расшитый птицами и веточками – раньше это был его халат, но пришлось подарить: на беременной ничего не сходилось, а её собственная одежда, в которой он привёл её на корабль, была такой рваной, что только на выброс.
– Иоанн, я думаю, что именно я должна стать твоей женой перед Богом. Я принадлежу к твоему кругу. У тебя со мной больше общего, чем с любой из этих простушек.
– Я уже не простушка! – запротестовала Теодора. Зарегистрировав брак, Иоанн Фердинанд проследил, чтобы у всех его жён, оставивших мересанские имена в качестве вторых, стоял в документах дворянский префикс. Раз уж он взял их в свою семью, то они теперь аристократки, а не простолюдинки. – Иоанну следует венчаться со мной! Я – самая молодая. Я буду приносить ему радость много-много лет, когда вы обе состаритесь. И я рожу ему детей. Родных, настоящих, а не неизвестно чьих!
– Никаких детей! – в сердцах отрезал он. – Мне ещё парочки детей не хватает, чтобы окончательно потерять сон, пытаясь придумать, как их прокормить. Что за дурацкая идея? Ты сама ребёнок!
– Я женщина! – горячо возразила Теодора. – Я была с мужчинами.
– И они тебя чуть не порвали в хлам, – безжалостно напомнил он. – Станешь женщиной, когда вырастешь. А ты? – Он повернулся к Веронике. – Откуда этот нелепый снобизм? У тебя что, есть владения? Может, и дворец?
– У меня был дворец. – Она гордо вскинула голову.
– И где он? Хоть процент с того дворца бы, хоть клетушку, за которую не надо было бы вносить арендную плату! – Вероника опустила глаза, и он заключил: – Чтоб я не слышал больше этих счётов, кто благороднее.
Теодора с Вероникой притихли. Нелегко таким разным женщинам притираться между собой, но что делать, он не выбирал, кому протянуть руку.
– А где Мария?
Вероника поджала губы.
– С детьми возится.
– Вот с ней и обвенчаюсь, – решил он.
По совести, так и следует поступить. Теодора и Вероника были его жёнами лишь по документам. Что взять с девчонки и беременной? Вечера он проводил с Марией. Простая женщина, без дворянского шика и изюминок, но любящая и заботливая. Она никогда не жаловалась и не предъявляла претензий. Ласкала его, говорила тёплые слова, рядом с ней он оттаял и вновь почувствовал себя живым после конца света. Она успевала ухаживать за малышом-ползунком, и приглядывать за четырёхлетним мальчиком, и учить семилетнюю девчушку читать и писать. Теперь Вероника и своего ребёнка на неё повесила. Надо положить этому конец, не отвалятся руки у аристократки собственное дитя перепеленать.
Джеронимо Натта находился на Мересань. Контингент под его руководством поддерживал порядок на пустеющей планете, монахи массово крестили мересанцев, покидающих родину. Йозеф знал об этом из новостей интернета. И всё же почему-то удивился, когда в Байк-паркинге его встретил не Натта, а Максимилиансен.
– Будете кофе с коньяком, Гржельчик? – Ларсу хотелось как-то загладить свою вину, сделать для Гржельчика что-нибудь хорошее.
– Спасибо, главнокомандующий, – негромко, но твёрдо проговорил капитан. – Я сюда не кофе пить пришел.
Гржельчик здорово осунулся с тех пор, как Ларс видел его в последний раз. Полнокровный румянец исчез со щёк.
– Что с вами творили эти инквизиторы?
– Я бы попросил вас, главнокомандующий, не произносить это слово столь брезгливо. – А спина всё так же не гнётся, и в глазах – прежняя сталь. – Они сделали то, что вам не под силу – достаточный повод, чтобы отнестись к ним с уважением.
– Извините, Гржельчик. Просто вы ужасно выглядите.
– Не на курорте был, – кратко ответил он.
– Вы… уверены, что готовы вернуться в строй?
– У меня есть положительное заключение медкомиссии.
– Послушайте, Гржельчик! – Ларса смущало, что капитан рубит фразы, как дрова. – Я хочу вам только добра. То, что произошло тогда… Это был не я. Вселившийся бес, демон.
– Я понимаю.
Глупо винить Максимилиансена в том, что делал не он. Что может слабый человек против демона? Но сильный – может. Не все, кто окружал Йозефа, поддались коварному шёпоту демона.
– Координатор хочет с вами поговорить, Гржельчик. Не ошибусь, если скажу, что вас ждет повышение в звании. Контр-адмирал – очередная ступенька. Приставку «контр» часто опускают в обращении, но вы её лишитесь окончательно, когда станете главнокомандующим.
– Я не мечу на ваше место, господин Максимилиансен. И никогда не метил.
– А придётся. – Взгляд главнокомандующего стал тяжёлым. – Я не мальчик, мне давно не сорок и даже не восемьдесят. Мне нужен преемник. И я хочу, чтобы вы знали, чего я от вас жду.
Йозеф коротко наклонил голову:
– Служу Земле.
Заместитель коменданта орбитальной станции периметра оторвался от документов и с надеждой посмотрел на вновь прибывшего:
– Инженер?
– Да, мистер Флетчер, – почтительно подтвердил молодой – впрочем, нет, не слишком молодой человек. Нос с горбинкой, короткие чёрные волосы; подбородок тщательно выбрит, но густо истыкан синеватыми точками: намёк, что неистребимая борода к вечеру проклюнется.
– По системам слежения? – Надежда возросла. Периметр не совсем замкнут. Если скользнуть по солнцу в плоскости эклиптики, через треть дуги будет слепое пятно. Что-то надо с этим делать, а инженеров не хватает.
– Нет, – развёл руками новый инженер. – По двигателям. Кроме ГС, – виновато улыбнулся он. – Твердотопливные ускорители, жидкостные ракетные двигатели, фотонные разгонники.
Ник Флетчер одобрительно кивнул.
– Тоже пойдёт. Стаж есть?
– Шесть лет. Вот, в характеристике всё написано.
– Ну что же, господин Сатиджад… Идите, знакомьтесь с главным инженером. Он введёт вас в курс дела.
Навстречу из лифта вышел Принц. Йозеф сперва растерялся: что мальчишка забыл в секретариате ООН? Какие у него могут быть тут дела? Потом мысленно хлопнул себя по лбу: не вся жизнь складывается из дел. Есть и семья, так почему бы сыну не зайти к матери, даже и на работу?
Фархад замедлил шаг, пытаясь понять, почему этот мужчина кажется знакомым. Пожилой, седой, кожа да кости… Могли они раньше встречаться? Вроде нет. Но что-то будоражило память, что-то заставляло мучительно думать: где он видел его прежде?
– Что, Принц, не узнаёшь? – понимающе спросил мужчина. И он узнал. Вспомнил голос, отдающий команды, и спокойные, жёсткие серые глаза.
– Капитан Гржельчик! Простите.
– Не тушуйся, парень, – усмехнулся он. – Я сам себя в зеркале не узнаю. Как вам без меня служилось?
– Ну, – замялся юноша. – Скучали, конечно, беспокоились. А вообще – нормально. Адмирал Шварц – отличный командир, умный, вникающий, заботливый. Почти как вы, – польстил он.
Йозеф недоверчиво выпятил губу. Опыт личного общения со Шварцем не давал ему разделить мнение Фархада. С другой стороны, мальчик не с чужих слов говорит, он непосредственно с ним контактировал, как подчинённый. И если подчинённые отзываются о Шварце подобным образом, возможно, не такая уж он скотина. Или скотина, но не со всеми.
– Что, жалко со Шварцем расставаться? – поддел он паренька.
– Касаемо меня, – протянул Фархад, – это ненадолго. Вот кончится война, и буду с ним видеться на всех семейных торжествах. Бедный герр Шварц, ему ведь придётся их посещать!
С языка чуть не сорвался идиотский вопрос: почему это ему придётся посещать семейные торжества аль-Саидов? Вопрос умер на губах. Значит, не просто так адмирал оказался вместе с Салимой на приёме у британского короля. Ролик с их торжественным выходом уже давно висел в интернете и оброс комментариями, в которых, несмотря на усилия модераторов, проскальзывали не совсем пристойные версии отношений ООН и космофлота.
Координатор была в оливково-сером, длинный шёлковый кардиган закрывал лёгкие широкие брюки почти до колен, на голове – пепельно-серый платок с оливковой каймой. Йозеф был знаком с её изображениями и видео в сети, но впервые встречался лично. В интернете детали смазываются. Стоя в двух метрах, он ясно видел то, на что никогда не обращал внимания: узкое золотое кольцо с маленьким бриллиантом на левой руке, тонкие золотые и серебряные цепочки на груди, теряющиеся в шелках, скромная бежевая сумочка на столе, из которой торчит сложенная антенна портативного ква-девайса, несколько мобильников и какая-то косметика… Разве она пользуется косметикой? Лицо казалось естественным, но одним женщинам известно, как они этой естественности добиваются. Свежее лицо, здоровое, мелкие морщинки в уголках глаз не в счёт – в её возрасте имеет право. Да, координатор могла привлечь мужское внимание – если забыть, что она координатор. Но она-то что нашла в Шварце? Неужели правду говорят, будто женщинам нравятся сволочи?
– Я рада видеть вас живым и здоровым, капитан Гржельчик, – проговорила она, и он мгновенно подобрался и коротко поклонился. – И ещё больше я рада тому, что неравная битва с тьмой не отняла у вас решимости продолжать сражаться за Землю и за свет.
– Служу Земле! – Что тут ещё можно ответить?
– Штаб высоко оценил ваши действия у Нлакиса против объединённого флота под руководством Ена Пирана.
Йозеф опустил глаза.
– Я нарушил приказ Центра.
– Верно. – Бессмысленно опровергать очевидное. – И это вина Центра. Центр вас недооценил и отдал не самый оптимальный приказ. Надеюсь, вы не в обиде? Против вас действовала тёмная сила, опутав сознание лиц, принимающих решения.
Он кивнул.
– Я уже говорил с главнокомандующим.
– То, как вы действовали, свидетельствует о вашей способности принимать лучшие решения, чем Центр.
Он поднял на неё удивлённый взгляд. Не то чтобы он сам так не думал… Но руководство должно быть консервативно, именно к этому он привык. Порядок и субординация прежде всего. Однако координатор мыслила по-другому – живее и одновременно фундаментальнее.
– Тем не менее, снимать вас с корабля и переводить на штабную работу – расточительство. Вы нужны Земле в космосе, а не за письменным столом. Поэтому вы вернётесь на «Ийон Тихий» и, пока идёт война, будете подыскивать для него адекватного капитана. Имейте в виду, капитанский чин для вас позади. Вам присваивается звание контр-адмирала.
– Служу Земле. – Наверное, он испортит её впечатление о себе. Дундук, выучивший одну уставную фразу.
– Вы закончите ремонт на «Ийоне Тихом», а затем возглавите эскадру, направляющуюся к Гъде. К вам присоединится мересанский флот под водительством адмирала т’Лехина и, вероятно, корабли Рая. Мы приступаем к зачистке Гъде от тьмы по плану Джеронимо Натта. Руководство операцией я возлагаю на вас. Мнение и советы адмирала т’Лехина стоит принимать во внимание и обходиться с ним по возможности уважительно – как-никак, теперь он глава Мересань, без малого координатор. Но командуете вы, и я позабочусь, чтобы т’Лехин отдавал себе в этом полный отчёт.
Совсем недавно мересанцы были врагами, адмирал т’Лехин находился в плену… Пока Йозеф валялся на больничной койке, всё встало с ног на голову. Или наоборот?
– Служу Земле, – вымолвил он в третий раз, надеясь, что координатор не подумает, будто он превратился в робота, и внутри у него вшит плейер с единственной фразой.
Правление Объединённой горной компании располагалось в стрельчатой высотке в самом центре Каффинха, крупного города на сумеречной стороне. Очертания здания, уходящие ввысь, выгодно подсвечивались прожекторами, на площадке перед высоткой – множество аэромобилей и каров стройными рядами.
– Сюда, хирра! – помахал кетреййи в ярко-жёлтой накидке поверх куртки, указывая свободное место для парковки.
Ортленна посадила аэромобиль, вылезла и, благодарно улыбнувшись мужчине, помедлила, глядя на здание. Светящиеся окна и взлетающие колонны смотрелись внушительно. Ортленна приехала в правление впервые и немного робела.
– Клёво, да? – Кетреййи был не прочь завести разговор.
– Да, – искренне согласилась она. – Не отвлекайся, милый.
Может, жаркие объятия пошли бы на пользу, уняли волнение. Но мужик на работе. Если сам не до конца это понимает, она-то понимать обязана.
Бросив взгляд на часы, она поспешила к входу в здание. Ей было назначено, и опаздывать – дурной тон.
Руководитель Объединённой горной компании Галхт Кршш был бледным мужчиной средних лет, практически её ровесником. Одна коса на левой стороне головы, как у всех Кршш, редко-редко видны вкрапления седых ниточек. Восседая за полутороидальным столом в вертящемся кресле из кожи уррхха, он, в свою очередь, с любопытством разглядывал Ортленну. Женщину, которая сохранила нлакисский рудник в самое чёрное время, договорилась с землянами о выгодных условиях добычи и успешно организовала эвакуацию рабочих с гибнущей планеты, он видел воочию впервые. Фотография в личном деле позволяла лишь идентифицировать её по чертам лица и общему габитусу: сумеречница лет тридцати-сорока, на голове – традиционный пучок Лис, закреплённый шпильками, большие глаза, сжатые красные губы. Но фото не передавало ни отчаянно прямой осанки – всем смертям назло, ни сцепленных тонких пальцев, непроизвольно мнущих папку на молнии, ни лёгкой растерянности во взгляде огромных глаз, ни неубиваемого достоинства в повороте головы. Возможности фотографии ограничены, а голограммы и тем паче видеозаписи женщина, ехавшая на Нлакис простым инженером, не удостоилась.
– Рад с вами познакомиться, – кивнул он, указав ей на кресло напротив. Она села, аккуратно расправив полы белоснежного сайртака, папка легла на колени. – Я – Галхт Кршш, глава компании, как вы, должно быть, знаете. А вы – Ортленна Лис, директор Нлакисского филиала. Верно?
– Бывший директор, – поправила она. Даже в мягком кресле её осанка оставалась прямой. – Нлакисского филиала больше нет.
– Есть другие, – неопределённо возразил он, покрутив в руках траинитовую поделку – двадцатисантиметровый стерженёк со звёздочками на концах, – ждущие своих директоров. Вы хорошо проявили себя, хирра Ортленна. Криййхан Винт лично распорядился о премии для вас.
Она опустила глаза.
– Не льстите, хирра Галхт. Компания понесла убытки. Я не вывезла с Нлакиса ни оборудование, ни добытый траинит. Только людей.
– Тем самым вы сделали немало. Главное богатство компании – её сотрудники. Все остальное возобновимо.
– Земляне смогли вывезти груз, – прошептала она. Это её грызло. Захар – настоящий директор. Он думал прежде всего о траините.
– Земляне бросили рабочих, – сухо напомнил Галхт Кршш, никак не показывая своё отношение к этому факту.
На земном руднике работали пленные гъдеане и мересанцы, и вполне естественно, что администрация ими не дорожила. Но изменилось бы что-нибудь, если бы на руднике преобладал земной контингент? Галхт не поручился бы. Земляне – это земляне, у них иные жизненные ценности.
– Хирра Ортленна, недавно Круг кланов получил от Земли заманчивое предложение. Как ни странно это звучит, Земля думает не только о своей выгоде, она помнит и о потерях союзников. Рай и Тсета получат в аренду по одному небольшому континенту на Мересань.
Ортленна взглянула искоса.
– Мересань же погибла!
Галхт улыбнулся одними губами:
– Погибло солнце Мересань, сама планета на месте. Да, условия на ней не столь благоприятны, как на Нлакисе. Там теперь темно. Однако сумеречникам ли бояться темноты? Хуже то, что планета остывает. Когда вымерзнет воздух, ходить там нельзя будет иначе как в вакуумных скафандрах. Но мы не отступим перед трудностями, ведь правда? Траинит стоит того, чтобы слегка поступиться комфортом.
– Иоанн, я думаю, что именно я должна стать твоей женой перед Богом. Я принадлежу к твоему кругу. У тебя со мной больше общего, чем с любой из этих простушек.
– Я уже не простушка! – запротестовала Теодора. Зарегистрировав брак, Иоанн Фердинанд проследил, чтобы у всех его жён, оставивших мересанские имена в качестве вторых, стоял в документах дворянский префикс. Раз уж он взял их в свою семью, то они теперь аристократки, а не простолюдинки. – Иоанну следует венчаться со мной! Я – самая молодая. Я буду приносить ему радость много-много лет, когда вы обе состаритесь. И я рожу ему детей. Родных, настоящих, а не неизвестно чьих!
– Никаких детей! – в сердцах отрезал он. – Мне ещё парочки детей не хватает, чтобы окончательно потерять сон, пытаясь придумать, как их прокормить. Что за дурацкая идея? Ты сама ребёнок!
– Я женщина! – горячо возразила Теодора. – Я была с мужчинами.
– И они тебя чуть не порвали в хлам, – безжалостно напомнил он. – Станешь женщиной, когда вырастешь. А ты? – Он повернулся к Веронике. – Откуда этот нелепый снобизм? У тебя что, есть владения? Может, и дворец?
– У меня был дворец. – Она гордо вскинула голову.
– И где он? Хоть процент с того дворца бы, хоть клетушку, за которую не надо было бы вносить арендную плату! – Вероника опустила глаза, и он заключил: – Чтоб я не слышал больше этих счётов, кто благороднее.
Теодора с Вероникой притихли. Нелегко таким разным женщинам притираться между собой, но что делать, он не выбирал, кому протянуть руку.
– А где Мария?
Вероника поджала губы.
– С детьми возится.
– Вот с ней и обвенчаюсь, – решил он.
По совести, так и следует поступить. Теодора и Вероника были его жёнами лишь по документам. Что взять с девчонки и беременной? Вечера он проводил с Марией. Простая женщина, без дворянского шика и изюминок, но любящая и заботливая. Она никогда не жаловалась и не предъявляла претензий. Ласкала его, говорила тёплые слова, рядом с ней он оттаял и вновь почувствовал себя живым после конца света. Она успевала ухаживать за малышом-ползунком, и приглядывать за четырёхлетним мальчиком, и учить семилетнюю девчушку читать и писать. Теперь Вероника и своего ребёнка на неё повесила. Надо положить этому конец, не отвалятся руки у аристократки собственное дитя перепеленать.
Джеронимо Натта находился на Мересань. Контингент под его руководством поддерживал порядок на пустеющей планете, монахи массово крестили мересанцев, покидающих родину. Йозеф знал об этом из новостей интернета. И всё же почему-то удивился, когда в Байк-паркинге его встретил не Натта, а Максимилиансен.
– Будете кофе с коньяком, Гржельчик? – Ларсу хотелось как-то загладить свою вину, сделать для Гржельчика что-нибудь хорошее.
– Спасибо, главнокомандующий, – негромко, но твёрдо проговорил капитан. – Я сюда не кофе пить пришел.
Гржельчик здорово осунулся с тех пор, как Ларс видел его в последний раз. Полнокровный румянец исчез со щёк.
– Что с вами творили эти инквизиторы?
– Я бы попросил вас, главнокомандующий, не произносить это слово столь брезгливо. – А спина всё так же не гнётся, и в глазах – прежняя сталь. – Они сделали то, что вам не под силу – достаточный повод, чтобы отнестись к ним с уважением.
– Извините, Гржельчик. Просто вы ужасно выглядите.
– Не на курорте был, – кратко ответил он.
– Вы… уверены, что готовы вернуться в строй?
– У меня есть положительное заключение медкомиссии.
– Послушайте, Гржельчик! – Ларса смущало, что капитан рубит фразы, как дрова. – Я хочу вам только добра. То, что произошло тогда… Это был не я. Вселившийся бес, демон.
– Я понимаю.
Глупо винить Максимилиансена в том, что делал не он. Что может слабый человек против демона? Но сильный – может. Не все, кто окружал Йозефа, поддались коварному шёпоту демона.
– Координатор хочет с вами поговорить, Гржельчик. Не ошибусь, если скажу, что вас ждет повышение в звании. Контр-адмирал – очередная ступенька. Приставку «контр» часто опускают в обращении, но вы её лишитесь окончательно, когда станете главнокомандующим.
– Я не мечу на ваше место, господин Максимилиансен. И никогда не метил.
– А придётся. – Взгляд главнокомандующего стал тяжёлым. – Я не мальчик, мне давно не сорок и даже не восемьдесят. Мне нужен преемник. И я хочу, чтобы вы знали, чего я от вас жду.
Йозеф коротко наклонил голову:
– Служу Земле.
Заместитель коменданта орбитальной станции периметра оторвался от документов и с надеждой посмотрел на вновь прибывшего:
– Инженер?
– Да, мистер Флетчер, – почтительно подтвердил молодой – впрочем, нет, не слишком молодой человек. Нос с горбинкой, короткие чёрные волосы; подбородок тщательно выбрит, но густо истыкан синеватыми точками: намёк, что неистребимая борода к вечеру проклюнется.
– По системам слежения? – Надежда возросла. Периметр не совсем замкнут. Если скользнуть по солнцу в плоскости эклиптики, через треть дуги будет слепое пятно. Что-то надо с этим делать, а инженеров не хватает.
– Нет, – развёл руками новый инженер. – По двигателям. Кроме ГС, – виновато улыбнулся он. – Твердотопливные ускорители, жидкостные ракетные двигатели, фотонные разгонники.
Ник Флетчер одобрительно кивнул.
– Тоже пойдёт. Стаж есть?
– Шесть лет. Вот, в характеристике всё написано.
– Ну что же, господин Сатиджад… Идите, знакомьтесь с главным инженером. Он введёт вас в курс дела.
Навстречу из лифта вышел Принц. Йозеф сперва растерялся: что мальчишка забыл в секретариате ООН? Какие у него могут быть тут дела? Потом мысленно хлопнул себя по лбу: не вся жизнь складывается из дел. Есть и семья, так почему бы сыну не зайти к матери, даже и на работу?
Фархад замедлил шаг, пытаясь понять, почему этот мужчина кажется знакомым. Пожилой, седой, кожа да кости… Могли они раньше встречаться? Вроде нет. Но что-то будоражило память, что-то заставляло мучительно думать: где он видел его прежде?
– Что, Принц, не узнаёшь? – понимающе спросил мужчина. И он узнал. Вспомнил голос, отдающий команды, и спокойные, жёсткие серые глаза.
– Капитан Гржельчик! Простите.
– Не тушуйся, парень, – усмехнулся он. – Я сам себя в зеркале не узнаю. Как вам без меня служилось?
– Ну, – замялся юноша. – Скучали, конечно, беспокоились. А вообще – нормально. Адмирал Шварц – отличный командир, умный, вникающий, заботливый. Почти как вы, – польстил он.
Йозеф недоверчиво выпятил губу. Опыт личного общения со Шварцем не давал ему разделить мнение Фархада. С другой стороны, мальчик не с чужих слов говорит, он непосредственно с ним контактировал, как подчинённый. И если подчинённые отзываются о Шварце подобным образом, возможно, не такая уж он скотина. Или скотина, но не со всеми.
– Что, жалко со Шварцем расставаться? – поддел он паренька.
– Касаемо меня, – протянул Фархад, – это ненадолго. Вот кончится война, и буду с ним видеться на всех семейных торжествах. Бедный герр Шварц, ему ведь придётся их посещать!
С языка чуть не сорвался идиотский вопрос: почему это ему придётся посещать семейные торжества аль-Саидов? Вопрос умер на губах. Значит, не просто так адмирал оказался вместе с Салимой на приёме у британского короля. Ролик с их торжественным выходом уже давно висел в интернете и оброс комментариями, в которых, несмотря на усилия модераторов, проскальзывали не совсем пристойные версии отношений ООН и космофлота.
Координатор была в оливково-сером, длинный шёлковый кардиган закрывал лёгкие широкие брюки почти до колен, на голове – пепельно-серый платок с оливковой каймой. Йозеф был знаком с её изображениями и видео в сети, но впервые встречался лично. В интернете детали смазываются. Стоя в двух метрах, он ясно видел то, на что никогда не обращал внимания: узкое золотое кольцо с маленьким бриллиантом на левой руке, тонкие золотые и серебряные цепочки на груди, теряющиеся в шелках, скромная бежевая сумочка на столе, из которой торчит сложенная антенна портативного ква-девайса, несколько мобильников и какая-то косметика… Разве она пользуется косметикой? Лицо казалось естественным, но одним женщинам известно, как они этой естественности добиваются. Свежее лицо, здоровое, мелкие морщинки в уголках глаз не в счёт – в её возрасте имеет право. Да, координатор могла привлечь мужское внимание – если забыть, что она координатор. Но она-то что нашла в Шварце? Неужели правду говорят, будто женщинам нравятся сволочи?
– Я рада видеть вас живым и здоровым, капитан Гржельчик, – проговорила она, и он мгновенно подобрался и коротко поклонился. – И ещё больше я рада тому, что неравная битва с тьмой не отняла у вас решимости продолжать сражаться за Землю и за свет.
– Служу Земле! – Что тут ещё можно ответить?
– Штаб высоко оценил ваши действия у Нлакиса против объединённого флота под руководством Ена Пирана.
Йозеф опустил глаза.
– Я нарушил приказ Центра.
– Верно. – Бессмысленно опровергать очевидное. – И это вина Центра. Центр вас недооценил и отдал не самый оптимальный приказ. Надеюсь, вы не в обиде? Против вас действовала тёмная сила, опутав сознание лиц, принимающих решения.
Он кивнул.
– Я уже говорил с главнокомандующим.
– То, как вы действовали, свидетельствует о вашей способности принимать лучшие решения, чем Центр.
Он поднял на неё удивлённый взгляд. Не то чтобы он сам так не думал… Но руководство должно быть консервативно, именно к этому он привык. Порядок и субординация прежде всего. Однако координатор мыслила по-другому – живее и одновременно фундаментальнее.
– Тем не менее, снимать вас с корабля и переводить на штабную работу – расточительство. Вы нужны Земле в космосе, а не за письменным столом. Поэтому вы вернётесь на «Ийон Тихий» и, пока идёт война, будете подыскивать для него адекватного капитана. Имейте в виду, капитанский чин для вас позади. Вам присваивается звание контр-адмирала.
– Служу Земле. – Наверное, он испортит её впечатление о себе. Дундук, выучивший одну уставную фразу.
– Вы закончите ремонт на «Ийоне Тихом», а затем возглавите эскадру, направляющуюся к Гъде. К вам присоединится мересанский флот под водительством адмирала т’Лехина и, вероятно, корабли Рая. Мы приступаем к зачистке Гъде от тьмы по плану Джеронимо Натта. Руководство операцией я возлагаю на вас. Мнение и советы адмирала т’Лехина стоит принимать во внимание и обходиться с ним по возможности уважительно – как-никак, теперь он глава Мересань, без малого координатор. Но командуете вы, и я позабочусь, чтобы т’Лехин отдавал себе в этом полный отчёт.
Совсем недавно мересанцы были врагами, адмирал т’Лехин находился в плену… Пока Йозеф валялся на больничной койке, всё встало с ног на голову. Или наоборот?
– Служу Земле, – вымолвил он в третий раз, надеясь, что координатор не подумает, будто он превратился в робота, и внутри у него вшит плейер с единственной фразой.
Правление Объединённой горной компании располагалось в стрельчатой высотке в самом центре Каффинха, крупного города на сумеречной стороне. Очертания здания, уходящие ввысь, выгодно подсвечивались прожекторами, на площадке перед высоткой – множество аэромобилей и каров стройными рядами.
– Сюда, хирра! – помахал кетреййи в ярко-жёлтой накидке поверх куртки, указывая свободное место для парковки.
Ортленна посадила аэромобиль, вылезла и, благодарно улыбнувшись мужчине, помедлила, глядя на здание. Светящиеся окна и взлетающие колонны смотрелись внушительно. Ортленна приехала в правление впервые и немного робела.
– Клёво, да? – Кетреййи был не прочь завести разговор.
– Да, – искренне согласилась она. – Не отвлекайся, милый.
Может, жаркие объятия пошли бы на пользу, уняли волнение. Но мужик на работе. Если сам не до конца это понимает, она-то понимать обязана.
Бросив взгляд на часы, она поспешила к входу в здание. Ей было назначено, и опаздывать – дурной тон.
Руководитель Объединённой горной компании Галхт Кршш был бледным мужчиной средних лет, практически её ровесником. Одна коса на левой стороне головы, как у всех Кршш, редко-редко видны вкрапления седых ниточек. Восседая за полутороидальным столом в вертящемся кресле из кожи уррхха, он, в свою очередь, с любопытством разглядывал Ортленну. Женщину, которая сохранила нлакисский рудник в самое чёрное время, договорилась с землянами о выгодных условиях добычи и успешно организовала эвакуацию рабочих с гибнущей планеты, он видел воочию впервые. Фотография в личном деле позволяла лишь идентифицировать её по чертам лица и общему габитусу: сумеречница лет тридцати-сорока, на голове – традиционный пучок Лис, закреплённый шпильками, большие глаза, сжатые красные губы. Но фото не передавало ни отчаянно прямой осанки – всем смертям назло, ни сцепленных тонких пальцев, непроизвольно мнущих папку на молнии, ни лёгкой растерянности во взгляде огромных глаз, ни неубиваемого достоинства в повороте головы. Возможности фотографии ограничены, а голограммы и тем паче видеозаписи женщина, ехавшая на Нлакис простым инженером, не удостоилась.
– Рад с вами познакомиться, – кивнул он, указав ей на кресло напротив. Она села, аккуратно расправив полы белоснежного сайртака, папка легла на колени. – Я – Галхт Кршш, глава компании, как вы, должно быть, знаете. А вы – Ортленна Лис, директор Нлакисского филиала. Верно?
– Бывший директор, – поправила она. Даже в мягком кресле её осанка оставалась прямой. – Нлакисского филиала больше нет.
– Есть другие, – неопределённо возразил он, покрутив в руках траинитовую поделку – двадцатисантиметровый стерженёк со звёздочками на концах, – ждущие своих директоров. Вы хорошо проявили себя, хирра Ортленна. Криййхан Винт лично распорядился о премии для вас.
Она опустила глаза.
– Не льстите, хирра Галхт. Компания понесла убытки. Я не вывезла с Нлакиса ни оборудование, ни добытый траинит. Только людей.
– Тем самым вы сделали немало. Главное богатство компании – её сотрудники. Все остальное возобновимо.
– Земляне смогли вывезти груз, – прошептала она. Это её грызло. Захар – настоящий директор. Он думал прежде всего о траините.
– Земляне бросили рабочих, – сухо напомнил Галхт Кршш, никак не показывая своё отношение к этому факту.
На земном руднике работали пленные гъдеане и мересанцы, и вполне естественно, что администрация ими не дорожила. Но изменилось бы что-нибудь, если бы на руднике преобладал земной контингент? Галхт не поручился бы. Земляне – это земляне, у них иные жизненные ценности.
– Хирра Ортленна, недавно Круг кланов получил от Земли заманчивое предложение. Как ни странно это звучит, Земля думает не только о своей выгоде, она помнит и о потерях союзников. Рай и Тсета получат в аренду по одному небольшому континенту на Мересань.
Ортленна взглянула искоса.
– Мересань же погибла!
Галхт улыбнулся одними губами:
– Погибло солнце Мересань, сама планета на месте. Да, условия на ней не столь благоприятны, как на Нлакисе. Там теперь темно. Однако сумеречникам ли бояться темноты? Хуже то, что планета остывает. Когда вымерзнет воздух, ходить там нельзя будет иначе как в вакуумных скафандрах. Но мы не отступим перед трудностями, ведь правда? Траинит стоит того, чтобы слегка поступиться комфортом.
