- Как ты не поймёшь! - вспылил Сарнияр. - Это богатство не даровано, а навязано мне! Я не хотел его, тем более такой ценой. Вся эта история с вымиранием княжеского рода внушает мне отвращение к наследству магараджи.
- Со временем вы справитесь с этим чувством.
- Нет, Рахим. Проклятому золоту Голконды я предпочитаю военные трофеи. Давай поскорей решим, с чего нам начать нашу кампанию. Ты уже изучил карту полуострова? Учти, меня интересуют только ценные объекты, я не хочу рисковать своей жизнью из пустого тщеславия.
Рахим извлёк из-под полы длинную пёструю карту, расчерченную линиями долготы и широты.
- Взгляните и сами убедитесь, что наибольшую ценность на полуострове представляют морские порты, но все они под властью Великого Турка. Самый лакомый кусок - Алла-Илем, морская база турок, куда стекается всё награбленное ими золото. С моря он для нас недосягаем, поскольку мы не располагаем флотом. А если бы и располагали, город надёжно защищают от вторжений «морские ястребы» султана Мюрада. Турки цепко держат свои позиции в Аравии и никому не уступят своего господства над морем. Подумайте, стоит ли сражаться с ветряными мельницами.
- А что защищает Алла-Илем со стороны материка? - спросил Сарнияр, пропустив мимо ушей его последнее замечание.
- Приграничные крепости, ведущие между собой и городом хорошо налаженную связь. Едва вы начнёте штурм одной из них, как к ней на выручку подоспеют «летучие эскадроны». Так зовутся разъезды, патрулирующие оккупированную турками территорию. Послушайте, ваше высочество, оставьте вы эту затею, не помышляйте о том, чего нельзя достичь без опыта в боевых операциях и сил, превосходящих противника.
- Но опыт приходит в процессе сражения, а поле брани - наилучшая практика для новичка, - убеждённо заявил Сарнияр. - Откуда у меня возьмётся опыт, если мы будем сидеть, сложа руки?
- Может, нам следует начать с простых упражнений? - предложил Рахим. - Прежде чем развернуть масштабное сражение, было бы разумнее попробовать свои силы на небольшой арене.
- Что ты подразумеваешь под небольшой ареной? - заинтересовался Сарнияр.
- Арабские города, один из которых, Аль-Акик, лежит практически у наших дверей.
- А много ли там золота?
- Достаточно, чтобы покрыть расходы на содержание вашей армии, но слишком мало, чтобы привлечь к себе внимание османцев.
- Это означает, что мы не поссоримся с турками, если завладеем этим городом?
- Так точно, ваше высочество, - улыбнулся Рахим. - Не стоит пока с ними ссориться. Вдруг вы обнаружите, что военная профессия не ваша стезя.
- До Аль-Акик не более четырёх суток езды, - не слушая его, отметил Сарнияр. - Мы выступаем завтра же на рассвете. Дай мне карту, Рахим, я хочу изучить все подходы к этому городу.
- Как вам угодно, - пожал плечами Рахим. - Я оповещу о вашем решении военачальников.
- На правах амирбара, - напомнил ему Сарнияр тоном, не терпящим возражений.
Приятели ещё какое-то время поболтали о том, о сём, потом поужинали вместе, после чего Рахим ушёл. Оставшись один, Сарнияр спустился по каменным ступеням террасы в окружённый аркадами внутренний дворик. Задержавшись у лестницы, ведущей на женскую половину, он с минуту простоял неподвижно, о чём-то размышляя, затем ускоренным шагом вернулся на террасу и скрылся за створками двери.
Прильнув к окну своей опочивальни, княжна Лейла проследила за всеми перемещениями мужа и в отчаянии стиснула руки.
- Ведь он же хотел подняться ко мне! - воскликнула она. - Ты видела, Гюльфем?
- Да, госпожа, - кивнула горничная, стоя рядом с ней у окна.
- Так отчего же он раздумал, как ты считаешь?
- Ваш муж провёл почти весь день на террасе со своим фаворитом. Мальчишка, приставленный к вам для посылок, как его, вроде бы Якуб, прогуливался во дворе и слышал, о чём они говорили.
- И о чём же? - в нетерпении спросила Лейла.
- Его высочество собрался на войну, госпожа. Уже завтра на рассвете.
- На войну? - всплеснула руками Лейла. - Какая ужасная весть! Почему наш создатель так безжалостен ко мне? Сначала заставил меня пережить моих родных, а ведь они были куда крепче здоровьем, чем я. Потом это замужество...
- С молодым принцем, которого вы успели полюбить, госпожа, - робко вставила Гюльфем.
- А что толку, Гюль? - всхлипнула Лейла. - Похоже, он разочарован во мне, раз спешит поскорей расстаться со мной. Я даже не смею судить его за это. Что за радость от слияния с женщиной, склонной к обморокам в самый пикантный момент!
- Вы невиноваты в своей немощи, - принялась утешать её Гюльфем. - Аллах не дал вам крепкого здоровья, зато наградил замечательным мужем.
- Лучше бы он позволил мне умереть! - разрыдалась Лейла.
- Кто? - не поняла Гюльфем. - Ваш муж или создатель?
- Оба, - простонала княжна. - Они оба держали мою жизнь в своих руках.
Гюльфем смущённо молчала, так как возразить ей было нечего.
- Милая Гюль, - с мольбой заговорила Лейла, - прошу тебя, сходи к его высочеству. Отнеси ему этот шарф, который я вышила своими руками. Пусть привяжет его к эфесу своей сабли и вспоминает обо мне всякий раз, как извлечёт её из ножен. А ведь он, должно быть, часто размахивает своей саблей, Гюль?
- Теперь, когда идёт на войну, будет размахивать ещё чаще, госпожа.
- Нет! - снова зарыдала Лейла. - Я не хочу ничего слышать про войну. Умоляю, поговори с моим мужем! Растолкуй ему, как я буду страдать в разлуке с ним. Постарайся смягчить его сердце, поведай ему о моих слезах, о моей печали.
Гюльфем неуверенно взяла у неё шарф, рисуя в воображении картины кровавых битв, герой которых бесстрашно мчался на буланом коне, сея вокруг себя смерть своей фамильной саблей с золотым эфесом. Неся ему на вытянутых перед собой руках подарок княжны, она почти поверила, что это её собственный дар отважному герою.
* * *
Cарнияр сидел на диване в позе башмачника и что-то чертил на разложенной перед ним географической карте, когда раздался негромкий стук в дверь.
- Ну, кого там ещё принесло? - пробурчал он, с неохотой отрываясь от своего занятия.
- Меня, ваше высочество, - робко пролепетала Гюльфем, входя в его покои.
Царевич открыто залюбовался её аппетитными формами. На его нахмуренном лице помимо воли расплылась радушная улыбка.
- А-а, это ты, персик, - произнёс он, усмехаясь в усы.
Гюльфем покраснела от его слов и, застенчиво приблизившись к нему, положила к его ногам расшитый золотой нитью шёлковый шарф.
- Госпожа просила, чтобы вы привязали это к эфесу своей сабли, - пояснила она.
Сарнияр снял с руки перстень и с ловкостью фокусника пропустил сквозь него тончайшую вещицу.
- Великолепный шёлк, - похвалил он дар Лейлы. - И вышивка чудесная. Передай моей жене, что я тронут её вниманием, но, по-моему, ей не стоило себя утруждать, расписывая золотыми узорами драгоценную основу.
Гюльфем уловила в его словах плохо завуалированную издёвку и грудью встала на защиту княжны.
- Вам же понравилась вышивка, - возразила она, стараясь не замечать его слишком откровенного взгляда, которым он шарил по её ладной фигуре. - Госпожа всю ночь трудилась над ней, не покладая рук.
- И совершенно напрасно.
- Как, вы не примете...
- Я приму её подарок и исполню просьбу, но пусть не тешит себя иллюзией, что я буду вспоминать о ней каждый раз, извлекая свою саблю из ножен. В жестоких сражениях, которые, я надеюсь, нам предстоят, нельзя отвлекаться на разные сентиментальные глупости, иначе становишься лёгкой добычей врага.
- И это всё, что вы можете сказать? - с упрёком спросила Гюльфем.
Сарнияр пожал саженными плечами.
- Я не хочу показаться грубым, но всё же передай своей госпоже, что я надеялся найти в ней жену, а вышивальщиц мне и без неё хватает.
Гюльфем стало дурно от его безжалостных слов. Следивший за ней взглядом Сарнияр вытянул руки, втайне надеясь, что она упадёт без чувств к нему в объятия. Однако служанка его жены оказалась крепкой девушкой и быстро пришла в себя.
- Госпожа страдает от вашего равнодушия, - обиженно заговорила она, вспомнив о слезах Лейлы. - От того, что уходя на войну, вы обрекаете её на разлуку. Неужели вы будете настолько жестоки, что даже попрощаться к ней не зайдёте?
Сарнияр был вынужден признать, что слегка перегнул палку.
- Я зайду к ней… завтра утром, - пообещал он.
- Отчего же утром, а не сейчас? - настойчиво спросила Гюльфем, глядя на него в упор и с нетерпением ожидая, что он ответит на это.
Сарнияр посмотрел на неё с удивлением.
- Мне кажется, милая, что ты выходишь за рамки приличий, задавая подобный вопрос. В чём дело, крошка? Болеешь душой за княжну, или просто выслуживаешься перед ней?
- Мне так жаль её, - вздохнула Гюльфем. - Получив весть о смерти отца, она сама на себя не похожа. Ваше участие стало бы для неё большим утешением. Если вы проведёте с ней последний вечер перед отъездом, приятные воспоминания о нём согреют ей душу в разлуке.
Неожиданно откинув церемонии, Сарнияр обхватил девушку за плечи. От его прикосновения Гюльфем бросило в жар. Лоб её покрылся горячей испариной, по спине поползли то ли мурашки, то ли капельки пота. Она едва могла дышать, испытывая настоящий ужас от мысли, что одно его объятие способно довести её до такого жалкого состояния.
Он заметил это; от него ничего не ускользало. Его действия стали смелее: он зарылся пальцами в её шелковистые волосы, запрокинул ей голову, заставляя смотреть ему прямо в глаза, и шепнул:
- Я бы охотно согласился на твоё предложение при условии, что ты разделишь этот вечер с нами. Мне тоже, чёрт возьми, хочется унести с собой тёплые воспоминания, но только ты можешь дать их мне, моя прелесть. Вот только боюсь, что Лейла на это не согласится. Поэтому давай обойдёмся без неё.
- Но я не могу остаться тут с вами, - возразила Гюльфем, слабо вырываясь из его объятий. - Меня ведь ожидает госпожа.
- Хорошо, - согласился Сарнияр, отпуская её. - Ступай, побудь с ней, пока она не заснёт, а после возвращайся ко мне. Мы проведём незабываемую ночь, последствия которой заранее очевидны.
- Последствия? - растерянно повторила Гюльфем. - Каковы же могут быть последствия?
- А ты как полагаешь? - лукаво прищурился он.
- Неужели вы имеете в виду мою беременность?
Сарнияр усмехнулся.
- Твоя беременность не столь очевидное последствие, как статус фаворитки престолонаследника со всеми вытекающими из него преимуществами.
У Гюльфем оборвалось дыхание. Его голос продолжал долетать до неё, но слова звучали бессмысленно. Видимо, он понял, что они не доходят до неё и решил подкрепить их на деле, потому что она снова почувствовала его руки на своих плечах. Подняв её голову за подбородок, он приблизил свои губы к её губам и сказал прерывающимся от страсти голосом:
- Обдумай, как следует моё предложение и возвращайся поскорей. Я не лягу спать, пока ты не вернёшься.
Он принялся целовать её с такой неторопливой основательностью, как будто хотел усмирить эту дикую пташку, постепенно приучая её к своим губам. Его пряные губы пьянили её, от нежных поцелуев в голове не осталось ни одной связной мысли. Гюльфем беспомощно обмякла в его объятиях, повиснув у него на руках, словно подстреленная куропатка.
Почувствовав, как она расслабилась, потеряв контроль над собой, он с жадностью погрузил свой горячий язык в глубину её рта. Между тем его пальцы исследовали застёжку на платье девушки и, расстегнув верхние пуговки, выпустили на волю её полные круглые груди, подобные спелым плодам с нежно-розовыми ягодками сосков.
- Ах, боже мой! - жалобно всхлипнула она, когда он сжал в ладонях оба полушария её груди и принялся наглаживать пальцами набухшие от его дразнящих касаний соски. - Вы хотите свести меня с ума, сахиб?
Он самодовольно ухмыльнулся.
- Когда мои уговоры не производят впечатления, я предпочитаю перейти к более эффективному воздействию.
Он наклонился поцеловать ей грудь, но девушка неожиданно отскочила в сторону и прикрыла свои сокровища обеими руками.
- В чём дело? - недовольно насупился он, шагнув к ней, но она отбежала от него на безопасное расстояние. - Вздумала поиграть со мной в кошки-мышки?
- Отпустите меня, - взмолилась Гюльфем, - я должна вернуться к своей госпоже.
- К чёрту твою госпожу! - вскипел Сарнияр. - Я не отпущу тебя, пока ты не покоришься мне.
- Вы обещали дать мне время подумать, - напомнила она.
- Теперь уже поздно. Ты распалила меня своими прелестями, чертовка! Но я сдержу своё слово и сделаю тебя фавориткой, когда вернусь из похода.
Гюльфем в отчаянии затрясла головой.
- Нет! Я не буду вашей фавориткой.
- Почему? - опешил он.
- Потому что это подлая измена...
- Эка важность! Все мужья заводят себе любовниц со времён Адама и Евы. Так уж устроен наш мир. Иди ко мне, моя малышка.
- Нет! - упрямо повторила она. - Я говорила о своей измене. Если я соглашусь... но я не могу согласиться. Пусть другие предают, но я не предам. Я люблю свою госпожу, как родную сестру.
У Сарнияра лопнуло терпение.
- Как ты смеешь отказывать мне, своему повелителю? - прошипел он, угрожающе надвигаясь на неё. - А если я прикажу отрубить тебе голову?
У Гюльфем подкосились ноги, и она упала на колени.
- Воля ваша, сахиб, - пролепетала она, покрываясь испариной от страха. - Я готова принять смерть, если это неизбежная кара за мою преданность княжне.
- Со временем вы справитесь с этим чувством.
- Нет, Рахим. Проклятому золоту Голконды я предпочитаю военные трофеи. Давай поскорей решим, с чего нам начать нашу кампанию. Ты уже изучил карту полуострова? Учти, меня интересуют только ценные объекты, я не хочу рисковать своей жизнью из пустого тщеславия.
Рахим извлёк из-под полы длинную пёструю карту, расчерченную линиями долготы и широты.
- Взгляните и сами убедитесь, что наибольшую ценность на полуострове представляют морские порты, но все они под властью Великого Турка. Самый лакомый кусок - Алла-Илем, морская база турок, куда стекается всё награбленное ими золото. С моря он для нас недосягаем, поскольку мы не располагаем флотом. А если бы и располагали, город надёжно защищают от вторжений «морские ястребы» султана Мюрада. Турки цепко держат свои позиции в Аравии и никому не уступят своего господства над морем. Подумайте, стоит ли сражаться с ветряными мельницами.
- А что защищает Алла-Илем со стороны материка? - спросил Сарнияр, пропустив мимо ушей его последнее замечание.
- Приграничные крепости, ведущие между собой и городом хорошо налаженную связь. Едва вы начнёте штурм одной из них, как к ней на выручку подоспеют «летучие эскадроны». Так зовутся разъезды, патрулирующие оккупированную турками территорию. Послушайте, ваше высочество, оставьте вы эту затею, не помышляйте о том, чего нельзя достичь без опыта в боевых операциях и сил, превосходящих противника.
- Но опыт приходит в процессе сражения, а поле брани - наилучшая практика для новичка, - убеждённо заявил Сарнияр. - Откуда у меня возьмётся опыт, если мы будем сидеть, сложа руки?
- Может, нам следует начать с простых упражнений? - предложил Рахим. - Прежде чем развернуть масштабное сражение, было бы разумнее попробовать свои силы на небольшой арене.
- Что ты подразумеваешь под небольшой ареной? - заинтересовался Сарнияр.
- Арабские города, один из которых, Аль-Акик, лежит практически у наших дверей.
- А много ли там золота?
- Достаточно, чтобы покрыть расходы на содержание вашей армии, но слишком мало, чтобы привлечь к себе внимание османцев.
- Это означает, что мы не поссоримся с турками, если завладеем этим городом?
- Так точно, ваше высочество, - улыбнулся Рахим. - Не стоит пока с ними ссориться. Вдруг вы обнаружите, что военная профессия не ваша стезя.
- До Аль-Акик не более четырёх суток езды, - не слушая его, отметил Сарнияр. - Мы выступаем завтра же на рассвете. Дай мне карту, Рахим, я хочу изучить все подходы к этому городу.
- Как вам угодно, - пожал плечами Рахим. - Я оповещу о вашем решении военачальников.
- На правах амирбара, - напомнил ему Сарнияр тоном, не терпящим возражений.
Приятели ещё какое-то время поболтали о том, о сём, потом поужинали вместе, после чего Рахим ушёл. Оставшись один, Сарнияр спустился по каменным ступеням террасы в окружённый аркадами внутренний дворик. Задержавшись у лестницы, ведущей на женскую половину, он с минуту простоял неподвижно, о чём-то размышляя, затем ускоренным шагом вернулся на террасу и скрылся за створками двери.
Прода от 11.05.2022, 13:43
Прильнув к окну своей опочивальни, княжна Лейла проследила за всеми перемещениями мужа и в отчаянии стиснула руки.
- Ведь он же хотел подняться ко мне! - воскликнула она. - Ты видела, Гюльфем?
- Да, госпожа, - кивнула горничная, стоя рядом с ней у окна.
- Так отчего же он раздумал, как ты считаешь?
- Ваш муж провёл почти весь день на террасе со своим фаворитом. Мальчишка, приставленный к вам для посылок, как его, вроде бы Якуб, прогуливался во дворе и слышал, о чём они говорили.
- И о чём же? - в нетерпении спросила Лейла.
- Его высочество собрался на войну, госпожа. Уже завтра на рассвете.
- На войну? - всплеснула руками Лейла. - Какая ужасная весть! Почему наш создатель так безжалостен ко мне? Сначала заставил меня пережить моих родных, а ведь они были куда крепче здоровьем, чем я. Потом это замужество...
- С молодым принцем, которого вы успели полюбить, госпожа, - робко вставила Гюльфем.
- А что толку, Гюль? - всхлипнула Лейла. - Похоже, он разочарован во мне, раз спешит поскорей расстаться со мной. Я даже не смею судить его за это. Что за радость от слияния с женщиной, склонной к обморокам в самый пикантный момент!
- Вы невиноваты в своей немощи, - принялась утешать её Гюльфем. - Аллах не дал вам крепкого здоровья, зато наградил замечательным мужем.
- Лучше бы он позволил мне умереть! - разрыдалась Лейла.
- Кто? - не поняла Гюльфем. - Ваш муж или создатель?
- Оба, - простонала княжна. - Они оба держали мою жизнь в своих руках.
Гюльфем смущённо молчала, так как возразить ей было нечего.
- Милая Гюль, - с мольбой заговорила Лейла, - прошу тебя, сходи к его высочеству. Отнеси ему этот шарф, который я вышила своими руками. Пусть привяжет его к эфесу своей сабли и вспоминает обо мне всякий раз, как извлечёт её из ножен. А ведь он, должно быть, часто размахивает своей саблей, Гюль?
- Теперь, когда идёт на войну, будет размахивать ещё чаще, госпожа.
- Нет! - снова зарыдала Лейла. - Я не хочу ничего слышать про войну. Умоляю, поговори с моим мужем! Растолкуй ему, как я буду страдать в разлуке с ним. Постарайся смягчить его сердце, поведай ему о моих слезах, о моей печали.
Гюльфем неуверенно взяла у неё шарф, рисуя в воображении картины кровавых битв, герой которых бесстрашно мчался на буланом коне, сея вокруг себя смерть своей фамильной саблей с золотым эфесом. Неся ему на вытянутых перед собой руках подарок княжны, она почти поверила, что это её собственный дар отважному герою.
* * *
Cарнияр сидел на диване в позе башмачника и что-то чертил на разложенной перед ним географической карте, когда раздался негромкий стук в дверь.
- Ну, кого там ещё принесло? - пробурчал он, с неохотой отрываясь от своего занятия.
- Меня, ваше высочество, - робко пролепетала Гюльфем, входя в его покои.
Царевич открыто залюбовался её аппетитными формами. На его нахмуренном лице помимо воли расплылась радушная улыбка.
- А-а, это ты, персик, - произнёс он, усмехаясь в усы.
Гюльфем покраснела от его слов и, застенчиво приблизившись к нему, положила к его ногам расшитый золотой нитью шёлковый шарф.
- Госпожа просила, чтобы вы привязали это к эфесу своей сабли, - пояснила она.
Сарнияр снял с руки перстень и с ловкостью фокусника пропустил сквозь него тончайшую вещицу.
- Великолепный шёлк, - похвалил он дар Лейлы. - И вышивка чудесная. Передай моей жене, что я тронут её вниманием, но, по-моему, ей не стоило себя утруждать, расписывая золотыми узорами драгоценную основу.
Гюльфем уловила в его словах плохо завуалированную издёвку и грудью встала на защиту княжны.
- Вам же понравилась вышивка, - возразила она, стараясь не замечать его слишком откровенного взгляда, которым он шарил по её ладной фигуре. - Госпожа всю ночь трудилась над ней, не покладая рук.
- И совершенно напрасно.
- Как, вы не примете...
- Я приму её подарок и исполню просьбу, но пусть не тешит себя иллюзией, что я буду вспоминать о ней каждый раз, извлекая свою саблю из ножен. В жестоких сражениях, которые, я надеюсь, нам предстоят, нельзя отвлекаться на разные сентиментальные глупости, иначе становишься лёгкой добычей врага.
- И это всё, что вы можете сказать? - с упрёком спросила Гюльфем.
Сарнияр пожал саженными плечами.
- Я не хочу показаться грубым, но всё же передай своей госпоже, что я надеялся найти в ней жену, а вышивальщиц мне и без неё хватает.
Гюльфем стало дурно от его безжалостных слов. Следивший за ней взглядом Сарнияр вытянул руки, втайне надеясь, что она упадёт без чувств к нему в объятия. Однако служанка его жены оказалась крепкой девушкой и быстро пришла в себя.
- Госпожа страдает от вашего равнодушия, - обиженно заговорила она, вспомнив о слезах Лейлы. - От того, что уходя на войну, вы обрекаете её на разлуку. Неужели вы будете настолько жестоки, что даже попрощаться к ней не зайдёте?
Сарнияр был вынужден признать, что слегка перегнул палку.
- Я зайду к ней… завтра утром, - пообещал он.
- Отчего же утром, а не сейчас? - настойчиво спросила Гюльфем, глядя на него в упор и с нетерпением ожидая, что он ответит на это.
Сарнияр посмотрел на неё с удивлением.
- Мне кажется, милая, что ты выходишь за рамки приличий, задавая подобный вопрос. В чём дело, крошка? Болеешь душой за княжну, или просто выслуживаешься перед ней?
- Мне так жаль её, - вздохнула Гюльфем. - Получив весть о смерти отца, она сама на себя не похожа. Ваше участие стало бы для неё большим утешением. Если вы проведёте с ней последний вечер перед отъездом, приятные воспоминания о нём согреют ей душу в разлуке.
Неожиданно откинув церемонии, Сарнияр обхватил девушку за плечи. От его прикосновения Гюльфем бросило в жар. Лоб её покрылся горячей испариной, по спине поползли то ли мурашки, то ли капельки пота. Она едва могла дышать, испытывая настоящий ужас от мысли, что одно его объятие способно довести её до такого жалкого состояния.
Он заметил это; от него ничего не ускользало. Его действия стали смелее: он зарылся пальцами в её шелковистые волосы, запрокинул ей голову, заставляя смотреть ему прямо в глаза, и шепнул:
- Я бы охотно согласился на твоё предложение при условии, что ты разделишь этот вечер с нами. Мне тоже, чёрт возьми, хочется унести с собой тёплые воспоминания, но только ты можешь дать их мне, моя прелесть. Вот только боюсь, что Лейла на это не согласится. Поэтому давай обойдёмся без неё.
- Но я не могу остаться тут с вами, - возразила Гюльфем, слабо вырываясь из его объятий. - Меня ведь ожидает госпожа.
- Хорошо, - согласился Сарнияр, отпуская её. - Ступай, побудь с ней, пока она не заснёт, а после возвращайся ко мне. Мы проведём незабываемую ночь, последствия которой заранее очевидны.
- Последствия? - растерянно повторила Гюльфем. - Каковы же могут быть последствия?
- А ты как полагаешь? - лукаво прищурился он.
- Неужели вы имеете в виду мою беременность?
Сарнияр усмехнулся.
- Твоя беременность не столь очевидное последствие, как статус фаворитки престолонаследника со всеми вытекающими из него преимуществами.
У Гюльфем оборвалось дыхание. Его голос продолжал долетать до неё, но слова звучали бессмысленно. Видимо, он понял, что они не доходят до неё и решил подкрепить их на деле, потому что она снова почувствовала его руки на своих плечах. Подняв её голову за подбородок, он приблизил свои губы к её губам и сказал прерывающимся от страсти голосом:
- Обдумай, как следует моё предложение и возвращайся поскорей. Я не лягу спать, пока ты не вернёшься.
Он принялся целовать её с такой неторопливой основательностью, как будто хотел усмирить эту дикую пташку, постепенно приучая её к своим губам. Его пряные губы пьянили её, от нежных поцелуев в голове не осталось ни одной связной мысли. Гюльфем беспомощно обмякла в его объятиях, повиснув у него на руках, словно подстреленная куропатка.
Почувствовав, как она расслабилась, потеряв контроль над собой, он с жадностью погрузил свой горячий язык в глубину её рта. Между тем его пальцы исследовали застёжку на платье девушки и, расстегнув верхние пуговки, выпустили на волю её полные круглые груди, подобные спелым плодам с нежно-розовыми ягодками сосков.
- Ах, боже мой! - жалобно всхлипнула она, когда он сжал в ладонях оба полушария её груди и принялся наглаживать пальцами набухшие от его дразнящих касаний соски. - Вы хотите свести меня с ума, сахиб?
Он самодовольно ухмыльнулся.
- Когда мои уговоры не производят впечатления, я предпочитаю перейти к более эффективному воздействию.
Он наклонился поцеловать ей грудь, но девушка неожиданно отскочила в сторону и прикрыла свои сокровища обеими руками.
- В чём дело? - недовольно насупился он, шагнув к ней, но она отбежала от него на безопасное расстояние. - Вздумала поиграть со мной в кошки-мышки?
- Отпустите меня, - взмолилась Гюльфем, - я должна вернуться к своей госпоже.
- К чёрту твою госпожу! - вскипел Сарнияр. - Я не отпущу тебя, пока ты не покоришься мне.
- Вы обещали дать мне время подумать, - напомнила она.
- Теперь уже поздно. Ты распалила меня своими прелестями, чертовка! Но я сдержу своё слово и сделаю тебя фавориткой, когда вернусь из похода.
Гюльфем в отчаянии затрясла головой.
- Нет! Я не буду вашей фавориткой.
- Почему? - опешил он.
- Потому что это подлая измена...
- Эка важность! Все мужья заводят себе любовниц со времён Адама и Евы. Так уж устроен наш мир. Иди ко мне, моя малышка.
- Нет! - упрямо повторила она. - Я говорила о своей измене. Если я соглашусь... но я не могу согласиться. Пусть другие предают, но я не предам. Я люблю свою госпожу, как родную сестру.
У Сарнияра лопнуло терпение.
- Как ты смеешь отказывать мне, своему повелителю? - прошипел он, угрожающе надвигаясь на неё. - А если я прикажу отрубить тебе голову?
У Гюльфем подкосились ноги, и она упала на колени.
- Воля ваша, сахиб, - пролепетала она, покрываясь испариной от страха. - Я готова принять смерть, если это неизбежная кара за мою преданность княжне.
