Но Борис не только вызывал, но и держал допоздна Сергея и еще одного-двух аспирантов. Однажды Шлепцову даже пришлось отказаться от свидания с девушкой, которая напросилась на него накануне. Но не слишком-то и хотелось… Наверное…
Сергей ощущал, что едва держится на ногах, в теле проявилась неприятная дрожь. И откуда она берется?..
- Завтра придешь к двенадцати? – спросил Борис.
- Завтра или в понедельник? – уточнил Сергей.
- Завтра. Заодно, может быть, твой доклад обсудим.
Только этого не хватало. Еще и обсуждать доклад, который Сергей пока не сделал. Он придумал какие-то планы, что-то про родителей, которым обещал помочь. Ага, конечно.
Сергей проснулся в субботу в четыре утра от дикого испуга. Дискомфорт, который он ощущал в последние несколько дней под лопаткой, превратился в сильный укол в ребрах. И еще один раз!.. Вызвать скорую?.. Сергей добрался до кухни и набухал себе корвалола. Стараясь унять чувство тревоги, лег обратно в постель. Не повторяется?.. Если еще хотя бы раз, надо вызывать…
Сергей ненавидел медленную поликлинику. Всякий раз, когда ему казалось, что он умирает, надо было сто лет дожидаться расшифровки кардиограммы. Куда спешить?.. Ну и что, что у больного с детства серьезные симптомы?.. Плановое обследование есть плановое. Вызывай неотложку, если что срочное. Откуда он мог знать, срочное или нет?..
Тягомотные визиты к врачу не выявили ничего нового. Почему колет в сердце?.. А ты что, хотел, чтоб не кололо?.. Надо вести здоровый образ жизни. На зло себе и всем Сергей в тот же день съел тонну соленого. Только потом он узнал, что так донимать может невралгия, которая так похожа на боль в сердце, черт бы ее взял…
Тусовка в честь защиты кандидатской диссертации аспиранта из другого вуза обещала быть классной. Туда Сергея притащил Борис. Здесь пили на равных профессора, доценты и соискатели степени.
- Видишь вон того?.. – Борис указал на старого доктора наук, молодыми порывами налегающего на спиртное и закуску, и назвал имя. – Он как-то поссорился с нашей Лидией, - имелась в виду доцентша их кафедры. – Хотел дать отрицательный отзыв ее аспиранту. Она после этого стала отслеживать работы его учеников и писать кучу замечаний на их авторефераты… До сих пор друг друга ненавидят. А аспиранта вон того, - Борис перевел взгляд на другого профессора, - наш Станислав Эдуардович чуть случайно не потопил.
Сергей улыбнулся. Он вспомнил, как об этом рассказывал Главный. На защите диссертации аспирант явно путался в своей же работе. Им ли написанной?..
Научный руководитель, сидевший за столом рядом со Станиславом Эдуардовичем, попросил последнего задать выступающему какой-нибудь простой вопрос. Он и задал. Простой для него. По книжке, которая вовсю цитировалась в диссертации. И с которой аспирант оказался совершенно незнаком.
- Привет, - рядом с Борисом неожиданно появилась красивая девушка и поцеловала его в щеку.
- Привет! Сергей, знакомься, моя сестра Лина, - представил Борис.
И с этого момента начались новые подробности.
- Почему твой ухажер никогда тебе не звонит? – поинтересовалась Маргарита Владиславовна. – А?.. Что молчишь?
- Он звонит, - тихо ответила Вика.
- Я почти всегда беру трубку первой. Я бы давно услышала его голос.
- Я прошу его дожидаться моего звонка…
- Где это видано, чтобы девушка звонила первой?..
- Он все равно всегда ко мне заходит на работе. Я думала, что поздние звонки тебя раздражают.
- Ты ему так сказала, да?.. Что опять замолчала?.. Да уж пусть звонит, если ты все равно пропадаешь у него постоянно, - милостивое разрешение было получено. Но Вика еще не решила, утешало ее это или нет.
Виолетта помнила, что в последний раз с такой выборкой честного народа встречалась на свадьбе своей двоюродной тети. Столько незнакомых лиц, все так хорошо выглядели и благоухали духами.
Хозяйка в сарафанчике бегала с кухни к гостям и периодически бранила мужа, что он плохо ухаживает за дамами и вовремя не наливает им вина. Сергей своей даме наливал сам. Хотя и не усердствовал, зная, что Вике много не надо.
Разговоры выбивали один другой из седла, смешок разряжал душноватую обстановку. По мере выпитого серьезность падала, волной накатывала расслабленность.
Несмотря на праздник, речь-таки зашла о кадровых проблемах на работе, зарождении демократии и прочих безрадостных вещах, потом перекинулась на новинки в мире культуры.
Вика молчала. Сергей что-то горячо доказывал коллегам, и она чувствовала свою неспособность влиться в обсуждение. Для Вики, непривыкшей к сборищам пьяной интеллигенции, каждое слово было подобно спице, проторяющей путь в ее сложившийся мир. Сама атмосфера причиняла ей физическое неудобство и заставляла ерзать и без надобности хвататься то за вилку, то за ножку бокала.
Алла сияла на все сто. Виолетта видела ее всегда такой и в университете. Длинные волосы, пущенные по спине, красная кофточка, красивое декольте. Она в полной мере являлась частью сегодняшнего события, как и Сергей. Вика чувствовала, что их связывает эта сопричастность, а Алла мило кидала к ней мостики, стараясь скрасить ее существование:
- Красивые у Вас кудряшки, свои?..
Вика отвечала, что ей трудно что-то поделать с завитками на волосах.
- После встречи с Вами Сережа стал намного веселее… Но и рассеяннее.
Сергей утопил улыбку в бокале.
- Только поаккуратнее с ним: он умеет слишком красиво говорить, - предостерегла Алла.
- Разве я при этом обманываю? – ответил ей Сергей.
Разговевшись, наполовину научная аудитория стала позволять себе намного более пошлые шуточки и провокационные замечания. Отчего-то муж именинницы вдруг заговорил о пользе свободной любви, кто-то из женщин напомнил ему, что она должна распространяться не только на сильную половину.
- Ты бы лучше начал об этом, когда Маша войдет с горячим подносом, - заметила одна из ее подруг.
Сергей был мастером жанра, посему он быстро сообразил напомнить, что свобода гораздо эффективнее брачного рабства. На вопрос Маши: «Ничего что я еще тут?», он тоже нашелся: «У кого поднос с едой, тот и хозяин. Видимо, поэтому мужчины обстругали свои дубины на скалки и отдали вам». Алла лукаво добавила: «А я думала, это потому, что у нас есть еще что-то, кроме подносов». «И поэтому тоже», - согласился Сергей примирительно.
Все посмеялись. Мужчины взялись за старые грабли и начали обсуждать, что же стало со страной после падения социализма. Виолетта не запомнила всего хода дискуссии, но у нее хорошо отпечаталось в голове, что Машенька почему-то вдруг сильно раздражилась.
- Вся наша жизнь, как секс, - провозгласила она. – Много суеты, постоянное стремление к чему-то, а достижение результата – по большим праздникам.
- Ну, хоть сегодня кому-то повезет, - усмехнулась Алла.
- Результат секса – это, наверное, дети? – предположил Сергей.
- Этого добра хватает, - вздохнула Маша, которая сегодня сумела сбагрить двух своих потомков бабушке.
- Чем искать желаемое, лучше бы наслаждалась действительным, - вставил свое слово ее муж.
- Игра не всегда стоит усилий, - хмыкнула Алла. – Женщины слишком много стараются, чтобы получить слишком мало. Думаю, со мной все согласятся.
Все почему-то промолчали, кроме Сергея.
- В таком случае, есть смысл сменить позу, - посоветовал он грубовато.
Этот был именно тот комментарий, после которого общество обычно затихает и возвращается к еде. Алла не стала отвечать. Она прекрасно знала, что, если Сергей завелся, его лучше лишний раз не трогать, дабы избежать известных по поговорке последствий.
Вечер окончился. Виолетта вышла на улицу, ощущая вертящиеся круги в голове и убегающего ребенка на сердце.
- Машка зря это мясо приготовила. После твоей стряпни трудно что-то еще воспринимать, - сказал Сергей. Они стояли на улице одни. Кого-то они пропустили вперед, кто-то удалился еще раньше, некоторых женщин встречали на машинах. – Домой?
Он задал вопрос, не требующий, по его мнению, ответа. Но Вика отозвалась:
- Я, наверное… сегодня к себе.
- Почему?..
Он был слишком увлечен сегодня другими, чтобы заметить, что она расстроенна. В ее глазах нависли слезы, Вика отошла подальше, чтобы ее ни при каких обстоятельствах не мог заметить никто из новоиспеченных знакомых.
- Что не так, что? – твердил Сергей, но не мог ничего добиться. А ей казалось, что это другой человек, которого она не знает, но о котором ее, похоже, предупреждали.
- Я просто хочу к себе домой.
Виолетта отвернулась, а Сергей взял роль преследователя и заодно сопровождающего: она точно не помнила, где метро. Его злило, что она молчит.
Они дошли до станции. Сергей, потеряв терпение, схватил ее за руку:
- Черт побери, может, все-таки объяснишь, что с тобой происходит?!..
- Со мной происходит?.. – подняла глаза Вика. – Лучше бы я оставила вас вдвоем.
- С кем?!.. – изумился Сергей.
- С ней!..
Он повысил голос, а в ее взгляде проявилось негодование, он скорее почувствовал его, чем увидел в полутьме. Вика вырвалась из его общества и стала спускаться по лестнице. Не оглядываясь, она зашла на эскалатор, затем в подошедший как нельзя кстати поезд.
Сергей не стал ее останавливать. Жутко захотелось курить.
Вика ворвалась домой неожиданно, как шаровая молния, вся в истерике и полностью неспособная что-то сказать. Мать, которая уже почти легла спать, сильно растерялась и потому даже ее не отругала. Дочь захлопнула дверь в свою комнату.
Маргарита Владиславовна озадаченно остановилась в коридоре и не успела обдумать дальнейшие действия, как зазвонил дверной звонок.
- Кто?.. – взглянув в глазок и услышав объяснения, она все поняла. Ее рука отодвинула щеколду, и перед глазами предстал тот, из-за кого ее ребенок покинул родной кров.
- Здравствуйте, простите ради Бога, что я врываюсь в такой час… Вы, наверное, Маргарита Вячеславовна.
- Владиславовна…
- Простите. Владиславовна… Я Сергей – друг Виолетты. Дело в том, что… мы с Викой сильно поссорились. Я… могу с ней поговорить, очень Вас прошу?..
Сергей заметно нервничал, но его вежливость и обаяние оставались при нем и стали пропуском в комнату.
Маргарита Владиславовна осталась стоять у закрытой двери. Впрочем, ей было слышно каждое слово.
- Малыш… Я… - он подошел к дивану, сидя на котором рыдала Вика. Он уже был однажды рядом с ней в этой комнате, однако тогда причиной ее страданий был не он. – Прости, я, возможно, уделял тебе мало внимания сегодня… И лишнего взболтнул, может быть. Но ты же меня знаешь: язык – это мое слабое место.
- Ты не должен… - она с трудом прервала плач. – Ты не должен извиняться… Я не могу диктовать тебе, как вести себя…
- Ты же не диктовала мне ничего…
- Ты можешь поступать, как хочешь. Кто я такая, чтобы…
- Вика… Я же люблю тебя. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. А сегодня тебе было плохо. Прости меня… Ну прости, пожалуйста.
Эти слезы и ее молчание в ответ показались Сергею бесконечностью. Но через какие-то минуты в комнату, коротко постучав, зашла мать Виолетты. И увидела, что он сидит перед диваном на полу, обнимая Вику за талию. Это всколыхнуло бы любое сердце. Сергей поспешно встал.
- Вика, я думаю, нет такой проблемы, какую нельзя было бы решить с утра, - проговорила Маргарита чрезвычайно спокойно. – Перестань рыдать, пожалуйста, и прими извинения, сколько раз тебе нужно их повторить?..
- Хорошо, - промолвила Виолетта, опуская ноги на ковер.
- Разложи диван, постели Сергею и себе. Выпейте чаю и ложитесь спать.
- Маргарита Владиславовна, я поеду к себе, - возразил было он.
- Сейчас больше двенадцати часов ночи. Куда Вы поедете?.. Оставайтесь уж.
- Спасибо Вам, конечно… Но как-то неудобно.
- Неудобно спать на потолке – одеяло падает. А я Вам диван предлагаю.
Здесь все повиновались этой женщине. Вика собрала себя в кучу и стала готовить спальное место, Сергей старался помочь ей, но получалось лишь прикасаться к пальцам и вещам. Мать Виолетты сделала всем на кухне по чашке чая, дождалась, пока его выпьют, пожелала спокойной ночи и удалилась к себе.
Сергей совершенно растерялся, не зная, почему она оставила его в своей квартире да еще и в одной кровати с дочерью. Позже он понял, что Маргарите он сразу понравился, и она побоялась, что Вика его упустит.
Вика надела голубую ночную рубашку и села на простынь, расправляя пряди волос. Она молчала и все еще избегала смотреть на него. Сергей разделся и, закрыв коленки одеялом, наблюдал. К нему постепенно возвращалось самообладание.
- Спокойной ночи, - она выключила бра и коротко взглянула. Через секунду она лежала рядом.
- Вика, давай поговорим, - попросил он, обнимая ее.
- О чем?.. – устало отозвалась она.
- Ты простила меня?..
- Я же сказала.
- Нет. Это сказала твоя мама. А мне нужно, чтобы сказала ты.
Сергей говорил вполголоса, пристально глядя в темноте в ее лицо и касаясь дыханием волос.
- Действительно. Но лучше ты меня прости. Это я… совсем какая-то… не такая.
- Нет. Мы должны обсудить это. Понимаешь, если мы не будем говорить, то наши отношения могут… пострадать. А я не хочу, чтобы все закончилось вот так.
- Я не знаю, что еще сказать.
- Про кого ты говорила, что лучше меня оставить с ней?
Вика проявляла стойкость, достойную белорусских партизан. Сергей вздохнул:
- Знаешь, я очень разозлился, когда ты ушла. Так разозлился, что хотел поехать домой и больше не видеть тебя. Но через минуту я понял, что не хочу тебя потерять. Я только обрел тебя, я не могу тебя потерять… И я поехал за тобой.
- Ты очень хорошо поступил, - вымолвила она. – Но… я была лишняя сегодня. И я поняла в очередной раз, что совершенно не подхожу тебе.
- Что за глупости?
- Нет, послушай. Я абсолютно не умею поддерживать разговор. Шутить так, как вы. Меня в дрожь бросает от того, над чем все смеются. И ты был совсем другой.
- Я могу быть очень циничным. Но к тебе это не относится.
- Так не бывает… Человек либо циничен, либо нет.
- Вика, я далеко не ангел. Правда с тобой я стараюсь быть лучше. Но циничные и пошлые шутки мне нравятся. И когда я злюсь – это сущий кошмар. Но я люблю тебя. Слышишь, очень. Да, за мной много некрасивых историй, и гад я бываю еще тот. Но я очень хочу, чтобы мы были вместе. Прости, я не должен был вообще брать тебя в эту компанию, это была дурацкая идея. Ты там никого не знаешь, вот и смущалась. А я нес околесицу.
- Возможно, есть кто-то, кто гораздо больше подходит тебе, чем я.
- Ты на кого намекаешь? Скажи уже прямо, – Сергей поднялся на локте. Глаза адаптировались к темноте, и он видел в общих чертах ее лицо, насколько позволяло ему слабое зрение.
- На Аллу.
- Абсурд какой-то. При чем тут она?
- Ты знаешь при чем. Вы же были вместе.
Сергея бросило в жар. Ей обо всем известно?.. Но этой истории уже сто лет! Год точно.
- Та-ак… Кто тебе сказал? – спросил он.
- В институте люди говорят, - ответила она уклончиво.
Откровение началось с как бы нечаянной оговорки охранника. Тот питал к Сергею довольно сильные чувства, потому что Сергей, еще будучи аспирантом, позволил себе разок послать его матом. Это случилось после того, как охранник наотрез отказался пускать в университет ученых, приехавших из других городов на круглый стол, так как на кафедре что-то напутали с гостевыми пропусками.
Сергей ощущал, что едва держится на ногах, в теле проявилась неприятная дрожь. И откуда она берется?..
- Завтра придешь к двенадцати? – спросил Борис.
- Завтра или в понедельник? – уточнил Сергей.
- Завтра. Заодно, может быть, твой доклад обсудим.
Только этого не хватало. Еще и обсуждать доклад, который Сергей пока не сделал. Он придумал какие-то планы, что-то про родителей, которым обещал помочь. Ага, конечно.
Сергей проснулся в субботу в четыре утра от дикого испуга. Дискомфорт, который он ощущал в последние несколько дней под лопаткой, превратился в сильный укол в ребрах. И еще один раз!.. Вызвать скорую?.. Сергей добрался до кухни и набухал себе корвалола. Стараясь унять чувство тревоги, лег обратно в постель. Не повторяется?.. Если еще хотя бы раз, надо вызывать…
Сергей ненавидел медленную поликлинику. Всякий раз, когда ему казалось, что он умирает, надо было сто лет дожидаться расшифровки кардиограммы. Куда спешить?.. Ну и что, что у больного с детства серьезные симптомы?.. Плановое обследование есть плановое. Вызывай неотложку, если что срочное. Откуда он мог знать, срочное или нет?..
Тягомотные визиты к врачу не выявили ничего нового. Почему колет в сердце?.. А ты что, хотел, чтоб не кололо?.. Надо вести здоровый образ жизни. На зло себе и всем Сергей в тот же день съел тонну соленого. Только потом он узнал, что так донимать может невралгия, которая так похожа на боль в сердце, черт бы ее взял…
Тусовка в честь защиты кандидатской диссертации аспиранта из другого вуза обещала быть классной. Туда Сергея притащил Борис. Здесь пили на равных профессора, доценты и соискатели степени.
- Видишь вон того?.. – Борис указал на старого доктора наук, молодыми порывами налегающего на спиртное и закуску, и назвал имя. – Он как-то поссорился с нашей Лидией, - имелась в виду доцентша их кафедры. – Хотел дать отрицательный отзыв ее аспиранту. Она после этого стала отслеживать работы его учеников и писать кучу замечаний на их авторефераты… До сих пор друг друга ненавидят. А аспиранта вон того, - Борис перевел взгляд на другого профессора, - наш Станислав Эдуардович чуть случайно не потопил.
Сергей улыбнулся. Он вспомнил, как об этом рассказывал Главный. На защите диссертации аспирант явно путался в своей же работе. Им ли написанной?..
Научный руководитель, сидевший за столом рядом со Станиславом Эдуардовичем, попросил последнего задать выступающему какой-нибудь простой вопрос. Он и задал. Простой для него. По книжке, которая вовсю цитировалась в диссертации. И с которой аспирант оказался совершенно незнаком.
- Привет, - рядом с Борисом неожиданно появилась красивая девушка и поцеловала его в щеку.
- Привет! Сергей, знакомься, моя сестра Лина, - представил Борис.
И с этого момента начались новые подробности.
Глава 21. Ломать комедию, или Устраивать трагедию
- Почему твой ухажер никогда тебе не звонит? – поинтересовалась Маргарита Владиславовна. – А?.. Что молчишь?
- Он звонит, - тихо ответила Вика.
- Я почти всегда беру трубку первой. Я бы давно услышала его голос.
- Я прошу его дожидаться моего звонка…
- Где это видано, чтобы девушка звонила первой?..
- Он все равно всегда ко мне заходит на работе. Я думала, что поздние звонки тебя раздражают.
- Ты ему так сказала, да?.. Что опять замолчала?.. Да уж пусть звонит, если ты все равно пропадаешь у него постоянно, - милостивое разрешение было получено. Но Вика еще не решила, утешало ее это или нет.
Виолетта помнила, что в последний раз с такой выборкой честного народа встречалась на свадьбе своей двоюродной тети. Столько незнакомых лиц, все так хорошо выглядели и благоухали духами.
Хозяйка в сарафанчике бегала с кухни к гостям и периодически бранила мужа, что он плохо ухаживает за дамами и вовремя не наливает им вина. Сергей своей даме наливал сам. Хотя и не усердствовал, зная, что Вике много не надо.
Разговоры выбивали один другой из седла, смешок разряжал душноватую обстановку. По мере выпитого серьезность падала, волной накатывала расслабленность.
Несмотря на праздник, речь-таки зашла о кадровых проблемах на работе, зарождении демократии и прочих безрадостных вещах, потом перекинулась на новинки в мире культуры.
Вика молчала. Сергей что-то горячо доказывал коллегам, и она чувствовала свою неспособность влиться в обсуждение. Для Вики, непривыкшей к сборищам пьяной интеллигенции, каждое слово было подобно спице, проторяющей путь в ее сложившийся мир. Сама атмосфера причиняла ей физическое неудобство и заставляла ерзать и без надобности хвататься то за вилку, то за ножку бокала.
Алла сияла на все сто. Виолетта видела ее всегда такой и в университете. Длинные волосы, пущенные по спине, красная кофточка, красивое декольте. Она в полной мере являлась частью сегодняшнего события, как и Сергей. Вика чувствовала, что их связывает эта сопричастность, а Алла мило кидала к ней мостики, стараясь скрасить ее существование:
- Красивые у Вас кудряшки, свои?..
Вика отвечала, что ей трудно что-то поделать с завитками на волосах.
- После встречи с Вами Сережа стал намного веселее… Но и рассеяннее.
Сергей утопил улыбку в бокале.
- Только поаккуратнее с ним: он умеет слишком красиво говорить, - предостерегла Алла.
- Разве я при этом обманываю? – ответил ей Сергей.
Разговевшись, наполовину научная аудитория стала позволять себе намного более пошлые шуточки и провокационные замечания. Отчего-то муж именинницы вдруг заговорил о пользе свободной любви, кто-то из женщин напомнил ему, что она должна распространяться не только на сильную половину.
- Ты бы лучше начал об этом, когда Маша войдет с горячим подносом, - заметила одна из ее подруг.
Сергей был мастером жанра, посему он быстро сообразил напомнить, что свобода гораздо эффективнее брачного рабства. На вопрос Маши: «Ничего что я еще тут?», он тоже нашелся: «У кого поднос с едой, тот и хозяин. Видимо, поэтому мужчины обстругали свои дубины на скалки и отдали вам». Алла лукаво добавила: «А я думала, это потому, что у нас есть еще что-то, кроме подносов». «И поэтому тоже», - согласился Сергей примирительно.
Все посмеялись. Мужчины взялись за старые грабли и начали обсуждать, что же стало со страной после падения социализма. Виолетта не запомнила всего хода дискуссии, но у нее хорошо отпечаталось в голове, что Машенька почему-то вдруг сильно раздражилась.
- Вся наша жизнь, как секс, - провозгласила она. – Много суеты, постоянное стремление к чему-то, а достижение результата – по большим праздникам.
- Ну, хоть сегодня кому-то повезет, - усмехнулась Алла.
- Результат секса – это, наверное, дети? – предположил Сергей.
- Этого добра хватает, - вздохнула Маша, которая сегодня сумела сбагрить двух своих потомков бабушке.
- Чем искать желаемое, лучше бы наслаждалась действительным, - вставил свое слово ее муж.
- Игра не всегда стоит усилий, - хмыкнула Алла. – Женщины слишком много стараются, чтобы получить слишком мало. Думаю, со мной все согласятся.
Все почему-то промолчали, кроме Сергея.
- В таком случае, есть смысл сменить позу, - посоветовал он грубовато.
Этот был именно тот комментарий, после которого общество обычно затихает и возвращается к еде. Алла не стала отвечать. Она прекрасно знала, что, если Сергей завелся, его лучше лишний раз не трогать, дабы избежать известных по поговорке последствий.
Вечер окончился. Виолетта вышла на улицу, ощущая вертящиеся круги в голове и убегающего ребенка на сердце.
- Машка зря это мясо приготовила. После твоей стряпни трудно что-то еще воспринимать, - сказал Сергей. Они стояли на улице одни. Кого-то они пропустили вперед, кто-то удалился еще раньше, некоторых женщин встречали на машинах. – Домой?
Он задал вопрос, не требующий, по его мнению, ответа. Но Вика отозвалась:
- Я, наверное… сегодня к себе.
- Почему?..
Он был слишком увлечен сегодня другими, чтобы заметить, что она расстроенна. В ее глазах нависли слезы, Вика отошла подальше, чтобы ее ни при каких обстоятельствах не мог заметить никто из новоиспеченных знакомых.
- Что не так, что? – твердил Сергей, но не мог ничего добиться. А ей казалось, что это другой человек, которого она не знает, но о котором ее, похоже, предупреждали.
- Я просто хочу к себе домой.
Виолетта отвернулась, а Сергей взял роль преследователя и заодно сопровождающего: она точно не помнила, где метро. Его злило, что она молчит.
Они дошли до станции. Сергей, потеряв терпение, схватил ее за руку:
- Черт побери, может, все-таки объяснишь, что с тобой происходит?!..
- Со мной происходит?.. – подняла глаза Вика. – Лучше бы я оставила вас вдвоем.
- С кем?!.. – изумился Сергей.
- С ней!..
Он повысил голос, а в ее взгляде проявилось негодование, он скорее почувствовал его, чем увидел в полутьме. Вика вырвалась из его общества и стала спускаться по лестнице. Не оглядываясь, она зашла на эскалатор, затем в подошедший как нельзя кстати поезд.
Сергей не стал ее останавливать. Жутко захотелось курить.
Вика ворвалась домой неожиданно, как шаровая молния, вся в истерике и полностью неспособная что-то сказать. Мать, которая уже почти легла спать, сильно растерялась и потому даже ее не отругала. Дочь захлопнула дверь в свою комнату.
Маргарита Владиславовна озадаченно остановилась в коридоре и не успела обдумать дальнейшие действия, как зазвонил дверной звонок.
- Кто?.. – взглянув в глазок и услышав объяснения, она все поняла. Ее рука отодвинула щеколду, и перед глазами предстал тот, из-за кого ее ребенок покинул родной кров.
- Здравствуйте, простите ради Бога, что я врываюсь в такой час… Вы, наверное, Маргарита Вячеславовна.
- Владиславовна…
- Простите. Владиславовна… Я Сергей – друг Виолетты. Дело в том, что… мы с Викой сильно поссорились. Я… могу с ней поговорить, очень Вас прошу?..
Сергей заметно нервничал, но его вежливость и обаяние оставались при нем и стали пропуском в комнату.
Маргарита Владиславовна осталась стоять у закрытой двери. Впрочем, ей было слышно каждое слово.
- Малыш… Я… - он подошел к дивану, сидя на котором рыдала Вика. Он уже был однажды рядом с ней в этой комнате, однако тогда причиной ее страданий был не он. – Прости, я, возможно, уделял тебе мало внимания сегодня… И лишнего взболтнул, может быть. Но ты же меня знаешь: язык – это мое слабое место.
- Ты не должен… - она с трудом прервала плач. – Ты не должен извиняться… Я не могу диктовать тебе, как вести себя…
- Ты же не диктовала мне ничего…
- Ты можешь поступать, как хочешь. Кто я такая, чтобы…
- Вика… Я же люблю тебя. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. А сегодня тебе было плохо. Прости меня… Ну прости, пожалуйста.
Эти слезы и ее молчание в ответ показались Сергею бесконечностью. Но через какие-то минуты в комнату, коротко постучав, зашла мать Виолетты. И увидела, что он сидит перед диваном на полу, обнимая Вику за талию. Это всколыхнуло бы любое сердце. Сергей поспешно встал.
- Вика, я думаю, нет такой проблемы, какую нельзя было бы решить с утра, - проговорила Маргарита чрезвычайно спокойно. – Перестань рыдать, пожалуйста, и прими извинения, сколько раз тебе нужно их повторить?..
- Хорошо, - промолвила Виолетта, опуская ноги на ковер.
- Разложи диван, постели Сергею и себе. Выпейте чаю и ложитесь спать.
- Маргарита Владиславовна, я поеду к себе, - возразил было он.
- Сейчас больше двенадцати часов ночи. Куда Вы поедете?.. Оставайтесь уж.
- Спасибо Вам, конечно… Но как-то неудобно.
- Неудобно спать на потолке – одеяло падает. А я Вам диван предлагаю.
Здесь все повиновались этой женщине. Вика собрала себя в кучу и стала готовить спальное место, Сергей старался помочь ей, но получалось лишь прикасаться к пальцам и вещам. Мать Виолетты сделала всем на кухне по чашке чая, дождалась, пока его выпьют, пожелала спокойной ночи и удалилась к себе.
Сергей совершенно растерялся, не зная, почему она оставила его в своей квартире да еще и в одной кровати с дочерью. Позже он понял, что Маргарите он сразу понравился, и она побоялась, что Вика его упустит.
Вика надела голубую ночную рубашку и села на простынь, расправляя пряди волос. Она молчала и все еще избегала смотреть на него. Сергей разделся и, закрыв коленки одеялом, наблюдал. К нему постепенно возвращалось самообладание.
- Спокойной ночи, - она выключила бра и коротко взглянула. Через секунду она лежала рядом.
- Вика, давай поговорим, - попросил он, обнимая ее.
- О чем?.. – устало отозвалась она.
- Ты простила меня?..
- Я же сказала.
- Нет. Это сказала твоя мама. А мне нужно, чтобы сказала ты.
Сергей говорил вполголоса, пристально глядя в темноте в ее лицо и касаясь дыханием волос.
- Действительно. Но лучше ты меня прости. Это я… совсем какая-то… не такая.
- Нет. Мы должны обсудить это. Понимаешь, если мы не будем говорить, то наши отношения могут… пострадать. А я не хочу, чтобы все закончилось вот так.
- Я не знаю, что еще сказать.
- Про кого ты говорила, что лучше меня оставить с ней?
Вика проявляла стойкость, достойную белорусских партизан. Сергей вздохнул:
- Знаешь, я очень разозлился, когда ты ушла. Так разозлился, что хотел поехать домой и больше не видеть тебя. Но через минуту я понял, что не хочу тебя потерять. Я только обрел тебя, я не могу тебя потерять… И я поехал за тобой.
- Ты очень хорошо поступил, - вымолвила она. – Но… я была лишняя сегодня. И я поняла в очередной раз, что совершенно не подхожу тебе.
- Что за глупости?
- Нет, послушай. Я абсолютно не умею поддерживать разговор. Шутить так, как вы. Меня в дрожь бросает от того, над чем все смеются. И ты был совсем другой.
- Я могу быть очень циничным. Но к тебе это не относится.
- Так не бывает… Человек либо циничен, либо нет.
- Вика, я далеко не ангел. Правда с тобой я стараюсь быть лучше. Но циничные и пошлые шутки мне нравятся. И когда я злюсь – это сущий кошмар. Но я люблю тебя. Слышишь, очень. Да, за мной много некрасивых историй, и гад я бываю еще тот. Но я очень хочу, чтобы мы были вместе. Прости, я не должен был вообще брать тебя в эту компанию, это была дурацкая идея. Ты там никого не знаешь, вот и смущалась. А я нес околесицу.
- Возможно, есть кто-то, кто гораздо больше подходит тебе, чем я.
- Ты на кого намекаешь? Скажи уже прямо, – Сергей поднялся на локте. Глаза адаптировались к темноте, и он видел в общих чертах ее лицо, насколько позволяло ему слабое зрение.
- На Аллу.
- Абсурд какой-то. При чем тут она?
- Ты знаешь при чем. Вы же были вместе.
Сергея бросило в жар. Ей обо всем известно?.. Но этой истории уже сто лет! Год точно.
- Та-ак… Кто тебе сказал? – спросил он.
- В институте люди говорят, - ответила она уклончиво.
Откровение началось с как бы нечаянной оговорки охранника. Тот питал к Сергею довольно сильные чувства, потому что Сергей, еще будучи аспирантом, позволил себе разок послать его матом. Это случилось после того, как охранник наотрез отказался пускать в университет ученых, приехавших из других городов на круглый стол, так как на кафедре что-то напутали с гостевыми пропусками.
