дибильная конченая сука дочь пусть только появится здесь в Светловодске, пока я здесь ещё буду присутствовать...Эту тварь я сгною вместе с тобой по полной программе! За мой счёт решили устроиться? Уроды...И ублюдки...3000 долларов немедленно верни матери! Ты их не заработала! Бери ,где захочешь, тварь! Ты меня ясно поняла?»
Вырубаю интернет и делаю погромче музыку. Пританцовываю. Выминаю тесто, любуюсь мягкостью, подсыпаю муку.
И почему у меня настроение хорошее?! Гм!!!
Самые красивые куличи отставляю подальше: через неделю поминальный день…
Дима радуется, как ребенок, хватая маленькую «пасочку» с радужной посыпкой и снимая «пробу» на качество, нахваливает. Пересчитывает те, что стоят «особнячком» и спрашивает:
- А еще одну кому?
- Моему папе, - говорю.
Он поднимает вопросительно брови.
- Я попрошу твою маму передать ему. Ну, как-то так…
- Конечно, котенок, - соглашается, обнимая меня одной рукой, а другой подхватывает следующую и быстро надкусывает, как будто я запрещаю это, и занималась выпечкой чисто для эстетического любования. – Вкуснотища!..
Двое суток без текста для хуАнэ – предел выдержки:
«Диссертация не состоится - переворот в КНУБА и сокращение удержанных штатных единиц с ограничением вычитки программы по высшей математике до одного года. Дебилов вместо специалистов будут готовить. В Кременчугский политех на уровень аккредитации ниже я не пойду - нельзя опускаться!..Пляши на моих некремированных костях)) На работе: пересдача товара аннулирована выпиской на склад...))) причём я никогда не приносила товар со склада, не записав в приход, и никогда не выносила товар из ларька, не выписав. Манева подзаработала... Ну, что, сука, заткнулась? Меня по себе судила? Ты уже на кремацию заработала? Свою собственную! А то ведь не поймёшь с твоим-то умишкой, дрянь...»
Я не отвечаю.
«Деньги делятся наследниками, т.е. с этих денег по 1000 долларов каждому - тебе, маме и мне. Будь добра предоставить хотя бы эти 2000 долларов))) Гони хотя бы 1000 долларов, потому что мне надо зарабатывать на себя... Надоело всех вас обслуживать! Я тут загибаюсь, а ты барыши сгребаешь со своим ебарем...Убийца своего отца!!! Вылетишь из Украины, как шваль последняя... И ты об этом знаешь... Мама уже послала запрос в Россию, за чей счет ты кормила своих уебышей! Так что монатки собирай и вон отсюда!»
Интересно, какой запрос и куда она послала? – думаю, уже не содрогаясь от маразма. Вроде, как будто привыкаю к безумию, которое продолжает твориться вокруг меня.
Пишу ей: «Да и ты не заработала эти баксы, че требуешь - то каждый день? Работница))»
ХуАнэ: «Обеспечивать мать должна ты, но я сделаю все, что смогу, чтобы она не померла с голоду!»
Я: «Особо на твою зарплату шикарную, иждевенка»
ХуАнэ: «Я выяснила все, что хотела - ты растратила деньги родителей, воспользовавшись смертью отца...»
Я: «Аминь)) Собак ещё не сожрали от голода?»
ХуАнэ: «Жру пока за свои 100 грн. в месяц и продаю хоть что-нибудь из цветов, которые Мама выращивает потом и кровью, и сдаю деньги матери...Имей ввиду, что я сделаю все, чтобы ты ничего не получила, поскольку недостойна памяти отца, сделав все, чтобы он умер... Никакого тебе наследства! Ты со своим интеллектом против математика-теоретика не попрешь!!!) Далеко пойдёшь, сдохнешь очень скоро, гарантирую!»
Я: «Опять транки пивом запиваешь?»
ХуАнэ: «Транки не употребляю, поскольку я - не ты, понимаешь ли, пиздой не обладаю, чем и заинтересовался Сидерский... Организм должен справляться сам!!! А у него, у Сидерского, единственная любимая жена и двое любимых детей, которых он любит. И тобой блядюгой никогда бы не заинтересовался бы, падшей... Ты пытаешься уже из последних сил удержать иллюзию, но тебе не удастся... Тебя ждёт суд, после чего ты отбудешь в свой любимый Ростов, не поимев ничего...Ты загноила себя сама... Мало тебя в детстве били!»
На хрена мне ее Сидерский – не пойму никак. Чего она постоянно мне его «тулит»?.. А били меня достаточно. А ее в жопу по жизни выцеловывали. И вот, что в результате получилось…
Я: «Тебя ждут люди в белых халатах. Полгодика еще побухай с волшебными таблеточками и будешь веселить всю дурку. Жаль, писать мне не сможешь уже. Так что, давай сейчас, по-максималу!)))»
ХуАнэ: «Если я ненормальная, то какой работодатель будет держать на работе и вешать заказы, причём ни на одной единице мной заказанного товара я не прогорела - все продавалось на Ура и с благодарностью от покупателей! Тебя, бездарную, конечно же, это не радует...На мне заказы по пяти точкам! С одним выходным в месяц!»
Я: «На хрена тебе вообще выходной?)) Ты в доме ни к чему и пальцем не притрагиваешься. Ни готовишь, ни убираешь. Только ешь, спишь и засираешь мозги всем, кому не лень»
ХуАнэ: «Дура, я имею представление как заработать на торговой точке и чем...Жду не дождусь счастливейшего дня, когда ты, не получив и доли наследства, отказавшись за неимением средств построить отдельный вход и по-совести уберешься в свой Ростов!!! Ты – шалава и содержанка!! Андрей Лейба меня никогда не содержал, как в прямом, так и в переносном смысле слова! Исключительно высокий уровень отношений, который тебе за всю жизнь не понять...)))
Я: «И Лейба, тебя поебавши вволю, один укатил в великие штаты»
ХуАнэ: «Он мне предлагал замуж, дура!!!»
Я: «И уебал один – ахаххх! Высокие отношения!»
ХуАнэ: «Тебе не понять наших отношений - ни скандалов, ни мюсли сопли…Это я его туда отправила, поскольку там ему предлагали белую зар.плату с Грин.картой, и, устроившись, предложил мне замуж...!! Андрей сказал мне, что я из редких, которым не нужно. А он ведь взрослым мужиком был. Я с ним начала встречаться, когда мне было 27 лет - взрослая как бы уже, но...Зато мы отлично поняли друг друга без всяких эксцессов. Психология имеет такие исключительные случаи и признает абсолютной нормой!»
Я: «Опять словох*ярство ни о чем»
ХуАнэ: «В суде твои слова будут кстати...)))»
Я: «На счет денег… гм! Которые ты ни у кого никогда не брала… ты 2тыс баксов взяла у папы на своё обследование, (и теперь все заключения до сих пор всем рассылаешь в виде фотографий по вайберу) - забыла? Ой, видать, забыла. А полторы штуки баксов долга в Киеве тоже забыла. И как новый нетбук разбила об стену тоже не помнишь. И разбитые мобилки раз в неделю-две. И как пьяную таксист привёз ночь - полночь за Димы деньги тоже зачем помнить. Святая замечательная и непорочная. Не то, что я – бл*дь, воровка и убийца! А! И отравительница!)))»
ХуАнэ: «Уродины вы все... И перспектив у вас никаких...))) с чем я вас и поздравляю... Радиоактивность пришлась тебе по вкусу, а я - лучший специалист в этой области... Каждое твоё действие-дорога в твой личный ад, причём хуже, чем самые смелые твои фантазии..."
Кончился запал у сестрицы. Или спать легла.
Устала…
Бедняга…
А я самой себе удивляюсь – мне смешна ее трепотня. Раньше я была в полном ужасе от ее слов. Сейчас – на смех пробивает. И даже больше: мне хочется ее «подзуживать», вызывать в ней бешенство больное…Может, я и сама заражаюсь ее состоянием?! Я сознательно вызываю агрессию, читаю хрень несусветную и начинаю кайф от этого ловить…И мне даже в глубине души не стыдно…
Вот мурашки по спине
Смертные крадутся...
А всего делов-то мне
Было что проснуться!
...Что? Сказать, чего боюсь?
(А сновиденья тянутся...)
Да того, что я проснусь —
А ОНИ останутся!..
Это правда. Та правда, которую глушу в себе. Я боюсь, что мать и сестра навсегда останутся такими, как сейчас. Я хочу вернуть прошлое. Папу. Маму. Сестру. Нет идеальных семей. Но правило нашей как бы семьи «худой мир лучше доброй ссоры» меня устраивало. Я укрывалась от личных бед и невзгод в этом нашем худом мире, как в норке с соломенной крышей.
Я научилась не обижаться ни на что. Ни на слова, ни на поступки… Как моя мать с детства ставила мне «личный чип доступа»? Она говорила, что у других детей нет мамы, или папы, а у многих детей нет вообще никого. Спрашивать ее, как же живут эти несчастные дети, я не могла! Нельзя! Раз мама сказала, то надо просто запомнить ЭТО навсегда…Дорожить, что у меня есть главное – мама! Ну, и папа и сестричка… маленькая…
А я была в самом деле богатой! У меня были две бабушки и два дедушки, и два дяди и две тети. И брат двоюродный.
Смотрела я на свою сестру и втайне жалела, что у меня нет родного брата. Мы бы с ним ТАКИЕ «штабики» по оврагам строили бы! А костров сколько нажгли бы – в два раза больше! А скольких лебедей бы накормили! А составить карты для путешествия по морям на шхуне, кропотливо выписывая все порты, острова и полуострова?! А смолу есть, отдирая от коры дерева? А создание целой армии из мальчишек в целях защиты Земли от космических пришельцев!!! Да дел – невпроворот! А когда папа на ночных полетах – мы бы с братом небо и звезды рассматривали бы! Эх, был бы у меня брат…
А так – все приходилось в одно лицо делать…
Лучше б эта сестра была двоюродной… Тихоню, ябеду и плаксу можно потерпеть пару дней, когда все родственники собираются на какой-нибудь праздник…
И, конечно же, пусть хоть такая сестра, чем вообще никого…
И вот теперь у меня и в самом деле… нет папы… мамы… сестры…
И про себя, про моих детей и моих внучек я узнаю все новые и новые подробности. Может, эти две паучихи открыли талмуд, перемешав в собственном кувшине десять заповедей и семь смертных грехов, и прикладывают каждый пункт к МОЕЙ ЛИЧНОЙ семье?! А, впрочем, тварям этим божьим заняться-таки больше нечем. И обретение ИСТИННОГО ВРАГА – живительная сила для убогих умом?!
Гм!.. Груша для битья – это не про меня. Терпелка моя измеряется каплями…А сосуд для капель небольшой…
Традиции в каждом регионе разные. После пасхи помянуть усопших ходят на кладбища в воскресенье или в следующий вторник. Красная горка, родительский день, гробки, радоница… Как ни назови – суть одна. Живые идут к могилам своих родственников. Несут пасхальные куличи, конфеты, цветы, зажигают свечи в лампадах, пьют, не чокаясь рюмками. Вместе вспоминают самые лучшие моменты детства и юности.
Печальный и в то же время светлый день.
Дима, его брат Владик и сестра Катюша с сыном и мужем, и я - в первую очередь приходим на могилу их мамы, которой уже больше двадцати лет нет. Закуска, водка. Когда ставят у памятника «пасочку» я полушепотом спрашиваю у Кати, можно ли попросить их маму передать мой куличик моему папе.
- Ты что! Конечно, давай! – говорит она.
И странновато смотрятся на земле две наполненные тарелки и две рюмки с водкой, и две свечи…
А цыганские дети с добротными сумками уже тут как тут – буквально из рук норовят выхватить. Мужчины наши отгоняют их злыми окриками.
«Мамочка моего мужа! Пожалуйста, встретьтесь с моим папой и угостите его тоже, очень вас прошу, - мысленно обращаюсь к выбитому в граните портрету красивой женщины, - он недавно умер и ему даже завтрак не принесли! Спасибо вам огромное! Царствие вам небесное!»
Я давлю в груди слезы. Я не должна реветь.
У меня была одна-единственная истерика, когда я выла вдоволь. Это в ночь перед своей свадьбой. Я рыдала взахлеб. Мне мама мужа! нашла, «из самого городу Москва»! и сказала, что я должна быть счастлива, что меня, убогую, хоть кто-то замуж берет. Мне недавно исполнилось семнадцать и я только закончила школу… Вы скажете, что вру и в семнадцать ЗАГС не зарегистрировал бы брак? Папа служил в Узбекистане тогда. Там можно было… Да и благодарности в виде нескольких ящиков тушенки и сгущенки никто не отменял…
Из меня вытекло слез столько, словно я решила выдавить всю воду из себя полностью. Родители жениха – в ах*е, мой папа – тоже, но моя мама всех убедила, что ВААБСЧЕ все невесты так ведут себя накануне…Такой у нее великий дар – убеждать, бл*дь, в чем ей угодно…
Больше я никогда не истерила… И сейчас сглатываю каменный комок в горле, начинаю на солнце смотреть, погодой восхищаться. Давлю боль в себе. Загоняю внутрь. Прячу. Знаю – зря. Нельзя так. Плакать надо. От всей души. Кричать, когда больно. Но я не умею. И это мое неумение – как снежная лавина, набирая мощь, скатываясь с высоты, шибанет меня очередным гипертоническим кризом…
В эту ночь я спала умиротворенно. И мне снился папа. Под навесом, оплетенном виноградником, он сидел в кресле, курил, пуская колечки вверх, шутил, рассказывал о полетах, о небе, о том, что только там чувствовал себя свободным. Рядом бушевал костер. Я нанизывала куски мяса и лука на шампуры. Папа был здоров, мы пили его любимый коньяк «Гринвич» и смеялись над анекдотами, которых он знал тысячи, пели Высоцкого…
«Я главный, а сзади
Ну, чтоб я сгорел!
Где же он, мой ведомый?
Вот он задымился, кивнул и запел
Мир вашему дому
И тот, который в моем черепке,
Остался один и влип.
Меня в заблужденье он ввел и в пике
Прямо из мертвой петли…
Он рвет на себя -
И нагрузки вдвойне
Эх, тоже мне, летчик ас!
Но снова приходится слушаться мне,
И это в последний раз!
Я больше не буду покорным, клянусь!
Уж лучше лежать на земле!
Но что ж он не слышит, как бесится пульс:
Бензин - моя кровь - на нуле…
Терпенью машины бывает предел,
И время его истекло…
И тот, который во мне сидел
Вдруг ткнулся лицом в стекло.
Убит! Наконец - то! Лечу на легке,
Последние силы жгу.
Но что это, что?
Я в глубоком пике
И выйти никак не могу!
Досадно, что сам я не много успел -
Но пусть повезет другому!
Выходит, я сам напоследок спел -
Мир вашему дому...
ХуАнэ: «Мама написала завещание на тетю Веру! Так что дом и земля ее! А мне тетя Вера купит квартиру и положит деньги в банк! Ну, что? Сожрала, тебя не удавило, сучка?! Ты еще в Киеве? У*бывай до 1 июля, пока по-хорошему предупреждаю! Иначе тебя в наручниках выдворят, как положено вытрахав в тюряге во все дыры!»
Мрак.
Я скоро стану как Эллочка-людоедка из «Двенадцати стульев» - научусь использовать всего несколько слов: сестрица написала – «мрак!», ниточки купили – «блеск!», муж за ужин похвалил и поцеловал – «шутишь, парниша?» Хорошо еще, что вдова не звонит – мозг не выносит. Наверное, доце своей задание дала угробить меня…
ХуАнэ: «А сейчас, чтобы меньше платить за отопление и получить еще субсидию, Мама выписывает меня из дома! Я уже составила отказ у нотариуса на свою часть наследства. Я то помогаю Маме, а что делаешь ты, зарвавшаяся шлюха?!»
Херасе! – думаю.
«Ты – идиотка» - отвечаю, а сама опять хихикаю. Вдова гребет все под себя, владычица морская, даже обожаемую дочку уже бомжом сделала. Куда уж больше-то?!
Через несколько дней мы с Димой тотальную уборку квартиры устроили. Я отправляла старые простыни на тряпки, вместе складывали стеклянные банки в мусорные пакеты, чтобы их выставить у мусорных баков – вдруг кому надо? Драили раковины, ванную и плиту, перемеряли летнюю одежду – шкаф у нас, временами, одежду уменьшал в размерах: лежит одежда, лежит, подходит очередной сезон, одеваешь – опа! Маленькая! Ссохлась, видать!
Я мужу говорю:
- Я потолстела, не видишь, что ли?!»
А он – мне:
- С ума сошла? У тебя просто талия чуть выше переместилась! Красавица моя!
Зараза!
Сзади подходит с метелкой, когда я приправы пересматриваю по срокам годности, по плечам ею проводит и мурлыкает на ухо:
- Я с тебя пылинки сдуваю, ты у меня такая хорошая!
Вырубаю интернет и делаю погромче музыку. Пританцовываю. Выминаю тесто, любуюсь мягкостью, подсыпаю муку.
И почему у меня настроение хорошее?! Гм!!!
Самые красивые куличи отставляю подальше: через неделю поминальный день…
Дима радуется, как ребенок, хватая маленькую «пасочку» с радужной посыпкой и снимая «пробу» на качество, нахваливает. Пересчитывает те, что стоят «особнячком» и спрашивает:
- А еще одну кому?
- Моему папе, - говорю.
Он поднимает вопросительно брови.
- Я попрошу твою маму передать ему. Ну, как-то так…
- Конечно, котенок, - соглашается, обнимая меня одной рукой, а другой подхватывает следующую и быстро надкусывает, как будто я запрещаю это, и занималась выпечкой чисто для эстетического любования. – Вкуснотища!..
Двое суток без текста для хуАнэ – предел выдержки:
«Диссертация не состоится - переворот в КНУБА и сокращение удержанных штатных единиц с ограничением вычитки программы по высшей математике до одного года. Дебилов вместо специалистов будут готовить. В Кременчугский политех на уровень аккредитации ниже я не пойду - нельзя опускаться!..Пляши на моих некремированных костях)) На работе: пересдача товара аннулирована выпиской на склад...))) причём я никогда не приносила товар со склада, не записав в приход, и никогда не выносила товар из ларька, не выписав. Манева подзаработала... Ну, что, сука, заткнулась? Меня по себе судила? Ты уже на кремацию заработала? Свою собственную! А то ведь не поймёшь с твоим-то умишкой, дрянь...»
Я не отвечаю.
«Деньги делятся наследниками, т.е. с этих денег по 1000 долларов каждому - тебе, маме и мне. Будь добра предоставить хотя бы эти 2000 долларов))) Гони хотя бы 1000 долларов, потому что мне надо зарабатывать на себя... Надоело всех вас обслуживать! Я тут загибаюсь, а ты барыши сгребаешь со своим ебарем...Убийца своего отца!!! Вылетишь из Украины, как шваль последняя... И ты об этом знаешь... Мама уже послала запрос в Россию, за чей счет ты кормила своих уебышей! Так что монатки собирай и вон отсюда!»
Интересно, какой запрос и куда она послала? – думаю, уже не содрогаясь от маразма. Вроде, как будто привыкаю к безумию, которое продолжает твориться вокруг меня.
Пишу ей: «Да и ты не заработала эти баксы, че требуешь - то каждый день? Работница))»
ХуАнэ: «Обеспечивать мать должна ты, но я сделаю все, что смогу, чтобы она не померла с голоду!»
Я: «Особо на твою зарплату шикарную, иждевенка»
ХуАнэ: «Я выяснила все, что хотела - ты растратила деньги родителей, воспользовавшись смертью отца...»
Я: «Аминь)) Собак ещё не сожрали от голода?»
ХуАнэ: «Жру пока за свои 100 грн. в месяц и продаю хоть что-нибудь из цветов, которые Мама выращивает потом и кровью, и сдаю деньги матери...Имей ввиду, что я сделаю все, чтобы ты ничего не получила, поскольку недостойна памяти отца, сделав все, чтобы он умер... Никакого тебе наследства! Ты со своим интеллектом против математика-теоретика не попрешь!!!) Далеко пойдёшь, сдохнешь очень скоро, гарантирую!»
Я: «Опять транки пивом запиваешь?»
ХуАнэ: «Транки не употребляю, поскольку я - не ты, понимаешь ли, пиздой не обладаю, чем и заинтересовался Сидерский... Организм должен справляться сам!!! А у него, у Сидерского, единственная любимая жена и двое любимых детей, которых он любит. И тобой блядюгой никогда бы не заинтересовался бы, падшей... Ты пытаешься уже из последних сил удержать иллюзию, но тебе не удастся... Тебя ждёт суд, после чего ты отбудешь в свой любимый Ростов, не поимев ничего...Ты загноила себя сама... Мало тебя в детстве били!»
На хрена мне ее Сидерский – не пойму никак. Чего она постоянно мне его «тулит»?.. А били меня достаточно. А ее в жопу по жизни выцеловывали. И вот, что в результате получилось…
Я: «Тебя ждут люди в белых халатах. Полгодика еще побухай с волшебными таблеточками и будешь веселить всю дурку. Жаль, писать мне не сможешь уже. Так что, давай сейчас, по-максималу!)))»
ХуАнэ: «Если я ненормальная, то какой работодатель будет держать на работе и вешать заказы, причём ни на одной единице мной заказанного товара я не прогорела - все продавалось на Ура и с благодарностью от покупателей! Тебя, бездарную, конечно же, это не радует...На мне заказы по пяти точкам! С одним выходным в месяц!»
Я: «На хрена тебе вообще выходной?)) Ты в доме ни к чему и пальцем не притрагиваешься. Ни готовишь, ни убираешь. Только ешь, спишь и засираешь мозги всем, кому не лень»
ХуАнэ: «Дура, я имею представление как заработать на торговой точке и чем...Жду не дождусь счастливейшего дня, когда ты, не получив и доли наследства, отказавшись за неимением средств построить отдельный вход и по-совести уберешься в свой Ростов!!! Ты – шалава и содержанка!! Андрей Лейба меня никогда не содержал, как в прямом, так и в переносном смысле слова! Исключительно высокий уровень отношений, который тебе за всю жизнь не понять...)))
Я: «И Лейба, тебя поебавши вволю, один укатил в великие штаты»
ХуАнэ: «Он мне предлагал замуж, дура!!!»
Я: «И уебал один – ахаххх! Высокие отношения!»
ХуАнэ: «Тебе не понять наших отношений - ни скандалов, ни мюсли сопли…Это я его туда отправила, поскольку там ему предлагали белую зар.плату с Грин.картой, и, устроившись, предложил мне замуж...!! Андрей сказал мне, что я из редких, которым не нужно. А он ведь взрослым мужиком был. Я с ним начала встречаться, когда мне было 27 лет - взрослая как бы уже, но...Зато мы отлично поняли друг друга без всяких эксцессов. Психология имеет такие исключительные случаи и признает абсолютной нормой!»
Я: «Опять словох*ярство ни о чем»
ХуАнэ: «В суде твои слова будут кстати...)))»
Я: «На счет денег… гм! Которые ты ни у кого никогда не брала… ты 2тыс баксов взяла у папы на своё обследование, (и теперь все заключения до сих пор всем рассылаешь в виде фотографий по вайберу) - забыла? Ой, видать, забыла. А полторы штуки баксов долга в Киеве тоже забыла. И как новый нетбук разбила об стену тоже не помнишь. И разбитые мобилки раз в неделю-две. И как пьяную таксист привёз ночь - полночь за Димы деньги тоже зачем помнить. Святая замечательная и непорочная. Не то, что я – бл*дь, воровка и убийца! А! И отравительница!)))»
ХуАнэ: «Уродины вы все... И перспектив у вас никаких...))) с чем я вас и поздравляю... Радиоактивность пришлась тебе по вкусу, а я - лучший специалист в этой области... Каждое твоё действие-дорога в твой личный ад, причём хуже, чем самые смелые твои фантазии..."
Кончился запал у сестрицы. Или спать легла.
Устала…
Бедняга…
А я самой себе удивляюсь – мне смешна ее трепотня. Раньше я была в полном ужасе от ее слов. Сейчас – на смех пробивает. И даже больше: мне хочется ее «подзуживать», вызывать в ней бешенство больное…Может, я и сама заражаюсь ее состоянием?! Я сознательно вызываю агрессию, читаю хрень несусветную и начинаю кайф от этого ловить…И мне даже в глубине души не стыдно…
Вот мурашки по спине
Смертные крадутся...
А всего делов-то мне
Было что проснуться!
...Что? Сказать, чего боюсь?
(А сновиденья тянутся...)
Да того, что я проснусь —
А ОНИ останутся!..
Это правда. Та правда, которую глушу в себе. Я боюсь, что мать и сестра навсегда останутся такими, как сейчас. Я хочу вернуть прошлое. Папу. Маму. Сестру. Нет идеальных семей. Но правило нашей как бы семьи «худой мир лучше доброй ссоры» меня устраивало. Я укрывалась от личных бед и невзгод в этом нашем худом мире, как в норке с соломенной крышей.
Я научилась не обижаться ни на что. Ни на слова, ни на поступки… Как моя мать с детства ставила мне «личный чип доступа»? Она говорила, что у других детей нет мамы, или папы, а у многих детей нет вообще никого. Спрашивать ее, как же живут эти несчастные дети, я не могла! Нельзя! Раз мама сказала, то надо просто запомнить ЭТО навсегда…Дорожить, что у меня есть главное – мама! Ну, и папа и сестричка… маленькая…
А я была в самом деле богатой! У меня были две бабушки и два дедушки, и два дяди и две тети. И брат двоюродный.
Смотрела я на свою сестру и втайне жалела, что у меня нет родного брата. Мы бы с ним ТАКИЕ «штабики» по оврагам строили бы! А костров сколько нажгли бы – в два раза больше! А скольких лебедей бы накормили! А составить карты для путешествия по морям на шхуне, кропотливо выписывая все порты, острова и полуострова?! А смолу есть, отдирая от коры дерева? А создание целой армии из мальчишек в целях защиты Земли от космических пришельцев!!! Да дел – невпроворот! А когда папа на ночных полетах – мы бы с братом небо и звезды рассматривали бы! Эх, был бы у меня брат…
А так – все приходилось в одно лицо делать…
Лучше б эта сестра была двоюродной… Тихоню, ябеду и плаксу можно потерпеть пару дней, когда все родственники собираются на какой-нибудь праздник…
И, конечно же, пусть хоть такая сестра, чем вообще никого…
И вот теперь у меня и в самом деле… нет папы… мамы… сестры…
И про себя, про моих детей и моих внучек я узнаю все новые и новые подробности. Может, эти две паучихи открыли талмуд, перемешав в собственном кувшине десять заповедей и семь смертных грехов, и прикладывают каждый пункт к МОЕЙ ЛИЧНОЙ семье?! А, впрочем, тварям этим божьим заняться-таки больше нечем. И обретение ИСТИННОГО ВРАГА – живительная сила для убогих умом?!
Гм!.. Груша для битья – это не про меня. Терпелка моя измеряется каплями…А сосуд для капель небольшой…
Традиции в каждом регионе разные. После пасхи помянуть усопших ходят на кладбища в воскресенье или в следующий вторник. Красная горка, родительский день, гробки, радоница… Как ни назови – суть одна. Живые идут к могилам своих родственников. Несут пасхальные куличи, конфеты, цветы, зажигают свечи в лампадах, пьют, не чокаясь рюмками. Вместе вспоминают самые лучшие моменты детства и юности.
Печальный и в то же время светлый день.
Дима, его брат Владик и сестра Катюша с сыном и мужем, и я - в первую очередь приходим на могилу их мамы, которой уже больше двадцати лет нет. Закуска, водка. Когда ставят у памятника «пасочку» я полушепотом спрашиваю у Кати, можно ли попросить их маму передать мой куличик моему папе.
- Ты что! Конечно, давай! – говорит она.
И странновато смотрятся на земле две наполненные тарелки и две рюмки с водкой, и две свечи…
А цыганские дети с добротными сумками уже тут как тут – буквально из рук норовят выхватить. Мужчины наши отгоняют их злыми окриками.
«Мамочка моего мужа! Пожалуйста, встретьтесь с моим папой и угостите его тоже, очень вас прошу, - мысленно обращаюсь к выбитому в граните портрету красивой женщины, - он недавно умер и ему даже завтрак не принесли! Спасибо вам огромное! Царствие вам небесное!»
Я давлю в груди слезы. Я не должна реветь.
У меня была одна-единственная истерика, когда я выла вдоволь. Это в ночь перед своей свадьбой. Я рыдала взахлеб. Мне мама мужа! нашла, «из самого городу Москва»! и сказала, что я должна быть счастлива, что меня, убогую, хоть кто-то замуж берет. Мне недавно исполнилось семнадцать и я только закончила школу… Вы скажете, что вру и в семнадцать ЗАГС не зарегистрировал бы брак? Папа служил в Узбекистане тогда. Там можно было… Да и благодарности в виде нескольких ящиков тушенки и сгущенки никто не отменял…
Из меня вытекло слез столько, словно я решила выдавить всю воду из себя полностью. Родители жениха – в ах*е, мой папа – тоже, но моя мама всех убедила, что ВААБСЧЕ все невесты так ведут себя накануне…Такой у нее великий дар – убеждать, бл*дь, в чем ей угодно…
Больше я никогда не истерила… И сейчас сглатываю каменный комок в горле, начинаю на солнце смотреть, погодой восхищаться. Давлю боль в себе. Загоняю внутрь. Прячу. Знаю – зря. Нельзя так. Плакать надо. От всей души. Кричать, когда больно. Но я не умею. И это мое неумение – как снежная лавина, набирая мощь, скатываясь с высоты, шибанет меня очередным гипертоническим кризом…
В эту ночь я спала умиротворенно. И мне снился папа. Под навесом, оплетенном виноградником, он сидел в кресле, курил, пуская колечки вверх, шутил, рассказывал о полетах, о небе, о том, что только там чувствовал себя свободным. Рядом бушевал костер. Я нанизывала куски мяса и лука на шампуры. Папа был здоров, мы пили его любимый коньяк «Гринвич» и смеялись над анекдотами, которых он знал тысячи, пели Высоцкого…
«Я главный, а сзади
Ну, чтоб я сгорел!
Где же он, мой ведомый?
Вот он задымился, кивнул и запел
Мир вашему дому
И тот, который в моем черепке,
Остался один и влип.
Меня в заблужденье он ввел и в пике
Прямо из мертвой петли…
Он рвет на себя -
И нагрузки вдвойне
Эх, тоже мне, летчик ас!
Но снова приходится слушаться мне,
И это в последний раз!
Я больше не буду покорным, клянусь!
Уж лучше лежать на земле!
Но что ж он не слышит, как бесится пульс:
Бензин - моя кровь - на нуле…
Терпенью машины бывает предел,
И время его истекло…
И тот, который во мне сидел
Вдруг ткнулся лицом в стекло.
Убит! Наконец - то! Лечу на легке,
Последние силы жгу.
Но что это, что?
Я в глубоком пике
И выйти никак не могу!
Досадно, что сам я не много успел -
Но пусть повезет другому!
Выходит, я сам напоследок спел -
Мир вашему дому...
ХуАнэ: «Мама написала завещание на тетю Веру! Так что дом и земля ее! А мне тетя Вера купит квартиру и положит деньги в банк! Ну, что? Сожрала, тебя не удавило, сучка?! Ты еще в Киеве? У*бывай до 1 июля, пока по-хорошему предупреждаю! Иначе тебя в наручниках выдворят, как положено вытрахав в тюряге во все дыры!»
Мрак.
Я скоро стану как Эллочка-людоедка из «Двенадцати стульев» - научусь использовать всего несколько слов: сестрица написала – «мрак!», ниточки купили – «блеск!», муж за ужин похвалил и поцеловал – «шутишь, парниша?» Хорошо еще, что вдова не звонит – мозг не выносит. Наверное, доце своей задание дала угробить меня…
ХуАнэ: «А сейчас, чтобы меньше платить за отопление и получить еще субсидию, Мама выписывает меня из дома! Я уже составила отказ у нотариуса на свою часть наследства. Я то помогаю Маме, а что делаешь ты, зарвавшаяся шлюха?!»
Херасе! – думаю.
«Ты – идиотка» - отвечаю, а сама опять хихикаю. Вдова гребет все под себя, владычица морская, даже обожаемую дочку уже бомжом сделала. Куда уж больше-то?!
Через несколько дней мы с Димой тотальную уборку квартиры устроили. Я отправляла старые простыни на тряпки, вместе складывали стеклянные банки в мусорные пакеты, чтобы их выставить у мусорных баков – вдруг кому надо? Драили раковины, ванную и плиту, перемеряли летнюю одежду – шкаф у нас, временами, одежду уменьшал в размерах: лежит одежда, лежит, подходит очередной сезон, одеваешь – опа! Маленькая! Ссохлась, видать!
Я мужу говорю:
- Я потолстела, не видишь, что ли?!»
А он – мне:
- С ума сошла? У тебя просто талия чуть выше переместилась! Красавица моя!
Зараза!
Сзади подходит с метелкой, когда я приправы пересматриваю по срокам годности, по плечам ею проводит и мурлыкает на ухо:
- Я с тебя пылинки сдуваю, ты у меня такая хорошая!
