Ей удалось, остаться незамеченной им, так как она, вовремя спряталась за дверь, ведущую в управленческую рубку. Девушка была приятно удивлена тем, что капитан, с такой отважностью дал Императору отпор, скрыв его под вразумительными словами, показав себя перед ним по-настоящему заботливым любящим мужчиной, что лишь ещё больше взрастило у неё к нему уважение, но вот поведение Государя по отношению к возлюбленным изрядно разозлило её, из-за чего Юлия не могла молчать и решила немедленно серьёзно поговорить об этом с капитаном, благодаря чему юная девушка с большим нетерпением дождалась момента, когда Государь вместе с наследником ушли на, достаточно большое расстояние и, выйдя из своего надёжного, но временного убежища, бесшумно подошла к, одиноко стоявшему возле штурвала, капитану, всегда доброе милое лицо которого выражало глубокую мрачную задумчивость, а всё из-за того, что из-за его отважных слов, сказанных им в защиту его с юной княжной трепетных чувств друг к другу, мог легко найти себе нового врага, но уже в лице Российского Государя Императора. Юлии стало, до глубины трепетной души, жаль его, из-за чего она тяжело вздохнула и одобрительно проговорила:
--Не беспокойтесь, сэр! Вы всё правильно сказали Его Императорскому Величеству, которому иногда полезно говорить правду и напоминать о том, что он вовсе не восточный Султан, а все девушки мира ни его гарем!—при этом, её приятный мягкий голос, предательски, дрожал от волнения, а карие глаза горели воинственным огнём, да и изящные руки с тонкими пальцами, нервно, теребили золотое кружево атласного платья цвета сирени, имеющее плиссированную юбку в пол, воздушные гипюровые рукава и такое же пышное жабо, украшенное брошью из бриллиантов и аметистов. Длинные тёмно-каштановые волосы распущенны, но заколоты, сзади бриллиантовым гребнем. Ими играл лёгкий ветерок, доносящийся с берега. Солнечные лучи придавали им, искрящийся всеми цветами радуги, золотистый оттенок.
Капитан печально вздохнул и, медленно повернувшись к юной графине лицом, потерянно посмотрел на неё и с нескрываемой невыносимой тоской в приятном мягком голосе проговорил:
--Вот только вы забыли о том, что жизнь—это вам, юная барышня, не любовный роман, где простолюдин может, преодолев все возможные, преграды, жениться на принцессе! Здесь, всё иначе. Ваша госпожа прекрасная, нежная, добросердечная юная особа с чистой душой и открытым сердцем! Я же, старая развалина, посмевший, размечтаться о любви юной девушки, не думая о том, что у нас с ней нет совместного будущего!
Только Юлия уже услышала в его искренних словах то, что считала, на свой взгляд, самым главным. Капитан Смит признался в своей глубокой любви к Великой княжне Ольге Фёдоровне. Остальное, было уже не важно. Графиня воодушевилась и направилась в покои госпожи, успев, лишь сказать:
--Не беспокойтесь! Лучше сосредоточьтесь на вашем с ней сегодняшнем ночном романтическом свидании! Что касается Государя, его отвлечение, я беру на себя!
Она ушла. Капитан остался в одиночестве, но почему-то, в трепетной душе, он не испытывал радости от её слов. Напротив, ему было тревожно из-за того, что девушка могла, легко, вывести Ольгу из душевного равновесия, так как, совершенно не правильно истолковала его слова, но покинуть свой пост не мог. Ведь через пару часов ему предстояло проводить «Титаник» из Ирландского моря в Атлантический океан. Капитан лишь, в очередной раз, измученно вздохнул и морально подготовился к, предстоявшему, далеко, не простому душевному объяснению с Великой княжной Ольгой Фёдоровной.
Немного позже, Великие княжны уже, аккуратно, разложили, приобретённые ими, только что, у торговцев, великолепные ткани, предназначенные для пошива новых бальных и торжественных платьев, роскошные драгоценности и парфюмерию, в ящики шкафов. Теперь они, удобно, сидели на мягких, обитых светло-сиреневым бархатом, диванах и креслах, которые были выполнены из слоновой кости и украшены сусальным золотом. Девушки пили чай из фарфоровых чашек и вели непринуждённую душевную беседу.
За этим приятным занятием их и застала, войдя в просторную гостиную дорогой госпожи, графиня Юлия Волынская. Она выглядела окрылённой, вернее, вся сияла от счастья. Ей не терпелось, поделиться своей радостью с Ольгой Фёдоровной. Только как это сделать? Ведь та была окружена дочерьми Государя Императора и своими другими фрейлинами, но это продлилось не долго, ведь вскоре, Ольга заметила возвращение преданной охранницы и, любезно извинившись перед дорогими кузинами, грациозно поднялась с кресла, на котором сидела, и подошла к ней.
--Ах, Юленька, прошло несколько часов с того момента, как я рассталась с моим любимым после, проведённой в его нежных объятиях нашей с ним восхитительной ночи, а я уже тоскую по нему! Ты виделась с ним? Что он просил тебя, передать мне, Юлия?—нетерпеливо расспрашивала подругу юная Великая княжна, при этом её нежное сердце бешено колотилось в трепетной груди, из-за чего снедаемая любопытством, Ольга пристально смотрела на фрейлину и нервно теребила тонкими пальцами золотистое кружево платья.
Юлия поняла душевное беспокойство венценосной подруги и то, о ком она спрашивает. Девушка заботливо накрыла её руки своими руками и, одарив очень искренней доброжелательной улыбкой, излучающей душевную радость, выдохнула:
--Я виделась с капитаном, моя госпожа! Он даже говорил со мной по душам. Скажу большее. Наш дорогой капитан так горячо любит Вас, что даже настоятельно, не говоря уже о том, что отважно попросил Государя прекратить все притязания к Вам и ещё он просил меня, передать Вам, что будет ждать Ваше Императорское Высочество в своей приёмной!
Ольга не знала, что и сказать. Она была глубоко потрясена приятными словами подруги. Они обрадовали юную венценосную девушку. Как же долго она ждала от капитана этого признания и, даже, начала, игриво, обмахиваться ажурным веером. Только мысли о вчерашней договорённости с Государем, проводить всё время вместе и в кругу семьи, заставили, окрылённую счастьем, юную девушку, спуститься с небес на грешную землю.
--Нет, Юленька! Моё свидание с Эдвардом придётся отменить. Я не могу подорвать, оказанное мне Государем, доверие и останусь, здесь, ждать его возвращения!—с горестным вздохом произнесла Ольга и отрешённо принялась смотреть в окно, возле которого стояла, при этом её взгляд бирюзовых глаз наполняла глубокая задумчивость, с которой она смотрела на гладкое, словно зеркальная поверхность, Ирландское море, над которым с пронзительным криком пролетали чайки.
Юлия Волынская разочарованно вздохнула, но, собравшись с мыслями, не сдаваясь, напомнила:
--Госпожа, Государь, эту ночь проведёт вместе со своим наследником в его каюте! Можете не беспокоиться! Свидание с капитаном у Вас состоится!—она выдержала короткую паузу, но видя сомнение в лучистых глазах Ольги, успокоила её, сказав лишь одно.—Даже, если Государь и вспомнит о Вас, я скажу, что Вы пошли в апартаменты к Вашей матушке, так как очень соскучились!
Приведённые преданной фрейлиной аргументы, показались Ольге, вполне, убедительными, но она продолжала сомневаться и вести борьбу сама с собой.
--Ах, Юленька, я не знаю, что мне делать! Разум твердит остаться здесь, выбросив влечение к Эдварду из головы и начать себя вести так, как полагается будущей Российской императрице, а сердце рвётся к нему! Оно не в силах ждать вечера!—измученно вздыхала Великая княжна, что напоминало отчаянный крик о помощи.
Только преданная девушка, не знала, что и посоветовать своей госпоже. Зато та, словно, почувствовав, нависшую над ними всеми угрозу, внезапно, сорвалась с места, и, покинув под, провожаемые её негодующими взглядами Великих княжон и фрейлин, императорские апартаменты, отправилась к грузовому трюму. Интуиция не подвела девушку. Она стала невольной свидетельницей принятия матросами, в которых Ольга узнала подчинённых отчима барона Джона Браэртона, ящиков с тротилом. Молодые люди между собой о чём-то весело разговаривали и смеялись.
Девушка притаилась за углом, и, внимательно прислушавшись к их разговору, услышала, что они обсуждают капитана и его сердечную привязанность к ней, называя его, потерявшим бдительность, слепцом. В трепетной душе юной княжны всё кипело и бурлило от гнева и возмущения. Не в силах больше таиться в надёжном убежище, она, решительно вышла, и, стремительно приблизившись к ним, окинула презрительным взглядом бирюзовых лучистых глаз и, высокомерно, произнесла, что заставило матросов впасть в ступор:
--Значит, вы собираетесь, пустить на дно мой корабль и всех, находящихся на его борту, людей?!
Они, потрясённо, уставились на неё, совершенно не подготовленные к разоблачению. Она застигла их врасплох. Им оставалось только одно—убить её. Конечно, матросы понимали, что поднять руку на царственную особу, означает свершить государственное преступление, но таков был приказ барона Джона Браэртона—не щадить никого. Они между собой загадочно переглянулись и тяжело вздохнули.
--Вот, капитану Смиту будет интересно, послушать о том, что о нём говорят подчинённые, и какую опасную авантюру, они организовывают!—продолжала, третировать их Великая княжна, не заметив того, как в руках одного из них сверкнул нож. Уверенная в себе и, ни о чём, не подозревая, она грациозным царственным жестом подозвала к себе, проходящего мимо, стюарда и попросила пригласить сюда капитана с его офицерами. Молодой человек почтительно откланялся и убежал, выполнять поручение венценосной госпожи, за изящной спиной которой уже стояли наёмники Браэртона с ножом и верёвкой.
Ольга не успела ничего понять, как они схватили её и потащили в бойлерную, но к счастью, в эту минуту к ним и подошли капитан вместе с помощниками. Их, словно, внутреннее чутьё привело. Они пришли вовремя.
--Отпустите Её Императорское Высочество немедленно! Да и, что это ещё за проявление неуважения к, столь высокопоставленной особе!—отчитывал капитан, весьма подозрительных, на его взгляд, молодых людей, которые были одеты в матросскую форму. Он был возмущён, до крайности, из-за чего те опешили и, понимая, что им лучше не враждовать с начальством, отпустили девушку.
Она же, со своей стороны, одёрнула жаккардовое платье, выполненное в пиратском стиле льдисто-розового цвета с золотым растительным орнаментом и окантовкой, имеющее золотой корсет из плотной ткани со шнуровкой. Его ансамбль составляла юбка-солнце в пол, длинные газовые рукава и лиф с дугообразным декольте, открывающее лебединую шею и верх соблазнительной, упругой приподнятой груди. На них переливалось всеми цветами радужного спектра великолепное бриллиантовое колье. Длинные волосы распущены и имели объём, но, к сожалению, взлохмачены.
Только девушка не обращала на них никакого внимания. Вместо этого, видя, что мучители-неудачники впали в лёгкий ступор и замешательство от внезапного появления и гневного приказа капитана, Ольга фыркнула, словно разъярённая кошка и, небрежно, отбросив пряди волос назад, мягкой грациозной походкой подошла к нему и незаметно взяла под руку.
Капитан почувствовал её осторожное и, крайне, робкое прикосновение и одарил подбадривающим ласковым взглядом. Она благодарственно улыбнулась ему в ответ, прекрасно понимая, что если бы, не подоспей он вовремя, вместе со своими офицерами, ей была бы уготована ужасная участь наложницы жестокого и развратного британского барона Джона Браэртона. Лишь одна такая мысль заставила девушку всю поёжиться от отвращения, что не укрылось от внимательного, полного глубокой искренней душевной заботы, взгляда капитана. Он накрыл её руки своими, но вспомнив о присутствии своих офицеров и о том, для чего они пришли сюда, приказал:
--Хорошенько допросите молодых людей и, крайне внимательно, но главное, осторожно проверьте каждый ящик! Внутреннее чутьё подсказывает мне о том, что в них находится очень мощная взрывчатка, способная, пустить нас всех на океанское дно! Затем опечатайте их и заприте! Ключ принесёте мне! В Нью-Йорке передадим ящики, исполнителей и организаторов, замышляемого теракта, в руки береговой охраны!
Помощники поняли своего начальника и, воодушевлённые проявлением его бдительности и рыцарским поступком, в отношении спасения чести прекрасной юной высокопоставленной дамы, почтительно откланялись и занялись выполнением поручения.
--Это ещё не всё!—вышла из романтических мыслей юная девушка. Она обеспокоенно посмотрела в добрые глаза своего заботливого почтенного спасителя и добавила.--Часть ящиков находится в гардеробной каюты барона Браэртона! Он спрятал их там, уверенный, что вы их не найдёте!
Офицер Лайтоллер, галантно ей улыбнулся и с неподдельной гордостью в приятном голосе заверил, при этом в его приветливых глазах отразилось яркое освещение коридора, выкрашенного, как и все служебные помещения на корабле в белый цвет:
--Не беспокойтесь, Ваше Императорское Высочество! От нас ничего не скроется и ни одна муха не пролетит без официального доклада!
Девушка поверила ему и, полностью успокоившись, вспомнила про венценосного дядюшку и обратилась к капитану с просьбой:
--Пожалуйста, проводите меня к Государю Императору, милый Эдвард! Я соскучилась по нему, да и он вместе с моими дражайшими кузинами, наверное, тоже по мне соскучился!
Он одобрительно кивнул и, галантно накрыв руку юной девушки своей заботливой рукой, важной офицерской походкой сопроводил юную княжну на императорскую территорию, где их уже встречали преданные фрейлины и русские морские офицеры, плывущие на «Титанике» в качестве охраны Императорской семьи.
Капитан Смит почтительно с ними поздоровался и участливо осведомился у господ-офицеров о том, не вернулся ли с увлекательной прогулки Государь Император. Те поочерёдно обменялись с ним приветственным рукопожатием и известили главного офицера шикарного «Титаника» в том, что Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович ещё отсутствует, но в скором времени, должен подойти.
--Ну, что же, Ольга, думаю, что на этом, мы с Вами расстанемся! Мне пора вернуться к моим прямым обязанностям. «Титанику» необходимо, продолжить свой путь.—мягко проговорил капитан, обращаясь к Великой княжне Ольге Фёдоровне, при этом он с огромной нежностью сжимал её руку в своей руке и ловил зачарованный взгляд девушки. Ей искренне не хотелось расставаться с ним, но принимая его правоту, она уступила ему и отпустила, позволив, вернуться к управлению их великолепным кораблём.
Капитан одарил её ласковым взглядом, но перед тем, как уйти, обратился к господам-офицерам с просьбой помочь ему вывести «Титаник» с берегов, всегда, зелёной Ирландии в океан.
-- Мои помощники заняты допросом, нанятых бароном Джоном Браэртоном, людей, которые пытались устроить теракт, способный, пустить нас на морское дно, с целью убить Вашего Государя Императора.—объяснил он им, ничего не скрывая.
--Не беспокойтесь, сэр! Вы всё правильно сказали Его Императорскому Величеству, которому иногда полезно говорить правду и напоминать о том, что он вовсе не восточный Султан, а все девушки мира ни его гарем!—при этом, её приятный мягкий голос, предательски, дрожал от волнения, а карие глаза горели воинственным огнём, да и изящные руки с тонкими пальцами, нервно, теребили золотое кружево атласного платья цвета сирени, имеющее плиссированную юбку в пол, воздушные гипюровые рукава и такое же пышное жабо, украшенное брошью из бриллиантов и аметистов. Длинные тёмно-каштановые волосы распущенны, но заколоты, сзади бриллиантовым гребнем. Ими играл лёгкий ветерок, доносящийся с берега. Солнечные лучи придавали им, искрящийся всеми цветами радуги, золотистый оттенок.
Капитан печально вздохнул и, медленно повернувшись к юной графине лицом, потерянно посмотрел на неё и с нескрываемой невыносимой тоской в приятном мягком голосе проговорил:
--Вот только вы забыли о том, что жизнь—это вам, юная барышня, не любовный роман, где простолюдин может, преодолев все возможные, преграды, жениться на принцессе! Здесь, всё иначе. Ваша госпожа прекрасная, нежная, добросердечная юная особа с чистой душой и открытым сердцем! Я же, старая развалина, посмевший, размечтаться о любви юной девушки, не думая о том, что у нас с ней нет совместного будущего!
Только Юлия уже услышала в его искренних словах то, что считала, на свой взгляд, самым главным. Капитан Смит признался в своей глубокой любви к Великой княжне Ольге Фёдоровне. Остальное, было уже не важно. Графиня воодушевилась и направилась в покои госпожи, успев, лишь сказать:
--Не беспокойтесь! Лучше сосредоточьтесь на вашем с ней сегодняшнем ночном романтическом свидании! Что касается Государя, его отвлечение, я беру на себя!
Она ушла. Капитан остался в одиночестве, но почему-то, в трепетной душе, он не испытывал радости от её слов. Напротив, ему было тревожно из-за того, что девушка могла, легко, вывести Ольгу из душевного равновесия, так как, совершенно не правильно истолковала его слова, но покинуть свой пост не мог. Ведь через пару часов ему предстояло проводить «Титаник» из Ирландского моря в Атлантический океан. Капитан лишь, в очередной раз, измученно вздохнул и морально подготовился к, предстоявшему, далеко, не простому душевному объяснению с Великой княжной Ольгой Фёдоровной.
Немного позже, Великие княжны уже, аккуратно, разложили, приобретённые ими, только что, у торговцев, великолепные ткани, предназначенные для пошива новых бальных и торжественных платьев, роскошные драгоценности и парфюмерию, в ящики шкафов. Теперь они, удобно, сидели на мягких, обитых светло-сиреневым бархатом, диванах и креслах, которые были выполнены из слоновой кости и украшены сусальным золотом. Девушки пили чай из фарфоровых чашек и вели непринуждённую душевную беседу.
За этим приятным занятием их и застала, войдя в просторную гостиную дорогой госпожи, графиня Юлия Волынская. Она выглядела окрылённой, вернее, вся сияла от счастья. Ей не терпелось, поделиться своей радостью с Ольгой Фёдоровной. Только как это сделать? Ведь та была окружена дочерьми Государя Императора и своими другими фрейлинами, но это продлилось не долго, ведь вскоре, Ольга заметила возвращение преданной охранницы и, любезно извинившись перед дорогими кузинами, грациозно поднялась с кресла, на котором сидела, и подошла к ней.
--Ах, Юленька, прошло несколько часов с того момента, как я рассталась с моим любимым после, проведённой в его нежных объятиях нашей с ним восхитительной ночи, а я уже тоскую по нему! Ты виделась с ним? Что он просил тебя, передать мне, Юлия?—нетерпеливо расспрашивала подругу юная Великая княжна, при этом её нежное сердце бешено колотилось в трепетной груди, из-за чего снедаемая любопытством, Ольга пристально смотрела на фрейлину и нервно теребила тонкими пальцами золотистое кружево платья.
Юлия поняла душевное беспокойство венценосной подруги и то, о ком она спрашивает. Девушка заботливо накрыла её руки своими руками и, одарив очень искренней доброжелательной улыбкой, излучающей душевную радость, выдохнула:
--Я виделась с капитаном, моя госпожа! Он даже говорил со мной по душам. Скажу большее. Наш дорогой капитан так горячо любит Вас, что даже настоятельно, не говоря уже о том, что отважно попросил Государя прекратить все притязания к Вам и ещё он просил меня, передать Вам, что будет ждать Ваше Императорское Высочество в своей приёмной!
Ольга не знала, что и сказать. Она была глубоко потрясена приятными словами подруги. Они обрадовали юную венценосную девушку. Как же долго она ждала от капитана этого признания и, даже, начала, игриво, обмахиваться ажурным веером. Только мысли о вчерашней договорённости с Государем, проводить всё время вместе и в кругу семьи, заставили, окрылённую счастьем, юную девушку, спуститься с небес на грешную землю.
--Нет, Юленька! Моё свидание с Эдвардом придётся отменить. Я не могу подорвать, оказанное мне Государем, доверие и останусь, здесь, ждать его возвращения!—с горестным вздохом произнесла Ольга и отрешённо принялась смотреть в окно, возле которого стояла, при этом её взгляд бирюзовых глаз наполняла глубокая задумчивость, с которой она смотрела на гладкое, словно зеркальная поверхность, Ирландское море, над которым с пронзительным криком пролетали чайки.
Юлия Волынская разочарованно вздохнула, но, собравшись с мыслями, не сдаваясь, напомнила:
--Госпожа, Государь, эту ночь проведёт вместе со своим наследником в его каюте! Можете не беспокоиться! Свидание с капитаном у Вас состоится!—она выдержала короткую паузу, но видя сомнение в лучистых глазах Ольги, успокоила её, сказав лишь одно.—Даже, если Государь и вспомнит о Вас, я скажу, что Вы пошли в апартаменты к Вашей матушке, так как очень соскучились!
Приведённые преданной фрейлиной аргументы, показались Ольге, вполне, убедительными, но она продолжала сомневаться и вести борьбу сама с собой.
--Ах, Юленька, я не знаю, что мне делать! Разум твердит остаться здесь, выбросив влечение к Эдварду из головы и начать себя вести так, как полагается будущей Российской императрице, а сердце рвётся к нему! Оно не в силах ждать вечера!—измученно вздыхала Великая княжна, что напоминало отчаянный крик о помощи.
Только преданная девушка, не знала, что и посоветовать своей госпоже. Зато та, словно, почувствовав, нависшую над ними всеми угрозу, внезапно, сорвалась с места, и, покинув под, провожаемые её негодующими взглядами Великих княжон и фрейлин, императорские апартаменты, отправилась к грузовому трюму. Интуиция не подвела девушку. Она стала невольной свидетельницей принятия матросами, в которых Ольга узнала подчинённых отчима барона Джона Браэртона, ящиков с тротилом. Молодые люди между собой о чём-то весело разговаривали и смеялись.
Девушка притаилась за углом, и, внимательно прислушавшись к их разговору, услышала, что они обсуждают капитана и его сердечную привязанность к ней, называя его, потерявшим бдительность, слепцом. В трепетной душе юной княжны всё кипело и бурлило от гнева и возмущения. Не в силах больше таиться в надёжном убежище, она, решительно вышла, и, стремительно приблизившись к ним, окинула презрительным взглядом бирюзовых лучистых глаз и, высокомерно, произнесла, что заставило матросов впасть в ступор:
--Значит, вы собираетесь, пустить на дно мой корабль и всех, находящихся на его борту, людей?!
Они, потрясённо, уставились на неё, совершенно не подготовленные к разоблачению. Она застигла их врасплох. Им оставалось только одно—убить её. Конечно, матросы понимали, что поднять руку на царственную особу, означает свершить государственное преступление, но таков был приказ барона Джона Браэртона—не щадить никого. Они между собой загадочно переглянулись и тяжело вздохнули.
--Вот, капитану Смиту будет интересно, послушать о том, что о нём говорят подчинённые, и какую опасную авантюру, они организовывают!—продолжала, третировать их Великая княжна, не заметив того, как в руках одного из них сверкнул нож. Уверенная в себе и, ни о чём, не подозревая, она грациозным царственным жестом подозвала к себе, проходящего мимо, стюарда и попросила пригласить сюда капитана с его офицерами. Молодой человек почтительно откланялся и убежал, выполнять поручение венценосной госпожи, за изящной спиной которой уже стояли наёмники Браэртона с ножом и верёвкой.
Ольга не успела ничего понять, как они схватили её и потащили в бойлерную, но к счастью, в эту минуту к ним и подошли капитан вместе с помощниками. Их, словно, внутреннее чутьё привело. Они пришли вовремя.
--Отпустите Её Императорское Высочество немедленно! Да и, что это ещё за проявление неуважения к, столь высокопоставленной особе!—отчитывал капитан, весьма подозрительных, на его взгляд, молодых людей, которые были одеты в матросскую форму. Он был возмущён, до крайности, из-за чего те опешили и, понимая, что им лучше не враждовать с начальством, отпустили девушку.
Она же, со своей стороны, одёрнула жаккардовое платье, выполненное в пиратском стиле льдисто-розового цвета с золотым растительным орнаментом и окантовкой, имеющее золотой корсет из плотной ткани со шнуровкой. Его ансамбль составляла юбка-солнце в пол, длинные газовые рукава и лиф с дугообразным декольте, открывающее лебединую шею и верх соблазнительной, упругой приподнятой груди. На них переливалось всеми цветами радужного спектра великолепное бриллиантовое колье. Длинные волосы распущены и имели объём, но, к сожалению, взлохмачены.
Только девушка не обращала на них никакого внимания. Вместо этого, видя, что мучители-неудачники впали в лёгкий ступор и замешательство от внезапного появления и гневного приказа капитана, Ольга фыркнула, словно разъярённая кошка и, небрежно, отбросив пряди волос назад, мягкой грациозной походкой подошла к нему и незаметно взяла под руку.
Капитан почувствовал её осторожное и, крайне, робкое прикосновение и одарил подбадривающим ласковым взглядом. Она благодарственно улыбнулась ему в ответ, прекрасно понимая, что если бы, не подоспей он вовремя, вместе со своими офицерами, ей была бы уготована ужасная участь наложницы жестокого и развратного британского барона Джона Браэртона. Лишь одна такая мысль заставила девушку всю поёжиться от отвращения, что не укрылось от внимательного, полного глубокой искренней душевной заботы, взгляда капитана. Он накрыл её руки своими, но вспомнив о присутствии своих офицеров и о том, для чего они пришли сюда, приказал:
--Хорошенько допросите молодых людей и, крайне внимательно, но главное, осторожно проверьте каждый ящик! Внутреннее чутьё подсказывает мне о том, что в них находится очень мощная взрывчатка, способная, пустить нас всех на океанское дно! Затем опечатайте их и заприте! Ключ принесёте мне! В Нью-Йорке передадим ящики, исполнителей и организаторов, замышляемого теракта, в руки береговой охраны!
Помощники поняли своего начальника и, воодушевлённые проявлением его бдительности и рыцарским поступком, в отношении спасения чести прекрасной юной высокопоставленной дамы, почтительно откланялись и занялись выполнением поручения.
--Это ещё не всё!—вышла из романтических мыслей юная девушка. Она обеспокоенно посмотрела в добрые глаза своего заботливого почтенного спасителя и добавила.--Часть ящиков находится в гардеробной каюты барона Браэртона! Он спрятал их там, уверенный, что вы их не найдёте!
Офицер Лайтоллер, галантно ей улыбнулся и с неподдельной гордостью в приятном голосе заверил, при этом в его приветливых глазах отразилось яркое освещение коридора, выкрашенного, как и все служебные помещения на корабле в белый цвет:
--Не беспокойтесь, Ваше Императорское Высочество! От нас ничего не скроется и ни одна муха не пролетит без официального доклада!
Девушка поверила ему и, полностью успокоившись, вспомнила про венценосного дядюшку и обратилась к капитану с просьбой:
--Пожалуйста, проводите меня к Государю Императору, милый Эдвард! Я соскучилась по нему, да и он вместе с моими дражайшими кузинами, наверное, тоже по мне соскучился!
Он одобрительно кивнул и, галантно накрыв руку юной девушки своей заботливой рукой, важной офицерской походкой сопроводил юную княжну на императорскую территорию, где их уже встречали преданные фрейлины и русские морские офицеры, плывущие на «Титанике» в качестве охраны Императорской семьи.
Капитан Смит почтительно с ними поздоровался и участливо осведомился у господ-офицеров о том, не вернулся ли с увлекательной прогулки Государь Император. Те поочерёдно обменялись с ним приветственным рукопожатием и известили главного офицера шикарного «Титаника» в том, что Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович ещё отсутствует, но в скором времени, должен подойти.
--Ну, что же, Ольга, думаю, что на этом, мы с Вами расстанемся! Мне пора вернуться к моим прямым обязанностям. «Титанику» необходимо, продолжить свой путь.—мягко проговорил капитан, обращаясь к Великой княжне Ольге Фёдоровне, при этом он с огромной нежностью сжимал её руку в своей руке и ловил зачарованный взгляд девушки. Ей искренне не хотелось расставаться с ним, но принимая его правоту, она уступила ему и отпустила, позволив, вернуться к управлению их великолепным кораблём.
Капитан одарил её ласковым взглядом, но перед тем, как уйти, обратился к господам-офицерам с просьбой помочь ему вывести «Титаник» с берегов, всегда, зелёной Ирландии в океан.
-- Мои помощники заняты допросом, нанятых бароном Джоном Браэртоном, людей, которые пытались устроить теракт, способный, пустить нас на морское дно, с целью убить Вашего Государя Императора.—объяснил он им, ничего не скрывая.
