— Я читал в газете, что баржи возвращаются сегодня. Слава богу, ты жива.
— Нам не давали флаеров. Я никак не могла сообщить…
— Я понимаю, — смахнул слезу Орион. — Но я знал, что ты жива. Сталлион тоже?
— Да, он на стоянке.
Брат по-хозяйски проводил её к столу, налил ей воды, предложил кофе. Квартиру чисто мыли и регулярно прибирали. На стенах появились новые украшения. Старую дырку в штукатурке прикрывала декоративная тарелочка, на на окне появилась занавеска.
— Ты хорошо справляешься с хозяйством, — с восхищением смотрела Улисса на тарелки, рассортированные по цветам. — Как твоя учёба?
— Отлично, за меня же теперь платит Концерн. Ну, потому что ты воюешь. Ну, воевала… Смотри, что сегодня кинули в ящик!
Брат протянул открытый конверт.
— Чек на тысячу мотокоинов? — глазам своим не поверила Улисса. — Это сверх оплаты твоей учёбы?
— Да, присылают каждый месяц. Но я тратил только на необходимое, ты не подумай! Тут все расходы.
Орион достал толстую бухгалтерскую книгу, купленную в канцелярии. Каждая трата была скрупулёзно записана, расходы подсчитаны и вычтены из скромного бюджета в 50 мотокоинов, который Орион сам себе назначил на месяц.
— Ты мог бы тратить намного больше, — Улисса видела, что он редко покупал симбиотическое мясо, но часто средства для уборки. — Ты такой взрослый…
Вместе с гордостью Улисса чувствовала грусть. Её квартира больше не её. Тарелки стоят по-другому, скатерть постелена наизнанку, чтобы скрыть старые пятна, чайник стоит с другой стороны стола. Теперь здесь живёт Орион.
Брат приготовил ей похлёбку и маленький пирог с фруктами. Заботливо положил листик салата на тарелку супа для украшения. Улисса так никогда не делала. Поставил на центр стола стеклянную вазочку с сахарной пудрой, чтобы посыпать кислый фруктовый пирог.
— Я рад, что ты здорова, — уселся за стол Орион после суеты. — Что теперь?
Улисса пожала плечами, уплетая похлёбку за обе щеки.
— Пишут, что нам угрожает Центробанк, — сразу принялся за торт Орион. — Ты их видела?
— Дралась с ними, — гордо распрямила плечи Улисса. — Они слабаки, можешь не переживать. Вот Содаплекс нас мог бы порвать, но политики о чём-то договорились. Кажется, мы теперь оба против Центробанка.
— Ты снова пойдёшь на войну?
Орион пытался скрыть надежду в голосе, но ему не удалось. Улисса отложила ложку.
— Я имею в виду… — засуетился Орион, потупив взгляд. — Надеюсь, что ты не пойдёшь! Но если хочешь… Боюсь, Биомоторс придётся сражаться и против Центробанка, и против Содаплекса.
Улисса изучала лицо Ориона: он переживал за судьбу родной системы? Или хотел лёгких денег? Но он почти ничего не потратил. Брат не из тех, кто продаёт семью за ломоть хлеба…
— Сколько тебе осталось учиться? — спросила Улисса.
— Семестр.
— На один семестр у нас деньги есть. Но ты же учишься хорошо, да? Учителя всегда тебя хвалили. Думаешь поступать в университет?
Брат замялся и покраснел. Стал что-то мямлить под нос.
— Что? — Улисса придвинулась ближе.
— Я бы хотел, но не обязательно. Школьный товарищ открывает своё дело, зовёт с собой. Я могу начать работать через полгода!
— Что за дело?
— Такси.
— Ты же знаешь, это такси не кормит, — с горечью скривилась Улисса. — Невозможно конкурировать с Концерном. Невозможно переиграть их в игре, ими придуманной. Просто иди в университет. Не думай о деньгах…
Улисса помнила, как возила университетских студентов после пар. Как те запрыгивали на сталлиононов, не отрываясь от учебников. От них пахло богатством! Орион сможет стать таким же.
Лицо брата расцвело. Он налил сестре кофе, отрезал кусок пирога и посыпал его пудрой. Пирог таял во рту. Улиссе никогда не удавалась выпечка. Орион даже отнёс остатки ужина сталлиону и помыл того в стойле.
Комната Улиссы пахла по-новому. В углу жужжал ароматит, придавая воздуху запах цветов. Орион сказал, что этого симбиота отдали за полцены, так как он в конце жизненного цикла. На кровати лежало свежепостиранное бельё. На стенах висели абстрактные картины. Улисса не знала, что брат увлекался живописью.
Улисса распласталась по кровати. Можно никуда не бежать, пока не придёт новый приказ от капрала. Можно вдыхать свежесть простыней и ароматита, слушать ворчание соседей за стеной, смотреть на взошедшую луну Офис Майнор из окна. Не слышно стонов умирающих, не пахнет разлагающейся плотью. Сейчас всё тихо, всё хорошо. Сейчас. Пока.
Время: 530г, ноябрь
Место: Хэдофис
В покои Зарии влетел флаер. Он выбивался из сил: слепо врезался в стену, сбив портрет кого-то из семьи СЕО, пролетел под пологом кровати и упал на письменный стол, за которым Зария читала исторические хроники отношений Центробанка и Биомоторс, найденные в библиотеке дворца.
Стоило Зарии сжать тело флаера, тот заговорил синтетическим голосом:
— Зария, это полковник Викторион. Прошу подтвердить снова приказ остаться на орбите Гласиоры. Надеюсь, мы ослышались! Стоит солдатам остаться тухнуть в трущобах системы, экспедиции конец! Вы знаете настроения на галеоне: депрессия и самоубийства! Нам нужно действие! Одной полувыигранной битвы недостаточно. И более важно, нам нужно уважение! Сотрудники хотят есть и пить по-нормальному! Хотят пройти по центральной улице Хэдофиса!
Зария застонала и прошептала:
— Этот идиот думает, что я в одиночку захватила Хэдофис?
Флаер зашумел: записал посторонние шумы, пока передавался из рук в руки. Заговорил снова:
— Жанна на связи. Ситуация на галеоне под контролем. Продолжаем поставки льда с Гласиоры. Делаем всё, чтобы обеспечить безопасность и успех экспедиции. Следуем инстинкту самосохранения системы.
Зария удивилась: что Жанна имела в виду? Что за инстинкт? Кажется, её друг Амарбаяр упоминал что-то такое на Гласиоре.
Ксенон ждал Зарию у алтаря Юникорна на сто десятом этаже дворца СЕО. На вечер назначили бал в честь Зарии, и она попросила Ксенона увидеться заранее утром, думая, что тот может уже знать, что на уме о его матери.
— Так вот кому вы поклоняетесь, — удивилась Зария, увидев огромного золотого коня, стоящего на дыбах.
Свет отражался от его рога и специально светил в глаза входящим в святилище. Почти так же ярко сияла жёлтая тиара с вкраплениями чёрных драгоценных камней, вплетённая в причёску Ксенона. Длинный расклешённый камзол был в тех же корпоративных цветах.
— Главное божество системы Биомоторс, — Ксенон вздрогнул от появления Зарии. — Ты уже здесь.
— Да, здесь и полна сожаления, что мы носим дурацких одеянитов, когда вижу, как ты сияешь в парадном камзоле.
— Прекрати, — рассмеялся Ксенон. — Я завидую вашим простым нравам. Гордо ходить почти голой и демонстрировать свою прекрасную фигуру!
— Всё, обменялись любезностями, — Зария села на скамейку у подножия статуи.
Святилище оказалось крытым розовым садом. От аромата жёлтых и чёрных роз кружилась голова.
— Как тебе дворец? — Ксенон сел рядом.
— Всё кричит о том, что это дворец СЕО, — обвела руками вокруг себя Зария. — Крытые сады, золотые статуи, армия прислуги из ваших жутких разумных симбиотов…
— В Содаплексе не так?
— Хороший вопрос, — хмыкнула Зария. — Я никогда не была в резиденции нашей СЕО.
— Серьёзно? Разве ты не должна была стать нашей СЕО и захватить этот дворец?
Зария удовлетворённо улыбнулась: Ксенон перестал воспринимать планы Содаплекса всерьёз. Прекрасно.
— Знаешь, когда меня растили вместе с другими клонами СЕО Зораны, — вспоминала Зария, — у нас в столовой стояла статуя богини Фимэйл Эмпауэрмент. Инструктора рассказывали нам сказки о женщинах СЕО и Вице-Президентках с Земли, о том, как те строили свои корпорации, выходили в космос, колонизировали планеты Солнечной Системы… Они говорили нам, что всё возможно, стоит нам верить в себя и преодолевать препятствия. И церковь Полносознания им вторила…
— Легенды о Юникорне похожи. Говорят, раньше Юникорнами называли не только земных животных, но и маленькие компании, ставшие супер-корпорациями. Первыми космическими мега-корпорациями. Я так и не понял, почему эти животные счинались священными на Земле.
— Ваш культ Юникорна такой же, — с раздражением ответила Зария. — Верь в себя, стремись стать самой лучшей… Враньё! Нас заставляли грызть друг другу глотки на благо Содаплекса и СЕО. И вы тут убиваете друг друга, свои планеты, лишь бы ваш любимый Концерн Биомоторс продолжал приносить рекордные прибыли квартал за кварталом.
Ксенон дёрнулся будто от пощёчины:
— Не все хотят играть по жёстоким правилам этой системы, и не все играют. Я стараюсь держаться вне грязных игр…
— Тебе так только кажется, — вздохнула Зария. — Только кажется! Знаешь, пока мы были в плену у Центробанка, а затем летели назад, я продолжала отдавать приказы. Перемещала баржи, вела переговоры, отдавала приказы наступать и отступать…
— Как?
Ксенон нахмурился, будто за секунду поверил, что Зария могла общаться с сотрудниками силой мысли.
— Вот так, — со смехом щёлкнула пальцами она. — Моя телохранительница Жанна притворялась мной и отдавала приказы от моего имени. И это были хорошие приказы. Мы победили Центробанк, а сейчас ведём переговоры с вами. Но даже будучи вне экспедиции Содаплекса, вне системы, я продолжала оставаться её частью и играть свою роль. Играть роль на благо Содаплекса…
Ксенон молчал. Зария смотрела на его безучастное лицо, пытаясь понять, если ли у него собственное мнение на этот счёт, или он просто думал, что бы сказать, дабы не показаться глупым.
— Я родился частью системы, — заговорил тот, — частью Концерна, но я не хочу быть… органом корпорации. Не хочу быть рукой или ногой. Хочу быть собой.
— Детские мечты! Я была создана частью Содаплекса и умру ею.
— Но ты только что жаловалась, что вся системы создана на благо Содаплекса и Биомоторс! Зачем быть их частью?
— Я не хочу быть их часть, их руками и ногами, но выбора нет. Я чувствую… инстинкт что ли. Инстинкт сохранить Содаплекс, создавший меня. Но это не значит, что я не выжму из системы всё выгодное для меня, что смогу.
Впервые Ксенон посмотрел на неё с отвращением и отодвинулся дальше, скользя по скамье.
— Иногда я думаю о повстанцах с Гласиоры, — тише сказал он. — Они хотели изменить Биомоторс, изменить систему, чтобы она стала справедливее ко всем, а не только к избранным, допущенным к двору СЕО. Что с ними стало…
— Что Наида думает о них?
Ксенон пожал плечами. Кажется, он хотел сбежать из святилища.
— А что она думает о Содаплексе? — снова надавила Зария.
— Не знаю, — наследник поднялся. — Вы увидитесь сегодня вечером, она расскажет.
— Но что-то же она говорила тебе?
Глаза Ксенона, полные разочарования, впились в напряжённое лицо Зарии.
— Я не знаю, — повторил он. — Мне незачем тебя обманывать. Ваши с матерью игры мне противны. До вечера.
Сердце Зарии упало в пятки. Она слишком сильно надавила на Ксенона. Он доверяет ей, готов по-глупому стать союзником. А она не умеет держать рот на замке!
Ксенон удалился, и Зария почувствовала новый укол в сердце. Неужели она такой человек? Хочет использовать единственного, кто зачем-то доверчиво и наивно протянул ей руку? Готова растоптать его что бы… что? Доказать, что она молодец потенциально мёртвой СЕО Содаплекса? Доказать экспедиции, что она не просто клон? Доказать себе, что у неё есть своё мнение и своя воля? А есть ли… Не пыталась ли она сейчас доказать влюблённому наследнику обратное?
Зария вспомнила, как однажды в «шлюпке-квартире» Ксенон спросил её:
— А кто план Б, если с наследником случится неприятность? Другой клон СЕО? Или ты?
Юноша и не знал, что запустил мысль-паразита в мозг Зарии, кричащую в её голове громче с каждым днём.
Зарию преследовало неприятное липкое предчувствие беды после встречи с Ксеноном. Знал ли он о планах матери не сотрудничать с Содаплексом и поэтому держался холодно и сдержанно? Или Зария испортила всё испортила своим длинным языком,
Она упала на кровать и застонала в подушку: мысли не помещались в голове, бешено бегали по кругу.
Она посмотрела на часы: до приёма оставалось долгих шесть часов. Шесть часов тревоги.
Выйдя из покоев, Зария тут же наткнулась на сурового стража, демонстративно положившего ладонь на эфес меча. Он спросил:
— Куда это вы собрались?
— На первый этаж. Слышала, там сады, которыми гордится Тридцать Восьмая.
— Так и есть. Но вам нельзя покидать дворец.
— Разве сады не часть дворца?
Охранник плотно задумался. Спустя полминуты мучительного ожидания, он ответил:
— Это юрисдикция охраны первого уровня. Я доложу, что вы в пути.
Страж не отстал от Зарии, пока не проводил её до элеватора. Двери симбиота-элеватора, декорированные золотыми и чёрными панелями, открылись со скрипом. Внутри пахло неприятно, будто элеватору скармливали человеческие отбросы.
Двери закрылись, и элеватор поехал вниз и влево, спускаясь по спиральной шахте. Панель управления не светилась: охранник позаботился, чтобы Зария не смогла выйти где-то ещё помимо первого этажа.
Вдруг Зарию подбросило вверх. Не удержавшись на ногах, она упала на пол и почувствовала, как элеватор падает вниз, но не по спирали, а просто вниз. Вжавшись в стену и готовясь к удару, Зария зажмурила глаза. Но падение прекратилось, и Зария почувствовала невесомость, поднимающую её от пола.
Что случилось? Не видя ничего за пределами элеватора, Зарие представилось, что Центробанк уничтожил планету, и теперь она болтается в элеваторе посреди космоса.
— Прошу прощения за неудобство, — услышала Зария из-за спины.
Вытянутая улыбчивая фигура вышла из тени в углу.
— Максимилиан? — узнала его Зария.
Менеджер по продажам услуг Центробанка улыбался так приветливо, будто не был заперт с Зарией в симбиоте, висящем в невесомости.
— Как ты здесь оказался? — спросила Зария, схватившись на поручень и вернув себя на пол.
— Хотел проверить, верны ли содаплексяне своему слову. И помнишь ли ты об обещании.
Зария вспомнила, как Максимилиан помог ей с Ксеноном сбежать с мега-баржи Центробанка, попросив в ответ лишь некую услугу в будущем.
— Ты не сказал, чего хотел от меня, — напомнила Зария. — Но я всегда рада поговорить с теми, с кем мы на одной стороне.
— О большем и не прошу, — лицо Максимилиана трещало от улыбки. — Я хочу предложить Содаплексу переосмыслить политику продаж.
— В смысле? — не сдержала ухмылки Зария. Возможно, компания Максимилиана так влияла на неё, что невозможно было не улыбаться.
— Позвольте спросить, сколько специалистов по продажам сейчас в экспедиции Содаплекса?
— Ни одного. У нашей экспедиции другая специализация, если ты не заметил.
— Тем не менее, Центробанку вы рассказывали о расширении рынка сбыта Плекса. Неужели всё ложь? — притворно схватился на сердце мужчина.
— Отнюдь, Биомоторс привлекательный своим размером рынок. Но продажи плекса не самоцель.
— Но представьте, если бы вы и весь Содаплекс притворялся, что это цель? Вам не пришлось бы приезжать вооружённой экспедицией, вы были бы делегацией коммивояжёров. Представьте, если бы Биомоторс подсел на плекс так же, как Содаплекс. Представьте, что Содаплекс стал бы более влиятельным, чем Биомоторс в системе Биомоторс!
— И зачем это Центробанку?
— Центробанку, откровенно, незачем. Центробанку выгодно, когда мега-корпорации воют. Я всего лишь предлагаю свои частные услуги.
— Нам не давали флаеров. Я никак не могла сообщить…
— Я понимаю, — смахнул слезу Орион. — Но я знал, что ты жива. Сталлион тоже?
— Да, он на стоянке.
Брат по-хозяйски проводил её к столу, налил ей воды, предложил кофе. Квартиру чисто мыли и регулярно прибирали. На стенах появились новые украшения. Старую дырку в штукатурке прикрывала декоративная тарелочка, на на окне появилась занавеска.
— Ты хорошо справляешься с хозяйством, — с восхищением смотрела Улисса на тарелки, рассортированные по цветам. — Как твоя учёба?
— Отлично, за меня же теперь платит Концерн. Ну, потому что ты воюешь. Ну, воевала… Смотри, что сегодня кинули в ящик!
Брат протянул открытый конверт.
— Чек на тысячу мотокоинов? — глазам своим не поверила Улисса. — Это сверх оплаты твоей учёбы?
— Да, присылают каждый месяц. Но я тратил только на необходимое, ты не подумай! Тут все расходы.
Орион достал толстую бухгалтерскую книгу, купленную в канцелярии. Каждая трата была скрупулёзно записана, расходы подсчитаны и вычтены из скромного бюджета в 50 мотокоинов, который Орион сам себе назначил на месяц.
— Ты мог бы тратить намного больше, — Улисса видела, что он редко покупал симбиотическое мясо, но часто средства для уборки. — Ты такой взрослый…
Вместе с гордостью Улисса чувствовала грусть. Её квартира больше не её. Тарелки стоят по-другому, скатерть постелена наизнанку, чтобы скрыть старые пятна, чайник стоит с другой стороны стола. Теперь здесь живёт Орион.
Брат приготовил ей похлёбку и маленький пирог с фруктами. Заботливо положил листик салата на тарелку супа для украшения. Улисса так никогда не делала. Поставил на центр стола стеклянную вазочку с сахарной пудрой, чтобы посыпать кислый фруктовый пирог.
— Я рад, что ты здорова, — уселся за стол Орион после суеты. — Что теперь?
Улисса пожала плечами, уплетая похлёбку за обе щеки.
— Пишут, что нам угрожает Центробанк, — сразу принялся за торт Орион. — Ты их видела?
— Дралась с ними, — гордо распрямила плечи Улисса. — Они слабаки, можешь не переживать. Вот Содаплекс нас мог бы порвать, но политики о чём-то договорились. Кажется, мы теперь оба против Центробанка.
— Ты снова пойдёшь на войну?
Орион пытался скрыть надежду в голосе, но ему не удалось. Улисса отложила ложку.
— Я имею в виду… — засуетился Орион, потупив взгляд. — Надеюсь, что ты не пойдёшь! Но если хочешь… Боюсь, Биомоторс придётся сражаться и против Центробанка, и против Содаплекса.
Улисса изучала лицо Ориона: он переживал за судьбу родной системы? Или хотел лёгких денег? Но он почти ничего не потратил. Брат не из тех, кто продаёт семью за ломоть хлеба…
— Сколько тебе осталось учиться? — спросила Улисса.
— Семестр.
— На один семестр у нас деньги есть. Но ты же учишься хорошо, да? Учителя всегда тебя хвалили. Думаешь поступать в университет?
Брат замялся и покраснел. Стал что-то мямлить под нос.
— Что? — Улисса придвинулась ближе.
— Я бы хотел, но не обязательно. Школьный товарищ открывает своё дело, зовёт с собой. Я могу начать работать через полгода!
— Что за дело?
— Такси.
— Ты же знаешь, это такси не кормит, — с горечью скривилась Улисса. — Невозможно конкурировать с Концерном. Невозможно переиграть их в игре, ими придуманной. Просто иди в университет. Не думай о деньгах…
Улисса помнила, как возила университетских студентов после пар. Как те запрыгивали на сталлиононов, не отрываясь от учебников. От них пахло богатством! Орион сможет стать таким же.
Лицо брата расцвело. Он налил сестре кофе, отрезал кусок пирога и посыпал его пудрой. Пирог таял во рту. Улиссе никогда не удавалась выпечка. Орион даже отнёс остатки ужина сталлиону и помыл того в стойле.
Комната Улиссы пахла по-новому. В углу жужжал ароматит, придавая воздуху запах цветов. Орион сказал, что этого симбиота отдали за полцены, так как он в конце жизненного цикла. На кровати лежало свежепостиранное бельё. На стенах висели абстрактные картины. Улисса не знала, что брат увлекался живописью.
Улисса распласталась по кровати. Можно никуда не бежать, пока не придёт новый приказ от капрала. Можно вдыхать свежесть простыней и ароматита, слушать ворчание соседей за стеной, смотреть на взошедшую луну Офис Майнор из окна. Не слышно стонов умирающих, не пахнет разлагающейся плотью. Сейчас всё тихо, всё хорошо. Сейчас. Пока.
Глава 36. Зария
Время: 530г, ноябрь
Место: Хэдофис
В покои Зарии влетел флаер. Он выбивался из сил: слепо врезался в стену, сбив портрет кого-то из семьи СЕО, пролетел под пологом кровати и упал на письменный стол, за которым Зария читала исторические хроники отношений Центробанка и Биомоторс, найденные в библиотеке дворца.
Стоило Зарии сжать тело флаера, тот заговорил синтетическим голосом:
— Зария, это полковник Викторион. Прошу подтвердить снова приказ остаться на орбите Гласиоры. Надеюсь, мы ослышались! Стоит солдатам остаться тухнуть в трущобах системы, экспедиции конец! Вы знаете настроения на галеоне: депрессия и самоубийства! Нам нужно действие! Одной полувыигранной битвы недостаточно. И более важно, нам нужно уважение! Сотрудники хотят есть и пить по-нормальному! Хотят пройти по центральной улице Хэдофиса!
Зария застонала и прошептала:
— Этот идиот думает, что я в одиночку захватила Хэдофис?
Флаер зашумел: записал посторонние шумы, пока передавался из рук в руки. Заговорил снова:
— Жанна на связи. Ситуация на галеоне под контролем. Продолжаем поставки льда с Гласиоры. Делаем всё, чтобы обеспечить безопасность и успех экспедиции. Следуем инстинкту самосохранения системы.
Зария удивилась: что Жанна имела в виду? Что за инстинкт? Кажется, её друг Амарбаяр упоминал что-то такое на Гласиоре.
Ксенон ждал Зарию у алтаря Юникорна на сто десятом этаже дворца СЕО. На вечер назначили бал в честь Зарии, и она попросила Ксенона увидеться заранее утром, думая, что тот может уже знать, что на уме о его матери.
— Так вот кому вы поклоняетесь, — удивилась Зария, увидев огромного золотого коня, стоящего на дыбах.
Свет отражался от его рога и специально светил в глаза входящим в святилище. Почти так же ярко сияла жёлтая тиара с вкраплениями чёрных драгоценных камней, вплетённая в причёску Ксенона. Длинный расклешённый камзол был в тех же корпоративных цветах.
— Главное божество системы Биомоторс, — Ксенон вздрогнул от появления Зарии. — Ты уже здесь.
— Да, здесь и полна сожаления, что мы носим дурацких одеянитов, когда вижу, как ты сияешь в парадном камзоле.
— Прекрати, — рассмеялся Ксенон. — Я завидую вашим простым нравам. Гордо ходить почти голой и демонстрировать свою прекрасную фигуру!
— Всё, обменялись любезностями, — Зария села на скамейку у подножия статуи.
Святилище оказалось крытым розовым садом. От аромата жёлтых и чёрных роз кружилась голова.
— Как тебе дворец? — Ксенон сел рядом.
— Всё кричит о том, что это дворец СЕО, — обвела руками вокруг себя Зария. — Крытые сады, золотые статуи, армия прислуги из ваших жутких разумных симбиотов…
— В Содаплексе не так?
— Хороший вопрос, — хмыкнула Зария. — Я никогда не была в резиденции нашей СЕО.
— Серьёзно? Разве ты не должна была стать нашей СЕО и захватить этот дворец?
Зария удовлетворённо улыбнулась: Ксенон перестал воспринимать планы Содаплекса всерьёз. Прекрасно.
— Знаешь, когда меня растили вместе с другими клонами СЕО Зораны, — вспоминала Зария, — у нас в столовой стояла статуя богини Фимэйл Эмпауэрмент. Инструктора рассказывали нам сказки о женщинах СЕО и Вице-Президентках с Земли, о том, как те строили свои корпорации, выходили в космос, колонизировали планеты Солнечной Системы… Они говорили нам, что всё возможно, стоит нам верить в себя и преодолевать препятствия. И церковь Полносознания им вторила…
— Легенды о Юникорне похожи. Говорят, раньше Юникорнами называли не только земных животных, но и маленькие компании, ставшие супер-корпорациями. Первыми космическими мега-корпорациями. Я так и не понял, почему эти животные счинались священными на Земле.
— Ваш культ Юникорна такой же, — с раздражением ответила Зария. — Верь в себя, стремись стать самой лучшей… Враньё! Нас заставляли грызть друг другу глотки на благо Содаплекса и СЕО. И вы тут убиваете друг друга, свои планеты, лишь бы ваш любимый Концерн Биомоторс продолжал приносить рекордные прибыли квартал за кварталом.
Ксенон дёрнулся будто от пощёчины:
— Не все хотят играть по жёстоким правилам этой системы, и не все играют. Я стараюсь держаться вне грязных игр…
— Тебе так только кажется, — вздохнула Зария. — Только кажется! Знаешь, пока мы были в плену у Центробанка, а затем летели назад, я продолжала отдавать приказы. Перемещала баржи, вела переговоры, отдавала приказы наступать и отступать…
— Как?
Ксенон нахмурился, будто за секунду поверил, что Зария могла общаться с сотрудниками силой мысли.
— Вот так, — со смехом щёлкнула пальцами она. — Моя телохранительница Жанна притворялась мной и отдавала приказы от моего имени. И это были хорошие приказы. Мы победили Центробанк, а сейчас ведём переговоры с вами. Но даже будучи вне экспедиции Содаплекса, вне системы, я продолжала оставаться её частью и играть свою роль. Играть роль на благо Содаплекса…
Ксенон молчал. Зария смотрела на его безучастное лицо, пытаясь понять, если ли у него собственное мнение на этот счёт, или он просто думал, что бы сказать, дабы не показаться глупым.
— Я родился частью системы, — заговорил тот, — частью Концерна, но я не хочу быть… органом корпорации. Не хочу быть рукой или ногой. Хочу быть собой.
— Детские мечты! Я была создана частью Содаплекса и умру ею.
— Но ты только что жаловалась, что вся системы создана на благо Содаплекса и Биомоторс! Зачем быть их частью?
— Я не хочу быть их часть, их руками и ногами, но выбора нет. Я чувствую… инстинкт что ли. Инстинкт сохранить Содаплекс, создавший меня. Но это не значит, что я не выжму из системы всё выгодное для меня, что смогу.
Впервые Ксенон посмотрел на неё с отвращением и отодвинулся дальше, скользя по скамье.
— Иногда я думаю о повстанцах с Гласиоры, — тише сказал он. — Они хотели изменить Биомоторс, изменить систему, чтобы она стала справедливее ко всем, а не только к избранным, допущенным к двору СЕО. Что с ними стало…
— Что Наида думает о них?
Ксенон пожал плечами. Кажется, он хотел сбежать из святилища.
— А что она думает о Содаплексе? — снова надавила Зария.
— Не знаю, — наследник поднялся. — Вы увидитесь сегодня вечером, она расскажет.
— Но что-то же она говорила тебе?
Глаза Ксенона, полные разочарования, впились в напряжённое лицо Зарии.
— Я не знаю, — повторил он. — Мне незачем тебя обманывать. Ваши с матерью игры мне противны. До вечера.
Сердце Зарии упало в пятки. Она слишком сильно надавила на Ксенона. Он доверяет ей, готов по-глупому стать союзником. А она не умеет держать рот на замке!
Ксенон удалился, и Зария почувствовала новый укол в сердце. Неужели она такой человек? Хочет использовать единственного, кто зачем-то доверчиво и наивно протянул ей руку? Готова растоптать его что бы… что? Доказать, что она молодец потенциально мёртвой СЕО Содаплекса? Доказать экспедиции, что она не просто клон? Доказать себе, что у неё есть своё мнение и своя воля? А есть ли… Не пыталась ли она сейчас доказать влюблённому наследнику обратное?
Зария вспомнила, как однажды в «шлюпке-квартире» Ксенон спросил её:
— А кто план Б, если с наследником случится неприятность? Другой клон СЕО? Или ты?
Юноша и не знал, что запустил мысль-паразита в мозг Зарии, кричащую в её голове громче с каждым днём.
Зарию преследовало неприятное липкое предчувствие беды после встречи с Ксеноном. Знал ли он о планах матери не сотрудничать с Содаплексом и поэтому держался холодно и сдержанно? Или Зария испортила всё испортила своим длинным языком,
Она упала на кровать и застонала в подушку: мысли не помещались в голове, бешено бегали по кругу.
Она посмотрела на часы: до приёма оставалось долгих шесть часов. Шесть часов тревоги.
Выйдя из покоев, Зария тут же наткнулась на сурового стража, демонстративно положившего ладонь на эфес меча. Он спросил:
— Куда это вы собрались?
— На первый этаж. Слышала, там сады, которыми гордится Тридцать Восьмая.
— Так и есть. Но вам нельзя покидать дворец.
— Разве сады не часть дворца?
Охранник плотно задумался. Спустя полминуты мучительного ожидания, он ответил:
— Это юрисдикция охраны первого уровня. Я доложу, что вы в пути.
Страж не отстал от Зарии, пока не проводил её до элеватора. Двери симбиота-элеватора, декорированные золотыми и чёрными панелями, открылись со скрипом. Внутри пахло неприятно, будто элеватору скармливали человеческие отбросы.
Двери закрылись, и элеватор поехал вниз и влево, спускаясь по спиральной шахте. Панель управления не светилась: охранник позаботился, чтобы Зария не смогла выйти где-то ещё помимо первого этажа.
Вдруг Зарию подбросило вверх. Не удержавшись на ногах, она упала на пол и почувствовала, как элеватор падает вниз, но не по спирали, а просто вниз. Вжавшись в стену и готовясь к удару, Зария зажмурила глаза. Но падение прекратилось, и Зария почувствовала невесомость, поднимающую её от пола.
Что случилось? Не видя ничего за пределами элеватора, Зарие представилось, что Центробанк уничтожил планету, и теперь она болтается в элеваторе посреди космоса.
— Прошу прощения за неудобство, — услышала Зария из-за спины.
Вытянутая улыбчивая фигура вышла из тени в углу.
— Максимилиан? — узнала его Зария.
Менеджер по продажам услуг Центробанка улыбался так приветливо, будто не был заперт с Зарией в симбиоте, висящем в невесомости.
— Как ты здесь оказался? — спросила Зария, схватившись на поручень и вернув себя на пол.
— Хотел проверить, верны ли содаплексяне своему слову. И помнишь ли ты об обещании.
Зария вспомнила, как Максимилиан помог ей с Ксеноном сбежать с мега-баржи Центробанка, попросив в ответ лишь некую услугу в будущем.
— Ты не сказал, чего хотел от меня, — напомнила Зария. — Но я всегда рада поговорить с теми, с кем мы на одной стороне.
— О большем и не прошу, — лицо Максимилиана трещало от улыбки. — Я хочу предложить Содаплексу переосмыслить политику продаж.
— В смысле? — не сдержала ухмылки Зария. Возможно, компания Максимилиана так влияла на неё, что невозможно было не улыбаться.
— Позвольте спросить, сколько специалистов по продажам сейчас в экспедиции Содаплекса?
— Ни одного. У нашей экспедиции другая специализация, если ты не заметил.
— Тем не менее, Центробанку вы рассказывали о расширении рынка сбыта Плекса. Неужели всё ложь? — притворно схватился на сердце мужчина.
— Отнюдь, Биомоторс привлекательный своим размером рынок. Но продажи плекса не самоцель.
— Но представьте, если бы вы и весь Содаплекс притворялся, что это цель? Вам не пришлось бы приезжать вооружённой экспедицией, вы были бы делегацией коммивояжёров. Представьте, если бы Биомоторс подсел на плекс так же, как Содаплекс. Представьте, что Содаплекс стал бы более влиятельным, чем Биомоторс в системе Биомоторс!
— И зачем это Центробанку?
— Центробанку, откровенно, незачем. Центробанку выгодно, когда мега-корпорации воют. Я всего лишь предлагаю свои частные услуги.
