Шок – это по-нашему. Видимо, теперь по-другому мне жить не позволят. Я вошла в гостиную. В комнате находилось трое взрослых и двое детей. Ну подумаешь, на одного взрослого и на одного ребенка больше…
Они что, все собираются у меня жить? Ну и как-то так я вслух этим и поинтересовалась.
На мой вопрос мне не ответили, просто мне навстречу с дивана поднялся мужчина на вид примерно того же возраста, что и Ант. Мужчина с младенцем на руках.
Я так обалдела, что даже не сразу как следует разглядела всех, но теперь мое внимание было полностью сосредоточено на малыше. Обожаю младенцев.
Больше ни на кого не глядя, протянув руки и раскрыв ладони, я пошла к мужику с ребенком. Он смотрел на меня растерянно с такой же несколько растерянной улыбкой.
«Боже, что с мужика взять, нельзя же так бояться ребенка».
Он держал малютку, не прижав к себе, а на полусогнутых руках немного на отлете, будто и в самом деле боялся малыша.
– Здравствуйте, леди! А мы к вам…
– Я вижу, что вы к нам, – и хихикнула про себя.
Детеныш был не новорожденный, месяцев шести-семи, довольно крупный. Кроха взбрыкивал ножками и размахивал ручонками, поэтому просто лежал на ладонях мужчины на покрывальце, в которое, видимо, изначально был завернут.
Я поправила покрывальце и забрала малыша из рук мужчины.
– А кто у нас такой мокренький? – я подвернула нижний край одеяльца, запаковав мокрую попу, и прижала детку к себе.
«Понятно, почему мужик держал его на вытянутых руках». Мне захотелось обхихикать страдальца.
Я оглядела компанию. Ант и еще один мужчина заняли кресла, вероятно, подальше от младенца.
– Солнышко, а где мы с тобой присядем? – обратилась я к маленькому.
Оба сидельца тут же подорвались из кресел.
«Вот так, а то сидят тут в присутствии дамы. Я вас научу Родину любить!»
Но я их обошла, направившись к компьютерному креслу, и тут увидела мальчонку. Оказывается, он стоял за спинкой дивана и разглядывал через плечо мужчины младенца. Выглядел мальчик не семилетним, да, лет пяти, максимум шести, на вид. Не то чтобы нездоровый или недокормленный, просто хрупкий, худенький. Прехорошенький, с льняными кудряшками и огромными светлыми глазами. Совершенный херувим.
– А вот еще одно солнышко. Подойдешь ко мне? – теперь уже я обратилась к мальчику.
– Здравствуйте, леди. Не смею вас отвлекать.
Он поклонился степенно, как взрослый, и улыбнулся застенчиво.
Я улыбнулась ему в ответ, кивнула и переключилась на младенца.
–Сейчас мы закажем тебе лучшее детское питание и памперсы. Искупаем, переоденем, покормим.
И тем же воркующим голосом спросила:
– Кто-нибудь объяснит мне, чей это ребенок. Где его мать?
Я почему-то была уверена, что ни один из присутствующих мужчин не является его родителем.
Я подняла взгляд от младенца и испытала почти мстительное удовольствие – не все же мне одной находиться в офигении. Мужчины так и не присели, стояли и смотрели на меня круглыми глазами. Я не поняла, что их так удивило – все же я женщина, мать, почему бы мне не заняться ребенком – но это была немая сцена. Ни один из них сразу не способен был ответить на мои вопросы.
Я разглядывала новых мужчин. Один, как я уже отметила, был примерно возраста Анта, и примерно такой же комплекции: высокий, хорошо физически развитый. Еще один нормостеник. Очень симпатичный. Светловолосый, сероглазый. Второй мужчина очевидно старше, выглядел лет на сорок пять – пятьдесят. Типичный астеник [1]
У всех троих довольно длинные, минимум до плеч волосы, подстриженные по-разному.
Молодые заговорили одновременно:
– Это мой побратим Маркас, – Ант указал на второго молодца.
– Я объясню, – одновременно начал говорить Маркас, но замолчал и не стал перебивать Анта, склонил голову в приветствии.
Ант поджал губы, пряча усмешку, глянул на брата и продолжил:
– Это мэтр Бернс – целитель, – он повел рукой в сторону Кощеюшки.
И этот поклонился.
Нет, ну правда, аномально худой мужик – кожа да кости.
– Этот молодой человек, - он улыбнулся мальчику, – мой сын Арсан.
И Арсан снова слегка поклонился.
Ант замолчал, глядя на Маркаса.
– Господа, может, вы уже присядете? Что вы надо мной стоите?
Моя немаленьая гостиная в присутствии трех высоких мужчин оказалась не такой уж просторной.
Двое уселись в кресла. Маркас сел на диван, рядом с ним присел Арсан. Маркас подгреб его к себе под мышку. И они все снова уставились на меня.
– Что?
Объяснение не последовало.
– А скажите-ка мне, господа, какого возраста ребенок?
Мужчины точно не знали, но коллективно решили, что ребенку около четырех месяцев.
– Что-то крупненький ребенок.
– Для оборотней это нормально, - поделился сведениями целитель Бернс.
«Ага. Ребенку пусть и будет четыре месяца, но, судя по весу, сомневаюсь, что его насытит питание для младенцев от 0 до 6 месяцев. Буду брать от шести».
– Так, пока я заказываю для ребенка питание и подгузники, можете рассказывать.
Я не стала очерчивать рамки интересующей информации. Сначала послушаю.
Заговорил Маркас.
– Леди Ева…
– Ева.
– Что? – удивился он.
– Не нужно говорить мне «леди». Обращайтесь ко мне по имени и на «вы».
– Простите, Ева. Я продолжу. Мы не планировали появляться с малышом. Это ребенок воина, что погиб при нападении, о котором, я надеюсь, вы знаете, – он глянул на Анта, а тот кивнул. – Он воспитывал ребенка один, жена умерла в родах. Нянька, узнав, что отец малыша погиб, оставила его у соседей, наверное, решив, что платить ей теперь будет некому. Возможно, она рассчитывала выйти замуж за отца ребенка. Все это выяснилось неожиданно. У нас, так уж получилось, сейчас конспиративный период, а я уже направлялся с Арсанчиком и целителем Бернсом сюда, к вам. Пришлось оставить поиски няньки на потом, и идти сюда с малым. Простите за неудобства!
«Значит, все же кто-то не пережил обстрел. Ужас ужасный! И Ант был не в курсе».
– Хорошо. С маленьким понятно. А что с целителем? Анту нужна помощь? Я чего-то не знаю?
– В общем да. Целителю нужно взглянуть на Анта. И целитель нужен вам.
– А?..
Похоже, это теперь мое нормальное состояние, когда я периодически теряю дар речи. Я-то думала, уже особо и удивляться нечему. Хотя я, наверное, заблуждаюсь. Оборотни и единороги крылатые – это не все, чем меня может удивить этот мир. Вот. Теперь целитель для меня!
– А я больна?
Маркас развел руками.
– Да, Ева, вы больны и немолоды. И целитель вам просто необходим. А еще Ант сказал, что у вас обнаружилось замершее магическое ядро. Можно попытаться освободить вашу магию.
Я не стала показывать степень очередного изумления, демонстративно уставившись в монитор.
– Ну, детка, – обратилась я к малышу, – мы все тебе заказали. Через час тебе привезут еду и подгузники.
Потом посмотрела на мужчин.
– Когда придет курьер, мне с кем-нибудь из вас нужно будет выйти в город. В мой город. Нужно сходить в аптеку и купить бутылочки, соски и прочие мелочи, которые я не могу заказать в доставке из обычного магазина. Я не люблю выходить из дома, поэтому мне нужна компания. А пока я вас оставлю, мне нужно немного освежить малышоню. Ант, можете похозяйничать. Буду признательна, если вы сделаете всем чай. Мне он просто необходим.
И отправилась в ванную. «Боже, какое счастье прижимать к себе тельце ребенка!»
– Ты ж моя прелесть, сейчас поменяем тебе пеленки.
«Очень спокойный ребенок. Мокрый, но молчит. Даже не кряхтит. Улыбается. Солнышко».
За спиной услышала шипение:
– Маркас, ты почему ей ничего не сказал?
– А ты сам почему не сказал?
– Ты смерти её хочешь?
– А ты?
– Все! Иди сам делай чай. Я не умею. И завтрак всем не помешает. Бернс, иди с леди, возможно, ей потребуется помощь.
Я улыбнулась: «Вот паразит, все равно называет меня леди. И, смотри-ка, всех построил и озадачил». В принципе, я бы не возражала против обращения «леди» (мне не привыкать, меня муж так называл), но тогда и спрос с меня будет другой.
«Обойдетесь, господа. У меня своя зона ответственности. И ее границы я предпочитаю определять сама. Насколько это возможно. Все же буду реалисткой: человек предполагает – Б-г располагает, но свободу выбора никто не отменял».
Улыбка пропала. «Значит, все же есть что-то, касающееся непосредственно меня. И счастье известить об этом они никак не поделят. Спихивают друг на друга. Теперь понятно, почему Ант избегал объяснений: Рассчитывал, что это сделает Маркас… Марк. А тот тоже не горит желанием меня информировать. Вопрос. О чем? От чего это я могу умереть? Наверное, от любопытства. Вот, гады!»
Маркас. Тоже котик-не котик.
Королевство, в которое я въехала вместе со своей квартирой, называлось Синатина. Официальная религия страны – троебожие. Довольно скромный местный пантеон и давал стране название: богиня Тина и два ее мужа Син и Нат — Светлый и Темный как две стороны медали, и жена их – Жизнь, примиряющая обе стороны. Вот так – Син, Нат, Тина – получилось Синатина.
Это мне рассказал Марк, пока мы прогулочным шагом (а быстрее я и не могу, дыхания не хватает) направлялись к аптеке и к магазину «Все для семьи». О последнем заранее я говорить не стала, чтобы не пугать спутника. Не знаю, как к магазинам относятся мужчины-синатинцы, поэтому ориентировалась на нелюбовь к магазинам земных мужчин. Не могу сказать, что сама люблю зависать в магазинах, но ребенка нужно было одеть.
Кстати, я таки ополоснула малыша до прихода курьера, и тут выяснилась новая подробность… Та-дам. Малыш оказался малышкой. Крупненькая такая крошечка-хорошечка.
Бернс пошел со мной в ванну, и даже подержал малышку, пока я доставала полотенца и старую наволочку в качестве временного подгузника – застиранную, мягонькую – самое то.
А потом я подстроила теплую воду в кране над раковиной умывальника, сняла с ребенка покрывальце и, как стало ясно, не только мокрую, но и испачканную, пеленку, и простила испуг Марку, державшему малышку на отлете. Пропавшее у меня почти полностью года три назад обоняние объясняет, почему я сразу не поняла его обеспокоенность. Он-то чувствовал запах, а я нет.
Я обтерла с попки все лишнее и стала подмывать, тут-то и стало понятно, что у нас не мальчик, а девочка.
В порыве чувств я чмокнула малышку в маковку.
– Ты же моя рыбонька, ты же моя девочка. Солнышко.
За спиной от неожиданности «хрюкнул» целитель.
– Так это девочка? А нам никто не сказал.
Малышка терпеливо переносила помывку, вытирание полотенцем, упаковку в подгузник-наволочку.
После этого я завернула ее в махровую простыню и опять попросила Бернса подержать ее. Собрала грязные пеленки и сунула в пакет, чтобы вынести в мусоропровод. Стирать я их не собиралась, а вот покрывальце оставила как память, выбрасывать не стала, положила в стиралку. Вымыла раковину, прибрала следы помывки.
До прихода курьера еще оставался почти час, и я не стала мужчинам мешать хозяйничать на кухне: по крайней мере, там ничего не билось, не ломалось, не горело. Пусть. Забрала детку их рук целителя и поманила его за собой в гостиную.
Оказалось, что на кухне не двое мужчин, а трое: мальчонки в гостиной тоже не было. Я присела на диван, жестом предложив Бернсу располагаться в кресле.
– Господин Бернс, как целитель, что вы знаете о местных младенцах?
Он пожал плечами и задумался.
Мне пришлось пояснить свой вопрос.
– Смотрите, я сравниваю малышку с земными малышами. У меня своих было двое, и я достаточно изучила литературы, чтобы иметь общие представления. Так вот по моим представлениям ребенок, неполных четырех месяцев от роду может весить от шести до восьми килограмм. Мой сын в возрасте четырех месяцев весил больше семи килограмм и считался богатырем. Наша малышка по ощущениям весит десять-двенадцать. Это нормально?
– Ааа… Вы об этом. Это нормально. Ее отец оборотень, а мать – человеческая женщина. И это тоже нормально. Смешанные браки и дети смески – не редкость.
Ну что ты будешь делать? Опять я сидела с открытым ртом. Надо как-то убедить себя не удивляться. Это же естественно, что в другом мире все по-другому. Правда, как-то не удается все воспринимать как данность. Слишком сильны привычные стереотипы. Уже неплохо, что не падаю в обморок от каждой новости и не впадаю в истерику.
– Хорошо. Значит, с ребенком все в порядке. Вы, я думаю, ее уже осмотрели.
– Ну специально не осматривал, потому и не знал пол детеныша, но у нее аура здорового ребенка.
– Когда заказывала питание, я была еще слегка растеряна от неожиданности. Скажите, ей подойдет питание для обычного человеческого ребенка? Я заказала ей питание для детей старше шести месяцев, мне показалось, что при ее весе, более легкое питание для детей от нуля до шести будет недостаточным.
– Я не изучал этот вопрос, но, думаю, вы правы. И вы сами увидите, наедается она или нет.
В гостиную заглянул Марк.
– Пойдемте. Завтрак готов. Ева, я вам сделал кофе. Сливки? Сахар?
– О! Спасибо большое, Маркас! Молоко и две ложечки сахара.
Арсана усадили на короткую часть углового диванчика, на длинной части сидел Ант, на свободное место рядом с ним Марк предложил присесть целителю. Я с малышкой на руках села на мягкий табурет рядом с мальчиком, а на второй табурет уселся Марк.
Что интересно, Марк не предложил мне сесть на диван, угадал. Я этого не делала никогда, хозяйничая за столом, удобнее сидеть на табурете.
На моем круглом столе перед каждым стояла тарелка с симпатичным, довольно пышным омлетом. Марк готовил на двух больших сковородах. Ему, Анту и Бернсу досталось по порции на половину сковороды, мне и Арсану по четверти. Марк идеально рассчитал порции. Мальчику было сделано какао, мужчинам чай, мне кофе, а в центре стола стояло большое блюдо с яичными гренками [2]
– Оу, Маркас, какой вы молодец! Спасибо! А скажите, пожалуйста, где вы научились делать яичные гренки?
– У меня была знакомая, которая делала их довольно часто. Поскольку это не слишком сложно, я могу повторить рецепт без ущерба качеству, – объяснил Маркас, как-то смущенно улыбаясь.
«Наверное, бывшая подружка», - подумала я.
– Боги благословляют нашу трапезу, - высказался Ант, при том почему-то недовольно, почти укоризненно взглянув на Марка.
Я покосилась на Анта. Он был абсолютно серьезен. Ну в отношения с богами я не вмешиваюсь, поэтому только спросила:
– Руки перед едой все мыли?
Арсан покрутил перед собой ладошками. Видимо, это означало, что мыли. Остальные промолчали.
Они что, все собираются у меня жить? Ну и как-то так я вслух этим и поинтересовалась.
На мой вопрос мне не ответили, просто мне навстречу с дивана поднялся мужчина на вид примерно того же возраста, что и Ант. Мужчина с младенцем на руках.
Я так обалдела, что даже не сразу как следует разглядела всех, но теперь мое внимание было полностью сосредоточено на малыше. Обожаю младенцев.
Больше ни на кого не глядя, протянув руки и раскрыв ладони, я пошла к мужику с ребенком. Он смотрел на меня растерянно с такой же несколько растерянной улыбкой.
«Боже, что с мужика взять, нельзя же так бояться ребенка».
Он держал малютку, не прижав к себе, а на полусогнутых руках немного на отлете, будто и в самом деле боялся малыша.
– Здравствуйте, леди! А мы к вам…
– Я вижу, что вы к нам, – и хихикнула про себя.
Детеныш был не новорожденный, месяцев шести-семи, довольно крупный. Кроха взбрыкивал ножками и размахивал ручонками, поэтому просто лежал на ладонях мужчины на покрывальце, в которое, видимо, изначально был завернут.
Я поправила покрывальце и забрала малыша из рук мужчины.
– А кто у нас такой мокренький? – я подвернула нижний край одеяльца, запаковав мокрую попу, и прижала детку к себе.
«Понятно, почему мужик держал его на вытянутых руках». Мне захотелось обхихикать страдальца.
Я оглядела компанию. Ант и еще один мужчина заняли кресла, вероятно, подальше от младенца.
– Солнышко, а где мы с тобой присядем? – обратилась я к маленькому.
Оба сидельца тут же подорвались из кресел.
«Вот так, а то сидят тут в присутствии дамы. Я вас научу Родину любить!»
Но я их обошла, направившись к компьютерному креслу, и тут увидела мальчонку. Оказывается, он стоял за спинкой дивана и разглядывал через плечо мужчины младенца. Выглядел мальчик не семилетним, да, лет пяти, максимум шести, на вид. Не то чтобы нездоровый или недокормленный, просто хрупкий, худенький. Прехорошенький, с льняными кудряшками и огромными светлыми глазами. Совершенный херувим.
– А вот еще одно солнышко. Подойдешь ко мне? – теперь уже я обратилась к мальчику.
– Здравствуйте, леди. Не смею вас отвлекать.
Он поклонился степенно, как взрослый, и улыбнулся застенчиво.
Я улыбнулась ему в ответ, кивнула и переключилась на младенца.
–Сейчас мы закажем тебе лучшее детское питание и памперсы. Искупаем, переоденем, покормим.
И тем же воркующим голосом спросила:
– Кто-нибудь объяснит мне, чей это ребенок. Где его мать?
Я почему-то была уверена, что ни один из присутствующих мужчин не является его родителем.
Я подняла взгляд от младенца и испытала почти мстительное удовольствие – не все же мне одной находиться в офигении. Мужчины так и не присели, стояли и смотрели на меня круглыми глазами. Я не поняла, что их так удивило – все же я женщина, мать, почему бы мне не заняться ребенком – но это была немая сцена. Ни один из них сразу не способен был ответить на мои вопросы.
Я разглядывала новых мужчин. Один, как я уже отметила, был примерно возраста Анта, и примерно такой же комплекции: высокий, хорошо физически развитый. Еще один нормостеник. Очень симпатичный. Светловолосый, сероглазый. Второй мужчина очевидно старше, выглядел лет на сорок пять – пятьдесят. Типичный астеник [1]
Закрыть
. Тоже высокий, но очень худой. астеник или эктоморф – тип телосложения. Другими словами, брат Буратино: длинный, худой, узкий. Даже при занятиях спортом мышцы сухие: рельеф есть, массы нет
У всех троих довольно длинные, минимум до плеч волосы, подстриженные по-разному.
Молодые заговорили одновременно:
– Это мой побратим Маркас, – Ант указал на второго молодца.
– Я объясню, – одновременно начал говорить Маркас, но замолчал и не стал перебивать Анта, склонил голову в приветствии.
Ант поджал губы, пряча усмешку, глянул на брата и продолжил:
– Это мэтр Бернс – целитель, – он повел рукой в сторону Кощеюшки.
И этот поклонился.
Нет, ну правда, аномально худой мужик – кожа да кости.
– Этот молодой человек, - он улыбнулся мальчику, – мой сын Арсан.
И Арсан снова слегка поклонился.
Ант замолчал, глядя на Маркаса.
– Господа, может, вы уже присядете? Что вы надо мной стоите?
Моя немаленьая гостиная в присутствии трех высоких мужчин оказалась не такой уж просторной.
Двое уселись в кресла. Маркас сел на диван, рядом с ним присел Арсан. Маркас подгреб его к себе под мышку. И они все снова уставились на меня.
– Что?
Объяснение не последовало.
– А скажите-ка мне, господа, какого возраста ребенок?
Мужчины точно не знали, но коллективно решили, что ребенку около четырех месяцев.
– Что-то крупненький ребенок.
– Для оборотней это нормально, - поделился сведениями целитель Бернс.
«Ага. Ребенку пусть и будет четыре месяца, но, судя по весу, сомневаюсь, что его насытит питание для младенцев от 0 до 6 месяцев. Буду брать от шести».
– Так, пока я заказываю для ребенка питание и подгузники, можете рассказывать.
Я не стала очерчивать рамки интересующей информации. Сначала послушаю.
Заговорил Маркас.
– Леди Ева…
– Ева.
– Что? – удивился он.
– Не нужно говорить мне «леди». Обращайтесь ко мне по имени и на «вы».
– Простите, Ева. Я продолжу. Мы не планировали появляться с малышом. Это ребенок воина, что погиб при нападении, о котором, я надеюсь, вы знаете, – он глянул на Анта, а тот кивнул. – Он воспитывал ребенка один, жена умерла в родах. Нянька, узнав, что отец малыша погиб, оставила его у соседей, наверное, решив, что платить ей теперь будет некому. Возможно, она рассчитывала выйти замуж за отца ребенка. Все это выяснилось неожиданно. У нас, так уж получилось, сейчас конспиративный период, а я уже направлялся с Арсанчиком и целителем Бернсом сюда, к вам. Пришлось оставить поиски няньки на потом, и идти сюда с малым. Простите за неудобства!
«Значит, все же кто-то не пережил обстрел. Ужас ужасный! И Ант был не в курсе».
– Хорошо. С маленьким понятно. А что с целителем? Анту нужна помощь? Я чего-то не знаю?
– В общем да. Целителю нужно взглянуть на Анта. И целитель нужен вам.
– А?..
Похоже, это теперь мое нормальное состояние, когда я периодически теряю дар речи. Я-то думала, уже особо и удивляться нечему. Хотя я, наверное, заблуждаюсь. Оборотни и единороги крылатые – это не все, чем меня может удивить этот мир. Вот. Теперь целитель для меня!
– А я больна?
Маркас развел руками.
– Да, Ева, вы больны и немолоды. И целитель вам просто необходим. А еще Ант сказал, что у вас обнаружилось замершее магическое ядро. Можно попытаться освободить вашу магию.
Я не стала показывать степень очередного изумления, демонстративно уставившись в монитор.
– Ну, детка, – обратилась я к малышу, – мы все тебе заказали. Через час тебе привезут еду и подгузники.
Потом посмотрела на мужчин.
– Когда придет курьер, мне с кем-нибудь из вас нужно будет выйти в город. В мой город. Нужно сходить в аптеку и купить бутылочки, соски и прочие мелочи, которые я не могу заказать в доставке из обычного магазина. Я не люблю выходить из дома, поэтому мне нужна компания. А пока я вас оставлю, мне нужно немного освежить малышоню. Ант, можете похозяйничать. Буду признательна, если вы сделаете всем чай. Мне он просто необходим.
И отправилась в ванную. «Боже, какое счастье прижимать к себе тельце ребенка!»
– Ты ж моя прелесть, сейчас поменяем тебе пеленки.
«Очень спокойный ребенок. Мокрый, но молчит. Даже не кряхтит. Улыбается. Солнышко».
За спиной услышала шипение:
– Маркас, ты почему ей ничего не сказал?
– А ты сам почему не сказал?
– Ты смерти её хочешь?
– А ты?
– Все! Иди сам делай чай. Я не умею. И завтрак всем не помешает. Бернс, иди с леди, возможно, ей потребуется помощь.
Я улыбнулась: «Вот паразит, все равно называет меня леди. И, смотри-ка, всех построил и озадачил». В принципе, я бы не возражала против обращения «леди» (мне не привыкать, меня муж так называл), но тогда и спрос с меня будет другой.
«Обойдетесь, господа. У меня своя зона ответственности. И ее границы я предпочитаю определять сама. Насколько это возможно. Все же буду реалисткой: человек предполагает – Б-г располагает, но свободу выбора никто не отменял».
Улыбка пропала. «Значит, все же есть что-то, касающееся непосредственно меня. И счастье известить об этом они никак не поделят. Спихивают друг на друга. Теперь понятно, почему Ант избегал объяснений: Рассчитывал, что это сделает Маркас… Марк. А тот тоже не горит желанием меня информировать. Вопрос. О чем? От чего это я могу умереть? Наверное, от любопытства. Вот, гады!»
Маркас. Тоже котик-не котик.
Глава 7. Кое-что о новом мире и о подгузниках
Королевство, в которое я въехала вместе со своей квартирой, называлось Синатина. Официальная религия страны – троебожие. Довольно скромный местный пантеон и давал стране название: богиня Тина и два ее мужа Син и Нат — Светлый и Темный как две стороны медали, и жена их – Жизнь, примиряющая обе стороны. Вот так – Син, Нат, Тина – получилось Синатина.
Это мне рассказал Марк, пока мы прогулочным шагом (а быстрее я и не могу, дыхания не хватает) направлялись к аптеке и к магазину «Все для семьи». О последнем заранее я говорить не стала, чтобы не пугать спутника. Не знаю, как к магазинам относятся мужчины-синатинцы, поэтому ориентировалась на нелюбовь к магазинам земных мужчин. Не могу сказать, что сама люблю зависать в магазинах, но ребенка нужно было одеть.
***
Кстати, я таки ополоснула малыша до прихода курьера, и тут выяснилась новая подробность… Та-дам. Малыш оказался малышкой. Крупненькая такая крошечка-хорошечка.
Бернс пошел со мной в ванну, и даже подержал малышку, пока я доставала полотенца и старую наволочку в качестве временного подгузника – застиранную, мягонькую – самое то.
А потом я подстроила теплую воду в кране над раковиной умывальника, сняла с ребенка покрывальце и, как стало ясно, не только мокрую, но и испачканную, пеленку, и простила испуг Марку, державшему малышку на отлете. Пропавшее у меня почти полностью года три назад обоняние объясняет, почему я сразу не поняла его обеспокоенность. Он-то чувствовал запах, а я нет.
Я обтерла с попки все лишнее и стала подмывать, тут-то и стало понятно, что у нас не мальчик, а девочка.
В порыве чувств я чмокнула малышку в маковку.
– Ты же моя рыбонька, ты же моя девочка. Солнышко.
За спиной от неожиданности «хрюкнул» целитель.
– Так это девочка? А нам никто не сказал.
Малышка терпеливо переносила помывку, вытирание полотенцем, упаковку в подгузник-наволочку.
После этого я завернула ее в махровую простыню и опять попросила Бернса подержать ее. Собрала грязные пеленки и сунула в пакет, чтобы вынести в мусоропровод. Стирать я их не собиралась, а вот покрывальце оставила как память, выбрасывать не стала, положила в стиралку. Вымыла раковину, прибрала следы помывки.
До прихода курьера еще оставался почти час, и я не стала мужчинам мешать хозяйничать на кухне: по крайней мере, там ничего не билось, не ломалось, не горело. Пусть. Забрала детку их рук целителя и поманила его за собой в гостиную.
Оказалось, что на кухне не двое мужчин, а трое: мальчонки в гостиной тоже не было. Я присела на диван, жестом предложив Бернсу располагаться в кресле.
– Господин Бернс, как целитель, что вы знаете о местных младенцах?
Он пожал плечами и задумался.
Мне пришлось пояснить свой вопрос.
– Смотрите, я сравниваю малышку с земными малышами. У меня своих было двое, и я достаточно изучила литературы, чтобы иметь общие представления. Так вот по моим представлениям ребенок, неполных четырех месяцев от роду может весить от шести до восьми килограмм. Мой сын в возрасте четырех месяцев весил больше семи килограмм и считался богатырем. Наша малышка по ощущениям весит десять-двенадцать. Это нормально?
– Ааа… Вы об этом. Это нормально. Ее отец оборотень, а мать – человеческая женщина. И это тоже нормально. Смешанные браки и дети смески – не редкость.
Ну что ты будешь делать? Опять я сидела с открытым ртом. Надо как-то убедить себя не удивляться. Это же естественно, что в другом мире все по-другому. Правда, как-то не удается все воспринимать как данность. Слишком сильны привычные стереотипы. Уже неплохо, что не падаю в обморок от каждой новости и не впадаю в истерику.
– Хорошо. Значит, с ребенком все в порядке. Вы, я думаю, ее уже осмотрели.
– Ну специально не осматривал, потому и не знал пол детеныша, но у нее аура здорового ребенка.
– Когда заказывала питание, я была еще слегка растеряна от неожиданности. Скажите, ей подойдет питание для обычного человеческого ребенка? Я заказала ей питание для детей старше шести месяцев, мне показалось, что при ее весе, более легкое питание для детей от нуля до шести будет недостаточным.
– Я не изучал этот вопрос, но, думаю, вы правы. И вы сами увидите, наедается она или нет.
В гостиную заглянул Марк.
– Пойдемте. Завтрак готов. Ева, я вам сделал кофе. Сливки? Сахар?
– О! Спасибо большое, Маркас! Молоко и две ложечки сахара.
Арсана усадили на короткую часть углового диванчика, на длинной части сидел Ант, на свободное место рядом с ним Марк предложил присесть целителю. Я с малышкой на руках села на мягкий табурет рядом с мальчиком, а на второй табурет уселся Марк.
Что интересно, Марк не предложил мне сесть на диван, угадал. Я этого не делала никогда, хозяйничая за столом, удобнее сидеть на табурете.
На моем круглом столе перед каждым стояла тарелка с симпатичным, довольно пышным омлетом. Марк готовил на двух больших сковородах. Ему, Анту и Бернсу досталось по порции на половину сковороды, мне и Арсану по четверти. Марк идеально рассчитал порции. Мальчику было сделано какао, мужчинам чай, мне кофе, а в центре стола стояло большое блюдо с яичными гренками [2]
Закрыть
, обсыпанными сахаром. Яичные гренки. Делается яично-молочная смесь. Не взбивать, просто хорошо перемешать, чуть подсолить. В нее обмакивается нарезка хлеба, любого, чаще всего чуть черствого. Можно подержать в смеси немного дольше, чтобы хлеб пропитался. Обжаривается до легкой золотистой корочки на сковороде, смазанной маслом. Можно так же делать сэндвичи. Перед обмакиванием между кусочками хлеба кладется что угодно: тертое яблоко с сахаром, или сыр, или ветчина и так далее. Сладкие гренки можно обсыпать сахаром или сахарной пудрой
– Оу, Маркас, какой вы молодец! Спасибо! А скажите, пожалуйста, где вы научились делать яичные гренки?
– У меня была знакомая, которая делала их довольно часто. Поскольку это не слишком сложно, я могу повторить рецепт без ущерба качеству, – объяснил Маркас, как-то смущенно улыбаясь.
«Наверное, бывшая подружка», - подумала я.
– Боги благословляют нашу трапезу, - высказался Ант, при том почему-то недовольно, почти укоризненно взглянув на Марка.
Я покосилась на Анта. Он был абсолютно серьезен. Ну в отношения с богами я не вмешиваюсь, поэтому только спросила:
– Руки перед едой все мыли?
Арсан покрутил перед собой ладошками. Видимо, это означало, что мыли. Остальные промолчали.
