— Мисс, — один из охранников в белом шагнул к ней, выглядя немного неловко, и поклонился. — Вам нужно на распределение.
— Я сама знаю, что мне нужно, — Жанна смерила его пронизывающим арктическим взглядом.
Мужчина нервно улыбнулся и отступил, явно не ожидая иметь дело с взбешённой фурией.
Громова была готова закрыть глаза на многое, но сейчас она им всем устроит!
— Мисс, — стражник пытается ей мягко улыбаться, хотя девушка видит, как нервно дёргается уголок его рта. Неженка, у него явно были фиалковые представления о прибывших девушках. Громова не собиралась сейчас показывать свой характер, но её до глубины души возмутила произошедшая несправедливость. И возникший гнев нужно было срочно на кого-то выплеснуть, а раз уж эти молодцы сами подлезли под её горячую руку, то пусть и получают сполна.
— Ты видишь это? — Жанна забыла про все возможные вежливые формы разговора, показывая пальцем во внутрь повозки.
— Вижу… что? — обеспокоенно спросил мужчина, с опаской заглянув внутрь и явно ничего странного там не найдя.
Громова растянула губы в хищном оскале.
— Здесь очень удобные мягкие сиденья. Внутри комфортно и свободно, ехать в такой карете одно удовольствие — елейным голосом пропела девушка.
— Да. Ваш путь должен…
— Но я не ехала в этой карете! — рявкнула Громова, не давая ему договорить, её рука яростно затряслась. — Меня лишили этого комфорта! Я ехала просто в ужасных условиях! Это справедливо?!
Мужчины лишь переглянулись. Они не понимали сути претензией, ведь кареты представлял не лорд Дервнуда, а академия, из которой выпустились девушки. Жанна так и прочитала на их вытянувшихся физиономиях «а мы тут причём?».
И вот это взбесило Громову ещё сильнее! Они словно не понимали очевидных вещей. Или делали вид, что не понимают. Хотя вряд ли притворялись, явно не понимали всей проблемы.
Стоявший к ней шатен был чуть старше и выше, а беловолосый явно не собирался вступать в диалог, может даже был ниже по званию.
— А знаете что ещё? — она продемонстрировала им синий жетон. — Что ваш уважаемый лорд, как и тухлая академия Тоуэк не способны предоставить всем одинаковый комфорт!
А вот это уже было личное оскорбление их чести. Двое стражников вытянулись как по линейке, смотря на девушку холодным нечитаемым взглядом, лица стали их бесстрастными. Но это никак не напугало Жанну. Наоборот, она даже обрадовалась, что в их головах наконец появились правильные мысли и они увидели картину целиком.
— Мисс, — холодно заговорил второй, что до этого лишь предпочитал отмалчиваться, — лорд Дервунда способен с достоинством принять всех гостей.
Ох, так задело, что она указала на тёмное пятно светлой репутации его лорда? Даже голосок у малыша прорезался. Вместо того, чтобы так нагло пялиться ей в глаза, лучше бы стыдливо в землю смотрел!
— Да? — с запалом воскликнула Жанна. — Все знают, что здесь к прибывшим невестам относятся по-разному.
Грома вызовет стыд и смущение, а так же вину, на этих физиономиях. Она выскажет им всё и заставит хоть немного поработать мозгами.
— Вы злитесь из-за своего низкого приоритета? — прямо спросил белобрысый парень.
Лицо Жанны побелело от злости. Этот нахал посмел сказать ей такое? Хоть Картен и намекал на её проблемность, он никогда открыто не заявлял, что она худшая в сравнении с другими претендентками. А этот нахал позволил себе такое и даже бровью не повёл! Никто не имел права их сравнивать между собой и по разному относиться, Громова это помнила из уроков академии. Пока она кандидатка, к ней должны относиться чуть ли не как к жене лорда. Это не просто грубость, это нарушение устава. Да, они могут оценивать её как личность исходя из её характера, но никогда в сравнении с остальными.
— А не думаешь ли ты, что можешь говорить с будущей женой твоего лорда? — холодным размеренным голосом спросила Громова, копя свою ярость по капле, чтобы взорваться.
Мужчина лишь сжал челюсти. В его взгляде так и читалось, что кто-то вроде Жанны, с низкой приоритетностью, уж точно не станет подле его любимого лорда.
И ещё смеет смотреть таким взглядом на Жанну, словно она много себе позволяет! Эту непростительную наглость она ему ещё припомнит.
Но её единственным преимуществом было то, что несмотря на все его гадкие мысли, вслух он не имел права произносить ничего подобного, пока их лорд не выбрал себе жену. Да, он не может сказать ей в лицо, что она не годится в жёны лорду, иначе тут у него будут большие проблемы.
Жанна припомнила, что Картен тоже много чего позволял себе в её сторону, но ни его слова, ни его действия не вызывали в ней таких чувств. На самом деле Жанна даже многое ему прощала, потому что он действительно реагировал на неё, как на личность и даже переживал, опасаясь, что она могла пострадать выпав из кареты. Этот бы даже не расстроился, покалечься она. С Картеном была приятная сердцу война и с помощью него она могла позволить выпустить себе пар, но здесь она словно столкнулась с холодной ненавистью и враждебностью.
— Назовись, — потребовала девушка. Она должна его запомнить и отыграться в будущем.
— Нет, — это было впервые, когда ей отказались представиться и Жанна даже опешила, потеряв на мгновение дар речи.
— Назовись! — потребовала девушка.
— Не буду, — стражник холодом смотрел ей в лицо.
Вот они, прекрасные мужчины Дервунда во всей красе. А Артур говорил, что здесь много хороших мужчин. Даже Картен вдруг ей показался приятным парнем со слегка взбалмошным характером. И как муж потянет. Но не вот это.
А что, если её в жёны выберет кто-то такой? Громова не сможет ему подчиняться. Как много в Дервунде подобных ублюдков? И какую власть здесь муж имеет над женой? Может ли поднимать на неё руку? Запирать? А прощается ли мужу убийство жены? Ей нужно будет как можно больше узнать о законах Дервунда и быть осторожной в выборе мужа.
— Что здесь происходит? — рядом с ними оказалась женщина, что приветствовала их на лестнице. Её ястребиные глаза маленьких глаз прошёлся по всем участникам конфликта и остановился на Жанне.
Значит, они были достаточно громкими, чтобы привлечь чужое внимание. Ну сейчас Громова их всех сдаст и с удовольствием будет наблюдать за наказанием стражников.
— Госпожа Айлинари, — поклонился белобрысый, — эта… мисс устраивает скандал и оскорбляет нашего лорда.
— У меня ест претензии к организаторским способностям некоторых людей, к соблюдению правил ваших стражников, и к гостеприимству вашего лорда, — прямо сказала Жанна, не смутившись и не отведя взгляда.
— Вот значит как, — на губах женщины расползалась змеиная улыбка, которая нисколько не понравилась Жанне.
Она явно тут за главную, стражники помимо того, что к ней прислушиваются, явно относятся с почтением. Кто она такая? Насколько много у неё власти?
— Отведите мисс в комнату искупления, чтобы она подумала о своём поведении, — отдала распоряжение женщина.
Жанна напряглась. Ей не понравилось, что её собираются увести в какое-то место, имеющее столь неприятное название. Громова нахмурилась, её явно не услышали. Этих наглецов нужно наказать!
— Я ещё не всё сказала, — Жанна шагнула к женщине, но стражники с обеих сторон подхватили её под руки, оторвав её ноги от земли. — Эй! Что вы делаете?! Немедленно отпустите меня! Вы не имеете прав прикасаться ко мне!
— В академии вас должны были обучить смирению и добродетели, но в вас словно варварская кровь кипит, мисс, — госпожа Айлинари смотрела на неё холодно и ни капли не дружелюбно. — Проведёте ночь в комнате искупления и вспомните всё, чему должны были вас обучить. И придётся вам отказаться от предложенных удобств, чтобы думалось лучше.
Жанна прикусила губу, собираясь рассказать этой старой карге всё, что она про неё думает. Нужно успокоиться и взять себя в руки, иначе ещё больше дров наломает, но так хотелось вцепиться кому-нибудь в лицо ногтями, за это унизительное отношения к ней.
Жанна барахтала ногами, не доставая пола, бросая на всех, кто ей попадётся на глаза, яростные взгляды. Она что, пленница или рабыня? Почему с ней обращаются, как с преступницей? Вот доберётся она до их лорда и расскажет ему всё! А что, если он похлеще своих подчинённых и посадить её в темницу? Что ей делать тогда?
Пусть Громова и пообжилась немного, это всё ещё чужой для неё мир, с другими порядками и правилами. Иногда она оказывается в уязвимом положении, как сейчас, ничего не способная сделать или предпринять. В такие моменты лучше всего затаиться и отступить. Всё же академия позволила ей выработать неплохие умения. Нужно будет притвориться смиреной к утру. И обдумать свою стратегию поведения.
Жанна расхаживала из угла в угол в небольшой комнатушке. Комнатой покаяния оказалось маленькое помещение. Спальным местом ей была брошенная на пол солома, а в углу стоял грязный с колотыми краями горшок для нужды. И высокое решётчатое окно, которое не было застеклено, поэтому под утро её заставил мёрзнуть холодный вечер, а уж как солнце встало, в комнату начали лезть сколопендры сантиметров пятидесяти в длину и прочая живность, вызывая панику и отвращение у девушки.
Конечно же спать в таких условиях девушка не могла, она даже ни разу не присела, поэтому ноги уже гудели. Вчера ей не дали никакой еды, но и на завтрак не позвали. Разве она не должна была с остальными девушками приветствовать их обожаемого лорда? Как долго Громову собираются держать в этом месте? Это таким образом они решили сбить с неё спесь? Чтобы была послушной и покладистой? Да даже в академии с ней так не обращались. Её никогда не морили голодом, могли давать противные салаты, чтобы она держала себя в форме. Но еда была, как и вода.
Хорошо, что в комнатушке не воняло, иначе Громова не смогла бы продержаться столько времени на одной силе воле.
Она наматывала круги, чувствуя, как внутри поднимается зудящее чувство. Жанне не нравилось быть изолированной от других людей. Пусть она особо ни с кем и не общалась, но обычная человеческая речь рядом странным образом успокаивала, но в полном одиночестве ей становилось не по себе.
Когда солнце клонилось к закату, Громова всерьёз подумала о побеге. Прибьётся к крестьянам, возьмётся за какую-нибудь работу, хоть и не привыкшая к такому, но всяко лучше, чем такие издевательства.
В комнатке не было света, ни единого источника, а из-под двери пробивалась тёплая полоска. Снова провести ночь в темноте? А завтра её отпустят или вновь будут держать измором?
Первичное чувство голода, что Жанна чувствовала утром и в обедненное время, прошли. Сейчас ей наоборот казалось, что она не сможет съесть и крошки, организм отвергал любую мысль о пище. Да ещё почти целые сутки она не спала и простояла на ногах. Ещё немного и Жанне станет плевать, даже скудная соломка покажется мягкой перинкой. Но пока могла, держалась на силе воле, не зная, чего от самой себя ожидать.
Это с ней так обошлись только за то, что она посмела озвучить своё мнение? Или они услышали в её словах оскорбление их лорда?
Нужно точно затаиться и повременить с каким-нибудь решительными действиями. По крайней мере, пока она не поспит, не примет ванну и хорошенько не выспится, уж точно ничего предпринимать не будет. А там уже можно постараться приловчиться к новым правилам, по крайней мере по первой сильно не буянить.
В замке завозился ключ и дверь распахнулась.
Жанна встретила хмурым взглядом вчерашнюю женщину, за которой стояли две служанки. С этой стервой точно нужно действовать осторожно, даже сейчас Громова почувствовала на себе её неприязненный взгляд. Значит невзлюбила, значит попытается испортить ей здесь жизнь. А у неё власть и сила. И явно она могла доставить Жанне много неприятностей.
— Лорд Авалиани желает тебя видеть, — сказала женщина, сложив руки на груди. — Он считает, что ты достаточно времени провела в комнате искупления, чтобы вернуть себе прежнюю скромность, поэтому он хочет проверить твоё смирение.
Громова молча сжала руки, но на лице не дрогнул ни один мускул, она прямо смотрела в глаза госпоже Айлинари. Она не выказывала сопротивление, но и демонстрировать явное повиновение не будет.
— От твоего поведения зависит вернёшься ты в комнату искупления или присоединишься к достойным мисс, — эта старая карга явно в открытую её оскорбляла, помимо того, что демонстративно обращалась на «ты», так как и вчерашний белобрысик намекала на её недостойность других невест. Охреневшие твари.
Жанна холодно улыбнулась. Ну пусть ликуют, будет и на её улице праздник.
— С радостью готова представиться лорду, — ядовито пропела Громова. — Он желает видеть меня немедленно?
Старуха скривилась, пока Жанна не сказала ничего дурного, но интонация девушки явно была протестной. Но наказывать её за интонацию Айлинари явно не могла, к тому же их ждёт сам лорд.
— Сайма и Хейга тебя соберут, — она кивнула на девиц позади. — Очень надеюсь, что девушки не будут жаловаться мне на твою капризность.
И не говоря больше ни слова, госпожа Айлинари удалилась.
Жанна проводила её хмурым взглядом и посмотрела на служанок. Две гадюки явно приготовили для неё что-то гаденькое. Жанна уже проходила через подобное в академии. Сейчас к ней будет повышенное внимание, лучше перетерпеть всё, лишь бы ночевать эту ночь она смогла в тёплой мягкой кроватке.
Жанна беспрекословно следовала за служанками, позволив выкупать её в холодной воде без единого слова возражения, даже когда её тело тёрли до красна жёстким полотенцем, она смолчала. Её упрямство было сильнее выходок здешних девиц. Пока у Жанны была цель, она могла и по головам пойти для достижения желаемого. В рамках разумного. Подставлять невинных людей или причинять им боль, Громова никогда не сможет, но вот с подлыми людьми была готова играть грязно.
Её принарядили в восточный наряд, но голубое платье сидело на ней, как на греческой богине, волосы собрали в высокую причёску, опустив несколько локонов возле лица, макияж же был аккуратным и не броским. Жанне нравился результат, пусть девицы и не любили её, но халтурить перед своим хозяином не собирались.
Жанну повели сперва по коридорам, которые она бегло и с интересом осматривала, затем вывели на улицу и путь продолжился. Должно быть они на территории главного поместья, где есть соседние постройки. Здесь точно не какой-то король живёт? Почему всё выглядит настолько роскошным? Дервунд её очень удивлял. Разве это не маленький клочок земли находящийся на границе со враждующей страной?
Хотелось прогуляться по саду и полюбоваться местными красотами, но вместо этого её привели к длинному красивому трёхэтажному зданию. Они зашли будто бы с чёрного входа и прошлись по коридорчику, остановившись возле одной из дверей. Они точно привели её туда, куда нужно?
Они остановились возле одной из дверей и не успели служанки сообщить о приходе, как дверь резко накрылась и на Жанну налетел выскочивший неожиданно мужчина. Громова лишь нервно выдохнула, когда её обняли за талию, явно спасая от падения. Уткнувшись в мускулистую грудь, девушка тут же попыталась перевести дыхание. Всё случилось слишком неожиданно.
Громова только смогла поднять голову, встречаясь с чужими льдинками глаз. Как же он был красив. Хмурый брюнет сразу же запал ей в сердце, только вот взгляд его серых глаз пронизывал насквозь. Он ей кого-то напоминал, но кого Жанна так и не поняла.
— Я сама знаю, что мне нужно, — Жанна смерила его пронизывающим арктическим взглядом.
Мужчина нервно улыбнулся и отступил, явно не ожидая иметь дело с взбешённой фурией.
Громова была готова закрыть глаза на многое, но сейчас она им всем устроит!
Глава 6.
— Мисс, — стражник пытается ей мягко улыбаться, хотя девушка видит, как нервно дёргается уголок его рта. Неженка, у него явно были фиалковые представления о прибывших девушках. Громова не собиралась сейчас показывать свой характер, но её до глубины души возмутила произошедшая несправедливость. И возникший гнев нужно было срочно на кого-то выплеснуть, а раз уж эти молодцы сами подлезли под её горячую руку, то пусть и получают сполна.
— Ты видишь это? — Жанна забыла про все возможные вежливые формы разговора, показывая пальцем во внутрь повозки.
— Вижу… что? — обеспокоенно спросил мужчина, с опаской заглянув внутрь и явно ничего странного там не найдя.
Громова растянула губы в хищном оскале.
— Здесь очень удобные мягкие сиденья. Внутри комфортно и свободно, ехать в такой карете одно удовольствие — елейным голосом пропела девушка.
— Да. Ваш путь должен…
— Но я не ехала в этой карете! — рявкнула Громова, не давая ему договорить, её рука яростно затряслась. — Меня лишили этого комфорта! Я ехала просто в ужасных условиях! Это справедливо?!
Мужчины лишь переглянулись. Они не понимали сути претензией, ведь кареты представлял не лорд Дервнуда, а академия, из которой выпустились девушки. Жанна так и прочитала на их вытянувшихся физиономиях «а мы тут причём?».
И вот это взбесило Громову ещё сильнее! Они словно не понимали очевидных вещей. Или делали вид, что не понимают. Хотя вряд ли притворялись, явно не понимали всей проблемы.
Стоявший к ней шатен был чуть старше и выше, а беловолосый явно не собирался вступать в диалог, может даже был ниже по званию.
— А знаете что ещё? — она продемонстрировала им синий жетон. — Что ваш уважаемый лорд, как и тухлая академия Тоуэк не способны предоставить всем одинаковый комфорт!
А вот это уже было личное оскорбление их чести. Двое стражников вытянулись как по линейке, смотря на девушку холодным нечитаемым взглядом, лица стали их бесстрастными. Но это никак не напугало Жанну. Наоборот, она даже обрадовалась, что в их головах наконец появились правильные мысли и они увидели картину целиком.
— Мисс, — холодно заговорил второй, что до этого лишь предпочитал отмалчиваться, — лорд Дервунда способен с достоинством принять всех гостей.
Ох, так задело, что она указала на тёмное пятно светлой репутации его лорда? Даже голосок у малыша прорезался. Вместо того, чтобы так нагло пялиться ей в глаза, лучше бы стыдливо в землю смотрел!
— Да? — с запалом воскликнула Жанна. — Все знают, что здесь к прибывшим невестам относятся по-разному.
Грома вызовет стыд и смущение, а так же вину, на этих физиономиях. Она выскажет им всё и заставит хоть немного поработать мозгами.
— Вы злитесь из-за своего низкого приоритета? — прямо спросил белобрысый парень.
Лицо Жанны побелело от злости. Этот нахал посмел сказать ей такое? Хоть Картен и намекал на её проблемность, он никогда открыто не заявлял, что она худшая в сравнении с другими претендентками. А этот нахал позволил себе такое и даже бровью не повёл! Никто не имел права их сравнивать между собой и по разному относиться, Громова это помнила из уроков академии. Пока она кандидатка, к ней должны относиться чуть ли не как к жене лорда. Это не просто грубость, это нарушение устава. Да, они могут оценивать её как личность исходя из её характера, но никогда в сравнении с остальными.
— А не думаешь ли ты, что можешь говорить с будущей женой твоего лорда? — холодным размеренным голосом спросила Громова, копя свою ярость по капле, чтобы взорваться.
Мужчина лишь сжал челюсти. В его взгляде так и читалось, что кто-то вроде Жанны, с низкой приоритетностью, уж точно не станет подле его любимого лорда.
И ещё смеет смотреть таким взглядом на Жанну, словно она много себе позволяет! Эту непростительную наглость она ему ещё припомнит.
Но её единственным преимуществом было то, что несмотря на все его гадкие мысли, вслух он не имел права произносить ничего подобного, пока их лорд не выбрал себе жену. Да, он не может сказать ей в лицо, что она не годится в жёны лорду, иначе тут у него будут большие проблемы.
Жанна припомнила, что Картен тоже много чего позволял себе в её сторону, но ни его слова, ни его действия не вызывали в ней таких чувств. На самом деле Жанна даже многое ему прощала, потому что он действительно реагировал на неё, как на личность и даже переживал, опасаясь, что она могла пострадать выпав из кареты. Этот бы даже не расстроился, покалечься она. С Картеном была приятная сердцу война и с помощью него она могла позволить выпустить себе пар, но здесь она словно столкнулась с холодной ненавистью и враждебностью.
— Назовись, — потребовала девушка. Она должна его запомнить и отыграться в будущем.
— Нет, — это было впервые, когда ей отказались представиться и Жанна даже опешила, потеряв на мгновение дар речи.
— Назовись! — потребовала девушка.
— Не буду, — стражник холодом смотрел ей в лицо.
Вот они, прекрасные мужчины Дервунда во всей красе. А Артур говорил, что здесь много хороших мужчин. Даже Картен вдруг ей показался приятным парнем со слегка взбалмошным характером. И как муж потянет. Но не вот это.
А что, если её в жёны выберет кто-то такой? Громова не сможет ему подчиняться. Как много в Дервунде подобных ублюдков? И какую власть здесь муж имеет над женой? Может ли поднимать на неё руку? Запирать? А прощается ли мужу убийство жены? Ей нужно будет как можно больше узнать о законах Дервунда и быть осторожной в выборе мужа.
— Что здесь происходит? — рядом с ними оказалась женщина, что приветствовала их на лестнице. Её ястребиные глаза маленьких глаз прошёлся по всем участникам конфликта и остановился на Жанне.
Значит, они были достаточно громкими, чтобы привлечь чужое внимание. Ну сейчас Громова их всех сдаст и с удовольствием будет наблюдать за наказанием стражников.
— Госпожа Айлинари, — поклонился белобрысый, — эта… мисс устраивает скандал и оскорбляет нашего лорда.
— У меня ест претензии к организаторским способностям некоторых людей, к соблюдению правил ваших стражников, и к гостеприимству вашего лорда, — прямо сказала Жанна, не смутившись и не отведя взгляда.
— Вот значит как, — на губах женщины расползалась змеиная улыбка, которая нисколько не понравилась Жанне.
Она явно тут за главную, стражники помимо того, что к ней прислушиваются, явно относятся с почтением. Кто она такая? Насколько много у неё власти?
— Отведите мисс в комнату искупления, чтобы она подумала о своём поведении, — отдала распоряжение женщина.
Жанна напряглась. Ей не понравилось, что её собираются увести в какое-то место, имеющее столь неприятное название. Громова нахмурилась, её явно не услышали. Этих наглецов нужно наказать!
— Я ещё не всё сказала, — Жанна шагнула к женщине, но стражники с обеих сторон подхватили её под руки, оторвав её ноги от земли. — Эй! Что вы делаете?! Немедленно отпустите меня! Вы не имеете прав прикасаться ко мне!
— В академии вас должны были обучить смирению и добродетели, но в вас словно варварская кровь кипит, мисс, — госпожа Айлинари смотрела на неё холодно и ни капли не дружелюбно. — Проведёте ночь в комнате искупления и вспомните всё, чему должны были вас обучить. И придётся вам отказаться от предложенных удобств, чтобы думалось лучше.
Жанна прикусила губу, собираясь рассказать этой старой карге всё, что она про неё думает. Нужно успокоиться и взять себя в руки, иначе ещё больше дров наломает, но так хотелось вцепиться кому-нибудь в лицо ногтями, за это унизительное отношения к ней.
Жанна барахтала ногами, не доставая пола, бросая на всех, кто ей попадётся на глаза, яростные взгляды. Она что, пленница или рабыня? Почему с ней обращаются, как с преступницей? Вот доберётся она до их лорда и расскажет ему всё! А что, если он похлеще своих подчинённых и посадить её в темницу? Что ей делать тогда?
Пусть Громова и пообжилась немного, это всё ещё чужой для неё мир, с другими порядками и правилами. Иногда она оказывается в уязвимом положении, как сейчас, ничего не способная сделать или предпринять. В такие моменты лучше всего затаиться и отступить. Всё же академия позволила ей выработать неплохие умения. Нужно будет притвориться смиреной к утру. И обдумать свою стратегию поведения.
Глава 7.
Жанна расхаживала из угла в угол в небольшой комнатушке. Комнатой покаяния оказалось маленькое помещение. Спальным местом ей была брошенная на пол солома, а в углу стоял грязный с колотыми краями горшок для нужды. И высокое решётчатое окно, которое не было застеклено, поэтому под утро её заставил мёрзнуть холодный вечер, а уж как солнце встало, в комнату начали лезть сколопендры сантиметров пятидесяти в длину и прочая живность, вызывая панику и отвращение у девушки.
Конечно же спать в таких условиях девушка не могла, она даже ни разу не присела, поэтому ноги уже гудели. Вчера ей не дали никакой еды, но и на завтрак не позвали. Разве она не должна была с остальными девушками приветствовать их обожаемого лорда? Как долго Громову собираются держать в этом месте? Это таким образом они решили сбить с неё спесь? Чтобы была послушной и покладистой? Да даже в академии с ней так не обращались. Её никогда не морили голодом, могли давать противные салаты, чтобы она держала себя в форме. Но еда была, как и вода.
Хорошо, что в комнатушке не воняло, иначе Громова не смогла бы продержаться столько времени на одной силе воле.
Она наматывала круги, чувствуя, как внутри поднимается зудящее чувство. Жанне не нравилось быть изолированной от других людей. Пусть она особо ни с кем и не общалась, но обычная человеческая речь рядом странным образом успокаивала, но в полном одиночестве ей становилось не по себе.
Когда солнце клонилось к закату, Громова всерьёз подумала о побеге. Прибьётся к крестьянам, возьмётся за какую-нибудь работу, хоть и не привыкшая к такому, но всяко лучше, чем такие издевательства.
В комнатке не было света, ни единого источника, а из-под двери пробивалась тёплая полоска. Снова провести ночь в темноте? А завтра её отпустят или вновь будут держать измором?
Первичное чувство голода, что Жанна чувствовала утром и в обедненное время, прошли. Сейчас ей наоборот казалось, что она не сможет съесть и крошки, организм отвергал любую мысль о пище. Да ещё почти целые сутки она не спала и простояла на ногах. Ещё немного и Жанне станет плевать, даже скудная соломка покажется мягкой перинкой. Но пока могла, держалась на силе воле, не зная, чего от самой себя ожидать.
Это с ней так обошлись только за то, что она посмела озвучить своё мнение? Или они услышали в её словах оскорбление их лорда?
Нужно точно затаиться и повременить с каким-нибудь решительными действиями. По крайней мере, пока она не поспит, не примет ванну и хорошенько не выспится, уж точно ничего предпринимать не будет. А там уже можно постараться приловчиться к новым правилам, по крайней мере по первой сильно не буянить.
В замке завозился ключ и дверь распахнулась.
Жанна встретила хмурым взглядом вчерашнюю женщину, за которой стояли две служанки. С этой стервой точно нужно действовать осторожно, даже сейчас Громова почувствовала на себе её неприязненный взгляд. Значит невзлюбила, значит попытается испортить ей здесь жизнь. А у неё власть и сила. И явно она могла доставить Жанне много неприятностей.
— Лорд Авалиани желает тебя видеть, — сказала женщина, сложив руки на груди. — Он считает, что ты достаточно времени провела в комнате искупления, чтобы вернуть себе прежнюю скромность, поэтому он хочет проверить твоё смирение.
Громова молча сжала руки, но на лице не дрогнул ни один мускул, она прямо смотрела в глаза госпоже Айлинари. Она не выказывала сопротивление, но и демонстрировать явное повиновение не будет.
— От твоего поведения зависит вернёшься ты в комнату искупления или присоединишься к достойным мисс, — эта старая карга явно в открытую её оскорбляла, помимо того, что демонстративно обращалась на «ты», так как и вчерашний белобрысик намекала на её недостойность других невест. Охреневшие твари.
Жанна холодно улыбнулась. Ну пусть ликуют, будет и на её улице праздник.
— С радостью готова представиться лорду, — ядовито пропела Громова. — Он желает видеть меня немедленно?
Старуха скривилась, пока Жанна не сказала ничего дурного, но интонация девушки явно была протестной. Но наказывать её за интонацию Айлинари явно не могла, к тому же их ждёт сам лорд.
— Сайма и Хейга тебя соберут, — она кивнула на девиц позади. — Очень надеюсь, что девушки не будут жаловаться мне на твою капризность.
И не говоря больше ни слова, госпожа Айлинари удалилась.
Жанна проводила её хмурым взглядом и посмотрела на служанок. Две гадюки явно приготовили для неё что-то гаденькое. Жанна уже проходила через подобное в академии. Сейчас к ней будет повышенное внимание, лучше перетерпеть всё, лишь бы ночевать эту ночь она смогла в тёплой мягкой кроватке.
Жанна беспрекословно следовала за служанками, позволив выкупать её в холодной воде без единого слова возражения, даже когда её тело тёрли до красна жёстким полотенцем, она смолчала. Её упрямство было сильнее выходок здешних девиц. Пока у Жанны была цель, она могла и по головам пойти для достижения желаемого. В рамках разумного. Подставлять невинных людей или причинять им боль, Громова никогда не сможет, но вот с подлыми людьми была готова играть грязно.
Её принарядили в восточный наряд, но голубое платье сидело на ней, как на греческой богине, волосы собрали в высокую причёску, опустив несколько локонов возле лица, макияж же был аккуратным и не броским. Жанне нравился результат, пусть девицы и не любили её, но халтурить перед своим хозяином не собирались.
Жанну повели сперва по коридорам, которые она бегло и с интересом осматривала, затем вывели на улицу и путь продолжился. Должно быть они на территории главного поместья, где есть соседние постройки. Здесь точно не какой-то король живёт? Почему всё выглядит настолько роскошным? Дервунд её очень удивлял. Разве это не маленький клочок земли находящийся на границе со враждующей страной?
Хотелось прогуляться по саду и полюбоваться местными красотами, но вместо этого её привели к длинному красивому трёхэтажному зданию. Они зашли будто бы с чёрного входа и прошлись по коридорчику, остановившись возле одной из дверей. Они точно привели её туда, куда нужно?
Они остановились возле одной из дверей и не успели служанки сообщить о приходе, как дверь резко накрылась и на Жанну налетел выскочивший неожиданно мужчина. Громова лишь нервно выдохнула, когда её обняли за талию, явно спасая от падения. Уткнувшись в мускулистую грудь, девушка тут же попыталась перевести дыхание. Всё случилось слишком неожиданно.
Громова только смогла поднять голову, встречаясь с чужими льдинками глаз. Как же он был красив. Хмурый брюнет сразу же запал ей в сердце, только вот взгляд его серых глаз пронизывал насквозь. Он ей кого-то напоминал, но кого Жанна так и не поняла.
