– Закрой глаза, – попросил он.
Исполнила его просьбу и почувствовала тёплые струящиеся потоки, стекающие с головы, по волосам и по обнажённой коже, покрывшейся мурашками от странных ощущений.
Ричард снова наполнил ковш, а я стояла и, не открывая глаз, рассеянными движениями водила правой рукой по левой. От неё – к шее, разминая затёкшие мышцы.
– Вы не брезгуете? – задумчиво спросила я.
Вздрогнула, когда на меня вылили тёплую воду.
– В каком смысле? – услышала настороженный голос герцога.
– Вы не смотрите на меня, как на урода, даже после того, как на моём теле появился этот шов.
И даже после того, как вам пришлось повести возле моей постели три мучительных дня.
– Марита, ты же моя жена. Я не смогу смотреть на тебя, как на урода, даже когда твоё лицо покроется морщинами, а живот утонет в жировых складках.
Я недоумённо открыла глаза. Это был намёк на старость? На старость вместе с ним?
К сожалению, лица герцога не увидела. Он посчитал, что вылил на меня достаточно воды и теперь отвернулся, намыливая руки.
– Знаете, – сказал он, стоя спиной ко мне, – я понимаю, что вы имеете полное право обижаться на меня. Вы молоды и ещё многого не осознаёте. Но это не повод выставлять меня из своей спальни.
– Я не выставляла вас из своей спальни, – нахмурилась, услышав это нелепое обвинение.
– Каждый раз, когда я пытался зайти к вам, служанка сообщала мне, что у вас болит голова, и вы слишком плохо себя чувствуете, чтобы принимать кого-либо. При этом Роберт не спешил волноваться.
Я смущённо потупилась и пробормотала:
– Вы же его знаете, он не из тех, кто паникует по пустякам.
– Ричард! Ричард! – застучали в дверь. – Твоя жена ещё жива?!
– Мы моемся, Роберт! – раздражённо отозвался герцог.
– МЫ?!
Муж тяжело вздохнул и отправился докладывать доктору о том, как обстоят дела на самом деле.
Я посмотрела на полоску тьмы, обхватывающую живот. Она не позволяла воде добраться до раны, но при этом довольно болезненно щипала кожу. Скорее всего, придётся сводить ожог. Как бы нитки не сгорели…
– Я начну с головы, – услышала голос вернувшегося герцога.
Он подошёл ко мне и осторожными движениями начал водить намыленными руками по волосам. При этом смотрел он на моё лицо. И взгляд у него был довольно странный. Что-то в самом герцоге изменилось, будто бы кожа потемнела.
Он злится?
– Я сделала это намеренно, – сказала, без страха посмотрев в его карие глаза, цвет которых в данный момент сменялся чёрным.
– Намеренно не пускали к себе?
– Да, ваша светлость. Не думаю, что вам было приятно ухаживать за мной те три дня, что я боролась с лихорадкой. Мне не хотелось, чтобы я окончательно разонравилась вам.
– Не стану врать, что было приятно. – Он помолчал мгновение, а затем добавил: – Зато, когда мне понадобится помощь, вы не откажете себе в удовольствии поухаживать за мной.
Его руки перестали трогать мои волосы. Вместо этого спустились к шее, и осторожными, трепетными движениями принялись массировать её. Я прикрыла глаза от удовольствия и, словно в сладком дрёме пошептала:
– А можно ещё и спину?
– Можно, – хрипло отозвался герцог.
Вздрогнула, когда он, будто бы поддаваясь странному порыву, очертил линию позвонка. У Ричарда были вовсе не тёплые, мягкие пальцы. Его кожа была грубой и шершавой, вызвав не самые приятные мурашки.
Я непроизвольно поморщилась и неожиданно выдохнула, ошарашено замерев, когда почувствовала ласковое прикосновение обветренных губ к своей шее.
Открыла глаза, моргнула, неуверенно посмотрела на лицо мужа, которое находилось намного ближе, чем несколько секунд назад. Нас разделял всего лишь бортик ванной. Если бы не это – Ричард уже давно дышал бы мне в лоб.
– У вас мыло. На губах, – смущённо пробормотала я.
– У вас мыло. На шее, – пожал он плечами.
Его карие радужки полностью окрасились в чёрный.
Я заворожено уставилась в эти глаза, медленно осознавая, что тьма, которая плещется в них, по-настоящему прекрасна. Все так опасаются этой стихии, но она… великолепна.
Вытянув руку, я осторожно стёрла пенку с его губ. Как же всё-таки восхитительно, что они обветренные. Это словно маленькое доказательство свободы, которую постигает мой муж, когда надевает на себя чужую личину. Мы оба постигаем.
– У вас борода, – сказала я с лёгкой улыбкой. Так странно было не видеть его идеально выбритый подбородок.
– У вас румянец на щеках, – отозвался герцог.
– Он вам нравится? – улыбнулась уже смелее.
– Не то слово.
Меня притянули к себе так резко, что я успела только испуганно выдохнуть и вцепиться в плечи мужа, чтобы удержать равновесие.
– Простите, я вас намочила, – неловко пробормотала, но Ричард не спешил меня отпускать. Его рука лежала у меня на спине и крепко прижимала к своей груди.
– Просто держитесь, – тихо попросил он и начал круговыми движениями намыливать кожу.
Я чувствовала его широкие грубые ладони и вместо того, чтобы морщиться от неприятных ощущений, вдруг начала тяжело дышать. Ричард спускался всё ниже. Когда его руки коснулись ягодиц, я внутренне напряглась.
А потом почувствовала, как муж уткнулся носом мне в шею. Я самодовольно улыбнулась и непроизвольно хихикнула, когда герцог потёрся щекой о мою кожу. Из-за бороды это было щекотно.
Ричард медленно повёл левую руку ниже, убирая её с ягодицы. Заставил приподнять ногу и упереться ей в бортик ванны.
Хихикать резко перехотелось.
С губ сорвался полувыдох-полустон, когда герцог одним прикосновением провёл рукой между ног. Это было настолько и бесстыдно и интимно одновременно, что я уткнулась лбом в плечо мужа, чувствуя, как краснеть начинают не только щёки, но и уши.
– Марита, – хрипло позвал Ричард, – мне надо тебя домыть. Отпусти, пожалуйста.
Я нахмурилась, непонимающе оторвалась от него и увидела, как он присел на корточки. Обхватил правую ногу двумя руками и медленно повёл их вниз, оставляя на коже мыльные дорожки. Не позволяя мне сменить положение, проделал то же самое с левой.
Затем выпрямился, но вновь прикасаться ко мне не спешил. Отвернулся, подошёл к ведру, набрал воды в ковш и начал мыть руки.
Я вернула правую ногу в вертикальное положение. Тихонько пробормотала:
– Мы с вами так и не поговорили о… сложившейся ситуации. Теперь, когда вы знаете о Джоне Руте, вы должны понимать, что у меня никогда не было любовника.
Ричард набрал в ковш чистой воды и повернулся ко мне.
– Не будем об этом.
Ох уж эти тени, что бегут по его лицу… знать бы, что они означают.
– Вы же понимаете, что ваша жена принадлежит только вам? – непонимающе переспросила я.
– Марита, пожалуйста, не сейчас, – выдавил он, отчего-то стиснув зубы.
Неожиданно в дверь постучали.
– Пятнадцать минут прошло! – донёсся до нас голос Роберта.
– Дай нам ещё две минуты, – гаркнул Ричард, что заставила меня испуганно вздрогнуть.
Его движения были резкими и какими-то злыми. Я решительно не понимала, в чём дело и из-за чего произошла эта смена настроения. Муж всеми силами старался ко мне не прикасаться.
В несколько заходов он вылил на меня всё ведро чистой воды, помог обтереться полотенцем, рассеял магию с живота и надел чистую камизу.
– Роберт, заходи, – крикнул он.
Доктор тут же ворвался к нам, словно всё это время нервно караулил за дверью.
– Ты ещё жива? – поприветствовал он меня.
– Помоги ей добраться до спальни, – хмуро приказал герцог Бёме и, не сказав более ни слова, быстрым шагом удалился с наших глаз.
– Что это с ним? – удивился Роберт, подходя ближе.
– Увидел меня голой, – уныло отозвалась я.
Исполнила его просьбу и почувствовала тёплые струящиеся потоки, стекающие с головы, по волосам и по обнажённой коже, покрывшейся мурашками от странных ощущений.
Ричард снова наполнил ковш, а я стояла и, не открывая глаз, рассеянными движениями водила правой рукой по левой. От неё – к шее, разминая затёкшие мышцы.
– Вы не брезгуете? – задумчиво спросила я.
Вздрогнула, когда на меня вылили тёплую воду.
– В каком смысле? – услышала настороженный голос герцога.
– Вы не смотрите на меня, как на урода, даже после того, как на моём теле появился этот шов.
И даже после того, как вам пришлось повести возле моей постели три мучительных дня.
– Марита, ты же моя жена. Я не смогу смотреть на тебя, как на урода, даже когда твоё лицо покроется морщинами, а живот утонет в жировых складках.
Я недоумённо открыла глаза. Это был намёк на старость? На старость вместе с ним?
К сожалению, лица герцога не увидела. Он посчитал, что вылил на меня достаточно воды и теперь отвернулся, намыливая руки.
– Знаете, – сказал он, стоя спиной ко мне, – я понимаю, что вы имеете полное право обижаться на меня. Вы молоды и ещё многого не осознаёте. Но это не повод выставлять меня из своей спальни.
– Я не выставляла вас из своей спальни, – нахмурилась, услышав это нелепое обвинение.
– Каждый раз, когда я пытался зайти к вам, служанка сообщала мне, что у вас болит голова, и вы слишком плохо себя чувствуете, чтобы принимать кого-либо. При этом Роберт не спешил волноваться.
Я смущённо потупилась и пробормотала:
– Вы же его знаете, он не из тех, кто паникует по пустякам.
– Ричард! Ричард! – застучали в дверь. – Твоя жена ещё жива?!
– Мы моемся, Роберт! – раздражённо отозвался герцог.
– МЫ?!
Муж тяжело вздохнул и отправился докладывать доктору о том, как обстоят дела на самом деле.
Я посмотрела на полоску тьмы, обхватывающую живот. Она не позволяла воде добраться до раны, но при этом довольно болезненно щипала кожу. Скорее всего, придётся сводить ожог. Как бы нитки не сгорели…
– Я начну с головы, – услышала голос вернувшегося герцога.
Он подошёл ко мне и осторожными движениями начал водить намыленными руками по волосам. При этом смотрел он на моё лицо. И взгляд у него был довольно странный. Что-то в самом герцоге изменилось, будто бы кожа потемнела.
Он злится?
– Я сделала это намеренно, – сказала, без страха посмотрев в его карие глаза, цвет которых в данный момент сменялся чёрным.
– Намеренно не пускали к себе?
– Да, ваша светлость. Не думаю, что вам было приятно ухаживать за мной те три дня, что я боролась с лихорадкой. Мне не хотелось, чтобы я окончательно разонравилась вам.
– Не стану врать, что было приятно. – Он помолчал мгновение, а затем добавил: – Зато, когда мне понадобится помощь, вы не откажете себе в удовольствии поухаживать за мной.
Его руки перестали трогать мои волосы. Вместо этого спустились к шее, и осторожными, трепетными движениями принялись массировать её. Я прикрыла глаза от удовольствия и, словно в сладком дрёме пошептала:
– А можно ещё и спину?
– Можно, – хрипло отозвался герцог.
Вздрогнула, когда он, будто бы поддаваясь странному порыву, очертил линию позвонка. У Ричарда были вовсе не тёплые, мягкие пальцы. Его кожа была грубой и шершавой, вызвав не самые приятные мурашки.
Я непроизвольно поморщилась и неожиданно выдохнула, ошарашено замерев, когда почувствовала ласковое прикосновение обветренных губ к своей шее.
Открыла глаза, моргнула, неуверенно посмотрела на лицо мужа, которое находилось намного ближе, чем несколько секунд назад. Нас разделял всего лишь бортик ванной. Если бы не это – Ричард уже давно дышал бы мне в лоб.
– У вас мыло. На губах, – смущённо пробормотала я.
– У вас мыло. На шее, – пожал он плечами.
Его карие радужки полностью окрасились в чёрный.
Я заворожено уставилась в эти глаза, медленно осознавая, что тьма, которая плещется в них, по-настоящему прекрасна. Все так опасаются этой стихии, но она… великолепна.
Вытянув руку, я осторожно стёрла пенку с его губ. Как же всё-таки восхитительно, что они обветренные. Это словно маленькое доказательство свободы, которую постигает мой муж, когда надевает на себя чужую личину. Мы оба постигаем.
– У вас борода, – сказала я с лёгкой улыбкой. Так странно было не видеть его идеально выбритый подбородок.
– У вас румянец на щеках, – отозвался герцог.
– Он вам нравится? – улыбнулась уже смелее.
– Не то слово.
Меня притянули к себе так резко, что я успела только испуганно выдохнуть и вцепиться в плечи мужа, чтобы удержать равновесие.
– Простите, я вас намочила, – неловко пробормотала, но Ричард не спешил меня отпускать. Его рука лежала у меня на спине и крепко прижимала к своей груди.
– Просто держитесь, – тихо попросил он и начал круговыми движениями намыливать кожу.
Я чувствовала его широкие грубые ладони и вместо того, чтобы морщиться от неприятных ощущений, вдруг начала тяжело дышать. Ричард спускался всё ниже. Когда его руки коснулись ягодиц, я внутренне напряглась.
А потом почувствовала, как муж уткнулся носом мне в шею. Я самодовольно улыбнулась и непроизвольно хихикнула, когда герцог потёрся щекой о мою кожу. Из-за бороды это было щекотно.
Ричард медленно повёл левую руку ниже, убирая её с ягодицы. Заставил приподнять ногу и упереться ей в бортик ванны.
Хихикать резко перехотелось.
С губ сорвался полувыдох-полустон, когда герцог одним прикосновением провёл рукой между ног. Это было настолько и бесстыдно и интимно одновременно, что я уткнулась лбом в плечо мужа, чувствуя, как краснеть начинают не только щёки, но и уши.
– Марита, – хрипло позвал Ричард, – мне надо тебя домыть. Отпусти, пожалуйста.
Я нахмурилась, непонимающе оторвалась от него и увидела, как он присел на корточки. Обхватил правую ногу двумя руками и медленно повёл их вниз, оставляя на коже мыльные дорожки. Не позволяя мне сменить положение, проделал то же самое с левой.
Затем выпрямился, но вновь прикасаться ко мне не спешил. Отвернулся, подошёл к ведру, набрал воды в ковш и начал мыть руки.
Я вернула правую ногу в вертикальное положение. Тихонько пробормотала:
– Мы с вами так и не поговорили о… сложившейся ситуации. Теперь, когда вы знаете о Джоне Руте, вы должны понимать, что у меня никогда не было любовника.
Ричард набрал в ковш чистой воды и повернулся ко мне.
– Не будем об этом.
Ох уж эти тени, что бегут по его лицу… знать бы, что они означают.
– Вы же понимаете, что ваша жена принадлежит только вам? – непонимающе переспросила я.
– Марита, пожалуйста, не сейчас, – выдавил он, отчего-то стиснув зубы.
Неожиданно в дверь постучали.
– Пятнадцать минут прошло! – донёсся до нас голос Роберта.
– Дай нам ещё две минуты, – гаркнул Ричард, что заставила меня испуганно вздрогнуть.
Его движения были резкими и какими-то злыми. Я решительно не понимала, в чём дело и из-за чего произошла эта смена настроения. Муж всеми силами старался ко мне не прикасаться.
В несколько заходов он вылил на меня всё ведро чистой воды, помог обтереться полотенцем, рассеял магию с живота и надел чистую камизу.
– Роберт, заходи, – крикнул он.
Доктор тут же ворвался к нам, словно всё это время нервно караулил за дверью.
– Ты ещё жива? – поприветствовал он меня.
– Помоги ей добраться до спальни, – хмуро приказал герцог Бёме и, не сказав более ни слова, быстрым шагом удалился с наших глаз.
– Что это с ним? – удивился Роберт, подходя ближе.
– Увидел меня голой, – уныло отозвалась я.
