- Ах, отец, - сконфузился царевич, - хвала создателю, вот вы и вернулись! Я только и ждал этого момента, чтобы передать вам бразды правления и отправиться в новый поход, заручившись вашей поддержкой.
- В новый поход? - неодобрительно отозвался царь. - Ты хочешь покинуть меня? Неужели мы встретились после десяти лет разлуки лишь затем, чтобы снова расстаться? Нет, сынок, так не годится. Дай мне время насладиться твоим обществом, которого я был так долго лишён.
Сарнияр почувствовал себя пристыжённым, признавая в душе его правоту.
- Ты должен уделить немного внимания делам своего государства, - продолжал Аль-Шукрейн, - приучить себя разбираться в них. Не забывай, что ты мой преемник на троне, который перейдёт к тебе после моей смерти.
- Я не могу себя заставить заниматься ими, - повесил голову царевич. - Даже вашего опыта и мудрости недостанет, чтобы разобраться во всех упущениях дядюшки, что довели нас до грани разорения. Дабы восстановить наши финансовые ресурсы, надобно пополнить их свежими вливаниями. Поверьте, отец, я принесу гораздо больше пользы, отправившись за добыванием этих средств, нежели оставаясь здесь и помогая вам по крупицам собирать развеянное по ветру состояние.
- Ты заблуждаешься, дитя моё, есть и другой способ вернуть нам былое могущество, - возразил Аль-Шукрейн. - Для этого не нужно никуда уезжать, богатство само придёт в твои руки.
Царевич недоверчиво покосился на него. По тонким губам царя блуждала хитроватая усмешка.
- Другого способа нет, - убеждённо заявил Сарнияр. - Могущества нельзя достичь без борьбы. В этом я уже убедился на собственном опыте.
- И всё же то, что я сказал тебе, не пустые слова, - настаивал государь. - Скоро сам увидишь, сынок. А пока ты ещё не отправился в поход, изволь подписать эти бумаги, которые не терпят отлагательства.
Он протянул сыну довольно толстую пачку бумажных листов.
- Что это за бумаги, отец? - спросил Сарнияр, просматривая их без особого любопытства.
- Разные бумаги, мой мальчик. Не буду утомлять тебя, перечисляя их назначение, поскольку ты не выказываешь интереса к делам своего государства. Скажу лишь, что все они требуют твоей подписи, пока я формально не восстановлен на престоле.
- Разве мне не положено знать, что я подписываю?
- Какое обидное недоверие, дитя моё! Ну, например, вот эта бумага - приговор совета министров, осудивших на смертную казнь твоего дядю Муселима за его измену.
Рука Сарнияра, сжимавшая тростниковое стило, дрогнула, посадив уродливую чернильную кляксу на бумагу.
- Вы осудили его на смертную казнь? - растерянно пробормотал он.
- Не только я, но также и преданные мне визири, разделившие со мной позорную ссылку. Я надеюсь, ты не обещал ему помилования?
- Нет, но ждал, что вы ограничите его наказание тюремным заключением. Вспомните о том, что он сохранил вам жизнь, а меня даже не изгонял из страны. Я рос вдали от двора, но всё равно считался его наследником.
- Опомнись, мой мальчик, что ты говоришь! - в гневе воскликнул Аль-Шукрейн. - Прошу тебя, не порти впечатления от нашей встречи.
- Дядя Муса изменник, но он нам родня. Пророк, чьё вероучение мы приняли, запрещал своим ансарам (прим. автора: последователи пророка Магомета) братоубийство.
- За кого ты просишь, Сарнияр Измаил? - не в шутку рассердился царь. - За презренного вора, укравшего у твоего отца могущество и власть? Кто поручится, что он не сделает этого снова, что стены тюрьмы остановят его? Пока в этом исчадье ада тлеет жизнь, я буду сидеть на троне, как на бочке с порохом. Лишь казнь угомонит этого бунтаря, в противном случае покой нам будет только сниться.
Сарнияр молчал, склонив голову над бумагами, лежавшими у него на коленях. Чуть погодя, когда гнев его немного остыл, государь осведомился:
- Ты желаешь узнать содержание других документов?
- Нет, - ответил Сарнияр, с отвращением глядя на них.
Он не стал разбирать толстую пачку и расписывался, отворачивая уголки бумаг, на которых ставил свою подпись.
* * *
Уже сгущались сумерки, когда Сарнияр вышел из дворца и направился к соборной мечети.
В просторном помещении храма, освещённом слабо тлеющими факелами, не было ни души. Не слыхать было и заунывного пения муэдзина, созывающего население Алькадира на вечернюю молитву.
Сарнияр удивился этим двум обстоятельствам, так как впервые явился сюда поклониться Аллаху, не опоздав ни на миг. Но, желая уединения после нелёгкого разговора с отцом, он был только рад отсутствию компаньонов. Он медленно прошёлся по пустынному залу, выбирая место для совершения намаза. В эту минуту дверца одной из комнат клира приоткрылась, впустив в зал седобородого муфтия.
- Салам алейкум, ваше высочество! - приветливо поздоровался он. - Рад снова принимать вас в своём святилище. Вы собрались творить молитвы здесь, в общем зале? Позабыли о молельне, пристроенной к храму для высочайших персон?
- Я не забыл, что мы здесь на особом положении, великий шейх. Но сейчас мне хотелось бы побыть одному.
- Вы будете там один, ваше высочество. Никто из ваших близких не явился на вечернюю молитву. Вероятно, они устали в дороге и решили совершить намаз дома.
- Это хорошо, потому что сейчас мне не хочется пересекаться с ними.
- Как странно слышать это от вас, - удивился муфтий. - Вы так ждали их возвращения.
- Да, - с горечью согласился Сарнияр. - Я дожидался их с большим нетерпением.
- Но они не оправдали ваших ожиданий, верно? Я вижу, что вы чем-то угнетены и разочарованы.
- Один из моих братьев, - проговорил Сарнияр, - похоже, совсем не рад, что вернулся на родину. Собственно, он родился в Индии, и там у него осталась невеста, которую он любит сызмала. Другому брату я невольно напомнил, что он всего лишь второй сын, а не наследник. В моё отсутствие он, очевидно, об этом забывал. А между тем мне хотелось бы подружиться с моими братьями, завоевать их любовь.
- Но при этом не упускайте из виду их чаяний, - отметил муфтий. - Заразившись дурным примером вашего дяди, они вполне могут стать вам соперниками в притязаниях на престол. Я бы советовал вам сойтись с самым младшим из братьев, Малек Явидом.
- Но ему всего три месяца отроду, - засмеялся Сарнияр.
- Вы воспитаете из него своего союзника. Поверьте, это легче сделать, пока дитя ещё лежит в колыбели.
- У меня нет опыта в общении с младенцами.
- Тогда вам следует жениться, и немедленно.
- Жениться? - разочарованно протянул Сарнияр. - О шейх, зачем вы хотите повесить на меня это ярмо? Как же я достигну своей цели с гирями на ногах?
- А какой цели вы желаете достичь? Надеетесь покорить континент, как Искандер (прим. автора: Александр Македонский)?
- Для начала ограничусь Аравийским полуостровом.
- Это благородная цель. Но чем больше пространства вы покорите, тем острее будете чувствовать своё одиночество. Я говорю вам об этом с уверенностью пастыря и знатока человеческих душ. А кому вы всё оставите, если у вас не будет семьи? Своим братьям, которые уже сейчас заглядываются на престол ваших предков?
- Ваши слова заставляют меня задуматься, шейх. Я поразмыслю об этом на досуге. А сейчас мне хочется просто помолиться.
- Я провожу вас, ваше высочество.
Сарнияр проследовал за муфтием в башню, пристроенную к храму для членов царской семьи. Поднимаясь наверх по винтовой лестнице, они продолжали разговор вполголоса, так как громкие голоса здесь звучали жутковато.
- Конечно, я со временем женюсь, великий шейх. В конце концов, все женятся рано или поздно. Но пока мне хочется погулять на свободе. Посудите сами, какой из меня муж, если я всё время думаю только о баталиях.
- И когда вы планируете связать себя брачными узами?
- Не раньше, чем отвоюю полуостров у Османов.
Муфтий глубоко вздохнул.
- Ваши слова успокаивают мою совесть, - загадочно произнёс он. - Я долго не склонялся на уговоры вашего батюшки, но теперь вижу, что вы не оставили ему другого выбора.
Сарнияр решил, что отец (и когда только он успел) попросил муфтия отговорить его от похода и сразу ощутил облегчение.
- Вот вы о чём! Теперь ясно, зачем вы завели этот разговор. Отец не одобряет моих планов и готов приковать меня к своему трону любыми цепями, к примеру, брачными. Но ведь я должен что-то принести своей жене. Как я могу жениться, когда у меня нет денег на содержание семьи?
- В таком случае необходимо взять богатую жену с большим приданым.
С этими словами муфтий распахнул перед царевичем окованную фигурным железом дверь, впуская в тесное помещение с круглым потолком и полом, облицованным чёрными гранитными плитами. Единственное окошко было наглухо забрано деревянной решёткой с частыми прутьями.
- Как здесь всегда мрачно и неуютно! - оглядевшись, сказал Сарнияр.
- Вы перестанете это замечать, погрузившись в молитвы, - изрёк муфтий назидательным тоном.
Сарнияр последовал его мудрому руководству и преклонил колени на коврике. Ему уже почти удалось отвлечься в своих молитвах от всего земного и тленного, когда его чуткий слух уловил многоголосый гул, проникающий внутрь сквозь крохотное оконце. Он поднял голову и упёрся взглядом в муфтия, осенявшего его коленопреклонённую фигуру священным Кораном.
- В чём дело, шейх? - сердито спросил Сарнияр. - Почему вы не оставили меня наедине с создателем?
- Так было угодно Ему и согласно Его воле вы больше не один на этой земле, - провозгласил муфтий и с чувством исполненного долга захлопнул Коран.
От его туманных слов на Сарнияра повеяло могильным холодом. Он вскочил на ноги, нечаянно толкнув притулившуюся рядом с ним на коврике маленькую тщедушную фигурку.
- Это ещё что за богомолец? - вконец обозлился царевич. - Откуда он тут взялся? Вы же обещали мне, что я буду один!
- Вы больше не будете один, ваше высочество, - ответил муфтий. - Теперь у вас есть жена.
Сарнияр остолбенел, впившись глазами в съёжившуюся под его взглядом мальчишескую фигурку, лишённую даже намёка на бюст - неудивительно, что он не сразу разглядел в ней девицу. Сообразив, какую свинью ему подложил муфтий, он в бешенстве зарычал:
- Так вот почему горожан не пускают в мечеть на молитву! В хорошую же западню вы завлекли меня своими елейными речами! А я так вас заслушался, что безропотно пошёл за вами, как баран на заклание.
- Не оскверняйте подобными выражениями святость брачных обетов, - воскликнул муфтий.
Сарнияр вплотную придвинулся к старику, нависая над ним точно гигантская глыба.
- Я не при-но-сил ни-ка-ких обе-тов, - проговорил он по слогам и стремглав выскочил из царской молельни. С лестницы донёсся грохот его шагов, заглушаемый нарастающим ропотом горожан, толпящихся под окнами мечети.
Вернувшись во дворец, царевич нашёл отца в кабинете. Государь совсем зарылся в бумагах, разбирая самые неотложные дела. На рабочем столе перед ним возвышалась кипа разномастных свитков, которые он бегло просматривал, откладывая в сторону те из них, что могли подождать.
- Отец! - вскрикнул царевич, еле отдышавшись; весь путь до дома он проделал бегом. - Что за бумаги вы заставили меня подписать?
- А в чём, собственно, дело? - спокойно отозвался Аль-Шукрейн, не отрываясь от изучения срочной депеши.
- Только не пытайтесь отрицать своё причастие к этому фарсу.
- Какому фарсу, дитя моё?
- Тому, что разыграли со мной в нашей молельне. Я зашёл туда помолиться за упокой грешной души Муселима, а вышел обвенчанным с какой-то тощей девицей.
- Извини, что венчание прошло не по правилам, - пробормотал царь, не поднимая головы от депеши, - без свидетелей, с соблюдением тайны...
- Отец! - зарычал Сарнияр, смахнув со стола кипу свитков.
Аль-Шукрейн положил руки ему на грудь.
- Ну не всё ли тебе равно, толстушка она или худышка? - заговорил он с теплотой, от которой царевича бросило в жар. - Эта девушка наследница огромного состояния. Её отец - магараджа Голконды, в недрах которой была найдена неистощимая золотоносная жила.
От удивления Сарнияр приоткрыл рот.
- Магараджа Голконды! - насилу выдавил он. - Оживший царь Соломон!
- К сожалению, жить ему осталось недолго, - печально вздохнул Аль-Шукрейн. – Примерно год назад с ним приключилась совершенно невероятная история. Глава артели золотоискателей, некий Раджеш Сингх привёз ему на слоне камень величиной с яйцо птицы Рухх (прим. автора: сказочная птица огромных размеров). По утверждению Сингха, этот гигантский камень упал к его ногам на разработках нового участка, и поначалу рудокопы решили, что он откололся от скалы. Но камень оказался горячим на ощупь и излучал таинственное голубоватое свечение. И тогда они уверились, что он свалился с небес и, как философский камень, укажет им путь к овладению золотом. Они принялись копать в том месте, где он упал, и, в самом деле, вскоре обнаружили неисчерпаемые залежи золотой руды. А этот чудесный камень был преподнесён в дар магарадже как послание высших сил.
Поверив в его божественное происхождение, магараджа распорядился установить камень на самом видном и почётном месте, и все его чада и домочадцы явились полюбоваться находкой золотоискателей. Камень был необычайно красив и светился мягким голубоватым светом. Сыновья и жёны магараджи прикасались к нему, поглаживали и осыпали ласками, как будто он был священной коровой.
- В новый поход? - неодобрительно отозвался царь. - Ты хочешь покинуть меня? Неужели мы встретились после десяти лет разлуки лишь затем, чтобы снова расстаться? Нет, сынок, так не годится. Дай мне время насладиться твоим обществом, которого я был так долго лишён.
Сарнияр почувствовал себя пристыжённым, признавая в душе его правоту.
- Ты должен уделить немного внимания делам своего государства, - продолжал Аль-Шукрейн, - приучить себя разбираться в них. Не забывай, что ты мой преемник на троне, который перейдёт к тебе после моей смерти.
- Я не могу себя заставить заниматься ими, - повесил голову царевич. - Даже вашего опыта и мудрости недостанет, чтобы разобраться во всех упущениях дядюшки, что довели нас до грани разорения. Дабы восстановить наши финансовые ресурсы, надобно пополнить их свежими вливаниями. Поверьте, отец, я принесу гораздо больше пользы, отправившись за добыванием этих средств, нежели оставаясь здесь и помогая вам по крупицам собирать развеянное по ветру состояние.
- Ты заблуждаешься, дитя моё, есть и другой способ вернуть нам былое могущество, - возразил Аль-Шукрейн. - Для этого не нужно никуда уезжать, богатство само придёт в твои руки.
Царевич недоверчиво покосился на него. По тонким губам царя блуждала хитроватая усмешка.
- Другого способа нет, - убеждённо заявил Сарнияр. - Могущества нельзя достичь без борьбы. В этом я уже убедился на собственном опыте.
- И всё же то, что я сказал тебе, не пустые слова, - настаивал государь. - Скоро сам увидишь, сынок. А пока ты ещё не отправился в поход, изволь подписать эти бумаги, которые не терпят отлагательства.
Он протянул сыну довольно толстую пачку бумажных листов.
- Что это за бумаги, отец? - спросил Сарнияр, просматривая их без особого любопытства.
- Разные бумаги, мой мальчик. Не буду утомлять тебя, перечисляя их назначение, поскольку ты не выказываешь интереса к делам своего государства. Скажу лишь, что все они требуют твоей подписи, пока я формально не восстановлен на престоле.
- Разве мне не положено знать, что я подписываю?
- Какое обидное недоверие, дитя моё! Ну, например, вот эта бумага - приговор совета министров, осудивших на смертную казнь твоего дядю Муселима за его измену.
Рука Сарнияра, сжимавшая тростниковое стило, дрогнула, посадив уродливую чернильную кляксу на бумагу.
- Вы осудили его на смертную казнь? - растерянно пробормотал он.
- Не только я, но также и преданные мне визири, разделившие со мной позорную ссылку. Я надеюсь, ты не обещал ему помилования?
- Нет, но ждал, что вы ограничите его наказание тюремным заключением. Вспомните о том, что он сохранил вам жизнь, а меня даже не изгонял из страны. Я рос вдали от двора, но всё равно считался его наследником.
- Опомнись, мой мальчик, что ты говоришь! - в гневе воскликнул Аль-Шукрейн. - Прошу тебя, не порти впечатления от нашей встречи.
- Дядя Муса изменник, но он нам родня. Пророк, чьё вероучение мы приняли, запрещал своим ансарам (прим. автора: последователи пророка Магомета) братоубийство.
- За кого ты просишь, Сарнияр Измаил? - не в шутку рассердился царь. - За презренного вора, укравшего у твоего отца могущество и власть? Кто поручится, что он не сделает этого снова, что стены тюрьмы остановят его? Пока в этом исчадье ада тлеет жизнь, я буду сидеть на троне, как на бочке с порохом. Лишь казнь угомонит этого бунтаря, в противном случае покой нам будет только сниться.
Сарнияр молчал, склонив голову над бумагами, лежавшими у него на коленях. Чуть погодя, когда гнев его немного остыл, государь осведомился:
- Ты желаешь узнать содержание других документов?
- Нет, - ответил Сарнияр, с отвращением глядя на них.
Он не стал разбирать толстую пачку и расписывался, отворачивая уголки бумаг, на которых ставил свою подпись.
Прода от 06.05.2022, 12:19
* * *
Уже сгущались сумерки, когда Сарнияр вышел из дворца и направился к соборной мечети.
В просторном помещении храма, освещённом слабо тлеющими факелами, не было ни души. Не слыхать было и заунывного пения муэдзина, созывающего население Алькадира на вечернюю молитву.
Сарнияр удивился этим двум обстоятельствам, так как впервые явился сюда поклониться Аллаху, не опоздав ни на миг. Но, желая уединения после нелёгкого разговора с отцом, он был только рад отсутствию компаньонов. Он медленно прошёлся по пустынному залу, выбирая место для совершения намаза. В эту минуту дверца одной из комнат клира приоткрылась, впустив в зал седобородого муфтия.
- Салам алейкум, ваше высочество! - приветливо поздоровался он. - Рад снова принимать вас в своём святилище. Вы собрались творить молитвы здесь, в общем зале? Позабыли о молельне, пристроенной к храму для высочайших персон?
- Я не забыл, что мы здесь на особом положении, великий шейх. Но сейчас мне хотелось бы побыть одному.
- Вы будете там один, ваше высочество. Никто из ваших близких не явился на вечернюю молитву. Вероятно, они устали в дороге и решили совершить намаз дома.
- Это хорошо, потому что сейчас мне не хочется пересекаться с ними.
- Как странно слышать это от вас, - удивился муфтий. - Вы так ждали их возвращения.
- Да, - с горечью согласился Сарнияр. - Я дожидался их с большим нетерпением.
- Но они не оправдали ваших ожиданий, верно? Я вижу, что вы чем-то угнетены и разочарованы.
- Один из моих братьев, - проговорил Сарнияр, - похоже, совсем не рад, что вернулся на родину. Собственно, он родился в Индии, и там у него осталась невеста, которую он любит сызмала. Другому брату я невольно напомнил, что он всего лишь второй сын, а не наследник. В моё отсутствие он, очевидно, об этом забывал. А между тем мне хотелось бы подружиться с моими братьями, завоевать их любовь.
- Но при этом не упускайте из виду их чаяний, - отметил муфтий. - Заразившись дурным примером вашего дяди, они вполне могут стать вам соперниками в притязаниях на престол. Я бы советовал вам сойтись с самым младшим из братьев, Малек Явидом.
- Но ему всего три месяца отроду, - засмеялся Сарнияр.
- Вы воспитаете из него своего союзника. Поверьте, это легче сделать, пока дитя ещё лежит в колыбели.
- У меня нет опыта в общении с младенцами.
- Тогда вам следует жениться, и немедленно.
- Жениться? - разочарованно протянул Сарнияр. - О шейх, зачем вы хотите повесить на меня это ярмо? Как же я достигну своей цели с гирями на ногах?
- А какой цели вы желаете достичь? Надеетесь покорить континент, как Искандер (прим. автора: Александр Македонский)?
- Для начала ограничусь Аравийским полуостровом.
- Это благородная цель. Но чем больше пространства вы покорите, тем острее будете чувствовать своё одиночество. Я говорю вам об этом с уверенностью пастыря и знатока человеческих душ. А кому вы всё оставите, если у вас не будет семьи? Своим братьям, которые уже сейчас заглядываются на престол ваших предков?
- Ваши слова заставляют меня задуматься, шейх. Я поразмыслю об этом на досуге. А сейчас мне хочется просто помолиться.
- Я провожу вас, ваше высочество.
Сарнияр проследовал за муфтием в башню, пристроенную к храму для членов царской семьи. Поднимаясь наверх по винтовой лестнице, они продолжали разговор вполголоса, так как громкие голоса здесь звучали жутковато.
- Конечно, я со временем женюсь, великий шейх. В конце концов, все женятся рано или поздно. Но пока мне хочется погулять на свободе. Посудите сами, какой из меня муж, если я всё время думаю только о баталиях.
- И когда вы планируете связать себя брачными узами?
- Не раньше, чем отвоюю полуостров у Османов.
Муфтий глубоко вздохнул.
- Ваши слова успокаивают мою совесть, - загадочно произнёс он. - Я долго не склонялся на уговоры вашего батюшки, но теперь вижу, что вы не оставили ему другого выбора.
Сарнияр решил, что отец (и когда только он успел) попросил муфтия отговорить его от похода и сразу ощутил облегчение.
- Вот вы о чём! Теперь ясно, зачем вы завели этот разговор. Отец не одобряет моих планов и готов приковать меня к своему трону любыми цепями, к примеру, брачными. Но ведь я должен что-то принести своей жене. Как я могу жениться, когда у меня нет денег на содержание семьи?
- В таком случае необходимо взять богатую жену с большим приданым.
С этими словами муфтий распахнул перед царевичем окованную фигурным железом дверь, впуская в тесное помещение с круглым потолком и полом, облицованным чёрными гранитными плитами. Единственное окошко было наглухо забрано деревянной решёткой с частыми прутьями.
- Как здесь всегда мрачно и неуютно! - оглядевшись, сказал Сарнияр.
- Вы перестанете это замечать, погрузившись в молитвы, - изрёк муфтий назидательным тоном.
Сарнияр последовал его мудрому руководству и преклонил колени на коврике. Ему уже почти удалось отвлечься в своих молитвах от всего земного и тленного, когда его чуткий слух уловил многоголосый гул, проникающий внутрь сквозь крохотное оконце. Он поднял голову и упёрся взглядом в муфтия, осенявшего его коленопреклонённую фигуру священным Кораном.
- В чём дело, шейх? - сердито спросил Сарнияр. - Почему вы не оставили меня наедине с создателем?
- Так было угодно Ему и согласно Его воле вы больше не один на этой земле, - провозгласил муфтий и с чувством исполненного долга захлопнул Коран.
От его туманных слов на Сарнияра повеяло могильным холодом. Он вскочил на ноги, нечаянно толкнув притулившуюся рядом с ним на коврике маленькую тщедушную фигурку.
- Это ещё что за богомолец? - вконец обозлился царевич. - Откуда он тут взялся? Вы же обещали мне, что я буду один!
- Вы больше не будете один, ваше высочество, - ответил муфтий. - Теперь у вас есть жена.
Сарнияр остолбенел, впившись глазами в съёжившуюся под его взглядом мальчишескую фигурку, лишённую даже намёка на бюст - неудивительно, что он не сразу разглядел в ней девицу. Сообразив, какую свинью ему подложил муфтий, он в бешенстве зарычал:
- Так вот почему горожан не пускают в мечеть на молитву! В хорошую же западню вы завлекли меня своими елейными речами! А я так вас заслушался, что безропотно пошёл за вами, как баран на заклание.
- Не оскверняйте подобными выражениями святость брачных обетов, - воскликнул муфтий.
Сарнияр вплотную придвинулся к старику, нависая над ним точно гигантская глыба.
- Я не при-но-сил ни-ка-ких обе-тов, - проговорил он по слогам и стремглав выскочил из царской молельни. С лестницы донёсся грохот его шагов, заглушаемый нарастающим ропотом горожан, толпящихся под окнами мечети.
Глава 3. Нежданное богатство.
Вернувшись во дворец, царевич нашёл отца в кабинете. Государь совсем зарылся в бумагах, разбирая самые неотложные дела. На рабочем столе перед ним возвышалась кипа разномастных свитков, которые он бегло просматривал, откладывая в сторону те из них, что могли подождать.
- Отец! - вскрикнул царевич, еле отдышавшись; весь путь до дома он проделал бегом. - Что за бумаги вы заставили меня подписать?
- А в чём, собственно, дело? - спокойно отозвался Аль-Шукрейн, не отрываясь от изучения срочной депеши.
- Только не пытайтесь отрицать своё причастие к этому фарсу.
- Какому фарсу, дитя моё?
- Тому, что разыграли со мной в нашей молельне. Я зашёл туда помолиться за упокой грешной души Муселима, а вышел обвенчанным с какой-то тощей девицей.
- Извини, что венчание прошло не по правилам, - пробормотал царь, не поднимая головы от депеши, - без свидетелей, с соблюдением тайны...
- Отец! - зарычал Сарнияр, смахнув со стола кипу свитков.
Аль-Шукрейн положил руки ему на грудь.
- Ну не всё ли тебе равно, толстушка она или худышка? - заговорил он с теплотой, от которой царевича бросило в жар. - Эта девушка наследница огромного состояния. Её отец - магараджа Голконды, в недрах которой была найдена неистощимая золотоносная жила.
От удивления Сарнияр приоткрыл рот.
- Магараджа Голконды! - насилу выдавил он. - Оживший царь Соломон!
- К сожалению, жить ему осталось недолго, - печально вздохнул Аль-Шукрейн. – Примерно год назад с ним приключилась совершенно невероятная история. Глава артели золотоискателей, некий Раджеш Сингх привёз ему на слоне камень величиной с яйцо птицы Рухх (прим. автора: сказочная птица огромных размеров). По утверждению Сингха, этот гигантский камень упал к его ногам на разработках нового участка, и поначалу рудокопы решили, что он откололся от скалы. Но камень оказался горячим на ощупь и излучал таинственное голубоватое свечение. И тогда они уверились, что он свалился с небес и, как философский камень, укажет им путь к овладению золотом. Они принялись копать в том месте, где он упал, и, в самом деле, вскоре обнаружили неисчерпаемые залежи золотой руды. А этот чудесный камень был преподнесён в дар магарадже как послание высших сил.
Поверив в его божественное происхождение, магараджа распорядился установить камень на самом видном и почётном месте, и все его чада и домочадцы явились полюбоваться находкой золотоискателей. Камень был необычайно красив и светился мягким голубоватым светом. Сыновья и жёны магараджи прикасались к нему, поглаживали и осыпали ласками, как будто он был священной коровой.
