— А зачем тогда помогать равному, если он равен вам по силе?
— Нам всем нужна помощь или скорее поддержка. Великих людей мало, но даже их когда-то поддержали. Поддерживать равного — это значит не умалять его достоинства и не возвеличивать своего.
Мадам закивала головой, все еще прокручивая в голове слова герцога. В зале по-прежнему царила напряженная тишина. Франц-Ульрих повернулся к прекрасной маркизе, задав ей слово “смекалка”.
Маркиза, будучи светской дамой, тонко подмечала настроение в обществе каждый момент времени с тем, чтобы все вечера проходили весело и легко и чтобы то происходило главным образом благодаря ей.
Она подметила, что “шутка” герцога произвела на публику неизгладимое впечатление и решила сорвать тишину благодаря удачному повороту.
Игриво улыбнувшись она осведомилась у публики:
— Знаете ли вы кто был самым древним и великим финансистом? Дочь фараона. А почему? Потому что именно она первая пошла на берег реки Нил и извлекла оттуда маленького Пророка*.
_________
*banc — берег, bank — банк. prophet — пророк, profit — прибыль, выгода
_________
Напряжение тут же спало и гости разразились смехом.
— Ну а где же здесь “смекалка”, мадам?
— А смекалка здесь в игре слов, мадам. — парировала Луиза. — Теперь слово за вами, леди Клифорд!
Обратилась она к Ровене, выбрав для нее “богатство”.
Девушка зарделась, так как надеялась избегнутьлишнего внимания к своей особе, к тому же молодой леди не особо шло слишком демонстрировать свой ум, но скорее молчать и скромно улыбаться на удачные шутки других. Видя смущение своей гостьи, хозяйка вечера подбодрила ее:
— Давайте, моя милая. Здесь нечего стесняться, здесь все свои. Не беспокойтесь, мы вас никому не сдадим.
Заговорщически произнесла та последнюю фразу и засмеялась, гости тоже выразили одобрение. Ровена молчала, понимая, что не знает ни афоризма, ни анекдота, ни каламбура на эту тему. Молчание все затягивалось, из-за чего ей пришлось собраться с мыслями и вымолвить в итоге:
— Прошу меня извинить, я, кажется, не сильна в вашей игре…
Речь ее прервал гул снисходительных голосов.
— Не переживайте. Мы простим вам вашу юность. Вы ведь только начинаете жизнь, а это тоже большое преимущество перед нами, кто перевалил уже за ее половину. Давайте, леди Клифорд, скажите нам что-нибудь и мы от вас отстанем. Таковы правила.
— Да, я как раз это и собиралась сделать. Что ж, я не так сильна в игре, поэтому ограничусь своими размышлениями на эту тему.
Я полагаю, что богатство внутреннее важнее, чем богатство внешнее. Человек может иметь деньги, но быть несчастливым, и он может ничего не иметь, но быть счастливым, потому что он богат своим внутренним миром и умеет находить в себе истоки радости. И если ему так интересно с самим собой, то и мир тоже будет ему интересен.
Пока Ровена рассуждала подобным образом, лица некоторых гостей из снисходительных улыбок постепенно преобразовывались в вытянутые от удивления лица. Мадам де Бриссак слушала девушку удивленно приподняв брови и изобразив на лице заинтересованную улыбку. Франц-Ульрих тоже, может быть, даже против воли, устремил на нее свои темные глаза. Она закончила речь, решившись бросить беглый взгляд вокруг. Все лица были устремлены на нее, но в зале царило молчание. Прервала его мадам Уитклиф.
— Браво, леди Клифорд, вы рассуждаете здраво и мудро и, похоже, думали над этой темой не один раз. Нам всем очень понравилось, правда, господа?
Среди гостей пронесся гул одобрения. Так игра продолжилась, слова переходили от человека к человеку, пока вскоре утомленная публика единодушно решила выбрать несколько победителей.
Гости, наконец, поднялись из-за стола.
Желая избегнуть цепких объятий Одилии, Ровена ускользнула из-за стола раньше и сделала вид, что кого-то ищет. Герцог и маркиза подошли в это время к камину, ведя тихую беседу между собой. Ровена, набравшись решимости, направилась напрямую к ним, дабы воспользоваться удачным моментом.
— Прошу прощения, если потревожила вас...
Пара оглянулась. Ровена чувствовала, как замерло сердце и его обволакивает холод. Возможно и вид у нее был словно у напуганной овечки.
— Ах, это вы, моя дорогая. — произнесла маркиза, — Как хорошо, что вы выкроили минутку подойти к нам. А мы уж думали ваша подруга не пожелает ни на миг расстаться с вами сегодня вечером. Не правда ли, ваша светлость?
Ровена подняла глаза на герцога, тот нехотя еле заметно склонил голову и вытянулся во весь свой высокий рост, теперь походя на коршуна, нависшего над слабой добычей. Он весь источал холод и хранил гранитную непроницаемость. Ровене то и дело делалось не по себе.
— На самом деле… — начала тихо девушка, но осеклась, так как уверенный голос Луизы сбил ее еле дышащую фразу.
— Надеюсь вы тогда не сильно пострадали? Как ваше платье? Смогли ли его воскресить?
Обрадовавшись неожиданной участливости маркизы, Ровена заулыбалась и спешно вымолвила:
— О да, миледи, платье в прекрасном состоянии! Прачки герцогини, ей-богу, словно волшебницы! Даже и следа не осталось!
Луиза смотрела на Ровену сверху вниз, снисходительно приподняв брови и сдерживая улыбку, вызванную простотой, с какой девушка вела отчет. Заметив степенность одной и незаинтересованность другого Ровена осеклась и поджала губы, чувствуя, как щеки окрасились румянцем. Создалась пауза.
— На самом деле, — снова принялась за свою речь Ровена, чтобы рассеять неловкость, — произошедшее принесло мне немало переживаний. Я очень неловко себя чувствовала все то время, пока не видела вас.
Она взглянула на герцога, в этот момент взгляд того странным образом смягчился, но все равно все еще сохранял холодок.
— Мне очень жаль, но я не знала о вашем... о подобной вашей слабости. Я бы хотела извиниться за причиненные мною неудобства. Надеюсь, вы смогли быстро восстановиться тогда.
Герцог старался всеми силами стереть из памяти события того вечера, поэтому напоминание о нем вызвало в душе волну эмоций непонятного содержания. И сейчас он чувствовал, как к горлу вдруг подкатил ком.
Первая нашлась Луиза.
— Ах, как мило с вашей стороны проявлять такое беспокойство. Но право, это все пустое… правда, ваша светлость?
— Конечно… конечно же, — очнулся вдруг герцог, — вы совершенно не могли знать, что вид крови вызывает такие последствия в моем организме. Поэтому не стоит извиняться, вы здесь совсем ни при чем. Мне очень жаль, это скорее я испортил ваш вечер.
— О, — воскликнула вдруг с горячностью Ровена, — вы вовсе ничего не испортили!
Она было хотела продолжить в том же духе и сказать, что провела самый чудесный вечер и ей было совсем не больно и не досадно, но выплеск ее эмоций заставил маркизу вздрогнуть, а на лице герцога промелькнула тень очень похожая на улыбку, как тут же заметила Ровена. Конечно же подобная ее фраза будет звучать донельзя нелепо, к тому же окажется неправдой, раз так, то и нет смысла продолжать портить о себе впечатление подобных царственных особ. Она заставила себя успокоиться и поменять фразу на следующую:
— Никто не мог знать, что судьба распорядится подобным образом. Я стараюсь относиться ко всему с некой долей иронии и мудрости.
— Браво, леди Клифорд! — поддержала Ровену маркиза. — Так держать. Вы так молоды, жизнь еще преподнесет вам немало сюрпризов, так важно уметь принять их достойно.
Снова в компании возникла пауза, видимо, разговор был окончен… или как раз настало время его закончить именно сейчас. Девушка учтиво поклонилась и просила ее извинить, так как намеревалась теперь присоединиться к Одилии. Только лишь Ровена отошла, как герцог повернулся к камину, а собеседница его проводила взглядом юную леди.
— А все-таки она довольно забавна. Правда, вот с таким отношением к жизни ей можно только пожелать, чтобы она побыстрее вышла замуж за какого-нибудь очень честного и серьезного мужчину, а иначе пропадет. Мне кажется, вы действуете на нее удручающе.
— Мне очень жаль, что так получается, — эхом отозвался герцог, купая свой взгляд в огне.
— Хм, что-то последнее время судьба часто сводит нас этим созданием. Вам не кажется? — так как герцог не отвечал, маркиза продолжила: — Помните когда-то в начале весны в парке? Тогда я подумала, что это какая-то деревенская девчонка. А оказалось леди из знатной семьи и даже с очень хорошими манерами… Помните?
Герцог снова ничего не ответил.
— Что же вы молчите? Скажите мне что-нибудь…
— Что вы хотите, чтобы я вам сказал, если мне нет до этого никакого дела.
Луиза вздохнула, нетерпеливо постучав веером по ручке, окутанной атласной перчаткой.
— И правда, не будем об этом.
В это время Ровена уже оказалась рядом с Одилией. Та принялась журить подругу за неуместное поведение, одновременно, сгорая от любопытства, засыпала ее вопросами о предмете беседы с герцогом и маркизой. Вскоре приготовили столы для игры в карты. Герцог предпочел откланяться, найдя какой-то предлог и оставив Луизу в обществе веселых дам, где она себя чувствовала вполне прекрасно. Она, впрочем, не теряла времени и весь вечер наблюдала за Ровеной, чувствуя в душе смутное волнение, хотя не могла дать себе отчета в том, откуда оно взялось. Луиза поблагодарила себя за расторопность на вечере у герцогини Беррийской, благодаря чему ей удалось свести знакомство с графом Шерфордским. Теперь она могла в любой момент адресовать вежливую улыбку, взгляд или слово его дочери.
Ей не понадобилось много времени, чтобы понять эту странную душу. Еще на вечере у герцогини Луиза подметила, как сильно Ровена выделяется из круга своих сверстниц. Несмотря на некоторую неуклюжесть, которая была продиктована скорее простотой и естественностью, на излишнюю наивность и эмоциональность, но и это пройдет со временем, Луиза учуяла в леди Клифорд жажду жизни, неиссякаемый источник энергии и силу, сдерживаемые ею из необходимости. Этой девочке тесно в обществе, где она родилась и куда так старательно старалась вписаться, как думала Луиза.
Следующий день выдался поистине теплым. Весна уже полностью вступила в свою пору, одев природу в пышные зеленые одежды, даря всему живому наполненные солнечным светом дни, мягкие, словно парное молоко, вечера и тихие безветренные ночи.
Ровена, достигнув в назначенное время указанного места, заметила Одилию в компании Валентины. Девушки ожидали свою подругу, спешившись, они беспечно болтали о чем-то. Обе были одеты в костюмы для верховой езды. Вскоре девушки продолжили свой путь уже втроем, направив лошадей по кромке леса прочь от деревни. Одилия предложила подругам прогуляться, желая подольше побыть на свежем воздухе и провести время в приятной беседе. Одилия наверняка уже успела сообщить и Валентине ту же самую новость. И теперь Ровена все никак не могла осмелиться завести разговор об интересовавшем ее предмете еще и потому, что желала продемонстрировать безразличие или хотя бы холодное спокойствие. Впрочем, ей это прекрасно удавалось, так как ее окружали прелестные, дорогие сердцу пейзажи. Она с удовольствием купала свой блуждающий взор в буйстве зелени, блеске солнечного света, что мерцающими блестками золотил молодую листву. Ей нравилось наблюдать за легкокрылыми бабочками и слушать пение птиц. Кстати сказать, часто забываясь, словно убаюканная прелестями природы, она имела привычку отставать от своих подруг, опустив поводья и оставляя жеребцу на усмотрение выбирать скорость шага. Тот, чувствуя, как ослабли поводья, предпочитал плестись как можно медленней, успевая мимоходом срывать листву с ближайших кустарников.
А Одилия и Валентина, увлеченные беседой, тоже имели привычку забывать про свою подругу, скакун которой следовал на десять-двадцать шагов позади лошадок девушек.
Ровена не заметила, как ее подруги углубились в лес. Она очнулась, когда поняла, что стена деревьев плотно сомкнулась за ее спиной и теперь звуки из деревни совсем угасли, не проникая сквозь зеленую толщу.
“Черный лес” — так называлось то место, где сейчас прогуливались девушки. Такое название лес получил за то, что лесной массив имел довольно внушительные масштабы, являясь единственным лесом на несколько графств, где не знавший дороги путник мог с легкостью потеряться. Кроме того, деревья здесь росли так плотно и имели такую высоту, что солнечный свет почти не проникал сквозь ветви. Те, в свою очередь, скрывали редкие дорожки, которые изрезали весь лес, создавая зеленые туннели, наполненные влажностью и лесной прохладой. Здесь часто можно было встретить охотников и реже небольшие компании знатных дам и господ, желающих спрятаться от всеобщего внимания и от жаркого летнего солнца. Осенью лес приобретал северную суровость. Размываемые дождем дороги никогда не просыхали, создавая непроходимое месиво, так что кроме охотников в него более никто не захаживал. А зимой здесь не показывалось ни души. Во времена неурожая в лесу часто слышалось завывание волков. Те совершали редкие набеги на ближайшие угодья. Впрочем, крестьяне охотились на них все чаще, стараясь уберечь свои наделы. Последние несколько лет, правда, по графству ходили слухи, что серые вдруг стали размножаться со странной быстротой ни с того ни с сего.
— Зачем мы так углубились в лес? — забеспокоилась Ровена. — Здесь не так уж безопасно.
Одилия, прервав свою беседу с Валентиной, обернулась к Ровене, устремив на ту насмешливый взгляд. Она приподняла одну бровь и отозвалась:
— Полно вам, дорогая. Вы боитесь? Уж если кто здесь и ходит, то только волки. Сейчас лето, они сыты и ни за что не нападут. Они и так особо не нападают. Я слышала, что крестьяне встречают их здесь иногда и те не проявляют к людям совершенно никакого интереса.
Так как Ровена не отвечала, Одилия снова повернулась к Валентине. Воздух наполнился влажностью и прохладой, а дневной свет почти полностью затерялся в паутине листвы, бросая тонкие лучи тут и там на дорогу, по которой мерно рысили три лошади.
Вскоре девушки очутились на перепутье, одна большая дорога, по которой они ехали, разветвлялась на две поменьше. Те вели в разные стороны. Одилия зачем-то остановила коня и призадумалась, принявшись размышлять вслух, куда следовало бы повернуть, чем удивила Ровену.
— Мы держим путь в какое-то определенное место или мы потерялись? — осведомилась она, понимая, что первый вариант можно было бы сразу исключить, потому что в такой чаще никто не жил, а чтобы пересечь лес ради неясно какой цели потребовалось бы полдня. Второй вариант казался ей наиболее реалистичным.
— Я хочу найти обитель нашего таинственного герцога. — вдруг отозвалась Одилия, улыбнувшись Ровене. Та, услышав слова подруги, изобразила на лице смешанное со страхом удивление. Открыв рот и устремив вопросительный взор на Одилию, Ровена выдохнула:
— Как?! Неужели он живет где-то неподалеку? Но здесь же сплошная чаща!
Одилия, наконец выбрав одну из дорог, направила по ней лошадь.
— Представь себе… Я тоже была удивлена не меньше твоего. И теперь мы едем посмотреть на его особняк.
— Как это? — еще больше испугалась Ровена. — Вот так просто, без приглашения? Неужели вы рискнете объявиться нежданными гостями?
— Мы сделаем это со всей осторожностью. Прекратите переживать, дорогая, лучше спросите у меня, откуда я все знаю. Я ожидала от вас именно такого вопроса.
— Нам всем нужна помощь или скорее поддержка. Великих людей мало, но даже их когда-то поддержали. Поддерживать равного — это значит не умалять его достоинства и не возвеличивать своего.
Мадам закивала головой, все еще прокручивая в голове слова герцога. В зале по-прежнему царила напряженная тишина. Франц-Ульрих повернулся к прекрасной маркизе, задав ей слово “смекалка”.
Маркиза, будучи светской дамой, тонко подмечала настроение в обществе каждый момент времени с тем, чтобы все вечера проходили весело и легко и чтобы то происходило главным образом благодаря ей.
Она подметила, что “шутка” герцога произвела на публику неизгладимое впечатление и решила сорвать тишину благодаря удачному повороту.
Игриво улыбнувшись она осведомилась у публики:
— Знаете ли вы кто был самым древним и великим финансистом? Дочь фараона. А почему? Потому что именно она первая пошла на берег реки Нил и извлекла оттуда маленького Пророка*.
_________
*banc — берег, bank — банк. prophet — пророк, profit — прибыль, выгода
_________
Напряжение тут же спало и гости разразились смехом.
— Ну а где же здесь “смекалка”, мадам?
— А смекалка здесь в игре слов, мадам. — парировала Луиза. — Теперь слово за вами, леди Клифорд!
Обратилась она к Ровене, выбрав для нее “богатство”.
Девушка зарделась, так как надеялась избегнутьлишнего внимания к своей особе, к тому же молодой леди не особо шло слишком демонстрировать свой ум, но скорее молчать и скромно улыбаться на удачные шутки других. Видя смущение своей гостьи, хозяйка вечера подбодрила ее:
— Давайте, моя милая. Здесь нечего стесняться, здесь все свои. Не беспокойтесь, мы вас никому не сдадим.
Заговорщически произнесла та последнюю фразу и засмеялась, гости тоже выразили одобрение. Ровена молчала, понимая, что не знает ни афоризма, ни анекдота, ни каламбура на эту тему. Молчание все затягивалось, из-за чего ей пришлось собраться с мыслями и вымолвить в итоге:
— Прошу меня извинить, я, кажется, не сильна в вашей игре…
Речь ее прервал гул снисходительных голосов.
— Не переживайте. Мы простим вам вашу юность. Вы ведь только начинаете жизнь, а это тоже большое преимущество перед нами, кто перевалил уже за ее половину. Давайте, леди Клифорд, скажите нам что-нибудь и мы от вас отстанем. Таковы правила.
— Да, я как раз это и собиралась сделать. Что ж, я не так сильна в игре, поэтому ограничусь своими размышлениями на эту тему.
Я полагаю, что богатство внутреннее важнее, чем богатство внешнее. Человек может иметь деньги, но быть несчастливым, и он может ничего не иметь, но быть счастливым, потому что он богат своим внутренним миром и умеет находить в себе истоки радости. И если ему так интересно с самим собой, то и мир тоже будет ему интересен.
Пока Ровена рассуждала подобным образом, лица некоторых гостей из снисходительных улыбок постепенно преобразовывались в вытянутые от удивления лица. Мадам де Бриссак слушала девушку удивленно приподняв брови и изобразив на лице заинтересованную улыбку. Франц-Ульрих тоже, может быть, даже против воли, устремил на нее свои темные глаза. Она закончила речь, решившись бросить беглый взгляд вокруг. Все лица были устремлены на нее, но в зале царило молчание. Прервала его мадам Уитклиф.
— Браво, леди Клифорд, вы рассуждаете здраво и мудро и, похоже, думали над этой темой не один раз. Нам всем очень понравилось, правда, господа?
Среди гостей пронесся гул одобрения. Так игра продолжилась, слова переходили от человека к человеку, пока вскоре утомленная публика единодушно решила выбрать несколько победителей.
Гости, наконец, поднялись из-за стола.
Желая избегнуть цепких объятий Одилии, Ровена ускользнула из-за стола раньше и сделала вид, что кого-то ищет. Герцог и маркиза подошли в это время к камину, ведя тихую беседу между собой. Ровена, набравшись решимости, направилась напрямую к ним, дабы воспользоваться удачным моментом.
— Прошу прощения, если потревожила вас...
Пара оглянулась. Ровена чувствовала, как замерло сердце и его обволакивает холод. Возможно и вид у нее был словно у напуганной овечки.
— Ах, это вы, моя дорогая. — произнесла маркиза, — Как хорошо, что вы выкроили минутку подойти к нам. А мы уж думали ваша подруга не пожелает ни на миг расстаться с вами сегодня вечером. Не правда ли, ваша светлость?
Ровена подняла глаза на герцога, тот нехотя еле заметно склонил голову и вытянулся во весь свой высокий рост, теперь походя на коршуна, нависшего над слабой добычей. Он весь источал холод и хранил гранитную непроницаемость. Ровене то и дело делалось не по себе.
— На самом деле… — начала тихо девушка, но осеклась, так как уверенный голос Луизы сбил ее еле дышащую фразу.
— Надеюсь вы тогда не сильно пострадали? Как ваше платье? Смогли ли его воскресить?
Обрадовавшись неожиданной участливости маркизы, Ровена заулыбалась и спешно вымолвила:
— О да, миледи, платье в прекрасном состоянии! Прачки герцогини, ей-богу, словно волшебницы! Даже и следа не осталось!
Луиза смотрела на Ровену сверху вниз, снисходительно приподняв брови и сдерживая улыбку, вызванную простотой, с какой девушка вела отчет. Заметив степенность одной и незаинтересованность другого Ровена осеклась и поджала губы, чувствуя, как щеки окрасились румянцем. Создалась пауза.
— На самом деле, — снова принялась за свою речь Ровена, чтобы рассеять неловкость, — произошедшее принесло мне немало переживаний. Я очень неловко себя чувствовала все то время, пока не видела вас.
Она взглянула на герцога, в этот момент взгляд того странным образом смягчился, но все равно все еще сохранял холодок.
— Мне очень жаль, но я не знала о вашем... о подобной вашей слабости. Я бы хотела извиниться за причиненные мною неудобства. Надеюсь, вы смогли быстро восстановиться тогда.
Герцог старался всеми силами стереть из памяти события того вечера, поэтому напоминание о нем вызвало в душе волну эмоций непонятного содержания. И сейчас он чувствовал, как к горлу вдруг подкатил ком.
Первая нашлась Луиза.
— Ах, как мило с вашей стороны проявлять такое беспокойство. Но право, это все пустое… правда, ваша светлость?
— Конечно… конечно же, — очнулся вдруг герцог, — вы совершенно не могли знать, что вид крови вызывает такие последствия в моем организме. Поэтому не стоит извиняться, вы здесь совсем ни при чем. Мне очень жаль, это скорее я испортил ваш вечер.
— О, — воскликнула вдруг с горячностью Ровена, — вы вовсе ничего не испортили!
Она было хотела продолжить в том же духе и сказать, что провела самый чудесный вечер и ей было совсем не больно и не досадно, но выплеск ее эмоций заставил маркизу вздрогнуть, а на лице герцога промелькнула тень очень похожая на улыбку, как тут же заметила Ровена. Конечно же подобная ее фраза будет звучать донельзя нелепо, к тому же окажется неправдой, раз так, то и нет смысла продолжать портить о себе впечатление подобных царственных особ. Она заставила себя успокоиться и поменять фразу на следующую:
— Никто не мог знать, что судьба распорядится подобным образом. Я стараюсь относиться ко всему с некой долей иронии и мудрости.
— Браво, леди Клифорд! — поддержала Ровену маркиза. — Так держать. Вы так молоды, жизнь еще преподнесет вам немало сюрпризов, так важно уметь принять их достойно.
Снова в компании возникла пауза, видимо, разговор был окончен… или как раз настало время его закончить именно сейчас. Девушка учтиво поклонилась и просила ее извинить, так как намеревалась теперь присоединиться к Одилии. Только лишь Ровена отошла, как герцог повернулся к камину, а собеседница его проводила взглядом юную леди.
— А все-таки она довольно забавна. Правда, вот с таким отношением к жизни ей можно только пожелать, чтобы она побыстрее вышла замуж за какого-нибудь очень честного и серьезного мужчину, а иначе пропадет. Мне кажется, вы действуете на нее удручающе.
— Мне очень жаль, что так получается, — эхом отозвался герцог, купая свой взгляд в огне.
— Хм, что-то последнее время судьба часто сводит нас этим созданием. Вам не кажется? — так как герцог не отвечал, маркиза продолжила: — Помните когда-то в начале весны в парке? Тогда я подумала, что это какая-то деревенская девчонка. А оказалось леди из знатной семьи и даже с очень хорошими манерами… Помните?
Герцог снова ничего не ответил.
— Что же вы молчите? Скажите мне что-нибудь…
— Что вы хотите, чтобы я вам сказал, если мне нет до этого никакого дела.
Луиза вздохнула, нетерпеливо постучав веером по ручке, окутанной атласной перчаткой.
— И правда, не будем об этом.
В это время Ровена уже оказалась рядом с Одилией. Та принялась журить подругу за неуместное поведение, одновременно, сгорая от любопытства, засыпала ее вопросами о предмете беседы с герцогом и маркизой. Вскоре приготовили столы для игры в карты. Герцог предпочел откланяться, найдя какой-то предлог и оставив Луизу в обществе веселых дам, где она себя чувствовала вполне прекрасно. Она, впрочем, не теряла времени и весь вечер наблюдала за Ровеной, чувствуя в душе смутное волнение, хотя не могла дать себе отчета в том, откуда оно взялось. Луиза поблагодарила себя за расторопность на вечере у герцогини Беррийской, благодаря чему ей удалось свести знакомство с графом Шерфордским. Теперь она могла в любой момент адресовать вежливую улыбку, взгляд или слово его дочери.
Ей не понадобилось много времени, чтобы понять эту странную душу. Еще на вечере у герцогини Луиза подметила, как сильно Ровена выделяется из круга своих сверстниц. Несмотря на некоторую неуклюжесть, которая была продиктована скорее простотой и естественностью, на излишнюю наивность и эмоциональность, но и это пройдет со временем, Луиза учуяла в леди Клифорд жажду жизни, неиссякаемый источник энергии и силу, сдерживаемые ею из необходимости. Этой девочке тесно в обществе, где она родилась и куда так старательно старалась вписаться, как думала Луиза.
Глава 6
Следующий день выдался поистине теплым. Весна уже полностью вступила в свою пору, одев природу в пышные зеленые одежды, даря всему живому наполненные солнечным светом дни, мягкие, словно парное молоко, вечера и тихие безветренные ночи.
Ровена, достигнув в назначенное время указанного места, заметила Одилию в компании Валентины. Девушки ожидали свою подругу, спешившись, они беспечно болтали о чем-то. Обе были одеты в костюмы для верховой езды. Вскоре девушки продолжили свой путь уже втроем, направив лошадей по кромке леса прочь от деревни. Одилия предложила подругам прогуляться, желая подольше побыть на свежем воздухе и провести время в приятной беседе. Одилия наверняка уже успела сообщить и Валентине ту же самую новость. И теперь Ровена все никак не могла осмелиться завести разговор об интересовавшем ее предмете еще и потому, что желала продемонстрировать безразличие или хотя бы холодное спокойствие. Впрочем, ей это прекрасно удавалось, так как ее окружали прелестные, дорогие сердцу пейзажи. Она с удовольствием купала свой блуждающий взор в буйстве зелени, блеске солнечного света, что мерцающими блестками золотил молодую листву. Ей нравилось наблюдать за легкокрылыми бабочками и слушать пение птиц. Кстати сказать, часто забываясь, словно убаюканная прелестями природы, она имела привычку отставать от своих подруг, опустив поводья и оставляя жеребцу на усмотрение выбирать скорость шага. Тот, чувствуя, как ослабли поводья, предпочитал плестись как можно медленней, успевая мимоходом срывать листву с ближайших кустарников.
А Одилия и Валентина, увлеченные беседой, тоже имели привычку забывать про свою подругу, скакун которой следовал на десять-двадцать шагов позади лошадок девушек.
Ровена не заметила, как ее подруги углубились в лес. Она очнулась, когда поняла, что стена деревьев плотно сомкнулась за ее спиной и теперь звуки из деревни совсем угасли, не проникая сквозь зеленую толщу.
“Черный лес” — так называлось то место, где сейчас прогуливались девушки. Такое название лес получил за то, что лесной массив имел довольно внушительные масштабы, являясь единственным лесом на несколько графств, где не знавший дороги путник мог с легкостью потеряться. Кроме того, деревья здесь росли так плотно и имели такую высоту, что солнечный свет почти не проникал сквозь ветви. Те, в свою очередь, скрывали редкие дорожки, которые изрезали весь лес, создавая зеленые туннели, наполненные влажностью и лесной прохладой. Здесь часто можно было встретить охотников и реже небольшие компании знатных дам и господ, желающих спрятаться от всеобщего внимания и от жаркого летнего солнца. Осенью лес приобретал северную суровость. Размываемые дождем дороги никогда не просыхали, создавая непроходимое месиво, так что кроме охотников в него более никто не захаживал. А зимой здесь не показывалось ни души. Во времена неурожая в лесу часто слышалось завывание волков. Те совершали редкие набеги на ближайшие угодья. Впрочем, крестьяне охотились на них все чаще, стараясь уберечь свои наделы. Последние несколько лет, правда, по графству ходили слухи, что серые вдруг стали размножаться со странной быстротой ни с того ни с сего.
— Зачем мы так углубились в лес? — забеспокоилась Ровена. — Здесь не так уж безопасно.
Одилия, прервав свою беседу с Валентиной, обернулась к Ровене, устремив на ту насмешливый взгляд. Она приподняла одну бровь и отозвалась:
— Полно вам, дорогая. Вы боитесь? Уж если кто здесь и ходит, то только волки. Сейчас лето, они сыты и ни за что не нападут. Они и так особо не нападают. Я слышала, что крестьяне встречают их здесь иногда и те не проявляют к людям совершенно никакого интереса.
Так как Ровена не отвечала, Одилия снова повернулась к Валентине. Воздух наполнился влажностью и прохладой, а дневной свет почти полностью затерялся в паутине листвы, бросая тонкие лучи тут и там на дорогу, по которой мерно рысили три лошади.
Вскоре девушки очутились на перепутье, одна большая дорога, по которой они ехали, разветвлялась на две поменьше. Те вели в разные стороны. Одилия зачем-то остановила коня и призадумалась, принявшись размышлять вслух, куда следовало бы повернуть, чем удивила Ровену.
— Мы держим путь в какое-то определенное место или мы потерялись? — осведомилась она, понимая, что первый вариант можно было бы сразу исключить, потому что в такой чаще никто не жил, а чтобы пересечь лес ради неясно какой цели потребовалось бы полдня. Второй вариант казался ей наиболее реалистичным.
— Я хочу найти обитель нашего таинственного герцога. — вдруг отозвалась Одилия, улыбнувшись Ровене. Та, услышав слова подруги, изобразила на лице смешанное со страхом удивление. Открыв рот и устремив вопросительный взор на Одилию, Ровена выдохнула:
— Как?! Неужели он живет где-то неподалеку? Но здесь же сплошная чаща!
Одилия, наконец выбрав одну из дорог, направила по ней лошадь.
— Представь себе… Я тоже была удивлена не меньше твоего. И теперь мы едем посмотреть на его особняк.
— Как это? — еще больше испугалась Ровена. — Вот так просто, без приглашения? Неужели вы рискнете объявиться нежданными гостями?
— Мы сделаем это со всей осторожностью. Прекратите переживать, дорогая, лучше спросите у меня, откуда я все знаю. Я ожидала от вас именно такого вопроса.
