Повернула голову, ища взглядом хоть кого-нибудь, кто мог помочь, и вздрогнула от неожиданности, когда рядом опустилась тень. К моим губам приставили пиалу с водой.
Ричард дождался, пока я выпью всё до дна и отстранился. В полумраке его силуэт был пугающим. Мужчина сидел на обитом бархатом стуле и молчал.
– Феня, – попыталась хрипло сказать.
– Он в порядке, – ответил муж. Его голос был до того уставшим, что это заставило меня приглядеться к лицу мужчины внимательнее.
Ричард был сам на себя не похож. Кожа бледная, под глазами синяки от недосыпания, волосы растрепаны, на щеках и подбородке появилась щетина.
Герцог поднялся и вышел из комнаты, оставив меня с недоумением прислушиваться к голосам за дверью.
– Вызовите доктора, – попросил муж.
Он вернулся в мои покои, но вместо того, чтобы подойти ко мне, остался стоять возле двери. Опёрся плечом на косяк и скрестил руки.
Я уставилась в потолок и прошептала:
– Не получилось из меня идеальной жены.
– Герцогиня, пожалуйста, не говорите ничего. Вы очнулись намного раньше, чем мы этого ждали, поэтому не тратьте остатки сил.
Какой же у него сухой, безэмоциональный голос.
Пока мы ждали доктора, муж так и не приблизился к моей кровати. Я обречённо закрыла глаза. Кажется, это конец. Для него я мало того, что лгунья, так теперь ещё и обезображена болезнью.
Ожесточённо втянула носом воздух и с облегчением поняла, что тут не пахнет апельсинами. Комнату явно проветривают, от стены к стене витает приятная свежесть.
Дверь открылась.
– Привет, Ричард, – услышала я голос незнакомого мужчины. Видимо, доктора. – Она очнулась? – Он удивился настолько, словно шёл сюда, чтобы зафиксировать время смерти.
– Да. – Это всё, что сказал герцог.
Врач оказался более разговорчив.
– Мая! – воскликнул он с порога. – Вы теперь станете моей любимицей!
– Её зовут Марита, – хмуро исправил Ричард.
– Марита? Клянусь Богом, когда ты принёс её ко мне, её звали Мая, – уверенно заявил доктор. Подошёл к моей кровати и я, наконец, смогла на него посмотреть. – Здравствуйте, Марита. Меня зовут Роберт. Я ваш спаситель. Не расскажете, как себя чувствуете?
– Почему вы тоже Роберт? – хрипло спросила я.
Врач нахмурился. Обеспокоенно приложил ладонь ко лбу.
– Всё ещё лихорадит, но жар спадает, – пробормотал он.
– У меня кости ломит, – тихо ответила я. – И мне жарко. И дышать тяжело. И пот стекает со лба.
– Зато вы живы! – оптимистично воскликнул Роберт. – Честное слово, Мая, признавайтесь, как вы это сделали?
Я непонимающе посмотрела на него.
– Её зовут Марита, – донёсся до нас усталый голос мужа.
– Вас лихорадило всего три дня, – пояснил доктор. – Я уж думал, что вас придётся вытаскивать с Того Света.
– Что… что со мной, – тяжело дыша, пробормотала я.
– А что вы помните, Мая?
– Марита! – воскликнул Ричард.
– Да-да, – отмахнулся Роберт и с любопытством взглянул на меня. – Помните, как оказались у меня?
– Да, – только и сказала я.
– Знаете, Ма…рита, ваш корсет меня просто покорил, – с восторгом сказал мужчина. – Это был просто панцирь! – Посмотрев на моё огорошенное лицо, он махнул рукой. – Вы правы, это не смешно. Драконий шип попал вам вот сюда. – Он ткнул пальцем себе в левую часть живота. – Эта ваша повязка могла бы спасти вам жизнь, если бы вы не шевелились. Но из-за ваших действий, шип сместился и задел один из органов.
– Сердце? – выдохнула я.
– Нет, что вы, сердце находится не здесь.
– А что?
– Селезёнку.
Сил на то, чтобы говорить, не осталось совсем. И губы пересохли. Заметив это, Роберт поспешно попросил:
– Дорогой муж, принеси-ка жене воды.
После того, как Ричард вышел из комнаты, забавный темперамент доктора исчез.
– Марита, не стоит смотреть на меня так испуганно, – серьёзно сказал он. – Я понимаю, что вам страшно, но всё обошлось.
– Это экспериментальная медицина, нельзя так просто… – хрипло прошептала я, но фразу не закончила, так как закашлялась.
– Да, дорогая. Но это спасло тебе жизнь.
– Вы оперировали?
– Да. Так что ты либо доверишься мне, либо нам придётся попрощаться. Сожми мою руку один раз, если готова прислушаться к моим методам.
Я колебалась несколько секунд, а затем нащупала его ладонь и сжала.
– Хорошо. Я задам тебе два странных вопроса, а потом придёт твой муж, и я осмотрю шов. Ладно?
Я кивнула.
– Помнишь, тринадцать лет назад в Акторию пришла чёрная смерть?
Новый кивок.
– Кто-то из твоей семьи заболел?
Я покачала головой.
– А ты?
Вновь покачала головой и нахмурилась. Вопрос был совсем абсурдным. Если бы я тогда заболела, то точно не дожила бы до сегодняшнего дня.
– Ладно. Спасибо, что ответила. Пока твой муж где-то загулял, давай-ка попробуем самостоятельно приподнять твою сорочку.
Доктор начал стягивать с меня одеяло, но я слабым движением накрыла его ладони своими, а потом тихо спросила:
– Кто такая Мая?
– А? – удивился Роберт. Посмотрел на моё отчаянное лицо и почесал в затылке. – Да Ричард приводит ко мне вас, не могу же я всех по именам запоминать. Прошу прощения, герцогиня, что назвал вас Маей, – в его голосе промелькнули саркастичные нотки.
В этот момент в спальню вернулся Ричард с большой кружкой воды.
Я жадно присосалась к ней, после чего позволила мужу задрать сорочку и прикрыть ноги одеялом.
– Идеальный шов, просто идеальный, – приговаривал Роберт, ощупывая мой живот. – Воспаления вроде нет. Да, не беспокойтесь на счёт небольшого ожога вокруг шва. Тут поработал огненный маг, чтобы риск возникновения инфекции был минимальным. Надеюсь, вы всё-таки выживете.
– Он шутит, – заметив моё посеревшее лицо, поспешно сказал герцог.
Удивительно, но Ричард не смотрел на меня с отвращением, будто это не в моих органах покопалась чужая рука.
– Я выпишу вам травы, которые помогут сбить жар. Но, думается мне, лихорадка уже прошла, мы наблюдаем только остатки болезни. Надо же, всего три дня. Ах, были бы вы трупом, я бы с таким удовольствием покопался в вас!
Прижав руку ко рту, я едва успела сдержать рвоту к тому моменту, как герцог поспешно подставил мне тазик под подбородок.
– Ты не мог бы придержать свои врачебные шутки, – зло попросил он Роберта.
– Ох уж эти леди с тонкой душевной организацией, – проворчал тот, пока я смущённо отплёвывалась. – В общем, на неделю прописываю вам полный постельный режим. Не вставайте, герцогиня, и на этом боку не спите. Ни при каких условиях, иначе, если шов разойдётся, вы умрёте. И сейчас я не шучу.
– Она всё поняла, и будет послушно лежать в кровати, – мрачно подтвердил Ричард.
– Тебе тоже не мешало бы поспать, – сказал Роберт. – Опасность миновала, так что выпей ромашкового чая и поспи.
– Я не люблю ромашковый чай, – сквозь зубы выдавил муж.
– Да, и я тебе запрещаю участвовать в сегодняшних Гонках. Чего доброго, с дракона свалишься, и опять тебя зашивать, – ворчал Роберт, выходя из комнаты.
– Обойдусь без твоих советов, – огрызнулся на него Ричард.
Закрыл за ним дверь и повернулся ко мне.
– Он знает про Гонки? – слабым голосом спросила я.
– Да. – Помолчал, затем добавил: – Этой мой личный врач.
Хотела сказать, что он чокнутый, но вместо этого прошептала:
– Прости.
– За что?
– Ты увидел меня такой.
Ричард устало провёл рукой по волосам. Вздохнул, прошёл к креслу, обитому бархатом, сел, широко расставив ноги, провёл рукой по щетине. После чего хмуро сказал:
– Мы поговорим тогда, когда тебе станет лучше. Но я должен спросить: Дог сделал это специально?
Так странно было слышать от него обсуждение Гонок, когда он был измотанным герцогом, а не непоколебимым Тимом Донгом.
Я покачала головой.
Увидела, как он кивнул, принимая мой ответ, поднялся на ноги и направился к двери.
– Ричард, – хрипло выдавила, – ты меня туда больше не отпустишь, да?
Он обернулся. Посмотрел на меня как-то очень странно. И сказал простое:
– Нет.
– Пожалуйста… – судорожно всхлипнула я.
– Этот шип тебя чуть не убил, – зло перебил он.
Я стиснула зубы, натягивая одеяло до подбородка. Услышала, как муж повернулся, дошёл до двери.
– Ты только что лишил меня неба, – прошептала ему вслед. – Это не шип. Это ты меня убил.
Не знаю, услышал он это или нет.
Когда дверь за ним закрылась, в комнате запахло апельсинами.
Я то засыпала, то просыпалась. В комнате находилась моя давняя служанка Эми, которая подавала пить, когда от жажды пересыхало горло, и подставляла ночной горшок, когда у меня уже не было сил терпеть.
Она со мной почти не разговаривала: то ли боялась потревожить, то ли того, что лихорадка перекинется и на неё.
Через несколько часов, даже несмотря на травы, которые прописал Роберт, у меня снова начался жар. Я пыталась скинуть с себя одеяло, но Эми жалостливым голоском умоляла этого не делать.
В полдень проснулась матушка и первым делом побежала ко мне. Так она и зашла в камизе и чепчике, босая, заставив устало открыть глаза и сделать вид, что вовсе не дремала.
– Доченька моя! – воскликнула она. – Ах, как я рада, что ты поправилась!
Я выдавила из себя слабую улыбку.
Что мама знает? Что ей сказал герцог? Не мог же он сообщить, что во мне был драконий шип.
– Я не переставала молиться, моя дорогая! – сказала родительница, присаживаясь на кровать. – Уж поверь, тому, кто сделал это с тобой, всё воздастся по заслугам! Бог всё видит!
Я в страхе сжала край одеяла и подтянула его к подбородку.
– А что со мной сделали? – спросила хрипло.
– Ты не помнишь? Ох, я молила Бога, чтобы ты забыла те ужасные мгновения своей жизни!
Я недоумённо посмотрела на Эми, понимая, что от матушки пояснений не добьюсь.
– Его светлость сказал, что на вас напал серийный маньяк, когда вы выехали на прогулку.
– Ах негодная девчонка! – воскликнула мама, повернулась к сжавшейся девушке и зашикала на неё, пытаясь таким образом отослать прочь.
– Серийный маньяк? – выдавила я.
– Да, дорогая, в этом нет твоей вины. На его счету уже семь убитых девушек, но скоро его поймают, не волнуйся. Тебе так повезло, что герцог решил навестить тебя в нашем поместье!
– Да, – только и сказала я.
– Не переживай. Ты скоро поправишься. У тебя маленький порез на животе, но Роберт уже три дня прикладывает туда подорожник, скоро всё заживёт. У твоего мужа великолепный доктор.
Ах мама, если бы все раны лечились подорожником.
– Да, – пробормотала я.
– Ты такая бледная, – покачала она головой. – Как только поправишься, я прикажу сделать тебе ванную с лимонным соком. Натру кожу рассолом, а волосы смажем шоколадом, чтобы они не теряли прежний блеск.
– Да, – выдавила отчего-то грустно. – Мне бы хотелось немного отдохнуть.
– Конечно! Не переживай, служанка всё время приглядывает за тобой, – поспешно сказала матушка и поднялась на ноги.
Я улыбнулась уголками губ, наблюдая, как она покидает спальню.
Днём меня разбудила Эми, вернее, её злобное шипение:
– Прошу, миледи, уходите! Вашей сестре нужен отдых!
Я открыла глаза и посмотрела на испуганную Софи.
– Нет-нет, пусть останется, – поспешно пробормотала.
Услышав это, сестрёнка сорвалась с места, подбежала ближе и без лишних церемоний забралась ко мне на кровать. Она была первой после доктора, кто осмелился ко мне прикоснуться.
– Ты горячая, – тихо сказала она, взяв меня за руку.
– Мне жарко, – слабо улыбнулась.
– Я сейчас исправлю.
В следующее мгновение я почувствовала холод, мягко опутывающий тело.
– О, Софи, – благодарно выдохнула. – Где ты этому научилась?
Ожоги на Гонках помогли мне освоить эту технику. Преподаватель этого не объяснял, я нашла её в учебнике по лечебным свойствам магии.
– Его светлость сказал, что нужно делать, – опустив взгляд, ответила Софи, словно ей было стыдно.
– Ричард? И давно ты меня… лечишь?
– С самого первого дня, как тебя привезли. Его светлость только мне разрешил заходить. И доктору. – Софи почему-то шмыгнула носом.
– Ричард все три дня сидел со мной?
Ребёнок закивал.
– Я пыталась помочь, но жар всегда возвращался, – виновато выдавила она.
– Софи, ты что, всё хорошо, – догадалась я. – Ты ни в чём не виновата!
– А сейчас тебе лучше?
– Да… спасибо. Ты меня спасла.
Вечером ко мне пришёл Роберт. Вернее, его словно втолкнули ко мне в комнату, а доктор в ответ зашипел:
– Да иду я, иду! Ничего с ней не случится! – Увидел меня и расплылся в улыбке. – Мая!
– Марита, – донеслось из коридора.
– Закрою-ка я эту надоедливую дверь, – шутливо сообщил Роберт.
Мне уже было намного лучше, поэтому я смогла спокойно рассмотреть своего врача. Внешность у него была необычной. Все лекари, которых мне доводилось видеть, оказывались людьми в возрасте с проседью в волосах. Роберт не выглядел даже на тридцать. Он был невысок, худощав, бледен и на лицо совсем не привлекателен. При этом обладал той самой харизмой, которой иногда очень не хватает врачам. Ей же он и блеснул, весело спросив:
– Ты что, ещё не умерла?
– Сразу видно вашу исключительную заботу о пациентах, – хмыкнула я.
– Ты не вставала с кровати после нашей последней встречи?
– То есть с утра? Нет.
– Не спала на левом боку?
– Не волнуйтесь, нет.
– С мужем не шалили?
– Что? – опешила я.
– Ты права, это не моё дело. Но не шалите, для тебя это сейчас очень опасно. А где жар? – удивился он, когда приложил руку к моему лбу.
– Нет жара, – развела я руками.
– Ах ты хитрюга, – хмыкнул доктор. – Сама себя охлаждаешь?
Я смущённо улыбнулась и кивнула.
– Твоя сестра неплохо с этим справлялась, – нахмурился Роберт. – Тебе сейчас не стоит тратить силы.
– Но…
– Не спорь. Ты даже не представляешь, что твой организм пережил за эти три дня.
Уж поверьте, представляю.
– Можно я скажу вам странную вещь?
– Для врачей не существует странных вещей, – отозвался мужчина, пытаясь что-то найти в своём чемоданчике.
– Пока я пребывала в бреду, мне казалось, будто… всё вокруг пахнет апельсинами.
Роберт недоумённо нахмурился.
– Действительно, странная вещь. Может, из-за лихорадки обострилось обоняние?
– Когда я очнулась, в комнате не было и намёка на апельсины.
– Хм… – Врач задумчиво почесал подбородок. – Тринадцать лет назад мой дядя скончался от чумы. Знаешь, что он сказал мне перед смертью? Апельсины. Я-то думал, он хочет есть.
– Вы были со своим дядей, когда его настигла чёрная смерть?! – выдохнула я.
– А то ж, не мог же я запереть его в доме и убежать.
– Вам очень повезло, что вы не заразились, – пробормотала я.
– Никакого везенья, чистая медицина. Только я пока не понял, в чём она заключалась, – пожал плечами Роберт. – А теперь, позволь мне тебя послушать. – Он вытащил из сумки несколько листов и свернул их в трубочку.
– Это ещё что? – нахмурилась я.
– Ноты для фортепиано.
Он приложил один конец трубы к моей груди, к другому же сам приложился ухом.
– А вам разрешено лечить людей? – опасливо уточнила.
Роберт задумался, не отрываясь от занятия.
– Хм…в наше время у контрабандиста больше прав, чем у врача, который действительно хочет лечить людей. Сердечко у тебя бьётся немного чаще, чем должно бы, но в целом, ты очень быстро поправляешься.
– Это какой-то новый метод? – уточнила я.
– Да, я сам его открыл, – похвастался Роберт, убирая листы обратно в чемоданчик.
– Как?!
– А ты легкоранимая барышня? – уточнил он.
– Очень легко ранимая.
– Тогда ты не обрадуешься, если я скажу, что однажды провёл незабываемую ночь с одной заморской красавицей, и в какой-то момент мы решили, что было бы очень забавно…
Ричард дождался, пока я выпью всё до дна и отстранился. В полумраке его силуэт был пугающим. Мужчина сидел на обитом бархатом стуле и молчал.
– Феня, – попыталась хрипло сказать.
– Он в порядке, – ответил муж. Его голос был до того уставшим, что это заставило меня приглядеться к лицу мужчины внимательнее.
Ричард был сам на себя не похож. Кожа бледная, под глазами синяки от недосыпания, волосы растрепаны, на щеках и подбородке появилась щетина.
Герцог поднялся и вышел из комнаты, оставив меня с недоумением прислушиваться к голосам за дверью.
– Вызовите доктора, – попросил муж.
Он вернулся в мои покои, но вместо того, чтобы подойти ко мне, остался стоять возле двери. Опёрся плечом на косяк и скрестил руки.
Я уставилась в потолок и прошептала:
– Не получилось из меня идеальной жены.
– Герцогиня, пожалуйста, не говорите ничего. Вы очнулись намного раньше, чем мы этого ждали, поэтому не тратьте остатки сил.
Какой же у него сухой, безэмоциональный голос.
Пока мы ждали доктора, муж так и не приблизился к моей кровати. Я обречённо закрыла глаза. Кажется, это конец. Для него я мало того, что лгунья, так теперь ещё и обезображена болезнью.
Ожесточённо втянула носом воздух и с облегчением поняла, что тут не пахнет апельсинами. Комнату явно проветривают, от стены к стене витает приятная свежесть.
Дверь открылась.
– Привет, Ричард, – услышала я голос незнакомого мужчины. Видимо, доктора. – Она очнулась? – Он удивился настолько, словно шёл сюда, чтобы зафиксировать время смерти.
– Да. – Это всё, что сказал герцог.
Врач оказался более разговорчив.
– Мая! – воскликнул он с порога. – Вы теперь станете моей любимицей!
– Её зовут Марита, – хмуро исправил Ричард.
– Марита? Клянусь Богом, когда ты принёс её ко мне, её звали Мая, – уверенно заявил доктор. Подошёл к моей кровати и я, наконец, смогла на него посмотреть. – Здравствуйте, Марита. Меня зовут Роберт. Я ваш спаситель. Не расскажете, как себя чувствуете?
– Почему вы тоже Роберт? – хрипло спросила я.
Врач нахмурился. Обеспокоенно приложил ладонь ко лбу.
– Всё ещё лихорадит, но жар спадает, – пробормотал он.
– У меня кости ломит, – тихо ответила я. – И мне жарко. И дышать тяжело. И пот стекает со лба.
– Зато вы живы! – оптимистично воскликнул Роберт. – Честное слово, Мая, признавайтесь, как вы это сделали?
Я непонимающе посмотрела на него.
– Её зовут Марита, – донёсся до нас усталый голос мужа.
– Вас лихорадило всего три дня, – пояснил доктор. – Я уж думал, что вас придётся вытаскивать с Того Света.
– Что… что со мной, – тяжело дыша, пробормотала я.
– А что вы помните, Мая?
– Марита! – воскликнул Ричард.
– Да-да, – отмахнулся Роберт и с любопытством взглянул на меня. – Помните, как оказались у меня?
– Да, – только и сказала я.
– Знаете, Ма…рита, ваш корсет меня просто покорил, – с восторгом сказал мужчина. – Это был просто панцирь! – Посмотрев на моё огорошенное лицо, он махнул рукой. – Вы правы, это не смешно. Драконий шип попал вам вот сюда. – Он ткнул пальцем себе в левую часть живота. – Эта ваша повязка могла бы спасти вам жизнь, если бы вы не шевелились. Но из-за ваших действий, шип сместился и задел один из органов.
– Сердце? – выдохнула я.
– Нет, что вы, сердце находится не здесь.
– А что?
– Селезёнку.
Сил на то, чтобы говорить, не осталось совсем. И губы пересохли. Заметив это, Роберт поспешно попросил:
– Дорогой муж, принеси-ка жене воды.
После того, как Ричард вышел из комнаты, забавный темперамент доктора исчез.
– Марита, не стоит смотреть на меня так испуганно, – серьёзно сказал он. – Я понимаю, что вам страшно, но всё обошлось.
– Это экспериментальная медицина, нельзя так просто… – хрипло прошептала я, но фразу не закончила, так как закашлялась.
– Да, дорогая. Но это спасло тебе жизнь.
– Вы оперировали?
– Да. Так что ты либо доверишься мне, либо нам придётся попрощаться. Сожми мою руку один раз, если готова прислушаться к моим методам.
Я колебалась несколько секунд, а затем нащупала его ладонь и сжала.
– Хорошо. Я задам тебе два странных вопроса, а потом придёт твой муж, и я осмотрю шов. Ладно?
Я кивнула.
– Помнишь, тринадцать лет назад в Акторию пришла чёрная смерть?
Новый кивок.
– Кто-то из твоей семьи заболел?
Я покачала головой.
– А ты?
Вновь покачала головой и нахмурилась. Вопрос был совсем абсурдным. Если бы я тогда заболела, то точно не дожила бы до сегодняшнего дня.
– Ладно. Спасибо, что ответила. Пока твой муж где-то загулял, давай-ка попробуем самостоятельно приподнять твою сорочку.
Доктор начал стягивать с меня одеяло, но я слабым движением накрыла его ладони своими, а потом тихо спросила:
– Кто такая Мая?
– А? – удивился Роберт. Посмотрел на моё отчаянное лицо и почесал в затылке. – Да Ричард приводит ко мне вас, не могу же я всех по именам запоминать. Прошу прощения, герцогиня, что назвал вас Маей, – в его голосе промелькнули саркастичные нотки.
В этот момент в спальню вернулся Ричард с большой кружкой воды.
Я жадно присосалась к ней, после чего позволила мужу задрать сорочку и прикрыть ноги одеялом.
– Идеальный шов, просто идеальный, – приговаривал Роберт, ощупывая мой живот. – Воспаления вроде нет. Да, не беспокойтесь на счёт небольшого ожога вокруг шва. Тут поработал огненный маг, чтобы риск возникновения инфекции был минимальным. Надеюсь, вы всё-таки выживете.
– Он шутит, – заметив моё посеревшее лицо, поспешно сказал герцог.
Удивительно, но Ричард не смотрел на меня с отвращением, будто это не в моих органах покопалась чужая рука.
– Я выпишу вам травы, которые помогут сбить жар. Но, думается мне, лихорадка уже прошла, мы наблюдаем только остатки болезни. Надо же, всего три дня. Ах, были бы вы трупом, я бы с таким удовольствием покопался в вас!
Прижав руку ко рту, я едва успела сдержать рвоту к тому моменту, как герцог поспешно подставил мне тазик под подбородок.
– Ты не мог бы придержать свои врачебные шутки, – зло попросил он Роберта.
– Ох уж эти леди с тонкой душевной организацией, – проворчал тот, пока я смущённо отплёвывалась. – В общем, на неделю прописываю вам полный постельный режим. Не вставайте, герцогиня, и на этом боку не спите. Ни при каких условиях, иначе, если шов разойдётся, вы умрёте. И сейчас я не шучу.
– Она всё поняла, и будет послушно лежать в кровати, – мрачно подтвердил Ричард.
– Тебе тоже не мешало бы поспать, – сказал Роберт. – Опасность миновала, так что выпей ромашкового чая и поспи.
– Я не люблю ромашковый чай, – сквозь зубы выдавил муж.
– Да, и я тебе запрещаю участвовать в сегодняшних Гонках. Чего доброго, с дракона свалишься, и опять тебя зашивать, – ворчал Роберт, выходя из комнаты.
– Обойдусь без твоих советов, – огрызнулся на него Ричард.
Закрыл за ним дверь и повернулся ко мне.
– Он знает про Гонки? – слабым голосом спросила я.
– Да. – Помолчал, затем добавил: – Этой мой личный врач.
Хотела сказать, что он чокнутый, но вместо этого прошептала:
– Прости.
– За что?
– Ты увидел меня такой.
Ричард устало провёл рукой по волосам. Вздохнул, прошёл к креслу, обитому бархатом, сел, широко расставив ноги, провёл рукой по щетине. После чего хмуро сказал:
– Мы поговорим тогда, когда тебе станет лучше. Но я должен спросить: Дог сделал это специально?
Так странно было слышать от него обсуждение Гонок, когда он был измотанным герцогом, а не непоколебимым Тимом Донгом.
Я покачала головой.
Увидела, как он кивнул, принимая мой ответ, поднялся на ноги и направился к двери.
– Ричард, – хрипло выдавила, – ты меня туда больше не отпустишь, да?
Он обернулся. Посмотрел на меня как-то очень странно. И сказал простое:
– Нет.
– Пожалуйста… – судорожно всхлипнула я.
– Этот шип тебя чуть не убил, – зло перебил он.
Я стиснула зубы, натягивая одеяло до подбородка. Услышала, как муж повернулся, дошёл до двери.
– Ты только что лишил меня неба, – прошептала ему вслед. – Это не шип. Это ты меня убил.
Не знаю, услышал он это или нет.
Когда дверь за ним закрылась, в комнате запахло апельсинами.
***
Я то засыпала, то просыпалась. В комнате находилась моя давняя служанка Эми, которая подавала пить, когда от жажды пересыхало горло, и подставляла ночной горшок, когда у меня уже не было сил терпеть.
Она со мной почти не разговаривала: то ли боялась потревожить, то ли того, что лихорадка перекинется и на неё.
Через несколько часов, даже несмотря на травы, которые прописал Роберт, у меня снова начался жар. Я пыталась скинуть с себя одеяло, но Эми жалостливым голоском умоляла этого не делать.
В полдень проснулась матушка и первым делом побежала ко мне. Так она и зашла в камизе и чепчике, босая, заставив устало открыть глаза и сделать вид, что вовсе не дремала.
– Доченька моя! – воскликнула она. – Ах, как я рада, что ты поправилась!
Я выдавила из себя слабую улыбку.
Что мама знает? Что ей сказал герцог? Не мог же он сообщить, что во мне был драконий шип.
– Я не переставала молиться, моя дорогая! – сказала родительница, присаживаясь на кровать. – Уж поверь, тому, кто сделал это с тобой, всё воздастся по заслугам! Бог всё видит!
Я в страхе сжала край одеяла и подтянула его к подбородку.
– А что со мной сделали? – спросила хрипло.
– Ты не помнишь? Ох, я молила Бога, чтобы ты забыла те ужасные мгновения своей жизни!
Я недоумённо посмотрела на Эми, понимая, что от матушки пояснений не добьюсь.
– Его светлость сказал, что на вас напал серийный маньяк, когда вы выехали на прогулку.
– Ах негодная девчонка! – воскликнула мама, повернулась к сжавшейся девушке и зашикала на неё, пытаясь таким образом отослать прочь.
– Серийный маньяк? – выдавила я.
– Да, дорогая, в этом нет твоей вины. На его счету уже семь убитых девушек, но скоро его поймают, не волнуйся. Тебе так повезло, что герцог решил навестить тебя в нашем поместье!
– Да, – только и сказала я.
– Не переживай. Ты скоро поправишься. У тебя маленький порез на животе, но Роберт уже три дня прикладывает туда подорожник, скоро всё заживёт. У твоего мужа великолепный доктор.
Ах мама, если бы все раны лечились подорожником.
– Да, – пробормотала я.
– Ты такая бледная, – покачала она головой. – Как только поправишься, я прикажу сделать тебе ванную с лимонным соком. Натру кожу рассолом, а волосы смажем шоколадом, чтобы они не теряли прежний блеск.
– Да, – выдавила отчего-то грустно. – Мне бы хотелось немного отдохнуть.
– Конечно! Не переживай, служанка всё время приглядывает за тобой, – поспешно сказала матушка и поднялась на ноги.
Я улыбнулась уголками губ, наблюдая, как она покидает спальню.
Днём меня разбудила Эми, вернее, её злобное шипение:
– Прошу, миледи, уходите! Вашей сестре нужен отдых!
Я открыла глаза и посмотрела на испуганную Софи.
– Нет-нет, пусть останется, – поспешно пробормотала.
Услышав это, сестрёнка сорвалась с места, подбежала ближе и без лишних церемоний забралась ко мне на кровать. Она была первой после доктора, кто осмелился ко мне прикоснуться.
– Ты горячая, – тихо сказала она, взяв меня за руку.
– Мне жарко, – слабо улыбнулась.
– Я сейчас исправлю.
В следующее мгновение я почувствовала холод, мягко опутывающий тело.
– О, Софи, – благодарно выдохнула. – Где ты этому научилась?
Ожоги на Гонках помогли мне освоить эту технику. Преподаватель этого не объяснял, я нашла её в учебнике по лечебным свойствам магии.
– Его светлость сказал, что нужно делать, – опустив взгляд, ответила Софи, словно ей было стыдно.
– Ричард? И давно ты меня… лечишь?
– С самого первого дня, как тебя привезли. Его светлость только мне разрешил заходить. И доктору. – Софи почему-то шмыгнула носом.
– Ричард все три дня сидел со мной?
Ребёнок закивал.
– Я пыталась помочь, но жар всегда возвращался, – виновато выдавила она.
– Софи, ты что, всё хорошо, – догадалась я. – Ты ни в чём не виновата!
– А сейчас тебе лучше?
– Да… спасибо. Ты меня спасла.
Вечером ко мне пришёл Роберт. Вернее, его словно втолкнули ко мне в комнату, а доктор в ответ зашипел:
– Да иду я, иду! Ничего с ней не случится! – Увидел меня и расплылся в улыбке. – Мая!
– Марита, – донеслось из коридора.
– Закрою-ка я эту надоедливую дверь, – шутливо сообщил Роберт.
Мне уже было намного лучше, поэтому я смогла спокойно рассмотреть своего врача. Внешность у него была необычной. Все лекари, которых мне доводилось видеть, оказывались людьми в возрасте с проседью в волосах. Роберт не выглядел даже на тридцать. Он был невысок, худощав, бледен и на лицо совсем не привлекателен. При этом обладал той самой харизмой, которой иногда очень не хватает врачам. Ей же он и блеснул, весело спросив:
– Ты что, ещё не умерла?
– Сразу видно вашу исключительную заботу о пациентах, – хмыкнула я.
– Ты не вставала с кровати после нашей последней встречи?
– То есть с утра? Нет.
– Не спала на левом боку?
– Не волнуйтесь, нет.
– С мужем не шалили?
– Что? – опешила я.
– Ты права, это не моё дело. Но не шалите, для тебя это сейчас очень опасно. А где жар? – удивился он, когда приложил руку к моему лбу.
– Нет жара, – развела я руками.
– Ах ты хитрюга, – хмыкнул доктор. – Сама себя охлаждаешь?
Я смущённо улыбнулась и кивнула.
– Твоя сестра неплохо с этим справлялась, – нахмурился Роберт. – Тебе сейчас не стоит тратить силы.
– Но…
– Не спорь. Ты даже не представляешь, что твой организм пережил за эти три дня.
Уж поверьте, представляю.
– Можно я скажу вам странную вещь?
– Для врачей не существует странных вещей, – отозвался мужчина, пытаясь что-то найти в своём чемоданчике.
– Пока я пребывала в бреду, мне казалось, будто… всё вокруг пахнет апельсинами.
Роберт недоумённо нахмурился.
– Действительно, странная вещь. Может, из-за лихорадки обострилось обоняние?
– Когда я очнулась, в комнате не было и намёка на апельсины.
– Хм… – Врач задумчиво почесал подбородок. – Тринадцать лет назад мой дядя скончался от чумы. Знаешь, что он сказал мне перед смертью? Апельсины. Я-то думал, он хочет есть.
– Вы были со своим дядей, когда его настигла чёрная смерть?! – выдохнула я.
– А то ж, не мог же я запереть его в доме и убежать.
– Вам очень повезло, что вы не заразились, – пробормотала я.
– Никакого везенья, чистая медицина. Только я пока не понял, в чём она заключалась, – пожал плечами Роберт. – А теперь, позволь мне тебя послушать. – Он вытащил из сумки несколько листов и свернул их в трубочку.
– Это ещё что? – нахмурилась я.
– Ноты для фортепиано.
Он приложил один конец трубы к моей груди, к другому же сам приложился ухом.
– А вам разрешено лечить людей? – опасливо уточнила.
Роберт задумался, не отрываясь от занятия.
– Хм…в наше время у контрабандиста больше прав, чем у врача, который действительно хочет лечить людей. Сердечко у тебя бьётся немного чаще, чем должно бы, но в целом, ты очень быстро поправляешься.
– Это какой-то новый метод? – уточнила я.
– Да, я сам его открыл, – похвастался Роберт, убирая листы обратно в чемоданчик.
– Как?!
– А ты легкоранимая барышня? – уточнил он.
– Очень легко ранимая.
– Тогда ты не обрадуешься, если я скажу, что однажды провёл незабываемую ночь с одной заморской красавицей, и в какой-то момент мы решили, что было бы очень забавно…
