Как рассказала мне утром Дана, когда бросаешь можжевельник, достаточно подумать о чём-то одном, той самой главной фразе, которую хотел бы сказать ушедшему, но не успел. Она взлетала к умершему вместе с дымом от горящей древесины и непременно доходила по адресу. Звучало довольно красиво. Интересно, Хейл не рассказал об этом случайно или решил, что мне все равно не доведётся использовать эти знания на практике? Когда пришло мое время бросать можжевельник в костёр, я подумала, что благодарна леди Терезе за то, что выдернула меня из болота серой повседневной жизни, значительно раскрасив ее, пусть даже и с риском для моей жизни. В моей конторе два месяца прогула мне точно не простят, так что придется делать решительные шаги для дальнейшей карьеры. Зато вернувшись домой, я могу придумать совершенно новые дизайнерские решения, вдохновившись как пейзажами, так и обитателями посещенного мира. Может, поучаствую в каком-нибудь конкурсе, стану, наконец, делать то, чего мне по-настоящему хочется.
Пламя от моей ветки взмыло буквально до неба. Я вдруг ощутила себя услышанной и понятой. А ещё почувствовала, что являюсь частью чего-то важного, о чем даже не подозревала. Определенно, ритуальные церемонии Гвентардии нравились мне больше принятых на Земле.
Выданный Даной портал выглядел как прозрачный теннисный мячик, внутри которого клубился розоватый туман. Настроен он был четко на центр города, но при желании место назначения можно было скорректировать, хоть и на не слишком большое расстояние. Центр меня устраивал —оттуда до доходного дома было недалеко. Пикси, которому я рассказала о сделке с Даной, задумчиво покачал головой, но ворчать не стал. Его пришлось запихнуть в небольшую кожаную сумку—перемещаться самостоятельно Шейти был способен лишь довольно недалеко.
—Как ты думаешь, считается ли воровством в особо крупных размерах стащить кроме сумки ещё пару платьев и обувь? —поинтересовалась я, совершив вполне успешную вылазку в гардеробную. Обнаженных эльфов в этот раз там не наблюдалось, зато не было и прислуги, которая могла начать задавать неудобные вопросы.
—Я думаю, Тереза легко бы подарила тебе это барахло, если б ты попросила, —фыркнул пикси, явно не отягощённый муками совести.—Ещё и денег дала бы. На что, кстати, планируешь жить первое время? За аренду дома у большинства заплачено вперед, а Тереза и словом не обмолвилась, что тебе следует передать все ранее полученное от использования имущества.
Я озадаченно замерла. Действительно, насколько я помню завещание, денег мне там не причиталось, ни в банкнотах, ни в монетах, ни в эквивалентных драгоценных камнях.
—Говорю же, дурища, —со вздохом резюмировал Шейти. —Тебе очень повезло, что у тебя есть умный и предусмотрительный я.
Грабить Влада мы отправились вместе. Шейти упорно называл это «вынужденным временным заимствованием средств у родственника», заверяя, что при других обстоятельствах тот бы с радостью поделился по доброй воле, однако мне на ум отчего-то приходили исключительно статьи Уголовного кодекса в разной последовательности. Да, был у меня в университете такой предмет, как право. Зачем он дизайнерам, толком никто сказать не мог, было «положено». Кем положено, когда и в каких целях — история умалчивает. Сдавали зачет мы, прямо скажем, нелегко, а получив заветную запись в зачетной книжке, с огромной радостью махали рукой столь тяжко заученной информацией, вылетавшей из головы, по моим ощущениям, с поистине ракетной скоростью. Однако оказалось, что мозг попросту припрятал знания где-то в недрах моей памяти, очевидно, поджидая момент, когда я попытаюсь ступить на кривую дорожку, чтобы меня от оной предостеречь. Осознав, что могу с легкостью выдать сравнительную характеристику кражи, вооруженного грабежа и разбоя, я тихонько спросила у пикси:
—А какие здесь наказания за преступления?
—Смотря какого рода преступления, —ответил Шейти, сосредоточенно пыхтя. Да, взламывать заклятия на дверях сильного мага не так уж и легко. Даже со стороны смотрится трудоемко: пока я, что называется, «стояла на стреме», пикси выполнял наиболее важную и серьезную часть задания. Бедный старичок уже весь взмок от напряжения, выполняя руками какие-то загадочные пассы, а дверь и не думала поддаваться. Мне же вообще с каждой минутой идея разжиться пригоршней монет без ведома родственника казалась все менее привлекательной.
—Ну вот, к примеру, за взлом дверного замка, — начала я издалека.
—Пять плетей на Торговой площади, если преступник простолюдин, штраф золотом, если высокородный. Только высокородные в дома не вламываются, им это незачем. Если очень нужно к кому попасть, на то артефакты есть специальные, ни за что и не поймешь, что гости незваные побывали. Даже следы от них, уж коли таковые остались, рассеивать знающие люди тоже умеют.
—А если Владилард нас застукает?
—Я бы предпочел плети, после них хотя бы выживают, —честно ответил пикси, ничуть не улучшив мой пессимистичный настрой. —Только выбора-то сейчас нет… Заимствовать средства у гостей мы не можем, это грубейшее нарушение священных законов гостеприимства. К Кайларду и Дане я ни за какие сокровища мира не полезу, а у Хейларда такие оповещательные заклинания стоят, что даже к двери комнаты не подберешься
—То есть Влад самый беззаботный? — не поверила я.
—Влад уверен, что никому в здравом уме не придет в голову к нему лезть, что вполне соответствует действительности.
—То есть мы сумасшедшие? — слегка оскорбилась я.
— Мы безрассудные, —ухмыльнулся Шейти. — Эх, бывали у меня по молодости приключения…
—По взлому замков?
— По вылезанию из паршивых ситуаций. А вообще, не каркай под руку, за коридором следи лучше!
Признав справедливость его реплики, я покорно уставилась в темноту.
—А почему в коридорах замка так темно? Вчера я думала, что стемнело, потому что был уже вечер, но сейчас-то едва наступило обеденное время!
Обед мы, кстати, пропускали, чему мой желудок, существовавший лишь на кружке утреннего кофе, был не очень-то рад.
—Это особняк темной ведьмы,— фыркнул Шейти. —То, что она частенько поступала светлее, чем многие, подобные ей, совершенно не меняет ее сущности. Для теней здесь просто дом родной.
—А они что, разумные?— вздрогнула я.
—Скорее, управляемые. Вспомни те, что были ночью в твоей спальне и разбегались от света свечей.
Я вздрогнула. Вот уж точно не заснула бы в этой комнате вновь.
—Готово! —торжествующе прошептал Шейти, беззвучно отворяя дверь. —Быстро заходи!
Я живо юркнула в проем, надеясь, что уверенность в собственной неприкасаемости и наличии разума у окружающих у Влада настолько велики, что деньги будут беспечно лежать в тумбочке или на столе.
Спальня была элегантно оформлена в насыщенных синих и белых тонах. Я рассчитывала увидеть жилище холостяка (насколько я поняла, никто из братьев еще не был связан узами брака), однако либо здесь были идеальные горничные, либо Влад был педантичным аккуратистом. По комнате вообще не было заметно, что здесь кто-то живет, создавалась впечатление, что находишься в номере дорогого отеля, только-только приготовленном для въезда новых гостей. Ни единой складки на темно-синем бархатном покрывале широкой кровати, ни малейшего следа беспорядка, ни брошенной одежды, ни бумажки на столе, даже декоративные подушки на белом кожаном диване (не удивлюсь, если он заказал их, вдохновившись моим миром, а то и вовсе оттуда притащил) стояли уголок к уголку, хотя по мне их главная декоративная функция виделась именно в том, чтобы быть хаотично разбросанными на контрастирующей с ними поверхности.
—Мне кажется, мы изначально обречены,— тихонько сказала я деловито озирающемуся Шейти. — По моему опыту, такие как Влад замечают, если сдвинешь что-либо в их комнате даже на миллиметр. Если мы стащим что-то существенное, он точно поймет, что к нему кто-то влез!
—Кто-то, но не обязательно мы,— фыркнул пикси, уверенно направляясь к белой скамейке на львиных золотистых лапах. —Тебе его защиту в жизни не взломать, ты же не маг, а про меня он попросту не знает. Кстати,—тут Шейти развернулся и сурово посмотрел на меня. —Я очень надеюсь, что ты не разоткровенничалась с Даной настолько, чтобы поведать о нашем судьбоносном знакомстве.
—Настолько - нет,— успокоила его я.
—Вот и славненько, —утратил пикси ко мне интерес, продолжая двигаться с к бросающемуся в глаза предмету интерьера.
—Ты решил заодно стащить и скамейку? —скептически поинтересовалась я. — Если по дороге устанем, будем на нее садиться и отдыхать?
—Ничего-то ты не смыслишь в хранилищах, —скорбно констатировал пикси, оглядывая золотистые лапы и низ скамейки. Замер на мгновение, будто прислушиваясь, протянул руку, ловко нажал и велел:
—Помоги. Здесь верх отодвигается, только крышка тяжелая, я сам не смогу.
Я подошла, прикоснулась к приятной на ощупь обивке и осторожно потянула на себя. Раздался легкий скрежет, а затем верх скамейки гостеприимно откинулся.
—Ого! —восхищенно вырвалось у меня.
—Только камни не бери! —моментально встревожился пикси. —Знаю я вас, женщин, как сороки, лишь бы блестяшку схватить!
Внутри скамейки прятался настоящий маленький сейф: помимо пригоршни сверкающих камней разных цветов здесь лежали банкноты с незнакомыми мне знаками, свернутые в маленькие рулончики, несколько бумаг с массивными восковыми печатями, вызвавшие у меня ассоциации с векселями и облигациями, а также жестяная коробка без крышки, наполненная монетами разной величины.
—Не переживай, это всего лишь для мелких расходов, основная часть сбережений хранится вовсе не здесь,— решил уточнить Шейти, гладя на мое ошарашенное лицо. —Если взять совсем немного, он и не заметит. А если твоя совесть уж слишком начнет тебя мучит, подаришь ему дорогой подарок, когда разживешься своими деньгами. Бери только монеты.
Когда моя сумка потяжелела на несколько пригоршней металлических кругляшей, мы с пикси совместными усилиями вернули крышку на месте. Шейти что-то пробормотал, и верх скамейки снова соединился с компактным хранилищем, превращая ее в обычную мебель. Я уже была готова облегченно выдохнуть, когда из коридора послышались приближающиеся голоса.
Пикси сориентировался быстрее, чем я: прижал палец к губам и потянул меня за руку в сторону окна, наполовину занавешенного плотной гардиной.
Прятаться за гардиной оказалось сомнительным удовольствием: ненадежно, воздуха маловато, периодически хочется чихнуть. Очевидно, до окна делающие уборку служанки добирались реже, чем до остальных мест в комнате. Зато слышно вошедших было просто отлично — двое мужчин остановились неподалеку от двери, продолжая начатый еще в коридоре разговор.
—Тебе не кажется, что убийство в первую же ночь привлекло бы много ненужного внимания? —ага, это Владилард. — Не мог подождать пару дней?
—Как раз через пару дней, когда все узнали бы про завещание, это и стало бы подозрительным! —огрызнулся мой несостоявшийся убийца. — А так, мало ли кто к нам в гости зашел, да не вышел? Никто бы и не заметил даже!
—Уже заметили горгульи на входе. Родовая магия — не шутки, пусть в девчонке и ничтожно мало нашей крови. А еще прекрасно все понимает законник. Ты ставишь под угрозу нас всех, Хейл, своими порывистыми поступками, о последствиях которых будто нарочно не желаешь задумываться! — в голосе старшего брата появились рычащие нотки. —Повзрослей уже!
—Кай вообще прилюдно напивается, не боясь не сдержать силу, —вяло отбивался Хейлард. — А ведь случаи уже были. Присмотри лучше за ним, пока он не разрушил дом еще до получения на него всех прав.
—Следи за собой, а не за другими! — не желал переключаться на мага Смерти Влад.
—У меня есть мысль насчет Киры, —задумчиво сказал Хейл. —Я вполне могу случайно повстречать ее в городе, пока она осматривается, предложить помощь, например. На худой конец, показать достопримечательности! Подружиться. И быть всегда в курсе ее дел с артефактом.
—Если она станет с тобой общаться.
—Думаешь, она что-либо поняла? —усомнился Хейл.
—Она жива. Помнится, раньше с тобой таких проколов не случалось. Теряешь форму, братец? — съехидничал Влад.
—Думаю, у нее был защитный артефакт, —не поддался на подначку Хейл. —Очень сильный, причем она даже не подозревала о его наличии. Возможно, он впервые активировался только при появлении прямой угрозы ее жизни. Если у Терезы и впрямь были на нее серьезные планы, она непременно снабдила девчонку чем-то подобным, прекрасно понимая, как мы «обрадуемся» ее появлению.
—А у тебя не возникала мысль, что для активации спрятанного в доходном доме артефакта нужен как раз кто-то с неактивной магией? Кира не может совсем не иметь дара, это было бы противоестественно. Скорее всего, он просто прячется в глубинах ее разума. Вдруг родовой артефакт окажется тем, что проявит ее способности? —выдвинул предположение Влад.
—А вдруг она красиво уйдет с ним в закат Гвентардии, перепродаст артефакт тому, кто больше заплатит, и спокойненько вернется в свой мир с большой суммой денег, а мы останемся разгребать сперва все то дерьмо, что наворотила она, а затем то, что натворит новый владелец? —усомнился Хейлард в моей благонадежности.
Я замерла тихой мышкой, отчаянно надеясь, что длины моего укрытия окажется достаточно, чтобы не явить присутствующим мыски надетых мной после церемонии практичных балеток (да, на мое счастье в гардеробной такие нашлись).
—Значит, нужно свести вероятность второго варианта к минимуму, —спокойно отозвался Влад.
—Ну вот я и пытался, —пробурчал Хейл.
—А других способов не нашлось?
—У меня есть парочка друзей в городе, — задумчиво сказал Хейлард. —Если она не станет общаться со мной, попрошу их разнообразить ее времяпрепровождение.
—Расскажешь им про артефакт? —не поверил Влад. —Выносить сор из избы — не самый лучший вариант.
—Расскажу, что она вдохновилась легендой и попрошу присмотреть, чтобы она не наделала глупостей, —усмехнулся Хейл. — Все исключительно из добрых родственных побуждений.
—Ладно, пока все равно ничего другого в голову не приходит, — вздохнул Влад, судя по звукам, подходящий к стоящему в противоположной стороне комнаты шкафу с одеждой. — Нужно переодеваться к обеду. Зайди, кстати, к Кире, может, заодно и выясним, как она к тебе сейчас относится.
Вот черт!
—Имей в виду, что, у меня довольно разные друзья. Те, что могут вечером спросить дорогу, а в итоге забрать кошелек, а если нужно, то и жизнь, тоже имеются, — сказал Хейл, выходя из комнаты.
—Я бы хотел обойтись без крайних мер! —крикнул ему вслед Влад.
Ничего себе, милый романтичный мальчик с добрым сердцем! Да куда вообще эти привидения смотрели? Или они умерли до того, как Хейл превратился в расчетливого хладнокровного гада?
В комнате стало тихо. Я прикинула, что Влад еще не покинул комнату вслед за братом, но чем он занимается, понять не могла. Испытывать чувство неопределенности и неведения оказалось гораздо неприятнее и нервознее, чем даже страх быть застуканной, поэтому я очень аккуратно повернула голову к самому краю портьеры и скосила глаза.
Влад переодевался. В большом зеркале отражалась широкая мускулистая спина, покрытая ровным загаром медового оттенка. Вдоль позвоночника ползла татуировка в виде большой черной змеи, извивающейся кольцами.
Пламя от моей ветки взмыло буквально до неба. Я вдруг ощутила себя услышанной и понятой. А ещё почувствовала, что являюсь частью чего-то важного, о чем даже не подозревала. Определенно, ритуальные церемонии Гвентардии нравились мне больше принятых на Земле.
Выданный Даной портал выглядел как прозрачный теннисный мячик, внутри которого клубился розоватый туман. Настроен он был четко на центр города, но при желании место назначения можно было скорректировать, хоть и на не слишком большое расстояние. Центр меня устраивал —оттуда до доходного дома было недалеко. Пикси, которому я рассказала о сделке с Даной, задумчиво покачал головой, но ворчать не стал. Его пришлось запихнуть в небольшую кожаную сумку—перемещаться самостоятельно Шейти был способен лишь довольно недалеко.
—Как ты думаешь, считается ли воровством в особо крупных размерах стащить кроме сумки ещё пару платьев и обувь? —поинтересовалась я, совершив вполне успешную вылазку в гардеробную. Обнаженных эльфов в этот раз там не наблюдалось, зато не было и прислуги, которая могла начать задавать неудобные вопросы.
—Я думаю, Тереза легко бы подарила тебе это барахло, если б ты попросила, —фыркнул пикси, явно не отягощённый муками совести.—Ещё и денег дала бы. На что, кстати, планируешь жить первое время? За аренду дома у большинства заплачено вперед, а Тереза и словом не обмолвилась, что тебе следует передать все ранее полученное от использования имущества.
Я озадаченно замерла. Действительно, насколько я помню завещание, денег мне там не причиталось, ни в банкнотах, ни в монетах, ни в эквивалентных драгоценных камнях.
—Говорю же, дурища, —со вздохом резюмировал Шейти. —Тебе очень повезло, что у тебя есть умный и предусмотрительный я.
Грабить Влада мы отправились вместе. Шейти упорно называл это «вынужденным временным заимствованием средств у родственника», заверяя, что при других обстоятельствах тот бы с радостью поделился по доброй воле, однако мне на ум отчего-то приходили исключительно статьи Уголовного кодекса в разной последовательности. Да, был у меня в университете такой предмет, как право. Зачем он дизайнерам, толком никто сказать не мог, было «положено». Кем положено, когда и в каких целях — история умалчивает. Сдавали зачет мы, прямо скажем, нелегко, а получив заветную запись в зачетной книжке, с огромной радостью махали рукой столь тяжко заученной информацией, вылетавшей из головы, по моим ощущениям, с поистине ракетной скоростью. Однако оказалось, что мозг попросту припрятал знания где-то в недрах моей памяти, очевидно, поджидая момент, когда я попытаюсь ступить на кривую дорожку, чтобы меня от оной предостеречь. Осознав, что могу с легкостью выдать сравнительную характеристику кражи, вооруженного грабежа и разбоя, я тихонько спросила у пикси:
—А какие здесь наказания за преступления?
—Смотря какого рода преступления, —ответил Шейти, сосредоточенно пыхтя. Да, взламывать заклятия на дверях сильного мага не так уж и легко. Даже со стороны смотрится трудоемко: пока я, что называется, «стояла на стреме», пикси выполнял наиболее важную и серьезную часть задания. Бедный старичок уже весь взмок от напряжения, выполняя руками какие-то загадочные пассы, а дверь и не думала поддаваться. Мне же вообще с каждой минутой идея разжиться пригоршней монет без ведома родственника казалась все менее привлекательной.
—Ну вот, к примеру, за взлом дверного замка, — начала я издалека.
—Пять плетей на Торговой площади, если преступник простолюдин, штраф золотом, если высокородный. Только высокородные в дома не вламываются, им это незачем. Если очень нужно к кому попасть, на то артефакты есть специальные, ни за что и не поймешь, что гости незваные побывали. Даже следы от них, уж коли таковые остались, рассеивать знающие люди тоже умеют.
—А если Владилард нас застукает?
—Я бы предпочел плети, после них хотя бы выживают, —честно ответил пикси, ничуть не улучшив мой пессимистичный настрой. —Только выбора-то сейчас нет… Заимствовать средства у гостей мы не можем, это грубейшее нарушение священных законов гостеприимства. К Кайларду и Дане я ни за какие сокровища мира не полезу, а у Хейларда такие оповещательные заклинания стоят, что даже к двери комнаты не подберешься
—То есть Влад самый беззаботный? — не поверила я.
—Влад уверен, что никому в здравом уме не придет в голову к нему лезть, что вполне соответствует действительности.
—То есть мы сумасшедшие? — слегка оскорбилась я.
— Мы безрассудные, —ухмыльнулся Шейти. — Эх, бывали у меня по молодости приключения…
—По взлому замков?
— По вылезанию из паршивых ситуаций. А вообще, не каркай под руку, за коридором следи лучше!
Признав справедливость его реплики, я покорно уставилась в темноту.
—А почему в коридорах замка так темно? Вчера я думала, что стемнело, потому что был уже вечер, но сейчас-то едва наступило обеденное время!
Обед мы, кстати, пропускали, чему мой желудок, существовавший лишь на кружке утреннего кофе, был не очень-то рад.
—Это особняк темной ведьмы,— фыркнул Шейти. —То, что она частенько поступала светлее, чем многие, подобные ей, совершенно не меняет ее сущности. Для теней здесь просто дом родной.
—А они что, разумные?— вздрогнула я.
—Скорее, управляемые. Вспомни те, что были ночью в твоей спальне и разбегались от света свечей.
Я вздрогнула. Вот уж точно не заснула бы в этой комнате вновь.
—Готово! —торжествующе прошептал Шейти, беззвучно отворяя дверь. —Быстро заходи!
Я живо юркнула в проем, надеясь, что уверенность в собственной неприкасаемости и наличии разума у окружающих у Влада настолько велики, что деньги будут беспечно лежать в тумбочке или на столе.
Спальня была элегантно оформлена в насыщенных синих и белых тонах. Я рассчитывала увидеть жилище холостяка (насколько я поняла, никто из братьев еще не был связан узами брака), однако либо здесь были идеальные горничные, либо Влад был педантичным аккуратистом. По комнате вообще не было заметно, что здесь кто-то живет, создавалась впечатление, что находишься в номере дорогого отеля, только-только приготовленном для въезда новых гостей. Ни единой складки на темно-синем бархатном покрывале широкой кровати, ни малейшего следа беспорядка, ни брошенной одежды, ни бумажки на столе, даже декоративные подушки на белом кожаном диване (не удивлюсь, если он заказал их, вдохновившись моим миром, а то и вовсе оттуда притащил) стояли уголок к уголку, хотя по мне их главная декоративная функция виделась именно в том, чтобы быть хаотично разбросанными на контрастирующей с ними поверхности.
—Мне кажется, мы изначально обречены,— тихонько сказала я деловито озирающемуся Шейти. — По моему опыту, такие как Влад замечают, если сдвинешь что-либо в их комнате даже на миллиметр. Если мы стащим что-то существенное, он точно поймет, что к нему кто-то влез!
—Кто-то, но не обязательно мы,— фыркнул пикси, уверенно направляясь к белой скамейке на львиных золотистых лапах. —Тебе его защиту в жизни не взломать, ты же не маг, а про меня он попросту не знает. Кстати,—тут Шейти развернулся и сурово посмотрел на меня. —Я очень надеюсь, что ты не разоткровенничалась с Даной настолько, чтобы поведать о нашем судьбоносном знакомстве.
—Настолько - нет,— успокоила его я.
—Вот и славненько, —утратил пикси ко мне интерес, продолжая двигаться с к бросающемуся в глаза предмету интерьера.
—Ты решил заодно стащить и скамейку? —скептически поинтересовалась я. — Если по дороге устанем, будем на нее садиться и отдыхать?
—Ничего-то ты не смыслишь в хранилищах, —скорбно констатировал пикси, оглядывая золотистые лапы и низ скамейки. Замер на мгновение, будто прислушиваясь, протянул руку, ловко нажал и велел:
—Помоги. Здесь верх отодвигается, только крышка тяжелая, я сам не смогу.
Я подошла, прикоснулась к приятной на ощупь обивке и осторожно потянула на себя. Раздался легкий скрежет, а затем верх скамейки гостеприимно откинулся.
—Ого! —восхищенно вырвалось у меня.
—Только камни не бери! —моментально встревожился пикси. —Знаю я вас, женщин, как сороки, лишь бы блестяшку схватить!
Внутри скамейки прятался настоящий маленький сейф: помимо пригоршни сверкающих камней разных цветов здесь лежали банкноты с незнакомыми мне знаками, свернутые в маленькие рулончики, несколько бумаг с массивными восковыми печатями, вызвавшие у меня ассоциации с векселями и облигациями, а также жестяная коробка без крышки, наполненная монетами разной величины.
—Не переживай, это всего лишь для мелких расходов, основная часть сбережений хранится вовсе не здесь,— решил уточнить Шейти, гладя на мое ошарашенное лицо. —Если взять совсем немного, он и не заметит. А если твоя совесть уж слишком начнет тебя мучит, подаришь ему дорогой подарок, когда разживешься своими деньгами. Бери только монеты.
Когда моя сумка потяжелела на несколько пригоршней металлических кругляшей, мы с пикси совместными усилиями вернули крышку на месте. Шейти что-то пробормотал, и верх скамейки снова соединился с компактным хранилищем, превращая ее в обычную мебель. Я уже была готова облегченно выдохнуть, когда из коридора послышались приближающиеся голоса.
Пикси сориентировался быстрее, чем я: прижал палец к губам и потянул меня за руку в сторону окна, наполовину занавешенного плотной гардиной.
ГЛАВА 3. СЕМЕЙНЫЕ СЦЕНЫ
Прятаться за гардиной оказалось сомнительным удовольствием: ненадежно, воздуха маловато, периодически хочется чихнуть. Очевидно, до окна делающие уборку служанки добирались реже, чем до остальных мест в комнате. Зато слышно вошедших было просто отлично — двое мужчин остановились неподалеку от двери, продолжая начатый еще в коридоре разговор.
—Тебе не кажется, что убийство в первую же ночь привлекло бы много ненужного внимания? —ага, это Владилард. — Не мог подождать пару дней?
—Как раз через пару дней, когда все узнали бы про завещание, это и стало бы подозрительным! —огрызнулся мой несостоявшийся убийца. — А так, мало ли кто к нам в гости зашел, да не вышел? Никто бы и не заметил даже!
—Уже заметили горгульи на входе. Родовая магия — не шутки, пусть в девчонке и ничтожно мало нашей крови. А еще прекрасно все понимает законник. Ты ставишь под угрозу нас всех, Хейл, своими порывистыми поступками, о последствиях которых будто нарочно не желаешь задумываться! — в голосе старшего брата появились рычащие нотки. —Повзрослей уже!
—Кай вообще прилюдно напивается, не боясь не сдержать силу, —вяло отбивался Хейлард. — А ведь случаи уже были. Присмотри лучше за ним, пока он не разрушил дом еще до получения на него всех прав.
—Следи за собой, а не за другими! — не желал переключаться на мага Смерти Влад.
—У меня есть мысль насчет Киры, —задумчиво сказал Хейл. —Я вполне могу случайно повстречать ее в городе, пока она осматривается, предложить помощь, например. На худой конец, показать достопримечательности! Подружиться. И быть всегда в курсе ее дел с артефактом.
—Если она станет с тобой общаться.
—Думаешь, она что-либо поняла? —усомнился Хейл.
—Она жива. Помнится, раньше с тобой таких проколов не случалось. Теряешь форму, братец? — съехидничал Влад.
—Думаю, у нее был защитный артефакт, —не поддался на подначку Хейл. —Очень сильный, причем она даже не подозревала о его наличии. Возможно, он впервые активировался только при появлении прямой угрозы ее жизни. Если у Терезы и впрямь были на нее серьезные планы, она непременно снабдила девчонку чем-то подобным, прекрасно понимая, как мы «обрадуемся» ее появлению.
—А у тебя не возникала мысль, что для активации спрятанного в доходном доме артефакта нужен как раз кто-то с неактивной магией? Кира не может совсем не иметь дара, это было бы противоестественно. Скорее всего, он просто прячется в глубинах ее разума. Вдруг родовой артефакт окажется тем, что проявит ее способности? —выдвинул предположение Влад.
—А вдруг она красиво уйдет с ним в закат Гвентардии, перепродаст артефакт тому, кто больше заплатит, и спокойненько вернется в свой мир с большой суммой денег, а мы останемся разгребать сперва все то дерьмо, что наворотила она, а затем то, что натворит новый владелец? —усомнился Хейлард в моей благонадежности.
Я замерла тихой мышкой, отчаянно надеясь, что длины моего укрытия окажется достаточно, чтобы не явить присутствующим мыски надетых мной после церемонии практичных балеток (да, на мое счастье в гардеробной такие нашлись).
—Значит, нужно свести вероятность второго варианта к минимуму, —спокойно отозвался Влад.
—Ну вот я и пытался, —пробурчал Хейл.
—А других способов не нашлось?
—У меня есть парочка друзей в городе, — задумчиво сказал Хейлард. —Если она не станет общаться со мной, попрошу их разнообразить ее времяпрепровождение.
—Расскажешь им про артефакт? —не поверил Влад. —Выносить сор из избы — не самый лучший вариант.
—Расскажу, что она вдохновилась легендой и попрошу присмотреть, чтобы она не наделала глупостей, —усмехнулся Хейл. — Все исключительно из добрых родственных побуждений.
—Ладно, пока все равно ничего другого в голову не приходит, — вздохнул Влад, судя по звукам, подходящий к стоящему в противоположной стороне комнаты шкафу с одеждой. — Нужно переодеваться к обеду. Зайди, кстати, к Кире, может, заодно и выясним, как она к тебе сейчас относится.
Вот черт!
—Имей в виду, что, у меня довольно разные друзья. Те, что могут вечером спросить дорогу, а в итоге забрать кошелек, а если нужно, то и жизнь, тоже имеются, — сказал Хейл, выходя из комнаты.
—Я бы хотел обойтись без крайних мер! —крикнул ему вслед Влад.
Ничего себе, милый романтичный мальчик с добрым сердцем! Да куда вообще эти привидения смотрели? Или они умерли до того, как Хейл превратился в расчетливого хладнокровного гада?
В комнате стало тихо. Я прикинула, что Влад еще не покинул комнату вслед за братом, но чем он занимается, понять не могла. Испытывать чувство неопределенности и неведения оказалось гораздо неприятнее и нервознее, чем даже страх быть застуканной, поэтому я очень аккуратно повернула голову к самому краю портьеры и скосила глаза.
Влад переодевался. В большом зеркале отражалась широкая мускулистая спина, покрытая ровным загаром медового оттенка. Вдоль позвоночника ползла татуировка в виде большой черной змеи, извивающейся кольцами.
