Память вновь вернула Чистозвану в тот летний день, когда смеющийся Велислав привёл в избу Яги Вадима. Тогда она смотрела на своего тайного супружника, как на Даждьбога, спустившегося к смертным. Вадим, которого непривычно развесёлый соперник втолкнул в избушку, был, напротив, печальным, как песня печенежского невольника.
— Что сиё означает, Велислав? — с напускной строгостью спросила Чистозвана.
— Это означает, что мне удалось освободить этого телепеня из рук болотной нечисти.
— Но как?
— Это проще, чем сплести лапоть.
— Как сказать, — подала голос мрачная Яга, — есть люди, которым это не дано.
— Я побывал на Тетеривином утёсе и узнал, что самым верным способом спасти болотника является поимка Лиха.
Свинья покликала Вадима попариться в баньке. Похоже, что добрый молодец не испытывал особой радости от своего спасения. На волхва глядел мрачно и злобно, а вот предложение Свиньи воспринял вполне благосклонно. Хотя бы тело можно ещё отмыть от болотной жижи. В родной веси ему жизни не дадут. Засмеют. Скажут, смотрите, вот идёт болотная нежить. Возвращаться к постылой жене тоже не хотелось. Даже к работе душа не лежала. Словно тяжёлый дух болотного зловония отравил его душу. Вадиму казалось, что невидимые нити всё ещё приковывают его к рогозам, болотным кувшинкам, осоке и тине. Что за Недоля такая у него? Ничто его не радует. Точно злобный ворон своим клёкотом унёс его счастье за море. Хотя птица-то не причём. Вот он его убийца и избавитель. Вот, кто настоящий зловещий ворон, заслонивший жаркое солнце своими чёрными крылами. Как же Вадим ненавидел этого чародея. Но ненависть была изрядно перемешана со страхом. Казалось, что душа Вадима подобна котлу, в котором ведьмы варят смертельную похлёбку. Вместо гречневой каши — ненависть к своему погубителю, а страх напоминал кусочки мяса, плавающие в этом вареве. Вадим был безучастен, молчалив и равнодушен абсолютно ко всему. Что ему чистое синее небо без малейшей примеси облачков, когда его собственная душа похожа на вязкую осеннюю слякоть, в которой застревают ступни? Вода не смоет этой грязи. Вадим знал только одно средство.
Тем временем Велислав скупо поведал о своих приключениях. Он пошёл в самую глухую чащу и нарочито гнусавым голосом принялся жалиться на свою жизнь горемычную, чувствуя себя рыбарём, закинувшим приманку. Крупная рыба клюнула не сразу. Лихо же обладает звериным чутьём. Оно чует настроение человека, а не только вслушивается в слова. Тогда Велислав стал вспоминать самые мрачные моменты своей жизни. Настолько его настроение переменилось, что Лихо потеряло всякую осторожность и явилось перед кудесником в своём истинном облике. Но тот не оробел, не растерялся, увидев чудище с длинной, как дерево, костлявой шеей и вращающимся белёсым глазом, занимающим пол-лица. Казалось Велиславу, что он глядит прямо на свою смерть. Хотя Марена внешне похожа на бледную черноволосую красавицу, такую, к примеру, как княгиня Гордеслава. Велислав смело взял Лихо за руку. Шли они, переговариваясь, но даже самые простые слова давались обычно велеречивому кудеснику с трудом. Хотелось замереть, затаиться в траве, как боязливому зайчику, не жить, а главное — вырвать руку из когтей этого. Но Велислав знал, что нельзя выказывать страха. Он немного приотстал, а когда Лихо стало его искать, подкрался сзади и набросил мешок на голову нежити. Ох, и сильна оказалась злодейка, но силы Велислава удесятерились от осознания того, что победа близко. Произнёс заклинание и кинул страшный груз в болото. Так некогда две молодые женщины закинули сюда мертвяка. На такую поживу топляки, кикиморы и болотник и не рассчитывали. Они мигом разодрали трепещущую плоть Лиха. Глупый Вадим присоединился к ним, не обращая внимания на грозный окрик волхва. Он рвал зубами тело нежити, красные ручейки стекали по зеленоватому лицу болотника. Никогда ещё пища не казалась Вадиму такой вкусной.
Баба-Яга хмурилась, слушая страшный рассказ Велислава.
— Ох, не к добру всё это. То, что легко даётся — чаще всего не стоит и вытертой шкуры. Тот, кто короткой дорогой пойдёт — тот жизнь потеряет.
— Ну надо когда-нибудь искать простые пути, — заметил Велислав, но сердце Чистозваны сжалось от мрачного предчувствия.
— Ты-то хоть, добрый молодец, не ел Лихо?
— Нет, конечно. Меня от его прикосновения до сих пор оторопь берёт, — поёжился Велислав.
— Вот именно. Ты, ведун, совершил необычайный подвиг. Но тот, на кого Лихо хоть раз взглянуло, в опасности. Сам ты призвал страшные силы, но, — тут старушенция махнула рукой, — кому я это рассказываю? Ты и без меня всё прекрасно знаешь и понимаешь.
— Я готов ко всему. Главное, что я эту гору сбросил со своих плеч.
— Эту сбросил. Зато две новых нагромоздил. Не ладно то, что этот дурачок принял участие в кровавой трапезе. Совсем ума лишился. Теперь Лихо вошло в его плоть. Он в большей опасности, чем ты.
— Разве не этого ты хотела, когда проклинала потомков своего пасынка? — нехорошо усмехнулся кудесник.
— Разве не ты хотел того же? — оскалилась лесная колдунья. — Одно дело пожелать кому-то зла, а вот осуществить своё намерение далеко не каждый способен. Не знаю, что из этого получится. Семена зла прорастают быстрее сорной травы.
Этот разговор оставил у Чистозваны тягостное впечатление. Но настроение у молодой женщины было настолько приподнятым, что она предпочла не прислушиваться к внутреннему голосу. Одинокое кудрявое облачко на чистой лазурной глади небес не делает непогоды. Вадим же был мрачным, как сизая туча. Вроде радоваться парню надо, что страшной участи избежал, а он, словно присутствовал на собственной тризне. Бросил печальный взгляд на болото и обомлел. Не было больше топи. Пересохла, как лужа в засуху. Свинья тоже поразилась и так вскрикнула, что спугнула птиц, спорхнувших с ветки. Ярополк же, провожающий своих старших друзей, остался поразительно спокоен.
— Этого следовало ожидать, — равнодушно сказал глуздырь. — Ба говорит, что всё в этом мире держится на равновесии. Лихо обладало такой вредоносностью, что погубило тех, кто съел его.
— Но я тоже ел его…— проблеял Вадим.
— Зря ты так поступил, — расстроился Ярополк, — но сделанного не воротишь.
А после к Ярополку явился дух болота. На этот раз стрекоза приняла облик серебряной девы. Велела дева пойти мальцу в горы и набрать там целую шапку серебра. Ярополк не сробел и выполнил наказ могущественного духа. Засыпали серебро в болото, и превратились монеты в озеро дивной чистоты. Позади осталось проклятие топи. Всем сразу стало легко. Только Вадим угрюмо смотрел на бывшую невесту, которая держалась за руку злого чародея, как за последнее прибежище в этом мире. Как можно было полюбить такого? Не иначе как околдовал бедную девку. Но Вадим решил отплатить Чистозване добром за спасение своей жизни. Он освободит пригожую и незлобивую девицу от колдовских чар. Даже болото стало озером, когда с него спали чары. Так и Чистозвана станет прежней, когда Вадим спасёт её от оборотня, колдуна и чародея. Хитёр ведун! Когда Чистозвана разглядела его нутро гнилое, то прикинулся добрым и даже спас Вадима. Но Вадим не верил в подобное преображение. Он уже забыл, что сам когда-то изменил невесте с её родичкой. Теперь он винил Велислава во всех своих несчастьях. А о постылой жене было даже думать муторно. Ничего, и до неё Вадим доберётся.
Прода от 20.08.2025, 13:49
От воспоминаний Чистозвану отвлёк приход Теплиги. Её служанка (вернее тюремщица, если уж называть вещи своими именами) сызмальства верой и правдой служила златокаменским правителям. Была Теплига ворчлива, но явной враждебности не проявляла. А вот Милаву служанка люто ненавидела, считая её виновницей всех бед княжества. Прямо старушка не выказывала своих чувств, но, благодаря некоторым обмолвкам Теплиги, Чистозвана сделала выводы. Не ей было осуждать старую служанку за это. В молодости Теплига была чернавкой, но теперь поднялась до ключницы. А глупые и порывистые редко возвышаются. Вот и держалась ловкая ключница за своё место, хотя незаметно кривила губы при виде княжеской наложницы. Некогда она была нянькой маленького Яронега, которого любила, как родного сына. Свекрови редко любят невесток, особенно, если те доставляют множество неприятностей сыну.
«Вот бы славно было, если бы Яронег прозрел, прогнал злокозненную ладу и замирился с Твориславом», — думала ключница. Такого мнения многие придерживались. Ведь, кто такая Милава? Дочь хазарской рабыни и боярина-смутьяна. Да к тому же обладает чёрной душой. И без того она была немила народу, а уж после ареста народного любимца, кудесника Велислава… Тогда Теплига решила, что Милава точно опоила её касатика ядовитыми кореньями. Ведь сколько сделал для своего князя Велислав. Но Яронег был довольно легковерным и порывистым. Иногда казалось верной старой женщине, что коварная и злобная наложница, которую всё же князь так и не назвал суложью, просто мстит за смерть отца, но ключница старалась отгонять эту неотвязную мысль, хотя и не очень в этом преуспела. Бедоносная эта Милава. А свою новую подопечную старушка жалела. Может быть, причиной этому была некая схожесть их судеб. Ведь некогда пленница тоже была нянькой княжеского сына. Где теперь этот Ярополк? Люди бают, что сама Баба-Яга его похитила и то ли съела, то ли обучает чародейству. Как бы то ни было, это не самая завидная доля для маленького княжича. Сам Яронег раскаялся в своём опрометчивом решении и захотел сделать брата своим наследником. Как-то Яронег обмолвился, что своих-то законных наследников у него никогда не будет. Тогда ключница лишь недоуменно приподняла брови соболиные, но вопрошать своего бывшего питомца не стала. Теплига знала, что если человек захочет, то сам поделится своей кручиной, а расспросы только раздражают людей. Хоть и не люба была ей Милава, но ключница не видела препятствий к свадьбе Яронега с давней ладой. Всё равно Творислав Муромский закусил удила и не даст покоя жителям княжества Златокаменского. Тут уж, что ни делай, а осла с места не сдвинешь. Лучше бы сам готовил дочь к долгу правительницы и супруги. Уж покойная княгиня Милослава, да пребудет её душа в светлом Ирии, каких только обид не натерпелась от Гостобрана. Но её спина была неизменно прямой, голос — ровным, а смотрела она на многочисленных полюбовниц супруга, как на низших существ. Возможно, Яронег полагает, что осквернит память матери, связав судьбу с дочерью одного из её убийц. Мать Яронег всегда чтил превыше отца. Хотя когда Гостобрана принесли в жертву, о нём никто не горевал. Яронег же тогда отказался от брата, потому что в жилах Ярополка текла кровь убийц Милославы. Но теперь единственный ребёнок Яронега, его маленькая дочка, Мечислава является и внучкой казнённого боярина, Сушко. Да изрядно перепутали суденицы пряжу жизни Яронега. Трудно найти более любящего отца, чем князь Яронег. Хоть и признал он дочь, завернув в свою рубаху, но Мечиславе никогда не быть полноправной княжной. У викингов такие союзы называют неполным браком. Конунг может признавать или не признавать детей от такого союза. Но Яронег признал своё отцовство при многочисленных видоках, хотя люди так и не знали как величать Мечиславу. Милава же говорила, что её дочь рождена для того, чтобы стать воительницей, героиней и валькирией. Сама княжеская полюбовница прекрасно управлялась с оружием, была вынослива и ещё не рассталась с мечтой вступить в хирд викингов, хотя уже стала матерью. Со стороны Милава и Яронег гляделись достойной супружеской четой. Он во всём советовался со своей возлюбленной, оказывал ей почёт, как водимой жене, даже между супругами редко было подобное взаимопонимание. Теплига полагала, что если бы князь поменьше прислушивался бы к своей ладе, то для всех было бы только лучше. Как Яронег не простил погубителей матери, так и Милава нашла способ помститься за отца ведуну Велиславу. Подобный поворот событий могла предвидеть только птица Гамаюн или скандинавские провидицы-вёльвы. Теплига устала даже наблюдать водоворот человеческого возмездия. Яронег мстил за мать, Милава — за отца, Гордеслава — за себя, Творислав — за дочь. Месть напоминала страшное огненное колесо, которое могло опалить даже невиновных. Ах, если бы у кого-нибудь хватило разума бросить это колесо в реку! Теплига поразилась тому, что в её неразумную головушку пришла подобная мысль. Ведь огненное колесо было символом солнца, а не зла. Но и солнце может опалить смертных. Сама Теплига была родом с полуночных земель. Свою родину ключница помнила смутно. Но её память сохранила легенду о дочери солнца, которая покинула небо ради любви к могучему богатырю. Солнце же разлютилось, прознав о побеге дочери, и перестало обогревать землю. Жила счастливо дочь солнца со своим мужем, родила ему семь сыновей и столько же дочерей, но солнце захотело вернуть непокорную дочь на небо, пригрозив сжечь землю. Так и месть сжигает людей дотла. Конец предания старая женщина не удержала в памяти.
Чистозвана нынче порадовала служанку, изъявив желание поесть. Обычно её приходилось уговаривать хотя бы притронуться даже к изысканным яствам. Тоска лишала узницу желания жить. Что уж тут говорить о еде? Пока эта загадочная и печальная пленница не передумала, Теплига с проворством, неожиданным для её лет и комплекции, быстро прибежала в поварню и распорядилась приготовить и подать еду в покои княжеской гостьи. Вскоре в горнице Чистозваны оказалась кулебяка с осетром, вареники с грибами, медовые пирожки и блины с творогом и сметаной. К счастью, княжеские погреба по-прежнему ломились от припасов. Голод грозил только отдалённым весям. Чистозвана ещё помнила, как ехала в Златокаменск с Велиславом в середине лета. Тогда множество новоявленных нищих брели по дороге, надеясь найти в стольном граде новую более счастливую долю. Измождённые лица, голодные глаза, тощие, как берёзовые ветви, пальцы — всё свидетельствовало о крайней нужде. Недород, мор, война и голод не пощадили беженцев. Большинство из них были счастливы продаться в сытую неволю. Голод не родич, блинов не напечёт. Многие из этих людей чудом уцелели в страшной резне, потеряв при этом своих близких. Кто-то сбежали из плена, а их родню продали, как скот на невольничьем рынке. Вот и сбивались беженцы в группы, чтобы вместе хотя бы оборониться от татей. Но Златокаменск был негостеприимным к новым жителям. Рабочих рук хватало, а приживалы никудышные никому не были нужны. Наиболее крепкие и отчаявшиеся нанимались на волоки.
Чистозвана хотя бы всегда была сыта, одета и не страдала от холода. Теперь же она с удовольствием лакомилась рыхлыми пирогами, тающими во рту. Хлеб был испечён из лучшей пшеничной муки. Никто бы не посмел обманывать княжеского поставщика. Вот надуть простых людей и нажиться на них пекарь может с лёгкостью. А с головой прощаться никто не желает. Благодаря встрече с маленькой Любой, Чистозвана поняла, что не стоит воротить нос от самых ничтожных подарков судьбы. Когда-то Любонега была избалованной купеческой дочкой и привередой. Думали ли она, что настанет день, когда хлеб, которым побрезговала бы последняя чернавка в хоромах её жестокосердного отца, станет лакомством для его изнеженной и балованной дочери.
