А потом вошел Маэдо с перевязанной головой, весь напряженный, взъерошенный. Увидел Терезу и закрыл глаза.
Вот этот проклятый дом. Группа захвата начала штурм. Маэдо испереживался: а если в перестрелке заденут госпожу Ильтен? Но выстрелов не слышалось. А вдруг уже поздно?.. Чуть погодя бойцы вышли на связь:
– В доме никого нет, старший командир. Кроме женщины. А-а, зохен! В подвале труп.
Он стремительно взбежал на крыльцо, распахнул дверь. Госпожа Ильтен сидела у окна на полу, голова в крови, все перемазано кровью… Совершенно голая. Маэдо рефлекторно зажмурился. Но уже другой рефлекс заставил его открыть глаза.
– Госпожа Ильтен!
Он шагнул к ней, стараясь не смотреть на обнаженную грудь. А шрамы на животе старые; любопытно, откуда? Протянул руку, помогая подняться, невольно прижимая к себе. Зохен, только бы она не подумала…
– Светлые небеса, вы живы! Вы сильно пострадали?
Она вдруг обняла его за шею и расплакалась. Он и сам чуть не разрыдался – от облегчения. Напряжение ушло. Он аккуратно гладил ее по спине, успокаивая. Потом спохватился: она же голая! А бойцы смотрят и ухмыляются.
– Дайте водки, – процедил он сквозь зубы. – И найдите госпоже что-нибудь накинуть. Ишь, уставились!
Тереза никогда не любила водку, но хорошо знала, что порой крепкие напитки необходимы, как лекарство. Она послушно отхлебнула из фляги. Глотку обожгло, тепло растеклось по организму, гася ледяную дрожь. Она наконец ощутила себя на этом свете.
– Мне надо в душ, – пробормотала она.
– Может, помочь? – участливо осведомился Маэдо. – Как вы себя чувствуете? Вы вся в крови.
– Она большей частью не моя, – вымученно улыбнулась Тереза. – А что мое – так, царапины… Только на голове не вижу.
Ванная комната была роскошная. Просторная, два зеркала. Терезе сразу захотелось такую. В зеркала она рассмотрела промытую рану на голове. Ужас, кожа рассечена до кости. Кто-то из бойцов по приказу Маэдо принес аптечку.
Потом она сидела прямо на ступенях крыльца, завернувшись в огромный велюровый халат покойного хозяина, голова в цветастом полотенце, и пила горячий чай – это Маэдо велел приготовить, знал уже, что ей нужно в период отходняка от стресса. Воздух был прохладен, но не зябок, солнце висело за верхушками леса, просвечивая через редкие кроны. Свистнула какая-то птичка. Идиллия, да и только.
– Где мы находимся? – поинтересовалась она у присевшего рядом Маэдо.
– Окрестности озера Риаведи, – ответил он, помешивая свой чай. – Дачный поселок.
Тереза невольно усмехнулась. Как она мечтала сюда попасть! Мечты всегда сбываются не так.
– Простите меня, госпожа Ильтен, – покаянно проговорил офицер. – Мне нет оправданий. Я подверг вас риску, вы получили ранения…
– Полно, Маэдо, – отмахнулась она, и он даже не упрекнул ее, что она пропустила «господин». – Не вы же тюкнули меня по затылку, затащили в подвал и пытались изрезать ножом.
– Но все это случилось из-за меня. Из-за моей дурацкой идеи.
– Бросьте, идея была хороша. Сколько преступников вы поймали? Кажется, ваше руководство ценит ваше рвение. Бойцы поговаривают, что для вас готовят кресло в городском управлении. Думаю, после того как вы сегодня обезвредили маньяка, оно не заставит долго себя ждать.
– Это вы его обезвредили, – поправил он.
– Под вашим чутким руководством. Начальнику отделения не к лицу самому гоняться за маньяками, высунув язык, для этого существуют агенты. Им достаются премии, а начальнику – слава.
Опять разводит на деньги, отметил Маэдо. Умело намекает, ничего не скажешь. Но спорить он и не думал. После случившегося он вообще не понимал, что сделать для нее, дабы искупить вину. Все, чего она захочет, не меньше.
– Ильтен, – он воспользовался ее оговоркой, сделал ответный шаг к сокращению дистанции, – как вы убили этого человека? Арестованные похитители говорят, у вас были связаны руки.
– Чтобы кого-то убить, руки вовсе не обязательны, – меланхолично произнесла Тереза, побалтывая чашку с чаем, и вдруг встрепенулась. – Надеюсь, меня не обвинят? Это была самооборона, не месть.
– Не думаю, что вас обвинят, – покачал головой старший командир. – В связи со вскрывшимися обстоятельствами… Похищение женщины и покушение на ее убийство, убийства еще не знаю скольких женщин ранее… Полагаю, руководство будет даже радо, что он не остался в живых, потому что было бы сложно подобрать адекватную меру наказания.
Тереза слегка расслабилась. Облокотилась спиной о перила, вдохнула влажноватый воздух.
– Я отвезу вас домой, Ильтен. – Старший командир поднялся. – Мы и так задержались, ваш супруг, наверное, волнуется. Вы позволите принести ему мои искренние извинения?
– Что? – Тереза испуганно уставилась на него, потом на свои порезанные руки, дотронулась до головы. – Нет! Мне нельзя домой. Я не могу показаться Рино в таком виде. Маэдо, пожалуйста, позвоните ему! Скажите, что я нужна вам… хотя бы еще декаду. Скажите, это необходимо для дела. Напомните, что он подписал контракт.
– Но он будет недоволен, – предрек Маэдо. – И обеспокоен.
– Если он увидит мои раны, то еще сильнее обеспокоится! И вообще больше не выпустит меня из дома. Особенно с вами, – добавила она.
– Хорошо. – Он поднял руки вверх, как бы сдаваясь. Только что обещал самому себе, что сделает для нее все, так почему бы не начать прямо сейчас? – Я позвоню и постараюсь убедить господина Ильтена, что все в порядке, просто операция затягивается. Но где вы проведете эту декаду?
– Что значит – где? – Тереза непонимающе воззрилась на него. – У вас, конечно.
Он рассмеялся. Вот как после этого оправдываться, если шеф из городского управления выразит недовольство его моральным обликом? Офицер службы охраны безопасности должен быть примером для всех, скажет он, а вы привели любовницу, заморочив голову ее мужу. Никто не поверит, что Ильтен ему не любовница. Никто из подчиненных уже в это не верит.
Он подозвал зама.
– Отвезите госпожу Ильтен ко мне домой, – тот невозмутимо отсалютовал: дескать, приказы не обсуждаются, а то, что я об этом думаю, останется при мне. – Пусть отдыхает. Мы тут, боюсь, до вечера не закончим.
Тереза уже бывала в квартире Маэдо, но впервые обратила внимание на то, что она однокомнатная. Правильно: зачем бессемейному, бездетному мужику больше, чем одна комната и одна кровать? И как ее теперь делить? Проклятье, даже дивана на кухне нет. А Маэдо не из тех, кого легко выгнать на коврик. Это не Ильтен. Самоуверенный циник, хорошо знающий, чего хочет. Помаявшись, Тереза уснула, с фатализмом махнув на проблему рукой. Пусть сам решает. Уйдет ли на кухню пить до утра, будет дремать сидя в кресле, ляжет рядом… даже если воспользуется шансом – так тому и быть. Она уже однажды мысленно согласилась стать его любовницей, второй раз проще.
Маэдо пришел ближе к полуночи. Полюбовался на госпожу Ильтен, разлегшуюся на кровати по диагонали и занявшую ее целиком. Из-под одеяла видна только замотанная голова да перебинтованные руки. Но если одеяло приподнять… Накатило воспоминание о голой Ильтен, повисшей у него на шее сегодня утром, взбудоражило кровь. Но тут же другое воспоминание заставило его сглотнуть от подступившей тошноты. Труп маньяка с вытекшим глазом, раздробленной челюстью, порванной селезенкой и раздавленным яичком. А сейчас у нее еще и руки свободны…
Он сполоснулся, переоделся в гражданское и отправился в интернет-кафе – снять все равно кого, лишь бы с квартирой и до утра.
Утром, едва он щелкнул входным замком, Тереза с кухни, пьющая чай, предъявила ему претензию:
– Где это вы ночью шастали, а?
Маэдо икнул от неожиданности и захохотал. Ночь вышла удачной – немного коньяка, немного удовольствия и просторная мягкая кровать, в которой он прекрасно выспался. Настроение было веселое, в противовес угрюмому настрою Терезы.
– Ревнуете, Ильтен? – поддел он ее.
Она гневно фыркнула.
– Если вы залезли в мою постель, это еще не повод контролировать, как я провожу ночи.
Она заскрипела зубами. Сейчас укусит.
– Заказать вам одежду? – Он пошел на мировую. – Такую же, да? А то ведь господин Ильтен места себе не найдет, увидев отчет по своей расчетной карте.
Не прогадал – тон Терезы заметно помягчел.
– Спасибо, Маэдо. И позвоните ему, ладно? Скажите, что со мной все хорошо.
– Бессовестно вынуждаете меня лгать, – заметил он. Но потянулся за телефоном.
Днем зашел слесарь Камма. Увидев Терезу в халате и чалме из полотенца на голове, совершенно не удивился. Пожелал светлого солнца, прошел на кухню и стал откручивать у раковины сливную трубу. Несколько секунд Тереза находилась в ступоре. Сосед решил украсть у Маэдо трубу, пока того нет дома? К счастью, озарение пришло быстро. Камма явился по вызову, прямо как она к клиентам. Какого черта Маэдо пригласил его в свое отсутствие – вопрос второй. Наверное, решил, что раз уж у него в квартире в рабочее время торчит Тереза, то это открывает большие возможности. Так и есть: не успела она поблагодарить Камма, заменившего трубу, как приперлись двое грузчиков с ортопедическим матрасом, потом из интернет-магазина доставили одежду для нее – хорошо хоть не забыл; а ближе к вечеру позвонил мойщик окон и попросил перенести заказ на завтра – мол, не успевает.
– Что за цирк с конями? – потребовала ответа Тереза, когда Маэдо вернулся со службы. – Целый день присесть некогда, соберусь раны обработать – сей же час стучится кто-нибудь то с трубой, то с матрасом. За матрас мне, между прочим, пришлось заплатить самой, потому что денег вы не оставили! На кой черт мне сдался ваш матрас?
Маэдо заржал.
– А это для вас! Чтобы вам снились приятные сны, когда вы снова займете мою кровать.
– Приятные сны? Да мне одни кошмары будут сниться! Рино ведь спросит, с какого такого перепугу я купила матрас, и раз уж я это сделала, то где он!
– Скажете, что это было необходимо для операции, – продолжал потешаться Маэдо. – Ну ладно, ладно, – свернулся он, поняв, что сейчас в него прилетит что-нибудь тяжелое вроде чайника прямо с кипятком. – Я сейчас перекину деньги на счет господина Ильтена. Объясните ему, что просто одолжили их мне, я подтвержу, если что.
– Завтра придет мойщик окон, – предупредила Тереза. – Лучше бы вам быть здесь, когда он попросит расплатиться!
– Именно так я и хотел поступить, – мило улыбнулся Маэдо, – а потому поменялся дежурством с коллегой. Сейчас перекушу и уйду. Желаю успешно опробовать матрас, Ильтен. Расскажете мне потом, поделитесь впечатлениями.
Вернулся Маэдо под утро и первую половину дня действительно провел дома. Но толку от этого не было никакого. Придя, он тут же завалился на пресловутый матрас, Тереза едва успела продрать глаза и улизнуть на кухню. К обеду она его разбудила, потому что милый юноша уже вымыл оба окна и остекление балкона, и заставила рассчитаться. После чего намекнула, что неплохо было бы позвонить Ильтену, а то он думает-гадает, как там Тереза, да все, небось, во мрачном ключе.
– А почему бы вам самой не позвонить господину Ильтену? – отозвался Маэдо, промокая бумажным платком свежевыбритый подбородок. – Раз уж вы так за него волнуетесь.
Тереза засопела.
– Он же станет меня расспрашивать! Что, да как, да почему… И сразу поймет, что я вру. Почему-то он всегда это чувствует. Наверное, психологическое образование помогает.
– А вы уверены, что он не замечает моей лжи?
– Он вас хуже знает.
Маэдо хмыкнул. Вместо прощания сказал:
– Господин Винк появится, так вы, Ильтен, не суйте ему никаких железок варить. Просто отдайте вон те сигареты с полки, коллега привез аж с Т3.
И утек на свою службу, провалиться ей. А когда пришел, настрой его был совсем другим. Тереза даже опешила. Хотела его отругать, что не снял ботинки в прихожей, протопал прямо на кухню и выхлебал полбутылки вина, не прибегая к помощи бокала, но осеклась. Не потому, что он здесь хозяин, и не ее дело ему указывать, где оставлять ботинки и как пить вино, это ее не остановило бы от заслуженного втыка. А потому, что выглядел он так, будто его снова припечатали рукоятью пистолета, разве что голова была цела.
Она забрала у него бутылку и осторожно спросила:
– Маэдо, что случилось?
Он издал нервный, совсем не веселый смешок, снова потянулся к бутылке, махнул рукой и плюхнулся на стул в прострации.
– Случилось то, что вы убили главу регионального отделения Энергетической Компании на Т5 в ранге министра, вот что.
– Он был настоящий маньяк, – запротестовала Тереза.
– Одно другому не мешает. А нюансы в дело вносит очень существенные.
– Вы же говорили, что дело однозначное. «Прозрачное, как слеза» – это ваши собственные слова!
– Когда речь идет о персонах такого уровня, ничто не может быть однозначным.
Новость, узнанная в городском управлении, была для старшего командира Маэдо как ведро холодной воды на голову. Думай теперь да гадай, что ждет мелкого начальника за обезвреживание такого маньяка – новое теплое кресло или кинжалом по горлу и концы в воду.
– Будет разбирательство, да? – Губы помертвели. – Придется отвечать?
– Если вас волнует суд, Ильтен – насчет этого не беспокойтесь. Компания суда не допустит, не позволит обнародовать такое о своем руководителе. Но я бы на вашем месте предпочел, чтобы дело рассматривали независимые судьи, а не пристрастный топ-менеджмент Компании.
– Они захотят закопать меня, чтобы не осталось никаких свидетельств, порочащих память их главы? – напрямик уточнила Тереза. – Так?
Маэдо тяжело вздохнул.
– Может, и так, а может, по-иному: преступления покойника чересчур серьезны, чтобы их игнорировать. Не знаю. Я постараюсь вас прикрыть, Ильтен. Не дам спрятать или уничтожить реальные материалы, привлеку все, что можно притянуть за уши, подключу все связи. Но я – всего лишь начальник местного отделения службы, и моя судьба тоже висит на ниточке. Поэтому – если что, простите меня милосердно и знайте: я делал все, что мог, большее не в человеческих силах.
Маэдо пропадал по делам целыми днями, а зачастую и по ночам. А на Терезу свалился ремонт. Раз уж она живет тут, есть кому приглядеть за рабочими. Возмутиться и обругать этого бессовестного манипулятора и любителя таскать каштаны чужими руками не повернулся язык. На начальника отделения насела Энергетическая Компания, и Тереза не знала: то ли молиться, чтобы он успешно отбился, то ли гладить ему рубашки и заваривать чай, дабы ничто его не отвлекало, то ли все это вместе. Но ремонт, честно говоря, можно было назначить на какое-нибудь другое время! Он выматывал. Не расслабишься, не уляжешься в ванну, не поваляешься в кровати – все время надо бдить. Иногда рабочие портачили, и в такие моменты Терезе безумно хотелось плюнуть на все и вернуться домой, к Ильтену. Но незажившие раны неминуемо вызовут вопросы. И как она сможет смотреть Ильтену в глаза и безмятежно улыбаться, зная, что прямо сейчас решается его будущее? Позволит ли им Компания жить дальше? Или сочтет себя оскорбленной? Ильтен сразу поймет, что Терезу гложет тревога, примется выяснять… Конечно, он простит ей все ее авантюры. Но беда в том, что своей заботой он способен удушить. Заблокирует ей карту из самых лучших побуждений, и как тогда? Просить денег у Маэдо? Тот и без этого смеется, что завел приживалку, а тут начнет язвить, что появилась содержанка.
Вот этот проклятый дом. Группа захвата начала штурм. Маэдо испереживался: а если в перестрелке заденут госпожу Ильтен? Но выстрелов не слышалось. А вдруг уже поздно?.. Чуть погодя бойцы вышли на связь:
– В доме никого нет, старший командир. Кроме женщины. А-а, зохен! В подвале труп.
Он стремительно взбежал на крыльцо, распахнул дверь. Госпожа Ильтен сидела у окна на полу, голова в крови, все перемазано кровью… Совершенно голая. Маэдо рефлекторно зажмурился. Но уже другой рефлекс заставил его открыть глаза.
– Госпожа Ильтен!
Он шагнул к ней, стараясь не смотреть на обнаженную грудь. А шрамы на животе старые; любопытно, откуда? Протянул руку, помогая подняться, невольно прижимая к себе. Зохен, только бы она не подумала…
– Светлые небеса, вы живы! Вы сильно пострадали?
Она вдруг обняла его за шею и расплакалась. Он и сам чуть не разрыдался – от облегчения. Напряжение ушло. Он аккуратно гладил ее по спине, успокаивая. Потом спохватился: она же голая! А бойцы смотрят и ухмыляются.
– Дайте водки, – процедил он сквозь зубы. – И найдите госпоже что-нибудь накинуть. Ишь, уставились!
Тереза никогда не любила водку, но хорошо знала, что порой крепкие напитки необходимы, как лекарство. Она послушно отхлебнула из фляги. Глотку обожгло, тепло растеклось по организму, гася ледяную дрожь. Она наконец ощутила себя на этом свете.
– Мне надо в душ, – пробормотала она.
– Может, помочь? – участливо осведомился Маэдо. – Как вы себя чувствуете? Вы вся в крови.
– Она большей частью не моя, – вымученно улыбнулась Тереза. – А что мое – так, царапины… Только на голове не вижу.
Ванная комната была роскошная. Просторная, два зеркала. Терезе сразу захотелось такую. В зеркала она рассмотрела промытую рану на голове. Ужас, кожа рассечена до кости. Кто-то из бойцов по приказу Маэдо принес аптечку.
Потом она сидела прямо на ступенях крыльца, завернувшись в огромный велюровый халат покойного хозяина, голова в цветастом полотенце, и пила горячий чай – это Маэдо велел приготовить, знал уже, что ей нужно в период отходняка от стресса. Воздух был прохладен, но не зябок, солнце висело за верхушками леса, просвечивая через редкие кроны. Свистнула какая-то птичка. Идиллия, да и только.
– Где мы находимся? – поинтересовалась она у присевшего рядом Маэдо.
– Окрестности озера Риаведи, – ответил он, помешивая свой чай. – Дачный поселок.
Тереза невольно усмехнулась. Как она мечтала сюда попасть! Мечты всегда сбываются не так.
– Простите меня, госпожа Ильтен, – покаянно проговорил офицер. – Мне нет оправданий. Я подверг вас риску, вы получили ранения…
– Полно, Маэдо, – отмахнулась она, и он даже не упрекнул ее, что она пропустила «господин». – Не вы же тюкнули меня по затылку, затащили в подвал и пытались изрезать ножом.
– Но все это случилось из-за меня. Из-за моей дурацкой идеи.
– Бросьте, идея была хороша. Сколько преступников вы поймали? Кажется, ваше руководство ценит ваше рвение. Бойцы поговаривают, что для вас готовят кресло в городском управлении. Думаю, после того как вы сегодня обезвредили маньяка, оно не заставит долго себя ждать.
– Это вы его обезвредили, – поправил он.
– Под вашим чутким руководством. Начальнику отделения не к лицу самому гоняться за маньяками, высунув язык, для этого существуют агенты. Им достаются премии, а начальнику – слава.
Опять разводит на деньги, отметил Маэдо. Умело намекает, ничего не скажешь. Но спорить он и не думал. После случившегося он вообще не понимал, что сделать для нее, дабы искупить вину. Все, чего она захочет, не меньше.
– Ильтен, – он воспользовался ее оговоркой, сделал ответный шаг к сокращению дистанции, – как вы убили этого человека? Арестованные похитители говорят, у вас были связаны руки.
– Чтобы кого-то убить, руки вовсе не обязательны, – меланхолично произнесла Тереза, побалтывая чашку с чаем, и вдруг встрепенулась. – Надеюсь, меня не обвинят? Это была самооборона, не месть.
– Не думаю, что вас обвинят, – покачал головой старший командир. – В связи со вскрывшимися обстоятельствами… Похищение женщины и покушение на ее убийство, убийства еще не знаю скольких женщин ранее… Полагаю, руководство будет даже радо, что он не остался в живых, потому что было бы сложно подобрать адекватную меру наказания.
Тереза слегка расслабилась. Облокотилась спиной о перила, вдохнула влажноватый воздух.
– Я отвезу вас домой, Ильтен. – Старший командир поднялся. – Мы и так задержались, ваш супруг, наверное, волнуется. Вы позволите принести ему мои искренние извинения?
– Что? – Тереза испуганно уставилась на него, потом на свои порезанные руки, дотронулась до головы. – Нет! Мне нельзя домой. Я не могу показаться Рино в таком виде. Маэдо, пожалуйста, позвоните ему! Скажите, что я нужна вам… хотя бы еще декаду. Скажите, это необходимо для дела. Напомните, что он подписал контракт.
– Но он будет недоволен, – предрек Маэдо. – И обеспокоен.
– Если он увидит мои раны, то еще сильнее обеспокоится! И вообще больше не выпустит меня из дома. Особенно с вами, – добавила она.
– Хорошо. – Он поднял руки вверх, как бы сдаваясь. Только что обещал самому себе, что сделает для нее все, так почему бы не начать прямо сейчас? – Я позвоню и постараюсь убедить господина Ильтена, что все в порядке, просто операция затягивается. Но где вы проведете эту декаду?
– Что значит – где? – Тереза непонимающе воззрилась на него. – У вас, конечно.
Он рассмеялся. Вот как после этого оправдываться, если шеф из городского управления выразит недовольство его моральным обликом? Офицер службы охраны безопасности должен быть примером для всех, скажет он, а вы привели любовницу, заморочив голову ее мужу. Никто не поверит, что Ильтен ему не любовница. Никто из подчиненных уже в это не верит.
Он подозвал зама.
– Отвезите госпожу Ильтен ко мне домой, – тот невозмутимо отсалютовал: дескать, приказы не обсуждаются, а то, что я об этом думаю, останется при мне. – Пусть отдыхает. Мы тут, боюсь, до вечера не закончим.
Тереза уже бывала в квартире Маэдо, но впервые обратила внимание на то, что она однокомнатная. Правильно: зачем бессемейному, бездетному мужику больше, чем одна комната и одна кровать? И как ее теперь делить? Проклятье, даже дивана на кухне нет. А Маэдо не из тех, кого легко выгнать на коврик. Это не Ильтен. Самоуверенный циник, хорошо знающий, чего хочет. Помаявшись, Тереза уснула, с фатализмом махнув на проблему рукой. Пусть сам решает. Уйдет ли на кухню пить до утра, будет дремать сидя в кресле, ляжет рядом… даже если воспользуется шансом – так тому и быть. Она уже однажды мысленно согласилась стать его любовницей, второй раз проще.
Маэдо пришел ближе к полуночи. Полюбовался на госпожу Ильтен, разлегшуюся на кровати по диагонали и занявшую ее целиком. Из-под одеяла видна только замотанная голова да перебинтованные руки. Но если одеяло приподнять… Накатило воспоминание о голой Ильтен, повисшей у него на шее сегодня утром, взбудоражило кровь. Но тут же другое воспоминание заставило его сглотнуть от подступившей тошноты. Труп маньяка с вытекшим глазом, раздробленной челюстью, порванной селезенкой и раздавленным яичком. А сейчас у нее еще и руки свободны…
Он сполоснулся, переоделся в гражданское и отправился в интернет-кафе – снять все равно кого, лишь бы с квартирой и до утра.
Утром, едва он щелкнул входным замком, Тереза с кухни, пьющая чай, предъявила ему претензию:
– Где это вы ночью шастали, а?
Маэдо икнул от неожиданности и захохотал. Ночь вышла удачной – немного коньяка, немного удовольствия и просторная мягкая кровать, в которой он прекрасно выспался. Настроение было веселое, в противовес угрюмому настрою Терезы.
– Ревнуете, Ильтен? – поддел он ее.
Она гневно фыркнула.
– Если вы залезли в мою постель, это еще не повод контролировать, как я провожу ночи.
Она заскрипела зубами. Сейчас укусит.
– Заказать вам одежду? – Он пошел на мировую. – Такую же, да? А то ведь господин Ильтен места себе не найдет, увидев отчет по своей расчетной карте.
Не прогадал – тон Терезы заметно помягчел.
– Спасибо, Маэдо. И позвоните ему, ладно? Скажите, что со мной все хорошо.
– Бессовестно вынуждаете меня лгать, – заметил он. Но потянулся за телефоном.
Днем зашел слесарь Камма. Увидев Терезу в халате и чалме из полотенца на голове, совершенно не удивился. Пожелал светлого солнца, прошел на кухню и стал откручивать у раковины сливную трубу. Несколько секунд Тереза находилась в ступоре. Сосед решил украсть у Маэдо трубу, пока того нет дома? К счастью, озарение пришло быстро. Камма явился по вызову, прямо как она к клиентам. Какого черта Маэдо пригласил его в свое отсутствие – вопрос второй. Наверное, решил, что раз уж у него в квартире в рабочее время торчит Тереза, то это открывает большие возможности. Так и есть: не успела она поблагодарить Камма, заменившего трубу, как приперлись двое грузчиков с ортопедическим матрасом, потом из интернет-магазина доставили одежду для нее – хорошо хоть не забыл; а ближе к вечеру позвонил мойщик окон и попросил перенести заказ на завтра – мол, не успевает.
– Что за цирк с конями? – потребовала ответа Тереза, когда Маэдо вернулся со службы. – Целый день присесть некогда, соберусь раны обработать – сей же час стучится кто-нибудь то с трубой, то с матрасом. За матрас мне, между прочим, пришлось заплатить самой, потому что денег вы не оставили! На кой черт мне сдался ваш матрас?
Маэдо заржал.
– А это для вас! Чтобы вам снились приятные сны, когда вы снова займете мою кровать.
– Приятные сны? Да мне одни кошмары будут сниться! Рино ведь спросит, с какого такого перепугу я купила матрас, и раз уж я это сделала, то где он!
– Скажете, что это было необходимо для операции, – продолжал потешаться Маэдо. – Ну ладно, ладно, – свернулся он, поняв, что сейчас в него прилетит что-нибудь тяжелое вроде чайника прямо с кипятком. – Я сейчас перекину деньги на счет господина Ильтена. Объясните ему, что просто одолжили их мне, я подтвержу, если что.
– Завтра придет мойщик окон, – предупредила Тереза. – Лучше бы вам быть здесь, когда он попросит расплатиться!
– Именно так я и хотел поступить, – мило улыбнулся Маэдо, – а потому поменялся дежурством с коллегой. Сейчас перекушу и уйду. Желаю успешно опробовать матрас, Ильтен. Расскажете мне потом, поделитесь впечатлениями.
Вернулся Маэдо под утро и первую половину дня действительно провел дома. Но толку от этого не было никакого. Придя, он тут же завалился на пресловутый матрас, Тереза едва успела продрать глаза и улизнуть на кухню. К обеду она его разбудила, потому что милый юноша уже вымыл оба окна и остекление балкона, и заставила рассчитаться. После чего намекнула, что неплохо было бы позвонить Ильтену, а то он думает-гадает, как там Тереза, да все, небось, во мрачном ключе.
– А почему бы вам самой не позвонить господину Ильтену? – отозвался Маэдо, промокая бумажным платком свежевыбритый подбородок. – Раз уж вы так за него волнуетесь.
Тереза засопела.
– Он же станет меня расспрашивать! Что, да как, да почему… И сразу поймет, что я вру. Почему-то он всегда это чувствует. Наверное, психологическое образование помогает.
– А вы уверены, что он не замечает моей лжи?
– Он вас хуже знает.
Маэдо хмыкнул. Вместо прощания сказал:
– Господин Винк появится, так вы, Ильтен, не суйте ему никаких железок варить. Просто отдайте вон те сигареты с полки, коллега привез аж с Т3.
И утек на свою службу, провалиться ей. А когда пришел, настрой его был совсем другим. Тереза даже опешила. Хотела его отругать, что не снял ботинки в прихожей, протопал прямо на кухню и выхлебал полбутылки вина, не прибегая к помощи бокала, но осеклась. Не потому, что он здесь хозяин, и не ее дело ему указывать, где оставлять ботинки и как пить вино, это ее не остановило бы от заслуженного втыка. А потому, что выглядел он так, будто его снова припечатали рукоятью пистолета, разве что голова была цела.
Она забрала у него бутылку и осторожно спросила:
– Маэдо, что случилось?
Он издал нервный, совсем не веселый смешок, снова потянулся к бутылке, махнул рукой и плюхнулся на стул в прострации.
– Случилось то, что вы убили главу регионального отделения Энергетической Компании на Т5 в ранге министра, вот что.
– Он был настоящий маньяк, – запротестовала Тереза.
– Одно другому не мешает. А нюансы в дело вносит очень существенные.
– Вы же говорили, что дело однозначное. «Прозрачное, как слеза» – это ваши собственные слова!
– Когда речь идет о персонах такого уровня, ничто не может быть однозначным.
Новость, узнанная в городском управлении, была для старшего командира Маэдо как ведро холодной воды на голову. Думай теперь да гадай, что ждет мелкого начальника за обезвреживание такого маньяка – новое теплое кресло или кинжалом по горлу и концы в воду.
– Будет разбирательство, да? – Губы помертвели. – Придется отвечать?
– Если вас волнует суд, Ильтен – насчет этого не беспокойтесь. Компания суда не допустит, не позволит обнародовать такое о своем руководителе. Но я бы на вашем месте предпочел, чтобы дело рассматривали независимые судьи, а не пристрастный топ-менеджмент Компании.
– Они захотят закопать меня, чтобы не осталось никаких свидетельств, порочащих память их главы? – напрямик уточнила Тереза. – Так?
Маэдо тяжело вздохнул.
– Может, и так, а может, по-иному: преступления покойника чересчур серьезны, чтобы их игнорировать. Не знаю. Я постараюсь вас прикрыть, Ильтен. Не дам спрятать или уничтожить реальные материалы, привлеку все, что можно притянуть за уши, подключу все связи. Но я – всего лишь начальник местного отделения службы, и моя судьба тоже висит на ниточке. Поэтому – если что, простите меня милосердно и знайте: я делал все, что мог, большее не в человеческих силах.
Маэдо пропадал по делам целыми днями, а зачастую и по ночам. А на Терезу свалился ремонт. Раз уж она живет тут, есть кому приглядеть за рабочими. Возмутиться и обругать этого бессовестного манипулятора и любителя таскать каштаны чужими руками не повернулся язык. На начальника отделения насела Энергетическая Компания, и Тереза не знала: то ли молиться, чтобы он успешно отбился, то ли гладить ему рубашки и заваривать чай, дабы ничто его не отвлекало, то ли все это вместе. Но ремонт, честно говоря, можно было назначить на какое-нибудь другое время! Он выматывал. Не расслабишься, не уляжешься в ванну, не поваляешься в кровати – все время надо бдить. Иногда рабочие портачили, и в такие моменты Терезе безумно хотелось плюнуть на все и вернуться домой, к Ильтену. Но незажившие раны неминуемо вызовут вопросы. И как она сможет смотреть Ильтену в глаза и безмятежно улыбаться, зная, что прямо сейчас решается его будущее? Позволит ли им Компания жить дальше? Или сочтет себя оскорбленной? Ильтен сразу поймет, что Терезу гложет тревога, примется выяснять… Конечно, он простит ей все ее авантюры. Но беда в том, что своей заботой он способен удушить. Заблокирует ей карту из самых лучших побуждений, и как тогда? Просить денег у Маэдо? Тот и без этого смеется, что завел приживалку, а тут начнет язвить, что появилась содержанка.
