Недавно по приказу князя Гостобрана здесь возвели дамбу. Чистозвана всматривалась в камыши, тростник и цветы, похожие на жёлтые звездочки, но Кудьма не появлялась. Серьёзной девушкой оказалась обитательница реки, и в отличие от Святогнева не любила заигрывать со смертными. Оттого и пользовалась уважением. Кое-где на берёзках виднелись разноцветные ленточки, костяные амулеты и самодельные украшения. Местные девицы чтили водяницу и приносили ей богатые требы. Многие просили Кудьму избавить их от нежеланного супружества, полагая, что она может проявить понимание, потому что сама пострадала от слишком ретивого поклонника. Глядя на эти простые дары, Чистозвана невольно вспомнила богатый княжеский терем, пуховую перину и украшения из янтаря, которыми бахвалилась Осинка. Янтарь был застывшей смолой. Каждая бусина казалась Чистозване произведением искусства. Сама природа заключила застывшие растения и насекомых в небольшую жёлтую клетку овальной формы. На это диво можно было любоваться бесконечно, как на потоки воды, цветы медуницы и горящий огонь-Сварожич. Но для Осинки янтарные бусы, подвески-колты, золотые браслеты с драгоценными каменьями были всего лишь символом её нового положения. Её красивое белое лицо портило вечно недовольное и пренебрежительное выражение. Парчовые одеяния подчёркивали красоту её точёного стана, ещё не раздавшегося от едва заметной беременности. Длинные чёрные косы новоявленной княгини не отличались особой пышностью и напоминали тонких чёрных змеек. Зато косы Чистозваны длиной до пояса были очень густыми и имели оттенок гречишного мёда.
А вот варяги активно использовали смолу для строительства своих драккаров и кнорров. Новые дружинники Гостобрана были прекрасными мореходами, воинами и торговцами. Они неплохо изъяснялись на славянском наречии и любили рассказывать про страну фьордов, про богов своей холодной родины, про Сигурда, победившего дракона, но расставшегося с жизнью из-за происков обидчивой валькирии. Любимым блюдом варягов была каша с рыбой, однако, по их мнению, окуни и щуки не шли ни в какое сравнение с сельдью. На пиру Чистозвана познакомилась с нелюбимой дочерью боярина Сушко от хазарской рабыни. Чистозвана была бедной родственницей княгини, а Милаву её избалованные сёстры не считали даже за родню. По закону рабыня, родившая дитя от хозяина, становилась свободной. Мать Милавы относилась равнодушно к дочери, а своего господина практически ненавидела. Но, даже получив свободу, она не спешила возвращаться на родину. В пути одинокую женщину с ребёнком подстерегало множество опасностей. Боярин относился к дочери, прижитой от рабыни, как к прислуге, но позже настоял, чтобы она стала прислужницей новой княгини, а заодно оповещала отца о каждом шаге Осинки. Сушко не доверял своим новым союзникам и старался обеспечить свою безопасность и возвышение. Милава так прониклась рассказами викингов, что подобно Святогневу возмечтала вступить в хирд норманнов. Она довольно близко сошлась с Чистозваной и с интересом слушала её рассказы о богатырше, которую чтили мокшане. Услышав о мечтах дочери, боярин раскатисто рассмеялся. Но Милава отличалась упорством и упрямым характером. Она невзлюбила свою вздорную госпожу. Осинка любила срывать свое дурное настроение на окружающих. То шкатулку швырнёт в провинившуюся чернавку, то отхлещет по щекам теремную девку, которая изредка спала с Гостобраном, то дёрнет за косу Милаву. Такое обращение было весьма не по душе своенравной боярской дочери. Мало того, что больно, так ещё и позорно. Терпела Милава, да взяла нож и отрезала свою косу. Для славянки лишиться косы — позор и поругание великое, а Милаве всё нипочём. Сказала Осинке, что ей терять нечего. В случае чего может и ей косы отрезать. Осинка напугалась угрозы. Не хотелось ей ходить остриженной, как овца. А высечешь девку — можно Сушко озлить. А Величана постоянно твердит внучке, что не надо наживать врагов. А Сушко их покровитель, друг и единственная опора. Поразмыслила Осинка и стала срывать зло на более безответных челядинках, хотя и на Милаву затаила зло.
Следующей весной Величана послала за Чистозваной. Недавно родила Осинка крепыша, которого нарекли Ярополком. Не приглашали Чистозвану в княжеский терем, а просто поставили перед фактом, что ей оказали честь стать нянькой малыша. Обидно стало Беломилу за своё дитя. Могли бы её боярышней, а не прислугой сделать. Хотя чему он удивляется? Известно ведь рыбаку, каковы его родичи. Через два года Чистозвана уже должна стать славницей. Правда, Беломил не хотел спешить с замужеством дочери. Он был свидетелем того, как многие тринадцатилетние девушки умирали, не в силах разродиться. А выжившие быстро старели и дурнели. Пусть Чистозвана насладится своей девичьей привольной жизнью, окрепнет, а позже выйдет за сына старосты. Лучшего зятя Беломил не мог пожелать. Вадим разумный, спокойный, хотя и несколько пугливый парень. Но найти человека без недостатков труднее, чем увидеть звёзды средь бела дня. Чистозвана со слезами прощалась со своей прежней жизнью. Они с Оленем договорились общаться с помощью узелкового письма. Велислав не боялся, что их тайна раскроется. А в случае чего он отговорится тем, что вязал наузы. Такие как Велислав вывернутся из любой ситуации. Беломил съездил на торжище и выменял пушнину, расписную посуду и костяные гребни на сапожки и паволоки для дочери. Должна Чистозвана выглядеть госпожой, а не прислугой, кою обидеть не зазороно всякому. Под конец один купец из Миклегарда уговорил Беломила купить нить коралловых бус для дочери. Чистозвана пришла в настоящий восторг от дивного украшения. Сама она уже умела расписывать глиняную посуду, плести корзины из лозы, изготовлять поплавки из бересты, лапти из лыка драгоценности из ракушек, нанизывать бусины на нить, мастерить деревянные игрушки для детворы, но домашнее рукоделие нагоняло на неё скуку смертную. Она ненавидела прядение, вышивку, вязание. Если Вадим боялся страшной Бабы-Яги, то Чистозвана с ужасом слушала истории о девушках, которые учились прядению у грозной лесной чародейки. Порой девочка боялась, что Мокошь, покровительствующая пряхам, осердится на неё, а суденицы спрядут извилистую жизненную нить для самой Чистозваны. Те же викинги рассказывали про своих норн, прядущих человеческие судьбы, а отец говорил, что у ромеев были аналогичные божества, которые звались мойрами. А вообще верования варягов были во многом схожи с религией славян. Многие норманны поклонялись Перуну, который напоминал им одновременно Одина и Тора. Богиню любви и красоты викинги называли Фрейей, но охотно приносили требы славянской Ладе. Хотя любовь волновала немногих хирдманнов. Больше их интересовала военная удача. А красавицы на их век найдутся. Был в войске один скальд, который поклонялся Велесу. Этот воин носил крест наравне с амулетами своей далёкой родины. Скальд Сигурд некогда побывал пленником в далёкой Византии, но у него хватило здравого смысла принять крещение и обрести свободу. Княжич Яронег высоко ценил людей искусства и свёл дружбу с этим варягом, который умел сражаться и сочинять висы. Жадно слушал княжич саги о героях. В одной саге, когда недород случился, то принесли в жертву сначала быка, а потом и конунга. Тогда лицо Яронега озарила мечтательная улыбка, а в глазах полыхало пламя мести. С каким удовольствием он принёс бы в жертву отца и мачеху. Но в сказках мачехи отправляют падчериц на верную смерть.
Чистозвана под охраной целого отряда воинов отправилась в Златокаменск. Она не знала, что её ожидает в столице княжества. Но прощание с весью вышло очень печальным. Казалось, что люди, знакомые с детства, провожают её в мир мёртвых. Вадим вообще отвернулся, пряча злые слёзы. Тот, кто боится диких зверей, нечисти и жизненных перемен, никогда не бросит вызов князю, чтобы предъявить права на ту, которую он уже считал своей невестой. Он принял отъезд Чтстозваны как трагичную закономерность. Так зима-Морена приходит, чтобы потом уступить место Леле-весне. Но для Вадима этой весной началась зима.
Весенка мудро посоветовала Чистозване не вмешиваться ни во что, сопроводив свою речь такими поучениями, что Чистозвана заскучала.
Но последняя фраза привлекла её внимание.
— Если умрёт Величана или Уголёк, то завяжи им глаза кушаком. Колдуны после смерти превращаются в упырей.
А теперь Чистозвана подъезжала к Златокаменску. Её всегда прельщала деревенская простая жизнь с её немудрёными радостями. Трели соловьёв, цветение ландышей, первоцветов и медуницы, аромат свежих грибов и засушенных трав, рыбицы, играющие в реке, как дети, оставленные без родительского присмотра. Вот и виднеется терем, который пахнет свежей древесиной, красками и гневливостью Осинки. Она так и не научилась обуздывать гневные порывы. Красива Осинка, но глупа и недальновидна, как мавка. Чистозвана бросила взгляд на крышу терема, покрытую золотисто-жёлтой черепицей. От подобного великолепия становилось больно глазам. Когда наивная поселянка в первый раз узрела сиё чудо, то решила, что крыша сделана из чистого золота, но злоречивая Величана подняла её на смех, ехидно заметив, что жители веси глупы, словно гуси. Но что толку ворошить былое. Сейчас на руках у Чистозваны сидел её рыжий любимец, по кличке Дождик. Это имя кот получил за привычку плавать в реке. С тяжёлым сердцем Чистозвана вступала в новую жизнь. Она знала, что её ожидают унижения, попрёки и возня с несносным младенем. Но пока подрастающая девочка была покорна воле родичей и смотрела в грядущее широко открытыми фиалково-синимии глазами.
========== Воля князя ==========
Когда Чистозвана прибыла в княжеский терем, бабка пожелала побеседовать с ней без видоков и послухов. Начало речи не отличалось особой оригинальностью. Похвальба высокой долей Осинки, любование своей правотой, гордость возвышением негаданным. Тоненькие пальчики Чистозваны нервно постукивали по столу из мореного дуба. Заметив её взвинченность и некое нетерпение, бабушка перешла к сути вопроса.
— Ты, наверное, думаешь, что я бессердечная старуха, которая любит мучить окружающих? — проницательно спросила Величана, пристально глядя в фиалковые глаза внучки своими тёмными, как безлунная ночь, очами.
— Мы будем и дальше играть в жмурки? — нетерпеливо прервала внучка бабушку, — это забава для детей, а вы мните себя многомудрой.
— Ладно. — Произнесла Величана после непродолжительного молчания. — Скажу правду. Ты очень необходима нашей семье.
— Вот именно. Вашей семье. Вы меня и родителя моего никогда не считали за ровню. Я значу для вас не больше, чем шавка приблудная, — с горечью отозвалась Чистозвана, дивясь собственной смелости. Когда твой недруг даёт слабину, то ты пытаешься уколоть его побольнее, чувствуя его уязвимость. А Величана была недругом для своей младшей внучки. Не умела Чистозвана орудовать костяной иглой, однако теперь пыталась уколоть бабку побольнее, словно мстя ей за годы нелюбви, пренебрежения и унижений. Её щёки алели, как маков цвет, а глаза метали молнии. Наконец-то она высказала этой неласковой, нелюбящей и высокомерной женщине всё, что думает о ней.
— Не стоит цепляться к моим словам, как репей придорожный.
— Репей — это ваша семья, — Чистозвана нарочито выделила слово ваша. — Обвилась ваша Осинка сорной травой возле княжеского дуба.
— Я приложила все усилия, чтобы пересадить эту сорную траву в княжеский огород. Ты похожа на малое дитя, которое тетёшкает свою обиду, как тряпичную куколку. Уж мне ли этого не понимать? — неожиданно мрачно произнесла Величана. — Как не тешь свою израненную гордость, а прошлого не воротишь. Посмотри на меня. Простая ленточка в юности дарит больше счастья, чем парча и паволоки в старости. Многие скряги откладывают сбережения на чёрный день, но приходит пожар и куны, веверицы и медные слитки сгорают вместе с избой. Такова воля Богов. А у человека не остаётся даже воспоминаний, только горькие сожаления.
Праведный гнев Чистозваны испарился, как молочный туман, витающий над кронами лип и берёз. Никогда ещё она не слышала такой горечи в медовом голосе своей бабушки, никогда ещё они не говорили без притворства и ужимок.
— Тогда я вас слушаю.
— Видишь ли, моя лапушка, — продолжила повеселевшая Величана, — всё дело в том, что мы, словно по острию клинка булатного ступаем. Осинка не намного умнее тебя, не в обиду будь сказано. Тоже считает, что можно всё решить словами гневными, а не хитростью. Но слово серебро, а молчание золото. Мало овладеть даром речи. Нужно овладеть даром молчания. Осинка же…— тут Величана досадливо махнула костлявой рукой, похожей на птичью лапку.
— Она перечит своему супругу?
— Только этого не хватало, — нахмурилась Величана, — при нём она сдерживает своё дурное настроение. Но после его ухода творится настоящий Рагнарёк, как любят говорить варяги. В общем она умудрилась настроить против себя всех нарочитых мужей и даже волхвов. Только боярин Сушко поддерживает нас.
Чистозвана была поражена откровениями бабушки. Осинка чуть больше года стала княгиней, но уже умудрилась наломать таких дров, что даже Величана обеспокоилась. Права была Весенка, любящая повторять по любому поводу: «Один дурак в воду камень кинет — десять умников не вынут».
— Я опасаюсь самого страшного. Бояре захотят сгубить Ярополка. Ведь он не просто младенец, но и претендент на княжеский стол.
— Это ещё с какой радости? Пока ещё не ушёл в Навь старший княжич. А он хорошего рода и любим народом. Я слышала, что он и хазар гонял, и над болгарами победу одержал. Люди его превозносят до небес.
— Кто знает, что случится завтра? — уклончиво ответила Величана, — мы не доверяем нянькам да мамкам подосланным. Ты должна нам помочь. Ты должна беречь Ярополка, как зеницу ока. Ты согласна нам помочь?
— А что мне остаётся делать? Разве у меня есть выбор?
Даже в согласии Чистозваны был некий вызов властной родичке и подавленная непокорность. Это было, как потаённое пламя, которое до поры до времени не может вырваться на волю. Но чувства и переживания Чистозваны волновали бабушку не больше, чем занимает варяга выпитый рог с пивом али заморским вином. Всё, что ей было нужно, она уже получила от дочери своего старшего сына, но к равнодушию и некоему злому потаённому чувству примешивалась изрядная доля уважения. В тихом омуте много водяных водится. Так и тихоня Чистозвана переняла от большухи своего рода больше, чем бездумная Осинка.
Величана серьёзно поговорила с Осинкой по поводу того, чтобы она не цеплялась к новой няньке Ярополка. Осинка в последнее время была нервная, раздражительная и более злобная, чем обычно. Но доводы своей наставницы поняла и приняла. Что ей эта девчонка безмозглая? Бережёт княжича — и ладно. Родичка из веси. Лапотница и нелюбимица Доли. Хотя порой самой Осинке казалось, что она была счастливей на подворье отца. Тогда она была беспечной и верила, что Доля и богиня Лада пошлют ей красивого и богатого суженого. Теперь она княгиня, но чтобы не выказать своё отвращение перед супругом, которого разула в брачную ночь, Осинка всё чаще прикладывается к ягодным наливкам, а позже жуёт листья, освежающие дыхание. Главное, чтобы жестокий Гостобран не заподозрил, что Осинка может с ним спать, изрядно приняв на грудь.
А вот варяги активно использовали смолу для строительства своих драккаров и кнорров. Новые дружинники Гостобрана были прекрасными мореходами, воинами и торговцами. Они неплохо изъяснялись на славянском наречии и любили рассказывать про страну фьордов, про богов своей холодной родины, про Сигурда, победившего дракона, но расставшегося с жизнью из-за происков обидчивой валькирии. Любимым блюдом варягов была каша с рыбой, однако, по их мнению, окуни и щуки не шли ни в какое сравнение с сельдью. На пиру Чистозвана познакомилась с нелюбимой дочерью боярина Сушко от хазарской рабыни. Чистозвана была бедной родственницей княгини, а Милаву её избалованные сёстры не считали даже за родню. По закону рабыня, родившая дитя от хозяина, становилась свободной. Мать Милавы относилась равнодушно к дочери, а своего господина практически ненавидела. Но, даже получив свободу, она не спешила возвращаться на родину. В пути одинокую женщину с ребёнком подстерегало множество опасностей. Боярин относился к дочери, прижитой от рабыни, как к прислуге, но позже настоял, чтобы она стала прислужницей новой княгини, а заодно оповещала отца о каждом шаге Осинки. Сушко не доверял своим новым союзникам и старался обеспечить свою безопасность и возвышение. Милава так прониклась рассказами викингов, что подобно Святогневу возмечтала вступить в хирд норманнов. Она довольно близко сошлась с Чистозваной и с интересом слушала её рассказы о богатырше, которую чтили мокшане. Услышав о мечтах дочери, боярин раскатисто рассмеялся. Но Милава отличалась упорством и упрямым характером. Она невзлюбила свою вздорную госпожу. Осинка любила срывать свое дурное настроение на окружающих. То шкатулку швырнёт в провинившуюся чернавку, то отхлещет по щекам теремную девку, которая изредка спала с Гостобраном, то дёрнет за косу Милаву. Такое обращение было весьма не по душе своенравной боярской дочери. Мало того, что больно, так ещё и позорно. Терпела Милава, да взяла нож и отрезала свою косу. Для славянки лишиться косы — позор и поругание великое, а Милаве всё нипочём. Сказала Осинке, что ей терять нечего. В случае чего может и ей косы отрезать. Осинка напугалась угрозы. Не хотелось ей ходить остриженной, как овца. А высечешь девку — можно Сушко озлить. А Величана постоянно твердит внучке, что не надо наживать врагов. А Сушко их покровитель, друг и единственная опора. Поразмыслила Осинка и стала срывать зло на более безответных челядинках, хотя и на Милаву затаила зло.
Следующей весной Величана послала за Чистозваной. Недавно родила Осинка крепыша, которого нарекли Ярополком. Не приглашали Чистозвану в княжеский терем, а просто поставили перед фактом, что ей оказали честь стать нянькой малыша. Обидно стало Беломилу за своё дитя. Могли бы её боярышней, а не прислугой сделать. Хотя чему он удивляется? Известно ведь рыбаку, каковы его родичи. Через два года Чистозвана уже должна стать славницей. Правда, Беломил не хотел спешить с замужеством дочери. Он был свидетелем того, как многие тринадцатилетние девушки умирали, не в силах разродиться. А выжившие быстро старели и дурнели. Пусть Чистозвана насладится своей девичьей привольной жизнью, окрепнет, а позже выйдет за сына старосты. Лучшего зятя Беломил не мог пожелать. Вадим разумный, спокойный, хотя и несколько пугливый парень. Но найти человека без недостатков труднее, чем увидеть звёзды средь бела дня. Чистозвана со слезами прощалась со своей прежней жизнью. Они с Оленем договорились общаться с помощью узелкового письма. Велислав не боялся, что их тайна раскроется. А в случае чего он отговорится тем, что вязал наузы. Такие как Велислав вывернутся из любой ситуации. Беломил съездил на торжище и выменял пушнину, расписную посуду и костяные гребни на сапожки и паволоки для дочери. Должна Чистозвана выглядеть госпожой, а не прислугой, кою обидеть не зазороно всякому. Под конец один купец из Миклегарда уговорил Беломила купить нить коралловых бус для дочери. Чистозвана пришла в настоящий восторг от дивного украшения. Сама она уже умела расписывать глиняную посуду, плести корзины из лозы, изготовлять поплавки из бересты, лапти из лыка драгоценности из ракушек, нанизывать бусины на нить, мастерить деревянные игрушки для детворы, но домашнее рукоделие нагоняло на неё скуку смертную. Она ненавидела прядение, вышивку, вязание. Если Вадим боялся страшной Бабы-Яги, то Чистозвана с ужасом слушала истории о девушках, которые учились прядению у грозной лесной чародейки. Порой девочка боялась, что Мокошь, покровительствующая пряхам, осердится на неё, а суденицы спрядут извилистую жизненную нить для самой Чистозваны. Те же викинги рассказывали про своих норн, прядущих человеческие судьбы, а отец говорил, что у ромеев были аналогичные божества, которые звались мойрами. А вообще верования варягов были во многом схожи с религией славян. Многие норманны поклонялись Перуну, который напоминал им одновременно Одина и Тора. Богиню любви и красоты викинги называли Фрейей, но охотно приносили требы славянской Ладе. Хотя любовь волновала немногих хирдманнов. Больше их интересовала военная удача. А красавицы на их век найдутся. Был в войске один скальд, который поклонялся Велесу. Этот воин носил крест наравне с амулетами своей далёкой родины. Скальд Сигурд некогда побывал пленником в далёкой Византии, но у него хватило здравого смысла принять крещение и обрести свободу. Княжич Яронег высоко ценил людей искусства и свёл дружбу с этим варягом, который умел сражаться и сочинять висы. Жадно слушал княжич саги о героях. В одной саге, когда недород случился, то принесли в жертву сначала быка, а потом и конунга. Тогда лицо Яронега озарила мечтательная улыбка, а в глазах полыхало пламя мести. С каким удовольствием он принёс бы в жертву отца и мачеху. Но в сказках мачехи отправляют падчериц на верную смерть.
Чистозвана под охраной целого отряда воинов отправилась в Златокаменск. Она не знала, что её ожидает в столице княжества. Но прощание с весью вышло очень печальным. Казалось, что люди, знакомые с детства, провожают её в мир мёртвых. Вадим вообще отвернулся, пряча злые слёзы. Тот, кто боится диких зверей, нечисти и жизненных перемен, никогда не бросит вызов князю, чтобы предъявить права на ту, которую он уже считал своей невестой. Он принял отъезд Чтстозваны как трагичную закономерность. Так зима-Морена приходит, чтобы потом уступить место Леле-весне. Но для Вадима этой весной началась зима.
Весенка мудро посоветовала Чистозване не вмешиваться ни во что, сопроводив свою речь такими поучениями, что Чистозвана заскучала.
Но последняя фраза привлекла её внимание.
— Если умрёт Величана или Уголёк, то завяжи им глаза кушаком. Колдуны после смерти превращаются в упырей.
А теперь Чистозвана подъезжала к Златокаменску. Её всегда прельщала деревенская простая жизнь с её немудрёными радостями. Трели соловьёв, цветение ландышей, первоцветов и медуницы, аромат свежих грибов и засушенных трав, рыбицы, играющие в реке, как дети, оставленные без родительского присмотра. Вот и виднеется терем, который пахнет свежей древесиной, красками и гневливостью Осинки. Она так и не научилась обуздывать гневные порывы. Красива Осинка, но глупа и недальновидна, как мавка. Чистозвана бросила взгляд на крышу терема, покрытую золотисто-жёлтой черепицей. От подобного великолепия становилось больно глазам. Когда наивная поселянка в первый раз узрела сиё чудо, то решила, что крыша сделана из чистого золота, но злоречивая Величана подняла её на смех, ехидно заметив, что жители веси глупы, словно гуси. Но что толку ворошить былое. Сейчас на руках у Чистозваны сидел её рыжий любимец, по кличке Дождик. Это имя кот получил за привычку плавать в реке. С тяжёлым сердцем Чистозвана вступала в новую жизнь. Она знала, что её ожидают унижения, попрёки и возня с несносным младенем. Но пока подрастающая девочка была покорна воле родичей и смотрела в грядущее широко открытыми фиалково-синимии глазами.
========== Воля князя ==========
Когда Чистозвана прибыла в княжеский терем, бабка пожелала побеседовать с ней без видоков и послухов. Начало речи не отличалось особой оригинальностью. Похвальба высокой долей Осинки, любование своей правотой, гордость возвышением негаданным. Тоненькие пальчики Чистозваны нервно постукивали по столу из мореного дуба. Заметив её взвинченность и некое нетерпение, бабушка перешла к сути вопроса.
— Ты, наверное, думаешь, что я бессердечная старуха, которая любит мучить окружающих? — проницательно спросила Величана, пристально глядя в фиалковые глаза внучки своими тёмными, как безлунная ночь, очами.
— Мы будем и дальше играть в жмурки? — нетерпеливо прервала внучка бабушку, — это забава для детей, а вы мните себя многомудрой.
— Ладно. — Произнесла Величана после непродолжительного молчания. — Скажу правду. Ты очень необходима нашей семье.
— Вот именно. Вашей семье. Вы меня и родителя моего никогда не считали за ровню. Я значу для вас не больше, чем шавка приблудная, — с горечью отозвалась Чистозвана, дивясь собственной смелости. Когда твой недруг даёт слабину, то ты пытаешься уколоть его побольнее, чувствуя его уязвимость. А Величана была недругом для своей младшей внучки. Не умела Чистозвана орудовать костяной иглой, однако теперь пыталась уколоть бабку побольнее, словно мстя ей за годы нелюбви, пренебрежения и унижений. Её щёки алели, как маков цвет, а глаза метали молнии. Наконец-то она высказала этой неласковой, нелюбящей и высокомерной женщине всё, что думает о ней.
— Не стоит цепляться к моим словам, как репей придорожный.
— Репей — это ваша семья, — Чистозвана нарочито выделила слово ваша. — Обвилась ваша Осинка сорной травой возле княжеского дуба.
— Я приложила все усилия, чтобы пересадить эту сорную траву в княжеский огород. Ты похожа на малое дитя, которое тетёшкает свою обиду, как тряпичную куколку. Уж мне ли этого не понимать? — неожиданно мрачно произнесла Величана. — Как не тешь свою израненную гордость, а прошлого не воротишь. Посмотри на меня. Простая ленточка в юности дарит больше счастья, чем парча и паволоки в старости. Многие скряги откладывают сбережения на чёрный день, но приходит пожар и куны, веверицы и медные слитки сгорают вместе с избой. Такова воля Богов. А у человека не остаётся даже воспоминаний, только горькие сожаления.
Праведный гнев Чистозваны испарился, как молочный туман, витающий над кронами лип и берёз. Никогда ещё она не слышала такой горечи в медовом голосе своей бабушки, никогда ещё они не говорили без притворства и ужимок.
— Тогда я вас слушаю.
— Видишь ли, моя лапушка, — продолжила повеселевшая Величана, — всё дело в том, что мы, словно по острию клинка булатного ступаем. Осинка не намного умнее тебя, не в обиду будь сказано. Тоже считает, что можно всё решить словами гневными, а не хитростью. Но слово серебро, а молчание золото. Мало овладеть даром речи. Нужно овладеть даром молчания. Осинка же…— тут Величана досадливо махнула костлявой рукой, похожей на птичью лапку.
— Она перечит своему супругу?
— Только этого не хватало, — нахмурилась Величана, — при нём она сдерживает своё дурное настроение. Но после его ухода творится настоящий Рагнарёк, как любят говорить варяги. В общем она умудрилась настроить против себя всех нарочитых мужей и даже волхвов. Только боярин Сушко поддерживает нас.
Чистозвана была поражена откровениями бабушки. Осинка чуть больше года стала княгиней, но уже умудрилась наломать таких дров, что даже Величана обеспокоилась. Права была Весенка, любящая повторять по любому поводу: «Один дурак в воду камень кинет — десять умников не вынут».
— Я опасаюсь самого страшного. Бояре захотят сгубить Ярополка. Ведь он не просто младенец, но и претендент на княжеский стол.
— Это ещё с какой радости? Пока ещё не ушёл в Навь старший княжич. А он хорошего рода и любим народом. Я слышала, что он и хазар гонял, и над болгарами победу одержал. Люди его превозносят до небес.
— Кто знает, что случится завтра? — уклончиво ответила Величана, — мы не доверяем нянькам да мамкам подосланным. Ты должна нам помочь. Ты должна беречь Ярополка, как зеницу ока. Ты согласна нам помочь?
— А что мне остаётся делать? Разве у меня есть выбор?
Даже в согласии Чистозваны был некий вызов властной родичке и подавленная непокорность. Это было, как потаённое пламя, которое до поры до времени не может вырваться на волю. Но чувства и переживания Чистозваны волновали бабушку не больше, чем занимает варяга выпитый рог с пивом али заморским вином. Всё, что ей было нужно, она уже получила от дочери своего старшего сына, но к равнодушию и некоему злому потаённому чувству примешивалась изрядная доля уважения. В тихом омуте много водяных водится. Так и тихоня Чистозвана переняла от большухи своего рода больше, чем бездумная Осинка.
Величана серьёзно поговорила с Осинкой по поводу того, чтобы она не цеплялась к новой няньке Ярополка. Осинка в последнее время была нервная, раздражительная и более злобная, чем обычно. Но доводы своей наставницы поняла и приняла. Что ей эта девчонка безмозглая? Бережёт княжича — и ладно. Родичка из веси. Лапотница и нелюбимица Доли. Хотя порой самой Осинке казалось, что она была счастливей на подворье отца. Тогда она была беспечной и верила, что Доля и богиня Лада пошлют ей красивого и богатого суженого. Теперь она княгиня, но чтобы не выказать своё отвращение перед супругом, которого разула в брачную ночь, Осинка всё чаще прикладывается к ягодным наливкам, а позже жуёт листья, освежающие дыхание. Главное, чтобы жестокий Гостобран не заподозрил, что Осинка может с ним спать, изрядно приняв на грудь.
