Да и что ждёт теперь Эрвина? Что сделает этот барон, когда знает сейчас, что он и гроша ломанного не стоит?
* * * * *
Слуга подбросил дров в камин, и весёлый трескучий огонь создавал уют и тепло. После долгой дороги, стольких дней верхом, так здорово было оказаться дома, у тёплого камина, никуда не спешить, не торопясь поужинать и побыть в тишине, посидеть у огня с кубком разбавленного вина.
До весны граф Мард распустил всех своих баронов по домам, перемирие вступило в силу. Кому-то из особенно приближённых к сеньору достались заложники. Орвилу – нет, да и слава Богу! Подальше бы от этой войны, от всех этих забот, выспаться, отдохнуть от всего и заняться своими домашними делами, столько всего накопилось.
Тут ещё и этот... в тюрьме...
Что прикажете с ним делать? Отцу он не нужен, видимо, впал в немилость, и что теперь? Ведёт он себя вызывающе, да и вёл себя всегда только так. На турнире – ничего путнего не скажешь, практически и не общались, только на пиру тогда зачем-то влез и завязал ненужный разговор. Да потом ещё встречались, когда он сопровождал Анию в Берд, тоже огрызался на предупреждения и конём толкнул нарочно.
Но держать его в тюрьме и дальше – какой смысл? Сгноить его в тюрьме? Кто пожалеет о нём? Он – никто! Кто знает, кто его отец? Кто его воспитывал? Да и воспитывал ли? У него ни земель, ни титула, он без роду и без племени, как говорят в таком случае. Может быть, младший сын своего отца? Понятно, что он как минимум рыцарь, ведь он умеет держаться в седле, обращаться с оружием. Он блеснул на турнире, дойдя почти до финала, а как сумел организовать оборону оставленных обозов, в момент собрал всех мальчишек-пажей и слуг. Да, об этом ему рассказал один из пленных пажей, взятых там, сейчас его уже вернули своему милорду за небольшой выкуп.
Это этот Эрвин сумел так быстро включиться и попробовал отбить атаку теми силами, что у него были. Благодаря этому погибли люди, товарищи Орвила, но в уважении ему не откажешь. Не всякий сумеет так быстро включиться и что-то сделать.
У самого Орвила к нему не было обид. Да, он был оруженосцем отца, и отец ценил его и приблизил к себе, да, он победил в турнирном поединке, но это был честный поединок, да, и всё это время он был рядом с ней, он мог общаться с ней. Он сопровождал её до Берда, и в этом Орвил завидовал ему, потому что хотел бы оказаться на его месте.
Но сейчас он сидел в тюрьме, это раз, тут ему не позавидуешь. Баронесса Айрин из Одерна из сострадания подарила ему коня и доспехи, она дала ему свой герб – белого голубя, и в чужих глазах на турнире он всегда был только «голубем», «птенцом» баронессы из Одерна. Никто не знает, кто он и откуда, да и имени его не вспомнят, он всего лишь птенец безымянный, словно только что вылупившийся из яйца. Никто не помнит его имени, на слуху только баронесса Айрин и её милосердие. И это два. Такому уж точно завидовать не будешь.
Ну, и три! Отец приблизил его, сделав оруженосцем, скорее всего, за то только, что он победил в турнире, только за победу над опальным сыном, поэтому он обратил внимание на этого безямынного выскочку. И сейчас, когда он оказался в плену, барон показал, что он на самом деле стоит в его глазах. Ничего! Ни-че-го... На предложение выкупить своего оруженосца барон Элвуд передал на словах: «Делай с ним, что хочешь...» Вот так! Вот тебе и оруженосец.
О, Орвил мог бы многое рассказать о характере своего отца, он не понаслышке знал, как он умеет отравлять жизнь. Что же такого сделал этот оруженосец, что потерял ценность в глазах своего сеньора? Чем он так не угодил своему милорду?
В этом у них была какая-то общность, они были похожи, они оба пострадали от барона Элвуда. И Орвилу хотелось знать, что такого натворил отцу этот сквайр?
А для этого надо хотя бы пообщаться, поговорить, что ли. Не в тюрьме же это делать?
Орвил и сам однажды провёл неделю в подземном заточении у своего отца, в Дарнте. Ему было тогда двенадцать лет. Барон Элвуд вернулся из очередного похода и потащил сына на охоту на дикого кабана. Когда свирепый вепрь порвал охотничью собаку, барон приказал дать сыну заряженный арбалет, чтобы он сам добил раненого пса. Но собака только что лизала ему руки, когда Орвил пытался утешать умирающего любимца, и он не смог выполнить приказ отца. Один из слуг вырвал арбалет из дрожащих ладоней баронского сына и сам добил раненую собаку, за что получил впоследствии от барона. А Орвила на неделю закрыли в камере подземной тюрьмы, держали на воде и хлебе. Барон Элвуд, конечно, громко ругался и осыпал сына такими насмешками и презрительными взглядами за трусость и малодушие, что забыть этот случай Орвил, как ни пытался, так и не смог.
Холодная, мрачная тюрьма, голод, темнота и отчаяние запомнились надолго и возвращались до сих пор в кошмарных снах. Отец умел наказывать, он умел заставить почувствовать себя никем, полным ничтожеством. Этого у него не отнимешь, это точно.
Тюрьма есть тюрьма. Где бы она ни была, в Дарнте, в Арвине, да хоть где! Держать кого-то там долго – преступление! Кем бы ни был человек, он этого не заслуживает.
Орвил позвал слугу и приказал передать приказ охране об освобождении заключённого там оруженосца.
- Пусть его помоют, дадут чистую одежду, накормят... А там посмотрим...- А мысленно добавил сам себе: впереди скучная долгая зима, может быть, этот неудачник скрасит унылые будни, если не захочет покинуть эти земли. Я не буду его держать. Пусть дорога его будет гладкой.
И сам усмехнулся своим мыслям. Что там ещё за птица и стоит ли он внимания и потраченного времени? Посмотрим. Если не дурак, то торопиться не будет.
* * * * *
Его отмыли и переодели, он даже стал походить на человека, это про себя отметил Орвил, одним взглядом только глянув в сторону вошедшего оруженосца.
- Проходи. Садись.
- Я постою.
- Как хочешь.- Орвил не стал настаивать, хотя и сам садиться не стал, продолжал стоять у стола, рассматривал бывшего заключённого.
В последний раз ещё до военных действий они виделись летом, в июне, за это время он изменился, как-то похудел и осунулся, что ли. Что так? Стала вдруг не впрок отцовая еда? Или что другое? Переболел, может? Летом он выглядел глаже, был справным, уверенным в себе. Что сейчас от прежнего в нём осталось? Посмотрим-посмотрим...
- Как рука?
- Выздоравливает.
Он не хочет вести беседы, видно, как с трудом даётся ему каждая реплика. Почему? Что я тебе сделал? Ему не хочется разговаривать, он желает всеми силами, чтобы его оставили в покое. Тоже мне, замученный узник, презирающий всех. Ты сам признал себя пленным, поэтому, чего ты хочешь?
- Ты – оруженосец отца, почему он не пожелал выкупить тебя? Что случилось?
- Я уже не оруженосец барона, он освободил меня от всех клятв и обязательств. Я вообще неизвестно кто! Ни слуга, ни сержант...
Орвил вскинул тёмные брови в изумлении, ничего себе!
- Почему? Что случилось?
- Случилась ваша мачеха и её желание помолиться в Берде...
Орвил усмехнулся. Ну конечно, барон никогда бы ей этого не простил, она покинула замок, проявила своеволие, непозволительное вольнодумство, а этот был с ней, он сопровождал её в этом безумии. Если барон так наказал его, то, что он тогда сделал с ней? Бедная Ания...
- С ней всё в порядке?- Его голос предательски дрогнул, выдавая его переживания, и вряд ли они остались незамеченными этим хмурым собеседником.
- Не волнуйтесь так. Она жива и здорова.
- А её ребёнок?
- Ребёнок – тоже.
Эрвин видел, с каким облегчением выдохнул этот молодой барон, а если бы он ещё знал, что приходится невольным отцом этому ребёнку, какой была бы его реакция?
Барон присел на подлокотник деревянного кресла с высокой резной спинкой, будто ноги не держали его, и снова спросил:
- Он не делал ей больно?
- Я не знаю...
- Не знаешь?
- По крайней мере, когда я её видел, она была в порядке. Барон сорвал всю злость на мне, потому что посчитал, что я его предал. А баронесса? Баронесса смогла выпить из его кубка, и ваш отец оставил её в покое.- Заметив удивлённый взгляд барона, Эрвин спросил:- Вы же знаете о кубке барона?
- Конечно...
- Он заставил её пить из него, он думал, что она изменяла ему с вами или со мной, вы же знаете своего отца...
Орвил нетерпеливо перебил:
- И что, она смогла выпить из него?
Эрвин невольно усмехнулся. Вот уж он сумел его удивить, это точно. Кто, как не он, знает о её измене супругу, вот уж он озадачился. И как это она смогла выпить из этого волшебного кубка, имея измену мужу за душой?
- Она – смогла.
- Как?
- Она как-то придумала, она говорила мне, что сумела это сделать...
Орвил пожал плечами и дёрнул подбородком в безмерном удивлении. Если кто-то и сумел бы это сделать, то только она, он всегда верил в неё. Милая, любимая, что же ты пережила с этим извергом...
- Расскажи мне! Расскажи мне всё, что было с того момента, как мы виделись. Я хочу всё знать.
Эрвин глубоко вздохнул. Это будет долго. Да и мог ли он рассказать ему всё? А как быть с секретами, личными тайнами, что были сейчас только между ним и баронессой, его клятва на постоялом дворе Берда? Об этом он не мог рассказать никому, даже любовнику баронессы.
- Расскажи мне. Я должен знать,- настаивал Орвил, видя замешательство на лице бывшего оруженосца.
И Эрвин рассказал ему. Не всё, но почти всё. О том, как добрались до Берда, как были на молитве в церкви, как отправились в обратный путь, как встретили барона Элвуда, и как он наказал свою непокорную жену и своего оруженосца. Орвил внимательно слушал всё и иногда задавал вопросы.
- Он ударил её при всех, и никто не заступился?.. Приказал заковать в цепи? Он совсем выжил из ума!.. Сколько-сколько? Продержал в тюрьме три месяца?! Не может быть!
Неделя, проведённая в камере им самим за малодушие когда-то в далёком детстве, сейчас показалась пустым звуком. За что барон был так суров со своим оруженосцем? Он должен был отблагодарить его за честную службу, за то, что вернул жену домой живой и невредимой, а не наказывать таким бесчеловечным образом. Он – жестокий человек, и пошёл ещё дальше, лишив звания оруженосца и не пожелав выкупить из плена. Это не справедливо. А ведь барона Элвуда всегда считали справедливым человеком! Что происходит? Весь мир сошёл с ума! Или только один барон Элвуд?
- Почему ты не ушёл? Бросил бы всё и ушёл!
- Он грозился облить грязью баронессу из Одерна за то, что помогла мне когда-то, что не разглядела во мне человека без достоинства, что позволила носить свой герб проходимцу...
Орвил молчал, несколько раз кивнул, соглашаясь.
- Да, он бы сделал это... Он бы смог.
Эрвин только пожал плечами без ответа. Конечно, он мог бы попытаться сбежать по дороге до Дарнта, когда его везли в цепях, но кто бы потом помог беглому преступнику освободиться от оков? Его бы всё равно поймали и вернули обратно, а угрозы свои о баронессе Айрин барон Элвуд всё равно бы воплотил. Даже сын родной говорит об этом, это были не пустые слова.
- Если он освободил от клятв оруженосца, зачем взял с собой в поход? Оставил в обозе? Кем? Зачем это?
Эрвин усмехнулся, передёрнув плечами.
- Ему так захотелось! Просто захотелось! Он пообещал, после возвращения отпустить меня.
- Куда?
- Куда зохочу! Хоть обратно к баронессе в Одерн.
- Что он пообещал? Вернуть дары баронессы?- Эрвин согласно кивнул.- Коня? Доспехи для турнира?- Эрвин снова кивнул, безмолвно соглашаясь.- Впереди зима, какие турниры? Куда сейчас ехать?
Эрвин пожал плечами и ответил:
- Хоть куда, лишь бы подальше от него, пока не передумал.
Орвил молчал, думая, смотрел в пол.
- Я могу отпустить тебя. Мне ты не нужен. Могу дать тебе то, что должен тебе отец: коня, доспехи... Доспехи быстро не обещаю, но к весне мои кузнецы выкуют тебе не хуже, чем в Одерне, у меня здесь хорошие мастера, не пожалеешь, будут не хуже прежних. Но придётся подождать.
Эрвин подумал. Да, во всяком случае, это лучший расклад из всех, что сложились для него. Вот только зачем это всё этому барону?
- Ну так что? Подождёшь?
- Подожду.
- Вот и хорошо.- Дёрнул головой согласно и посмотрел исподлобья через левую бровь. Как же похож он был сейчас на своего отца! У Эрвина аж ёкнуло под сердцем.
- Только зачем вам это? Вы мне не милорд, вы мне ничего не должны, почему вы собираетесь возвращать долги барона? Зачем вам это всё?
- Может быть, потому что он мой отец? Родителей же не выбирают?
- Не выбирают, это точно.
- Не хотелось бы, чтобы ты уходил с обидой в сердце на него и на его несправедливость, за то, что он присвоил себе твоё.
Эрвин молчал, обдумывая слова барона. Вряд ли это всё сделает его обиду на барона значительно меньше, но хоть как-то вернуть своё. Придётся испытать судьбу на следующем турнире, вдруг повезёт больше.
- И что, вы приглашаете меня остаться у вас до весны?- спросил Эрвин, и молодой барон в ответ пожал плечами.- На правах кого? Кто я здесь буду? Я же ваш пленный!
- Ну, пусть на правах гостя! Так устроит?- Вскинул тёмные брови вопросительно, ждал ответа. И Эрвин пожал плечами, в какой раз уже за эту встречу.- Хорошо. Только это... Давай без формальностей, на равных, не «выкай» мне, хорошо?
Эрвин хмыкнул, ну, как хочешь, дело твоё. Хочешь, чтобы гостем был – пожалуйста, хочешь на равных – твоё право. Может, думаешь, что я тебе товарищем стану? Извините. Этого не будет никогда. Получу своё и до свиданья. Век не видать вас больше, ни тебя, ни твоего папаши. Может, ты и лучше его, но я уж как-нибудь подальше от вас всех. Довольно! Хватит! Попили вы моей кровушки и будет. Достаточно с меня твоего отца-самодура, да и тебя – тоже. То я для тебя пленный, то теперь вот, гость. Как это всё понимать? Но если ты всё же сдержишь слово и вернёшь мне моё, то я буду тебе благодарен.
Орвил спрыгнул с коня и бросил поводья в руки подоспевшего пажа. Слуга поднёс кубок с сильно разбавленным вином промочить горло после долгой езды верхом. Слава Богу, в горле безбожно пересохло, слова не сказать, один сип вырывается. Опустошил кубок до дна и отёр губы рукой в перчатке.
- Что нового без меня?
Не был дома несколько дней, объезжал свои земли по северу, посетил замки своих рыцарей-вассалов.
- Пожаловал два дня назад барон из Горта, хотел вас видеть.
- Где он?- Орвил нахмурился.- Его приняли?
- Да, милорд.
Согласно кивнул и пошёл через внутренний двор к башне. Да, была бы у него жена, она бы сама решала эти вопросы: встречала гостей, размещала их, заботилась в отсутствие хозяина. Сейчас же приходится надеяться на кастеляна и слуг, а как уже всё получится у них – вопрос, дай Бог, чтоб не говорили потом по округе о негостеприимстве барона Арвинского.
Гортский барон Уорт встретил его в главном зале, обрадовался приезду хозяина. Орвил спросил его после приветствий:
- Как вас устроили? Говорят, вы здесь уже два дня. Не скучали? Чем занимались?
- Всё нормально. Меня и моих людей устроили. Скучать было некогда. Я прекрасно провёл время в беседах с вашим почётным гостем.- Орвил нахмурился, не понимая, о ком идёт речь, а барон Уорт понизил тон голоса, переходя на шёпот.- Очень интересный молодой человек, скажу я вам. Признайтесь, он из людей графа Гавард?
* * * * *
Слуга подбросил дров в камин, и весёлый трескучий огонь создавал уют и тепло. После долгой дороги, стольких дней верхом, так здорово было оказаться дома, у тёплого камина, никуда не спешить, не торопясь поужинать и побыть в тишине, посидеть у огня с кубком разбавленного вина.
До весны граф Мард распустил всех своих баронов по домам, перемирие вступило в силу. Кому-то из особенно приближённых к сеньору достались заложники. Орвилу – нет, да и слава Богу! Подальше бы от этой войны, от всех этих забот, выспаться, отдохнуть от всего и заняться своими домашними делами, столько всего накопилось.
Тут ещё и этот... в тюрьме...
Что прикажете с ним делать? Отцу он не нужен, видимо, впал в немилость, и что теперь? Ведёт он себя вызывающе, да и вёл себя всегда только так. На турнире – ничего путнего не скажешь, практически и не общались, только на пиру тогда зачем-то влез и завязал ненужный разговор. Да потом ещё встречались, когда он сопровождал Анию в Берд, тоже огрызался на предупреждения и конём толкнул нарочно.
Но держать его в тюрьме и дальше – какой смысл? Сгноить его в тюрьме? Кто пожалеет о нём? Он – никто! Кто знает, кто его отец? Кто его воспитывал? Да и воспитывал ли? У него ни земель, ни титула, он без роду и без племени, как говорят в таком случае. Может быть, младший сын своего отца? Понятно, что он как минимум рыцарь, ведь он умеет держаться в седле, обращаться с оружием. Он блеснул на турнире, дойдя почти до финала, а как сумел организовать оборону оставленных обозов, в момент собрал всех мальчишек-пажей и слуг. Да, об этом ему рассказал один из пленных пажей, взятых там, сейчас его уже вернули своему милорду за небольшой выкуп.
Это этот Эрвин сумел так быстро включиться и попробовал отбить атаку теми силами, что у него были. Благодаря этому погибли люди, товарищи Орвила, но в уважении ему не откажешь. Не всякий сумеет так быстро включиться и что-то сделать.
У самого Орвила к нему не было обид. Да, он был оруженосцем отца, и отец ценил его и приблизил к себе, да, он победил в турнирном поединке, но это был честный поединок, да, и всё это время он был рядом с ней, он мог общаться с ней. Он сопровождал её до Берда, и в этом Орвил завидовал ему, потому что хотел бы оказаться на его месте.
Но сейчас он сидел в тюрьме, это раз, тут ему не позавидуешь. Баронесса Айрин из Одерна из сострадания подарила ему коня и доспехи, она дала ему свой герб – белого голубя, и в чужих глазах на турнире он всегда был только «голубем», «птенцом» баронессы из Одерна. Никто не знает, кто он и откуда, да и имени его не вспомнят, он всего лишь птенец безымянный, словно только что вылупившийся из яйца. Никто не помнит его имени, на слуху только баронесса Айрин и её милосердие. И это два. Такому уж точно завидовать не будешь.
Ну, и три! Отец приблизил его, сделав оруженосцем, скорее всего, за то только, что он победил в турнире, только за победу над опальным сыном, поэтому он обратил внимание на этого безямынного выскочку. И сейчас, когда он оказался в плену, барон показал, что он на самом деле стоит в его глазах. Ничего! Ни-че-го... На предложение выкупить своего оруженосца барон Элвуд передал на словах: «Делай с ним, что хочешь...» Вот так! Вот тебе и оруженосец.
О, Орвил мог бы многое рассказать о характере своего отца, он не понаслышке знал, как он умеет отравлять жизнь. Что же такого сделал этот оруженосец, что потерял ценность в глазах своего сеньора? Чем он так не угодил своему милорду?
В этом у них была какая-то общность, они были похожи, они оба пострадали от барона Элвуда. И Орвилу хотелось знать, что такого натворил отцу этот сквайр?
А для этого надо хотя бы пообщаться, поговорить, что ли. Не в тюрьме же это делать?
Орвил и сам однажды провёл неделю в подземном заточении у своего отца, в Дарнте. Ему было тогда двенадцать лет. Барон Элвуд вернулся из очередного похода и потащил сына на охоту на дикого кабана. Когда свирепый вепрь порвал охотничью собаку, барон приказал дать сыну заряженный арбалет, чтобы он сам добил раненого пса. Но собака только что лизала ему руки, когда Орвил пытался утешать умирающего любимца, и он не смог выполнить приказ отца. Один из слуг вырвал арбалет из дрожащих ладоней баронского сына и сам добил раненую собаку, за что получил впоследствии от барона. А Орвила на неделю закрыли в камере подземной тюрьмы, держали на воде и хлебе. Барон Элвуд, конечно, громко ругался и осыпал сына такими насмешками и презрительными взглядами за трусость и малодушие, что забыть этот случай Орвил, как ни пытался, так и не смог.
Холодная, мрачная тюрьма, голод, темнота и отчаяние запомнились надолго и возвращались до сих пор в кошмарных снах. Отец умел наказывать, он умел заставить почувствовать себя никем, полным ничтожеством. Этого у него не отнимешь, это точно.
Тюрьма есть тюрьма. Где бы она ни была, в Дарнте, в Арвине, да хоть где! Держать кого-то там долго – преступление! Кем бы ни был человек, он этого не заслуживает.
Орвил позвал слугу и приказал передать приказ охране об освобождении заключённого там оруженосца.
- Пусть его помоют, дадут чистую одежду, накормят... А там посмотрим...- А мысленно добавил сам себе: впереди скучная долгая зима, может быть, этот неудачник скрасит унылые будни, если не захочет покинуть эти земли. Я не буду его держать. Пусть дорога его будет гладкой.
И сам усмехнулся своим мыслям. Что там ещё за птица и стоит ли он внимания и потраченного времени? Посмотрим. Если не дурак, то торопиться не будет.
* * * * *
Его отмыли и переодели, он даже стал походить на человека, это про себя отметил Орвил, одним взглядом только глянув в сторону вошедшего оруженосца.
- Проходи. Садись.
- Я постою.
- Как хочешь.- Орвил не стал настаивать, хотя и сам садиться не стал, продолжал стоять у стола, рассматривал бывшего заключённого.
В последний раз ещё до военных действий они виделись летом, в июне, за это время он изменился, как-то похудел и осунулся, что ли. Что так? Стала вдруг не впрок отцовая еда? Или что другое? Переболел, может? Летом он выглядел глаже, был справным, уверенным в себе. Что сейчас от прежнего в нём осталось? Посмотрим-посмотрим...
- Как рука?
- Выздоравливает.
Он не хочет вести беседы, видно, как с трудом даётся ему каждая реплика. Почему? Что я тебе сделал? Ему не хочется разговаривать, он желает всеми силами, чтобы его оставили в покое. Тоже мне, замученный узник, презирающий всех. Ты сам признал себя пленным, поэтому, чего ты хочешь?
- Ты – оруженосец отца, почему он не пожелал выкупить тебя? Что случилось?
- Я уже не оруженосец барона, он освободил меня от всех клятв и обязательств. Я вообще неизвестно кто! Ни слуга, ни сержант...
Орвил вскинул тёмные брови в изумлении, ничего себе!
- Почему? Что случилось?
- Случилась ваша мачеха и её желание помолиться в Берде...
Орвил усмехнулся. Ну конечно, барон никогда бы ей этого не простил, она покинула замок, проявила своеволие, непозволительное вольнодумство, а этот был с ней, он сопровождал её в этом безумии. Если барон так наказал его, то, что он тогда сделал с ней? Бедная Ания...
- С ней всё в порядке?- Его голос предательски дрогнул, выдавая его переживания, и вряд ли они остались незамеченными этим хмурым собеседником.
- Не волнуйтесь так. Она жива и здорова.
- А её ребёнок?
- Ребёнок – тоже.
Эрвин видел, с каким облегчением выдохнул этот молодой барон, а если бы он ещё знал, что приходится невольным отцом этому ребёнку, какой была бы его реакция?
Барон присел на подлокотник деревянного кресла с высокой резной спинкой, будто ноги не держали его, и снова спросил:
- Он не делал ей больно?
- Я не знаю...
- Не знаешь?
- По крайней мере, когда я её видел, она была в порядке. Барон сорвал всю злость на мне, потому что посчитал, что я его предал. А баронесса? Баронесса смогла выпить из его кубка, и ваш отец оставил её в покое.- Заметив удивлённый взгляд барона, Эрвин спросил:- Вы же знаете о кубке барона?
- Конечно...
- Он заставил её пить из него, он думал, что она изменяла ему с вами или со мной, вы же знаете своего отца...
Орвил нетерпеливо перебил:
- И что, она смогла выпить из него?
Эрвин невольно усмехнулся. Вот уж он сумел его удивить, это точно. Кто, как не он, знает о её измене супругу, вот уж он озадачился. И как это она смогла выпить из этого волшебного кубка, имея измену мужу за душой?
- Она – смогла.
- Как?
- Она как-то придумала, она говорила мне, что сумела это сделать...
Орвил пожал плечами и дёрнул подбородком в безмерном удивлении. Если кто-то и сумел бы это сделать, то только она, он всегда верил в неё. Милая, любимая, что же ты пережила с этим извергом...
- Расскажи мне! Расскажи мне всё, что было с того момента, как мы виделись. Я хочу всё знать.
Эрвин глубоко вздохнул. Это будет долго. Да и мог ли он рассказать ему всё? А как быть с секретами, личными тайнами, что были сейчас только между ним и баронессой, его клятва на постоялом дворе Берда? Об этом он не мог рассказать никому, даже любовнику баронессы.
- Расскажи мне. Я должен знать,- настаивал Орвил, видя замешательство на лице бывшего оруженосца.
И Эрвин рассказал ему. Не всё, но почти всё. О том, как добрались до Берда, как были на молитве в церкви, как отправились в обратный путь, как встретили барона Элвуда, и как он наказал свою непокорную жену и своего оруженосца. Орвил внимательно слушал всё и иногда задавал вопросы.
- Он ударил её при всех, и никто не заступился?.. Приказал заковать в цепи? Он совсем выжил из ума!.. Сколько-сколько? Продержал в тюрьме три месяца?! Не может быть!
Неделя, проведённая в камере им самим за малодушие когда-то в далёком детстве, сейчас показалась пустым звуком. За что барон был так суров со своим оруженосцем? Он должен был отблагодарить его за честную службу, за то, что вернул жену домой живой и невредимой, а не наказывать таким бесчеловечным образом. Он – жестокий человек, и пошёл ещё дальше, лишив звания оруженосца и не пожелав выкупить из плена. Это не справедливо. А ведь барона Элвуда всегда считали справедливым человеком! Что происходит? Весь мир сошёл с ума! Или только один барон Элвуд?
- Почему ты не ушёл? Бросил бы всё и ушёл!
- Он грозился облить грязью баронессу из Одерна за то, что помогла мне когда-то, что не разглядела во мне человека без достоинства, что позволила носить свой герб проходимцу...
Орвил молчал, несколько раз кивнул, соглашаясь.
- Да, он бы сделал это... Он бы смог.
Эрвин только пожал плечами без ответа. Конечно, он мог бы попытаться сбежать по дороге до Дарнта, когда его везли в цепях, но кто бы потом помог беглому преступнику освободиться от оков? Его бы всё равно поймали и вернули обратно, а угрозы свои о баронессе Айрин барон Элвуд всё равно бы воплотил. Даже сын родной говорит об этом, это были не пустые слова.
- Если он освободил от клятв оруженосца, зачем взял с собой в поход? Оставил в обозе? Кем? Зачем это?
Эрвин усмехнулся, передёрнув плечами.
- Ему так захотелось! Просто захотелось! Он пообещал, после возвращения отпустить меня.
- Куда?
- Куда зохочу! Хоть обратно к баронессе в Одерн.
- Что он пообещал? Вернуть дары баронессы?- Эрвин согласно кивнул.- Коня? Доспехи для турнира?- Эрвин снова кивнул, безмолвно соглашаясь.- Впереди зима, какие турниры? Куда сейчас ехать?
Эрвин пожал плечами и ответил:
- Хоть куда, лишь бы подальше от него, пока не передумал.
Орвил молчал, думая, смотрел в пол.
- Я могу отпустить тебя. Мне ты не нужен. Могу дать тебе то, что должен тебе отец: коня, доспехи... Доспехи быстро не обещаю, но к весне мои кузнецы выкуют тебе не хуже, чем в Одерне, у меня здесь хорошие мастера, не пожалеешь, будут не хуже прежних. Но придётся подождать.
Эрвин подумал. Да, во всяком случае, это лучший расклад из всех, что сложились для него. Вот только зачем это всё этому барону?
- Ну так что? Подождёшь?
- Подожду.
- Вот и хорошо.- Дёрнул головой согласно и посмотрел исподлобья через левую бровь. Как же похож он был сейчас на своего отца! У Эрвина аж ёкнуло под сердцем.
- Только зачем вам это? Вы мне не милорд, вы мне ничего не должны, почему вы собираетесь возвращать долги барона? Зачем вам это всё?
- Может быть, потому что он мой отец? Родителей же не выбирают?
- Не выбирают, это точно.
- Не хотелось бы, чтобы ты уходил с обидой в сердце на него и на его несправедливость, за то, что он присвоил себе твоё.
Эрвин молчал, обдумывая слова барона. Вряд ли это всё сделает его обиду на барона значительно меньше, но хоть как-то вернуть своё. Придётся испытать судьбу на следующем турнире, вдруг повезёт больше.
- И что, вы приглашаете меня остаться у вас до весны?- спросил Эрвин, и молодой барон в ответ пожал плечами.- На правах кого? Кто я здесь буду? Я же ваш пленный!
- Ну, пусть на правах гостя! Так устроит?- Вскинул тёмные брови вопросительно, ждал ответа. И Эрвин пожал плечами, в какой раз уже за эту встречу.- Хорошо. Только это... Давай без формальностей, на равных, не «выкай» мне, хорошо?
Эрвин хмыкнул, ну, как хочешь, дело твоё. Хочешь, чтобы гостем был – пожалуйста, хочешь на равных – твоё право. Может, думаешь, что я тебе товарищем стану? Извините. Этого не будет никогда. Получу своё и до свиданья. Век не видать вас больше, ни тебя, ни твоего папаши. Может, ты и лучше его, но я уж как-нибудь подальше от вас всех. Довольно! Хватит! Попили вы моей кровушки и будет. Достаточно с меня твоего отца-самодура, да и тебя – тоже. То я для тебя пленный, то теперь вот, гость. Как это всё понимать? Но если ты всё же сдержишь слово и вернёшь мне моё, то я буду тебе благодарен.
Прода от 28.11.2019, 17:53
Глава 40
Орвил спрыгнул с коня и бросил поводья в руки подоспевшего пажа. Слуга поднёс кубок с сильно разбавленным вином промочить горло после долгой езды верхом. Слава Богу, в горле безбожно пересохло, слова не сказать, один сип вырывается. Опустошил кубок до дна и отёр губы рукой в перчатке.
- Что нового без меня?
Не был дома несколько дней, объезжал свои земли по северу, посетил замки своих рыцарей-вассалов.
- Пожаловал два дня назад барон из Горта, хотел вас видеть.
- Где он?- Орвил нахмурился.- Его приняли?
- Да, милорд.
Согласно кивнул и пошёл через внутренний двор к башне. Да, была бы у него жена, она бы сама решала эти вопросы: встречала гостей, размещала их, заботилась в отсутствие хозяина. Сейчас же приходится надеяться на кастеляна и слуг, а как уже всё получится у них – вопрос, дай Бог, чтоб не говорили потом по округе о негостеприимстве барона Арвинского.
Гортский барон Уорт встретил его в главном зале, обрадовался приезду хозяина. Орвил спросил его после приветствий:
- Как вас устроили? Говорят, вы здесь уже два дня. Не скучали? Чем занимались?
- Всё нормально. Меня и моих людей устроили. Скучать было некогда. Я прекрасно провёл время в беседах с вашим почётным гостем.- Орвил нахмурился, не понимая, о ком идёт речь, а барон Уорт понизил тон голоса, переходя на шёпот.- Очень интересный молодой человек, скажу я вам. Признайтесь, он из людей графа Гавард?
