русские морские офицеры, которые обменялись с главным офицером шикарного «Титаника» приветственными рукопожатиями и, принеся искренние извинения за внезапное вмешательство в его приватность, высказали их общее мнение по поводу выходки Исмея, вернее это сделал один из них, но от лица всех:
--Вы, уж нас великодушно простите, сэр, но мы с господами-офицерами не можем смолчать на, нанесённое мистером Исмеем, вам с Её Императорским Высочеством оскорбление. Задета ваша честь, нуждающаяся в защите тем, что Исмею придётся ответить за свои слова на дуэли, на которую мы вызовем его и будем драться от вашего имени.—что потрясло до глубины души почтенного капитана Эдварда Смита с, уже успевшей, опомниться от головокружительного любовного дурмана юной Великой княжны, инстинктивно залившейся румянцем смущения от того, что их застали за приятным занятием императорские соглядатаи, от чего она, чувствуя себя, крайне скверно, зарылась лицом в плечо к избраннику, что оказалось им хорошо понятно, благодаря чему, он сдержанно вздохнул и вразумительно заключил, обращаясь к своим коллегам по морской службе:
-- Это, конечно всё очень благородно, но на вашем бы месте я не стал бы драться на дуэли с таким скользким типом, как Исмей, пусть и защищая мою с Её Императорским Высочеством честь. Он этого не достоин.—при этом, стараясь говорить с оттенком искренней доброжелательности со смутной надеждой на взаимопонимание, благодаря чему, в воздухе повисло мрачное напряжение с молчанием, которое нарушил Российский Император, вернувшийся из ресторана в сопровождении двух старших дочерей с племянницей тем, что с шутливым недовольством взглянул на главного офицера с Великой княжной, уже делающей намёки спутнику на то, что устала и очень сильно хочет спать, играюче рявкнул:
--Вы ещё здесь, Смит?! Немедленно отправляйтесь спать, ведь я вас уже пару часов как отпустил!—при этом добродушно и тихонько смеясь, что оказалось хорошо понято возлюбленной парой, пожелавшей всем спокойной ночи и, наконец, под руку друг с другом отправившимися спать в капитанские апартаменты, даже не догадываясь о том, что тема дуэли в защиту, оскорблённой Исмеем, чести капитана Смита с Великой княжной продолжилась между императорскими офицерами с Государем, который успокоил их тем, что у него несколько минут тому назад с Исмеем состоялся весьма серьёзный разговор, в ходе которого он настоятельно приказал ему утром извиниться перед капитаном во время собрания в кают компании, что немного успокоило офицеров, хотя между собой они ещё продолжали недовольно беседовать и настаивать на необходимости дуэли, хотя и хорошо понимали, что она может вызвать у пассажиров желание оставить «Титанику» с офицерским составом негативные отзывы, чего никому из них не хотелось добиться, в связи с чем, все постепенно угомонились и вернулись к своим постам охранять спокойствие с безопасностью Императорской семьи.
2 ГЛАВА.
«Титаник».
Следующий день.
Рано утром, к прибытию шикарного корабля в Куинстаун готовились не только его команда, но и барон Джон Браэртон, ведь именно его подчинённым предстояло, принять автомобиль с бомбой, которая, в последствие, отправит на океанское дно красавец лайнер.
Барон, конечно, знал о том, что офицеры «Титаника» строго следят за всеми мерами безопасности и, дотошно, всё станут проверять. Именно для этого, он подстраховался и внедрил своих людей в штат команды, под видом матросов, ведь именно они и провернут рискованную операцию по организации взрыва. Пока же, барон стоял на палубе и любовался рассветом, окрашивающим водное и небесное пространство в яркие розовые, оранжевые и фиолетовые тона. Над четырьмя огромными пароходными трубами, три из которых, выпускали бело-сизый пар, с громким криком пролетали чайки. Вскоре показалась зелёная полоска Ирландского берега, но пока она была узкой.
На лице барона появилась довольная и, крайне, неприятная улыбка. Он обернулся и с вызовом в карих глазах посмотрел на смотровую площадку капитанского мостика, где стоял капитан, задумчиво смотревший куда-то вдаль, но почувствовав на себе пристальный взгляд барона, слегка поёжился.
--Сэр, с вами всё в порядке?—встревожено, осведомился молодой герцог Джек Джефферсон, мягкой походкой приблизившись к начальнику, неся в руках серебряный поднос с, расставленными на нём, фарфоровыми чашками и чайником, в котором был заварен травяной чай.
--Да, вот, не знаю, как поступить с вашим дядей, бароном Браэртоном. Ведь он, за последние недели, несколько раз пытался меня убить, а теперь пытается организовать убийство Российского Государя.—всё с той же глубокой задумчивостью ответил на вопрос помощника капитан, аккуратно взяв с подноса одну из чашек с блюдечком. Он налил в неё из чайника чай, имеющий приятный аромат и зеленовато-жёлтый цвет. Капитан лениво размешал серебряной ложкой в ней сахар и сосредоточенно посмотрел на, приближающийся берег.
Стоявший рядом с ним, герцог Джек был, глубоко, потрясён душевными откровениями начальника и не знал, что ещё сказать, но, мысленно, признавал, что ему, тоже, изрядно, надоели революционные выходки дяди.
-- И как вы планируете, поступить с ним, сэр?—с той же заинтересованностью снова спросил у начальника молодой человек после того, как, слегка, пригубил чай из своей чашки. Он встретился с ним пристальным взглядом.
Капитан мрачно вздохнул, и, немного отпив из чашки, задумчиво ответил вопросом на вопрос, как бы советуясь с ним:
--А вы бы, как поступили на моём месте, чтобы избежать государственного конфликта?
Джек, ненадолго, призадумался, и, мрачно вздохнув, честно, ответил:
--Наверное, посадил бы его вместе с подчинёнными под арест до конца круиза. Только так, мы сможем, избежать неприятных последствий.
Капитан согласился с ним, и, сдержано вздохнув, проговорил:
--Тогда возьмите людей и идите к дяде. Миссию по его аресту, я полностью возлагаю на вас.
Он, по-товарищески, похлопал помощника по плечу и прошёл в управленческую рубку, держа в крепких руках чашку с чаем. Джек проводил его задумчивым взглядом и принялся допивать чай. Как же молодому человеку хотелось узнать о мыслях начальника, в которых тот витает постоянно. Он, конечно, догадывался о том, что капитан не перестаёт думать о его венценосной кузине, Великой княжне Ольге Фёдоровне. Бедняга, безнадёжно, влюблён в неё и не знает, как признаться в своих чувствах, не нарушив, безветренность семейной идиллии с Российским Государем и его детьми.
Джеку было, искренне, жаль начальника и хотелось помочь ему. Вот, только как это сделать, не нанеся никому вред? Молодой офицер не знал. Да ещё коварные интриги ненавистного дядюшки, не давали покоя в его душе.
Капитан, хотя и не признавался, но, внутренне, боялся барона. Герцог чувствовал это, но его волновало другое. Ему предстояла очень неприятная процедура по аресту дяди и тяжёлое объяснение с тётей Викторией. Джек печально вздохнул, и, взяв с собой несколько матросов, пошёл, выполнять, возложенное на него, поручение.
А между тем, когда Николай ушёл на утреннюю пробежку по палубе, а его дети, постепенно пробуждались после приятного ночного сна и собирались на завтрак, который фрейлины, согласовав с администраторами итальянского ресторана, организовывали на личной императорской террасе, Великая княжна Ольга Фёдоровна сидела перед зеркалом-трюмо, на пуфике из бархата льдисто-сиреневого цвета. Она была одета в простое шёлковое нежно-розовое платье с белоснежными кружевными вставками, воланом на юбке и декольте. Его воздушные рукава выполнены из кружева. Длинные золотистые волосы заколоты сзади серебряным гребнем. Их волнистые густые пряди выставлены вперёд.
Девушка подбирала к платью украшения, но, к сожалению, не могла выбрать подходящие. Все они были, так прекрасны, что у неё разбегались глаза. Из трепетной груди вырвался мечтательный, полный глубокой нежности, вздох, который услышала преданная фрейлина Юлия Волынская.
Она перестала, душевно беседовать с другими подругами, сидящими в креслах, чуть поодаль, от Госпожи, одетыми в изящные атласные и муслиновые платья фиолетовых и розовых нежных оттенков, и, встав со своего кресла, плавно приблизилась к Великой княжне. Юлия порылась немного в её шкатулке, и, выбрав комплект, который состоял из колье и серёг, выполненных их розового жемчуга, плавно, протянула его ей. Лучи яркого солнца, заполнившие комнату мягким теплом и светом, отразились на комплекте, рассыпавшись на разноцветные огоньки.
--Госпожа, попробуйте надеть, вот это. Оно, отлично, подходит к Вашему одеянию. Скромно, но очаровательно.—посоветовала великой княжне юная графиня.
Ольга с оценивающим взглядом примерила комплект перед зеркалом, и, подумав немного, согласилась с шестнадцатилетней подругой.
--Огромное тебе спасибо, Юленька! Ты, всегда, угадываешь мои мысли!—поблагодарила девушку Ольга, позволяя ей вернуться к подругам. Фрейлина сделала грациозный почтительный реверанс и уже собралась, вернуться в кресло, как в эту минуту, в просторную гостиную, бесшумно, вошёл младший помощник капитана, офицер Лоу. Его появление вывело Ольгу Фёдоровну из глубокой задумчивости. Он почтительно поздоровался с Великой княжной.
Она, одобрительно, кивнула и внимательно проследила за тем, как молодой человек, бесшумно, приблизился к ней, и, галантно поцеловал кончики изящных пальцев.
--Что-то случилось, офицер?—доброжелательно осведомилась девушка, излучая душевное тепло. Она была сама искренность, лёгкость, изящество, открытость и приветливость. Её доброта передалась и молодому офицеру.
--Капитан лишь хочет, поставить Вас в известность о том, что скоро мы прибудем в Куинстаун. Как полагается на кораблях, отбывающих в Америку, на нашем борту будет организован небольшой рынок. Если будет угодно Вам и Их Императорским Высочествам, я, вместе с моими товарищами по службе, проведём торговцев ювелирными изделиями, тканями и парфюмом, сначала в Ваши апартаменты для того, чтобы у Вас был больше выбор.—передал он ей участливое предложение своего начальника.
Ольга, искренне, поблагодарила его за заботу о ней и Великих княжнах, и, недолго поразмыслив, согласилась. Ведь ей, до глубины души, нравилось делать приятные подарки дорогим кузинам.
Офицер всё понял, и, почтительно откланявшись, покинул императорские апартаменты. Ольга проводила его мягким взглядом, и, выждав немного, подозвала к себе преданную охранницу и попросила её, привести к ней в гостиную Великих княжон. Юлия Волынская сделала почтительный реверанс и ушла, выполнять приказание госпожи.
Наконец, шикарный океанский лайнер «Титаник» достиг берегов Куинстауна и остановился, бросив якорь в нескольких милях от пристани, так как она не была рассчитана для принятия такого огромного корабля. На его капитанском мостике уже находились капитан с помощниками и Российский Император Николай Александрович с семилетним Наследником-Цесаревичем Алексеем.
Они, внимательно, следили за тем, как к «Титанику», плавно, подходили более мелкие суда, гружённые пассажирами всех трёх классов, журналистами с фотоаппаратами, торгашами и ящиками с почтой и провизией. Погода была, по-весеннему, тёплой. Ярко светило солнце. Его ласковые лучи согревали землю. Лёгкий прибрежный ветерок приносил с собой приятную прохладу.
--Отправляйтесь в императорские апартаменты и проследите за тем, чтобы торговцы не докучали Их Императорским Высочествам!—дал распоряжение младшим помощникам капитан своим спокойным и уверенным приятный голосом, в котором звучала искренняя забота о душевном спокойствии, вверенных ему на попечение, императорских особ. Она же и читалась в его доброжелательных глазах.
Он стоял на мостике и, лично, следил за посадкой на корабль пассажиров и погрузкой почты с провизией, отдавая необходимые распоряжения офицерам.
Что касается, находящегося рядом, Российского императора Николая, он дождался момента, когда младшие помощники покинули управленческий пункт. Теперь ему никто и ни что не могло помешать, душевно поговорить с капитаном. Николай с огромной нежностью посмотрел на маленького сына Алёшу, который ни на шаг не отходил от трёх старших помощников, одновременно исполняющих, помимо основной работы, роль его нянек.
На очаровательном лице императора появилась доброжелательная улыбка. Бирюзовые глаза светились от глубокой и огромной, как безбрежный океан, отцовской любви. Только другая любовь, имеющая более сокрушительную силу, не давала покоя трепетной душе Николая. Имя ей было—Ольга. Он не хотел её ни с кем делить.
--Капитан Смит, простите меня за то, что вынужден, отвлечь вас от вашего занятия нашим прекрасным кораблём. Только мне бы хотелось поговорить с вами о девушке, которую мы оба любим.—обратился император к главному офицеру «Титаника», как ему казалось любезным тоном, предварительно, приблизившись к нему мягкой походкой. Николаю удалось, завладеть его вниманием.
Как бы, в душе, капитан ни боялся этого, весьма, серьёзного для него разговора, но избежать его не смог.
--Да. Чем я могу быть полезен Вашему Императорскому Величеству?—как можно доброжелательнее, осведомился он, плавно обернувшись и не в силах, скрыть глубокую душевную тревогу, которая, отчётливо, читалась в его приветливых серо-бирюзовых глазах. Между тем, Николай продолжал, дружески, беседовать с ним:
--Как вам, наверное, известно. Не вы и, уж тем более, я, не намеренны, отказываться от Ольги. Только так продолжаться не может. Нам необходимо что-то решать. Ведь девушка не может принадлежать, сразу, обоим мужчинам. Это было бы аморально. Я, искренне надеюсь на то, что вы со мной согласны!
Капитан, хотя ему и было, невыносимо тяжело и больно, понимающе кивнул. Он догадывался о том, что Российский Государь, деликатно, намекает ему на то, чтобы, именно он, добровольно, но принудительно, ушёл с Высочайшего пути. Капитан печально вздохнул, и, отведя от Николая, полные душевного страдания, глаза, так же откровенно, но с оттенком благоразумия произнё
--Мне, конечно, всё понятно, но вот только это получается как-то не по-людски, Государь, ведь вы сейчас настаиваете на том, чтобы я стал предателем, бросившим мою очаровательную юную возлюбленную, носящую под сердцем нашего с ней ребёнка, что уже бесчестно! Вы, уж меня великодушно простите, но я не пойду на это. Можете гневаться на меня столько, сколько угодно, но я смутно надеюсь на Ваше взаимопонимание.—чем Николай оказался доволен, ведь почтенный собеседник, действительно оказался по отношению к нему полностью откровенен, благодаря чему Николай, одобрительно похлопал его по плечу и, подозвав к себе сына, вместе с ним покинул капитанский мостик и отправился гулять по зимнему саду с редкими цветами, растениями и искусственным водопадом, который напоминал оазис в пустыне. Император даже и не догадывался о том, что невольной свидетельницей всего этого разговора стала юная графиня Юлия Волынская.
--Вы, уж нас великодушно простите, сэр, но мы с господами-офицерами не можем смолчать на, нанесённое мистером Исмеем, вам с Её Императорским Высочеством оскорбление. Задета ваша честь, нуждающаяся в защите тем, что Исмею придётся ответить за свои слова на дуэли, на которую мы вызовем его и будем драться от вашего имени.—что потрясло до глубины души почтенного капитана Эдварда Смита с, уже успевшей, опомниться от головокружительного любовного дурмана юной Великой княжны, инстинктивно залившейся румянцем смущения от того, что их застали за приятным занятием императорские соглядатаи, от чего она, чувствуя себя, крайне скверно, зарылась лицом в плечо к избраннику, что оказалось им хорошо понятно, благодаря чему, он сдержанно вздохнул и вразумительно заключил, обращаясь к своим коллегам по морской службе:
-- Это, конечно всё очень благородно, но на вашем бы месте я не стал бы драться на дуэли с таким скользким типом, как Исмей, пусть и защищая мою с Её Императорским Высочеством честь. Он этого не достоин.—при этом, стараясь говорить с оттенком искренней доброжелательности со смутной надеждой на взаимопонимание, благодаря чему, в воздухе повисло мрачное напряжение с молчанием, которое нарушил Российский Император, вернувшийся из ресторана в сопровождении двух старших дочерей с племянницей тем, что с шутливым недовольством взглянул на главного офицера с Великой княжной, уже делающей намёки спутнику на то, что устала и очень сильно хочет спать, играюче рявкнул:
--Вы ещё здесь, Смит?! Немедленно отправляйтесь спать, ведь я вас уже пару часов как отпустил!—при этом добродушно и тихонько смеясь, что оказалось хорошо понято возлюбленной парой, пожелавшей всем спокойной ночи и, наконец, под руку друг с другом отправившимися спать в капитанские апартаменты, даже не догадываясь о том, что тема дуэли в защиту, оскорблённой Исмеем, чести капитана Смита с Великой княжной продолжилась между императорскими офицерами с Государем, который успокоил их тем, что у него несколько минут тому назад с Исмеем состоялся весьма серьёзный разговор, в ходе которого он настоятельно приказал ему утром извиниться перед капитаном во время собрания в кают компании, что немного успокоило офицеров, хотя между собой они ещё продолжали недовольно беседовать и настаивать на необходимости дуэли, хотя и хорошо понимали, что она может вызвать у пассажиров желание оставить «Титанику» с офицерским составом негативные отзывы, чего никому из них не хотелось добиться, в связи с чем, все постепенно угомонились и вернулись к своим постам охранять спокойствие с безопасностью Императорской семьи.
2 ГЛАВА.
«Титаник».
Следующий день.
Рано утром, к прибытию шикарного корабля в Куинстаун готовились не только его команда, но и барон Джон Браэртон, ведь именно его подчинённым предстояло, принять автомобиль с бомбой, которая, в последствие, отправит на океанское дно красавец лайнер.
Барон, конечно, знал о том, что офицеры «Титаника» строго следят за всеми мерами безопасности и, дотошно, всё станут проверять. Именно для этого, он подстраховался и внедрил своих людей в штат команды, под видом матросов, ведь именно они и провернут рискованную операцию по организации взрыва. Пока же, барон стоял на палубе и любовался рассветом, окрашивающим водное и небесное пространство в яркие розовые, оранжевые и фиолетовые тона. Над четырьмя огромными пароходными трубами, три из которых, выпускали бело-сизый пар, с громким криком пролетали чайки. Вскоре показалась зелёная полоска Ирландского берега, но пока она была узкой.
На лице барона появилась довольная и, крайне, неприятная улыбка. Он обернулся и с вызовом в карих глазах посмотрел на смотровую площадку капитанского мостика, где стоял капитан, задумчиво смотревший куда-то вдаль, но почувствовав на себе пристальный взгляд барона, слегка поёжился.
--Сэр, с вами всё в порядке?—встревожено, осведомился молодой герцог Джек Джефферсон, мягкой походкой приблизившись к начальнику, неся в руках серебряный поднос с, расставленными на нём, фарфоровыми чашками и чайником, в котором был заварен травяной чай.
--Да, вот, не знаю, как поступить с вашим дядей, бароном Браэртоном. Ведь он, за последние недели, несколько раз пытался меня убить, а теперь пытается организовать убийство Российского Государя.—всё с той же глубокой задумчивостью ответил на вопрос помощника капитан, аккуратно взяв с подноса одну из чашек с блюдечком. Он налил в неё из чайника чай, имеющий приятный аромат и зеленовато-жёлтый цвет. Капитан лениво размешал серебряной ложкой в ней сахар и сосредоточенно посмотрел на, приближающийся берег.
Стоявший рядом с ним, герцог Джек был, глубоко, потрясён душевными откровениями начальника и не знал, что ещё сказать, но, мысленно, признавал, что ему, тоже, изрядно, надоели революционные выходки дяди.
-- И как вы планируете, поступить с ним, сэр?—с той же заинтересованностью снова спросил у начальника молодой человек после того, как, слегка, пригубил чай из своей чашки. Он встретился с ним пристальным взглядом.
Капитан мрачно вздохнул, и, немного отпив из чашки, задумчиво ответил вопросом на вопрос, как бы советуясь с ним:
--А вы бы, как поступили на моём месте, чтобы избежать государственного конфликта?
Джек, ненадолго, призадумался, и, мрачно вздохнув, честно, ответил:
--Наверное, посадил бы его вместе с подчинёнными под арест до конца круиза. Только так, мы сможем, избежать неприятных последствий.
Капитан согласился с ним, и, сдержано вздохнув, проговорил:
--Тогда возьмите людей и идите к дяде. Миссию по его аресту, я полностью возлагаю на вас.
Он, по-товарищески, похлопал помощника по плечу и прошёл в управленческую рубку, держа в крепких руках чашку с чаем. Джек проводил его задумчивым взглядом и принялся допивать чай. Как же молодому человеку хотелось узнать о мыслях начальника, в которых тот витает постоянно. Он, конечно, догадывался о том, что капитан не перестаёт думать о его венценосной кузине, Великой княжне Ольге Фёдоровне. Бедняга, безнадёжно, влюблён в неё и не знает, как признаться в своих чувствах, не нарушив, безветренность семейной идиллии с Российским Государем и его детьми.
Джеку было, искренне, жаль начальника и хотелось помочь ему. Вот, только как это сделать, не нанеся никому вред? Молодой офицер не знал. Да ещё коварные интриги ненавистного дядюшки, не давали покоя в его душе.
Капитан, хотя и не признавался, но, внутренне, боялся барона. Герцог чувствовал это, но его волновало другое. Ему предстояла очень неприятная процедура по аресту дяди и тяжёлое объяснение с тётей Викторией. Джек печально вздохнул, и, взяв с собой несколько матросов, пошёл, выполнять, возложенное на него, поручение.
А между тем, когда Николай ушёл на утреннюю пробежку по палубе, а его дети, постепенно пробуждались после приятного ночного сна и собирались на завтрак, который фрейлины, согласовав с администраторами итальянского ресторана, организовывали на личной императорской террасе, Великая княжна Ольга Фёдоровна сидела перед зеркалом-трюмо, на пуфике из бархата льдисто-сиреневого цвета. Она была одета в простое шёлковое нежно-розовое платье с белоснежными кружевными вставками, воланом на юбке и декольте. Его воздушные рукава выполнены из кружева. Длинные золотистые волосы заколоты сзади серебряным гребнем. Их волнистые густые пряди выставлены вперёд.
Девушка подбирала к платью украшения, но, к сожалению, не могла выбрать подходящие. Все они были, так прекрасны, что у неё разбегались глаза. Из трепетной груди вырвался мечтательный, полный глубокой нежности, вздох, который услышала преданная фрейлина Юлия Волынская.
Она перестала, душевно беседовать с другими подругами, сидящими в креслах, чуть поодаль, от Госпожи, одетыми в изящные атласные и муслиновые платья фиолетовых и розовых нежных оттенков, и, встав со своего кресла, плавно приблизилась к Великой княжне. Юлия порылась немного в её шкатулке, и, выбрав комплект, который состоял из колье и серёг, выполненных их розового жемчуга, плавно, протянула его ей. Лучи яркого солнца, заполнившие комнату мягким теплом и светом, отразились на комплекте, рассыпавшись на разноцветные огоньки.
--Госпожа, попробуйте надеть, вот это. Оно, отлично, подходит к Вашему одеянию. Скромно, но очаровательно.—посоветовала великой княжне юная графиня.
Ольга с оценивающим взглядом примерила комплект перед зеркалом, и, подумав немного, согласилась с шестнадцатилетней подругой.
--Огромное тебе спасибо, Юленька! Ты, всегда, угадываешь мои мысли!—поблагодарила девушку Ольга, позволяя ей вернуться к подругам. Фрейлина сделала грациозный почтительный реверанс и уже собралась, вернуться в кресло, как в эту минуту, в просторную гостиную, бесшумно, вошёл младший помощник капитана, офицер Лоу. Его появление вывело Ольгу Фёдоровну из глубокой задумчивости. Он почтительно поздоровался с Великой княжной.
Она, одобрительно, кивнула и внимательно проследила за тем, как молодой человек, бесшумно, приблизился к ней, и, галантно поцеловал кончики изящных пальцев.
--Что-то случилось, офицер?—доброжелательно осведомилась девушка, излучая душевное тепло. Она была сама искренность, лёгкость, изящество, открытость и приветливость. Её доброта передалась и молодому офицеру.
--Капитан лишь хочет, поставить Вас в известность о том, что скоро мы прибудем в Куинстаун. Как полагается на кораблях, отбывающих в Америку, на нашем борту будет организован небольшой рынок. Если будет угодно Вам и Их Императорским Высочествам, я, вместе с моими товарищами по службе, проведём торговцев ювелирными изделиями, тканями и парфюмом, сначала в Ваши апартаменты для того, чтобы у Вас был больше выбор.—передал он ей участливое предложение своего начальника.
Ольга, искренне, поблагодарила его за заботу о ней и Великих княжнах, и, недолго поразмыслив, согласилась. Ведь ей, до глубины души, нравилось делать приятные подарки дорогим кузинам.
Офицер всё понял, и, почтительно откланявшись, покинул императорские апартаменты. Ольга проводила его мягким взглядом, и, выждав немного, подозвала к себе преданную охранницу и попросила её, привести к ней в гостиную Великих княжон. Юлия Волынская сделала почтительный реверанс и ушла, выполнять приказание госпожи.
Наконец, шикарный океанский лайнер «Титаник» достиг берегов Куинстауна и остановился, бросив якорь в нескольких милях от пристани, так как она не была рассчитана для принятия такого огромного корабля. На его капитанском мостике уже находились капитан с помощниками и Российский Император Николай Александрович с семилетним Наследником-Цесаревичем Алексеем.
Они, внимательно, следили за тем, как к «Титанику», плавно, подходили более мелкие суда, гружённые пассажирами всех трёх классов, журналистами с фотоаппаратами, торгашами и ящиками с почтой и провизией. Погода была, по-весеннему, тёплой. Ярко светило солнце. Его ласковые лучи согревали землю. Лёгкий прибрежный ветерок приносил с собой приятную прохладу.
--Отправляйтесь в императорские апартаменты и проследите за тем, чтобы торговцы не докучали Их Императорским Высочествам!—дал распоряжение младшим помощникам капитан своим спокойным и уверенным приятный голосом, в котором звучала искренняя забота о душевном спокойствии, вверенных ему на попечение, императорских особ. Она же и читалась в его доброжелательных глазах.
Он стоял на мостике и, лично, следил за посадкой на корабль пассажиров и погрузкой почты с провизией, отдавая необходимые распоряжения офицерам.
Что касается, находящегося рядом, Российского императора Николая, он дождался момента, когда младшие помощники покинули управленческий пункт. Теперь ему никто и ни что не могло помешать, душевно поговорить с капитаном. Николай с огромной нежностью посмотрел на маленького сына Алёшу, который ни на шаг не отходил от трёх старших помощников, одновременно исполняющих, помимо основной работы, роль его нянек.
На очаровательном лице императора появилась доброжелательная улыбка. Бирюзовые глаза светились от глубокой и огромной, как безбрежный океан, отцовской любви. Только другая любовь, имеющая более сокрушительную силу, не давала покоя трепетной душе Николая. Имя ей было—Ольга. Он не хотел её ни с кем делить.
--Капитан Смит, простите меня за то, что вынужден, отвлечь вас от вашего занятия нашим прекрасным кораблём. Только мне бы хотелось поговорить с вами о девушке, которую мы оба любим.—обратился император к главному офицеру «Титаника», как ему казалось любезным тоном, предварительно, приблизившись к нему мягкой походкой. Николаю удалось, завладеть его вниманием.
Как бы, в душе, капитан ни боялся этого, весьма, серьёзного для него разговора, но избежать его не смог.
--Да. Чем я могу быть полезен Вашему Императорскому Величеству?—как можно доброжелательнее, осведомился он, плавно обернувшись и не в силах, скрыть глубокую душевную тревогу, которая, отчётливо, читалась в его приветливых серо-бирюзовых глазах. Между тем, Николай продолжал, дружески, беседовать с ним:
--Как вам, наверное, известно. Не вы и, уж тем более, я, не намеренны, отказываться от Ольги. Только так продолжаться не может. Нам необходимо что-то решать. Ведь девушка не может принадлежать, сразу, обоим мужчинам. Это было бы аморально. Я, искренне надеюсь на то, что вы со мной согласны!
Капитан, хотя ему и было, невыносимо тяжело и больно, понимающе кивнул. Он догадывался о том, что Российский Государь, деликатно, намекает ему на то, чтобы, именно он, добровольно, но принудительно, ушёл с Высочайшего пути. Капитан печально вздохнул, и, отведя от Николая, полные душевного страдания, глаза, так же откровенно, но с оттенком благоразумия произнё
--Мне, конечно, всё понятно, но вот только это получается как-то не по-людски, Государь, ведь вы сейчас настаиваете на том, чтобы я стал предателем, бросившим мою очаровательную юную возлюбленную, носящую под сердцем нашего с ней ребёнка, что уже бесчестно! Вы, уж меня великодушно простите, но я не пойду на это. Можете гневаться на меня столько, сколько угодно, но я смутно надеюсь на Ваше взаимопонимание.—чем Николай оказался доволен, ведь почтенный собеседник, действительно оказался по отношению к нему полностью откровенен, благодаря чему Николай, одобрительно похлопал его по плечу и, подозвав к себе сына, вместе с ним покинул капитанский мостик и отправился гулять по зимнему саду с редкими цветами, растениями и искусственным водопадом, который напоминал оазис в пустыне. Император даже и не догадывался о том, что невольной свидетельницей всего этого разговора стала юная графиня Юлия Волынская.
