— Всё закончилось? — Калиста закрывала глаза ладонями.
— Почти. Не смотри, — Ксенон крепче прижал сестру к себе. Он не хотел, чтобы та даже случайно увидела бесчинства.
Минута – и все исчезли. Гвардейцы оттащили протестующих на маленькие улицы, и за ними захлопнулась толпа. Зеваки вертели головами, но больше не видели недовольных. Маленькие симбиоты-клинеры уже семенили по Авеню, очищая брусчатку.
Аларик вернул дубинку гвардейцу и вытер чёрной перчаткой кровь с лица.
— Всё чисто, — он склонил голову перед СЕО.
— Благодарю, — тепло улыбнулась та.
Наида подала знак носильщикам продолжать. Симбиот-носильщик, на которого упал край гроба, сломался, но слуги уже заменили его на новый.
Ксенон погладил Калисту по голову, пообещав:
— Теперь всё хорошо. Открой глаза.
Расколотый разноцветный гроб парил в начале процессии на плечах полупрозрачных симбиотов-носильщиков. Наида опустила чёрную вуаль, скрывая гнев. Процессия продолжилась.
Церемонии длились с рассвета до заката. Когда Ксенон вернулся во дворец, он валился с ног, но мать ожидала его к ужину. Волоча ноги по узким коридорам дворца СЕО, Ксенон шёл мимо кухни слышал, как симбиоты четвёртого класса перешёптывались. Наверное, жаловались, что их любимая Селин умерла, и больше некому продвигать закон о наказании людей за убийства симбиотов.
Наида сидела за столом в одиночестве. Стейк, украшенный цветами, стоял перед ней нетронутым.
— Где твоя сестра? — спросила Наида, перебирая лепестки цветов в тарелке.
Стрельчатые окна скрывались за тяжёлыми портьерами из чёрного силка.
— Она устала, — ответила за Ксенона Тридцать Восьмая, появившейся с тарелкой для наследника. — Я позволила себе дать Калисте разрешение не присутствовать на ужине.
— Ты слишком чуткая для симбиотки, — Наида отпила из кубка, и её губы окрасились в красный.
— Сложно быть строгой с той, кого выносила под сердцем.
Девять месяцев Тридцать Восьмая растила в себе Калисту, созданную из стволовых клеток Наиды и Селин. Ксенон не помнил симбиотку, которая выносила его. Мать рассказывала, что та сломалась вскоре после его рождения.
Мясо таяло во рту. Ксенон вспомнил, что не ел весь день, и уничтожил стейк за пару минут. Серебряная посуда придавала мясу странный кисловатый вкус. Тридцать Восьмая принесла десерт – бисквитный торт в форме дворца СЕО…
Когда Ксенон доедал торт, Наида ещё не притронулась к мясу. Молчание становилось тяжелее и тяжелее: Ксенон боялся отвести взгляд от еды. В детстве ему попадало от симбиоток-воспитательниц, если он смотрел на матерей слишком пристально.
— Хорошо, что Вице-Президент Аларик был рядом сегодня, — решился разбить тишину Ксенон. — Он быстро справился с протестующими.
— Они не протестующие, — Наида сжала нож для мяса, — а террористы. Моя гвардия сотрёт их с лица Хэдофиса.
— Мы не можем заставить всех в системе быть счастливыми, — Ксенон положил себе ещё кусочек торта. Этот выглядел как Лабораторная Башня Дворца СЕО. — Учителя говорят, что выражать недовольство хорошо для здорового капиталистического общества.
— Хорошо глумиться над телом моей жены и их Вице-Президентки?
— Я не это имел в виду. Они заслуживают наказания, но не смерти.
— Это не тебе решать, сын.
Ксенон сломал Лабораторную Башню: аппетит пропадал. Наида всегда была тяжёлым человеком, и смерть Селин подлила масла в огонь.
— Я хотел бы закончить учёбу на Офисе Майнор перед вступлением в должность Вице-Президента, — Ксенон отпил вина, и оно оказалось креплёным.
— Ты уже вступил в должность сегодня. Сколько тебе осталось?
— Полтора семестра.
Наида проверила записную книжку. Ксенон заметил, что обложка была покрыта будто мелкими костями.
— Долго, — она разодрала цветок на тарелке, и из него потёк синий сок. — Что ты учишь?
— Изобразительное искусство.
— И без тебя в системе полно художников, — усмехнулась СЕО. — Возвращайся на Офис Майнор, но учи историю и экономику. Мне нужен толковый Вице-Президент Финансов. Срочно.
«Тогда почему ты не назначила того, кто в этом разбирается?» — подумал Ксенон, но не решился повторить это вслух.
— Я тебя понимаю, — Наидин голос смягчился, когда она опустошила бокал вина. — Нам нужно прийти в себя после смерти Селин. Дворец опустел без неё. Всё не так. Всё изменилось. Не представляю, какого тебе и Калисте.
— Я не осознал, что мамы больше нет, — Ксенон залпом допил вино. — Такое невозможно осознать. Больше не получу от неё сообщений… Знаешь, она же каждый день мне писала с тех пор, как я улетел учиться на Офис Майнор. Каждый день в обед мой эхолот пищал. Она желала мне приятного аппетита. Я всегда думал: почему приятного аппетита? Почему только на обед?..
— Селин заботилась, чтобы никто в семье не голодал, — Наида смахнула слезу. Ксенон никогда не видел её слёз. — Она выросла в бедности. Недоедала. Начала работать в Концерне с самых низов. Была помощницей бухгалтера в трущобах Хэдофиса. И кем стала! Вице-Президенткой! Примером для всех нас…
Наида высморкалась в платок. Ксенон боялся смотреть на неё. Мать могла не простить, что он оказался свидетелем её слабости.
— Возвращайся на Офис Майнор, сын, — Наида накрыла ладонь Ксенона своей и почти улыбнулась.
Время: 529 г, июль
Место: баржа экспедиции Содаплекса
Эмиль лежал на полу то ли минуту, то ли час, но ли день. Он помнил, как минуту, час или день назад вылез из гибернатора. Но не помнил, как оказался на полу. Руки и ноги двигались: видимо Эмиль ничего не сломал.
Отсек гибернации был пустым. Кто-то ещё спал, а кто-то покинул гибернаторы. С мостика доносились знакомые голоса, и Эмиль пополз туда. Час он учился ползать, час — ходить на четвереньках, и вечность — на двоих ногах. Эмиль видел своё отражение в металлическом полу, и на него оттуда смотрело измождённое лицо взрослого мужчины в обрамлении спустанных светлых волос. Сколько ему теперь лет?
Добравшись до мостика, он вцепился в косяк шлюза, но не упал.
— Это не наша вина, что почти двадцать табунов погибли, — Лука задумчиво ходил между симбиотами-управленцами. Генерал смотрел под ноги и не заметил Эмиля.
— Отсек с отходами недостаточно укрепили, — Зария раздражённо чертила и стирала линии с карты на столе. Она стояла спиной к Эмилю, и он видел лишь её напряжённую спину и тёмные волосы, собранные в хвост. — Посмотри, насколько лучше укреплён отсек с гибернаторами для людей! Если бы мы использовали столько же свинца для отсека с отходами, то остатки сталлионов не погибали бы с голоду. Твою мать! Да мы бы не потеряли две трети сталлионов, если бы они не сэкономили на укреплении их отсека тоже!
— Прошлого не изменить, — голос Луки мог бы заморозить звёзды. — Теперь мы знаем, что дополнительная защита гибернационного отсека для граждан не оказалось пустой тратой ресурсов.
Зария саркастически хмыкнула под нос и зачеркнула что-то на карте. Затем опустошила банку Плекса и скормила её симбиоту.
— Но это меняет план, — Лука остановился напротив карты. — Мы не можем рисковать.
— Какой план? — спросил Эмиль.
Лука и Зария вздрогнули и обернулись на Эмиля. Лицо Зарии расплылось в широченной улыбке. Мама никогда ему так не улыбалась.
— Доброе утро, засоня! — тепло обняла его она. — Как спалось?
— Нормально, — Эмиль не признался, что перед глазами всё плыло, будто он вот-вот потеряет сознание. Ему говорили, что так и будет после гибернации. — Какой у нас план?
Лука смотрел на Зарию, приподняв бровь и сложив на руки на груди. Но та изображала заботливую маму: настраивала одеянита Эмиля и поправляла ему волосы.
— Мы идём полным ходом на Хэдофис, планету-столицу Биомоторс, — устав от спектакля Зарии, ответил Лука. — Мы планировали шантажировать СЕО Биомоторс, держа курс прямо на планету. Однако, пока мы спали, метеор повредил отсек со сталлионами, и две трети симбиотов погибли. Более того, отсек с отходами тоже повреждён, и не ясно, сколько провианта у нас есть для оставшихся сталлионов. Нужно замедлиться и выяснить, пока…
— Генерал, не паникуйте, — перебила его Зария. — Мы пока выясняем детали.
— Мы планировали направить баржу на Хэдофис? — Эмиль мягко вырвался из объятий Зарии. — Безрассудно… Что, если они не поведутся на блеф?
Лука активировал симбиота, с усмешкой смотря на Зарию.
— Но раз мама так захотела, на то была причина, — добавил Эмиль, и усмешка сползла с лица генерала.
Эмиль посмотрел на солнце сквозь иллюминатор мостика. Здесь, в системе Биомоторс, оно светило холоднее, голубее. Он уже скучал по дому, где осталась мама…
Резиденцию СЕО Содаплекса построили за границей Плексополя, столицы системы. Построили вдали от заводов Плекса, дым с которых окрашивал небо в оранжевый цвет. Но Эмиль любил сидеть на террасе и наслаждаться всеми солнцами Альфы Центавры, любуюсь оранжевыми небесами. Облака быстро-быстро проплывали над особняком. Эмиль слышал от учителей, что круговорот воды на планете специально ускорили, чтобы убыстрить производство Плекса.
Когда Эмиль не сидел на террасе, он занимаясь всеми науками, известными в Содаплексе. Его мать, СЕО Содаплекса Зорана, верила, что достойный наследник обязан знать экономику, политику, историю, физику, химию, биологию, симбиотику, и все дисциплины, которыми занимался хотя бы один профессор в системе Содаплекс. Этого профессора привозили в резиденцию СЕО и запирали там с Эмилем на месяц. За этот месяц профессор учил наследника всему, что знал сам. За один месяц Эмиль должен был выучить как управлять сталлионом, как вырастить пропитание на планете без атмосферы, как играть на скрипке, как зашивать раны, как производить Плекс… В конце каждого месяца Эмиль сдавал многочасовой экзамен. Если он отвечал верно на сто процентов вопросов, уголки губ СЕО немного поднимались.
На его двадцать девятый день рождения мама была в приподнятом настроении. Обычно она казалась такой радостной, когда совет директоров сообщал ей, что продажи Плекса выросли за отчётный период.
В тот день Зорана ворвалась в комнату Эмиля, распахнула шторы и вдохнула полной грудью сладковатый воздух, полный частичек Плекса.
— Хватит теории! — она выдернула Эмиля из кровати. — Пришла пора практики!
— Пора? — Эмиль протёр глаза и выбрался из-под одеяла, сшитого из терновита, симбиотического материала, выпускающего шипы, чтобы Эмиль быстро поднимался с кровати. СЕО считала, что так дисциплинировала тело и дух сына.
— Ты летишь в Биомоторс через месяц. Как всегда, у тебя месяц на подготовку. Это мой подарок на день рождения.
— Биомоторс? В систему Биомоторс? Откуда симбиоты?
— Да. Мы захватим их систему!
— Захватим? — Эмиль сонно достал книгу о Биомоторс из одного из множества книжных шкафов. — До системы Биомоторс десять световых лет. Если мы разгоним баржу до сорока процентов скорости света… А это наш максимум с сегодняшними технологиями… Плюс нужно заложить время на разгон и торможение… Это же тридцать лет в одну сторону!
— Тридцать лет в гибернации. Ты и не заметишь, как пройдёт время. Экспедиция под твоим началом захватит Биомоторс. Ты вернёшься молодым, но опытным завоевателем. И будешь готов перенять моё кресло СЕО!
— Тебе будет минимум сто десять лет! Все мои друзья постареют больше, чем на шестьдесят лет. А я не достигну и совершеннолетия…
— Я бы мечтала о такой инициации перед тем, как села в кресло моего отца, твоего деда. Я была совершенно не подготовлена. И я пообещала ему и себе, что ты будешь готов, когда придёт время.
Эмиль не был готов. Формально его назначили главой экспедиции, но армией командовал Лука, пожилой хромой генерал и двоюродный дядя Эмиля. Дядя не по рождению, а по браку. Женившись на двоюродной сестре СЕО, Лука прошёл процедуру изменения генов.
Эмиль не понимал, какую роль мама уготовила ему, книжному червю, в экспедиции. Мама отправила своего клона, Зарию, присматривать за сыном, и находиться рядом с точной копией мамы было жутко. Он постоянно чувствовал, как на экзамене.
Однако Зария, впервые увидев Эмиля, улыбнулась тепло-тепло, совсем не как мама, и сказала:
— Приятно познакомиться! Наконец-то, мы встретились. Я к вашим услугам.
— А вас зовут… тоже Зорана?
— Не настолько мы с вашей мамой похожи, — звонко рассмеялась клон. — Меня назвали Зария. Знаю, тоже не очень оригинально. Но каким-то клонам повезло и того меньше. У нас были Зурия, Зерая, Зырена…
— А где они сейчас? Остальные клоны?
— Больше их нет.
Эмиль осёкся, но Зария не унывала. Они грузили провиант на галеон, мега-баржу их экспедиции, и клон проверяла списки. Заметив несостыковку, она помчалась вглубь галеона, но Эмиль попытался её остановить:
— Погодите! А вы в какой каюте будете?
Зария вернулась к Эмилю и приобняла, крепко сжав плечо.
— Во-первых, — задорно сказала она, — никаких «вы» со мной! Во-вторых, мы в соседних каютах. Если что, я рядом. Не переживай, мы во всем справимся.
Она убежала, и Эмиль видел, как она смеялась с сотрудниками, грузившими ящики на галеон. Консервная банка выпала из коробки, и Зария ловко кинула её грузчику. Тот тоже засмеялся и покатил ящик внутрь баржи.
Может быть, экспедиция пройдёт не так плохо, как Эмиль думал.
Теперь Зария и Лука что-то обсуждали на мостике галеона. Они высчитывали координаты в симбиотах-управленцах а он стоял в проходе на полусогнутых ногах, едва не падая от усталости. Про него будто забыли
— К-как я могу помочь? — спросил Эмиль.
Ему пришлось дважды повторить вопрос, чтобы его заметили.
— Проверь фильтры сточной системы, — не отрываясь от управленца, сказала Зария. — Там должен был скопиться мусор за тридцать лет. Может, удастся использовать его, чтобы кормить сталлионов.
Эмиль не знал, где находятся фильтры, но спрашивать показалось глупо. Покачиваясь и опираясь о стены, он бродил из отсека в отсек. Прошёл сквозь пустой парадный зал и через полупустую столовую, где сотрудники удивлённо перешёптывались, увидев наследника. Прошёл через склад, полный оружия, и медблок, полный сотрудников, склонившихся над тазиками от приступов тошноты после гибернаторов.
Если бы мама была здесь, на барже, она бы бросилась в работу, едва проснувшись. И она ожидала бы не меньшего от сына. Вот бы она видела, как он помогает Зарии и Луке, несмотря на тошноту…
Заметив толстые металлические трубы в медицинском блоке, Эмиль последовал за ними по коридорам. В этих массивных трубах поместились бы сталлионы целиком. Если симбиоты-управленцы отправляли больных сталлионов на биопереработку во время гибернации, трубы должны были быть достаточно широкими, чтобы вместить их. Надеясь найти отвратительно забитый и вонючий фильтр сточной системы, Эмиль шагал по узким коридорам, пока трубы не нырнули под пол.
Он нашёл терминал с симбиотом-управленцем там, где трубы исчезали под полом. Темнокожая женщина в белом одеяните тихо разговаривала с управленцем, перебирая толстые пряди волос, спускавшиеся до талии. За ней Эмиль увидел большое окно, выходящее на грязный отсек отходов.
— Здравствуйте, — Эмиль подошёл к ней во спины. Она не услышала. — Зд-дравствуйте!
Женщина вздрогнула и резко обернулась. Дреды хлёстко ударили её по лицу. По белым чешуйкам одеянита, почуявшего опасность, пробежала рябь. Симбиот наполз на шею женщины, укрывая её от опасности.
— О! — незнакомка нахмурилась. Одеянит сполз с шеи, когда опасность миновала. — Наследник Эмиль?
— Почти. Не смотри, — Ксенон крепче прижал сестру к себе. Он не хотел, чтобы та даже случайно увидела бесчинства.
Минута – и все исчезли. Гвардейцы оттащили протестующих на маленькие улицы, и за ними захлопнулась толпа. Зеваки вертели головами, но больше не видели недовольных. Маленькие симбиоты-клинеры уже семенили по Авеню, очищая брусчатку.
Аларик вернул дубинку гвардейцу и вытер чёрной перчаткой кровь с лица.
— Всё чисто, — он склонил голову перед СЕО.
— Благодарю, — тепло улыбнулась та.
Наида подала знак носильщикам продолжать. Симбиот-носильщик, на которого упал край гроба, сломался, но слуги уже заменили его на новый.
Ксенон погладил Калисту по голову, пообещав:
— Теперь всё хорошо. Открой глаза.
Расколотый разноцветный гроб парил в начале процессии на плечах полупрозрачных симбиотов-носильщиков. Наида опустила чёрную вуаль, скрывая гнев. Процессия продолжилась.
Церемонии длились с рассвета до заката. Когда Ксенон вернулся во дворец, он валился с ног, но мать ожидала его к ужину. Волоча ноги по узким коридорам дворца СЕО, Ксенон шёл мимо кухни слышал, как симбиоты четвёртого класса перешёптывались. Наверное, жаловались, что их любимая Селин умерла, и больше некому продвигать закон о наказании людей за убийства симбиотов.
Наида сидела за столом в одиночестве. Стейк, украшенный цветами, стоял перед ней нетронутым.
— Где твоя сестра? — спросила Наида, перебирая лепестки цветов в тарелке.
Стрельчатые окна скрывались за тяжёлыми портьерами из чёрного силка.
— Она устала, — ответила за Ксенона Тридцать Восьмая, появившейся с тарелкой для наследника. — Я позволила себе дать Калисте разрешение не присутствовать на ужине.
— Ты слишком чуткая для симбиотки, — Наида отпила из кубка, и её губы окрасились в красный.
— Сложно быть строгой с той, кого выносила под сердцем.
Девять месяцев Тридцать Восьмая растила в себе Калисту, созданную из стволовых клеток Наиды и Селин. Ксенон не помнил симбиотку, которая выносила его. Мать рассказывала, что та сломалась вскоре после его рождения.
Мясо таяло во рту. Ксенон вспомнил, что не ел весь день, и уничтожил стейк за пару минут. Серебряная посуда придавала мясу странный кисловатый вкус. Тридцать Восьмая принесла десерт – бисквитный торт в форме дворца СЕО…
Когда Ксенон доедал торт, Наида ещё не притронулась к мясу. Молчание становилось тяжелее и тяжелее: Ксенон боялся отвести взгляд от еды. В детстве ему попадало от симбиоток-воспитательниц, если он смотрел на матерей слишком пристально.
— Хорошо, что Вице-Президент Аларик был рядом сегодня, — решился разбить тишину Ксенон. — Он быстро справился с протестующими.
— Они не протестующие, — Наида сжала нож для мяса, — а террористы. Моя гвардия сотрёт их с лица Хэдофиса.
— Мы не можем заставить всех в системе быть счастливыми, — Ксенон положил себе ещё кусочек торта. Этот выглядел как Лабораторная Башня Дворца СЕО. — Учителя говорят, что выражать недовольство хорошо для здорового капиталистического общества.
— Хорошо глумиться над телом моей жены и их Вице-Президентки?
— Я не это имел в виду. Они заслуживают наказания, но не смерти.
— Это не тебе решать, сын.
Ксенон сломал Лабораторную Башню: аппетит пропадал. Наида всегда была тяжёлым человеком, и смерть Селин подлила масла в огонь.
— Я хотел бы закончить учёбу на Офисе Майнор перед вступлением в должность Вице-Президента, — Ксенон отпил вина, и оно оказалось креплёным.
— Ты уже вступил в должность сегодня. Сколько тебе осталось?
— Полтора семестра.
Наида проверила записную книжку. Ксенон заметил, что обложка была покрыта будто мелкими костями.
— Долго, — она разодрала цветок на тарелке, и из него потёк синий сок. — Что ты учишь?
— Изобразительное искусство.
— И без тебя в системе полно художников, — усмехнулась СЕО. — Возвращайся на Офис Майнор, но учи историю и экономику. Мне нужен толковый Вице-Президент Финансов. Срочно.
«Тогда почему ты не назначила того, кто в этом разбирается?» — подумал Ксенон, но не решился повторить это вслух.
— Я тебя понимаю, — Наидин голос смягчился, когда она опустошила бокал вина. — Нам нужно прийти в себя после смерти Селин. Дворец опустел без неё. Всё не так. Всё изменилось. Не представляю, какого тебе и Калисте.
— Я не осознал, что мамы больше нет, — Ксенон залпом допил вино. — Такое невозможно осознать. Больше не получу от неё сообщений… Знаешь, она же каждый день мне писала с тех пор, как я улетел учиться на Офис Майнор. Каждый день в обед мой эхолот пищал. Она желала мне приятного аппетита. Я всегда думал: почему приятного аппетита? Почему только на обед?..
— Селин заботилась, чтобы никто в семье не голодал, — Наида смахнула слезу. Ксенон никогда не видел её слёз. — Она выросла в бедности. Недоедала. Начала работать в Концерне с самых низов. Была помощницей бухгалтера в трущобах Хэдофиса. И кем стала! Вице-Президенткой! Примером для всех нас…
Наида высморкалась в платок. Ксенон боялся смотреть на неё. Мать могла не простить, что он оказался свидетелем её слабости.
— Возвращайся на Офис Майнор, сын, — Наида накрыла ладонь Ксенона своей и почти улыбнулась.
Глава 2. Эмиль
Время: 529 г, июль
Место: баржа экспедиции Содаплекса
Эмиль лежал на полу то ли минуту, то ли час, но ли день. Он помнил, как минуту, час или день назад вылез из гибернатора. Но не помнил, как оказался на полу. Руки и ноги двигались: видимо Эмиль ничего не сломал.
Отсек гибернации был пустым. Кто-то ещё спал, а кто-то покинул гибернаторы. С мостика доносились знакомые голоса, и Эмиль пополз туда. Час он учился ползать, час — ходить на четвереньках, и вечность — на двоих ногах. Эмиль видел своё отражение в металлическом полу, и на него оттуда смотрело измождённое лицо взрослого мужчины в обрамлении спустанных светлых волос. Сколько ему теперь лет?
Добравшись до мостика, он вцепился в косяк шлюза, но не упал.
— Это не наша вина, что почти двадцать табунов погибли, — Лука задумчиво ходил между симбиотами-управленцами. Генерал смотрел под ноги и не заметил Эмиля.
— Отсек с отходами недостаточно укрепили, — Зария раздражённо чертила и стирала линии с карты на столе. Она стояла спиной к Эмилю, и он видел лишь её напряжённую спину и тёмные волосы, собранные в хвост. — Посмотри, насколько лучше укреплён отсек с гибернаторами для людей! Если бы мы использовали столько же свинца для отсека с отходами, то остатки сталлионов не погибали бы с голоду. Твою мать! Да мы бы не потеряли две трети сталлионов, если бы они не сэкономили на укреплении их отсека тоже!
— Прошлого не изменить, — голос Луки мог бы заморозить звёзды. — Теперь мы знаем, что дополнительная защита гибернационного отсека для граждан не оказалось пустой тратой ресурсов.
Зария саркастически хмыкнула под нос и зачеркнула что-то на карте. Затем опустошила банку Плекса и скормила её симбиоту.
— Но это меняет план, — Лука остановился напротив карты. — Мы не можем рисковать.
— Какой план? — спросил Эмиль.
Лука и Зария вздрогнули и обернулись на Эмиля. Лицо Зарии расплылось в широченной улыбке. Мама никогда ему так не улыбалась.
— Доброе утро, засоня! — тепло обняла его она. — Как спалось?
— Нормально, — Эмиль не признался, что перед глазами всё плыло, будто он вот-вот потеряет сознание. Ему говорили, что так и будет после гибернации. — Какой у нас план?
Лука смотрел на Зарию, приподняв бровь и сложив на руки на груди. Но та изображала заботливую маму: настраивала одеянита Эмиля и поправляла ему волосы.
— Мы идём полным ходом на Хэдофис, планету-столицу Биомоторс, — устав от спектакля Зарии, ответил Лука. — Мы планировали шантажировать СЕО Биомоторс, держа курс прямо на планету. Однако, пока мы спали, метеор повредил отсек со сталлионами, и две трети симбиотов погибли. Более того, отсек с отходами тоже повреждён, и не ясно, сколько провианта у нас есть для оставшихся сталлионов. Нужно замедлиться и выяснить, пока…
— Генерал, не паникуйте, — перебила его Зария. — Мы пока выясняем детали.
— Мы планировали направить баржу на Хэдофис? — Эмиль мягко вырвался из объятий Зарии. — Безрассудно… Что, если они не поведутся на блеф?
Лука активировал симбиота, с усмешкой смотря на Зарию.
— Но раз мама так захотела, на то была причина, — добавил Эмиль, и усмешка сползла с лица генерала.
Эмиль посмотрел на солнце сквозь иллюминатор мостика. Здесь, в системе Биомоторс, оно светило холоднее, голубее. Он уже скучал по дому, где осталась мама…
Резиденцию СЕО Содаплекса построили за границей Плексополя, столицы системы. Построили вдали от заводов Плекса, дым с которых окрашивал небо в оранжевый цвет. Но Эмиль любил сидеть на террасе и наслаждаться всеми солнцами Альфы Центавры, любуюсь оранжевыми небесами. Облака быстро-быстро проплывали над особняком. Эмиль слышал от учителей, что круговорот воды на планете специально ускорили, чтобы убыстрить производство Плекса.
Когда Эмиль не сидел на террасе, он занимаясь всеми науками, известными в Содаплексе. Его мать, СЕО Содаплекса Зорана, верила, что достойный наследник обязан знать экономику, политику, историю, физику, химию, биологию, симбиотику, и все дисциплины, которыми занимался хотя бы один профессор в системе Содаплекс. Этого профессора привозили в резиденцию СЕО и запирали там с Эмилем на месяц. За этот месяц профессор учил наследника всему, что знал сам. За один месяц Эмиль должен был выучить как управлять сталлионом, как вырастить пропитание на планете без атмосферы, как играть на скрипке, как зашивать раны, как производить Плекс… В конце каждого месяца Эмиль сдавал многочасовой экзамен. Если он отвечал верно на сто процентов вопросов, уголки губ СЕО немного поднимались.
На его двадцать девятый день рождения мама была в приподнятом настроении. Обычно она казалась такой радостной, когда совет директоров сообщал ей, что продажи Плекса выросли за отчётный период.
В тот день Зорана ворвалась в комнату Эмиля, распахнула шторы и вдохнула полной грудью сладковатый воздух, полный частичек Плекса.
— Хватит теории! — она выдернула Эмиля из кровати. — Пришла пора практики!
— Пора? — Эмиль протёр глаза и выбрался из-под одеяла, сшитого из терновита, симбиотического материала, выпускающего шипы, чтобы Эмиль быстро поднимался с кровати. СЕО считала, что так дисциплинировала тело и дух сына.
— Ты летишь в Биомоторс через месяц. Как всегда, у тебя месяц на подготовку. Это мой подарок на день рождения.
— Биомоторс? В систему Биомоторс? Откуда симбиоты?
— Да. Мы захватим их систему!
— Захватим? — Эмиль сонно достал книгу о Биомоторс из одного из множества книжных шкафов. — До системы Биомоторс десять световых лет. Если мы разгоним баржу до сорока процентов скорости света… А это наш максимум с сегодняшними технологиями… Плюс нужно заложить время на разгон и торможение… Это же тридцать лет в одну сторону!
— Тридцать лет в гибернации. Ты и не заметишь, как пройдёт время. Экспедиция под твоим началом захватит Биомоторс. Ты вернёшься молодым, но опытным завоевателем. И будешь готов перенять моё кресло СЕО!
— Тебе будет минимум сто десять лет! Все мои друзья постареют больше, чем на шестьдесят лет. А я не достигну и совершеннолетия…
— Я бы мечтала о такой инициации перед тем, как села в кресло моего отца, твоего деда. Я была совершенно не подготовлена. И я пообещала ему и себе, что ты будешь готов, когда придёт время.
Эмиль не был готов. Формально его назначили главой экспедиции, но армией командовал Лука, пожилой хромой генерал и двоюродный дядя Эмиля. Дядя не по рождению, а по браку. Женившись на двоюродной сестре СЕО, Лука прошёл процедуру изменения генов.
Эмиль не понимал, какую роль мама уготовила ему, книжному червю, в экспедиции. Мама отправила своего клона, Зарию, присматривать за сыном, и находиться рядом с точной копией мамы было жутко. Он постоянно чувствовал, как на экзамене.
Однако Зария, впервые увидев Эмиля, улыбнулась тепло-тепло, совсем не как мама, и сказала:
— Приятно познакомиться! Наконец-то, мы встретились. Я к вашим услугам.
— А вас зовут… тоже Зорана?
— Не настолько мы с вашей мамой похожи, — звонко рассмеялась клон. — Меня назвали Зария. Знаю, тоже не очень оригинально. Но каким-то клонам повезло и того меньше. У нас были Зурия, Зерая, Зырена…
— А где они сейчас? Остальные клоны?
— Больше их нет.
Эмиль осёкся, но Зария не унывала. Они грузили провиант на галеон, мега-баржу их экспедиции, и клон проверяла списки. Заметив несостыковку, она помчалась вглубь галеона, но Эмиль попытался её остановить:
— Погодите! А вы в какой каюте будете?
Зария вернулась к Эмилю и приобняла, крепко сжав плечо.
— Во-первых, — задорно сказала она, — никаких «вы» со мной! Во-вторых, мы в соседних каютах. Если что, я рядом. Не переживай, мы во всем справимся.
Она убежала, и Эмиль видел, как она смеялась с сотрудниками, грузившими ящики на галеон. Консервная банка выпала из коробки, и Зария ловко кинула её грузчику. Тот тоже засмеялся и покатил ящик внутрь баржи.
Может быть, экспедиция пройдёт не так плохо, как Эмиль думал.
Теперь Зария и Лука что-то обсуждали на мостике галеона. Они высчитывали координаты в симбиотах-управленцах а он стоял в проходе на полусогнутых ногах, едва не падая от усталости. Про него будто забыли
— К-как я могу помочь? — спросил Эмиль.
Ему пришлось дважды повторить вопрос, чтобы его заметили.
— Проверь фильтры сточной системы, — не отрываясь от управленца, сказала Зария. — Там должен был скопиться мусор за тридцать лет. Может, удастся использовать его, чтобы кормить сталлионов.
Эмиль не знал, где находятся фильтры, но спрашивать показалось глупо. Покачиваясь и опираясь о стены, он бродил из отсека в отсек. Прошёл сквозь пустой парадный зал и через полупустую столовую, где сотрудники удивлённо перешёптывались, увидев наследника. Прошёл через склад, полный оружия, и медблок, полный сотрудников, склонившихся над тазиками от приступов тошноты после гибернаторов.
Если бы мама была здесь, на барже, она бы бросилась в работу, едва проснувшись. И она ожидала бы не меньшего от сына. Вот бы она видела, как он помогает Зарии и Луке, несмотря на тошноту…
Заметив толстые металлические трубы в медицинском блоке, Эмиль последовал за ними по коридорам. В этих массивных трубах поместились бы сталлионы целиком. Если симбиоты-управленцы отправляли больных сталлионов на биопереработку во время гибернации, трубы должны были быть достаточно широкими, чтобы вместить их. Надеясь найти отвратительно забитый и вонючий фильтр сточной системы, Эмиль шагал по узким коридорам, пока трубы не нырнули под пол.
Он нашёл терминал с симбиотом-управленцем там, где трубы исчезали под полом. Темнокожая женщина в белом одеяните тихо разговаривала с управленцем, перебирая толстые пряди волос, спускавшиеся до талии. За ней Эмиль увидел большое окно, выходящее на грязный отсек отходов.
— Здравствуйте, — Эмиль подошёл к ней во спины. Она не услышала. — Зд-дравствуйте!
Женщина вздрогнула и резко обернулась. Дреды хлёстко ударили её по лицу. По белым чешуйкам одеянита, почуявшего опасность, пробежала рябь. Симбиот наполз на шею женщины, укрывая её от опасности.
— О! — незнакомка нахмурилась. Одеянит сполз с шеи, когда опасность миновала. — Наследник Эмиль?
