свист. Четыре – она раскусывает оболочку зелья и выдергивает себя из ступора. Пять – мчится к окну и бросает жезл Паладину. Шесть – скатывается вниз по канату. Слышен стук открываемых дверей, вопли и брань первых жертв, грохот копыт по мостовой. И Джетту накрывает вторая волна магической атаки. Семь – она всё-таки теряет сознание и уже не чувствует, как чьи-то руки ловят ее и несут в ближайшую темную подворотню…
Ансельмо дель Пьёро гнал коня к резиденции Главы. За Темную он был спокоен – возле дома оставался Аквилеро. Там, где не справится ее острый ум, спасет его острый клинок. Задача Паладина была простой: разломать жезл, забрать артефакт, а верхнюю часть, используя в качестве болта*, подбросить в открытое окно, по возможности – в нежилую комнату. Хотя на самом деле это было не так важно. Вопрос был лишь в скорости обнаружения подарочка. После бешеной скачки и переноски тяжестей руки Паладина немного дрожали. Но от него не требовалось стрелять белке в глаз. Окно – достаточно крупная цель, чтобы попасть в нее и с дрожащими руками. Украшенный драгоценностями жезл влетел в оконный проем и глухо стукнул в доме о твердую поверхность. Успешно справившись с очередной частью бредового плана, Паладин должен был мчаться к месту встречи – постоялому двору на окраине, где компания оставила свои вещи. Вместо этого он свернул в ближайший проулок и стал ждать развития событий.
__________
*Прим., а то вдруг кто не знает?
Болт – короткая, тяжелая (по сравнению с лучной) стрела для арбалета.
Тем временем Слон гулял в таверне в компании горожан и, глядя на очередную кружку в руках, размышлял о том, как опасна для здоровья роль Народного Героя. Особенно по утрам. Вот уже четвертую ночь он исполнял свой долг в различных питейных заведениях города. Хвала Богам, что последнюю.
-… Светлые вообще вольготно живут, – рассуждал Чиро. – А всё почему? Потому что почти каждый их город имеет личный оберег Богов. Но Монте-Кримен, говорят, в этом смысле тоже неплохо смотрится.
Он же и говорил, собственно. Все четыре ночи напролет он рассказывал об этом всем, кто с ним пил или просто проходил рядом.
– Да, – пробасил хмельной толстяк слева. – У нас таких целых два. Или три? А может, даже четыре.
Чиро усмехнулся про себя. В ушах народа все новости умножаются на три, как хорошие, так и плохие.
– Я слышал, – развивал тему сухопарый мужик справа, – что один из них замурован в Ратуше. А тот Светлый, которому ты морду начистил, хотел его у нашего Сената выкупить. Но те ему отказали.
– Нет, всё не так, – в разговор влез еще один собутыльник. – Этот хотел выкупить другой амулет, у Бьёрена. А тот – мужик с понятиями, прогнал. Но с нашим Главой решил сговориться какой-то другой Светлый. У меня там племяшка работает на побегушках. Так она рассказывала, что ее хозяин после встречи с ним такой довольный был. А вчера от гнома вернулся мрачнее тучи.
– А кто ему помешает продать тот амулет, который в Ратуше? Все знают, что он за деньги мать родную продаст… – пришло на ум толстяку.
Дверь в питейное заведение распахнулась, и шум гульбища перекрыл вопль ввалившегося:
– Братцы! Глава обокрал Бьёрена! У него в доме нашли доказательства! Сейчас вора тащат судить к Ратуше!
– К Ратуше! К Ратуше! – раздавались пьяные голоса.
– К Ратуше! – кричал Чиро вместе с ними. Поскольку этого он и добивался. – Там вторая святыня!
Поток посетителей хлынул на улицу, где было почти так же многолюдно, как днем. Над городом разносился звон тревожного колокола. Народ с факелами в руках стекался на главную площадь. Чиро постарался пробраться поближе к основному действу.
Возле ворот Ратуши стоял городской Глава. Нужно сказать, что держался он молодцом. И вид негодующего гнома рядом его нисколько не пугал. Между тем Бьёрен вопил во всю глотку:
– Требую справедливости! Люди вольного города Монте-Кримен, я требую справедливости!
Вдруг рядом с ними, в прямом смысле этого слова – из воздуха, с хлопком – появился мужик в мантии. Его приветствовал гул толпы. Несложно было догадаться, что это городской маг. Он поднял посох, и шум стих.
– Что тут у вас? – недовольно спросил он.
– Он украл у меня Рубиновый Глаз! – обвинил Главу ювелир.
– Всё же выяснил, что это было, – недовольно пробурчал маг. – Я так и знал: как только кто пронюхает, начнутся неприятности.
– Я тут не при чем. Части жезла мне в дом подбросили, – возразил Глава.
– Ага! Хорошо живут некоторые – им драгоценности в дом кидают! – послышался крик из толпы. – Мне вот почему-то не подбрасывают! – слова были встречены одобрительным смехом горожан.
В этот момент ворота Ратуши распахнулись и оттуда выбежали двое стражников.
– Люди, – закричал один, – в Центральном зале был тайник! Он вскрыт! Остался только футляр!
– Он и Жезл Силы продал, – подсказал Чиро окружающим, и, словно эхо, эта мысль пробежала по рядам.
– Я не имею к этому никакого отношения! – возмутился Глава.
– А откуда тогда в твоем кабинете в Ратуше столько золота? – поинтересовался второй блюститель порядка, вытягивая над головой руки с кошелями.
– Меня подставили! – взвигнул Глава, и теперь в его голосе слышался страх.
Толпа дружно рассмеялась.
Маг подошел к стражнику, взял в руки кошели и вынес вердикт:
– Обвиняемый держал в руках эти деньги. Вешайте его побыстрее, и я отправлюсь досыпать.
Вопрос виселицы решился просто: веревку просунули через витую железную решетку над воротами Ратуши. Упирающегося Главу под гневные выкрики толпы поставили на небольшой стульчик, и надели ему на шею петлю.
Внезапно словно ледяной ветерок прошелся по площади, загасив факелы, и люди смолкли. Из темноты здания сквозь обвиняемого просочилось привидение и зависло прямо перед ним. Стражник, державший преступника, потом рассказывал, что это был призрак прелестной девушки. Увидев ее, Глава побледнел и чуть слышно прошептал: «Агуэда…»
Ответный мелодичный смех услышали все. Бесплотная рука с выставленными «козой» указательным пальцем и мизинцем потянулась к стражнику с шаловливым: «У-тю-тю-тю-тю!» Нервы мужика сдали, он дернулся назад и, падая, выбил из-под жертвы опору. Площадь огласилась торжествующим воплем, и призрак исчез.
***
– И что бы твои Светлые делали без моей Джетты? – в голосе Игрока Темными слышалось самодовольство.
– Ну, надо же. Уже «моя». И по имени. А, помнится, не так давно она была простой «бабой», – с усмешкой заметил его противник.
– Виноват. Казалась бабой простой, а оказалась Золотой. Ручкой. Но ведь, согласись, хороша! – Игрок не скрывал восхищения.
– Да и мои ребята не промах.
– Говорили ежи: «У нас шубы хороши». Говорили блохи: «И у нас не плохи».
– Друг мой, скромность – лучшая добродетель, – процитировал Игрок заповедь Пресветлого.
– А зависть – худший порок, – парировал Игрок Темными. – И нечего ржать. Согласен – знатно отыграли. Выходим?
ХОД ДЕВЯТЫЙ,
в котором фигуранты празднуют успешно выигранное сражение, хотя до победы им еще как пешком до луны.
Темные: SNd8
(Темные Странник и Наемник покидают Замок е8, перемещаясь на поле d8)
Светлые: SNd8
(Светлые Странник и Наемник покидают Замок е8, перемещаясь на поле d8)
Джетта видела себя в Центральном зале Ратуши, по которому счастливо кружилась Агуэда. Та буквально расцвела. В смысле, обрела цвет.
– Здорово ты придумала, подруга, – обратилась она к Джетте. – Даже не надеялась, что такое возможно. Хочу тебя отблагодарить чем могу. А именно, парочкой советов. Первое: не будь дурой, держись за своего Светлого. И второе: когда всё станет совсем плохо, обратитесь за помощью к женщине. Ну, всё, мне пора. Моё время в этом мире истекло. А твоё – еще нет. Ступай, тебя ждут.
Джетта хотела ответить, что у нее нет никакого Светлого, но зал Ратуши начал таять…
Темная пришла в себя и поняла, что находится в помещении. На кровати. Более того, она была не одна. Не на кровати, хвала Богам, а в помещении. Этот несложный вывод Темная сделала по (х)оровой партии на три мужских голоса.
– Да пойми ты наконец! – это тенор Пусика. – Она могла погибнуть!
– Любой из нас мог погибнуть, – возразил ему хрипловатый баритон Чиро.
– Угу. Разница только в том, что любой из нас – противоположного пола, – настаивал тенор.
– Она сама сделала выбор, Дами, – другой баритон, но ближе к лирическому. Паладин.
– Женщина не должна рисковать жизнью, когда рядом есть мужчины, – Пусик просто в ударе. Или в шоке. Бедный, бедный Пусик.
– Не должна. Она вообще никому ничего не должна, – согласился Чиро. – Ее поведение к чувству долга не имеет никакого отношения и определяется сугубо здравым смыслом. Добро пожаловать в мир Темных.
– По мне, насчет здравого смысла ты погорячился, – поправил его Паладин. – Но факт остается фактом: дело сделано. У несделанного дела тысяча оправданий, у сделанного – одно. Победителей не судят.
– То есть всё прошло успешно? – подала голос Джетта.
– Для нас – да, для Главы – нет, – хмыкнул Чиро.
– В смысле, нет больше Главы, – добавил Аквилеро и хищно осклабился.
– Надолго я вырубилась?
– Почти на сутки, – с упреком высказал Пусик.
– А где мы?
– В моей резиденции, – ответил Паладин.
– То есть из города удалось выбраться благополучно? – продолжала интересоваться Джетта.
– Абсолютно. Мы успели до того, как на воротах выставили кордоны. А Чиро даже досматривать не стали. Он же Герой, – рассказывал Ансельмо. – А когда сказал, что поедет за артефактами, так и вовсе стал Всенародным Идолом.
