Геран молча поклонился и отправился с поручением и уже через минуту Симон Ла Карбони - командир гвардейцев, сопровождающих герцога в путешествии - стоял перед Тамилем.
- Симон, вот 20 дукатов, вы с людьми, всеми вещами и моим конем отправитесь в Агреб самостоятельно, я же сейчас ухожу порталом.
- Все понял, Ваша Светлость! Не беспокойтесь, доберемся быстро и без приключений!
- Уж надеюсь.
Увидев, что Геран уже стоит с саквояжем в руках, герцог встал из-за стола, кивнул Ла Карбони и вышел на улицу, слуга молча следовал за ним. Отойдя несколько шагов в сторону от здания, Тамиль взял в руку амулет переноса, дождался когда Симон встанет вплотную, раздавил его и оба исчезли в зеленой вспышке.
Глава 2
"Вот и все - я жена и женщина. Всесветлая, как же больно и мерзко! Неужели у всех так?"
Осторожно приподнявшись, морщась и тихонько охая, Деми подтянула ноги к груди и обняла их руками. На столе догорали свечки и комната все больше и больше погружалась в темноту. За дверью по коридору кто-то ходил, верно, слуги. Что-то двигали, что-то уронили и оно со звоном прокатилось по каменным ступеням лестницы. Деми сидела, тупо уставившись в одну точку, униженная, раздавленная, потерянная, никому не нужная.
В груди сжался комок, который не давал пролиться слезам, они копились, заполняли собой ее душу, ранили и так кровоточащее от обид сердце.
Деми вспоминала свою свадьбу - как ее на три часа загнали в купальню, там две служанки, которые ухаживали за ней со дня переезда в замок будущего мужа, растирали ее, умащивали, потом смывали и наносили уже другие смеси. Потом ее искупали, отдельно в нескольких водах и отварах промыли волосы и наконец позволили выйти из каменной ванны. Быстро обернули ее тело в большую простыню и усадили возле горящего камина. В 4 руки, аккуратно разбирая, расчесывали ей волосы - гордость Деми и одновременно большое неудобство.
Во-первых, согласно обычаям рода де Плиер, девочкам волосы никогда не стригли - считалось, что чем они длиннее и гуще- тем более сильная искра унаследована девочкой и тем более сильного сына она может родить.
Во-вторых, волосы Деми упорно старались завиться в крупные локоны, особенно после мытья или в сырую погоду и с этим почти невозможно было бороться. Мама всегда очень ругалась, если видела хоть один локон и заставляла заново смачивать и вытягивать, расчесывать и разглаживать, пока от кудрей и следа не оставалось. Деми не знала точно, почему это было важно, что-то связанное с кем-то из дальних предков. Мама так ни разу и не ответила, сколько Деми ее не спрашивала - почему она должна прятать вьющиеся волосы. У Аннет же волосы были прямые и мать не раз с гордостью это подчеркивала.
Не смолкая ни на минуту, Эли и Юни пересказывали сплетни, байки и тормошили никак не желавшую ожить и улыбнуться невесту.
После всех помывочных процедур ее перевели в соседнюю комнату и там уже другие служанки принялись обряжать в свадебные одежды.
Сначала панталоны с кружевами и легкую прохладного шелка сорочку на тонких бретельках. Поверх сорочки - корсет, который приподнял небольшую грудь девушки и утянул и так неширокую талию. Далее - ослепительно белое нижнее платье простого кроя, приталенное, с кружевным верхом и прямой юбкой до колен. Далее - верхнее платье цвета сливок, с высоким жестким воротником, глубоким вырезом, юбкой колоколом и рукавами с буффами, расшитое золотыми бутонами роз. Деми никогда не носила ничего подобного. Собственно. такое никто уже не носил, но герцог решил, что шить новое платье не имеет смысла, так как все равно никто из столичных аристократов свадьбу не посетит, а для местных сойдет и подвенечное платье его бабушки, бережно хранимое в замке со дня ее бракосочетания. Конечно, пришлось подогнать его по фигуре жены, где-то распустить, где-то подсобрать, но зато все было готово в неделю. Вуаль тоже взяли бабушкину, а вот туфельки пришлось оставить свои, так как туфли к свадебному наряду бабушки невесте ее внука не подошли. Деми горько вздохнула, вспомнив, как выглядели старенькие туфельки рядом с роскошью платья. Хорошо, что подол длинный и шлейф еще и обувь гостям была не видна. Но все равно к переживаниям перед самой церемонией и тем, что должно последовать дальше, добавились переживания как бы кто-нибудь не увидел потертую обувь невесты.
Волосы девушки высоко подняли и собрали в красивую прическу, полностью открывавшую шею и уши и хорошо дополнявшую образ. Подходящих к платью украшений у Деми не было, а герцогу в голову не пришло, поинтересоваться на этот счет. Не надевать же простые серебряные сережки, какие она носила? И Деми решила, что обойдется без драгоценностей, хотя, конечно же, соседи не преминут это заметить и обсудить.
В Храм Всесветлой Деми отвел отец и передал ее дрожащую руку в руку герцога.
Само венчание она помнила смутно. Что-то говорил жрец,играла тихая музыка, что-то спрашивали у нее и она отвечала - мать заранее сказала. что на все вопросы, которые ей задаст жрец, она должна сказать "согласна".
После этого правые руки жениха и невесты связали лентой и этими связанными руками они вместе положили к фигуре Всесветлой положенные дары. Жрец сказал что-то громкое и торжественное, вспыхнул яркий свет, дары исчезли и девушка почувствовала, что ее рука стала свободна. Муж - уже муж!- поднял вуаль, коротким холодным поцелуем ожег ее губы и тут же отступил. А на руке, где была лента, появилась татуировка- знак, что брак заключен. Почему-то красного цвета (Деми видела супругов среди аристократов и простолюдинов, но не помнила, чтобы у кого-то брачная татуировка была такая же).
Девушка вспомнила о татуировке и посмотрела на руку, обнимавшую колени - но к этому времени свечи догорели и разглядеть что-то было невозможно. Вздохнув, вернулась к воспоминаниям о самом счастливом, по мнению матери, дне для всех женщин.
За 3 недели, пока готовились к свадьбе, она ни разу не оставалась наедине с герцогом, да что там наедине- он ее форменно избегал. Деми робко взглянула на мужчину и невольно задержала шаг - герцог тут же резко дернул ее, побуждая идти быстрее.
- Нам надо уже встречать гостей в холле , не задерживай.
- Я не могу идти так быстро, платье тяжелое и шлейф еще, - тихо ответила Деми мужу.
- Мало того, что тщедушная, так еще и неуклюжая! - и герцог увеличил скорость.
В зал Деми почти вбежала и не смогла сразу остановиться и раздраженный муж дернул ее теперь уже назад и девушка подвернула ногу. Боль прострелила вверх по щиколотке в лодыжку, но наткнувшись на яростный взгляд мужа, юная герцогиня проглотила возглас и, собрав остатки самообладания, повернулась ко входу с улыбкой. Подходили первые гости...
Воспоминания о грубом и несправедливом обращении мужа до свадьбы, сразу после свадьбы и в брачную ночь так живо всплыли в памяти, что это стало последней песчинкой и девушку наконец прорвало. Горькие слезы крупными каплями жемчужина за жемчужиной катились по щекам несчастной, скатывались на руки и сорочку, попадали на красный шелк простыни. Сорочка быстро намокла, нос заложило, воздуха не хватало, а голос пропал. Все напряжение последних дней, вся боль, обиды, все горе и безысходность, все, что так долго копилось - выплеснулось и унять этот водоворот не было никакой возможности. В какой-то момент Деми показалось, что в комнате вспыхнул яркий свет и тут же сознание ее оставило...
***
Деми! Деми! Демиана!!! Всесветлая, на кого ты похожа? Да проснись, наконец и объясни - что происходит?
Деми осторожно открыла глаза. Ну как открыла - попыталась: из-за ночной истерики с водопадом слез веки стали тяжелые и смотреть получалось только сквозь щелочки, на какие они смогли приоткрыться. Голова была пустая и гулкая и в ней больно отзывался голос матери, никак не унимавший поток слов. Не в силах больше терпеть вопли, девушка резко села и тут же была вынуждена опереться о кровать рукой - перед глазами закружились черные мушки и ее заметно повело.
- А я что тебе говорила - надо хоть ложку проглоить через "не могу" и "не хочу"! Устроила голодовку, вот и сил ни на что нет. Вставай, я соберу простыни. О-о-о.. почему они красного цвета? Кто же стелит в первую ночь цветное белье??
- Я не знаю, постель не я готовила, спросите у служанок, - вяло огрызнулась Деми.
- Так, вставай и иди приводи себя в порядок. Гости вот-вот выйдут на завтрак и начнут разъезжаться, раз уж Его Сиятельство не может их проводить, то это обязана сделать ты! Нет, надо же, какое обращение с гостями, уважаемыми людьми? Взял и уехал, никому ничего не сказав! Что ты ему сделала, что муж сбежал от тебя в первую же ночь?
-Я сделала? - всплеснула руками Деми и опять покачнулась.
- Ну а кто же еще? Остальные спали и только ты была с ним рядом. Надеюсь, ты его не оскорбила и была послушна, как полагается жене?
- Мама... Я была послушна, - опустив голову тихо пробормотала Деми. - А вот ты ничего мне толком не рассказала и .. Мама, это всегда так больно? А ребенок.. Я уже беременна? Ведь если беременна, герцог больше не станет... приходить ко мне?
- И в кого ты у меня такая, никак не пойму. Хотя нет, знаю - в свою прабабку Леонсию, та тоже была не от мира сего и требовала, чтобы все с ней нянчились, - поджала губы баронесса.
- Разве вы были знакомы? - удивилась Деми. - Где она жила? Почему нет ее портрета в нашей галерее?
- Да уж, имела сомнительное удовольствие познакомиться, когда я ходила с тобой под сердцем. Эта интриганка вынудила нас с мужем приехать к ней в ее дом на той стороне долины. На смотрины, что ли. Она мне сразу не понравилась. - ответила баронесса.
-Как узнать, беременна ли я? Больше не хочу повторения брачной ночи, - передернула плечами Деми.
- И что тебе не так, интересно? Его Светлость уж никак не юнец и знает, как доставить удовольствие женщине. Больно только в первый раз, подожди, распробуешь- сама за ним бегать будешь. - засмеялась мать. - Ты теперь замужняя женщина, можно разговаривать откровенно. Но смотри. Аннет ни слова!
- Да, мама.
- А о беременности мы узнаем, если к тебе не придут женские дни, раньше никак. Была бы в роду хоть одна Искрящая, она бы уже через неделю все увидела, но после Леонсии ни одной пока не родилось.
- А как узнают, есть ли в девочке искра? При рождении?
- Нет, проводят особый ритуал, когда ребенку исполнится 5 лет, который пробуждает искру, если она унаследована. А ты что - не помнишь, как мы возили Аннет в Храм?
- Помню, но я не знала, что это для пробуждения. А меня возили?
- Нет, уже столько времени прошло, а ты все не прибрана! Потом поговорим, сейчас же вставай и приводи себя в порядок! Я сейчас пришлю служанок и дай-ка, заберу с собой простыни, - баронесса потянула за край алое великолепие и наткнувшись взглядом на сорочку Деми. - И сорочку давай, приберу.
- Зачем? - удивилась герцогиня.
- Уж не знаю, кому пришло в голову стелить молодоженам в первую брачную ночь красные простыни, но повода посчитать брак не действительным или невозможным я никому не дам. Быстро снимай сорочку!
Деми поднялась с ложа и осторожно переступая ногами, боясь, что вернется боль в поврежденной щиколотке прошла в смежную комнату, где была каменная ванна. Голова слегка прояснилась, щиколотка не болела, вот внизу живота немного ныло и саднило между ног.
Деми потрогала воду в ванне - конечно холодная. Кто-бы ее нагрел, если никто, кроме мамы в спальню не входил? Уже совсем было собралась быстро ополоснуться холодной, но взгляд выхватил стоящую на полочке широкую миску, наполненную шариками и она воспрянула - это же магические подогреватели!
Две минуты и от воды повалил пар.
Девушка добавила жидкое мыло из ближайшего сосуда, взбила пену и начала раздеваться.
Герцогине положена служанка, даже две, но ждать, когда кто-нибудь из них придет времени не было, да и выросшая в семье со скромными доходами, Деми давно научилась почти во всем обслуживать себя сама.
Девушка сняла сорочку и увидев, что подол заляпан бурыми пятнами, удивилась - где это она смогла пораниться и где ранка? Осмотрела себя и пришла в еще большее недоумение - порезов нигде не обнаружилось, зато в засохшей крови были бедра и само укромное местечко.
- Так вот почему мне было так больно ночью и больно до сих пор! - догадалась Демиана. - Муж что-то повредил мне внутри. Интересно, чем он мог меня там так поцарапать?
- Демиана, тебя еще долго ждать? - раздался из-за двери сердитый голос баронессы.
***
Не желая рассердить мать еще больше, Деми постаралась поскорее завершить омовение. К своему неудовольствию она обнаружила, что на запястьях и выше остались синяки от рук мужа и еще открытие: брачная вязь стала обычного для брачной вязи цвета - на тон темнее ее кожи и уже так не бросалась в глаза.
"Наверное, цвет изменился, потому что мы стали настоящими мужем и женой", - подумала девушка.
- Деми, ты решила нас совсем опозорить? - снова раздался голос мамы.
Баронесса прошла в купальную комнату. подобрала сорочку и приказала:
-Немедленно одеваться! Где эти негодницы, твои служанки? Они должны были всю ночь дежурить за дверями и явиться по первому требованию!
- Не знаю, я их еще не видела. Надо потянуть шнурок, который висит у изголовья. Мне вчера Эли сказала, что так здесь вызывают слуг.
Баронесса хмыкнула, вернулась в спальню, нашла свисающий витой зелено-красный шнур с кисточкой на конце и принялась дергать за него, будто хотела оторвать. Через несколько секунд в коридоре раздался топот и одновременно вбежали обе служанки и один из лакеев. Спустя еще пару секунд в комнату ворвался дворецкий. Застыв в дверях скульптурной группой "кого убили?", они ошалело переводили взгляды с баронессы на стоявшую в одной простыне Деми. Первым отмер дворецкий и молча поклонившись выскользнул в коридор, утянув за собой лакея.
Эли и Юни присели перед миледи и замерли.
- Так, бездельницы, почему вас до сих пор не было? Кто должен помогать миледи одеться? - баронесса метала громы и молнии.
-Мы ждали вызова от Ее Светлости, - тихо проговорила одна из девушек. - Не смели беспокоить, все-таки, первая ночь и Его Светлость перед отъездом распорядился не будить миледи, пока она сама не встанет. Я вчера показала как нас можно вызвать - потянуть за шнур.
- А кто-то не потянул, а стал дергать и вместо вызова получился сигнал тревоги, - в сторону пробормотала вторая. - Переполошили всех, надеюсь, господин Габриэль уже все объяснил. Будто никогда не имели дела с магией сигналок.
Баронесса ничуть не смутилась и ткнула пальцем в Деми:
- Немедленно помогите миледи одеться к завтраку. Что - гости уже выходят? И да - одна пойдет со мной и понесет вот это, - она указала на кучку простыней и сорочку, лежащие возле кровати. - Деми, дорогая, я жду тебя через 15 минут в обеденном зале.
- Нет, пока еще никто не покидал свои комнаты, мы все успеем, - ответила Юни и добавила. - Завтрак накрывают не в обеденном зале, а в изумрудной гостиной.
- Ну вот, как только отнесешь в мои комнаты это белье ты и проводишь меня в изумрудную гостиную, - баронесса развернулась и вышла из спальни. Юни подобрала ворох и кинулась за ней.
