Улисса стояла посреди Авеню Юникорна. Её сталлион жевал траву в саду Вице-Президента Аларика, протянув шею сквозь забор. Заказов на сегодня не было.
Время: 530 г, январь
Место: баржа экспедиции Содаплекса
Звезда Спика росла с каждым днём. Когда Лука проснулся в гибернаторе полгода назад, местное солнце не отличалось по размеру от прочих звёзд галактики. Потом оно стало похоже на далёкую туманность с миллионами звёзд внутрь. Теперь Спика светила ярко, как родные три солнца Проксима Центавры.
Плексополь, Планета-столица Содаплекса, была более холодной планетой, чем Хэдофис Биомоторс. Лука слышал, что местная звезда, Альфа Девы, занимает половину дневного неба на Хэдофисе и обжигающе горяча…
— Нет, это дерьмовый план, — Зария порвала карту и скормила её симбиоту-управленцу. — У нас не хватит времени пополнить ресурсы в этом году и поймать Хэдофис. Планета движется нам навстречу по орбите, но нам нужно будет остановиться на Силкарии или Гласиоре пополнить запасы. Силкария в антифазе с Хэдофисом, но на Хэдофис сразу доложат о нашей экспедиции, а они будут на другой стороне орбиты от нас, с другой стороны солнца! Времени подготовиться — куча!
— Тогда нет смысла лететь на Силкарию, — Лука изучал книги на мостике. Он достал пару книг о Силкарии и Гласиоре о протянул их Зарии. — Нужно понять, где стоит высадиться на Гласиоре…
— Там не живёт почти никто. На Силкарии теплее, есть земледелие, производство.
— Мы ходим по кругу и обсуждаем одно и то же уже месяц, — Лука потёр виски. — Мы не решим эту проблему сегодня.
— Ты прав. Нужно отдохнуть.
Зария должна была валиться с ног, чтобы, наконец, признать правоту Луки. Но генерал был рад избавиться от клона СЕО на пару часов. Она выжимала из него все соки.
Малюсенькая каюта без иллюминаторов нагоняла на Луку ещё больше тоски, чем мостик с Зарией, поэтому он отправился бродить по кораблю. Уже все сотрудники вышли из гибернации, и станция ожила. В столовой с утра до ночи стояли очереди; в спортивном зале занимали все тренажёры, приводя мышцы в тонус;
Лука шёл по променаду с гигантским иллюминатором на стене несколько километров длинной. Променад вёл к бортовому храму Полносознания, и сотрудники почтительно молчали, проходя мимо него. Кто-то стоял у входа, боясь зайти внутрь и признать, что они не понимают как жить, проспав тридцать лет жизни.
За иллюминатором десятки сталлионов тормозили баржу. Сталлионы упрямо тянули баржу назад за натянутые стальные канаты. Их виброколёса создавали нейтринную тягу и светились светло-голубым. Иногда пары сталлионов возвращались на баржу, подкреплялись отходами и возвращались обратно в открытый космос тормозить экспедицию.
Лука вспомнил дом на Плексополе. Вспомнил сына, невестку и внука. Столько лет прошло, внуку уже за сорок... Сын уже поседел... Когда Лука вернётся домой в систему Содаплекс, сына не станет, а внук станет стариком. Никакой эхолот не передаст информацию через тридцать световых лет. Пока Лука не вернётся домой, и не узнает, что сталось с семьёй.
Лука всю жизнь работал на Корпорацию Содаплекс. Его отец ушёл в отставку генералом, так что Лука начал карьеру уже в звании капитана. Дослужившись до полковника и заняв пост главы охраны СЕО, он удостоился чести жениться на кузине СЕО. О собственной свадьбе он узнал из приглашения, подписанным СЕО.
После свадьбы его гены модифицировали, так что он стал частью семьи СЕО, её кузеном. Из-за модификации воспоминания до свадьбы поблекли, и он едва помнил детство и юность.
Но теперь, гуляя по барже, он так отчётливо помнил, как учил внука седлать сталлиона. Лука с женой жили в столице, в гуще города. Но на выходных они уезжали за город, в особняк сына. Те жили, не зная забот, и развивали производство элитных сталлионов. Внук так боялся сталлионов, пока дед не подружил его с одним…
Лука протёр глаза и зашёл в сумрак храма Полносознания. Из исповедальной кабинки выбежала плачущая Жанна из дивизии телохранителей. Она прижимала чей-то портрет к груди.
— Рада видеть вас, генерал. Добро пожаловать, — из исповедальни вышла священница. Её тело и лицо скрывал тёмный балахон, делая её почти невидимой в тёмном храме. Говорили, что балахоны правда шили из настоящей ткани.
Генерал сел в кабинку.
— Что у вас на душе? — спросила священница с другой стороны резной стенки.
— Что и у всех в экспедиции, — Лука протёр глаза. Уже высохли. — Когда я вернусь домой, буду одного возраста со внуком. Или младше.
— Вам стоит жить в моменте. Жизнь не в прошлом или будущем, она сейчас.
— Я проспал тридцать лет. Я не понимаю, как далеко моё прошлое.
— Сознание определяет нашу реальность. Не фокусируйтесь на прошлом.
— Я жалею, что полетел…
— Если не можешь изменить реальность, отпусти…
— Если бы я только мог вернуться назад и дать себе пинка. Зачем-зачем я полетел? Ради славы? Я думал, что ради денег, но у детей есть всё и так!
— Генерал, вы медитируете? Церковь Полносознания рекомендует каждому участнику экспедиции минимум две медитации в день. Они очищают сознание и облегчают тревогу.
— Вы мне методичку читаете?
Священница рассмеялась и вышла из кабинки. Она распахнула дверцу Луки и показала ему выйти. Храм всё ещё был пуст. В угле тлела чаша с благовониями.
— Что гложет вас на самом деле, генерал?
Священница села на пол, и балахон волнами растёкся по скользкому полу.
— Не знаю. Поэтому и пришёл к вам, наверное. Мы прилетели сюда, полные надежды изменить мир, но никто нас не готовил к тому, мы потеряем минимум шестьдесят лет жизни. И если я, генерал, не знаю, куда себя девать, но страшно представить, что в головах у солдат. Я завидую тем, кто останется в Содаплексе после вторжения. Мне и половине экспедиции предстоит вернуться домой.
— Вы можете остаться здесь.
— Нет, это чётко указано в моём контракте. И я боюсь… Боюсь возвращаться.
Священница дрогнула. Луке вдруг стало совестно. Ведь она такая же. Тоже вдали от семьи, друзей. И на её хрупких плечах – миссия придать веры всей экспедиции.
— Простите, ваша светлость, — поклонился Лука. — Вам тоже тяжело.
— Ничуть нет, — с улыбкой ответила та. — Я знаю, на что я могу повлиять, и на что не могу. Мои мысли и действия находятся в сфере моего контроля. Ваши чувства и мысли – в сфере моего влияния. Но время – вне сферы влияния. Я отпустила мысли о нём…
— Хорошо, если так.
Когда Лука отправился к выходу, в храм зашла сотрудница в кроваво-красном одеяните. Лука остановился: он не знал, что у одеянитов есть такой режим. Его одеянит точно не мог обернуться красным.
— Рада вас снова видеть, Дарьяна, — поклонилась священница.
Лука вспомнил, что видел кровавую женщину в резиденции СЕО Зораны. На том приёме люди шептались о её смутном месте в иерархии семьи СЕО, но он не вслушивался. Теперь жалел.
Ночью Лука не мог уснуть. В полудрёме ему мерещилось, как покрытая кровью женщина гналась за его внуком на сталлионе.
Утром Лука проснулся рано. Ему мерещилось, что из иллюминатора светят родные три солнца Системы Содаплекс, но он всего лишь забыл погасить ночную лампу.
Космос казался невыносимым. Баржа давила на сознание, голова гудела. Лука хотел на планету, хоть на какую-нибудь. Нужно раньше начать, чтобы раньше закончить.
Зария нашлась на мостике, где она ругалась с управленцем. Её серые глаза запали глубоко в глазницы. Пальцы пауками бегали по столу, ища то, чего там не было. Лопатки выпирали через голубоватого одеянита.
— Нет смысла больше ждать, — без приветствий заявил Лука. — Нужно отправлять высокие миссии на обе планеты. Заручиться дипломатической поддержкой, если возможно.
— Притворимся коммивояжёрами? — неверные пальцы Зарии развернули карту системы Биомоторс.
— Может быть. Из докладов коммивояжёров, посетивших Гласиору и Силкарию, мы знаем, что обе планеты бедные и выживают лишь за счёт продажи ресурсов столице. Они находятся под полным контролем Хэдофиса. Наш план максимум будет настроить их поддержать нас в перемене власти в Содаплексе. Им может быть это выгодно. План минимум – притвориться коммивояжёрами и пополнить ресурсы.
— Звучит логично. Чтобы вести переговоры высоких миссий, нужно бы отправить на планеты важных послов. Я имею в виду себя и Эмиля.
— Я полечу с Эмилем.
Зария кивнула:
— На обе планеты отправим баркасы с несколькими отрядами. По докладам Силкария выглядит безопаснее Гласиоры. Вы с Эмилем полетите на Силкарию.
— Может быть, Гласиора уже необитаема, — Лука измерил, как далеко Гласиора находилась от звезды. — Гласиорцы жили внутри симбиотов, чтобы выжить. Наши прошлые коммивояжёры полностью проигнорировали планету, сочтя бесполезной для торговли. Нашим данным больше ста лет.
— Мы тоже живём внутри симбиотов, — Зария похлопала по одеяниту, и по тому пробежали мелкие волны. — Что более важно, мы знаем, что мы сильнее. И наша баржа летит навстречу Хэдофису и может его уничтожить, если мы её не остановим!
— Мы уже изменили курс, чтобы остаться вблизи Силкарии и Гласиоры, — Лука рассматривал карты с разными вариантами траекторий. — Так мы останемся в поясе астероидов между орбитами этих планет.
— Врагу об этом знать не обязательно, — подмигнула Зария.
Лука закатил глаза. Он не знал, как быстро вырастили клона СЕО и чему обучали, но Зария вела себя как подросток. На мостик вбежал Эмиль:
— Вызывали?
— Да, уважаемый глава экспедиции, — поклонилась Зария.
Эмиль опешил. Раньше она себя так не вела.
— Разрешите нам разделить силы и высадиться на Силкарии и Гласиоре, — стояла по стойке смирно Зария.
— Ну… разрешаю? — Эмиль косился на Луку, тот пожимал плечами.
— Как нам подготовиться к высадке? — спросила Зария Эмиля.
Тот обернулся, будто ожидая увидеть кого-то за спиной.
— Ну… Подготовьте припасы… Сталлионов… Проверьте работоспособность одеянитов в открытом космосе…
— Слышали? — обратилась Зария к Луке. — Выполнять.
— Так точно, — стиснул зубы он.
Лука покинул мостик, тихо матерясь под нос. «Подросток в теле СЕО и буквально ребёнок управляют экспедицией, — думал он. — Это катастрофа. Если я не возьму всё в свои руки, мы не то, что не захватим Биомоторс, а бесславно погибнем, как скот. Ничего, высадка на Гласиору может закончиться очень плохо. А с одним Эмилем я справлюсь, он хороший послушный мальчик».
В каюту военного штаба явился полковник Викторион, генеральный заместитель Луки.
— Викторион здесь! — вытянулся полковник.
— Я буду руководить высадкой на Силкарию, — Лука сел на жёсткий стул, скривился. — В моё отсутствие остаёшься за главного на главной барже экспедиции.
— Есть!
— Твоя миссия – предотвратить разброд внутри экспедиции. Сделай что угодно, чтобы сотрудники не думали о прошлом, настоящем, будущем и недостатке ресурсов. Стравливай их, тренируй до беспамятства, что угодно! Я хочу, чтобы у них не было и секунды свободного времени.
— Будет исполнено!
— И собери мне отряд лучших бойцов. Они полетят со мной на Силкарию.
Лука пробежался по ряду стандартных мечей на стене. Выбрал тяжёлую одноручную модель, прикрепил на пояс одеянита, и тот жадно впился в ножны, надёжно закрепляя их на талии генерала. Давно Луке не приходилось использовать мечи. Тридцать лет.
Время: 530 г, февраль
Место: Офис Майнор
Ксенон верил, что искусство отражает действительность. Поэтому весь день он скрупулёзно вырисовывал каждую видимую звёздочку на небе Офиса Майнора. Он рисовал Великую Пустошь, на берегу которой стояла Академия Искусств. Великая Пустошь покрыла половину Офиса Майнора и, как говорят, образовалась после падения огромного метеорита. С тех пор Офис Майнор приближался к Хэдофису с каждым днём, и через двадцать тысяч лет гравитация притянет его к планете-столице окончательно.
Ксенон добавил маленькую белую точку. Солнце. То самое, земное. Оно едва виднелось на горизонте, но Ксенон помнил, что Концерн Биомоторс пришёл оттуда.
— Вице-Президент, разрешите?
В дверях появился симбиот Наставник. Одна из новейших моделей, изобретённая матерью Ксенона, Селин, незадолго перед её кончиной. Высокий синекожий симбиот в костюме профессора превосходил памятью любого из своих человеческих коллег в Академии Искусств.
— Ещё полчаса до занятия, — Ксенон не оторвался от полотна. Ему хотелось запечатлеть все звёзды, пока спутник не изменил положение.
— СЕО Наида приказала увеличить время ваших занятий по экономике и истории.
Ксенон сжал зубы.
— Какая тема сегодня? — спросил наследник.
— Ваша династия и достижения ваших предков.
— Как всегда, — усмехнулся Ксенон и отложил кисть. Далёкое солнце родины человечества зашло за горизонт. — В прошлый раз ты остановился на моём прадеде Спартаке.
— Так и есть, — Наставник сел за спиной Ксенона, и Вице-Президент почувствовал, как симбиот пялится на его картину. — У вас прекрасно получается.
Ксенон закрыл пейзаж силковым полотном. Наследнику стало неприятно от того, что симбиот пялится на картину, будто его взгляд мог испачкать её. Или хуже того — забраться через неё в душу Ксенона.
— Если мне не изменяет память, — Ксенон убирал краски и кисти в рабочий стол, — прадед плохо кончил. Как и большая часть моих предков.
— Вовсе нет, — симбиот закатил глаза, чтобы достичь дальних уголков памяти. — СЕО Спартак основал эту Академию Искусств. До него Офис Майнор использовался исключительно для портовых целей. При Спартаке экономика росла, и наша торговля с Корпорацией Содаплекс достигла исторического максимума. Тогда же нас посетила последняя делегация Центробанка.
— А кончил-то прадед как?
— Трагически погиб, усмиряя восстание на Силкарии.
— Я про это и говорю, — Ксенон снял диадему Вице-Президента. Он забыл, что носил её и теперь понял, почему болела голова. — Мой дед после него погиб похожим образом, настолько я помню.
— Отнюдь. Его отравили повстанцы с Гласиоры.
— Это гласиорцы устраивали беспорядки во время похорон матери, — вспомнил Ксенон. — Что с ними случилось?
— Виновники наказаны и ликвидированы.
— Ликвидированы? — Ксенон впервые посмотрел в мутные голубоватые глаза наставника. — Они никому не успели навредить. Это неправильно…
— СЕО Наида рассудила, что следует показать пример недовольным.
Ксенон почувствовал слабость в ногах и сел у окна. Толстое стекло иллюминатора ограждало Академию Наук от вакуума Офиса Майнора. Маленькие группы студентов в скафандрах бродили по Великой Пустоши.
— С моей матерью случится то же, что и с дедом и прадедом, — сглотнул комок в горле Ксенон. — А затем и со мной…
— СЕО Наида усилила армию, и в системе Биомоторс не было восстаний последние шестьдесят лет, — голубое лицо симбиота расплылось в улыбке, будто он лично подавил последнее восстание. Может, и подавил. Симбиоты могли жить сотни лет.
— Я не хочу этим заниматься! — Ксенон бросил диадему на пол. — Подавлять восстания, усиливать армию, бояться собственной тени. Я не убийца и не политик. Я хочу просто жить здесь, рисовать. Хочу просто покоя…
Наставник положил ладонь на плечо Ксенона. Его рука отдавала холодом, как у всех симбиотов.
— У каждого в Биомоторс – свой долг, — полу прошептал Наставник, будто их могли услышать. — Ваша мать Наида обязана оставаться сильной, несмотря на потерю жены, и править системой твёрдой рукой. Я обязан вас учить так же, как учил вашу мать в прошлом. Вы обязаны стать Вице-Президентом Финансов не только на бумаге, но и на деле…
Глава 4. Лука
Время: 530 г, январь
Место: баржа экспедиции Содаплекса
Звезда Спика росла с каждым днём. Когда Лука проснулся в гибернаторе полгода назад, местное солнце не отличалось по размеру от прочих звёзд галактики. Потом оно стало похоже на далёкую туманность с миллионами звёзд внутрь. Теперь Спика светила ярко, как родные три солнца Проксима Центавры.
Плексополь, Планета-столица Содаплекса, была более холодной планетой, чем Хэдофис Биомоторс. Лука слышал, что местная звезда, Альфа Девы, занимает половину дневного неба на Хэдофисе и обжигающе горяча…
— Нет, это дерьмовый план, — Зария порвала карту и скормила её симбиоту-управленцу. — У нас не хватит времени пополнить ресурсы в этом году и поймать Хэдофис. Планета движется нам навстречу по орбите, но нам нужно будет остановиться на Силкарии или Гласиоре пополнить запасы. Силкария в антифазе с Хэдофисом, но на Хэдофис сразу доложат о нашей экспедиции, а они будут на другой стороне орбиты от нас, с другой стороны солнца! Времени подготовиться — куча!
— Тогда нет смысла лететь на Силкарию, — Лука изучал книги на мостике. Он достал пару книг о Силкарии и Гласиоре о протянул их Зарии. — Нужно понять, где стоит высадиться на Гласиоре…
— Там не живёт почти никто. На Силкарии теплее, есть земледелие, производство.
— Мы ходим по кругу и обсуждаем одно и то же уже месяц, — Лука потёр виски. — Мы не решим эту проблему сегодня.
— Ты прав. Нужно отдохнуть.
Зария должна была валиться с ног, чтобы, наконец, признать правоту Луки. Но генерал был рад избавиться от клона СЕО на пару часов. Она выжимала из него все соки.
Малюсенькая каюта без иллюминаторов нагоняла на Луку ещё больше тоски, чем мостик с Зарией, поэтому он отправился бродить по кораблю. Уже все сотрудники вышли из гибернации, и станция ожила. В столовой с утра до ночи стояли очереди; в спортивном зале занимали все тренажёры, приводя мышцы в тонус;
Лука шёл по променаду с гигантским иллюминатором на стене несколько километров длинной. Променад вёл к бортовому храму Полносознания, и сотрудники почтительно молчали, проходя мимо него. Кто-то стоял у входа, боясь зайти внутрь и признать, что они не понимают как жить, проспав тридцать лет жизни.
За иллюминатором десятки сталлионов тормозили баржу. Сталлионы упрямо тянули баржу назад за натянутые стальные канаты. Их виброколёса создавали нейтринную тягу и светились светло-голубым. Иногда пары сталлионов возвращались на баржу, подкреплялись отходами и возвращались обратно в открытый космос тормозить экспедицию.
Лука вспомнил дом на Плексополе. Вспомнил сына, невестку и внука. Столько лет прошло, внуку уже за сорок... Сын уже поседел... Когда Лука вернётся домой в систему Содаплекс, сына не станет, а внук станет стариком. Никакой эхолот не передаст информацию через тридцать световых лет. Пока Лука не вернётся домой, и не узнает, что сталось с семьёй.
Лука всю жизнь работал на Корпорацию Содаплекс. Его отец ушёл в отставку генералом, так что Лука начал карьеру уже в звании капитана. Дослужившись до полковника и заняв пост главы охраны СЕО, он удостоился чести жениться на кузине СЕО. О собственной свадьбе он узнал из приглашения, подписанным СЕО.
После свадьбы его гены модифицировали, так что он стал частью семьи СЕО, её кузеном. Из-за модификации воспоминания до свадьбы поблекли, и он едва помнил детство и юность.
Но теперь, гуляя по барже, он так отчётливо помнил, как учил внука седлать сталлиона. Лука с женой жили в столице, в гуще города. Но на выходных они уезжали за город, в особняк сына. Те жили, не зная забот, и развивали производство элитных сталлионов. Внук так боялся сталлионов, пока дед не подружил его с одним…
Лука протёр глаза и зашёл в сумрак храма Полносознания. Из исповедальной кабинки выбежала плачущая Жанна из дивизии телохранителей. Она прижимала чей-то портрет к груди.
— Рада видеть вас, генерал. Добро пожаловать, — из исповедальни вышла священница. Её тело и лицо скрывал тёмный балахон, делая её почти невидимой в тёмном храме. Говорили, что балахоны правда шили из настоящей ткани.
Генерал сел в кабинку.
— Что у вас на душе? — спросила священница с другой стороны резной стенки.
— Что и у всех в экспедиции, — Лука протёр глаза. Уже высохли. — Когда я вернусь домой, буду одного возраста со внуком. Или младше.
— Вам стоит жить в моменте. Жизнь не в прошлом или будущем, она сейчас.
— Я проспал тридцать лет. Я не понимаю, как далеко моё прошлое.
— Сознание определяет нашу реальность. Не фокусируйтесь на прошлом.
— Я жалею, что полетел…
— Если не можешь изменить реальность, отпусти…
— Если бы я только мог вернуться назад и дать себе пинка. Зачем-зачем я полетел? Ради славы? Я думал, что ради денег, но у детей есть всё и так!
— Генерал, вы медитируете? Церковь Полносознания рекомендует каждому участнику экспедиции минимум две медитации в день. Они очищают сознание и облегчают тревогу.
— Вы мне методичку читаете?
Священница рассмеялась и вышла из кабинки. Она распахнула дверцу Луки и показала ему выйти. Храм всё ещё был пуст. В угле тлела чаша с благовониями.
— Что гложет вас на самом деле, генерал?
Священница села на пол, и балахон волнами растёкся по скользкому полу.
— Не знаю. Поэтому и пришёл к вам, наверное. Мы прилетели сюда, полные надежды изменить мир, но никто нас не готовил к тому, мы потеряем минимум шестьдесят лет жизни. И если я, генерал, не знаю, куда себя девать, но страшно представить, что в головах у солдат. Я завидую тем, кто останется в Содаплексе после вторжения. Мне и половине экспедиции предстоит вернуться домой.
— Вы можете остаться здесь.
— Нет, это чётко указано в моём контракте. И я боюсь… Боюсь возвращаться.
Священница дрогнула. Луке вдруг стало совестно. Ведь она такая же. Тоже вдали от семьи, друзей. И на её хрупких плечах – миссия придать веры всей экспедиции.
— Простите, ваша светлость, — поклонился Лука. — Вам тоже тяжело.
— Ничуть нет, — с улыбкой ответила та. — Я знаю, на что я могу повлиять, и на что не могу. Мои мысли и действия находятся в сфере моего контроля. Ваши чувства и мысли – в сфере моего влияния. Но время – вне сферы влияния. Я отпустила мысли о нём…
— Хорошо, если так.
Когда Лука отправился к выходу, в храм зашла сотрудница в кроваво-красном одеяните. Лука остановился: он не знал, что у одеянитов есть такой режим. Его одеянит точно не мог обернуться красным.
— Рада вас снова видеть, Дарьяна, — поклонилась священница.
Лука вспомнил, что видел кровавую женщину в резиденции СЕО Зораны. На том приёме люди шептались о её смутном месте в иерархии семьи СЕО, но он не вслушивался. Теперь жалел.
Ночью Лука не мог уснуть. В полудрёме ему мерещилось, как покрытая кровью женщина гналась за его внуком на сталлионе.
Утром Лука проснулся рано. Ему мерещилось, что из иллюминатора светят родные три солнца Системы Содаплекс, но он всего лишь забыл погасить ночную лампу.
Космос казался невыносимым. Баржа давила на сознание, голова гудела. Лука хотел на планету, хоть на какую-нибудь. Нужно раньше начать, чтобы раньше закончить.
Зария нашлась на мостике, где она ругалась с управленцем. Её серые глаза запали глубоко в глазницы. Пальцы пауками бегали по столу, ища то, чего там не было. Лопатки выпирали через голубоватого одеянита.
— Нет смысла больше ждать, — без приветствий заявил Лука. — Нужно отправлять высокие миссии на обе планеты. Заручиться дипломатической поддержкой, если возможно.
— Притворимся коммивояжёрами? — неверные пальцы Зарии развернули карту системы Биомоторс.
— Может быть. Из докладов коммивояжёров, посетивших Гласиору и Силкарию, мы знаем, что обе планеты бедные и выживают лишь за счёт продажи ресурсов столице. Они находятся под полным контролем Хэдофиса. Наш план максимум будет настроить их поддержать нас в перемене власти в Содаплексе. Им может быть это выгодно. План минимум – притвориться коммивояжёрами и пополнить ресурсы.
— Звучит логично. Чтобы вести переговоры высоких миссий, нужно бы отправить на планеты важных послов. Я имею в виду себя и Эмиля.
— Я полечу с Эмилем.
Зария кивнула:
— На обе планеты отправим баркасы с несколькими отрядами. По докладам Силкария выглядит безопаснее Гласиоры. Вы с Эмилем полетите на Силкарию.
— Может быть, Гласиора уже необитаема, — Лука измерил, как далеко Гласиора находилась от звезды. — Гласиорцы жили внутри симбиотов, чтобы выжить. Наши прошлые коммивояжёры полностью проигнорировали планету, сочтя бесполезной для торговли. Нашим данным больше ста лет.
— Мы тоже живём внутри симбиотов, — Зария похлопала по одеяниту, и по тому пробежали мелкие волны. — Что более важно, мы знаем, что мы сильнее. И наша баржа летит навстречу Хэдофису и может его уничтожить, если мы её не остановим!
— Мы уже изменили курс, чтобы остаться вблизи Силкарии и Гласиоры, — Лука рассматривал карты с разными вариантами траекторий. — Так мы останемся в поясе астероидов между орбитами этих планет.
— Врагу об этом знать не обязательно, — подмигнула Зария.
Лука закатил глаза. Он не знал, как быстро вырастили клона СЕО и чему обучали, но Зария вела себя как подросток. На мостик вбежал Эмиль:
— Вызывали?
— Да, уважаемый глава экспедиции, — поклонилась Зария.
Эмиль опешил. Раньше она себя так не вела.
— Разрешите нам разделить силы и высадиться на Силкарии и Гласиоре, — стояла по стойке смирно Зария.
— Ну… разрешаю? — Эмиль косился на Луку, тот пожимал плечами.
— Как нам подготовиться к высадке? — спросила Зария Эмиля.
Тот обернулся, будто ожидая увидеть кого-то за спиной.
— Ну… Подготовьте припасы… Сталлионов… Проверьте работоспособность одеянитов в открытом космосе…
— Слышали? — обратилась Зария к Луке. — Выполнять.
— Так точно, — стиснул зубы он.
Лука покинул мостик, тихо матерясь под нос. «Подросток в теле СЕО и буквально ребёнок управляют экспедицией, — думал он. — Это катастрофа. Если я не возьму всё в свои руки, мы не то, что не захватим Биомоторс, а бесславно погибнем, как скот. Ничего, высадка на Гласиору может закончиться очень плохо. А с одним Эмилем я справлюсь, он хороший послушный мальчик».
В каюту военного штаба явился полковник Викторион, генеральный заместитель Луки.
— Викторион здесь! — вытянулся полковник.
— Я буду руководить высадкой на Силкарию, — Лука сел на жёсткий стул, скривился. — В моё отсутствие остаёшься за главного на главной барже экспедиции.
— Есть!
— Твоя миссия – предотвратить разброд внутри экспедиции. Сделай что угодно, чтобы сотрудники не думали о прошлом, настоящем, будущем и недостатке ресурсов. Стравливай их, тренируй до беспамятства, что угодно! Я хочу, чтобы у них не было и секунды свободного времени.
— Будет исполнено!
— И собери мне отряд лучших бойцов. Они полетят со мной на Силкарию.
Лука пробежался по ряду стандартных мечей на стене. Выбрал тяжёлую одноручную модель, прикрепил на пояс одеянита, и тот жадно впился в ножны, надёжно закрепляя их на талии генерала. Давно Луке не приходилось использовать мечи. Тридцать лет.
Глава 5. Ксенон
Время: 530 г, февраль
Место: Офис Майнор
Ксенон верил, что искусство отражает действительность. Поэтому весь день он скрупулёзно вырисовывал каждую видимую звёздочку на небе Офиса Майнора. Он рисовал Великую Пустошь, на берегу которой стояла Академия Искусств. Великая Пустошь покрыла половину Офиса Майнора и, как говорят, образовалась после падения огромного метеорита. С тех пор Офис Майнор приближался к Хэдофису с каждым днём, и через двадцать тысяч лет гравитация притянет его к планете-столице окончательно.
Ксенон добавил маленькую белую точку. Солнце. То самое, земное. Оно едва виднелось на горизонте, но Ксенон помнил, что Концерн Биомоторс пришёл оттуда.
— Вице-Президент, разрешите?
В дверях появился симбиот Наставник. Одна из новейших моделей, изобретённая матерью Ксенона, Селин, незадолго перед её кончиной. Высокий синекожий симбиот в костюме профессора превосходил памятью любого из своих человеческих коллег в Академии Искусств.
— Ещё полчаса до занятия, — Ксенон не оторвался от полотна. Ему хотелось запечатлеть все звёзды, пока спутник не изменил положение.
— СЕО Наида приказала увеличить время ваших занятий по экономике и истории.
Ксенон сжал зубы.
— Какая тема сегодня? — спросил наследник.
— Ваша династия и достижения ваших предков.
— Как всегда, — усмехнулся Ксенон и отложил кисть. Далёкое солнце родины человечества зашло за горизонт. — В прошлый раз ты остановился на моём прадеде Спартаке.
— Так и есть, — Наставник сел за спиной Ксенона, и Вице-Президент почувствовал, как симбиот пялится на его картину. — У вас прекрасно получается.
Ксенон закрыл пейзаж силковым полотном. Наследнику стало неприятно от того, что симбиот пялится на картину, будто его взгляд мог испачкать её. Или хуже того — забраться через неё в душу Ксенона.
— Если мне не изменяет память, — Ксенон убирал краски и кисти в рабочий стол, — прадед плохо кончил. Как и большая часть моих предков.
— Вовсе нет, — симбиот закатил глаза, чтобы достичь дальних уголков памяти. — СЕО Спартак основал эту Академию Искусств. До него Офис Майнор использовался исключительно для портовых целей. При Спартаке экономика росла, и наша торговля с Корпорацией Содаплекс достигла исторического максимума. Тогда же нас посетила последняя делегация Центробанка.
— А кончил-то прадед как?
— Трагически погиб, усмиряя восстание на Силкарии.
— Я про это и говорю, — Ксенон снял диадему Вице-Президента. Он забыл, что носил её и теперь понял, почему болела голова. — Мой дед после него погиб похожим образом, настолько я помню.
— Отнюдь. Его отравили повстанцы с Гласиоры.
— Это гласиорцы устраивали беспорядки во время похорон матери, — вспомнил Ксенон. — Что с ними случилось?
— Виновники наказаны и ликвидированы.
— Ликвидированы? — Ксенон впервые посмотрел в мутные голубоватые глаза наставника. — Они никому не успели навредить. Это неправильно…
— СЕО Наида рассудила, что следует показать пример недовольным.
Ксенон почувствовал слабость в ногах и сел у окна. Толстое стекло иллюминатора ограждало Академию Наук от вакуума Офиса Майнора. Маленькие группы студентов в скафандрах бродили по Великой Пустоши.
— С моей матерью случится то же, что и с дедом и прадедом, — сглотнул комок в горле Ксенон. — А затем и со мной…
— СЕО Наида усилила армию, и в системе Биомоторс не было восстаний последние шестьдесят лет, — голубое лицо симбиота расплылось в улыбке, будто он лично подавил последнее восстание. Может, и подавил. Симбиоты могли жить сотни лет.
— Я не хочу этим заниматься! — Ксенон бросил диадему на пол. — Подавлять восстания, усиливать армию, бояться собственной тени. Я не убийца и не политик. Я хочу просто жить здесь, рисовать. Хочу просто покоя…
Наставник положил ладонь на плечо Ксенона. Его рука отдавала холодом, как у всех симбиотов.
— У каждого в Биомоторс – свой долг, — полу прошептал Наставник, будто их могли услышать. — Ваша мать Наида обязана оставаться сильной, несмотря на потерю жены, и править системой твёрдой рукой. Я обязан вас учить так же, как учил вашу мать в прошлом. Вы обязаны стать Вице-Президентом Финансов не только на бумаге, но и на деле…
