они хорошо знали Мартьена и любили его за доброту, отзывчивость и весёлый, неунывающий нрав; нарисованные же им сейчас картины богатства и свободы кружили буйные головы не хуже крепкой самогонки - пузатую бутыль которой, принесённую кем-то на собрание, уже успели незаметно прикончить. Рудокопы засиделись далеко за полночь – благо, что смена времени суток под землей происходит незаметно. Они настолько размечтались о тех славных временах, когда Мартьен – подумать только, их приятель Март! – станет императором, что тому приходилось то и дело одёргивать зарвавшихся фантазёров, напоминая, что до исполнения задуманного предстоит еще немало тяжелой и опасной работы.
Наконец все детали были обговорены, добровольцы распределили между собой направления, по которым они направятся на следующий день, неприметно распуская слухи о возвращении исчезнувшего два года тому назад принца и находя ему новых сторонников, и собравшийся в гроте народ начал, позёвывая, расходиться по местам своих подземных стоянок.
Вскоре у каменного стола остался один только Мартьен, в задумчивости сидевший, подперев голову рукой. Догорев, факелы один за другим погасли, и сейчас на лицо молодого человека бросала отсвет единственная свечка, забытая кем-то из рудокопов на столе. Противоречивые мысли теснились у принца в голове. С одной стороны, его безмерно радовала единодушная поддержка друзей, а с другой – терзали опасения, не подвергает ли он их слишком большому риску. Они поверили ему, но сможет ли он оправдать их доверие?
Уйдя с головой в свои мысли, Мартьен вздрогнул, когда кто-то коснулся его плеча. Но это была всего лишь Джесс.
- И как же нам теперь называть тебя? – казалось, этот вопрос заботил её больше всего остального.
Мартьен улыбнулся, взглянув ей в глаза:
- Как и прежде, дядей. Или Мартом. Можно даже старым бездельником, но лучше не стоит – ты же знаешь, мне это никогда не нравилось... Ничего не изменилось!
- Изменилось. Ты теперь принц…
- Это не изменит моего отношения к тебе. Кем бы я ни стал, ты и малышня – он кивнул в сторону, где возле стены, тесно прижавшись друг к другу, спали на каком-то тряпье брат и сестра Джесси – дети моего названного брата, самые близкие мне люди. Что может измениться, Джесс?
Девушка беспомощно пожала плечами.
- Я боюсь, ты теперь станешь другим… загордишься. Что может быть общего у принца с такими, как мы?
Мартьен встал и положил руку ей на плечо:
- Не говори глупостей, Джесс! Я останусь таким же, каким был всегда. И я надеюсь, что вы-то, мои друзья, как раз и не дадите мне возгордиться. Пойми, я решился на эту борьбу не только ради себя, но и ради вас, моих близких – мне больно видеть, как друзья умирают, не успев познать радость жизни, как непосильный труд превращает детей в маленьких стариков… – Глаза Мартьена загорелись, и он неосознанно сжал плечо девушки. – Я устал наблюдать, как страна задыхается под рукой тирана, который не может думать ни о чем, кроме собственных амбиций! Как люди, бывшие когда-то друзьями, начинают ненавидеть друг друга и готовы убить ради куска хлеба! И я клянусь, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы люди вновь научились радоваться детскому смеху, и небу над головой, и зелёной траве… и жить, не страшась завтрашнего дня! В этом я вижу свое призвание и оправдание всему, что придется совершить на пути к моей цели!
Мартьен вновь заглянул в лицо Джесс, ища на нём одобрения, но, как ни странно, страстная речь молодого человека не произвела на неё никакого впечатления. Молодая горнячка смотрела хмуро:
- Я знаю, сейчас ты веришь в то, что говоришь, но всё равно боюсь, что скоро ты станешь совсем другим человеком… Но во мне ты можешь быть уверен, Март - каким бы ты не стал, для меня ты всегда останешься родным дядей! – с этими словами она достала откуда-то из складок одежды два мешочка с золотом – те самые, которые достались ей после смерти старого Гьефа. – Вот, возьми – я знаю, тебе понадобятся деньги!
Несколько мгновений Мартьен молчал, поражённый поступком девушки. Возвращаясь в рудник, он думал, что уже не застанет её здесь – ведь Джесс собиралась перебраться в город и открыть на завещанные стариком деньги трактир! – но плохое самочувствие заставило её задержаться под землёй. И вот сейчас она вручала свое будущее в его руки...
- Спасибо, Джесс. Я всегда знал, что могу положиться на тебя!
Он хлопнул девушку по плечу и с улыбкой добавил:
- И будь спокойна, я не собираюсь меняться, особенно в худшую сторону. Клянусь, когда-нибудь я верну твое золото сторицей! А сейчас пора спать. Давай я лягу справа от детей, а ты – слева, чтобы им было теплее…
Через несколько дней после возвращения Лэйсы принц Корилад оправился настолько, что смог вернуться к своим обычным делам. Если бы не лёгкая худоба, никто бы и не подумал, что недавно он был в шаге от могилы.
Впрочем, худоба ему даже шла.
Сидя в кабинете, принц изучал донесения своих генералов. Одно из них, доставленное запыхавшимся гонцом, оказалось от рэ-Дира, командовавшего войсками Корилада на западе. Некоторое время принц глядел на депешу, не спеша ломать печать. Он не мог ждать хороших вестей с запада. Ещё до его болезни рэ-Дир доносил, что мятежник рэ-Винкорд легко бьёт его войска, нанося делу Корилада непоправимый урон. Но принц не мог отправить войскам рэ-Дира подмогу, так как другая его армия была занята на севере, где набирало силу восстание крестьян под руководством мятежника Альвина…
Однако донесение генерала следовало всё же прочитать, и, приготовившись к худшему, Корилад с тяжким вздохом открыл конверт.
Пробежав глазами письмо, принц помотал головой, не веря увиденному, и вновь принялся читать, теперь уже – медленно и вдумчиво. Послание гласило:
Мой принц! Получив три дня назад Ваш приказ, я без колебаний бросил всё Западное войско, командование которым мне поручено, на осаду Лайны. Солдаты с радостью шли в бой, воодушевляемые мыслями о богатстве города, но мятежный рэ-Винкорд прислал на подмогу своим войскам, захватившим порт, новые силы, и противостояние могло бы затянуться, если бы сегодня утром не пришло сообщение от рэ-Бара, командующего Северным войском. Последний сообщал, что ставка мятежников разгромлена, а преступный рэ-Винкорд пленён. Когда мои глашатаи объявили об этом защитникам Лайны, тех обуяла паника, и мы без труда взяли город. С гордостью сообщаю, что потери наши невелики.
Завтра подвластные рэ-Бару войска будут отправлены на освобождение от мятежников ранее захваченных рэ-Винкордом городов, а сам я, согласно Вашему повелению, отправлюсь в столицу лично сопровождать захваченную у мятежника казну и самого преступника.
Остаюсь преданным слугой Вашего Высочества,
граф Эрсид рэ-Дир
Это было равносильно чуду. После двух лет упорной борьбы его главный враг, рэ-Винкорд, побеждён. Но почему войско рэ-Бара оказалось на западе? Ведь мятежные крестьяне – это не шутка! Как рэ-Бар посмел своевольничать? Или он считает себя умнее своего принца? Корилад сверкнул глазами и погрузился в раздумье.
О каком приказе говорит рэ-Дир? Не мог же он продиктовать его в бреду?
Принц дернул за шнурок колокольчика, вызывая к себе секретаря.
- Риум, скажи мне, - без оговорок начал он, - когда это я приказал рэ-Диру осадить Лайну? Ты должен помнить!
Риум эр-Вирд, уже много лет служивший Кориладу личным секретарём, был человеком незаметным и незнатным, возвысившимся только благодаря своему господину и потому преданным ему всей душой. Это был один из тех немногих людей, на которых принц безоговорочно полагался и с которыми мог быть откровенен.
- Мой принц, - на мгновение замявшись, осторожно вымолвил эр-Вирд, - этот приказ был отдан Её Высочеством в день возвращения. Ваша супруга попросила меня ввести её в курс событий в стране, а потом сказала, что надо срочно принять меры. Как вы знаете, ситуация действительно была тогда критическая…
- Это я помню, - нетерпеливо перебил секретаря Корилад. – Но, Риум, не хочешь же ты сказать, что это она решала, куда отправлять мои войска, а ты подписал её приказы моим именем?
- Я рискнул поступить так, мой господин, только потому, что из дворца уже начали просачиваться слухи о вашей болезни. И если бы они дошли до военных, то… вы понимаете, что генералы могли бы…
- Я понимаю, что многие уже готовились предать меня, и переметнуться к моим врагам? Да, это в крови у крыс – бежать с корабля, в трюм которого просочилась вода!
- Именно так, Ваше Высочество! Я осмелился предположить, что приказ идти в бой, отданный от вашего имени, отвлечёт генералов от нездоровых мыслей, и только поэтому не стал возражать…
- Ты поступил верно, и здесь я не виню тебя, Риум. Но кто отдал рэ-Бару приказ уйти с севера? Ведь одержав победу над одним врагом, я могу приобрести другого, не менее опасного – под началом у мятежника Альвина ещё до моей болезни было несколько тысяч крестьян! – Корилад с силой ударил кулаком по массивной столешнице из полированного дуба.
Риум покаянно опустил глаза, боясь ярости своего господина, с приступами которой он был хорошо знаком. Ему неоднократно доставалось ни за что ни про что – счастье еще, что Корилад был отходчив (и щедр, когда чувствовал свою вину перед верным слугой).
- Я предостерёг Её Высочество о том, что Северное войско опасно уводить из мятежных районов, - забормотал он. - Но принцесса сказала… сказала, что повелевает отправить туда зерно, сто подвод. - Риум набрал побольше воздуха в грудь и закончил. – Двадцать три подводы уже ушли.
Корилад побагровел и даже вскочил на ноги, сжав кулаки.
- Безумство! Год и так был неурожайным, и мои сборщики податей жаловались на сплошные недоимки! Государственные запасы зерна недостаточны, чтобы бороться с голодом! И тебе известно, что у меня нет денег в казне, чтобы закупать пшеницу у кочевников Алмазного Ханства или в Сейнэ! – с этими словами принц двинулся в обход стола с явным намерением вцепиться в несчастного секретаря.
Предвидя непоправимый ущерб для свой физиономии, эр-Вирд отчаянно воскликнул:
- Но ведь есть ещё казна рэ-Винкорда, Ваше Высочество! Принцесса сказала, что хлеб можно будет купить на деньги мятежника!
Не дойдя всего пары шагов до секретаря, Корилад остановился:
- А ведь казна рэ-Винкорда и впрямь скоро окажется в моём распоряжении! – потрясённо пробормотал он.
И, одним прыжком преодолев расстояние до зажмурившегося от ужаса секретаря, принц заключил того в свои медвежьи объятия, а затем несколько раз энергично похлопал по плечу.
- Ты всё сделал правильно, парень! Получив хлеб, мятежники на севере успокоятся… а может быть, даже сами выдадут зачинщика! Эх, как стану императором, надо будет пожаловать тебе какой-нибудь дворянский титул! Ну а пока иди! Можешь выпить за мою победу! Скажи эконому, что я велел выдать тебе бутылку лучшего сейнийского!
«Но как она сумела всё рассчитать? Или это просто совпадение, счастливая случайность?» - размышлял Корилад, идя по коридору в сторону покоев супруги.
В переходах дворца царил вечный полумрак, так как принц экономил на освещении. Однако недостаток света не помешал Кориладу узнать женскую фигуру, двигавшуюся ему навстречу. Увидев принца, Юнис попыталась было скрыться в тени, но тот уже заметил её и, быстро приблизившись, схватил девушку за руку и втолкнул в пустовавшие покои по соседству. Ему надо было сказать ей пару слов наедине.
Юнис попыталась вырваться и, как только ей это удалось, тут же отступила на пару шагов, безуспешно ища глазами предмет потяжелее, которым можно было бы защититься от насильника.
- Что, снова хочешь меня? – зло прошипела она. – Учти, я буду кричать!
Усилием воли подавив шальную мысль о том, как было приятно было бы задрать своевольной девице юбку и овладеть ею прямо здесь, на покрытом пылью столе в заброшенных покоях, Корилад презрительно приподнял бровь:
- Нет, девка, ты себе льстишь. Тебе не хватает качеств, необходимых для фаворитки императора – ума и хороших манер. Но я хотел сказать тебе кое-что…
Быстро шагнув к девушке, он снова схватил её за руку, до боли сжав запястье.
- Во-первых, обращаясь к принцу, следует добавлять «Ваше Высочество». Это понятно?
Пальцы Корилада продолжали сжиматься до тех пор, пока Юнис не выдавила из себя «да», а затем не добавила, выплёвывая слова, «Ваше высочество».
- Так-то лучше, - удовлетворённо произнёс Корилад, ослабляя хватку. – А во-вторых…
И, наклонившись к самому уху девушки, зловеще предостерёг:
- Если твоей сестре что-нибудь станет известно – ты понимаешь, о чём я! - я убью тебя, и никто не узнает, в каком из подземелий крысы будут грызть твои кости! И никакие слёзы и мольбы твоей сестры меня не остановят. Держи язык за зубами, поняла?
- Я до сих пор ничего не рассказала сестре только потому, что люблю её и не хочу причинять ей лишнюю боль! И не расскажу! – Юнис снова начала вырываться, и в конце концов у нее это получилось – но только из-за того, что Корилад сам отпустил её.
- Очень хорошо, - пробормотал он, глядя вслед выбегающей из комнаты девушке.
Впрочем, принц понимал, что полностью спокоен сможет быть только тогда, когда коварная сейнийка, чьи дерзость и своеволие начинали его по-настоящему раздражать, исчезнет из дворца навсегда. Жаль, что пока он не мог позволить себе просто уничтожить её – мир с женой был слишком хрупким и драгоценным для него – но были ведь и другие, более мирные, способы…
Выждав несколько мгновений в полумраке пыльного помещения, Корилад вышел в коридор и, притворив за собою дверь, продолжил свой путь в покои супруги.
Сидя в нише у окна, Лэйса склонилась над вышиванием, пользуясь последними слабыми лучами заходящего солнца. Услышав скрип двери, она подняла голову – и вздрогнула, увидев входящего Корилада. Принцесса тут же поднялась, дабы поприветствовать супруга. Вышивание соскользнуло с колен на каменный пол, но молодая женщина даже не заметила этого, взволнованная нежданным появлением мужа. Доселе его визиты к ней редко сулили что-то хорошее…
Но сегодня Корилад пришёл не для того, чтобы поучать её или корить за своеволие. Впервые за долгие месяцы их брака его привели к жене не гнев или раздражение, а совсем другие чувства - любопытство и, наверное… благодарность. Принц обвёл взглядом скудно обставленное помещение, уже почти погрузившееся во мрак. Странно, раньше ему и в голову не приходило, что его супруга живёт практически в нищете!
- Госпожа моя, что ты делаешь здесь совсем одна, да еще и в темноте? – с искренним удивлением спросил он. У тебя ведь должны быть придворные дамы. Где они все? Неужели ты не понимаешь, что сидеть одной… - он помедлил, подбирая нужное слово, - неприлично, да и, пожалуй, небезопасно? Где все твои девушки, Лаиса?
Принцесса смутилась, не зная, что ответить. Вернувшись, она обнаружила, что за время её отсутствия все фрейлины куда-то пропали. Ей было трудно их за это винить - очевидно, девушки просто боялись гнева Корилада.
Не дождавшись ответа от супруги, принц вновь заговорил:
- Завтра же я прикажу моим вельможам послать за своими жёнами и дочерьми. Присутствие в столице семей сделает их более осмотрительными, а заодно оживит жизнь во дворце. Самых родовитых дворянок я приставлю к тебе, любовь моя.
Наконец все детали были обговорены, добровольцы распределили между собой направления, по которым они направятся на следующий день, неприметно распуская слухи о возвращении исчезнувшего два года тому назад принца и находя ему новых сторонников, и собравшийся в гроте народ начал, позёвывая, расходиться по местам своих подземных стоянок.
Вскоре у каменного стола остался один только Мартьен, в задумчивости сидевший, подперев голову рукой. Догорев, факелы один за другим погасли, и сейчас на лицо молодого человека бросала отсвет единственная свечка, забытая кем-то из рудокопов на столе. Противоречивые мысли теснились у принца в голове. С одной стороны, его безмерно радовала единодушная поддержка друзей, а с другой – терзали опасения, не подвергает ли он их слишком большому риску. Они поверили ему, но сможет ли он оправдать их доверие?
Уйдя с головой в свои мысли, Мартьен вздрогнул, когда кто-то коснулся его плеча. Но это была всего лишь Джесс.
- И как же нам теперь называть тебя? – казалось, этот вопрос заботил её больше всего остального.
Мартьен улыбнулся, взглянув ей в глаза:
- Как и прежде, дядей. Или Мартом. Можно даже старым бездельником, но лучше не стоит – ты же знаешь, мне это никогда не нравилось... Ничего не изменилось!
- Изменилось. Ты теперь принц…
- Это не изменит моего отношения к тебе. Кем бы я ни стал, ты и малышня – он кивнул в сторону, где возле стены, тесно прижавшись друг к другу, спали на каком-то тряпье брат и сестра Джесси – дети моего названного брата, самые близкие мне люди. Что может измениться, Джесс?
Девушка беспомощно пожала плечами.
- Я боюсь, ты теперь станешь другим… загордишься. Что может быть общего у принца с такими, как мы?
Мартьен встал и положил руку ей на плечо:
- Не говори глупостей, Джесс! Я останусь таким же, каким был всегда. И я надеюсь, что вы-то, мои друзья, как раз и не дадите мне возгордиться. Пойми, я решился на эту борьбу не только ради себя, но и ради вас, моих близких – мне больно видеть, как друзья умирают, не успев познать радость жизни, как непосильный труд превращает детей в маленьких стариков… – Глаза Мартьена загорелись, и он неосознанно сжал плечо девушки. – Я устал наблюдать, как страна задыхается под рукой тирана, который не может думать ни о чем, кроме собственных амбиций! Как люди, бывшие когда-то друзьями, начинают ненавидеть друг друга и готовы убить ради куска хлеба! И я клянусь, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы люди вновь научились радоваться детскому смеху, и небу над головой, и зелёной траве… и жить, не страшась завтрашнего дня! В этом я вижу свое призвание и оправдание всему, что придется совершить на пути к моей цели!
Мартьен вновь заглянул в лицо Джесс, ища на нём одобрения, но, как ни странно, страстная речь молодого человека не произвела на неё никакого впечатления. Молодая горнячка смотрела хмуро:
- Я знаю, сейчас ты веришь в то, что говоришь, но всё равно боюсь, что скоро ты станешь совсем другим человеком… Но во мне ты можешь быть уверен, Март - каким бы ты не стал, для меня ты всегда останешься родным дядей! – с этими словами она достала откуда-то из складок одежды два мешочка с золотом – те самые, которые достались ей после смерти старого Гьефа. – Вот, возьми – я знаю, тебе понадобятся деньги!
Несколько мгновений Мартьен молчал, поражённый поступком девушки. Возвращаясь в рудник, он думал, что уже не застанет её здесь – ведь Джесс собиралась перебраться в город и открыть на завещанные стариком деньги трактир! – но плохое самочувствие заставило её задержаться под землёй. И вот сейчас она вручала свое будущее в его руки...
- Спасибо, Джесс. Я всегда знал, что могу положиться на тебя!
Он хлопнул девушку по плечу и с улыбкой добавил:
- И будь спокойна, я не собираюсь меняться, особенно в худшую сторону. Клянусь, когда-нибудь я верну твое золото сторицей! А сейчас пора спать. Давай я лягу справа от детей, а ты – слева, чтобы им было теплее…
Глава 16. Супруга правителя
Через несколько дней после возвращения Лэйсы принц Корилад оправился настолько, что смог вернуться к своим обычным делам. Если бы не лёгкая худоба, никто бы и не подумал, что недавно он был в шаге от могилы.
Впрочем, худоба ему даже шла.
Сидя в кабинете, принц изучал донесения своих генералов. Одно из них, доставленное запыхавшимся гонцом, оказалось от рэ-Дира, командовавшего войсками Корилада на западе. Некоторое время принц глядел на депешу, не спеша ломать печать. Он не мог ждать хороших вестей с запада. Ещё до его болезни рэ-Дир доносил, что мятежник рэ-Винкорд легко бьёт его войска, нанося делу Корилада непоправимый урон. Но принц не мог отправить войскам рэ-Дира подмогу, так как другая его армия была занята на севере, где набирало силу восстание крестьян под руководством мятежника Альвина…
Однако донесение генерала следовало всё же прочитать, и, приготовившись к худшему, Корилад с тяжким вздохом открыл конверт.
Пробежав глазами письмо, принц помотал головой, не веря увиденному, и вновь принялся читать, теперь уже – медленно и вдумчиво. Послание гласило:
Мой принц! Получив три дня назад Ваш приказ, я без колебаний бросил всё Западное войско, командование которым мне поручено, на осаду Лайны. Солдаты с радостью шли в бой, воодушевляемые мыслями о богатстве города, но мятежный рэ-Винкорд прислал на подмогу своим войскам, захватившим порт, новые силы, и противостояние могло бы затянуться, если бы сегодня утром не пришло сообщение от рэ-Бара, командующего Северным войском. Последний сообщал, что ставка мятежников разгромлена, а преступный рэ-Винкорд пленён. Когда мои глашатаи объявили об этом защитникам Лайны, тех обуяла паника, и мы без труда взяли город. С гордостью сообщаю, что потери наши невелики.
Завтра подвластные рэ-Бару войска будут отправлены на освобождение от мятежников ранее захваченных рэ-Винкордом городов, а сам я, согласно Вашему повелению, отправлюсь в столицу лично сопровождать захваченную у мятежника казну и самого преступника.
Остаюсь преданным слугой Вашего Высочества,
граф Эрсид рэ-Дир
Это было равносильно чуду. После двух лет упорной борьбы его главный враг, рэ-Винкорд, побеждён. Но почему войско рэ-Бара оказалось на западе? Ведь мятежные крестьяне – это не шутка! Как рэ-Бар посмел своевольничать? Или он считает себя умнее своего принца? Корилад сверкнул глазами и погрузился в раздумье.
О каком приказе говорит рэ-Дир? Не мог же он продиктовать его в бреду?
Принц дернул за шнурок колокольчика, вызывая к себе секретаря.
- Риум, скажи мне, - без оговорок начал он, - когда это я приказал рэ-Диру осадить Лайну? Ты должен помнить!
Риум эр-Вирд, уже много лет служивший Кориладу личным секретарём, был человеком незаметным и незнатным, возвысившимся только благодаря своему господину и потому преданным ему всей душой. Это был один из тех немногих людей, на которых принц безоговорочно полагался и с которыми мог быть откровенен.
- Мой принц, - на мгновение замявшись, осторожно вымолвил эр-Вирд, - этот приказ был отдан Её Высочеством в день возвращения. Ваша супруга попросила меня ввести её в курс событий в стране, а потом сказала, что надо срочно принять меры. Как вы знаете, ситуация действительно была тогда критическая…
- Это я помню, - нетерпеливо перебил секретаря Корилад. – Но, Риум, не хочешь же ты сказать, что это она решала, куда отправлять мои войска, а ты подписал её приказы моим именем?
- Я рискнул поступить так, мой господин, только потому, что из дворца уже начали просачиваться слухи о вашей болезни. И если бы они дошли до военных, то… вы понимаете, что генералы могли бы…
- Я понимаю, что многие уже готовились предать меня, и переметнуться к моим врагам? Да, это в крови у крыс – бежать с корабля, в трюм которого просочилась вода!
- Именно так, Ваше Высочество! Я осмелился предположить, что приказ идти в бой, отданный от вашего имени, отвлечёт генералов от нездоровых мыслей, и только поэтому не стал возражать…
- Ты поступил верно, и здесь я не виню тебя, Риум. Но кто отдал рэ-Бару приказ уйти с севера? Ведь одержав победу над одним врагом, я могу приобрести другого, не менее опасного – под началом у мятежника Альвина ещё до моей болезни было несколько тысяч крестьян! – Корилад с силой ударил кулаком по массивной столешнице из полированного дуба.
Риум покаянно опустил глаза, боясь ярости своего господина, с приступами которой он был хорошо знаком. Ему неоднократно доставалось ни за что ни про что – счастье еще, что Корилад был отходчив (и щедр, когда чувствовал свою вину перед верным слугой).
- Я предостерёг Её Высочество о том, что Северное войско опасно уводить из мятежных районов, - забормотал он. - Но принцесса сказала… сказала, что повелевает отправить туда зерно, сто подвод. - Риум набрал побольше воздуха в грудь и закончил. – Двадцать три подводы уже ушли.
Корилад побагровел и даже вскочил на ноги, сжав кулаки.
- Безумство! Год и так был неурожайным, и мои сборщики податей жаловались на сплошные недоимки! Государственные запасы зерна недостаточны, чтобы бороться с голодом! И тебе известно, что у меня нет денег в казне, чтобы закупать пшеницу у кочевников Алмазного Ханства или в Сейнэ! – с этими словами принц двинулся в обход стола с явным намерением вцепиться в несчастного секретаря.
Предвидя непоправимый ущерб для свой физиономии, эр-Вирд отчаянно воскликнул:
- Но ведь есть ещё казна рэ-Винкорда, Ваше Высочество! Принцесса сказала, что хлеб можно будет купить на деньги мятежника!
Не дойдя всего пары шагов до секретаря, Корилад остановился:
- А ведь казна рэ-Винкорда и впрямь скоро окажется в моём распоряжении! – потрясённо пробормотал он.
И, одним прыжком преодолев расстояние до зажмурившегося от ужаса секретаря, принц заключил того в свои медвежьи объятия, а затем несколько раз энергично похлопал по плечу.
- Ты всё сделал правильно, парень! Получив хлеб, мятежники на севере успокоятся… а может быть, даже сами выдадут зачинщика! Эх, как стану императором, надо будет пожаловать тебе какой-нибудь дворянский титул! Ну а пока иди! Можешь выпить за мою победу! Скажи эконому, что я велел выдать тебе бутылку лучшего сейнийского!
«Но как она сумела всё рассчитать? Или это просто совпадение, счастливая случайность?» - размышлял Корилад, идя по коридору в сторону покоев супруги.
В переходах дворца царил вечный полумрак, так как принц экономил на освещении. Однако недостаток света не помешал Кориладу узнать женскую фигуру, двигавшуюся ему навстречу. Увидев принца, Юнис попыталась было скрыться в тени, но тот уже заметил её и, быстро приблизившись, схватил девушку за руку и втолкнул в пустовавшие покои по соседству. Ему надо было сказать ей пару слов наедине.
Юнис попыталась вырваться и, как только ей это удалось, тут же отступила на пару шагов, безуспешно ища глазами предмет потяжелее, которым можно было бы защититься от насильника.
- Что, снова хочешь меня? – зло прошипела она. – Учти, я буду кричать!
Усилием воли подавив шальную мысль о том, как было приятно было бы задрать своевольной девице юбку и овладеть ею прямо здесь, на покрытом пылью столе в заброшенных покоях, Корилад презрительно приподнял бровь:
- Нет, девка, ты себе льстишь. Тебе не хватает качеств, необходимых для фаворитки императора – ума и хороших манер. Но я хотел сказать тебе кое-что…
Быстро шагнув к девушке, он снова схватил её за руку, до боли сжав запястье.
- Во-первых, обращаясь к принцу, следует добавлять «Ваше Высочество». Это понятно?
Пальцы Корилада продолжали сжиматься до тех пор, пока Юнис не выдавила из себя «да», а затем не добавила, выплёвывая слова, «Ваше высочество».
- Так-то лучше, - удовлетворённо произнёс Корилад, ослабляя хватку. – А во-вторых…
И, наклонившись к самому уху девушки, зловеще предостерёг:
- Если твоей сестре что-нибудь станет известно – ты понимаешь, о чём я! - я убью тебя, и никто не узнает, в каком из подземелий крысы будут грызть твои кости! И никакие слёзы и мольбы твоей сестры меня не остановят. Держи язык за зубами, поняла?
- Я до сих пор ничего не рассказала сестре только потому, что люблю её и не хочу причинять ей лишнюю боль! И не расскажу! – Юнис снова начала вырываться, и в конце концов у нее это получилось – но только из-за того, что Корилад сам отпустил её.
- Очень хорошо, - пробормотал он, глядя вслед выбегающей из комнаты девушке.
Впрочем, принц понимал, что полностью спокоен сможет быть только тогда, когда коварная сейнийка, чьи дерзость и своеволие начинали его по-настоящему раздражать, исчезнет из дворца навсегда. Жаль, что пока он не мог позволить себе просто уничтожить её – мир с женой был слишком хрупким и драгоценным для него – но были ведь и другие, более мирные, способы…
Выждав несколько мгновений в полумраке пыльного помещения, Корилад вышел в коридор и, притворив за собою дверь, продолжил свой путь в покои супруги.
***
Сидя в нише у окна, Лэйса склонилась над вышиванием, пользуясь последними слабыми лучами заходящего солнца. Услышав скрип двери, она подняла голову – и вздрогнула, увидев входящего Корилада. Принцесса тут же поднялась, дабы поприветствовать супруга. Вышивание соскользнуло с колен на каменный пол, но молодая женщина даже не заметила этого, взволнованная нежданным появлением мужа. Доселе его визиты к ней редко сулили что-то хорошее…
Но сегодня Корилад пришёл не для того, чтобы поучать её или корить за своеволие. Впервые за долгие месяцы их брака его привели к жене не гнев или раздражение, а совсем другие чувства - любопытство и, наверное… благодарность. Принц обвёл взглядом скудно обставленное помещение, уже почти погрузившееся во мрак. Странно, раньше ему и в голову не приходило, что его супруга живёт практически в нищете!
- Госпожа моя, что ты делаешь здесь совсем одна, да еще и в темноте? – с искренним удивлением спросил он. У тебя ведь должны быть придворные дамы. Где они все? Неужели ты не понимаешь, что сидеть одной… - он помедлил, подбирая нужное слово, - неприлично, да и, пожалуй, небезопасно? Где все твои девушки, Лаиса?
Принцесса смутилась, не зная, что ответить. Вернувшись, она обнаружила, что за время её отсутствия все фрейлины куда-то пропали. Ей было трудно их за это винить - очевидно, девушки просто боялись гнева Корилада.
Не дождавшись ответа от супруги, принц вновь заговорил:
- Завтра же я прикажу моим вельможам послать за своими жёнами и дочерьми. Присутствие в столице семей сделает их более осмотрительными, а заодно оживит жизнь во дворце. Самых родовитых дворянок я приставлю к тебе, любовь моя.
