Может быть, ничего не изменит, то, что я предпочел жизни бег,
Как споткнулся от яркого света и от этого снега ослеп.
Закрываю глаза при закате, обрываю я свет темнотой.
Слепота познаётся в отчаянии, когда предан и брошен тобой.
Замерзают слезинки от ветра, разрывает глаза острый лёд,
И бельмо вместо глаз на рассвете, кто-то снова сегодня умрёт.
Я ослеп от этого снега, от его светлых размытых вершин.
Среди белого, белого снега я ушёл, я остался один.
Матс отложил запись и задумчиво уткнулся лицом в ладонь, ощущая сильнейшую усталость и думая о том, что вообще творилось в голове этой девчонки Эндрюс, как внезапно вздрогнул от громкого звонка, разорвавшего вечернюю тишину. Не с первого раза он достал из кармана звонящий и вибрирующий телефон. Номер оказался незнакомым, но полковник ответил, надеясь, что это новости из полиции.
— Слушаю, — бодро ответил Матс.
— Мистер Ларсен! — говоривший едва слышно шептал в трубку. — Это Лифул, который вломился в ваш дом. Сэр, помогите, кажется, ко мне в дом кто-то пытается забраться! Он вскрывает дверь внизу, я слышу!
— Звони в полицию и прячься, — скомандовал Матс, подрываясь с места. — Прячься, но не в шкафу и не под кроватью, подумай о таком месте, чтобы был путь для побега. Я еду.
— Не буду я им звонить! Он сам полицейский!
Времени для расспросов не было. Матс, взбудораженный этой новостью, подхватил куртку, стремительно выбежал на улицу и запрыгнул в машину. Адрес мальчика он помнил из его личного дела: жил он недалеко, всё остальное сделал навигатор.
Ночь была тёмной, несмотря на усилившийся снег. Непогода вновь вступила в свои права, как зверь, оголодавший без жертвы. Такая погода уже ассоциировалась у Матса с бедой, и он выжимал газ, не боясь потерять управление на скользкой дороге. Несколько раз машину заносило, и полковник ощущал ужас. Перед глазами вставали картины из прошлого: снежная дорога, занос, разворот, свист шин, удар и невозможная боль. В тот раз он чуть не потерял ногу, а в больнице провёл больше двух месяцев. Теперь при каждом снегопаде организм отдавал болью, и воспоминания охватывали снова, забираясь под кожу и поражая каждую клеточку тела. Но тот раз, но то и был тем разом. Он остался в прошлом. Именно так рассудил Матс, ещё больше выжимая газ.
У дома Лифула Матс был уже через четыре минуты, которые для мальчика могли стать роковыми. В доме было темно, машин поблизости не было, и если взломщик и существовал, то он явно позаботился о том, чтобы не привлекать внимание соседей. А вот Матс, напротив, решил его привлечь, потому что только людское любопытство могло стать для Лифула шансом на спасение. Оставив включёнными фары и сигнализацию, явно растревожив противным звуком большую часть улицы, Матс вышел из машины, нарочито громко хлопнул дверью и подбежал к дому.
В него не стреляли, в окнах никого не было видно. А вот дверь была приоткрыта, словно взломщик собирался быстро убегать. За спиной противно громко сигналила его машина, в окнах соседних домов начал загораться свет, послышались первые возмущённые крики. Матс, не теряя времени, толкнул дверь и вошёл в дом, оказываясь в тёмном небольшом коридоре. Это был самый глупый поступок из всех, которые он совершал. Оставалось надеяться, что шум спугнёт убийцу, и тот будет волноваться только о побеге, а не о том, как бы убить всех попавшихся ему на пути.
Матс неслышно прошёл по залу, прислушиваясь к редкому скрипу половиц и шороху тяжёлых штор. Может, убийца уже улизнул в окно?.. Едва ли. Всматриваясь в тени и не увидев никого, Матс обошёл весь первый этаж и замер у лестницы. Тут было идеальное место для нападения, полковник понимал. И всё же он сделал шаг и начал подниматься, думая только о Лифуле.
Всё произошло мгновенно: тень выскользнула из-за угла, с силой толкнула Матса в грудь, едва не перекинув его через перила, и метнулась к выходу. Полковник охнул от удара, с трудом удержался на ногах, но преследовать беглеца не стал — куда больше его волновал мальчик.
— Лифул! — закричал Матс, бегом поднимаясь по лестнице. — Лифул! Лифул, это Матс!
После недолгого затишья наверху послышался шорох. Опустилась часть потолка, оказавшаяся люком, открывая подъёмную лестницу, и сверху, с чердака, на Ларсена глянул перепуганный подросток.
— Кажется, его спугнул какой-то придурок, который начал сигналить посреди ночи! — сообщил он дрожащим голосом.
— Ну, примерно так, — кивнул Матс, пропуская эти слова мимо ушей. — Слезай, увезу тебя отсюда. Где родители?
— Уехали к деду, — ответил мальчик, спускаясь. Ноги едва его слушались, видимо, подросток пережил не самые лучшие в жизни мгновения. — Вы же не оставите меня одного?
— Конечно нет, — ответил Матс, помогая ему спуститься. Они быстро покинули дом, сели в машину и полковник завёл двигатель, успев окинуть быстрым взглядом улицу. Кроме возмущённых соседей они никого не увидел, но ощутил облегчение, когда они тронулись. Лифул был жив. — С чего ты взял, что это был полицейский?
— Заметил в окно его куртку, — пояснил Лифул, всё ещё дрожа. — Я курил, когда он вышел с соседней улицы и направился прямиком к дому. Свет в моей комнате не горел, вот он меня и не заметил.
— Он мог специально нацепить такую куртку, чтобы соседи не всполошились в случае чего, — предположил Матс, думая, куда везти мальчика. — Не думаю, что мы можем с полной уверенностью говорить, что он имеет отношение к полиции.
Но очередной звонок телефона быстро опровергнул эти слова.
— Инге убили, — мрачно сообщил Карл. — Прямо в участке.
Крупные снежинки липли к стёклам, рисуя жуткие узоры и призрачные фигуры, после чего превращались в льдинки и таяли, застывая бесформенными пятнами. Ветер протяжно выл и царапал карнизы, словно хотел распахнуть окно и ворваться в дом, чтобы украсть последнее сохранившееся там тепло и заполучить новую жертву, но полковнику было уже всё равно.
Вытащив чемодан, Матс закрыл дверь дедовского дома и окинул его прощальным взглядом. Странное ощущение дежавю накрыло его, и полковник поёжился, отгоняя от себя эти мысли. Таксист просигналил, прося поторопиться, после чего Ларсен подхватил чемодан и спустился к машине.
— Так просто уедешь? — спросил Карл Юхансен, стоящий у машины, и бросил сигарету в снег. Он примчался, как только Матс сказал, что уезжает домой.
— А чего мне ждать? — усмехнулся Матс и загрузил чемодан в багажник такси. — Пока и меня убьют? Я привел вас к Инге, и вы её не уберегли. Я сказал вам о Лифуле, и его чуть не убили! Дальше разбирайтесь самостоятельно, Карл. Передавайте привет Джеймсу.
— Это трусливо, — разочарованно произнёс Карл, сильнее кутаясь в тёплый плащ.
— Я вам ничего не должен. И я хочу жить.
Матс загрузил чемодан в багажник такси, сел в машину, и водитель тронулся, увозя его как можно дальше от тайн прошлого. Они ехали по тем же самым улочкам, по которым вёз его в самый первый день приятный пухлый мужчина, посланный Юхансеном. За окном мелькали те же очаровательные домики, те же люди, не хватало только забастовки с яркими плакатами и требованиями поднять зарплату.
Матс вспоминал неспешные прогулки по улицам города, как он ходил по магазинам и закупался тёплыми вещами. Как приобретал краску и обои, когда они с Джеймсом приводили дом Лукаша в порядок. Как легко здесь дышалось, и не было никакого чувства угрозы. Как сиял снег на склонах горы, и каким красивым и светлым казался Тромсё с вершины.
Эта красота обожгла его глаза. Порой, они всё ещё слезились.
Но теперь Ларсен покидал Тромсё.
— Аэропорт? — спросил таксист.
— Да, — кивнул Ларсен.
Его путь лежал в Осло.
Но вовсе не потому, что полковник решил уехать.
После того, как Юхансен сообщил, что Инге мертва, Матс понял, что он остался в этой игре один. Помощи было ждать неоткуда, и полковник, оставив Лифула его родителям и посоветовав им уехать на время, решил воспользоваться крайними мерами. Он набрал знакомый номер в специальной программе, хотя обычно предпочитал пользоваться этим раз в несколько лет.
— Слушаю? — голос отца на том конце был немного сонным.
— Привет, Томас, — тихо сказал Матс. — Извини, если разбудил, но... мне нужна помощь. Ты ещё работаешь в военной сфере?
У Матса всегда были непростые отношения с легкомысленным в плане общения отцом. Томас Ларсен был сыном Лукаша, но никогда не был с ним близок так, как впоследствии оказался Матс. Томас никогда не чувствовал связи с отцом, потому и сам оказался так себе родителем. Он бросил семью, когда Матсу не было и пяти лет, потому что устал от быта, отношений и обязательств, а после бросил работу в полиции и подался в армию. Общались после этого ни крайне редко, и роль отца для Матса исполнял Лукаш, который во время каникул всегда приглашал внука к себе. Через много лет, когда Матс уже сам работал военным профайлером, они с отцом даже начали общаться, но продолжали оставаться разными людьми. Впрочем, это всех устраивало.
У Томаса давно была другая семья, с женщиной, которая оказалась более понятной и простой, чем мать Матса. Мария всегда была слишком холодна, и даже к сыну она относилась с лёгким холодом, словно он был не больше, чем ошибкой буйной молодости. Удивительно: она рисовала такие живые и яркие картины, но при этом в жизни была молчалива и холодна, можно даже сказать, скучна. Теперь же Матс с трудом воспринимал их как родителей: Мария была той, кому он иногда звонил, а Томас воспринимался как типичный бывший сослуживец.
— Да, работаю. — Томас немного оживился, даже его голос стал бодрее. — Пристроить тебя обратно?
— Нет. Ты слышал о доме деда?
— Да, конечно слышал! Мало того, что убили девку, да ещё и ту самую, из-за которой отец окончательно свихнулся. Ты не звонил, и я решил, что проблем нет, и ты всё разрулил.
Матс усмехнулся: конечно, не звонил он. Томас вообще никогда не звонил, исключением были лишь те случаи, когда что-то нужно было ему самому. Ну или когда Матс пустил под откос свою карьеру из-за исчезновения Эстель — тогда Томасу стало обидно за фамилию, и он пытался внушить Матсу, что нужно бросать пить и возвращаться на работу.
— До этого я справлялся. — Матс всё ещё ощущал недовольство из-за того, что ему приходится просить отца о помощи. — Можешь кое-что для меня пробить? Тут всё не так просто.
— Да без проблем. А что случилось-то?
— Одним трупом не ограничилось. А теперь я хочу узнать правду.
— Возвращаешься в строй?
— Едва ли. Из-за меня опять погиб человек.
— Рассказывай уже.
Матс промолчал. Ему было тяжело говорить о том, что он оставил Инге в руках убийц. Теперь доверие к Карлу Юхансену было подорвано, ведь человек с его опытом не мог допустить такую ошибку. А если и мог, то по непростительной небрежности.
Но больше других Матс винил себя. Бедная девушка открылась ему, приняв его за Лукаша, а он оставил её на расправу убийцам. Не подумал о таком варианте, расслабился и решил, что дело практически раскрыто, а ведь он знал, что никому и никогда доверять нельзя. Только вот официальных полномочий ни в городе, ни в стране Матс не имел. И поэтому мог только довериться тому, кто эти полномочия имел. А Карл возложенного на него доверия не оправдал.
— Я привёл девушку в полицию, а её там убили, — пояснил Матс. Как же сильно ему хотелось выпить, но он не мог позволить себе снова сорваться.
— Так это не из-за тебя, — возразил Томас. — Просто в полиции завелась жирная крыса.
— Которую я не вычислил.
— Расскажи-ка мне всё кратко и назови имена тех, кого пробивать.
В следующий раз Матс позвонил отцу через пару часов. Тот ответил сразу, словно ждал звонка, и явно подготовился к разговору.
— Старик Никельсен, как ты и сказал, из вредности или маразма не стал оставлять дом своим детям и продал его некому Ананду Ёнссону. Тот работал директором на производственной базе Тромсё.
— Да, и он утонул, — сказал Матс, перебирая свои заметки, а телефон прижимая плечом к уху. — Я в архиве просмотрел старые газеты и выписал имена тех, кто пропал или погиб в тот же период, что и Лора Эндрюс. Получается, что первой была Кассандра. Она пропала за неделю до Лоры, её нашли сбитой на трассе.
— Кстати, за наезд на неё был задержан и осуждён некий Нильс Хобб, — сказал Томас, — никак не связанный с другими участниками этого дела. Он был обычным туристом, его задержали чуть позже в Осло, и он отсидел за случайный наезд. По его словам, девушка была избита до того, как он на неё наехал. Она даже шла не на своих двоих, а ползла на четвереньках, вот он её и не заметил в темноте.
— Интересные подробности, — сказал Матс. — Давай дальше. Так, после Кассандры пропали Инге и Мэри. В ночь, когда пропала Лора, Ананд Ёнссон утонул, провалившись под лёд.
— После чего производственную базу, на которой работал Ананд, перекупил Петтер Берг, его бывший одноклассник. Они с Анандом долгое время дружили и после школы. У них была небольшая компания общих друзей и знакомых. Берг сейчас работает в Исландии. Он пытался купить и дом, но у Ананда не осталось наследников, да и все судебные процессы затягивал Джек Эндрюс, пытающийся доказать, что дом следует вернуть его жене и её брату.
— Петтер Берг... — повторил Матс. — Я уже слышал это имя от старшего инспектора Юхансена. А еще среди их друзей есть знакомые имена?
— Карл Юхансен, кстати, учился с ними.
— В смысле... — задумчиво протянул Матс, — они все родом из Тросё?
— Все. Юхансен, Берг и Ёнссон. Об этом старший инспектор упомянуть забыл?
— Забыл, — ответил Матс. — Или умолчал нарочно.
— Что всё-таки произошло, как ты думаешь? — спросил отец. — По ощущения или наблюдениям? Мне тяжело судить издалека.
— Я думаю, что Лора Эндрюс умела цепляться за жизнь, — сказал Матс. — Она прекрасно знала историю загадочной женщины из Исладен и скопировала её один в один, когда её нужно было убежать. Даже учла то, что теперь можно делать экспертизу по зубам. И история с утонувшим Анандом на льду очень мне знакома. Джеймс в детстве гулял с мальчиком, они забрели на лёд, и тот утонул. Лора злилась на брата за это, но она помнила и знала, как опасен лёд. Подозреваю, что в гибели Ананда виновна именно она.
— Убила грязного извращенца, но девочек-пленниц бросила?
— У Ананда были и остались сообщники. Поэтому, вместо того, чтобы помочь девочкам, она схватила компромат и убежала. Ананд, один, бросился за ней, и Лора заманила его на лёд. А в полицию она не пошла, потому что среди его сообщников был полицейский, которого она знала.
— Карл Юхансен?
— Кто знает, Томас. Кто знает.
— Кто бы это ни был, он добрался до того мальчика, который помог Лоре сбежать. До Олафа.
— Знаешь... — задумчиво протянул Матс. — Я боюсь, что Олафа настиг Джек Эндрюс, решивший, что тот убил его дочь. Лора была и остаётся для него всем, даже сейчас он приходит в бешенство при одном упоминании её. Возможно, Олаф хотел отправиться вслед за Лорой, но...
— Но оказался похоронен в холодильнике, — закончил его мысль Томас. — И Джек Эндрюс вполне мог спрятать тело в доме, который хотел отсудить и сделать своим. Именно поэтому он по сей день оббивал пороги судов: не хотел, чтобы тело нашли.
Как споткнулся от яркого света и от этого снега ослеп.
Закрываю глаза при закате, обрываю я свет темнотой.
Слепота познаётся в отчаянии, когда предан и брошен тобой.
Замерзают слезинки от ветра, разрывает глаза острый лёд,
И бельмо вместо глаз на рассвете, кто-то снова сегодня умрёт.
Я ослеп от этого снега, от его светлых размытых вершин.
Среди белого, белого снега я ушёл, я остался один.
Матс отложил запись и задумчиво уткнулся лицом в ладонь, ощущая сильнейшую усталость и думая о том, что вообще творилось в голове этой девчонки Эндрюс, как внезапно вздрогнул от громкого звонка, разорвавшего вечернюю тишину. Не с первого раза он достал из кармана звонящий и вибрирующий телефон. Номер оказался незнакомым, но полковник ответил, надеясь, что это новости из полиции.
— Слушаю, — бодро ответил Матс.
— Мистер Ларсен! — говоривший едва слышно шептал в трубку. — Это Лифул, который вломился в ваш дом. Сэр, помогите, кажется, ко мне в дом кто-то пытается забраться! Он вскрывает дверь внизу, я слышу!
— Звони в полицию и прячься, — скомандовал Матс, подрываясь с места. — Прячься, но не в шкафу и не под кроватью, подумай о таком месте, чтобы был путь для побега. Я еду.
— Не буду я им звонить! Он сам полицейский!
Времени для расспросов не было. Матс, взбудораженный этой новостью, подхватил куртку, стремительно выбежал на улицу и запрыгнул в машину. Адрес мальчика он помнил из его личного дела: жил он недалеко, всё остальное сделал навигатор.
Ночь была тёмной, несмотря на усилившийся снег. Непогода вновь вступила в свои права, как зверь, оголодавший без жертвы. Такая погода уже ассоциировалась у Матса с бедой, и он выжимал газ, не боясь потерять управление на скользкой дороге. Несколько раз машину заносило, и полковник ощущал ужас. Перед глазами вставали картины из прошлого: снежная дорога, занос, разворот, свист шин, удар и невозможная боль. В тот раз он чуть не потерял ногу, а в больнице провёл больше двух месяцев. Теперь при каждом снегопаде организм отдавал болью, и воспоминания охватывали снова, забираясь под кожу и поражая каждую клеточку тела. Но тот раз, но то и был тем разом. Он остался в прошлом. Именно так рассудил Матс, ещё больше выжимая газ.
У дома Лифула Матс был уже через четыре минуты, которые для мальчика могли стать роковыми. В доме было темно, машин поблизости не было, и если взломщик и существовал, то он явно позаботился о том, чтобы не привлекать внимание соседей. А вот Матс, напротив, решил его привлечь, потому что только людское любопытство могло стать для Лифула шансом на спасение. Оставив включёнными фары и сигнализацию, явно растревожив противным звуком большую часть улицы, Матс вышел из машины, нарочито громко хлопнул дверью и подбежал к дому.
В него не стреляли, в окнах никого не было видно. А вот дверь была приоткрыта, словно взломщик собирался быстро убегать. За спиной противно громко сигналила его машина, в окнах соседних домов начал загораться свет, послышались первые возмущённые крики. Матс, не теряя времени, толкнул дверь и вошёл в дом, оказываясь в тёмном небольшом коридоре. Это был самый глупый поступок из всех, которые он совершал. Оставалось надеяться, что шум спугнёт убийцу, и тот будет волноваться только о побеге, а не о том, как бы убить всех попавшихся ему на пути.
Матс неслышно прошёл по залу, прислушиваясь к редкому скрипу половиц и шороху тяжёлых штор. Может, убийца уже улизнул в окно?.. Едва ли. Всматриваясь в тени и не увидев никого, Матс обошёл весь первый этаж и замер у лестницы. Тут было идеальное место для нападения, полковник понимал. И всё же он сделал шаг и начал подниматься, думая только о Лифуле.
Всё произошло мгновенно: тень выскользнула из-за угла, с силой толкнула Матса в грудь, едва не перекинув его через перила, и метнулась к выходу. Полковник охнул от удара, с трудом удержался на ногах, но преследовать беглеца не стал — куда больше его волновал мальчик.
— Лифул! — закричал Матс, бегом поднимаясь по лестнице. — Лифул! Лифул, это Матс!
После недолгого затишья наверху послышался шорох. Опустилась часть потолка, оказавшаяся люком, открывая подъёмную лестницу, и сверху, с чердака, на Ларсена глянул перепуганный подросток.
— Кажется, его спугнул какой-то придурок, который начал сигналить посреди ночи! — сообщил он дрожащим голосом.
— Ну, примерно так, — кивнул Матс, пропуская эти слова мимо ушей. — Слезай, увезу тебя отсюда. Где родители?
— Уехали к деду, — ответил мальчик, спускаясь. Ноги едва его слушались, видимо, подросток пережил не самые лучшие в жизни мгновения. — Вы же не оставите меня одного?
— Конечно нет, — ответил Матс, помогая ему спуститься. Они быстро покинули дом, сели в машину и полковник завёл двигатель, успев окинуть быстрым взглядом улицу. Кроме возмущённых соседей они никого не увидел, но ощутил облегчение, когда они тронулись. Лифул был жив. — С чего ты взял, что это был полицейский?
— Заметил в окно его куртку, — пояснил Лифул, всё ещё дрожа. — Я курил, когда он вышел с соседней улицы и направился прямиком к дому. Свет в моей комнате не горел, вот он меня и не заметил.
— Он мог специально нацепить такую куртку, чтобы соседи не всполошились в случае чего, — предположил Матс, думая, куда везти мальчика. — Не думаю, что мы можем с полной уверенностью говорить, что он имеет отношение к полиции.
Но очередной звонок телефона быстро опровергнул эти слова.
— Инге убили, — мрачно сообщил Карл. — Прямо в участке.
Глава 12 — Побег
Крупные снежинки липли к стёклам, рисуя жуткие узоры и призрачные фигуры, после чего превращались в льдинки и таяли, застывая бесформенными пятнами. Ветер протяжно выл и царапал карнизы, словно хотел распахнуть окно и ворваться в дом, чтобы украсть последнее сохранившееся там тепло и заполучить новую жертву, но полковнику было уже всё равно.
Вытащив чемодан, Матс закрыл дверь дедовского дома и окинул его прощальным взглядом. Странное ощущение дежавю накрыло его, и полковник поёжился, отгоняя от себя эти мысли. Таксист просигналил, прося поторопиться, после чего Ларсен подхватил чемодан и спустился к машине.
— Так просто уедешь? — спросил Карл Юхансен, стоящий у машины, и бросил сигарету в снег. Он примчался, как только Матс сказал, что уезжает домой.
— А чего мне ждать? — усмехнулся Матс и загрузил чемодан в багажник такси. — Пока и меня убьют? Я привел вас к Инге, и вы её не уберегли. Я сказал вам о Лифуле, и его чуть не убили! Дальше разбирайтесь самостоятельно, Карл. Передавайте привет Джеймсу.
— Это трусливо, — разочарованно произнёс Карл, сильнее кутаясь в тёплый плащ.
— Я вам ничего не должен. И я хочу жить.
Матс загрузил чемодан в багажник такси, сел в машину, и водитель тронулся, увозя его как можно дальше от тайн прошлого. Они ехали по тем же самым улочкам, по которым вёз его в самый первый день приятный пухлый мужчина, посланный Юхансеном. За окном мелькали те же очаровательные домики, те же люди, не хватало только забастовки с яркими плакатами и требованиями поднять зарплату.
Матс вспоминал неспешные прогулки по улицам города, как он ходил по магазинам и закупался тёплыми вещами. Как приобретал краску и обои, когда они с Джеймсом приводили дом Лукаша в порядок. Как легко здесь дышалось, и не было никакого чувства угрозы. Как сиял снег на склонах горы, и каким красивым и светлым казался Тромсё с вершины.
Эта красота обожгла его глаза. Порой, они всё ещё слезились.
Но теперь Ларсен покидал Тромсё.
— Аэропорт? — спросил таксист.
— Да, — кивнул Ларсен.
Его путь лежал в Осло.
Но вовсе не потому, что полковник решил уехать.
После того, как Юхансен сообщил, что Инге мертва, Матс понял, что он остался в этой игре один. Помощи было ждать неоткуда, и полковник, оставив Лифула его родителям и посоветовав им уехать на время, решил воспользоваться крайними мерами. Он набрал знакомый номер в специальной программе, хотя обычно предпочитал пользоваться этим раз в несколько лет.
— Слушаю? — голос отца на том конце был немного сонным.
— Привет, Томас, — тихо сказал Матс. — Извини, если разбудил, но... мне нужна помощь. Ты ещё работаешь в военной сфере?
У Матса всегда были непростые отношения с легкомысленным в плане общения отцом. Томас Ларсен был сыном Лукаша, но никогда не был с ним близок так, как впоследствии оказался Матс. Томас никогда не чувствовал связи с отцом, потому и сам оказался так себе родителем. Он бросил семью, когда Матсу не было и пяти лет, потому что устал от быта, отношений и обязательств, а после бросил работу в полиции и подался в армию. Общались после этого ни крайне редко, и роль отца для Матса исполнял Лукаш, который во время каникул всегда приглашал внука к себе. Через много лет, когда Матс уже сам работал военным профайлером, они с отцом даже начали общаться, но продолжали оставаться разными людьми. Впрочем, это всех устраивало.
У Томаса давно была другая семья, с женщиной, которая оказалась более понятной и простой, чем мать Матса. Мария всегда была слишком холодна, и даже к сыну она относилась с лёгким холодом, словно он был не больше, чем ошибкой буйной молодости. Удивительно: она рисовала такие живые и яркие картины, но при этом в жизни была молчалива и холодна, можно даже сказать, скучна. Теперь же Матс с трудом воспринимал их как родителей: Мария была той, кому он иногда звонил, а Томас воспринимался как типичный бывший сослуживец.
— Да, работаю. — Томас немного оживился, даже его голос стал бодрее. — Пристроить тебя обратно?
— Нет. Ты слышал о доме деда?
— Да, конечно слышал! Мало того, что убили девку, да ещё и ту самую, из-за которой отец окончательно свихнулся. Ты не звонил, и я решил, что проблем нет, и ты всё разрулил.
Матс усмехнулся: конечно, не звонил он. Томас вообще никогда не звонил, исключением были лишь те случаи, когда что-то нужно было ему самому. Ну или когда Матс пустил под откос свою карьеру из-за исчезновения Эстель — тогда Томасу стало обидно за фамилию, и он пытался внушить Матсу, что нужно бросать пить и возвращаться на работу.
— До этого я справлялся. — Матс всё ещё ощущал недовольство из-за того, что ему приходится просить отца о помощи. — Можешь кое-что для меня пробить? Тут всё не так просто.
— Да без проблем. А что случилось-то?
— Одним трупом не ограничилось. А теперь я хочу узнать правду.
— Возвращаешься в строй?
— Едва ли. Из-за меня опять погиб человек.
— Рассказывай уже.
Матс промолчал. Ему было тяжело говорить о том, что он оставил Инге в руках убийц. Теперь доверие к Карлу Юхансену было подорвано, ведь человек с его опытом не мог допустить такую ошибку. А если и мог, то по непростительной небрежности.
Но больше других Матс винил себя. Бедная девушка открылась ему, приняв его за Лукаша, а он оставил её на расправу убийцам. Не подумал о таком варианте, расслабился и решил, что дело практически раскрыто, а ведь он знал, что никому и никогда доверять нельзя. Только вот официальных полномочий ни в городе, ни в стране Матс не имел. И поэтому мог только довериться тому, кто эти полномочия имел. А Карл возложенного на него доверия не оправдал.
— Я привёл девушку в полицию, а её там убили, — пояснил Матс. Как же сильно ему хотелось выпить, но он не мог позволить себе снова сорваться.
— Так это не из-за тебя, — возразил Томас. — Просто в полиции завелась жирная крыса.
— Которую я не вычислил.
— Расскажи-ка мне всё кратко и назови имена тех, кого пробивать.
В следующий раз Матс позвонил отцу через пару часов. Тот ответил сразу, словно ждал звонка, и явно подготовился к разговору.
— Старик Никельсен, как ты и сказал, из вредности или маразма не стал оставлять дом своим детям и продал его некому Ананду Ёнссону. Тот работал директором на производственной базе Тромсё.
— Да, и он утонул, — сказал Матс, перебирая свои заметки, а телефон прижимая плечом к уху. — Я в архиве просмотрел старые газеты и выписал имена тех, кто пропал или погиб в тот же период, что и Лора Эндрюс. Получается, что первой была Кассандра. Она пропала за неделю до Лоры, её нашли сбитой на трассе.
— Кстати, за наезд на неё был задержан и осуждён некий Нильс Хобб, — сказал Томас, — никак не связанный с другими участниками этого дела. Он был обычным туристом, его задержали чуть позже в Осло, и он отсидел за случайный наезд. По его словам, девушка была избита до того, как он на неё наехал. Она даже шла не на своих двоих, а ползла на четвереньках, вот он её и не заметил в темноте.
— Интересные подробности, — сказал Матс. — Давай дальше. Так, после Кассандры пропали Инге и Мэри. В ночь, когда пропала Лора, Ананд Ёнссон утонул, провалившись под лёд.
— После чего производственную базу, на которой работал Ананд, перекупил Петтер Берг, его бывший одноклассник. Они с Анандом долгое время дружили и после школы. У них была небольшая компания общих друзей и знакомых. Берг сейчас работает в Исландии. Он пытался купить и дом, но у Ананда не осталось наследников, да и все судебные процессы затягивал Джек Эндрюс, пытающийся доказать, что дом следует вернуть его жене и её брату.
— Петтер Берг... — повторил Матс. — Я уже слышал это имя от старшего инспектора Юхансена. А еще среди их друзей есть знакомые имена?
— Карл Юхансен, кстати, учился с ними.
— В смысле... — задумчиво протянул Матс, — они все родом из Тросё?
— Все. Юхансен, Берг и Ёнссон. Об этом старший инспектор упомянуть забыл?
— Забыл, — ответил Матс. — Или умолчал нарочно.
— Что всё-таки произошло, как ты думаешь? — спросил отец. — По ощущения или наблюдениям? Мне тяжело судить издалека.
— Я думаю, что Лора Эндрюс умела цепляться за жизнь, — сказал Матс. — Она прекрасно знала историю загадочной женщины из Исладен и скопировала её один в один, когда её нужно было убежать. Даже учла то, что теперь можно делать экспертизу по зубам. И история с утонувшим Анандом на льду очень мне знакома. Джеймс в детстве гулял с мальчиком, они забрели на лёд, и тот утонул. Лора злилась на брата за это, но она помнила и знала, как опасен лёд. Подозреваю, что в гибели Ананда виновна именно она.
— Убила грязного извращенца, но девочек-пленниц бросила?
— У Ананда были и остались сообщники. Поэтому, вместо того, чтобы помочь девочкам, она схватила компромат и убежала. Ананд, один, бросился за ней, и Лора заманила его на лёд. А в полицию она не пошла, потому что среди его сообщников был полицейский, которого она знала.
— Карл Юхансен?
— Кто знает, Томас. Кто знает.
— Кто бы это ни был, он добрался до того мальчика, который помог Лоре сбежать. До Олафа.
— Знаешь... — задумчиво протянул Матс. — Я боюсь, что Олафа настиг Джек Эндрюс, решивший, что тот убил его дочь. Лора была и остаётся для него всем, даже сейчас он приходит в бешенство при одном упоминании её. Возможно, Олаф хотел отправиться вслед за Лорой, но...
— Но оказался похоронен в холодильнике, — закончил его мысль Томас. — И Джек Эндрюс вполне мог спрятать тело в доме, который хотел отсудить и сделать своим. Именно поэтому он по сей день оббивал пороги судов: не хотел, чтобы тело нашли.
