– Саню? – Алик поднял бровь.
– Рыжего бэбика, – ухмыльнулся Ключ. – Вы уже решили, кем он тебе приходится? Кузен или племяш?
Алик беззаботно пожал плечами. Какая разница? Суть же не в этом.
– Что надо Ангелу для счастья, – гораздо менее весело проговорил Ключ, – это чтобы практикант провалился в какой-нибудь канализационный коллектор, заплутал там и желательно отдал концы, к бесам.
– Всё так серьёзно? – удивился Алик.
– Ангел считает, что Стоян на его место метит, – объяснил Пушок. – Вбил себе в голову, вот и…
– Вот и гнобит студентика, – с горечью закончил Ключ. – А так-то Бранков парень неплохой. Не ленится, не косячит. На гитаре умеет.
– Угу, и не переубедить, – вздохнул Пушок.
Пришли Иван с Ингой. Алик никому не признавался, даже самой Инге, но, лёжа на реабилитации, он стал смотреть её влог. Не так уж тупо оказалось: живенько, весело и легко. А кое-что даже актуально. Может быть, сыграло роль появление сюжетов на интересные для Алика темы – не про ноготочки и популярных певичек, а про работу разных городских служб, про драконов и экспедицию учёных. Куда Инга попадала, следуя за Иваном, о том и рассказывала со всегдашним воодушевлением. После визита Инги в инфранете обнаружились ролики про городскую больницу, работу врачей вообще и пересадку органов в частности, а также, разумеется, эксклюзивное интервью с донором печени.
Вернулась экспедиция с гор. В больницу явилась Регина Тадеушевна, много благодарила и подчеркнула, что полученные сведения бесценны для науки и практики. Передавала приветы от Тимура Ринатовича и Олимпиады Ставровны, которые без промедления отправились в институт обрабатывать результаты экспериментов и анализировать наблюдения.
Ксенопсихолога сопровождал Ёж, который сменил на посту администратора экспедиции Ивана, временно исполнявшего эти обязанности. Ёж умудрился подобрать правильное солидное слово для того занятия, которое Алик легкомысленно называл «проводник-подсобник». Киборг покорил и психолога, и биолога своими познаниями о горах в частности и природе в целом, а лингвиста – способностью быстро приготовить еду и напитки буквально из ничего. Профессор Стоцкая звала его в институт, но Ёж отказался: дескать, детей ни на что не променяю.
Кого Алик не ожидал увидеть среди визитёров – это Танка.
Зайдя, Танк столкнулся в вестибюле больницы с уходящим Нойландом. МЧСник окинул погоны любопытным взглядом:
– О, майор? Мои поздравления, Тридцать Четыре.
Танк передёрнул плечами. Да, он теперь тоже майор, как и Нойланд. Мечта сбылась. Звёзды на погонах, звезда на груди – правительственная награда. Но поздравления казались Танку издевательством. Он и награду-то считал незаслуженной, просто отказываться не стал – не принято. Если старший по званию постановил, что ты достоин повышения и награды, спорить не моги. В армии нет места демократии и бардаку.
Людовику Семнадцатому награды не досталось. Только похороны – добротные, с отданием чести и несколькими залпами над гробом.
«Меня наградили за тот приказ, который убил Людо».
В юности Танк насмотрелся на убитых киборгов. На войне их убивали пачками. В ту пору говорили по-иному: не «убивали», а «уничтожали». Он и сам их уничтожал – вражеских. Свои тоже гибли. В том числе и по его приказу, когда он получил своё первое звание. Среди них могли быть и потенциально разумные, но мало кто доживал до того момента, когда разум в принципе мог проявиться. И это не вызывало у Танка особых эмоций. На войне как на войне.
С Людо – другое. Он был не просто каким-то подчинённым. Первый разумный, которого встретил Танк. Исходно он принадлежал противнику. Люди ни о чём не догадывались: он же немой, а на регулярные тесты в условиях боевых действий благополучно забивают. Неразумным из его подразделения было, естественно, наплевать. А Танк понял. Не дал своему бойцу выстрелить захваченному оборудованию в голову после того, как хакер в ней поковырялся, не найдя, впрочем, ничего особо ценного. Взял хакера за шкирку и велел выпилить из системы прежних хозяев, а потом поговорил с Людо. Не вслух, конечно же. Разговор был нелёгкий. Да и как иначе, если один из собеседников притянут к стенду фиксаторами, а второй – чисто на всякий случай – держит его на прицеле бластера? Они ещё долго друг другу не доверяли. Даже когда уже сражались на одной стороне. Даже когда стало ясно, что во многом только они могут понять друг друга. Но когда война закончилась и Танк получил предписание отправиться на Бест, Людо попросился с ним. А теперь он умер, и Танк наконец осознал, что означает то странное выражение из библиотечных книжек – «будто из сердца вырван кусок».
Танк вообще-то пришёл к Редрику. Они никогда не были близкими друзьями, просто работали вместе, когда дело того требовало. Но не проведать соратника он не мог. Особенно после того как узнал, что тот находился при смерти из-за проклятого осколка метеорита, и накатила новая волна чувства вины.
– Ред. – Танк не стал спрашивать «ты как?», а быстро просканировал состояние лежащего. Всё плохо, но вроде бы становится лучше, энергии хватает, восстановление идёт. – Прости меня, Ред.
Лёгкий изгиб брови.
– Уточни запрос, Танк.
– Из-за меня погиб Людо. Я боялся, что ты тоже.
– Почти, – одними губами улыбнулся Ред. – DEX не дал. Он здесь, в соседней палате. Отходит после трансплантации печени.
– Мелкий щенок? – Танк от удивления аж присел на табурет, хотя не собирался рассиживаться. – Как он согласился на трансплантацию?
– Он не соглашался. Он предложил, а я… не смог отказаться. И он не щенок, а молодой человек.
– Человек, вот именно, – сконфуженно пробормотал Танк.
Нет, он давно уже не считал людей средоточием зла. С самой войны. Среди людей есть и мразь, но в основном они неплохие, только слабенькие, неуклюжие и не любящие рисковать своей нежной шкуркой, а потому приходится их защищать, делать за них опасную и грязную работу и мириться с их недостатками. Ковалёв на их фоне выгодно выделялся, это Танк ещё в первые дни знакомства отметил: бестолковый, как и все щенки, однако не беспомощный, ответственный и смелый. Такой вполне мог бы рискнуть ради других людей, но чтоб ради киборга…
– Почему он это сделал?
Ред пожал плечами:
– Поди да спроси его.
И он пошёл. Юная копия Редрика выглядела болезненно, оттенок лица землистый, в сгибе локтя – игла капельницы, рядом попискивает монитор с кривыми состояния. Но настроение, сразу видно, оптимистичное. Ковалёв жевал пирожок из целой горки в миске на тумбочке и с улыбкой смотрел что-то на видеофоне – судя по звуку, жвачка для молодых дебилов. Как есть щенок. Только поступки не каждому взрослому по плечу.
– Здравия желаю, Александр. Оно тебе пригодится, сто процентов.
Ковалёв выключил видеофон и застонал:
– И вы туда же! Ну почему так формально – Александр? Скажите ещё: Вадимович. Вы все сговорились, что ли?
– Парень, ты ведь хотел, чтоб тебя именно так звали, – непонимающе уставился Танк. – Обижался на прозвище.
– Ну, в ваших устах оно и впрямь звучит странно, – признался Алик. – Но я к нему уже привык. А от этого официоза меня начинает мутить.
– Ладно, DEX, как пожелаешь. Я только продемонстрировал уважение. Будь уверен, я делаю это для очень немногих людей. Мне жаль, если у тебя создалось иное впечатление о моём отношении.
Парень вздохнул.
– Создалось.
– Ору и ругаюсь, да? Ну что поделать, я не в дипкорпусе служу, а в армии. В нашей среде куртуазность не востребована. Слышал бы ты, как наш командир ругается… Хотя лучше не слышать. Я по сравнению с ним – воплощение деликатности и высокого слога, потому и общаюсь с гражданскими вместо него.
Ковалёв хмыкнул.
– Не могу обещать, что в будущем не стану орать и браниться. То есть наверняка стану. Но ты не обращай внимания. Это всё пустое, а то, что ты сделал, я навек запомню. – И Танк наконец задал вопрос: – Почему?
– Почему? – переспросил человек удивлённо и растерянно. – Ну, а как иначе? Вы сами, если бы могли спасти жизнь кого-то, кто вам дорог, разве этого не сделали бы?
Танк промолвил мрачно и печально:
– Если бы я только мог… Но я не сумел, а у тебя получилось. Спасибо тебе за Реда. Нас так мало, а теперь на одного меньше… хорошо, что не на двух.
– Сочувствую вам, – тихо проговорил парень.
Танк кивнул, принимая соболезнования. И предложил:
– Коли уж ты так против официоза, DEX, давай на «ты». Я его тоже не люблю.
Пока Алик лежал в больнице, Гринпорт пережил большую грозу и очередное нашествие драконов – хоть с ними и укрепляли контакт, в брачную пору они становились совершенно неуправляемыми. Но усилия по организации экспедиции и энтузиазм учёных не пропали даром: на основании полученных данных удалось синтезировать и испытать отпугивающий феромон. С благословения мэра его раствором опрыскали периметр города и раздали полицейским начинённые им водомёты. Феромон показал себя отлично. Конечно, с дозировкой промахнулись, водомётов не везде хватало, неверно распределили усилия на разных направлениях, обработали не все ключевые точки – но на то и испытания, чтобы потом учесть все ошибки. С прорвавшимися драконами по-прежнему разбирались киборги. Однако работы им досталось не так много, как обычно, утрата Людо и отсутствие Алика не сказались на эффективности. И жертв было на порядок меньше. В основном – раненые: Танк ничего не сказал Алику, но внял его увещеваниям и распорядился по возможности не бить на поражение.
В грозу Ред ещё отлёживался на пару с Аликом, и майор Нойланд сетовал на нехватку бойцов. Практикант не в счёт, институтского заморыша на пожар не пошлёшь, его дело – инженерное. Хотя юноша явно не предполагал, насколько разнообразны будут его обязанности. Ангел недобро язвил: ты ж программист, значит, в электрике разбираешься, стало быть, марш копать траншею под кабель.
А к драконьей ночи Реда выписали, и после он прокручивал Алику видеозаписи и делился впечатлениями от новой тактики. Алик завидовал, жалея, что ему не довелось поучаствовать. Он с самого начала знал, что ему предстоит провести в больнице гораздо больше времени, чем Реду, но постепенно начало казаться, что он застрял тут на всю оставшуюся жизнь.
– Когда вы меня выпишете? – спросил он у докторши, потеряв терпение.
– Когда вы поправитесь, – невозмутимо ответила она.
– Блин! А когда я поправлюсь?
– Не беспокойтесь, Александр Вадимович. – Докторша сдержанно улыбнулась. – До свадьбы заживёт.
– Издеваетесь? У меня свадьба через неделю!
Майор Нойланд тоже ждал выписки Алика. С некоторых пор – с нетерпением, потому что к обычному и привычному дефициту кадров добавилось недоумение мэра:
– Хайнц, почему твой DEX так долго болеет?
Жутко хотелось сказать, что его DEX как раз-таки поправился, а Ковалёв – не DEX, а одно название. Не решился.
– Он мне нужен! Для него и награда припасена, и сценарий ролика написан. Им из самой столицы интересовались! Замминистра должен приехать. Когда твоего Ковалёва уже выпустят из больницы?
– Как только, Эдди, так сразу, – уклончиво ответил Нойланд.
На сей раз к награде не прилагалось повышение в звании, орден был сугубо гражданским, вручаемым за установление и развитие связей между народами. Контакт с драконами получил резонанс. Учёные сообщили в Асгард, и доклад не остался без внимания. Всю планету всколыхнуло, в центральных новостях так и пестрели заметки и видео на эту тему. Вот Ковалёв удивится, должно быть, получив дипломатический орден!
В дверь кабинета постучались. Тихий, ненавязчивый стук, который Нойланд уже узнавал. Зена барабанила мелкой дробью, Тор долбил кулаком, словно желая не постучать, а выломать дверь, Ангел выбивал костяшками какую-то для него одного различимую мелодию, стук Редрика был правильным, с одинаковыми интервалами… А столь робкая манера была характерна лишь для практиканта.
– Войдите! – крикнул майор.
Бранков зашёл, поправил очки, вечно сползающие на нос. В клетчатой рубашке и зелёных длинных шортах он выглядел гораздо естественнее, чем когда Нойланд увидел его впервые – облачённого в классический костюм и не понимающего, как в нём двигаться.
– Майор, вы подпишете мне отчёт о практике?
– Разумеется, подпишу. – Нойланд похлопал по своему компьютеру. – После того, как прочитаю. Давай сюда.
Студент скинул файл. Майор вывел на экран, полистал.
– Ты сам-то удовлетворён практикой, Бранков?
– Да, майор! Я многому научился. Господин Смит – специалист очень высокого класса.
И с очень дурным характером, добавил он про себя. Ворчливый, недружелюбный, подозрительный. Постоянно докапывающийся: не так сидишь, не так свистишь… Но квалификации у него не отнять. Стоян вообще не понимал, что Смит делает в глуши на этой должности, любая фирма его с руками бы оторвала и платила в разы больше.
Озвучивать своё мнение Стоян не стал. Вряд ли здешнее начальство положительно оценит критику в адрес штатного инженера. Наверняка со Смита пылинки сдувают и берегут пуще зеницы ока. Вместо этого Бранков сказал:
– Было интересно, майор. И ребята у вас душевные.
Тут он ничуть не покривил душой. Перед бабкой Зеной он тушевался и с молчаливым начальником другой команды не нашёл точек соприкосновения, но мужики, более близкие ему по возрасту, оказались компанейскими. Киборг, правда, немного смущал. Не тем, что киборг – эка невидаль! А тем, что Стоян был уверен: он встречал этого киборга в институте, и тот был лет на двадцать моложе. Причём киборг признал, что был в тот день в Сити, но факт знакомства упорно отрицал. Загадка какая-то!
– Майор, а можно мне будет с осени к вам устроиться? – с надеждой спросил Стоян. Надо искать работу после окончания института, почему бы и не здесь? Не в столицу же соваться с едва полученным дипломом.
Нойланд поставил электронную подпись и обратил взгляд на практиканта.
– Видишь ли, Бранков… У нас только одна ставка инженера. Так что извини, удачи тебе в поиске.
Внезапный звонок Дэна удивил Редрика и слегка встревожил.
– Не можешь Алику дозвониться? Он спит, наверное.
Тот не стал спрашивать, с какой стати Алик спит в середине рабочего дня, чему Ред, едва не подставивший племянника, порадовался. Вряд ли стоит волновать отца известием, что сын лежит в больнице после рискованной операции и спит не менее половины суток для ускоренного восстановления. Скорее всего, Дэн, не выясняя подробности, списал сон Алика на естественную рассинхронизацию часов с той локацией, где находился.
– Нет. – Он мотнул огненно-рыжим хвостом. Красиво! Может, тоже такой завести, подумал Ред, Наде бы понравилось. – Ред, я нашёл девушку Нойланда.
– Фатиму Баграти? – Ред подобрался.
– Она уже не Баграти. Фатима Земекис, по второму мужу. Работает кибертехнологом в центральной лаборатории ОЗК на Кассандре. Ни разу не пересекался, никогда бы и не подумал, что совсем рядом… А жена её хорошо знает. Трикси обмолвилась, что у Фатимы горе, муж умер, надо её поддержать, а может, и в отпуск отправить… Я и спросил машинально, услышав имя: Фатима Баграти? Нет, говорит, Земекис. Я было потерял интерес, и тут она мне изображение скидывает. А на изображении – та же девушка, что ты показывал, только постаревшая на двадцать семь лет.
– Адрес взял? – хищно осведомился Ред. – Или номер видеофона?
– Я её саму привезу.
– Рыжего бэбика, – ухмыльнулся Ключ. – Вы уже решили, кем он тебе приходится? Кузен или племяш?
Алик беззаботно пожал плечами. Какая разница? Суть же не в этом.
– Что надо Ангелу для счастья, – гораздо менее весело проговорил Ключ, – это чтобы практикант провалился в какой-нибудь канализационный коллектор, заплутал там и желательно отдал концы, к бесам.
– Всё так серьёзно? – удивился Алик.
– Ангел считает, что Стоян на его место метит, – объяснил Пушок. – Вбил себе в голову, вот и…
– Вот и гнобит студентика, – с горечью закончил Ключ. – А так-то Бранков парень неплохой. Не ленится, не косячит. На гитаре умеет.
– Угу, и не переубедить, – вздохнул Пушок.
Пришли Иван с Ингой. Алик никому не признавался, даже самой Инге, но, лёжа на реабилитации, он стал смотреть её влог. Не так уж тупо оказалось: живенько, весело и легко. А кое-что даже актуально. Может быть, сыграло роль появление сюжетов на интересные для Алика темы – не про ноготочки и популярных певичек, а про работу разных городских служб, про драконов и экспедицию учёных. Куда Инга попадала, следуя за Иваном, о том и рассказывала со всегдашним воодушевлением. После визита Инги в инфранете обнаружились ролики про городскую больницу, работу врачей вообще и пересадку органов в частности, а также, разумеется, эксклюзивное интервью с донором печени.
Вернулась экспедиция с гор. В больницу явилась Регина Тадеушевна, много благодарила и подчеркнула, что полученные сведения бесценны для науки и практики. Передавала приветы от Тимура Ринатовича и Олимпиады Ставровны, которые без промедления отправились в институт обрабатывать результаты экспериментов и анализировать наблюдения.
Ксенопсихолога сопровождал Ёж, который сменил на посту администратора экспедиции Ивана, временно исполнявшего эти обязанности. Ёж умудрился подобрать правильное солидное слово для того занятия, которое Алик легкомысленно называл «проводник-подсобник». Киборг покорил и психолога, и биолога своими познаниями о горах в частности и природе в целом, а лингвиста – способностью быстро приготовить еду и напитки буквально из ничего. Профессор Стоцкая звала его в институт, но Ёж отказался: дескать, детей ни на что не променяю.
Кого Алик не ожидал увидеть среди визитёров – это Танка.
Зайдя, Танк столкнулся в вестибюле больницы с уходящим Нойландом. МЧСник окинул погоны любопытным взглядом:
– О, майор? Мои поздравления, Тридцать Четыре.
Танк передёрнул плечами. Да, он теперь тоже майор, как и Нойланд. Мечта сбылась. Звёзды на погонах, звезда на груди – правительственная награда. Но поздравления казались Танку издевательством. Он и награду-то считал незаслуженной, просто отказываться не стал – не принято. Если старший по званию постановил, что ты достоин повышения и награды, спорить не моги. В армии нет места демократии и бардаку.
Людовику Семнадцатому награды не досталось. Только похороны – добротные, с отданием чести и несколькими залпами над гробом.
«Меня наградили за тот приказ, который убил Людо».
В юности Танк насмотрелся на убитых киборгов. На войне их убивали пачками. В ту пору говорили по-иному: не «убивали», а «уничтожали». Он и сам их уничтожал – вражеских. Свои тоже гибли. В том числе и по его приказу, когда он получил своё первое звание. Среди них могли быть и потенциально разумные, но мало кто доживал до того момента, когда разум в принципе мог проявиться. И это не вызывало у Танка особых эмоций. На войне как на войне.
С Людо – другое. Он был не просто каким-то подчинённым. Первый разумный, которого встретил Танк. Исходно он принадлежал противнику. Люди ни о чём не догадывались: он же немой, а на регулярные тесты в условиях боевых действий благополучно забивают. Неразумным из его подразделения было, естественно, наплевать. А Танк понял. Не дал своему бойцу выстрелить захваченному оборудованию в голову после того, как хакер в ней поковырялся, не найдя, впрочем, ничего особо ценного. Взял хакера за шкирку и велел выпилить из системы прежних хозяев, а потом поговорил с Людо. Не вслух, конечно же. Разговор был нелёгкий. Да и как иначе, если один из собеседников притянут к стенду фиксаторами, а второй – чисто на всякий случай – держит его на прицеле бластера? Они ещё долго друг другу не доверяли. Даже когда уже сражались на одной стороне. Даже когда стало ясно, что во многом только они могут понять друг друга. Но когда война закончилась и Танк получил предписание отправиться на Бест, Людо попросился с ним. А теперь он умер, и Танк наконец осознал, что означает то странное выражение из библиотечных книжек – «будто из сердца вырван кусок».
Танк вообще-то пришёл к Редрику. Они никогда не были близкими друзьями, просто работали вместе, когда дело того требовало. Но не проведать соратника он не мог. Особенно после того как узнал, что тот находился при смерти из-за проклятого осколка метеорита, и накатила новая волна чувства вины.
– Ред. – Танк не стал спрашивать «ты как?», а быстро просканировал состояние лежащего. Всё плохо, но вроде бы становится лучше, энергии хватает, восстановление идёт. – Прости меня, Ред.
Лёгкий изгиб брови.
– Уточни запрос, Танк.
– Из-за меня погиб Людо. Я боялся, что ты тоже.
– Почти, – одними губами улыбнулся Ред. – DEX не дал. Он здесь, в соседней палате. Отходит после трансплантации печени.
– Мелкий щенок? – Танк от удивления аж присел на табурет, хотя не собирался рассиживаться. – Как он согласился на трансплантацию?
– Он не соглашался. Он предложил, а я… не смог отказаться. И он не щенок, а молодой человек.
– Человек, вот именно, – сконфуженно пробормотал Танк.
Нет, он давно уже не считал людей средоточием зла. С самой войны. Среди людей есть и мразь, но в основном они неплохие, только слабенькие, неуклюжие и не любящие рисковать своей нежной шкуркой, а потому приходится их защищать, делать за них опасную и грязную работу и мириться с их недостатками. Ковалёв на их фоне выгодно выделялся, это Танк ещё в первые дни знакомства отметил: бестолковый, как и все щенки, однако не беспомощный, ответственный и смелый. Такой вполне мог бы рискнуть ради других людей, но чтоб ради киборга…
– Почему он это сделал?
Ред пожал плечами:
– Поди да спроси его.
И он пошёл. Юная копия Редрика выглядела болезненно, оттенок лица землистый, в сгибе локтя – игла капельницы, рядом попискивает монитор с кривыми состояния. Но настроение, сразу видно, оптимистичное. Ковалёв жевал пирожок из целой горки в миске на тумбочке и с улыбкой смотрел что-то на видеофоне – судя по звуку, жвачка для молодых дебилов. Как есть щенок. Только поступки не каждому взрослому по плечу.
– Здравия желаю, Александр. Оно тебе пригодится, сто процентов.
Ковалёв выключил видеофон и застонал:
– И вы туда же! Ну почему так формально – Александр? Скажите ещё: Вадимович. Вы все сговорились, что ли?
– Парень, ты ведь хотел, чтоб тебя именно так звали, – непонимающе уставился Танк. – Обижался на прозвище.
– Ну, в ваших устах оно и впрямь звучит странно, – признался Алик. – Но я к нему уже привык. А от этого официоза меня начинает мутить.
– Ладно, DEX, как пожелаешь. Я только продемонстрировал уважение. Будь уверен, я делаю это для очень немногих людей. Мне жаль, если у тебя создалось иное впечатление о моём отношении.
Парень вздохнул.
– Создалось.
– Ору и ругаюсь, да? Ну что поделать, я не в дипкорпусе служу, а в армии. В нашей среде куртуазность не востребована. Слышал бы ты, как наш командир ругается… Хотя лучше не слышать. Я по сравнению с ним – воплощение деликатности и высокого слога, потому и общаюсь с гражданскими вместо него.
Ковалёв хмыкнул.
– Не могу обещать, что в будущем не стану орать и браниться. То есть наверняка стану. Но ты не обращай внимания. Это всё пустое, а то, что ты сделал, я навек запомню. – И Танк наконец задал вопрос: – Почему?
– Почему? – переспросил человек удивлённо и растерянно. – Ну, а как иначе? Вы сами, если бы могли спасти жизнь кого-то, кто вам дорог, разве этого не сделали бы?
Танк промолвил мрачно и печально:
– Если бы я только мог… Но я не сумел, а у тебя получилось. Спасибо тебе за Реда. Нас так мало, а теперь на одного меньше… хорошо, что не на двух.
– Сочувствую вам, – тихо проговорил парень.
Танк кивнул, принимая соболезнования. И предложил:
– Коли уж ты так против официоза, DEX, давай на «ты». Я его тоже не люблю.
Пока Алик лежал в больнице, Гринпорт пережил большую грозу и очередное нашествие драконов – хоть с ними и укрепляли контакт, в брачную пору они становились совершенно неуправляемыми. Но усилия по организации экспедиции и энтузиазм учёных не пропали даром: на основании полученных данных удалось синтезировать и испытать отпугивающий феромон. С благословения мэра его раствором опрыскали периметр города и раздали полицейским начинённые им водомёты. Феромон показал себя отлично. Конечно, с дозировкой промахнулись, водомётов не везде хватало, неверно распределили усилия на разных направлениях, обработали не все ключевые точки – но на то и испытания, чтобы потом учесть все ошибки. С прорвавшимися драконами по-прежнему разбирались киборги. Однако работы им досталось не так много, как обычно, утрата Людо и отсутствие Алика не сказались на эффективности. И жертв было на порядок меньше. В основном – раненые: Танк ничего не сказал Алику, но внял его увещеваниям и распорядился по возможности не бить на поражение.
В грозу Ред ещё отлёживался на пару с Аликом, и майор Нойланд сетовал на нехватку бойцов. Практикант не в счёт, институтского заморыша на пожар не пошлёшь, его дело – инженерное. Хотя юноша явно не предполагал, насколько разнообразны будут его обязанности. Ангел недобро язвил: ты ж программист, значит, в электрике разбираешься, стало быть, марш копать траншею под кабель.
А к драконьей ночи Реда выписали, и после он прокручивал Алику видеозаписи и делился впечатлениями от новой тактики. Алик завидовал, жалея, что ему не довелось поучаствовать. Он с самого начала знал, что ему предстоит провести в больнице гораздо больше времени, чем Реду, но постепенно начало казаться, что он застрял тут на всю оставшуюся жизнь.
– Когда вы меня выпишете? – спросил он у докторши, потеряв терпение.
– Когда вы поправитесь, – невозмутимо ответила она.
– Блин! А когда я поправлюсь?
– Не беспокойтесь, Александр Вадимович. – Докторша сдержанно улыбнулась. – До свадьбы заживёт.
– Издеваетесь? У меня свадьба через неделю!
Майор Нойланд тоже ждал выписки Алика. С некоторых пор – с нетерпением, потому что к обычному и привычному дефициту кадров добавилось недоумение мэра:
– Хайнц, почему твой DEX так долго болеет?
Жутко хотелось сказать, что его DEX как раз-таки поправился, а Ковалёв – не DEX, а одно название. Не решился.
– Он мне нужен! Для него и награда припасена, и сценарий ролика написан. Им из самой столицы интересовались! Замминистра должен приехать. Когда твоего Ковалёва уже выпустят из больницы?
– Как только, Эдди, так сразу, – уклончиво ответил Нойланд.
На сей раз к награде не прилагалось повышение в звании, орден был сугубо гражданским, вручаемым за установление и развитие связей между народами. Контакт с драконами получил резонанс. Учёные сообщили в Асгард, и доклад не остался без внимания. Всю планету всколыхнуло, в центральных новостях так и пестрели заметки и видео на эту тему. Вот Ковалёв удивится, должно быть, получив дипломатический орден!
В дверь кабинета постучались. Тихий, ненавязчивый стук, который Нойланд уже узнавал. Зена барабанила мелкой дробью, Тор долбил кулаком, словно желая не постучать, а выломать дверь, Ангел выбивал костяшками какую-то для него одного различимую мелодию, стук Редрика был правильным, с одинаковыми интервалами… А столь робкая манера была характерна лишь для практиканта.
– Войдите! – крикнул майор.
Бранков зашёл, поправил очки, вечно сползающие на нос. В клетчатой рубашке и зелёных длинных шортах он выглядел гораздо естественнее, чем когда Нойланд увидел его впервые – облачённого в классический костюм и не понимающего, как в нём двигаться.
– Майор, вы подпишете мне отчёт о практике?
– Разумеется, подпишу. – Нойланд похлопал по своему компьютеру. – После того, как прочитаю. Давай сюда.
Студент скинул файл. Майор вывел на экран, полистал.
– Ты сам-то удовлетворён практикой, Бранков?
– Да, майор! Я многому научился. Господин Смит – специалист очень высокого класса.
И с очень дурным характером, добавил он про себя. Ворчливый, недружелюбный, подозрительный. Постоянно докапывающийся: не так сидишь, не так свистишь… Но квалификации у него не отнять. Стоян вообще не понимал, что Смит делает в глуши на этой должности, любая фирма его с руками бы оторвала и платила в разы больше.
Озвучивать своё мнение Стоян не стал. Вряд ли здешнее начальство положительно оценит критику в адрес штатного инженера. Наверняка со Смита пылинки сдувают и берегут пуще зеницы ока. Вместо этого Бранков сказал:
– Было интересно, майор. И ребята у вас душевные.
Тут он ничуть не покривил душой. Перед бабкой Зеной он тушевался и с молчаливым начальником другой команды не нашёл точек соприкосновения, но мужики, более близкие ему по возрасту, оказались компанейскими. Киборг, правда, немного смущал. Не тем, что киборг – эка невидаль! А тем, что Стоян был уверен: он встречал этого киборга в институте, и тот был лет на двадцать моложе. Причём киборг признал, что был в тот день в Сити, но факт знакомства упорно отрицал. Загадка какая-то!
– Майор, а можно мне будет с осени к вам устроиться? – с надеждой спросил Стоян. Надо искать работу после окончания института, почему бы и не здесь? Не в столицу же соваться с едва полученным дипломом.
Нойланд поставил электронную подпись и обратил взгляд на практиканта.
– Видишь ли, Бранков… У нас только одна ставка инженера. Так что извини, удачи тебе в поиске.
Внезапный звонок Дэна удивил Редрика и слегка встревожил.
– Не можешь Алику дозвониться? Он спит, наверное.
Тот не стал спрашивать, с какой стати Алик спит в середине рабочего дня, чему Ред, едва не подставивший племянника, порадовался. Вряд ли стоит волновать отца известием, что сын лежит в больнице после рискованной операции и спит не менее половины суток для ускоренного восстановления. Скорее всего, Дэн, не выясняя подробности, списал сон Алика на естественную рассинхронизацию часов с той локацией, где находился.
– Нет. – Он мотнул огненно-рыжим хвостом. Красиво! Может, тоже такой завести, подумал Ред, Наде бы понравилось. – Ред, я нашёл девушку Нойланда.
– Фатиму Баграти? – Ред подобрался.
– Она уже не Баграти. Фатима Земекис, по второму мужу. Работает кибертехнологом в центральной лаборатории ОЗК на Кассандре. Ни разу не пересекался, никогда бы и не подумал, что совсем рядом… А жена её хорошо знает. Трикси обмолвилась, что у Фатимы горе, муж умер, надо её поддержать, а может, и в отпуск отправить… Я и спросил машинально, услышав имя: Фатима Баграти? Нет, говорит, Земекис. Я было потерял интерес, и тут она мне изображение скидывает. А на изображении – та же девушка, что ты показывал, только постаревшая на двадцать семь лет.
– Адрес взял? – хищно осведомился Ред. – Или номер видеофона?
– Я её саму привезу.
