Осмелев, он провёл языком по трепещущим контурам её рта, заставив её губы раскрыться. Его пальцы ласкали затылок Асары, удерживая её в положении, не дающем ей уклониться от поцелуя.
По спине её прошла судорожная дрожь. Она закрыла глаза, решив, что нет смысла противиться его ласкам, когда её тело вероломно выдаёт ему всё, что она испытывает в его объятиях. По крайней мере, теперь он знает, что её чувства не в ладу с ней самой.
Чуть её губы, повинуясь его ненавязчивому нажиму, раскрылись, как он осторожно просунул между ними язык, погладил им её нежный язычок и продолжил деликатно изучать благоуханную мягкость её рта.
- О-о, - издала она, невероятным усилием вырвавшись из тумана своего желания, идущего отнюдь не от разума, - зачем вы так упорны... так непреклонно... тверды со мной?
- Твёрд? - повторил он, на долю минуты не понимая, что она имеет в виду. Но когда до него дошла двусмысленность её реплики, понимание отозвалось резкой болью и чувством дискомфорта в паху. - Лучше тебе пока не знать, в каком месте и насколько я твёрд...
Он стал срывать с её губ поцелуи, на сей раз воистину непреклонно и твёрдо, пока она не начала отвечать ему, движимая преимущественно инстинктами, заглушающими голос рассудка.
За этим самозабвенным занятием их застали сёстры, выйдя на цыпочках из спальни.
Заслышав их крадущиеся шаги, царевич неохотно выпустил Асару из объятий. Она отвернулась, сгорая от стыда за то, что совсем забыла про них.
- Простите, что прерываем вас, - деликатно сказала Катерина, - но нам с Розалией не терпится узнать, кто из нас уйдёт, а кто останется на службе.
- Тебе уже известно моё решение, - украдкой подмигнув ей, ответил Сарнияр. - Ты остаёшься, а твоя кузина пусть отправляется к своим священным коровам.
Асара, негодуя, обернулась к нему. Он скорчил утомлённую гримасу.
- Ради Аллаха, крошка, не спорь со мной!
- Нет, буду спорить! - бурно возразила она. - Когда я пожаловалась вам на недостаток свободы, вы обещались восполнить его всем, что я ни попрошу.
- Да, - признал он, - но раньше я дал слово Катерине. Я не могу его нарушить, душа моя. Моё слово твёрже алмаза.
- Я тоже не могу нарушить своё слово, оно тоже твёрже алмаза. Я обещала Розалии забрать её с собой в Голконду или другое место, куда меня забросит судьба.
- Вот и отлично, возьмёшь её с собой, - сдался Сарнияр. - Для её трудолюбивых рук в моём имении найдётся немало работы. Но пока мы здесь, тебе будет прислуживать Катерина. Всё, душа моя, закончим на этом.
- Нет, не закончим. Вы ещё предложили мне чем-нибудь занять себя. Я придумала себе прекрасное развлечение.
- Да, и какое же? - полюбопытствовал Сарнияр.
- Розалия рассказала мне о своём молодом хозяине, о его увлечении живописью. Я хочу, чтобы он написал мой портрет. Это надолго займёт меня.
- Но, Асара... - растерялся он. - Ты же знаешь, что пророк Магомет порицал живопись. Наша вера воспрещает изображать живые существа. Подражать Аллаху - значит отвергать его существование, ибо всё живое создаётся Аллахом.
- Я охотно согласилась бы с вами, если бы этот юноша исповедовал нашу веру. Но ведь он не верует в Аллаха, какой с него спрос? К тому же, отец разделяет моё мнение. Пока мы жили под одной крышей - то есть, до моего переезда в Кашмир - он не раз позволял мне позировать христианским художникам. Мои черты придавали даже ликам мадонны на иконах, украшающих церкви, так как я совсем не похожа на восточную женщину.
- Это правда, - отметил Сарнияр, - ты положительно не похожа на дочь Великого Могола. Хорошо, я согласен, но при одном условии.
- Каком? - спросила Асара.
- Я буду присутствовать на ваших сеансах. Розалия, возвращайся на скотный двор, но прежде, будь добра, пригласи сюда своего молодого барина - как бишь его...
- Франческо, синьор, - подсказала Катерина, сгорая от ревности.
Розалия удалилась, ободрённая улыбкой принцессы, посланной ей на прощание.
Через несколько минут в гостиную вошёл юноша, как всегда одетый в строгий европейский костюм. Он с почтением поцеловал руку Сарнияру, а принцессе отвесил изысканный поклон.
- Благодарю вас, ваша светлость, за то, что оказали мне такую честь - запечатлеть на полотне вашу очаровательную спутницу.
- Если портрет удастся на славу, - отозвался Сарнияр, - когда-нибудь он послужит тебе пропуском в мастерскую придворных художников. Твой дядя как-то обмолвился, что ты давно мечтаешь попасть туда.
- Я хочу, чтоб он начал работу прямо сейчас, - капризно надула губы Асара.
- Как вам будет угодно, синьора, - с радостью согласился Франческо. - Катерина! Сходи в мою комнату, принеси оттуда всё, что потребуется для первого сеанса: рамку с холстом, ящик с красками, подрамник, палитру, ветошь. Пусть Ринальдо тебе поможет нести.
- Слушаюсь, сударь, - буркнула Катерина.
Проходя мимо, она злорадно прошептала ему на ухо:
- Я видела, как они целовались.
- Ну, и что из того? - шепнул в ответ Франческо.
- Я же говорила вам, что у вас нет ни малейшего шанса, а вы мне не верили. Прислушайтесь хоть теперь к моим словам: не заглядывайтесь на чужое добро, не то вам не поздоровится.
Катерина вышла, посмеиваясь. Чуть её шаги затихли, как Асара обратилась к Франческо на языке Данте и Макиавелли:
- Мессер, полагаю, вам уже известно, в каком положении я оказалась, несмотря на то, что мои записки не доходили до вас...
Бросив мельком взгляд на Сарнияра, Франческо ответил ей на родном языке:
- Не беспокойтесь, синьора. Вашему батюшке уже сообщили, где вы находитесь. Скоро он придёт вам на помощь.
Принцесса издала такой глубокий вздох, что оба молодых человека так и впились глазами в её грудь. Но Франческо быстро отвёл глаза, а царевич, продолжая смотреть в квадратный вырез её платья, спросил с подозрением:
- Что ты ему сказала, Асара?
Она выдавила смущённую улыбку.
- Ничего особенного.
- И всё-таки? - настаивал царевич, заглянув ей прямо в глаза.
Его пытливый взгляд, казалось, проник до самого дна её души. Асара опустила густые ресницы, пряча от него тайники своих чувств.
Франческо поспешил прийти ей на выручку.
- Синьора сказала, что категорически не согласна с вашим решением использовать её портрет как пропуск в цех придворных художников и предложила другое решение. Если портрет ей понравится, она оставит его себе, а султану напишет письмо с одобрительным отзывом о моих талантах, которое я лично доставлю в Лахор.
- Вот, значит, как, - усмехнулся Сарнияр, притворившись, что верит его объяснению, хотя сразу учуял в нём подвох. - Занятный у вас язык - содержательные мысли передаёт всего в нескольких словах! И что ты ответил на это, Франческо?
- Сказал, что желание прекрасной дамы для меня закон.
Склонившись к уху принцессы, Сарнияр шепнул:
- Думаешь, нашла верный способ сообщить отцу, где мы находимся? Не обольщайся пустой надеждой, крошка. К тому времени, когда он доберётся сюда, мы будем уже далеко за пределами его империи.
Асара ответила на его выпад улыбкой, значения которой он не понял. На всякий случай он решил смотреть за ней и художником в оба, а кроме того запретить им общаться между собой на языке неверных.
С каждым сеансом Франческо всё сильнее проникался к принцессе чувством, не имеющим ничего общего с тем, что художник испытывает к своей модели. Оно заставляло его тянуть время для того чтобы иметь возможность и дальше видеть её так близко от себя. Сарнияр наблюдал за его работой, по своему обыкновению покуривая наргиле на тахте.
- Не пора ли тебе закругляться, Франческо? - спросил он, выпустив в воздух струйку ароматного дыма. - Уже почти месяц ты трудишься над портретом, а конца твоим трудам всё не видно.
Франческо в замешательстве опустил голову.
- Ах, синьор! Вы не представляете, до чего сложно воспроизвести на полотне магические чары вашей спутницы! Для этого следует быть волшебником, не меньше.
Сарнияр усмехнулся.
- Да ты не только художник, но ещё и поэт! Артистическая натура, одним словом. Давай-давай, поторапливайся, меня всё это уже порядком утомило.
- Нет-нет, синьор, - возразил Франческо, - спешка хороша при ловле блох, а настоящее искусство не терпит суеты. Я же стремлюсь добиться не только сходства, но и того, чтобы портрет был живым.
- Как это - живым? - не понял Сарнияр.
- Чтобы вам, глядя на него, казалось, будто ваша любимая готова вот-вот заговорить.
Сарнияр поперхнулся дымом.
- Упаси меня боже, свят-свят! Я бы решил, что это проделки дьявола. Кроме того, зачем мне живая копия, если я располагаю оригиналом?
Он бросил собственнический взгляд на принцессу, сидевшую перед пунцовой ширмой, расписанной райскими птицами и другими сказочными существами. По бокам её стояли большие плетёные корзины с цветами, служившие аксессуарами к портрету. Здесь были гиацинты и туберозы, резеда и жасмин; их нежные венчики переливались всеми красками лета.
В эту минуту раздался нетерпеливый стук в дверь.
- Кто там? - спросил Сарнияр.
- Я, Ферхад, - ответил взволнованный голос. - У меня для вас важная новость.
Сарнияр на мгновение застыл, затем решительно обратился к Франческо:
- Всё, маэстро, на сегодня достаточно. Моей невесте пора отдохнуть, наверняка она уже устала сидеть в одной позе.
- Я нисколько не устала, - запротестовала принцесса.
- Зато я устал, - заявил Сарнияр и, предупреждая взрыв возражений, прибавил. - Можешь прогуляться по двору под присмотром Катерины и Бехрама. И заодно проведать свою ненаглядную Розалию.
Асара решила, что произошло нечто непредвиденное, раз он позволил ей выйти на прогулку, и, завернувшись в сари, беспрекословно направилась к двери. За принцессой последовал Франческо, второпях замазав куском мела часть своей работы, как делал всякий раз, оставляя её в гостиной. Эта мера была отнюдь не лишней, иначе Сарнияр обнаружил бы, что портрет уже в стадии завершения.
Но сейчас ему было не до портрета и коварных уловок художника. Неожиданный приход Ферхада так разволновал его, что он не обратил внимания, как Асара, выходя в коридор, прошептала Франческо:
- Что-то, несомненно, случилось - надеюсь, это мой отец дал о себе знать.
- Я тоже надеюсь на это, синьора, - полушёпотом ответил Франческо, - хоть и сожалею, что не успел закончить ваш портрет.
- Я дам вам время его закончить, - пообещала Асара, - так как хочу оставить его в подарок магарадже. Пусть напоминает ему обо мне, когда он вернётся в свою страну.
Юноша испытал большое облегчение, уяснив её слова. Конечно, мечтать об этой девушке было чистым безумием с его стороны, но как отрадно влюблённому убедиться, что сердце его любимой свободно, даже если её руки связаны, а сама она парит на недосягаемой для него высоте!
Едва дождавшись, пока они оба выйдут из гостиной, Сарнияр велел Ферхаду войти и, как только тот показался на пороге, с нетерпением воскликнул:
- Ну, что там, говори скорей, а то у меня прямо сердце не на месте!
- Не волнуйтесь так, сахиб. Я принёс вам добрую весть.
- Слава небесам! Значит ли это, что удача нам улыбнулась, и ты нашёл судно, которое доставит нас в Голконду?
- Нет, - улыбнулся Ферхад, - я нашёл священнослужителя, даже лучше того - хаджу (прим. автора: человек, совершающий паломничество к святым местам). Он отплывает в Мекку на английском корабле, капитан которого согласился подвезти его до Аравии. Судно уходит завтра на рассвете; разрешение, подписанное наместником Камбея, уже на руках у капитана.
- Что же, - произнёс Сарнияр, не веря своему счастью, - этот шейх не боится Акбара? Надеется, что его гнев не падёт на голову тому, кто совершает хадж (прим. автора: паломничество к святым местам)?
- Дело в том, - объяснил Ферхад, - что он не думает возвращаться в Индию. Считает, что уже отслужил здесь своё и хочет продолжить служение исламу в Мекке. Правда, для этого требуется сделать щедрое пожертвование храму Кааба. Если вы дадите ему необходимую сумму, он согласен записать ваш брачный договор с дочерью Великого Могола.
- О Аллах, - воскликнул Сарнияр, воздев глаза к небу, - ты услышал мои молитвы! Само собой, я дам ему вдвое... втрое больше, чем нужно! Скорей тащи его сюда, пока Асара гуляет во дворе. Клянусь, не быть мне властелином Румайлы, если она не вернётся с прогулки уже моей женой!
- Не бросайтесь такими неосторожными клятвами, ваше высочество, - попросил Ферхад. - Сейчас хаджа не может прийти. Он пожалует сюда под покровом темноты, за пару часов до отплытия.
- То есть, глубокой ночью?
- Так ему будет спокойнее.
Сарнияр на минуту задумался, затем ответил:
- Тем лучше. Пусть всё свершится, пока весь дом будет погружён в крепкий сон.
* * *
Проведя остаток дня в возбуждённом состоянии, под вечер Асара испытала разочарование. Её надежда на спасение не оправдалась: ничто не указывало на то, что султан прислал своих людей или приехал сам, чтобы вызволить её из плена.
Её подавленность не укрылась от Катерины, которая продолжала ей прислуживать, несмотря на принуждённость их отношений. Впрочем, в последние дни девушка приложила немало сил, чтобы снова войти к ней в доверие и больше не давала воли своему злому языку. Она тактично осведомилась у принцессы о причине её уныния, но та, естественно, не стала раскрывать перед служанкой душу.
По спине её прошла судорожная дрожь. Она закрыла глаза, решив, что нет смысла противиться его ласкам, когда её тело вероломно выдаёт ему всё, что она испытывает в его объятиях. По крайней мере, теперь он знает, что её чувства не в ладу с ней самой.
Чуть её губы, повинуясь его ненавязчивому нажиму, раскрылись, как он осторожно просунул между ними язык, погладил им её нежный язычок и продолжил деликатно изучать благоуханную мягкость её рта.
- О-о, - издала она, невероятным усилием вырвавшись из тумана своего желания, идущего отнюдь не от разума, - зачем вы так упорны... так непреклонно... тверды со мной?
- Твёрд? - повторил он, на долю минуты не понимая, что она имеет в виду. Но когда до него дошла двусмысленность её реплики, понимание отозвалось резкой болью и чувством дискомфорта в паху. - Лучше тебе пока не знать, в каком месте и насколько я твёрд...
Он стал срывать с её губ поцелуи, на сей раз воистину непреклонно и твёрдо, пока она не начала отвечать ему, движимая преимущественно инстинктами, заглушающими голос рассудка.
За этим самозабвенным занятием их застали сёстры, выйдя на цыпочках из спальни.
Заслышав их крадущиеся шаги, царевич неохотно выпустил Асару из объятий. Она отвернулась, сгорая от стыда за то, что совсем забыла про них.
- Простите, что прерываем вас, - деликатно сказала Катерина, - но нам с Розалией не терпится узнать, кто из нас уйдёт, а кто останется на службе.
- Тебе уже известно моё решение, - украдкой подмигнув ей, ответил Сарнияр. - Ты остаёшься, а твоя кузина пусть отправляется к своим священным коровам.
Асара, негодуя, обернулась к нему. Он скорчил утомлённую гримасу.
- Ради Аллаха, крошка, не спорь со мной!
- Нет, буду спорить! - бурно возразила она. - Когда я пожаловалась вам на недостаток свободы, вы обещались восполнить его всем, что я ни попрошу.
- Да, - признал он, - но раньше я дал слово Катерине. Я не могу его нарушить, душа моя. Моё слово твёрже алмаза.
- Я тоже не могу нарушить своё слово, оно тоже твёрже алмаза. Я обещала Розалии забрать её с собой в Голконду или другое место, куда меня забросит судьба.
- Вот и отлично, возьмёшь её с собой, - сдался Сарнияр. - Для её трудолюбивых рук в моём имении найдётся немало работы. Но пока мы здесь, тебе будет прислуживать Катерина. Всё, душа моя, закончим на этом.
- Нет, не закончим. Вы ещё предложили мне чем-нибудь занять себя. Я придумала себе прекрасное развлечение.
- Да, и какое же? - полюбопытствовал Сарнияр.
- Розалия рассказала мне о своём молодом хозяине, о его увлечении живописью. Я хочу, чтобы он написал мой портрет. Это надолго займёт меня.
- Но, Асара... - растерялся он. - Ты же знаешь, что пророк Магомет порицал живопись. Наша вера воспрещает изображать живые существа. Подражать Аллаху - значит отвергать его существование, ибо всё живое создаётся Аллахом.
- Я охотно согласилась бы с вами, если бы этот юноша исповедовал нашу веру. Но ведь он не верует в Аллаха, какой с него спрос? К тому же, отец разделяет моё мнение. Пока мы жили под одной крышей - то есть, до моего переезда в Кашмир - он не раз позволял мне позировать христианским художникам. Мои черты придавали даже ликам мадонны на иконах, украшающих церкви, так как я совсем не похожа на восточную женщину.
- Это правда, - отметил Сарнияр, - ты положительно не похожа на дочь Великого Могола. Хорошо, я согласен, но при одном условии.
- Каком? - спросила Асара.
- Я буду присутствовать на ваших сеансах. Розалия, возвращайся на скотный двор, но прежде, будь добра, пригласи сюда своего молодого барина - как бишь его...
- Франческо, синьор, - подсказала Катерина, сгорая от ревности.
Розалия удалилась, ободрённая улыбкой принцессы, посланной ей на прощание.
Через несколько минут в гостиную вошёл юноша, как всегда одетый в строгий европейский костюм. Он с почтением поцеловал руку Сарнияру, а принцессе отвесил изысканный поклон.
- Благодарю вас, ваша светлость, за то, что оказали мне такую честь - запечатлеть на полотне вашу очаровательную спутницу.
- Если портрет удастся на славу, - отозвался Сарнияр, - когда-нибудь он послужит тебе пропуском в мастерскую придворных художников. Твой дядя как-то обмолвился, что ты давно мечтаешь попасть туда.
- Я хочу, чтоб он начал работу прямо сейчас, - капризно надула губы Асара.
- Как вам будет угодно, синьора, - с радостью согласился Франческо. - Катерина! Сходи в мою комнату, принеси оттуда всё, что потребуется для первого сеанса: рамку с холстом, ящик с красками, подрамник, палитру, ветошь. Пусть Ринальдо тебе поможет нести.
- Слушаюсь, сударь, - буркнула Катерина.
Проходя мимо, она злорадно прошептала ему на ухо:
- Я видела, как они целовались.
- Ну, и что из того? - шепнул в ответ Франческо.
- Я же говорила вам, что у вас нет ни малейшего шанса, а вы мне не верили. Прислушайтесь хоть теперь к моим словам: не заглядывайтесь на чужое добро, не то вам не поздоровится.
Катерина вышла, посмеиваясь. Чуть её шаги затихли, как Асара обратилась к Франческо на языке Данте и Макиавелли:
- Мессер, полагаю, вам уже известно, в каком положении я оказалась, несмотря на то, что мои записки не доходили до вас...
Бросив мельком взгляд на Сарнияра, Франческо ответил ей на родном языке:
- Не беспокойтесь, синьора. Вашему батюшке уже сообщили, где вы находитесь. Скоро он придёт вам на помощь.
Принцесса издала такой глубокий вздох, что оба молодых человека так и впились глазами в её грудь. Но Франческо быстро отвёл глаза, а царевич, продолжая смотреть в квадратный вырез её платья, спросил с подозрением:
- Что ты ему сказала, Асара?
Она выдавила смущённую улыбку.
- Ничего особенного.
- И всё-таки? - настаивал царевич, заглянув ей прямо в глаза.
Его пытливый взгляд, казалось, проник до самого дна её души. Асара опустила густые ресницы, пряча от него тайники своих чувств.
Франческо поспешил прийти ей на выручку.
- Синьора сказала, что категорически не согласна с вашим решением использовать её портрет как пропуск в цех придворных художников и предложила другое решение. Если портрет ей понравится, она оставит его себе, а султану напишет письмо с одобрительным отзывом о моих талантах, которое я лично доставлю в Лахор.
- Вот, значит, как, - усмехнулся Сарнияр, притворившись, что верит его объяснению, хотя сразу учуял в нём подвох. - Занятный у вас язык - содержательные мысли передаёт всего в нескольких словах! И что ты ответил на это, Франческо?
- Сказал, что желание прекрасной дамы для меня закон.
Склонившись к уху принцессы, Сарнияр шепнул:
- Думаешь, нашла верный способ сообщить отцу, где мы находимся? Не обольщайся пустой надеждой, крошка. К тому времени, когда он доберётся сюда, мы будем уже далеко за пределами его империи.
Асара ответила на его выпад улыбкой, значения которой он не понял. На всякий случай он решил смотреть за ней и художником в оба, а кроме того запретить им общаться между собой на языке неверных.
Глава 17. Первая брачная ночь.
С каждым сеансом Франческо всё сильнее проникался к принцессе чувством, не имеющим ничего общего с тем, что художник испытывает к своей модели. Оно заставляло его тянуть время для того чтобы иметь возможность и дальше видеть её так близко от себя. Сарнияр наблюдал за его работой, по своему обыкновению покуривая наргиле на тахте.
- Не пора ли тебе закругляться, Франческо? - спросил он, выпустив в воздух струйку ароматного дыма. - Уже почти месяц ты трудишься над портретом, а конца твоим трудам всё не видно.
Франческо в замешательстве опустил голову.
- Ах, синьор! Вы не представляете, до чего сложно воспроизвести на полотне магические чары вашей спутницы! Для этого следует быть волшебником, не меньше.
Сарнияр усмехнулся.
- Да ты не только художник, но ещё и поэт! Артистическая натура, одним словом. Давай-давай, поторапливайся, меня всё это уже порядком утомило.
- Нет-нет, синьор, - возразил Франческо, - спешка хороша при ловле блох, а настоящее искусство не терпит суеты. Я же стремлюсь добиться не только сходства, но и того, чтобы портрет был живым.
- Как это - живым? - не понял Сарнияр.
- Чтобы вам, глядя на него, казалось, будто ваша любимая готова вот-вот заговорить.
Сарнияр поперхнулся дымом.
- Упаси меня боже, свят-свят! Я бы решил, что это проделки дьявола. Кроме того, зачем мне живая копия, если я располагаю оригиналом?
Он бросил собственнический взгляд на принцессу, сидевшую перед пунцовой ширмой, расписанной райскими птицами и другими сказочными существами. По бокам её стояли большие плетёные корзины с цветами, служившие аксессуарами к портрету. Здесь были гиацинты и туберозы, резеда и жасмин; их нежные венчики переливались всеми красками лета.
В эту минуту раздался нетерпеливый стук в дверь.
- Кто там? - спросил Сарнияр.
- Я, Ферхад, - ответил взволнованный голос. - У меня для вас важная новость.
Сарнияр на мгновение застыл, затем решительно обратился к Франческо:
- Всё, маэстро, на сегодня достаточно. Моей невесте пора отдохнуть, наверняка она уже устала сидеть в одной позе.
- Я нисколько не устала, - запротестовала принцесса.
- Зато я устал, - заявил Сарнияр и, предупреждая взрыв возражений, прибавил. - Можешь прогуляться по двору под присмотром Катерины и Бехрама. И заодно проведать свою ненаглядную Розалию.
Асара решила, что произошло нечто непредвиденное, раз он позволил ей выйти на прогулку, и, завернувшись в сари, беспрекословно направилась к двери. За принцессой последовал Франческо, второпях замазав куском мела часть своей работы, как делал всякий раз, оставляя её в гостиной. Эта мера была отнюдь не лишней, иначе Сарнияр обнаружил бы, что портрет уже в стадии завершения.
Но сейчас ему было не до портрета и коварных уловок художника. Неожиданный приход Ферхада так разволновал его, что он не обратил внимания, как Асара, выходя в коридор, прошептала Франческо:
- Что-то, несомненно, случилось - надеюсь, это мой отец дал о себе знать.
- Я тоже надеюсь на это, синьора, - полушёпотом ответил Франческо, - хоть и сожалею, что не успел закончить ваш портрет.
- Я дам вам время его закончить, - пообещала Асара, - так как хочу оставить его в подарок магарадже. Пусть напоминает ему обо мне, когда он вернётся в свою страну.
Юноша испытал большое облегчение, уяснив её слова. Конечно, мечтать об этой девушке было чистым безумием с его стороны, но как отрадно влюблённому убедиться, что сердце его любимой свободно, даже если её руки связаны, а сама она парит на недосягаемой для него высоте!
Едва дождавшись, пока они оба выйдут из гостиной, Сарнияр велел Ферхаду войти и, как только тот показался на пороге, с нетерпением воскликнул:
- Ну, что там, говори скорей, а то у меня прямо сердце не на месте!
- Не волнуйтесь так, сахиб. Я принёс вам добрую весть.
- Слава небесам! Значит ли это, что удача нам улыбнулась, и ты нашёл судно, которое доставит нас в Голконду?
- Нет, - улыбнулся Ферхад, - я нашёл священнослужителя, даже лучше того - хаджу (прим. автора: человек, совершающий паломничество к святым местам). Он отплывает в Мекку на английском корабле, капитан которого согласился подвезти его до Аравии. Судно уходит завтра на рассвете; разрешение, подписанное наместником Камбея, уже на руках у капитана.
- Что же, - произнёс Сарнияр, не веря своему счастью, - этот шейх не боится Акбара? Надеется, что его гнев не падёт на голову тому, кто совершает хадж (прим. автора: паломничество к святым местам)?
- Дело в том, - объяснил Ферхад, - что он не думает возвращаться в Индию. Считает, что уже отслужил здесь своё и хочет продолжить служение исламу в Мекке. Правда, для этого требуется сделать щедрое пожертвование храму Кааба. Если вы дадите ему необходимую сумму, он согласен записать ваш брачный договор с дочерью Великого Могола.
- О Аллах, - воскликнул Сарнияр, воздев глаза к небу, - ты услышал мои молитвы! Само собой, я дам ему вдвое... втрое больше, чем нужно! Скорей тащи его сюда, пока Асара гуляет во дворе. Клянусь, не быть мне властелином Румайлы, если она не вернётся с прогулки уже моей женой!
- Не бросайтесь такими неосторожными клятвами, ваше высочество, - попросил Ферхад. - Сейчас хаджа не может прийти. Он пожалует сюда под покровом темноты, за пару часов до отплытия.
- То есть, глубокой ночью?
- Так ему будет спокойнее.
Сарнияр на минуту задумался, затем ответил:
- Тем лучше. Пусть всё свершится, пока весь дом будет погружён в крепкий сон.
* * *
Проведя остаток дня в возбуждённом состоянии, под вечер Асара испытала разочарование. Её надежда на спасение не оправдалась: ничто не указывало на то, что султан прислал своих людей или приехал сам, чтобы вызволить её из плена.
Её подавленность не укрылась от Катерины, которая продолжала ей прислуживать, несмотря на принуждённость их отношений. Впрочем, в последние дни девушка приложила немало сил, чтобы снова войти к ней в доверие и больше не давала воли своему злому языку. Она тактично осведомилась у принцессы о причине её уныния, но та, естественно, не стала раскрывать перед служанкой душу.
