Рому подвели к Гелиоту.
- Поднимай его и пошли, - сказал молодой айт.
- Что тебя спрашивали, что ты им сказал? – Гелиоту не терпелось узнать, как прошёл допрос.
Рома помог подняться раненому товарищу. Взяв мешок с едой и поддерживая правой рукой Гелиота, они направились за молодым айтом. Двое других воинов шли позади.
- Я выиграл время для нас двоих до утра, – ответил Рома Гелиоту. - Твой совет умереть мужчинами я уже знаю. Если у тебя нет другого совета или плана, то помолчи, пожалуйста, хотя бы до вечера. Дай мне подумать.
Предательство.
- Господин к вам прибыл гость из столицы. Диамед , сын Давида, – доложил слуга.
Дверь распахнулась, и в гостиную, быстрым шагом зашёл Диамед.
- Приветствую тебя, Натан Смелый! Готов поспорить, что ты не ожидал увидеть меня, - и Диамед, распахнув руки для объятия, с улыбкой на лице подошёл к нему. Мужчины обнялись.
- И я приветствую тебя! Рад видеть тебя, Диамед. Да, не ожидал. Приятно удивил. Каким ветром занесло тебя в наши края? Дело есть, какое до меня. Время сейчас тревожное. Наверное, король прислал тебя ко мне, с каким-то поручением. Садись за стол, поговорим. Может, ты хочешь пить с дороги? – и Натан налил в фарфоровый стакан фруктовый напиток, и подал Диамеду.
- Спасибо. Я действительно хочу пить, – и Диамед выпив напиток, отодвинул стакан в сторону и вытащил из кожаной сумки, которая висела с правой стороны на боку, прикреплённая к кожаному ремню, свиток и подал командующему.
Натан, взяв свиток, развернул его и внимательно прочитал. Потом посмотрел на Диамеда. Одет он был по-походному, но всё равно нарядно. Весь его облик выдавал в нём вельможу. Длинную тунику сменил на короткую, но всё же белую, подчеркнув свою аристократичность. Длинный пурпурный плащ с серебряной застёжкой на правом плече эффектно подчёркивал его стройную фигуру. Даже кожаные сапоги были белыми. И довершали блестящий облик серебряные широкие браслеты на запястьях с геометрическими узорами.
«Он приехал родину защищать или свататься? Если бы ни королевское письмо с приказом зачислить его в ряды пограничных войск, в звании сотника, то подумал бы, что приехал свататься, так он разрядился. Какой из него сотник? Я, хоть и живу далеко от столицы и бываю там редко, но всё же знаю обо всём, что там происходит. И о Диамеде наслышан. Он и простой-то воин никакой, так как ему можно людей доверять? Хотя дочь свою я за него замуж бы отдал. Хорошо бы было с королевской роднёй породниться».
- Так, значит, ты решил родине послужить. Похвально. В такое тяжёлое время для страны принять столь не простое решение - это смелый поступок достойный настоящего мужчины. Твой отец может тобой гордиться. Кстати, о твоём отце. Мы ждём его со дня на день. Вот он обрадуется, когда увидит тебя здесь! Правильно, пора и тебе родине послужить. Твой отец всю свою жизнь положил на служение отчизне. Сын должен быть достоин отца. Вот принц Лаэрт постоянно в разъездах, с коня почти не слазит. Король Аршек сыном гордиться. Вот и у тебя теперь появится возможность проявить себя. Так, между прочим, мы всё равно тут разговариваем. У тебя невеста есть? А то у меня дочь без жениха. Я тебя не смутил этим вопросом? Мы ни столичные у нас всё по-простому.
- Нет, не смутил. Невесты нет. А твой вопрос рассматривать как предложение? Я подумаю над этим. Уверен, что твоя дочь, самая лучшая. Командующий, пока ты будешь думать, куда меня лучше пристроить я бы хотел, с твоего разрешения, конечно, осмотреться. Ещё день, светло. Пройти на заставу, посмотреть, как там обстоят дела?
- Может, отдохнёшь с дороги. Устал, наверно? – предложил Натан.
- Нет. Некогда отдыхать. Родина в опасности. Вечером, когда стемнеет, отдохну, – Диамеду не терпелось поскорее уйти.
- Хорошо, если ты так решил. Я напишу письмо сотнику Эресту, чтобы он тебе показал заставу и вообще выполнил любую твою просьбу, – и Натан, взяв перо и чистый свиток, стал писать приказ командиру заставы. Написав подал письмо Диамеду. – Приказать слуге, чтобы он тебя проводил?
-Нет, спасибо, но не надо. Дорогу знаю, ведь не раз здесь бывал, когда приезжали на охоту. Пройдусь по городу, подумаю. К вечеру вернусь. Накрывайте стол. Пока я не на службе, я дорогой гость. А завтра буду у тебя на службе как сотник.
- Хорошо, иди. Жду тебя вечером к столу. Не задерживайся.
И Диамед вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Затем быстро пошёл прочь из этого дома.
«И снова король, принц и отец. Вечно эта троица мне в пример ставиться. Издевается он, что ли? Сыпет мне соль на рану. Интересно, что он думает обо мне? Да ясно же. Тоже, что и остальные: не достойный сын своего прославленного отца. Стоп. Никак не могу привыкнуть. Он же мне не отец. Я и не должен быть похож на него. Я вообще никому и ничего не должен. Я всегда здесь был чужой среди своих. Дитя двух миров. Так, может, мне попробовать стать своим, среди чужих», – внутри у Диамеда похолодело от этих мыслей. – «Ведь это же предательство. Предатели везде ни в чести. Я покрою себя несмываемым позором. Хотя почему предательство? Я на половину айт. Я недавно узнал об этом и хочу быть с отцом. Меня ничто здесь не держит. Мне всегда было плохо здесь. Вот только маму жалко. Заберу её потом к себе. Ей в этой стране тоже плохо. Да и на что она рассчитывала, открывая мне эту правду. Для Давида это будет, как нож в сердце. Так ведь он и отцом-то мне по-настоящему и не был. Как мама сказала, что он не захотел мне стать настоящим отцом так и мы его жалеть не будем. Заодно и королю отомщу. Вот он, выпал шанс. Вот победим их, он сам мне свою дочь в жёны отдаст, лишь бы жизнь спасти, а не захочет, так я и спрашивать не буду. Победителям достаётся всё. Так, значит, решено. Само проведение занесло меня на границу. И пусть Натан своей глупой дочери найдёт жениха победнее и менее знатного». – С такими мыслями Диамед дошёл до границы. Вот и застава.
- Стой. Кто идёт? Здесь посторонним ходить запрещено! – пограничник, вытащив меч, преградил Диамеду дорогу.
- Я не посторонний. Я от командующего к сотнику. Вот приказ, – и Диамед подал свиток. Пограничник, прочитав свиток, вернул его. Затем убрал меч в ножны.
- Можешь пройти, – и отошёл в сторону, пропуская знатного аристократа вперёд.
Диамед шёл по заставе. Сильное волнение охватило его. Облик столичного вельможи привлёк всеобщее внимание. Такие посетители были здесь в редкость. И это вызвало любопытство у воинов. Но ему казалось, что все читают его мысли и, что вот сейчас его уличат в предательстве. Возле дома сотника Диамед остановился. Сердце бешено колотилось. Надо было взять себя в руки и справиться с волнением. Успокоившись, подошёл к стоящему на посту молодому воину.
- Я к сотнику от командующего. Доложи обо мне, – и Диамед остался ждать на улице, пока часовой докладывал о нём.
- Можешь войти. Командир ждёт тебя, – часовой открыл дверь и отошёл в сторону, пропуская богатого юношу вперёд. Когда Диамед зашёл, закрыл за ним дверь.
- Диамед, сын Давида, приветствую тебя! Каким ветром занесло тебя к нам? Уж точно не на охоту, – Эрест вышел на встречу к Диамеду, отодвинул стул из-за стола. – Присаживайся. Рассказывай. Чем могу служить сыну знатного и знаменитого Давида?
- И я приветствую тебя, Эрест! Вот свиток от Натана Смелого. Прочти, – Диамед подал свиток. И стал терпеливо ждать, когда сотник прочтёт. Диамед сидел с непринуждённым видом. Казалось, что он - само спокойствие. Его с детства учили, что нужно скрывать свои чувства. Этого требует дворцовый этикет. И сейчас в его сердце клокотала буря, но он ничем не выдал себя.
- Значит, поступаешь к нам на службу? Похвально, – Эрест вернул свиток.
- Да, с завтрашнего дня.
- Чем я могу помочь сегодня? Может, хочешь осмотреться? Показать тебе заставу?
- Всё, что важно, покажешь завтра, а сегодня я просто хотел осмотреться. Пройтись по заставе. Дай мне одного воина. Пусть мне будет проводником. Я сюда пришёл ненадолго. Натан ждёт меня вечером на ужин. Прикажи воину слушаться меня.
- Хорошо. Пусть будет по-твоему, – Эрест встал из-за стола и направился к выходу. Открыв дверь, приказал часовому. – Позови Рэна. Сейчас будет тебе проводник. Хороший юноша. Призывник из местных.
Дверь открылась, и в дом зашёл юноша, лет восемнадцати. Черноволосый кучерявый, почти как все дарийцы.
- Ты звал меня, сотник. Я пришёл.
- Рэн, ты поступаешь в подчинение к этому господину. Его имя Диамед. Он сын Давида. Слушайся его приказов. Будешь при нём, пока он тебя не отпустит.
- Слушаюсь, сотник, – и Рэн вышел за дверь, чтобы на улице дождаться Диамеда.
На сердце у Диамеда клокотала буря: «Опять сотник вспоминает Давида. Подчёркивает, что я сын Давида. А то я без него не удостоюсь уважения. Здесь я буду всегда в тени отца. Значит, надо сменить отца».
- Не буду больше терять время, а то скоро вечер. Пойду, пройдусь. Мы сегодня, пожалуй, больше не увидимся. Меня командующий вечером ждёт на ужин. Увидимся завтра утром, – Диамед подумал, что так его сразу на заставе не хватятся.
- Да, хорошо, Диамед. Хорошего тебе вечера. Да завтра.
И Диамед поспешил выйти. На улице его ждал Рэн.
- Пошли, – и Диамед, пошёл вперёд, решив, что сначала хорошо изучит заставу. Внимательно разглядывая всё по сторонам, стараясь запомнить всё до мельчайших подробностей. На той стороне пригодится. – Сколько человек на заставе?
- Пятьсот, – Рэн шёл позади Диамеда внимательно, разглядывая знатного вельможу. Он видел Давида. Сын не был похож на отца.
- Всего пятьсот? Так мало. Странно. Ведь это же граница. Враг уже привёл своё войско. Вот они – за лесом. И всего пятьсот воинов? Это же верх безрассудства. – Диамед был потрясён. Его охватило смятение. Ему хотелось радоваться тому, что айты легко захватят Дарию. Но его сердце охватывала жалость к своей стране и гнев на короля Аршека за его недальновидность.
- Это всего лишь застава. В мирное время здесь всегда столько воинов.
- Всего лишь застава? Сейчас не мирное время, – Диамед чуть не захлебнулся от возмущения. Но потом подумал и успокоился: «Чего я пристал к этому мальчишке. Он всего лишь подчинённый. Слепо выполняет приказы. Да, Аршек ведёт свой народ к краю пропасти. Народ заслуживает той участи, которую выбрал для него их повелитель. Когда всё рухнет, меня здесь не будет. И кто же здесь умный? Я. Значит решено. Буду на стороне победителей». - И Диамед мысленно представил себе Дарию в руинах, плачущих женщин, склонённых над телами убитых мужей, детей, испугано жмущихся к матерям. И тысячи воинов айтов гордо проезжают на конях по дорогам мимо селений и городов поверженной Дарии. И он среди них возле короля айтов. Среди победителей. Один из них. Эта картина согрела сердце Диамеда. Он качнул головой, пытаясь стряхнуть мечту, как наваждение.
Рэн стоял и терпеливо ждал, пока Диамед стоял в задумчивости, как в оцепенении.
- Чего стоим, чего ждём? Идём дальше. Почему одна кузница?
- Так оружие куют в городе. А нам только поставляют. А в нашей кузнеце, только чинят, – Рэн был удивлён некомпетентностью вельможи.
- Так, дальше оружейная. Всего одна вышка в сторону леса? Могли бы и четыре поставить во все стороны. Так, хорошо, а теперь пошли в лес. Хочу посмотреть, где заканчивается граница.
Рэн удивился, но молча повиновался. Дальше шли молча. Рэн впереди, а Диамед шёл за ним, стараясь запомнить дорогу и не желая встречаться с кем-то ещё.
- Дошли. Вот граница. На той стороне айты. Здесь нужно быть осторожными. Айты часто нарушают границу. Делают вылазки к нам. Встреча с ними не сулит нам ничего хорошего. Враги безжалостны. Увидят нас - убьют.
Кругом был лес. И только маленькая полутораметровая речушка протекала под ногами. Вода была прозрачная. Хорошо проглядывалось каменистое дно.
- Так, нас разделяет только эта маленькая речка? – у Диамеда уже созрел план побега. Рука дрожала. Постарался успокоиться.
- Да. Она так и называется – Граница, – Рэн повернулся в сторону айтов и прислушался.
Диамед подошёл сзади и тихо позвал: – Рэн.
Рзн обернулся. И сильная боль пронзила его сердце. Это Диамед неожиданно для него вонзил кинжал ему в грудь. Резко нанеся удар, быстро вытащил холодное оружие. Улику оставлять нельзя.
- За что? – Рэн схватился правой рукой за сердце. Сначала упал на колени, а затем свалился на бок. Закрыл глаза и затих.
- Ничего личного дружище. Прости. Умер, что ли? – и Диамед, пнул, Рэна ногой. Тот не шевелился. – Ты просто оказался не в тот час и не в том месте.
Диамед смыл кровь с кинжала в реке и сунул в ножны. Затем отошёл от речки и с разбегу перепрыгнул её. Оглянулся назад и понял, что перешёл черту невозврата, когда убил бедного юношу. Значит, выбор сделан. И Диамед шагнул вперёд навстречу своей судьбе.
Близился вечер. Уже начинало темнеть. Рома посмотрел на часы. 19.30. Он долго смотрел сквозь щели в стене, пытаясь найти зацепку для плана побега. Их поместили в сарай, где хранили сено для лошадей. Сеновал охранял один охранник.
- Ты всё время смотришь на эту, забыл, как называется, штуковину. Зачем? – спросил Гелиот.
- Эта штуковина называется часы, – ответил Рома, всё ещё вглядываясь наружу. Весь день айты ходили мимо сарая. Поэтому, наверное, охранник только один. Но к вечеру движение заметно уменьшилось.
- Часы… Ты что, без них не знаешь, что наступил вечер? – Гелиот всё это время лежал на сене. Он заметно ослаб.
- Часы показывают точное время, – Рома подошёл к товарищу и показал циферблат. – Сейчас 19.35. Маленькая стрелка показывает, сколько сейчас часов, а большая - минуты. Даже в изолированном помещении всегда будешь знать точное время. День сейчас или ночь. А смотрю на часы, чтобы точно знать, сколько нам осталось до рассвета времени. Девять с половиной часов. За это время мы должны сбежать.
- В общем, то понял. Толковые у вас учёные. Хорошее и нужное устройство придумали. Скажи мне, что ты уже придумал план. Порадуй меня.
- Пока план такой. Дождаться ночи.
- А что потом? Что будет ночью?
- Айты тоже люди. И им нужно спать. Кстати, ты бы тоже поспал. Тебе надо восстановить силы. Они тебе ещё пригодятся.
- Значит, ночью решится всё. Увижу ли я ещё свою жену, детей? – Гелиот не верил, что они смогут выбраться из плена. Смирился с поражением. Мысленно настроил себя и к пыткам, и к смерти. Вот только корил себя за то, что не выполнил приказ короля. Не вернул группу из задания. А главное не вернёт живым Романа. И переживал за Рика. Жив ли он? Удалось ли ему добраться до своих?
Рома видел подавленное настроение Гелиота. И понимал, чем это вызвано. Ему захотелось поддержать моральный дух товарища.
- Не тужи, командир, прорвёмся. Выше нос. Как я уже сказал айту, ты ещё пригласишь меня на свадьбу к внуку.
- Поднимай его и пошли, - сказал молодой айт.
- Что тебя спрашивали, что ты им сказал? – Гелиоту не терпелось узнать, как прошёл допрос.
Рома помог подняться раненому товарищу. Взяв мешок с едой и поддерживая правой рукой Гелиота, они направились за молодым айтом. Двое других воинов шли позади.
- Я выиграл время для нас двоих до утра, – ответил Рома Гелиоту. - Твой совет умереть мужчинами я уже знаю. Если у тебя нет другого совета или плана, то помолчи, пожалуйста, хотя бы до вечера. Дай мне подумать.
Глава 14.
Предательство.
- Господин к вам прибыл гость из столицы. Диамед , сын Давида, – доложил слуга.
Дверь распахнулась, и в гостиную, быстрым шагом зашёл Диамед.
- Приветствую тебя, Натан Смелый! Готов поспорить, что ты не ожидал увидеть меня, - и Диамед, распахнув руки для объятия, с улыбкой на лице подошёл к нему. Мужчины обнялись.
- И я приветствую тебя! Рад видеть тебя, Диамед. Да, не ожидал. Приятно удивил. Каким ветром занесло тебя в наши края? Дело есть, какое до меня. Время сейчас тревожное. Наверное, король прислал тебя ко мне, с каким-то поручением. Садись за стол, поговорим. Может, ты хочешь пить с дороги? – и Натан налил в фарфоровый стакан фруктовый напиток, и подал Диамеду.
- Спасибо. Я действительно хочу пить, – и Диамед выпив напиток, отодвинул стакан в сторону и вытащил из кожаной сумки, которая висела с правой стороны на боку, прикреплённая к кожаному ремню, свиток и подал командующему.
Натан, взяв свиток, развернул его и внимательно прочитал. Потом посмотрел на Диамеда. Одет он был по-походному, но всё равно нарядно. Весь его облик выдавал в нём вельможу. Длинную тунику сменил на короткую, но всё же белую, подчеркнув свою аристократичность. Длинный пурпурный плащ с серебряной застёжкой на правом плече эффектно подчёркивал его стройную фигуру. Даже кожаные сапоги были белыми. И довершали блестящий облик серебряные широкие браслеты на запястьях с геометрическими узорами.
«Он приехал родину защищать или свататься? Если бы ни королевское письмо с приказом зачислить его в ряды пограничных войск, в звании сотника, то подумал бы, что приехал свататься, так он разрядился. Какой из него сотник? Я, хоть и живу далеко от столицы и бываю там редко, но всё же знаю обо всём, что там происходит. И о Диамеде наслышан. Он и простой-то воин никакой, так как ему можно людей доверять? Хотя дочь свою я за него замуж бы отдал. Хорошо бы было с королевской роднёй породниться».
- Так, значит, ты решил родине послужить. Похвально. В такое тяжёлое время для страны принять столь не простое решение - это смелый поступок достойный настоящего мужчины. Твой отец может тобой гордиться. Кстати, о твоём отце. Мы ждём его со дня на день. Вот он обрадуется, когда увидит тебя здесь! Правильно, пора и тебе родине послужить. Твой отец всю свою жизнь положил на служение отчизне. Сын должен быть достоин отца. Вот принц Лаэрт постоянно в разъездах, с коня почти не слазит. Король Аршек сыном гордиться. Вот и у тебя теперь появится возможность проявить себя. Так, между прочим, мы всё равно тут разговариваем. У тебя невеста есть? А то у меня дочь без жениха. Я тебя не смутил этим вопросом? Мы ни столичные у нас всё по-простому.
- Нет, не смутил. Невесты нет. А твой вопрос рассматривать как предложение? Я подумаю над этим. Уверен, что твоя дочь, самая лучшая. Командующий, пока ты будешь думать, куда меня лучше пристроить я бы хотел, с твоего разрешения, конечно, осмотреться. Ещё день, светло. Пройти на заставу, посмотреть, как там обстоят дела?
- Может, отдохнёшь с дороги. Устал, наверно? – предложил Натан.
- Нет. Некогда отдыхать. Родина в опасности. Вечером, когда стемнеет, отдохну, – Диамеду не терпелось поскорее уйти.
- Хорошо, если ты так решил. Я напишу письмо сотнику Эресту, чтобы он тебе показал заставу и вообще выполнил любую твою просьбу, – и Натан, взяв перо и чистый свиток, стал писать приказ командиру заставы. Написав подал письмо Диамеду. – Приказать слуге, чтобы он тебя проводил?
-Нет, спасибо, но не надо. Дорогу знаю, ведь не раз здесь бывал, когда приезжали на охоту. Пройдусь по городу, подумаю. К вечеру вернусь. Накрывайте стол. Пока я не на службе, я дорогой гость. А завтра буду у тебя на службе как сотник.
- Хорошо, иди. Жду тебя вечером к столу. Не задерживайся.
И Диамед вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Затем быстро пошёл прочь из этого дома.
«И снова король, принц и отец. Вечно эта троица мне в пример ставиться. Издевается он, что ли? Сыпет мне соль на рану. Интересно, что он думает обо мне? Да ясно же. Тоже, что и остальные: не достойный сын своего прославленного отца. Стоп. Никак не могу привыкнуть. Он же мне не отец. Я и не должен быть похож на него. Я вообще никому и ничего не должен. Я всегда здесь был чужой среди своих. Дитя двух миров. Так, может, мне попробовать стать своим, среди чужих», – внутри у Диамеда похолодело от этих мыслей. – «Ведь это же предательство. Предатели везде ни в чести. Я покрою себя несмываемым позором. Хотя почему предательство? Я на половину айт. Я недавно узнал об этом и хочу быть с отцом. Меня ничто здесь не держит. Мне всегда было плохо здесь. Вот только маму жалко. Заберу её потом к себе. Ей в этой стране тоже плохо. Да и на что она рассчитывала, открывая мне эту правду. Для Давида это будет, как нож в сердце. Так ведь он и отцом-то мне по-настоящему и не был. Как мама сказала, что он не захотел мне стать настоящим отцом так и мы его жалеть не будем. Заодно и королю отомщу. Вот он, выпал шанс. Вот победим их, он сам мне свою дочь в жёны отдаст, лишь бы жизнь спасти, а не захочет, так я и спрашивать не буду. Победителям достаётся всё. Так, значит, решено. Само проведение занесло меня на границу. И пусть Натан своей глупой дочери найдёт жениха победнее и менее знатного». – С такими мыслями Диамед дошёл до границы. Вот и застава.
- Стой. Кто идёт? Здесь посторонним ходить запрещено! – пограничник, вытащив меч, преградил Диамеду дорогу.
- Я не посторонний. Я от командующего к сотнику. Вот приказ, – и Диамед подал свиток. Пограничник, прочитав свиток, вернул его. Затем убрал меч в ножны.
- Можешь пройти, – и отошёл в сторону, пропуская знатного аристократа вперёд.
Диамед шёл по заставе. Сильное волнение охватило его. Облик столичного вельможи привлёк всеобщее внимание. Такие посетители были здесь в редкость. И это вызвало любопытство у воинов. Но ему казалось, что все читают его мысли и, что вот сейчас его уличат в предательстве. Возле дома сотника Диамед остановился. Сердце бешено колотилось. Надо было взять себя в руки и справиться с волнением. Успокоившись, подошёл к стоящему на посту молодому воину.
- Я к сотнику от командующего. Доложи обо мне, – и Диамед остался ждать на улице, пока часовой докладывал о нём.
- Можешь войти. Командир ждёт тебя, – часовой открыл дверь и отошёл в сторону, пропуская богатого юношу вперёд. Когда Диамед зашёл, закрыл за ним дверь.
- Диамед, сын Давида, приветствую тебя! Каким ветром занесло тебя к нам? Уж точно не на охоту, – Эрест вышел на встречу к Диамеду, отодвинул стул из-за стола. – Присаживайся. Рассказывай. Чем могу служить сыну знатного и знаменитого Давида?
- И я приветствую тебя, Эрест! Вот свиток от Натана Смелого. Прочти, – Диамед подал свиток. И стал терпеливо ждать, когда сотник прочтёт. Диамед сидел с непринуждённым видом. Казалось, что он - само спокойствие. Его с детства учили, что нужно скрывать свои чувства. Этого требует дворцовый этикет. И сейчас в его сердце клокотала буря, но он ничем не выдал себя.
- Значит, поступаешь к нам на службу? Похвально, – Эрест вернул свиток.
- Да, с завтрашнего дня.
- Чем я могу помочь сегодня? Может, хочешь осмотреться? Показать тебе заставу?
- Всё, что важно, покажешь завтра, а сегодня я просто хотел осмотреться. Пройтись по заставе. Дай мне одного воина. Пусть мне будет проводником. Я сюда пришёл ненадолго. Натан ждёт меня вечером на ужин. Прикажи воину слушаться меня.
- Хорошо. Пусть будет по-твоему, – Эрест встал из-за стола и направился к выходу. Открыв дверь, приказал часовому. – Позови Рэна. Сейчас будет тебе проводник. Хороший юноша. Призывник из местных.
Дверь открылась, и в дом зашёл юноша, лет восемнадцати. Черноволосый кучерявый, почти как все дарийцы.
- Ты звал меня, сотник. Я пришёл.
- Рэн, ты поступаешь в подчинение к этому господину. Его имя Диамед. Он сын Давида. Слушайся его приказов. Будешь при нём, пока он тебя не отпустит.
- Слушаюсь, сотник, – и Рэн вышел за дверь, чтобы на улице дождаться Диамеда.
На сердце у Диамеда клокотала буря: «Опять сотник вспоминает Давида. Подчёркивает, что я сын Давида. А то я без него не удостоюсь уважения. Здесь я буду всегда в тени отца. Значит, надо сменить отца».
- Не буду больше терять время, а то скоро вечер. Пойду, пройдусь. Мы сегодня, пожалуй, больше не увидимся. Меня командующий вечером ждёт на ужин. Увидимся завтра утром, – Диамед подумал, что так его сразу на заставе не хватятся.
- Да, хорошо, Диамед. Хорошего тебе вечера. Да завтра.
И Диамед поспешил выйти. На улице его ждал Рэн.
- Пошли, – и Диамед, пошёл вперёд, решив, что сначала хорошо изучит заставу. Внимательно разглядывая всё по сторонам, стараясь запомнить всё до мельчайших подробностей. На той стороне пригодится. – Сколько человек на заставе?
- Пятьсот, – Рэн шёл позади Диамеда внимательно, разглядывая знатного вельможу. Он видел Давида. Сын не был похож на отца.
- Всего пятьсот? Так мало. Странно. Ведь это же граница. Враг уже привёл своё войско. Вот они – за лесом. И всего пятьсот воинов? Это же верх безрассудства. – Диамед был потрясён. Его охватило смятение. Ему хотелось радоваться тому, что айты легко захватят Дарию. Но его сердце охватывала жалость к своей стране и гнев на короля Аршека за его недальновидность.
- Это всего лишь застава. В мирное время здесь всегда столько воинов.
- Всего лишь застава? Сейчас не мирное время, – Диамед чуть не захлебнулся от возмущения. Но потом подумал и успокоился: «Чего я пристал к этому мальчишке. Он всего лишь подчинённый. Слепо выполняет приказы. Да, Аршек ведёт свой народ к краю пропасти. Народ заслуживает той участи, которую выбрал для него их повелитель. Когда всё рухнет, меня здесь не будет. И кто же здесь умный? Я. Значит решено. Буду на стороне победителей». - И Диамед мысленно представил себе Дарию в руинах, плачущих женщин, склонённых над телами убитых мужей, детей, испугано жмущихся к матерям. И тысячи воинов айтов гордо проезжают на конях по дорогам мимо селений и городов поверженной Дарии. И он среди них возле короля айтов. Среди победителей. Один из них. Эта картина согрела сердце Диамеда. Он качнул головой, пытаясь стряхнуть мечту, как наваждение.
Рэн стоял и терпеливо ждал, пока Диамед стоял в задумчивости, как в оцепенении.
- Чего стоим, чего ждём? Идём дальше. Почему одна кузница?
- Так оружие куют в городе. А нам только поставляют. А в нашей кузнеце, только чинят, – Рэн был удивлён некомпетентностью вельможи.
- Так, дальше оружейная. Всего одна вышка в сторону леса? Могли бы и четыре поставить во все стороны. Так, хорошо, а теперь пошли в лес. Хочу посмотреть, где заканчивается граница.
Рэн удивился, но молча повиновался. Дальше шли молча. Рэн впереди, а Диамед шёл за ним, стараясь запомнить дорогу и не желая встречаться с кем-то ещё.
- Дошли. Вот граница. На той стороне айты. Здесь нужно быть осторожными. Айты часто нарушают границу. Делают вылазки к нам. Встреча с ними не сулит нам ничего хорошего. Враги безжалостны. Увидят нас - убьют.
Кругом был лес. И только маленькая полутораметровая речушка протекала под ногами. Вода была прозрачная. Хорошо проглядывалось каменистое дно.
- Так, нас разделяет только эта маленькая речка? – у Диамеда уже созрел план побега. Рука дрожала. Постарался успокоиться.
- Да. Она так и называется – Граница, – Рэн повернулся в сторону айтов и прислушался.
Диамед подошёл сзади и тихо позвал: – Рэн.
Рзн обернулся. И сильная боль пронзила его сердце. Это Диамед неожиданно для него вонзил кинжал ему в грудь. Резко нанеся удар, быстро вытащил холодное оружие. Улику оставлять нельзя.
- За что? – Рэн схватился правой рукой за сердце. Сначала упал на колени, а затем свалился на бок. Закрыл глаза и затих.
- Ничего личного дружище. Прости. Умер, что ли? – и Диамед, пнул, Рэна ногой. Тот не шевелился. – Ты просто оказался не в тот час и не в том месте.
Диамед смыл кровь с кинжала в реке и сунул в ножны. Затем отошёл от речки и с разбегу перепрыгнул её. Оглянулся назад и понял, что перешёл черту невозврата, когда убил бедного юношу. Значит, выбор сделан. И Диамед шагнул вперёд навстречу своей судьбе.
Близился вечер. Уже начинало темнеть. Рома посмотрел на часы. 19.30. Он долго смотрел сквозь щели в стене, пытаясь найти зацепку для плана побега. Их поместили в сарай, где хранили сено для лошадей. Сеновал охранял один охранник.
- Ты всё время смотришь на эту, забыл, как называется, штуковину. Зачем? – спросил Гелиот.
- Эта штуковина называется часы, – ответил Рома, всё ещё вглядываясь наружу. Весь день айты ходили мимо сарая. Поэтому, наверное, охранник только один. Но к вечеру движение заметно уменьшилось.
- Часы… Ты что, без них не знаешь, что наступил вечер? – Гелиот всё это время лежал на сене. Он заметно ослаб.
- Часы показывают точное время, – Рома подошёл к товарищу и показал циферблат. – Сейчас 19.35. Маленькая стрелка показывает, сколько сейчас часов, а большая - минуты. Даже в изолированном помещении всегда будешь знать точное время. День сейчас или ночь. А смотрю на часы, чтобы точно знать, сколько нам осталось до рассвета времени. Девять с половиной часов. За это время мы должны сбежать.
- В общем, то понял. Толковые у вас учёные. Хорошее и нужное устройство придумали. Скажи мне, что ты уже придумал план. Порадуй меня.
- Пока план такой. Дождаться ночи.
- А что потом? Что будет ночью?
- Айты тоже люди. И им нужно спать. Кстати, ты бы тоже поспал. Тебе надо восстановить силы. Они тебе ещё пригодятся.
- Значит, ночью решится всё. Увижу ли я ещё свою жену, детей? – Гелиот не верил, что они смогут выбраться из плена. Смирился с поражением. Мысленно настроил себя и к пыткам, и к смерти. Вот только корил себя за то, что не выполнил приказ короля. Не вернул группу из задания. А главное не вернёт живым Романа. И переживал за Рика. Жив ли он? Удалось ли ему добраться до своих?
Рома видел подавленное настроение Гелиота. И понимал, чем это вызвано. Ему захотелось поддержать моральный дух товарища.
- Не тужи, командир, прорвёмся. Выше нос. Как я уже сказал айту, ты ещё пригласишь меня на свадьбу к внуку.
