А когда спустя пару лет судьба снова столкнула нашего героя с той девушкой, он клялся - о, весьма убедительно! - что раскаялся и искренне жалеет о том поступке. И она его почти простила. Почти перестала считать его мерзавцем. Пока не узнала, что еще через пару лет он превратил жизнь другой девушки в ад. Только за то, что она родилась не у той матери. Что вы на это скажете... мин Лэвин Маск?
Повисла звенящая тишина. А потом... он улыбнулся - правым уголком рта, своей знакомой до боли улыбкой, в одно мгновение превратившей мина Лэвина Маска в Лиса-Пройдоху из ее бесшабашной юности. И ей захотелось ударить его - изо всех сил, чтобы стереть эту улыбку с его лица.
Внезапно за дверью послышались чьи-то голоса, и в комнату вбежала Эвенни, с румянцем на щеках, явно намереваясь что-то сказать - и резко замерла, наткнувшись взглядом на гостей, тут же присела в приветственном реверансе и испуганно вскинула глаза на мужа. Пробормотала:
- Простите, я не хотела помешать...
И за эту покорность и этот испуг Ольви снова жгуче захотелось его ударить.
А Лис повернул к жене голову и сказал с неожиданной теплотой:
- Все в порядке, Венни. Это свои.
И добавил, снова обернувшись к Ольви:
- Ты почти не изменилась, Синичка.
- У вас встреча бывших нарушителей? - восхищенно прошептала Эвенни, и ее глаза загорелись. Расправив юбки, она опустилась на стул рядом с мужем, с живым любопытством вглядываясь в Ольви и Ларри. - Невероятно... Сама я ни разу не сбегала по ночам, но Лэви много рассказывал... Однако я и помыслить не могла, что когда-нибудь в своем собственном доме увижу Охотника!
Брови Ларри поползли вверх.
- Откуда вы...?
- Вычислил, - скромно пожал плечами Лис, - сопоставил некоторые факты... Вы за нами очень бережно следили. Только бывший нарушитель сумел бы так.
- Это и правда вы? - звенящим от восторга голосом спросила Эвенни и, дождавшись утвердительного кивка, воскликнула: - Вы же легенда! Я всегда мечтала услышать из первых уст, как полетела наковальня...
Ларри тут же расплылся в улыбке.
- Не могу отказать прекрасной даме.
Слуги принесли еще чаю и закусок, завязалась оживлённая беседа, и Ольви поймала себя на мысли, что ей невероятно уютно в этой компании - она и подумать не могла, что так будет, когда сюда направлялась. В домашней обстановке Эвенни оказалось совсем другой. Исчезла запуганная девочка с бала, появилась уверенная молодая дама, искрящаяся весельем и любопытством. И, кажется, вполне довольная своей семейной жизнью.
- Злые языки говорят, что Лэви сделал карьеру через женитьбу. Это неправда. К тому моменту, как я закончила пансион, он уже два года служил у отца и достиг многого. Стал его личным помощником - мало кто может представить, каких усилий это стоило. И я не могла позволить, чтобы Лэви пришлось все начинать с нуля...
- Когда-то я играл на публику, чтобы провернуть какое-нибудь выгодное дельце, - усмехнулся Лис, - а теперь - просто чтобы нас оставили в покое. Ала Илва не успокоится, пока у нее будет хоть малейшее подозрение, что Венни счастлива. А так - я, по ее мнению, вполне справляюсь с ролью мужа-тирана, и она нас не трогает. Даже кое в чем помогает... может замолвить словечко там или сям...
Чаепитие плавно перешло в ужин, и Ларри завел разговор о том, как устроить встречу с Дарио Тани.
- О, это проще простого, - беззаботно отозвался Лис. - Он раз в неделю появляется в "Черной рыбе", том самом месте, что и восемь, и десять лет назад... Вот как раз сегодня его можно там застать. В каждой уважающей себя невийской таверне есть винный погреб, а в нем - выход в катакомбы. Чтобы, если что стрясется, скрыться от полиции. Во многих домах тоже. Например, в нашем. Можем отправиться прямо сейчас, дойти до "Рыбы", тайно побеседовать с Дари, и об этом никто никогда не узнает. Венни, не нужно волноваться, я уже сто раз туда ходил...
- Однажды я заблудилась в лабиринте, - объяснила притихшая Эвенни и поежилась. - Думала, что останусь там навсегда. Но Лэви нашел меня.
- И после этого Венни согласилась выйти за меня замуж. - Лис улыбнулся жене, пожал ее пальцы, и она улыбнулась в ответ - зеркальным отражением его улыбки.
Узкий коридор, стены из ноздреватого камня и пятно света от керосиновой лампы в руке Лиса, его приглушённые шаги и крепкая ладонь - все как тогда, как будто они вернулись в прошлое, два юных нарушителя в поисках приключений. Даже наряд такой же. Ольви спрятала волосы под платок и переоделась в костюм слуги, мальчика-гибена, дальнего родственника Лиса (вообще все слуги в доме приходились ему родней; в кухарке Ольви с удивлением узнала Сильву, а дворецкий был ее отцом).
- С виду тебя можно принять за мальчишку, - сказал Ларри, критически оглядывая ее. Он и Эвенни остались дома: Эвенни боялась лабиринта, а Ларри по-прежнему не мог там дышать.
Расставаясь, он сжимал губы и хмурился, словно решаясь на что-то, а потом резко выдохнул и обратился к Лису:
- Лэвин, возможно, Ольви сначала захочет посетить... другое место. Проводите ее туда и проследите, чтобы вас никто не видел. - И пробормотал едва слышно: - Барт меня убьёт...
- Он не узнает, - так же тихо шепнула Ольви, сжимая его ладонь.
- Будь очень осторожна, Синичка.
И вот, как много лет назад, она следовала за Лисом по холодным коридорам подземелья. Он целеустремлённо шёл вперёд, и Ольви следовала за ним, не задавая вопросов. За всю дорогу Лис не проронил ни слова, но она откуда-то знала, куда они идут: в Расписную комнату.
Как и много лет назад, Лис оставил в нише монетку, повернулся к Ольви и впервые прервал молчание:
- А теперь положи свою монетку своей рукой.
- В прошлый раз это были волосы.
- В прошлый раз я был юн и глуп. Сейчас я бы так не рисковал.
- Ты же говорил, что это все джийские легенды, не стоящие внимания?
- В последние годы я стал суеверен, - серьёзно ответил он, глядя ей в глаза.
А потом что-то случилось.
Едва заметно, на грани восприятия, по лабиринту прокатился тихий гул, и им показалось, что под ногами пошевелились камни. А потом - словно удар по затылку, до шума в ушах, до искр перед глазами - обрушилось понимание, что они не одни.
Они обернулись одновременно и увидели одно и то же, и, не помня себя, воскликнули в один голос:
- Лита!
Старейшина совсем не изменилась. Ее раскосые глаза сверкнули из-под седых кос, когда она вступила в бледный круг света. А Ольви с Лисом ошеломленно уставились друг на друга и так же хором спросили:
- Откуда ты ее знаешь?!
- Мы встречались. Дух-гурвиц всегда посылает помощь тем, кто в ней нуждается, - легко улыбнулась Лита.
- Ты пришла за мной? - упавшим голосом сказал Лис. Быстро взглянул на Ольви и опустил голову. А потом, собравшись, глухо заговорил: - Когда Венни заблудилась в лабиринте, я ее не нашел. Она думает, что нашел, но это не так. Я долго искал, обегал все ходы, все развилки, но все напрасно... И тогда я пришел сюда. Ты знаешь, я никогда не верил в легенды презренной расы, но... в тот момент я был в отчаянии. И я поклялся духу, что отдам все, что у меня есть, отдам свою душу и тело, лишь бы Венни спаслась. И появилась она, - он дернул головой в сторону Литы. - И отвела меня к Венни.
- Все так и было, - склонила голову Лита.
- Три года ничто не напоминало... я даже думал, обошлось... Но теперь, - обреченно повторил Лис, - дух послал ее забрать то, что я обещал. Она пришла за мной.
Лита бесшумно приблизилась и покачала головой.
- Мой мальчик, я говорила тебе тогда и повторю сейчас: наш дух-хранитель может быть жесток в глазах людей, но он не кровожаден. А ту девушку мог вывести из лабиринта только тот, кто ее любит. Иначе ей лучше было бы остаться здесь навсегда и сгинуть... как многие до неё.
- Я могу хотя бы попрощаться? - тихо спросил Лис. - И еще - я обещал своим друзьям привести к ним одного человека. Ты позволишь мне сделать хотя бы это?
- Лис всегда останется Лисом, - рассмеялась Лита, откровенно им любуясь. - Нет, мой мальчик: в игре со смертью последнее слово всегда будет за ней. Но ты опять меня не услышал. Я пришла не за тобой. Я пришла к ней.
Кажется, Ольви знала об этом с самого начала. Она кивнула и сделала шаг вперед.
- Нет! - отчаянно крикнул Лис, рывком обернувшись к ней и снова - к Лите. - Ты не можешь! Я обещал ее защищать!
- Не бойся, Лэвин, - ответила Ольви, глядя только на Литу. - Старейшина не причинит мне зла.
- Ты не знаешь! Ты понятия не имеешь, кто она такая! - он схватил ее за плечи, развернул к себе - глаза его лихорадочно блестели - и зашептал: - Это посвященная гурвицу! Ты даже представить себе не можешь, на что способны такие, как она...
- Посвященных не берут никакие яды, они не болеют и живут долго, видят прошлое и будущее, владеют даром жизни и смерти, - почти пропела Ольви, с улыбкой глядя ему в лицо.
Он осекся, но всего на секунду.
- Я тебя с ней не отпущу, - ответил упрямо.
И тогда она сделала то, чего не делала и не собиралась делать никогда, ни для кого из родных и знакомых, ни для Ларри с Арлэви, ни для мужа - повернулась к нему спиной, размотала с шеи платок и убрала волосы с затылка.
Когда, через несколько долгих мгновений тишины, она обернулась и снова посмотрела на Лиса, он был похож на каменную статую: рот приоткрыт, глаза в пол-лица - с трудом шевельнул губами и хрипло выговорил:
- Ты - одна из них?!
- Да, мой бедный Лис, - улыбнулась Ольви, ласково погладив его по щеке. - И я пойду с Литой. А ты иди туда, куда мы договаривались. Приведи Дарио. Я вернусь и буду ждать вас здесь.
Он ушел, нетвердо держась на ногах, с пляшущей в руке лампой, напоследок оглянулся - и скрылся за поворотом.
Лита взяла Ольви за руку, и ее ладонь была сухой и горячей:
- Пойдем, моя девочка. Я чувствую, ты многое хочешь рассказать и спросить...
Терпкий чай, заваренный Литой, был горек, и горько было на душе Ольви от рассказа Старейшины.
- Поверить не могу, - прошептала она, сжимая в ладонях глиняную кружку со щербинкой вверху, у самой ручки. - Тир... он же был одним из их рабочей артели... они жили вместе, мы делили еду и питье, он слушал мои сказки, и он же был на моем посвящении! Как он мог?
- Никто не знает, - печально ответила Лита. - Потом вспоминали, что в тот день он был сам не свой... говорил что-то о том, что начнет новую жизнь... А еще - что видели его в портовой таверне с незнакомцем в маске. Но тогда никто не обратил внимания...
А в море, когда тащили сеть, Тир ударил Азура ножом. Никто этого не видел, все были слишком заняты, только Миу заметил, случайно, как Тир ударил его и столкнул в воду, да только Азур вцепился в него и утащил за собой. Никто ничего не успел сделать.
А потом налетел шквал. Многие из тех, кто вышел в море, не вернулись домой. Из тех, кто был с Азуром, спаслись только Рисс и близнецы.
- Я ничего тогда не почувствовала, - прошептала Ольви, не поднимая глаз от кружки. Удивительно, но плакать ей не хотелось. Горький напиток освежал, очищая мысли и чувства до кристальной ясности, и печаль разливалась внутри, словно в прозрачном сосуде, впитываясь в его стенки, странным образом придавая им прочность и силу.
- После того, как меня выпустили, я не искала с ним встреч. Не хотела навлечь беду... А его уже не было на свете.
- Не ходи на кладбище, - мягко сказала Лита. - Не пытайся поймать прошлое. Если понадобится... оно само тебя найдёт.
Ольви кивнула. Допила напиток, обняла на прощание Литу.
Когда Лис и Дарио нашли ее в Расписной комнате, она была спокойна и собрана, и на непроницаемом лице ничего нельзя было прочитать.
Все прошло как по маслу: Дарио дал свое согласие, едва дослушав Ларри и Ольви до конца. По всему выходило, что он был только рад покинуть Невию, где у него не было особых перспектив, и двинуться дальше. Вот только сам, без поддержки, никогда не решился бы на это, внебрачный сын гибенки из публичного дома, живущий на скудное содержание отца-алвоя втайне от его жены. Так что предложение Ольви и Ларри пришлось как нельзя кстати.
И уже через два дня поезд увозил Ольви и Дарио в столицу.
Стоя у окна в своём купе, Ольви помахала Ларри и Дани и опустилась на обитый бархатом диванчик, ожидая, когда поезд тронется.
Столько всего произошло за последние дни, и от вихрем проносящихся в памяти образов, новых и старых, слегка кружилась голова. Азур, плывущий в холодном море, совсем черный в лунном свете; смеющиеся Белка и Змей на их последней вечеринке и нынешние Кайя и ал Ливио-младший, исполненные язвительной горечи; Лис в юности, прямой и острый, как кинжал, и Лис сейчас, молчаливый и бледный после лабиринта, обнимающий Эвенни, с маленькой дочерью на коленях; Лита - единственная, кто совершенно не изменился.
Раздался гудок, и Ольви вздрогнула, возвращаясь в реальность, все еще во власти странного чувства, смеси потери и облегчения, от чего-то ушедшего безвозвратно.
В другом вагоне, в купе второго класса поднял голову Дарио. Опустил руку в карман, нащупал записку с адресом гостиницы, где он должен будет остановиться по приезду и где мина Альва Лейт найдёт его для дальнейшего инструктажа.
- Строка дописана, страница перевернута, - прошептал он, глядя из окна на уплывающий перрон. - Начинается новая глава...
Как много нам открытий чудных
Готовит просвещенья дух,
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг.
И случай, бог изобретатель.
(А.С.Пушкин)
Высокую фигуру Барта она увидела сразу, как только ступила на перрон. Муж шагнул навстречу, сжал ее ладони в своих, привлек к себе и поцеловал - в глаза, щеки, губы. Не выпуская её руки, обернулся на подбежавшего носильщика, отрядил его в помощь Дели, а сам повёл Ольви за собой, усадил в коляску, и всю дорогу до дома живо расспрашивал о визите в Невию, а потом рассказывал, что они с Арлэви успели сделать до сих пор.
Дома Ольви ждал праздничный обед и привычные хлопоты. Слуги во главе с Гедом и Нессой приветствовали хозяйку с искренней радостью и вскоре засыпали ее вопросами, то и дело прибегая за поручениями. Ольви тоже была рада их видеть и только сейчас поняла, как по всем соскучилась, и еще - что это место, кажется, стало ее настоящим домом.
Первый день Барт дал ей, чтобы отдохнуть от путешествия, освоиться с домашними делами и потетешкать Азурико. Ольви поразилась, как сын вырос за те несколько дней, что ее не было рядом; у него появились новые гримаски, и, кажется, он стал чуть-чуть тяжелее. Она до вечера не спускала его с рук.
А уже назавтра Барт привлек ее к их общему делу.
Пока Ольви была в Невии, Арлэви с Бартом известили всех знакомых, как чистокровных, так и новых алвоев, о своём возвращении и договорились о взаимных визитах. И теперь почти ежедневно отправлялись к ним, по отдельности или вместе, а Ольви оставалась дома и принимала гостей в отсутствие мужа.
- Эти два года ты делала все, чтобы вписаться в круг чистокровных, - сказал Барт. - У тебя получилось, тебя приняли, к тебе привыкли. Настало время изменений. Ты приобрела вес и доверие, узнала их привычки и пристрастия, и можешь оказывать на них нужное влияние - понемногу, исподволь. А еще тебе пора познакомиться поближе со здешним обществом новых алвоев и узнать побольше о том, с кем и как я веду дела.
Повисла звенящая тишина. А потом... он улыбнулся - правым уголком рта, своей знакомой до боли улыбкой, в одно мгновение превратившей мина Лэвина Маска в Лиса-Пройдоху из ее бесшабашной юности. И ей захотелось ударить его - изо всех сил, чтобы стереть эту улыбку с его лица.
Внезапно за дверью послышались чьи-то голоса, и в комнату вбежала Эвенни, с румянцем на щеках, явно намереваясь что-то сказать - и резко замерла, наткнувшись взглядом на гостей, тут же присела в приветственном реверансе и испуганно вскинула глаза на мужа. Пробормотала:
- Простите, я не хотела помешать...
И за эту покорность и этот испуг Ольви снова жгуче захотелось его ударить.
А Лис повернул к жене голову и сказал с неожиданной теплотой:
- Все в порядке, Венни. Это свои.
И добавил, снова обернувшись к Ольви:
- Ты почти не изменилась, Синичка.
- У вас встреча бывших нарушителей? - восхищенно прошептала Эвенни, и ее глаза загорелись. Расправив юбки, она опустилась на стул рядом с мужем, с живым любопытством вглядываясь в Ольви и Ларри. - Невероятно... Сама я ни разу не сбегала по ночам, но Лэви много рассказывал... Однако я и помыслить не могла, что когда-нибудь в своем собственном доме увижу Охотника!
Брови Ларри поползли вверх.
- Откуда вы...?
- Вычислил, - скромно пожал плечами Лис, - сопоставил некоторые факты... Вы за нами очень бережно следили. Только бывший нарушитель сумел бы так.
- Это и правда вы? - звенящим от восторга голосом спросила Эвенни и, дождавшись утвердительного кивка, воскликнула: - Вы же легенда! Я всегда мечтала услышать из первых уст, как полетела наковальня...
Ларри тут же расплылся в улыбке.
- Не могу отказать прекрасной даме.
Слуги принесли еще чаю и закусок, завязалась оживлённая беседа, и Ольви поймала себя на мысли, что ей невероятно уютно в этой компании - она и подумать не могла, что так будет, когда сюда направлялась. В домашней обстановке Эвенни оказалось совсем другой. Исчезла запуганная девочка с бала, появилась уверенная молодая дама, искрящаяся весельем и любопытством. И, кажется, вполне довольная своей семейной жизнью.
- Злые языки говорят, что Лэви сделал карьеру через женитьбу. Это неправда. К тому моменту, как я закончила пансион, он уже два года служил у отца и достиг многого. Стал его личным помощником - мало кто может представить, каких усилий это стоило. И я не могла позволить, чтобы Лэви пришлось все начинать с нуля...
- Когда-то я играл на публику, чтобы провернуть какое-нибудь выгодное дельце, - усмехнулся Лис, - а теперь - просто чтобы нас оставили в покое. Ала Илва не успокоится, пока у нее будет хоть малейшее подозрение, что Венни счастлива. А так - я, по ее мнению, вполне справляюсь с ролью мужа-тирана, и она нас не трогает. Даже кое в чем помогает... может замолвить словечко там или сям...
Чаепитие плавно перешло в ужин, и Ларри завел разговор о том, как устроить встречу с Дарио Тани.
- О, это проще простого, - беззаботно отозвался Лис. - Он раз в неделю появляется в "Черной рыбе", том самом месте, что и восемь, и десять лет назад... Вот как раз сегодня его можно там застать. В каждой уважающей себя невийской таверне есть винный погреб, а в нем - выход в катакомбы. Чтобы, если что стрясется, скрыться от полиции. Во многих домах тоже. Например, в нашем. Можем отправиться прямо сейчас, дойти до "Рыбы", тайно побеседовать с Дари, и об этом никто никогда не узнает. Венни, не нужно волноваться, я уже сто раз туда ходил...
- Однажды я заблудилась в лабиринте, - объяснила притихшая Эвенни и поежилась. - Думала, что останусь там навсегда. Но Лэви нашел меня.
- И после этого Венни согласилась выйти за меня замуж. - Лис улыбнулся жене, пожал ее пальцы, и она улыбнулась в ответ - зеркальным отражением его улыбки.
***
Узкий коридор, стены из ноздреватого камня и пятно света от керосиновой лампы в руке Лиса, его приглушённые шаги и крепкая ладонь - все как тогда, как будто они вернулись в прошлое, два юных нарушителя в поисках приключений. Даже наряд такой же. Ольви спрятала волосы под платок и переоделась в костюм слуги, мальчика-гибена, дальнего родственника Лиса (вообще все слуги в доме приходились ему родней; в кухарке Ольви с удивлением узнала Сильву, а дворецкий был ее отцом).
- С виду тебя можно принять за мальчишку, - сказал Ларри, критически оглядывая ее. Он и Эвенни остались дома: Эвенни боялась лабиринта, а Ларри по-прежнему не мог там дышать.
Расставаясь, он сжимал губы и хмурился, словно решаясь на что-то, а потом резко выдохнул и обратился к Лису:
- Лэвин, возможно, Ольви сначала захочет посетить... другое место. Проводите ее туда и проследите, чтобы вас никто не видел. - И пробормотал едва слышно: - Барт меня убьёт...
- Он не узнает, - так же тихо шепнула Ольви, сжимая его ладонь.
- Будь очень осторожна, Синичка.
И вот, как много лет назад, она следовала за Лисом по холодным коридорам подземелья. Он целеустремлённо шёл вперёд, и Ольви следовала за ним, не задавая вопросов. За всю дорогу Лис не проронил ни слова, но она откуда-то знала, куда они идут: в Расписную комнату.
Как и много лет назад, Лис оставил в нише монетку, повернулся к Ольви и впервые прервал молчание:
- А теперь положи свою монетку своей рукой.
- В прошлый раз это были волосы.
- В прошлый раз я был юн и глуп. Сейчас я бы так не рисковал.
- Ты же говорил, что это все джийские легенды, не стоящие внимания?
- В последние годы я стал суеверен, - серьёзно ответил он, глядя ей в глаза.
А потом что-то случилось.
Едва заметно, на грани восприятия, по лабиринту прокатился тихий гул, и им показалось, что под ногами пошевелились камни. А потом - словно удар по затылку, до шума в ушах, до искр перед глазами - обрушилось понимание, что они не одни.
Они обернулись одновременно и увидели одно и то же, и, не помня себя, воскликнули в один голос:
- Лита!
Старейшина совсем не изменилась. Ее раскосые глаза сверкнули из-под седых кос, когда она вступила в бледный круг света. А Ольви с Лисом ошеломленно уставились друг на друга и так же хором спросили:
- Откуда ты ее знаешь?!
- Мы встречались. Дух-гурвиц всегда посылает помощь тем, кто в ней нуждается, - легко улыбнулась Лита.
- Ты пришла за мной? - упавшим голосом сказал Лис. Быстро взглянул на Ольви и опустил голову. А потом, собравшись, глухо заговорил: - Когда Венни заблудилась в лабиринте, я ее не нашел. Она думает, что нашел, но это не так. Я долго искал, обегал все ходы, все развилки, но все напрасно... И тогда я пришел сюда. Ты знаешь, я никогда не верил в легенды презренной расы, но... в тот момент я был в отчаянии. И я поклялся духу, что отдам все, что у меня есть, отдам свою душу и тело, лишь бы Венни спаслась. И появилась она, - он дернул головой в сторону Литы. - И отвела меня к Венни.
- Все так и было, - склонила голову Лита.
- Три года ничто не напоминало... я даже думал, обошлось... Но теперь, - обреченно повторил Лис, - дух послал ее забрать то, что я обещал. Она пришла за мной.
Лита бесшумно приблизилась и покачала головой.
- Мой мальчик, я говорила тебе тогда и повторю сейчас: наш дух-хранитель может быть жесток в глазах людей, но он не кровожаден. А ту девушку мог вывести из лабиринта только тот, кто ее любит. Иначе ей лучше было бы остаться здесь навсегда и сгинуть... как многие до неё.
- Я могу хотя бы попрощаться? - тихо спросил Лис. - И еще - я обещал своим друзьям привести к ним одного человека. Ты позволишь мне сделать хотя бы это?
- Лис всегда останется Лисом, - рассмеялась Лита, откровенно им любуясь. - Нет, мой мальчик: в игре со смертью последнее слово всегда будет за ней. Но ты опять меня не услышал. Я пришла не за тобой. Я пришла к ней.
Кажется, Ольви знала об этом с самого начала. Она кивнула и сделала шаг вперед.
- Нет! - отчаянно крикнул Лис, рывком обернувшись к ней и снова - к Лите. - Ты не можешь! Я обещал ее защищать!
- Не бойся, Лэвин, - ответила Ольви, глядя только на Литу. - Старейшина не причинит мне зла.
- Ты не знаешь! Ты понятия не имеешь, кто она такая! - он схватил ее за плечи, развернул к себе - глаза его лихорадочно блестели - и зашептал: - Это посвященная гурвицу! Ты даже представить себе не можешь, на что способны такие, как она...
- Посвященных не берут никакие яды, они не болеют и живут долго, видят прошлое и будущее, владеют даром жизни и смерти, - почти пропела Ольви, с улыбкой глядя ему в лицо.
Он осекся, но всего на секунду.
- Я тебя с ней не отпущу, - ответил упрямо.
И тогда она сделала то, чего не делала и не собиралась делать никогда, ни для кого из родных и знакомых, ни для Ларри с Арлэви, ни для мужа - повернулась к нему спиной, размотала с шеи платок и убрала волосы с затылка.
Когда, через несколько долгих мгновений тишины, она обернулась и снова посмотрела на Лиса, он был похож на каменную статую: рот приоткрыт, глаза в пол-лица - с трудом шевельнул губами и хрипло выговорил:
- Ты - одна из них?!
- Да, мой бедный Лис, - улыбнулась Ольви, ласково погладив его по щеке. - И я пойду с Литой. А ты иди туда, куда мы договаривались. Приведи Дарио. Я вернусь и буду ждать вас здесь.
Он ушел, нетвердо держась на ногах, с пляшущей в руке лампой, напоследок оглянулся - и скрылся за поворотом.
Лита взяла Ольви за руку, и ее ладонь была сухой и горячей:
- Пойдем, моя девочка. Я чувствую, ты многое хочешь рассказать и спросить...
***
Терпкий чай, заваренный Литой, был горек, и горько было на душе Ольви от рассказа Старейшины.
- Поверить не могу, - прошептала она, сжимая в ладонях глиняную кружку со щербинкой вверху, у самой ручки. - Тир... он же был одним из их рабочей артели... они жили вместе, мы делили еду и питье, он слушал мои сказки, и он же был на моем посвящении! Как он мог?
- Никто не знает, - печально ответила Лита. - Потом вспоминали, что в тот день он был сам не свой... говорил что-то о том, что начнет новую жизнь... А еще - что видели его в портовой таверне с незнакомцем в маске. Но тогда никто не обратил внимания...
А в море, когда тащили сеть, Тир ударил Азура ножом. Никто этого не видел, все были слишком заняты, только Миу заметил, случайно, как Тир ударил его и столкнул в воду, да только Азур вцепился в него и утащил за собой. Никто ничего не успел сделать.
А потом налетел шквал. Многие из тех, кто вышел в море, не вернулись домой. Из тех, кто был с Азуром, спаслись только Рисс и близнецы.
- Я ничего тогда не почувствовала, - прошептала Ольви, не поднимая глаз от кружки. Удивительно, но плакать ей не хотелось. Горький напиток освежал, очищая мысли и чувства до кристальной ясности, и печаль разливалась внутри, словно в прозрачном сосуде, впитываясь в его стенки, странным образом придавая им прочность и силу.
- После того, как меня выпустили, я не искала с ним встреч. Не хотела навлечь беду... А его уже не было на свете.
- Не ходи на кладбище, - мягко сказала Лита. - Не пытайся поймать прошлое. Если понадобится... оно само тебя найдёт.
Ольви кивнула. Допила напиток, обняла на прощание Литу.
Когда Лис и Дарио нашли ее в Расписной комнате, она была спокойна и собрана, и на непроницаемом лице ничего нельзя было прочитать.
***
Все прошло как по маслу: Дарио дал свое согласие, едва дослушав Ларри и Ольви до конца. По всему выходило, что он был только рад покинуть Невию, где у него не было особых перспектив, и двинуться дальше. Вот только сам, без поддержки, никогда не решился бы на это, внебрачный сын гибенки из публичного дома, живущий на скудное содержание отца-алвоя втайне от его жены. Так что предложение Ольви и Ларри пришлось как нельзя кстати.
И уже через два дня поезд увозил Ольви и Дарио в столицу.
Стоя у окна в своём купе, Ольви помахала Ларри и Дани и опустилась на обитый бархатом диванчик, ожидая, когда поезд тронется.
Столько всего произошло за последние дни, и от вихрем проносящихся в памяти образов, новых и старых, слегка кружилась голова. Азур, плывущий в холодном море, совсем черный в лунном свете; смеющиеся Белка и Змей на их последней вечеринке и нынешние Кайя и ал Ливио-младший, исполненные язвительной горечи; Лис в юности, прямой и острый, как кинжал, и Лис сейчас, молчаливый и бледный после лабиринта, обнимающий Эвенни, с маленькой дочерью на коленях; Лита - единственная, кто совершенно не изменился.
Раздался гудок, и Ольви вздрогнула, возвращаясь в реальность, все еще во власти странного чувства, смеси потери и облегчения, от чего-то ушедшего безвозвратно.
В другом вагоне, в купе второго класса поднял голову Дарио. Опустил руку в карман, нащупал записку с адресом гостиницы, где он должен будет остановиться по приезду и где мина Альва Лейт найдёт его для дальнейшего инструктажа.
- Строка дописана, страница перевернута, - прошептал он, глядя из окна на уплывающий перрон. - Начинается новая глава...
ЧАСТЬ 4. НОВАЯ ГЛАВА
Как много нам открытий чудных
Готовит просвещенья дух,
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг.
И случай, бог изобретатель.
(А.С.Пушкин)
Высокую фигуру Барта она увидела сразу, как только ступила на перрон. Муж шагнул навстречу, сжал ее ладони в своих, привлек к себе и поцеловал - в глаза, щеки, губы. Не выпуская её руки, обернулся на подбежавшего носильщика, отрядил его в помощь Дели, а сам повёл Ольви за собой, усадил в коляску, и всю дорогу до дома живо расспрашивал о визите в Невию, а потом рассказывал, что они с Арлэви успели сделать до сих пор.
Дома Ольви ждал праздничный обед и привычные хлопоты. Слуги во главе с Гедом и Нессой приветствовали хозяйку с искренней радостью и вскоре засыпали ее вопросами, то и дело прибегая за поручениями. Ольви тоже была рада их видеть и только сейчас поняла, как по всем соскучилась, и еще - что это место, кажется, стало ее настоящим домом.
Первый день Барт дал ей, чтобы отдохнуть от путешествия, освоиться с домашними делами и потетешкать Азурико. Ольви поразилась, как сын вырос за те несколько дней, что ее не было рядом; у него появились новые гримаски, и, кажется, он стал чуть-чуть тяжелее. Она до вечера не спускала его с рук.
А уже назавтра Барт привлек ее к их общему делу.
Пока Ольви была в Невии, Арлэви с Бартом известили всех знакомых, как чистокровных, так и новых алвоев, о своём возвращении и договорились о взаимных визитах. И теперь почти ежедневно отправлялись к ним, по отдельности или вместе, а Ольви оставалась дома и принимала гостей в отсутствие мужа.
- Эти два года ты делала все, чтобы вписаться в круг чистокровных, - сказал Барт. - У тебя получилось, тебя приняли, к тебе привыкли. Настало время изменений. Ты приобрела вес и доверие, узнала их привычки и пристрастия, и можешь оказывать на них нужное влияние - понемногу, исподволь. А еще тебе пора познакомиться поближе со здешним обществом новых алвоев и узнать побольше о том, с кем и как я веду дела.
