Но его Элис отложила в сторону – он смотрелся слишком уж нарядно, а ей не нужно вызывать подозрений.
Девушка неспешно натянула наряд и полюбовалась собой в старом, мутном, треснувшем зеркале. Кажется, ее теперь сложно принять за нищую. Вымытые начисто с целебным отваром волосы блестели, небрежно перехваченные тоненькой ленточкой – она осталась еще от мамы, Элис не решалась ее выкинуть, но и не носила раньше. Лицо, конечно, казалось бледным, а фигура была уж очень хрупкой – но ведь и у богатых в моде, кажется, худоба?
Камнем преткновения оказалась обувь – ее добыть оказалось еще сложнее, чем платье. Но с этим также помогла добрая Лола – отыскала в чулане старые сандалии с потрескавшейся кожей. Сверху на эту кожу Элис нанесла густую золотистую краску, которую приготовила из больших экзотических цветков, растущих у края леса. Краска была крайне нестойкой, но девушка надеялась, что обувь сохранит мало-мальски приличный вид хотя бы в течение одного дня. А потом она уже будет ТАМ – на загадочном Четвертом острове. Что будет дальше – получится ли у нее пробиться еще выше, получится ли сделать хоть что-то для спасения сестры – об этом Элис старалась не думать. Нужно сначала осуществить свой план побега, а уж потом беспокоиться об остальном.
Прощание с Риткой было недолгим – сил у малышки становилось все меньше, и она очень часто хотела спать. Прогоняя от себя дурные мысли и предчувствия, Элис поцеловала сестру в лоб, оставила ее на попечение Лолы и поспешила на условленное место встречи с Орисом – на главную площадь их небольшой деревни.
Именно на главной площади были установлены большие ворота, преграждающие единственный путь на Четвертый остров – длинный деревянный мост. Конечно, был еще один вариант перебираться по морю, но водные просторы хорошо охранялись. Неумолимые патрули не пропускали ни один корабль, ни одну лодку – без специального разрешения.
У ворот стояли дюжие, угрюмые охранники, которые периодически перебрасывались между собой несколькими словами. Элис не пришлось долго искать глазами переезжающих – несколько машин, нагруженных мебелью и вещами, стояли на другой стороне площади. Отец Ориса о чем-то разговаривал с главным охранником, потрясая папкой с документами.
Где же сам Орис? Ага, вот и он, стоит рядом с одной из машин. Юноша нервно переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Его многочисленная родня – мать, сестры, брат, дядя с тетей и бабушка – суетились у другой машины, что-то громогласно обсуждая. Они так кричали и шумели, что у Элис возникло подозрение – они явно нарочно привлекают к себе внимание всех жителей деревни. Это словно крик: «смотрите, мы переезжаем! Уезжаем к новой, лучшей жизни на другой Остров!». Что ж, им было, чем гордиться. Далеко не у всех это получалось.
Девушка направилась прямо к юноше, стараясь не привлекать к себе внимания. Она шла медленно, неспешно, опустив голову, словно просто прогуливалась или шла куда-то по своим делам. Остановилась неподалеку от него, подождала, пока Орис сам подойдет поближе.
- Идем к той машине, быстро. Веди себя тихо, - прошипел парень, нервно оглянувшись на родственников.
Элис подчинилась. У машины стоял высокий, худой мужчина – похоже, водитель. Судя по тому, что девушке он был незнаком, - родом он был с Четвертого острова. Мужчина дымил сигаретой и лениво поглядывал по сторонам. Вид у него был скучающий, и его явно разморило под ярким, палящим солнцем.
- Откройте нам, пожалуйста. Нужно кое-что проверить из посуды, - произнес Орис негромко, стараясь держаться уверенно. Но, на взгляд Элис, вид у него все равно был тревожный. Как бы этот водитель не заподозрил чего.
- Опять? – скривился мужик. – Я открывал уже… твоему отцу… полчаса назад.
- Сами понимаете – если чего забудем, вернуться уже не сможем.
Вздохнув, мужчина кинул сигарету в дорожную пыль и придавил ботинком. После чего отворил дверцы фургона и кивнул:
- Давайте быстрее. Скоро уже отъезжаем.
Элис и Орис забрались внутрь. Там было темно и душно; Орис опустил какой-то рычажок, и загорелась тусклая лампочка. Девушка смогла разглядеть наваленную внутри мебель – разобранные кресла, маленький столик, несколько коробок с вещами. Юноша потянул ее за руку, заставив согнуться.
- Видишь тот просвет – между стенкой шкафа и коробками? Полезай туда и сиди, как мышь. Я сейчас выгадаю момент, отвлеку водилу и вылезу. Скажу, что ты уже ушла. Так что он закроет двери, и скоро мы поедем. Дальше давай сама. Когда прибудем на место, будет большая суматоха с разгрузкой. Вылезай потихоньку – если что, дверь открывается вот тут. Там я тебе буду не помощник. А теперь давай мне последнюю дозу противоядия!
- Еще чего, - прошипела Элис, наклоняясь и залезая в укромное место. – Как уговаривались – я отдам тебе травки, как только прибудем на Четвертый остров. Вдруг ты захочешь меня сдать раньше времени?
Помолчав, парень сердито что-то прошипел и направился к выходу. Девушка сжалась в комочек, обхватив колени руками. Тревога грызла душу, впивалась острыми зубами. Но отступать было поздно.
Хлопнули дверцы фургона. Время тянулось медленно, сочилось по каплям, как вязкий, густой сироп. Элис не знала, сколько минут – или часов? – прошло, прежде чем машина тронулась и мягко покатила по дороге. Неужели все получилось и скоро она сможет ступить на недосягаемый ранее Четвертый остров? Нет, расслабляться рано. Если ее поймают, то зашлют обратно. Остается только надеяться на удачу.
Крисса
Крисса тоскливо смотрела в окно. Вообще-то, это было даже не настоящее окно – так, видимость. Фальшивка. Видимый за стеклом утопающий в зелени парк был лишь изображением, словно на экране телевизора. Можно было нажать на кнопочку и сменить пейзаж: в каталоге хранились виды на различные достопримечательности, горы, песчаные пляжи… только зачем все это? Травить душу? Если ей нельзя даже выйти из палаты?..
Их с Амиром доставили на Второй остров несколько часов назад. Поразглядывать город девушка даже не успела – увидела только широкую улицу, заполненную народом, и высокое, белоснежное здание Центральной больницы. Девушка успела только понять, что на Втором гораздо более шумно, многолюдно; здания намного выше и расположены ближе друг к другу, а зелени в городе гораздо меньше. Дальше ей было не до размышлений – под конвоем ее и Амира сопроводили в здание больницы, где развели в разные стороны. Она смотрела, как юношу уводят дальше по коридору, а саму ее запихнули в эту безликую палату со светлыми бежевыми стенами, удобной функциональной кроватью и большим экраном телевизора на стене. Поначалу Крисса даже воспрянула духом, увидев окно; казалось, из него легко можно было вылезти и сбежать через открытый со всех сторон парк. Но, к сожалению, она быстро обнаружила свою ошибку и то, что оказалась надежно заперта в четырех стенах. Отец, конечно, об этом позаботился. Чего и стоило ожидать…
Сидеть на месте становилось невозможно. Крисса в раздражении оттолкнула от себя рукой легкий передвижной столик; стоящие на нем тарелки с печеньем и фруктами чуть не попадали на пол. Плеснулась минералка в высоком стакане. Стакан, кстати, был сделан из небьющегося стекла – Крисса уже проверила (второй такой же валялся на полу в луже свежевыжатого апельсинового сока). Все предусмотрели, ироды. Даже платье и сумочку отобрали, выдав лишь дурацкую пижаму в розовых сердечках. Безвкусица!
Крисса старалась не думать о том, что глупые сердечки на груди – не самая главная ее проблема. Так было проще. Сосредоточиться на раздражающих мелочах, спрятаться от мыслей о будущем. Но получалось это плохо. Что ждет ее завтра? Когда сделают эту ужасную операцию, в ходе которой сотрут следы татуировки? А что, если это случится даже не завтра, а уже сегодня? Днем или вечером… По спине побежали мурашки. Нужно было срочно на что-то отвлечься! Крисса потянулась к большой красной кнопке рядом со спинкой кровати и хлопнула по ней ладонью. Буквально через минуту в палату явилась миловидная белокурая медсестра в белоснежном халатике. Закрыла за собой дверь сразу, как только вошла, и фальшиво-приветливо улыбнулась:
- Что случилось? Я могу чем-нибудь помочь?
Хотелось рыкнуть, топнуть ногой или запустить в нее стаканом. Однако Крисса сдержалась, глубоко вздохнула и решительно произнесла:
- Долго мне тут торчать? Когда придет врач?
- Обход после обеда, - продолжала улыбаться девушка.
- Я могу куда-то выйти? Прогуляться, хотя бы по коридору?
- Боюсь, вам это запрещено. Придется оставаться здесь. Это ненадолго, всего на пару дней, - сестричка говорила радостным, ласковым голосом, словно обращалась к ребенку. Это злило еще больше.
- Я что, в тюрьме? Что я такого сделала? – с вызовом спрашивала Крис, сложив руки на груди.
- Милая Кристина, я здесь ничего не решаю, правда, - улыбка медсестры сделалась виноватой. – Я бы рада вас отпустить, но меня тут же уволят, и это – только в лучшем случае…
- Ладно, ладно, я поняла. – Крис сдерживала эмоции уже из последних сил. – Можно хотя бы попросить другую пижаму? Я чувствую себя в этой, как трехлетка…
- Хорошо. Передам ваши пожелания сестре-хозяйке.
- И принесите еще сока. Этот я… случайно разлила. – Крисса криво усмехнулась.
- Сколько угодно.
- Что будет на обед? Я хочу копченую скумбрию или бифштекс из мраморной говядины.
- Боюсь, наш повар не успеет приготовить такой специфический заказ. Хотя, если хотите, можем приготовить вам любые блюда к завтрашнему обеду. Запишите свои пожелания в планшете. А сегодня вам предоставят выбор из нескольких блюд, и, поверьте, готовят у нас прекрасно. Не хуже, чем в ресторане.
Интересно, получится ли разбить экран планшета стаканом?.. Или на нем стоит специальная защита? Попытаться-то, конечно, можно…
- Мне скучно. Дайте мне хотя бы телефон – я позвоню подруге, - Крис отчаянно пыталась найти еще хоть какие-то лазейки, способы побега. А если нет – так максимально досадить всему персоналу. Может, она им так надоест, что рано или поздно они сами выставят ее за дверь…
- Вы можете посмотреть телевизор, если вам нечем заняться. Там почти двести каналов, - продолжала терпеливо улыбаться медсестра. – Телефон мы вам не дадим, уж извините.
Больше Крисса пока ничего не смогла придумать. Она сидела на кровати и злилась. Злилась, когда ей на выбор принесли целых три пижамы – простую синюю, желтую в подсолнухах и зеленую в черный горох. Злилась, когда принесли сок – в пластмассовой кружке-непроливайке с изображением зайца (издеваются, сволочи!). Злилась, когда на подносе принесли обед – чечевица, жареная тыква, запеченная горбуша. И несколько ломтиков дыни на десерт. Еда была непривычной; но, честно говоря, есть уже хотелось просто ужасно – когда она нормально питалась в последний раз? Так что Крисса наплевала на гордость и слопала все. Было и вправду очень вкусно. Однако девушка не пожелала похвалить повара, а из вредности настрочила на планшете длинный гневный отзыв – мол, чечевица безвкусная, тыква пережаренная, а горбуша, похоже, и вовсе несвежая. Про дыню и говорить нечего – где они ее купили, на черном рынке?..
Пока она думала, какими словами обругать ароматный зеленый чай, дверь в палату снова открылась, и на пороге появился симпатичный молодой человек в бордовом хирургическом костюме. Врач! Кристину словно током ударило. Она оттолкнула в сторону планшет и встала.
- Сидите, сидите. – Он улыбнулся вежливо, и быстро присел на пластиковый стул у ее кровати. – Давайте знакомиться. Вы у нас Кристина, верно? Ко мне можете обращаться просто – Макс. Я буду вашим лечащим врачом.
- От чего же вы будете меня лечить? – Крис села обратно, закинула ногу на ногу и вздернула подбородок. Ей вдруг стало страшно, но виду она не подала. Старалась держаться высокомерно. Пусть знает свое место, житель Второго острова!
Макс едва заметно вздохнул и сдвинул брови, но тут же снова сделал самое доброжелательное и спокойное выражение лица.
- Вы поступили к нам в клинику для удаления брачной татуировки, насколько мне известно.
- Тогда вам должно быть известно, что я против этой операции. – Крис смотрела на него в упор.
Молодой человек слегка покачал головой, словно досадуя на неразумное дите, и опустил взгляд на планшет, который держал в руках.
- Основная информация по вам у меня уже есть – но я бы хотел задать несколько уточняющих вопросов…
- Задавайте. Только я отвечать не буду, - хорохорилась Крис.
Макс опустил руку с планшетом и пристально посмотрел девушке в лицо.
- Ладно. Оставим эти формальности. Кристина, я не знаю всей вашей истории, но ваш отец заплатил клинике немалые деньги. Вам проведут здесь операцию, хотите вы того или нет. Но давайте посмотрим, что я могу для вас сделать. Я могу попробовать убедить вашего отца, что невозможно удалить тату без риска для вашего здоровья – может быть, его это остановит.
Крисса замерла в нерешительности. Он говорит серьезно? Похоже, что да. Неужели здесь ей попался нормальный человек? Неужели не все еще потеряно?
- Могу я взглянуть на тату, чтобы знать, о чем буду говорить? – попросил Макс.
После недолгого раздумья Крис протянула ему руку. Врач внимательно осмотрел ее, провел пальцами по татуировке, слегка надавил. Потом поднял взгляд на лицо девушки:
- На самом деле, я могу сделать операцию так, что шрам останется почти незаметный. Но давайте договоримся так: я скажу вашему отцу, что операция рискованная. Что возможно обширное повреждение тканей, кровотечение и безобразный рубец после всего этого. Не могу гарантировать, конечно, что этот разговор принесет какие-то плоды, но…
- Да-да, конечно! – поспешно перебила его Кристина. – Я согласна… вы можете хотя бы попробовать… хоть какой-то шанс.
- Договорились. – Врач поднялся на ноги. – Я сделаю все, что могу, а вы пока постарайтесь вести себя хорошо. Не сопротивляйтесь сдаче анализов, не буяньте. Выполняйте все просьбы персонала. Я могу на вас рассчитывать?
Крисса была готова пообещать все, что угодно.
- Конечно! Я буду вести себя тише воды, ниже травы.
- Вот и отлично, - улыбнулся Макс. У самой двери он оглянулся и улыбнулся:
- Кстати, эта синяя пижама вам очень идет. Но и в белой с розовыми сердечками вы выглядели бы не хуже, я уверен.
К вечеру в палату Криссы заявилась уборщица. Немолодая, полноватая, кудрявая женщина с добрым, но немного усталым лицом. Она вытерла лужу сока на полу, протерла экран телевизора – Крисса еще утром измазала его клубничным джемом, в приступе раздражения, - вымела из-под кровати целую гору крошек печенья. Заменила в ванной измазанные жирным маслом полотенца, поставила новые рулоны туалетной бумаги – взамен трех использованных за день. Стерла со стен зеленоватую зубную пасту, протерла мокрый пол. Собираясь уходить, женщина не выдержала и с укором сказала Криссе:
- Молодая, красивая девочка, а насвинячила, как целая банда пьяных мужиков.
Крисса вспыхнула. Еще только глупые уборщицы ей и не указывали!
- Еще пара слов – и можете считать, что вас уже уволили, - холодно бросила она.
Женщина вздохнула, поставила в углу ведро со шваброй. Присела на стул у кровати Криссы, и, сложив руки на коленях, внимательно посмотрела на девушку.
Девушка неспешно натянула наряд и полюбовалась собой в старом, мутном, треснувшем зеркале. Кажется, ее теперь сложно принять за нищую. Вымытые начисто с целебным отваром волосы блестели, небрежно перехваченные тоненькой ленточкой – она осталась еще от мамы, Элис не решалась ее выкинуть, но и не носила раньше. Лицо, конечно, казалось бледным, а фигура была уж очень хрупкой – но ведь и у богатых в моде, кажется, худоба?
Камнем преткновения оказалась обувь – ее добыть оказалось еще сложнее, чем платье. Но с этим также помогла добрая Лола – отыскала в чулане старые сандалии с потрескавшейся кожей. Сверху на эту кожу Элис нанесла густую золотистую краску, которую приготовила из больших экзотических цветков, растущих у края леса. Краска была крайне нестойкой, но девушка надеялась, что обувь сохранит мало-мальски приличный вид хотя бы в течение одного дня. А потом она уже будет ТАМ – на загадочном Четвертом острове. Что будет дальше – получится ли у нее пробиться еще выше, получится ли сделать хоть что-то для спасения сестры – об этом Элис старалась не думать. Нужно сначала осуществить свой план побега, а уж потом беспокоиться об остальном.
Прощание с Риткой было недолгим – сил у малышки становилось все меньше, и она очень часто хотела спать. Прогоняя от себя дурные мысли и предчувствия, Элис поцеловала сестру в лоб, оставила ее на попечение Лолы и поспешила на условленное место встречи с Орисом – на главную площадь их небольшой деревни.
Именно на главной площади были установлены большие ворота, преграждающие единственный путь на Четвертый остров – длинный деревянный мост. Конечно, был еще один вариант перебираться по морю, но водные просторы хорошо охранялись. Неумолимые патрули не пропускали ни один корабль, ни одну лодку – без специального разрешения.
У ворот стояли дюжие, угрюмые охранники, которые периодически перебрасывались между собой несколькими словами. Элис не пришлось долго искать глазами переезжающих – несколько машин, нагруженных мебелью и вещами, стояли на другой стороне площади. Отец Ориса о чем-то разговаривал с главным охранником, потрясая папкой с документами.
Где же сам Орис? Ага, вот и он, стоит рядом с одной из машин. Юноша нервно переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Его многочисленная родня – мать, сестры, брат, дядя с тетей и бабушка – суетились у другой машины, что-то громогласно обсуждая. Они так кричали и шумели, что у Элис возникло подозрение – они явно нарочно привлекают к себе внимание всех жителей деревни. Это словно крик: «смотрите, мы переезжаем! Уезжаем к новой, лучшей жизни на другой Остров!». Что ж, им было, чем гордиться. Далеко не у всех это получалось.
Девушка направилась прямо к юноше, стараясь не привлекать к себе внимания. Она шла медленно, неспешно, опустив голову, словно просто прогуливалась или шла куда-то по своим делам. Остановилась неподалеку от него, подождала, пока Орис сам подойдет поближе.
- Идем к той машине, быстро. Веди себя тихо, - прошипел парень, нервно оглянувшись на родственников.
Элис подчинилась. У машины стоял высокий, худой мужчина – похоже, водитель. Судя по тому, что девушке он был незнаком, - родом он был с Четвертого острова. Мужчина дымил сигаретой и лениво поглядывал по сторонам. Вид у него был скучающий, и его явно разморило под ярким, палящим солнцем.
- Откройте нам, пожалуйста. Нужно кое-что проверить из посуды, - произнес Орис негромко, стараясь держаться уверенно. Но, на взгляд Элис, вид у него все равно был тревожный. Как бы этот водитель не заподозрил чего.
- Опять? – скривился мужик. – Я открывал уже… твоему отцу… полчаса назад.
- Сами понимаете – если чего забудем, вернуться уже не сможем.
Вздохнув, мужчина кинул сигарету в дорожную пыль и придавил ботинком. После чего отворил дверцы фургона и кивнул:
- Давайте быстрее. Скоро уже отъезжаем.
Элис и Орис забрались внутрь. Там было темно и душно; Орис опустил какой-то рычажок, и загорелась тусклая лампочка. Девушка смогла разглядеть наваленную внутри мебель – разобранные кресла, маленький столик, несколько коробок с вещами. Юноша потянул ее за руку, заставив согнуться.
- Видишь тот просвет – между стенкой шкафа и коробками? Полезай туда и сиди, как мышь. Я сейчас выгадаю момент, отвлеку водилу и вылезу. Скажу, что ты уже ушла. Так что он закроет двери, и скоро мы поедем. Дальше давай сама. Когда прибудем на место, будет большая суматоха с разгрузкой. Вылезай потихоньку – если что, дверь открывается вот тут. Там я тебе буду не помощник. А теперь давай мне последнюю дозу противоядия!
- Еще чего, - прошипела Элис, наклоняясь и залезая в укромное место. – Как уговаривались – я отдам тебе травки, как только прибудем на Четвертый остров. Вдруг ты захочешь меня сдать раньше времени?
Помолчав, парень сердито что-то прошипел и направился к выходу. Девушка сжалась в комочек, обхватив колени руками. Тревога грызла душу, впивалась острыми зубами. Но отступать было поздно.
Хлопнули дверцы фургона. Время тянулось медленно, сочилось по каплям, как вязкий, густой сироп. Элис не знала, сколько минут – или часов? – прошло, прежде чем машина тронулась и мягко покатила по дороге. Неужели все получилось и скоро она сможет ступить на недосягаемый ранее Четвертый остров? Нет, расслабляться рано. Если ее поймают, то зашлют обратно. Остается только надеяться на удачу.
Часть 3
Крисса
Глава 1
Крисса тоскливо смотрела в окно. Вообще-то, это было даже не настоящее окно – так, видимость. Фальшивка. Видимый за стеклом утопающий в зелени парк был лишь изображением, словно на экране телевизора. Можно было нажать на кнопочку и сменить пейзаж: в каталоге хранились виды на различные достопримечательности, горы, песчаные пляжи… только зачем все это? Травить душу? Если ей нельзя даже выйти из палаты?..
Их с Амиром доставили на Второй остров несколько часов назад. Поразглядывать город девушка даже не успела – увидела только широкую улицу, заполненную народом, и высокое, белоснежное здание Центральной больницы. Девушка успела только понять, что на Втором гораздо более шумно, многолюдно; здания намного выше и расположены ближе друг к другу, а зелени в городе гораздо меньше. Дальше ей было не до размышлений – под конвоем ее и Амира сопроводили в здание больницы, где развели в разные стороны. Она смотрела, как юношу уводят дальше по коридору, а саму ее запихнули в эту безликую палату со светлыми бежевыми стенами, удобной функциональной кроватью и большим экраном телевизора на стене. Поначалу Крисса даже воспрянула духом, увидев окно; казалось, из него легко можно было вылезти и сбежать через открытый со всех сторон парк. Но, к сожалению, она быстро обнаружила свою ошибку и то, что оказалась надежно заперта в четырех стенах. Отец, конечно, об этом позаботился. Чего и стоило ожидать…
Сидеть на месте становилось невозможно. Крисса в раздражении оттолкнула от себя рукой легкий передвижной столик; стоящие на нем тарелки с печеньем и фруктами чуть не попадали на пол. Плеснулась минералка в высоком стакане. Стакан, кстати, был сделан из небьющегося стекла – Крисса уже проверила (второй такой же валялся на полу в луже свежевыжатого апельсинового сока). Все предусмотрели, ироды. Даже платье и сумочку отобрали, выдав лишь дурацкую пижаму в розовых сердечках. Безвкусица!
Крисса старалась не думать о том, что глупые сердечки на груди – не самая главная ее проблема. Так было проще. Сосредоточиться на раздражающих мелочах, спрятаться от мыслей о будущем. Но получалось это плохо. Что ждет ее завтра? Когда сделают эту ужасную операцию, в ходе которой сотрут следы татуировки? А что, если это случится даже не завтра, а уже сегодня? Днем или вечером… По спине побежали мурашки. Нужно было срочно на что-то отвлечься! Крисса потянулась к большой красной кнопке рядом со спинкой кровати и хлопнула по ней ладонью. Буквально через минуту в палату явилась миловидная белокурая медсестра в белоснежном халатике. Закрыла за собой дверь сразу, как только вошла, и фальшиво-приветливо улыбнулась:
- Что случилось? Я могу чем-нибудь помочь?
Хотелось рыкнуть, топнуть ногой или запустить в нее стаканом. Однако Крисса сдержалась, глубоко вздохнула и решительно произнесла:
- Долго мне тут торчать? Когда придет врач?
- Обход после обеда, - продолжала улыбаться девушка.
- Я могу куда-то выйти? Прогуляться, хотя бы по коридору?
- Боюсь, вам это запрещено. Придется оставаться здесь. Это ненадолго, всего на пару дней, - сестричка говорила радостным, ласковым голосом, словно обращалась к ребенку. Это злило еще больше.
- Я что, в тюрьме? Что я такого сделала? – с вызовом спрашивала Крис, сложив руки на груди.
- Милая Кристина, я здесь ничего не решаю, правда, - улыбка медсестры сделалась виноватой. – Я бы рада вас отпустить, но меня тут же уволят, и это – только в лучшем случае…
- Ладно, ладно, я поняла. – Крис сдерживала эмоции уже из последних сил. – Можно хотя бы попросить другую пижаму? Я чувствую себя в этой, как трехлетка…
- Хорошо. Передам ваши пожелания сестре-хозяйке.
- И принесите еще сока. Этот я… случайно разлила. – Крисса криво усмехнулась.
- Сколько угодно.
- Что будет на обед? Я хочу копченую скумбрию или бифштекс из мраморной говядины.
- Боюсь, наш повар не успеет приготовить такой специфический заказ. Хотя, если хотите, можем приготовить вам любые блюда к завтрашнему обеду. Запишите свои пожелания в планшете. А сегодня вам предоставят выбор из нескольких блюд, и, поверьте, готовят у нас прекрасно. Не хуже, чем в ресторане.
Интересно, получится ли разбить экран планшета стаканом?.. Или на нем стоит специальная защита? Попытаться-то, конечно, можно…
- Мне скучно. Дайте мне хотя бы телефон – я позвоню подруге, - Крис отчаянно пыталась найти еще хоть какие-то лазейки, способы побега. А если нет – так максимально досадить всему персоналу. Может, она им так надоест, что рано или поздно они сами выставят ее за дверь…
- Вы можете посмотреть телевизор, если вам нечем заняться. Там почти двести каналов, - продолжала терпеливо улыбаться медсестра. – Телефон мы вам не дадим, уж извините.
Больше Крисса пока ничего не смогла придумать. Она сидела на кровати и злилась. Злилась, когда ей на выбор принесли целых три пижамы – простую синюю, желтую в подсолнухах и зеленую в черный горох. Злилась, когда принесли сок – в пластмассовой кружке-непроливайке с изображением зайца (издеваются, сволочи!). Злилась, когда на подносе принесли обед – чечевица, жареная тыква, запеченная горбуша. И несколько ломтиков дыни на десерт. Еда была непривычной; но, честно говоря, есть уже хотелось просто ужасно – когда она нормально питалась в последний раз? Так что Крисса наплевала на гордость и слопала все. Было и вправду очень вкусно. Однако девушка не пожелала похвалить повара, а из вредности настрочила на планшете длинный гневный отзыв – мол, чечевица безвкусная, тыква пережаренная, а горбуша, похоже, и вовсе несвежая. Про дыню и говорить нечего – где они ее купили, на черном рынке?..
Пока она думала, какими словами обругать ароматный зеленый чай, дверь в палату снова открылась, и на пороге появился симпатичный молодой человек в бордовом хирургическом костюме. Врач! Кристину словно током ударило. Она оттолкнула в сторону планшет и встала.
- Сидите, сидите. – Он улыбнулся вежливо, и быстро присел на пластиковый стул у ее кровати. – Давайте знакомиться. Вы у нас Кристина, верно? Ко мне можете обращаться просто – Макс. Я буду вашим лечащим врачом.
- От чего же вы будете меня лечить? – Крис села обратно, закинула ногу на ногу и вздернула подбородок. Ей вдруг стало страшно, но виду она не подала. Старалась держаться высокомерно. Пусть знает свое место, житель Второго острова!
Макс едва заметно вздохнул и сдвинул брови, но тут же снова сделал самое доброжелательное и спокойное выражение лица.
- Вы поступили к нам в клинику для удаления брачной татуировки, насколько мне известно.
- Тогда вам должно быть известно, что я против этой операции. – Крис смотрела на него в упор.
Молодой человек слегка покачал головой, словно досадуя на неразумное дите, и опустил взгляд на планшет, который держал в руках.
- Основная информация по вам у меня уже есть – но я бы хотел задать несколько уточняющих вопросов…
- Задавайте. Только я отвечать не буду, - хорохорилась Крис.
Макс опустил руку с планшетом и пристально посмотрел девушке в лицо.
- Ладно. Оставим эти формальности. Кристина, я не знаю всей вашей истории, но ваш отец заплатил клинике немалые деньги. Вам проведут здесь операцию, хотите вы того или нет. Но давайте посмотрим, что я могу для вас сделать. Я могу попробовать убедить вашего отца, что невозможно удалить тату без риска для вашего здоровья – может быть, его это остановит.
Крисса замерла в нерешительности. Он говорит серьезно? Похоже, что да. Неужели здесь ей попался нормальный человек? Неужели не все еще потеряно?
- Могу я взглянуть на тату, чтобы знать, о чем буду говорить? – попросил Макс.
После недолгого раздумья Крис протянула ему руку. Врач внимательно осмотрел ее, провел пальцами по татуировке, слегка надавил. Потом поднял взгляд на лицо девушки:
- На самом деле, я могу сделать операцию так, что шрам останется почти незаметный. Но давайте договоримся так: я скажу вашему отцу, что операция рискованная. Что возможно обширное повреждение тканей, кровотечение и безобразный рубец после всего этого. Не могу гарантировать, конечно, что этот разговор принесет какие-то плоды, но…
- Да-да, конечно! – поспешно перебила его Кристина. – Я согласна… вы можете хотя бы попробовать… хоть какой-то шанс.
- Договорились. – Врач поднялся на ноги. – Я сделаю все, что могу, а вы пока постарайтесь вести себя хорошо. Не сопротивляйтесь сдаче анализов, не буяньте. Выполняйте все просьбы персонала. Я могу на вас рассчитывать?
Крисса была готова пообещать все, что угодно.
- Конечно! Я буду вести себя тише воды, ниже травы.
- Вот и отлично, - улыбнулся Макс. У самой двери он оглянулся и улыбнулся:
- Кстати, эта синяя пижама вам очень идет. Но и в белой с розовыми сердечками вы выглядели бы не хуже, я уверен.
К вечеру в палату Криссы заявилась уборщица. Немолодая, полноватая, кудрявая женщина с добрым, но немного усталым лицом. Она вытерла лужу сока на полу, протерла экран телевизора – Крисса еще утром измазала его клубничным джемом, в приступе раздражения, - вымела из-под кровати целую гору крошек печенья. Заменила в ванной измазанные жирным маслом полотенца, поставила новые рулоны туалетной бумаги – взамен трех использованных за день. Стерла со стен зеленоватую зубную пасту, протерла мокрый пол. Собираясь уходить, женщина не выдержала и с укором сказала Криссе:
- Молодая, красивая девочка, а насвинячила, как целая банда пьяных мужиков.
Крисса вспыхнула. Еще только глупые уборщицы ей и не указывали!
- Еще пара слов – и можете считать, что вас уже уволили, - холодно бросила она.
Женщина вздохнула, поставила в углу ведро со шваброй. Присела на стул у кровати Криссы, и, сложив руки на коленях, внимательно посмотрела на девушку.
