Девушка вся затрепетала от, переполнявших её бурных чувств. Они были такими сильными и острыми, что она не могла их больше контролировать и отдалась их течению. Именно по этой причине юная девушка с огромной нежностью обвила шею любимого мужчины изящными руками, и, инстинктивно прильнув к его тёплым мягким губам трепетными алыми губами, намереваясь, слиться с ним в едином длительном поцелуе.
Всегда чуткий и отзывчивый капитан Смит откликнулся на душевный призыв юной возлюбленной. Он целовал её медленно нежно. Сильные руки его ласково поглаживали лебединую шею, плечи, изящные руки любимой, вызывая в ней приятную дрожь. Их мягкие губы порхали по губам друг друга, как невесомые, словно пушинки, луговым цветам. Они были лёгкими, но возбуждающими, из-за чего Эдвард и Ольга ощущали небольшое головокружение, с которым никак не могли справиться. Нежные взаимные чувства захватили возлюбленную пару в сладостный добровольный плен. Им было хорошо в нём и не хотелось из него освобождаться. Любовь накрыла их ласковой волной. Они так глубоко погрузились в её омут, что даже не заметили того, как уже удобно лежали на столе в жарких, как летний зной, объятиях друг друга, самозабвенно и пламенно целуясь.
Чуть позже, когда возлюбленная пара полностью опомнилась и привела себя в благопристойный вид после, внезапно вспыхнувшей между ними, головокружительной страсти, которой они самозабвенно предавались, удобно лёжа на столе, в дверь кают-компании громко постучали. Это привело в чувства капитана Эдварда Смита с юной Великой княжной Ольгой Фёдоровной и заставило насторожиться. Они даже встревоженно переглянулись, благо стояли рядом, но не торопились, пока подойти к двери для того, чтобы открыть её и выяснить, кто пришёл. Зато это сделал человек, находящийся по ту сторону двери. Им оказался первый офицер Уильям Мэрдок. Понимая, что ему так и не откроют, он решил успокоить их.
--Это я, сэр, Мэрдок! Я пришёл по распоряжению Его Императорского Величества, чтобы передать вам Его приглашение, прийти к нему в гостиную императорских апартаментов!—отозвался первый помощник, не обращая внимания на, стоявшую рядом с ним в терпеливом ожидании выхода госпожи, шестнадцатилетнюю фрейлину, графиню Лилиану Ягужинскую. Это была очень красивая девушка с роскошными длинными волосами цвета спелой вишни, собранными в пышный хвост, стройным, как молодая сосна, станом, надёжно спрятанным в воздушные, подобно облаку, яркие бирюзовые шелка изящного одеяния. Во внешности девушки ощущалась лёгкая экзотика, даже восточность из-за смугловатой и нежной, как атлас, кожи оттенка свежей оливы. Главными украшениями её были пухлые губы и живые золотисто-карие глаза с густыми ресницами. В них отчётливо читалась глубокая заинтересованность.
Девушка внимательно вслушивалась в слова первого помощника, обращавшегося к своему начальнику, при этом она испытывала огромное душевное потрясение от понимания того, что не выполнила приказ вдовствующей королевы Александры по устранению самого главного офицера шикарного «Титаника». Она даже побледнела от страха за свою жизнь, ведь Великая княжна Ольга Фёдоровна обязательно обо всём узнает. Тогда Лилиану никто не спасёт. Осознавая это, она обречённо вздохнула, что ни укрылось от музыкального слуха первого офицера.
--Сударыня, с вами всё в порядке? Могу я чем-нибудь помочь вам?—галантно обратился к ней молодой привлекательный офицер, одарив её доброжелательной улыбкой, заставившей девушку слегка смутиться. Она даже скромно опустила красивые карие глаза и нервно начала теребить изящными пальчиками бриллиантовую бижутерию, свисающую с лебединой шеи, мысленно признавая, что внимание офицера ей приятно и даже льстит.
В эту самую минуту из кают-компании под руку друг с другом мягко и крайне бесшумно вышли, светящиеся от взаимной любви и совместного счастья, капитан Смит и Великая княжна Ольга Фёдоровна. Они даже успели заметить то, как между первым помощником и фрейлиной промелькнула искра взаимной симпатии, из-за чего загадочно и с одобрительной улыбкой на лицах переглянулись.
--Думаю, в этом путешествии у первого офицера, наконец-то появилась отдушина.—с оттенком лёгкого юмора добродушно произнесла юная Великая княжна, обращаясь к любимому мужчине, с благоговейным упоением вдыхая приятный ягодный аромат, исходящий из шелковистых золотистых волос юной возлюбленной. Он кружил ему голову, но почтенный капитан умел контролировать собственные чувства и порывы, что нельзя было сказать о его прекрасной юной возлюбленной.
Она вся затрепетала, и, на мгновение закрыв бирюзовые, как небо в ясную погоду, глаза, тихо вздохнула.
--Это, конечно, хорошо. Только главное, чтобы лёгкое морское увлечение не мешало службе моему первому помощнику.—донеслись до девушки, словно откуда-то издалека мудрые слова капитана, полные глубокого душевного сомнения, которые могла разрешить его нежная возлюбленная. Именно благодаря его своевременному обращению к ней, юная девушка вышла из мира грёз, и, одарив избранника чарующей улыбкой, всё поняла и громко прокашляла, давая фрейлине и первому офицеру понять, что они больше не одни. Те, услыхав её, мгновенно прервали душевную беседу.
--Придёшь ко мне в каюту ближе к окончанию моей вечерней вахты, красавица!—быстро назначил юной графине свидание первый офицер, и, провожаемый её смущённым взглядом, стремительно подошёл к своему капитану, и, приветственно отсалютовав ему, почтительно осведомился у него о том, будут, ли какие распоряжения.
Капитан Смит выдержал небольшую паузу, но лишь для того, чтобы проводить юную возлюбленную нежным взглядом, и, мечтательно вздохнув, собрался с мыслями, затем посмотрел на помощника испытывающим пристальным взглядом льдисто-серых глаз и с поучением спросил:
--Не рановато, ли назначаете юной барышне ночное свидание, мистер Мэрдок?
Чуть позже, когда юная Великая княжна вернулась в Императорские апартаменты и вошла в гостиную Российского Государя, впервые ощутила себя измождённой. Это её душевное и физическое состояние не укрылось от внимания, уже час, как вернувшегося в свою просторную каюту, Николая. Он удобно сидел в любимом мягком кресле из светлого бархата и увлечённо читал, взятый ещё утром из судовой библиотеки, приключенческий роман о пиратах, который ему пришлось отложить из-за того, что в эту самую минуту услышал, донёсшийся до него измученный вздох юной племянницы. Она шла, слегка пошатываясь, и выглядела нездорово бледной, но, всё же найдя в себе силы, приветливо взглянула на него, и, искренне извинившись за то, что не смогла принять участия в их семейной обширной фотосессии, лишилась чувств, плавно и медленно упав на дорогой ковёр.
--Ольга!—встревоженно воскликнул Российский Император, молниеносно вскочив с кресла и опустившись перед ней на колени. Он даже и не думал гневаться на девушку. Николай, понимая, что дела и благополучие корабля с его офицерами для неё важнее семейных развлечений, печально вздохнул, что ни укрылось от, стоявших немного в стороне, ошеломлённых фрейлин.
--Ну и, что стоите, шепчитесь?! Лучше бы подошли, да помогли Её Императорскому Высочеству прийти в себя и пойти отдыхать в каюту Их Императорских Высочеств!—с искренним недовольством шикнул на них Император, бросив молниеносный взгляд в их сторону. Те мгновенно стушевались, и, вняв высочайшим распоряжениям, подошли к своей госпоже и принялись приводить её в чувства.
Николай внимательно проследил за их действиями, но, заметив, появившегося на пороге просторной гостиной, капитана, мягкой царственной походкой приблизился к нему и обменялся приветственным рукопожатием и парой любезных доброжелательных фраз, касающихся предположений о том, кто мог бы быть причастным к покушению. Капитан Смит разговаривал с Российским Государем на эту, весьма, неприятную для него тему неохотно.
--Эдвард!—ещё слабым голосом позвала возлюбленного, постепенно приходя в себя от, случившегося несколько минут тому назад, обморока, юная девушка. Она уже сидела на мягком ковре в окружении преданных фрейлин, обмахивающих её своими ажурными веерами, исходящее от них, приятное прохладное дуновение, лишь только помогло ей в этом. Полный огромной нежности, взгляд юной девушки был направлен на предмет запретной, очень жаркой любви, капитана шикарного лайнера «Титаник» Эдварда Смита.
Он услышал ласковый зов любимой, чувствуя, как вся его трепетная душа безудержно рвётся к её хрупкой, как горный хрусталь, душе. Только помня о том, что в просторной гостиной, помимо них ещё находятся Государь с фрейлинами, почтенный капитан посмотрел на Императора пристальным взглядом, в котором отчётливо читалась просьба о позволении ему, подойти к любимой девушке.
Николай понял своего адмирала, и, дав фрейлинам знак, разойтись по каютам, сам терпеливо дождался ухода последней из них и отправился к детям, смутно надеясь на то, что они ещё увидятся во время ужина. Возлюбленная пара осталась, наконец-то, одна в великолепной ампирной и, похожей на зефир по постельной тональности и, благодаря многочисленной белоснежной лепнине, императорской гостиной. Теперь возлюбленной паре никто не мешал, наслаждаться нежным запретным чувствам.
--Девочка моя любимая!—ласково, но тихо выдохнул капитан Смит, мягко приблизившись к ней и плавно протянув заботливые сильные руки для того, чтобы она с его помощью поднялась с пола. Ольга, вложив изящные руки в его мозолистые, но такие тёплые родные ладони, начала медленно подниматься с ковра, хотя и до сих пор ощущала головокружение, пусть даже уже и слабое. Только её отзывчивое сердце взывало к его открытому сострадательному доброму сердцу.
Капитан Смит полностью разделял чувства любимой, ведь ему хотелось того же самого, но для начала, он галантно и крайне бережно подвёл её к мягкому, выполненному из слоновой кости и обитому бархатом, дивану, и, нежно обнимая стройный стан девушки сильной рукой, плавно усадил на него. Сам сел рядом. Ольга взяла его за руки и принялась ласково смотреть в добрые льдисто-серые глаза любимого мужчины, не смея при этом сказать ни единого слова, при этом приятное тепло его рук согревало ей душу.
«Я люблю тебя!»--говорили ему её бирюзовые глаза, заставляя его внутренне, всего трепетать от, переполнявших бурных чувств. Он даже смутился и залился румянцем, но, сумев собраться с мыслями, нежно выдохнул:
--И я тебя тоже очень люблю, Ольга!
Они встретились взглядами, но так и не нашли, что сказать друг другу. Вместо этого юная Великая княжна Ольга Фёдоровна с тихим вздохом прильнула к груди любимого мужчины. Он, заботливо обняв свободной рукой её стройный стан, дугой же, бережно приподняв девушку за идеально очерченный гладкий, как атлас, подбородок, медленно склонился к трепетным алым губам и запечатлел на них долгий, жаркий поцелуй.
Тем временем, графиня Лилиана Ягужинская незаметно от других придворных дам выскользнула из Императорских апартаментов и встретилась на нейтральной территории с одним из охранников капитана, молодым матросом Джедом Чавесом. Таким местом для них стал белоснежный и, украшенный многочисленной лепниной, коридор для пассажиров первого класса, расположенный на палубе D. Молодые люди стояли друг напротив друга, хорошо ощущая под ногами приятную мягкость пёстрой ковровой дорожки с длинным шелковистым ворсом, напоминающим собой лесной мох.
--Сегодня ночью я буду охранять капитанские апартаменты. Так что можешь, смело прийти и задушить мистера Смита подушкой, Лили.—быстро предупредил девушку молодой матрос, настороженно осматриваясь по сторонам. К счастью, никто из, проходящих мимо пассажиров, не обратил на них внимания. Это заставило заговорщиков облегчённо вздохнуть, пока в золотисто-карих выразительных глазах юной графини ни появилось глубокое сомнение, о чём она и поспешила высказаться перед собеседником:
--Нет! Я не смогу сегодня это сделать, ведь этой ночью мне предстоит провести ночь с первым офицером, господином Мэрдоком. Да и, вдруг с капитаном будет Её Императорское Высочество. Они так любят друг друга, что неразлучны.
От её внимательного взгляда не укрылось то, как её решительный куратор ненадолго погрузился в глубокую задумчивость. Он, конечно, не исключал и такого поворота событий.
--Тогда сделаем так, чтобы Великая княжна осталась в Императорских апартаментах, дашь сок малолетнему престолонаследнику, либо что-нибудь из еды, куда вольёшь вот это. Скажу сразу, вреда мальчику никакого не будет. Просто поднимется температура и будет лёгкий жар. Утром всё пройдёт. Зато Великая княжна весь вечер проведёт возле него, а к капитану не пойдёт спать.—нарушив, наконец, их, затянувшееся молчание, быстро и чуть слышно проговорил матрос, протягивая молоденькой хорошенькой собеседнице прозрачную маленькую склянку с жаро-повышающим зельем.
Лилиана, хотя и сомневалась в правильности, затеваемой ими, опасной операции, взяла из его рук пузырёк и спрятала его в сборённом лифе красивого платья, после чего снова подняла глаза на собеседника.
--Мне пора возвращаться в Императорские апартаменты, пока меня не хватились!—решительно произнесла она, и, слегка придерживая юбку, ушла. Матрос Джед Чавес выждал немного и пошёл заниматься своими обязанностям на палубе.
Только уйти далеко Джеду не удалось. Он был схвачен матросами, возглавляемыми офицером Чарльзом Лайтоллером, уже несколько дней ведущим за ним слежку.
--Вот ты и попался, Джед Чавес! Сейчас ты мне всё расскажешь о том, на кого работаешь и, что замышляешь против моего капитана!—довольный, проделанной им работой, заключил молодой офицер, сложив руки на мускулистой груди и выдержав короткую паузу, бесстрастно приказал подчинённым:--Обыскать!
Офицер решил ничего, пока не сообщать своему капитану. Ведь для начала, необходимо выяснить то, есть ли у матроса сообщник. Затем, внимательно проследив за выполнением своего приказа, Чарльз Лайтоллер оказался крайне удивлён, увидев то, как один из его подчинённых протянул ему телеграмму с вензелями Британской Королевской семьи. Он мгновенно развернул листок и, быстро прочтя приказ о том, что капитан должен быть убит этой ночью, не знал, как ему выразить, бушующие в душе, нешуточные бури. Молодого офицера это глубоко потрясло, из-за чего он не нашёл ничего другого кроме, как пойти в Императорские апартаменты для того, чтобы доложить обо всём Российскому Государю.
Только ему это помешал сделать матрос Джед тем, что, воспользовавшись временным душевным потрясением второго офицера, вырвался из рук, крепко удерживающих его, коллег по службе и побежал на палубу. Те не растерялись, и, придерживая фуражки, помчались за ним.
Офицер Чарльз Лайтоллер, не торопясь, шёл за ними. Он появился на палубе в тот самый момент, когда матрос Чавес перелез через металлические леера и спрыгнул с уютного прекрасного корабля в ледяную тёмную воду, а его коллеги стояли у ограждения и внимательно всматривались в суровые волны, но ничего не могли разглядеть. Вероятно, безумца далеко унесло течением и, возможно он даже замёрз, либо утонул.
Всегда чуткий и отзывчивый капитан Смит откликнулся на душевный призыв юной возлюбленной. Он целовал её медленно нежно. Сильные руки его ласково поглаживали лебединую шею, плечи, изящные руки любимой, вызывая в ней приятную дрожь. Их мягкие губы порхали по губам друг друга, как невесомые, словно пушинки, луговым цветам. Они были лёгкими, но возбуждающими, из-за чего Эдвард и Ольга ощущали небольшое головокружение, с которым никак не могли справиться. Нежные взаимные чувства захватили возлюбленную пару в сладостный добровольный плен. Им было хорошо в нём и не хотелось из него освобождаться. Любовь накрыла их ласковой волной. Они так глубоко погрузились в её омут, что даже не заметили того, как уже удобно лежали на столе в жарких, как летний зной, объятиях друг друга, самозабвенно и пламенно целуясь.
Чуть позже, когда возлюбленная пара полностью опомнилась и привела себя в благопристойный вид после, внезапно вспыхнувшей между ними, головокружительной страсти, которой они самозабвенно предавались, удобно лёжа на столе, в дверь кают-компании громко постучали. Это привело в чувства капитана Эдварда Смита с юной Великой княжной Ольгой Фёдоровной и заставило насторожиться. Они даже встревоженно переглянулись, благо стояли рядом, но не торопились, пока подойти к двери для того, чтобы открыть её и выяснить, кто пришёл. Зато это сделал человек, находящийся по ту сторону двери. Им оказался первый офицер Уильям Мэрдок. Понимая, что ему так и не откроют, он решил успокоить их.
--Это я, сэр, Мэрдок! Я пришёл по распоряжению Его Императорского Величества, чтобы передать вам Его приглашение, прийти к нему в гостиную императорских апартаментов!—отозвался первый помощник, не обращая внимания на, стоявшую рядом с ним в терпеливом ожидании выхода госпожи, шестнадцатилетнюю фрейлину, графиню Лилиану Ягужинскую. Это была очень красивая девушка с роскошными длинными волосами цвета спелой вишни, собранными в пышный хвост, стройным, как молодая сосна, станом, надёжно спрятанным в воздушные, подобно облаку, яркие бирюзовые шелка изящного одеяния. Во внешности девушки ощущалась лёгкая экзотика, даже восточность из-за смугловатой и нежной, как атлас, кожи оттенка свежей оливы. Главными украшениями её были пухлые губы и живые золотисто-карие глаза с густыми ресницами. В них отчётливо читалась глубокая заинтересованность.
Девушка внимательно вслушивалась в слова первого помощника, обращавшегося к своему начальнику, при этом она испытывала огромное душевное потрясение от понимания того, что не выполнила приказ вдовствующей королевы Александры по устранению самого главного офицера шикарного «Титаника». Она даже побледнела от страха за свою жизнь, ведь Великая княжна Ольга Фёдоровна обязательно обо всём узнает. Тогда Лилиану никто не спасёт. Осознавая это, она обречённо вздохнула, что ни укрылось от музыкального слуха первого офицера.
--Сударыня, с вами всё в порядке? Могу я чем-нибудь помочь вам?—галантно обратился к ней молодой привлекательный офицер, одарив её доброжелательной улыбкой, заставившей девушку слегка смутиться. Она даже скромно опустила красивые карие глаза и нервно начала теребить изящными пальчиками бриллиантовую бижутерию, свисающую с лебединой шеи, мысленно признавая, что внимание офицера ей приятно и даже льстит.
В эту самую минуту из кают-компании под руку друг с другом мягко и крайне бесшумно вышли, светящиеся от взаимной любви и совместного счастья, капитан Смит и Великая княжна Ольга Фёдоровна. Они даже успели заметить то, как между первым помощником и фрейлиной промелькнула искра взаимной симпатии, из-за чего загадочно и с одобрительной улыбкой на лицах переглянулись.
--Думаю, в этом путешествии у первого офицера, наконец-то появилась отдушина.—с оттенком лёгкого юмора добродушно произнесла юная Великая княжна, обращаясь к любимому мужчине, с благоговейным упоением вдыхая приятный ягодный аромат, исходящий из шелковистых золотистых волос юной возлюбленной. Он кружил ему голову, но почтенный капитан умел контролировать собственные чувства и порывы, что нельзя было сказать о его прекрасной юной возлюбленной.
Она вся затрепетала, и, на мгновение закрыв бирюзовые, как небо в ясную погоду, глаза, тихо вздохнула.
--Это, конечно, хорошо. Только главное, чтобы лёгкое морское увлечение не мешало службе моему первому помощнику.—донеслись до девушки, словно откуда-то издалека мудрые слова капитана, полные глубокого душевного сомнения, которые могла разрешить его нежная возлюбленная. Именно благодаря его своевременному обращению к ней, юная девушка вышла из мира грёз, и, одарив избранника чарующей улыбкой, всё поняла и громко прокашляла, давая фрейлине и первому офицеру понять, что они больше не одни. Те, услыхав её, мгновенно прервали душевную беседу.
--Придёшь ко мне в каюту ближе к окончанию моей вечерней вахты, красавица!—быстро назначил юной графине свидание первый офицер, и, провожаемый её смущённым взглядом, стремительно подошёл к своему капитану, и, приветственно отсалютовав ему, почтительно осведомился у него о том, будут, ли какие распоряжения.
Капитан Смит выдержал небольшую паузу, но лишь для того, чтобы проводить юную возлюбленную нежным взглядом, и, мечтательно вздохнув, собрался с мыслями, затем посмотрел на помощника испытывающим пристальным взглядом льдисто-серых глаз и с поучением спросил:
--Не рановато, ли назначаете юной барышне ночное свидание, мистер Мэрдок?
Чуть позже, когда юная Великая княжна вернулась в Императорские апартаменты и вошла в гостиную Российского Государя, впервые ощутила себя измождённой. Это её душевное и физическое состояние не укрылось от внимания, уже час, как вернувшегося в свою просторную каюту, Николая. Он удобно сидел в любимом мягком кресле из светлого бархата и увлечённо читал, взятый ещё утром из судовой библиотеки, приключенческий роман о пиратах, который ему пришлось отложить из-за того, что в эту самую минуту услышал, донёсшийся до него измученный вздох юной племянницы. Она шла, слегка пошатываясь, и выглядела нездорово бледной, но, всё же найдя в себе силы, приветливо взглянула на него, и, искренне извинившись за то, что не смогла принять участия в их семейной обширной фотосессии, лишилась чувств, плавно и медленно упав на дорогой ковёр.
--Ольга!—встревоженно воскликнул Российский Император, молниеносно вскочив с кресла и опустившись перед ней на колени. Он даже и не думал гневаться на девушку. Николай, понимая, что дела и благополучие корабля с его офицерами для неё важнее семейных развлечений, печально вздохнул, что ни укрылось от, стоявших немного в стороне, ошеломлённых фрейлин.
--Ну и, что стоите, шепчитесь?! Лучше бы подошли, да помогли Её Императорскому Высочеству прийти в себя и пойти отдыхать в каюту Их Императорских Высочеств!—с искренним недовольством шикнул на них Император, бросив молниеносный взгляд в их сторону. Те мгновенно стушевались, и, вняв высочайшим распоряжениям, подошли к своей госпоже и принялись приводить её в чувства.
Николай внимательно проследил за их действиями, но, заметив, появившегося на пороге просторной гостиной, капитана, мягкой царственной походкой приблизился к нему и обменялся приветственным рукопожатием и парой любезных доброжелательных фраз, касающихся предположений о том, кто мог бы быть причастным к покушению. Капитан Смит разговаривал с Российским Государем на эту, весьма, неприятную для него тему неохотно.
--Эдвард!—ещё слабым голосом позвала возлюбленного, постепенно приходя в себя от, случившегося несколько минут тому назад, обморока, юная девушка. Она уже сидела на мягком ковре в окружении преданных фрейлин, обмахивающих её своими ажурными веерами, исходящее от них, приятное прохладное дуновение, лишь только помогло ей в этом. Полный огромной нежности, взгляд юной девушки был направлен на предмет запретной, очень жаркой любви, капитана шикарного лайнера «Титаник» Эдварда Смита.
Он услышал ласковый зов любимой, чувствуя, как вся его трепетная душа безудержно рвётся к её хрупкой, как горный хрусталь, душе. Только помня о том, что в просторной гостиной, помимо них ещё находятся Государь с фрейлинами, почтенный капитан посмотрел на Императора пристальным взглядом, в котором отчётливо читалась просьба о позволении ему, подойти к любимой девушке.
Николай понял своего адмирала, и, дав фрейлинам знак, разойтись по каютам, сам терпеливо дождался ухода последней из них и отправился к детям, смутно надеясь на то, что они ещё увидятся во время ужина. Возлюбленная пара осталась, наконец-то, одна в великолепной ампирной и, похожей на зефир по постельной тональности и, благодаря многочисленной белоснежной лепнине, императорской гостиной. Теперь возлюбленной паре никто не мешал, наслаждаться нежным запретным чувствам.
--Девочка моя любимая!—ласково, но тихо выдохнул капитан Смит, мягко приблизившись к ней и плавно протянув заботливые сильные руки для того, чтобы она с его помощью поднялась с пола. Ольга, вложив изящные руки в его мозолистые, но такие тёплые родные ладони, начала медленно подниматься с ковра, хотя и до сих пор ощущала головокружение, пусть даже уже и слабое. Только её отзывчивое сердце взывало к его открытому сострадательному доброму сердцу.
Капитан Смит полностью разделял чувства любимой, ведь ему хотелось того же самого, но для начала, он галантно и крайне бережно подвёл её к мягкому, выполненному из слоновой кости и обитому бархатом, дивану, и, нежно обнимая стройный стан девушки сильной рукой, плавно усадил на него. Сам сел рядом. Ольга взяла его за руки и принялась ласково смотреть в добрые льдисто-серые глаза любимого мужчины, не смея при этом сказать ни единого слова, при этом приятное тепло его рук согревало ей душу.
«Я люблю тебя!»--говорили ему её бирюзовые глаза, заставляя его внутренне, всего трепетать от, переполнявших бурных чувств. Он даже смутился и залился румянцем, но, сумев собраться с мыслями, нежно выдохнул:
--И я тебя тоже очень люблю, Ольга!
Они встретились взглядами, но так и не нашли, что сказать друг другу. Вместо этого юная Великая княжна Ольга Фёдоровна с тихим вздохом прильнула к груди любимого мужчины. Он, заботливо обняв свободной рукой её стройный стан, дугой же, бережно приподняв девушку за идеально очерченный гладкий, как атлас, подбородок, медленно склонился к трепетным алым губам и запечатлел на них долгий, жаркий поцелуй.
Тем временем, графиня Лилиана Ягужинская незаметно от других придворных дам выскользнула из Императорских апартаментов и встретилась на нейтральной территории с одним из охранников капитана, молодым матросом Джедом Чавесом. Таким местом для них стал белоснежный и, украшенный многочисленной лепниной, коридор для пассажиров первого класса, расположенный на палубе D. Молодые люди стояли друг напротив друга, хорошо ощущая под ногами приятную мягкость пёстрой ковровой дорожки с длинным шелковистым ворсом, напоминающим собой лесной мох.
--Сегодня ночью я буду охранять капитанские апартаменты. Так что можешь, смело прийти и задушить мистера Смита подушкой, Лили.—быстро предупредил девушку молодой матрос, настороженно осматриваясь по сторонам. К счастью, никто из, проходящих мимо пассажиров, не обратил на них внимания. Это заставило заговорщиков облегчённо вздохнуть, пока в золотисто-карих выразительных глазах юной графини ни появилось глубокое сомнение, о чём она и поспешила высказаться перед собеседником:
--Нет! Я не смогу сегодня это сделать, ведь этой ночью мне предстоит провести ночь с первым офицером, господином Мэрдоком. Да и, вдруг с капитаном будет Её Императорское Высочество. Они так любят друг друга, что неразлучны.
От её внимательного взгляда не укрылось то, как её решительный куратор ненадолго погрузился в глубокую задумчивость. Он, конечно, не исключал и такого поворота событий.
--Тогда сделаем так, чтобы Великая княжна осталась в Императорских апартаментах, дашь сок малолетнему престолонаследнику, либо что-нибудь из еды, куда вольёшь вот это. Скажу сразу, вреда мальчику никакого не будет. Просто поднимется температура и будет лёгкий жар. Утром всё пройдёт. Зато Великая княжна весь вечер проведёт возле него, а к капитану не пойдёт спать.—нарушив, наконец, их, затянувшееся молчание, быстро и чуть слышно проговорил матрос, протягивая молоденькой хорошенькой собеседнице прозрачную маленькую склянку с жаро-повышающим зельем.
Лилиана, хотя и сомневалась в правильности, затеваемой ими, опасной операции, взяла из его рук пузырёк и спрятала его в сборённом лифе красивого платья, после чего снова подняла глаза на собеседника.
--Мне пора возвращаться в Императорские апартаменты, пока меня не хватились!—решительно произнесла она, и, слегка придерживая юбку, ушла. Матрос Джед Чавес выждал немного и пошёл заниматься своими обязанностям на палубе.
Только уйти далеко Джеду не удалось. Он был схвачен матросами, возглавляемыми офицером Чарльзом Лайтоллером, уже несколько дней ведущим за ним слежку.
--Вот ты и попался, Джед Чавес! Сейчас ты мне всё расскажешь о том, на кого работаешь и, что замышляешь против моего капитана!—довольный, проделанной им работой, заключил молодой офицер, сложив руки на мускулистой груди и выдержав короткую паузу, бесстрастно приказал подчинённым:--Обыскать!
Офицер решил ничего, пока не сообщать своему капитану. Ведь для начала, необходимо выяснить то, есть ли у матроса сообщник. Затем, внимательно проследив за выполнением своего приказа, Чарльз Лайтоллер оказался крайне удивлён, увидев то, как один из его подчинённых протянул ему телеграмму с вензелями Британской Королевской семьи. Он мгновенно развернул листок и, быстро прочтя приказ о том, что капитан должен быть убит этой ночью, не знал, как ему выразить, бушующие в душе, нешуточные бури. Молодого офицера это глубоко потрясло, из-за чего он не нашёл ничего другого кроме, как пойти в Императорские апартаменты для того, чтобы доложить обо всём Российскому Государю.
Только ему это помешал сделать матрос Джед тем, что, воспользовавшись временным душевным потрясением второго офицера, вырвался из рук, крепко удерживающих его, коллег по службе и побежал на палубу. Те не растерялись, и, придерживая фуражки, помчались за ним.
Офицер Чарльз Лайтоллер, не торопясь, шёл за ними. Он появился на палубе в тот самый момент, когда матрос Чавес перелез через металлические леера и спрыгнул с уютного прекрасного корабля в ледяную тёмную воду, а его коллеги стояли у ограждения и внимательно всматривались в суровые волны, но ничего не могли разглядеть. Вероятно, безумца далеко унесло течением и, возможно он даже замёрз, либо утонул.
