Меченый прожевал, проглотил.
— Ты меня и так не понимаешь. Рассказывай.
— О чем? — я все еще уныло изучала свой скромный обед, тоскливо вспоминая о кровяной колбаске, моченых яблочках и малосольных огурчиках, брошенных в навьюченных на кобылок сумках.
— Уж не о сотворении мира. И не о твоем несчастном детстве.
— Почему это оно было несчастным?!
Меченый только отмахнулся.
— Рассказывай, кто за тобой охотится? Кому и почему понадобилось убивать такого бестолкового птенца? И как ты одна, без охраны, очутилась на дорогах мира людей?
Я скрипнула зубами, досчитала до десяти, успокаиваясь. Не злись, Лана. Игнорируй. Он не достоин, чтобы на него тратить нервы. Широко улыбнувшись (надеюсь, ослепительно, а не глупо), я созналась.
— Понятия не имею! — Рик терпеливо ждал продолжения. Я секунду колебалась, прежде чем решилась раскрыть подробности. — Я самовольно ушла из Южного Храма. Год назад меня ни с того ни с сего попытались послать на свидание с Хаосом. Убийца… убийцы, — поправилась я, невольно вздрогнув, — не преуспели. Но и рассказать ничего не смогли — охрана перестаралась.
— Может, я ошибаюсь, — вкрадчиво уточнил меченый. — Но вместо того, чтобы поручить расследование дворцовой страже, обученной вести бой и натасканной искать скверну, ты захотела сама разобраться?
Захотела? Честнее, в панике сбежала. А потом мне не дали вернуться огрызки гордости и самоуважения. Если я не способна защитить саму себя, откуда мне взять силы, чтобы оберегать Южный Предел? Да и не могла я жить по-прежнему. Видеть в каждой тени угрозу. Смотря в глаза друга, постоянно подсознательно остерегаться нападения. Не верить никому. Невыносимо!
Получится ли у меня победить? С каждым днем, с каждым новым покушением я все больше сомневаюсь в успехе. Враг скрытен и силен, он постепенно подбирается ко мне. А я безрезультатно топчусь на месте, теряя драгоценное время. После целого года скитаний у меня по-прежнему очень мало информации.
Но меченому о моих терзаниях сообщать не обязательно.
— Да. Не желаю ждать очередного удара в спину.
Дракон картинно схватился руками за голову, простонал.
— Хаос, кого ты мне послал? — Рик поднял взгляд, вынес вердикт. — Ты идиотка, жрица!
Я вскочила. Это уже никуда не годится! По моему следу крадутся опытные убийцы. Я вынуждена пятый месяц мириться с пробирающим до костей холодом. А никчемный предатель, из-за которого я очутилась в этом лесу, голодная, не выспавшаяся и совершенно не представляющая, что делать дальше, еще смеет открыто оскорблять и унижать меня?! Не позволю! Чаша моего терпения внезапно оказалась переполнена, раздражение выплеснулось наружу. Рука ушла в замах, чтобы отвесить негодяю пощечину, и замерла, перехваченная сильными пальцами.
Дракон прищурился. Взгляд у него стал нехороший, оценивающий.
— Маленькая, а агрессивная! Не дело леди распускать руки.
Я попыталась вырваться. Безрезультатно. Теперь я поняла смысл фразы «стальной захват». Меченый держал мою руку крепко, не сжимая и не стараясь причинить боль, но и освободиться невозможно.
— Отпусти! — я снова дернулась. Отчаянно крикнула, понимая, как наивно звучит. — Ты клялся мне!
— И что? — изгой придвинулся ближе, в голосе призраком мелькнула угроза. — Надела на волка ошейник и думаешь, он тявкать будет по твоему приказу? Не боишься, жрица? Мы здесь совершенно одни.
Я испуганно зажмурилась, сжалась. А ведь он прав: одни, и на много верст вокруг ни жилья, ни людей. Если он что-то захочет сделать, я не смогу помешать. И следов не найдут. Даже магия не спасет: на создание плетения требуется время, которого он мне не даст. Воображение трудолюбиво подсовывало картинки жестокой расправы с моим участием в роли главной жертвы. Вдруг он в сговоре с неведомым господином? А я…
Щелбан по носу заставил меня широко распахнуть глаза. Возмущенный возглас угас, едва я поймала взгляд меченого. Покровительственный, веселый и добрый — так родители смотрят на безобидные шалости несмышленого ребенка. А ведь я действительно для него только птенец — сумасбродный, неопытный, наивный, глупый. Обидно до слез!
— Не злись, девочка. Я пошутил. Либо ты доверяешь мне, либо твоя затея не имела смысла.
Я дула губы, растирая запястье. Меченый, отвернувшись, задумчиво изучал вершины сосен, раскачивающиеся на фоне синевы весеннего неба, давая мне время прийти в себя, успокоиться. Боюсь, я не оценила его тактичность. Вид невозмутимого дракона вызывал жгучее желание надавать ему оплеух, а воспоминание о легкости, с которой он остановил мою руку, — опасливые мурашки по коже. Рик ясно дал понять, что сейчас я полностью завишу от его доброй воли.
Я медленно обвела взглядом окружающий лес, прикидывая, есть ли у меня шансы на побег? Мда. Неутешительно. Даже если каким-то чудом удастся отвлечь внимание дракона, возникает иная проблема. Я совсем не представляла, где сейчас нахожусь. Откуда мы пришли? Все эти деревья до выглядят ужаса одинаково! Обреченно вздохнув, я вынужденно признала, что окончательно и бесповоротно заблудилась.
Сама виновата. Зачем согласилась идти в лес? Какого Хаоса, спрашивается, я вообще решилась принять эту клятву?! Поздно теперь раскаиваться, Лана.
— Ты что-нибудь выяснила? — Рик спокойно смотрел на меня, будто и не пугал недавно до дрожи в коленях. Снисходительное выражение на лице дракона рождало лишь злость, отбивая всякую охоту общаться, но, в конце концов, я же не ребенок, чтобы играть в молчанку. Возьми себя в руки, Лана!
— Вот, — я бережно вынула из-за пазухи и протянула ему распоряжение с руной. — Ты знаешь, кому принадлежит эта подпись?
— «Is»? Когда-то… — дракон ласково провел ногтем по потускневшим чернилам, резко оборвал себя. — Этот человек давно мертв. Ты шла в Алерот из-за письма?
И все-то он знает. А впрочем, не требовалось быть великого ума, чтобы догадаться о моей цели: через перевал ведет единственная тропа, по которой можно добраться лишь в несколько бедняцких деревень и Затерянный город, как называют жители подлунных королевств Алерот, передовой форпост драконов. Далее начинались Безжизненные земли — бескрайние равнины и скалистые горы, занесенные нетающими снегами, по которым кочевали и охотились на стада оленей семьи северного клана, приходя в Пограничье только для торговли с людскими караванами, обменивая металлы, драгоценные камни и шкуры редких зверей на продовольствие, одежду и различные блага цивилизации.
Существовал у нордовых собратьев еще один город, считавшийся среди людей легендой. Иньтэон. Столица Северного Предела. Царство серебряных башен. Сказывают, что Иньтэон похож на затерянную среди метелей волшебную иллюзию, созданную из хрусталя, льда и белого мрамора. Не знаю. Никогда там не была: сестра, несмотря на настойчивые просьбы, отказывалась брать меня с собой на дипломатические приемы к союзникам (вероятно, не хотела позориться). Интересно, а меченый видел сказочный город? Наверняка. Не о том ты думаешь, Ланка, совсем не о том.
— У меня есть друг. Он служит в страже эссы Исхарда тиа Иньлэрт.
Померещилось, или какая-то тень действительно пробежала по лицу изгоя при упоминании имени одного из Повелителей драконов?
— Эсса, говоришь? — меченый взлохматил волосы. — Насколько я слышал, сейчас в Алероте нет никого из Совета. Возможно, Исхард в Северогорске, кто-то из командоров точно там.
Получается, зря я зимовала в Шахтенках, ожидая, когда сойдут снега? Теперь две недели возвращаться на Дорогу Мира — главный торговый путь, тянущийся через весь континент, начиная от Сияющего моря на юге и заканчивая у залива Корсаров на северо-западе. Потом четыре-пять недель по тракту до южной границы Сейрии — жаль, меченый безрассудно отказался от лошадей, но не требовать же их обратно у толпы разгневанных крестьян. А оттуда до Северогорска еще полнедели по сельским дорогам. Потеряю два месяца при условии, если повезет и не случится непредвиденных задержек.
Быстрее, конечно, воспользоваться ближайшим телепортом, но хоть Альтэсса отозвала гончих, что помешает ей поддаться небольшому искушению и послать приказ мастерам перемещений? Тогда вместо Северогорска я попаду в приемную залу Южного Храма, а вслед за тем в уютную келью-камеру с видом на пески Великой Пустыни.
— Три с половиной… нет, четыре с половиной недели до Оско, — поправился меченый, оценивающе хмурясь. — Еще одна по степям. Тракт делает слишком большой крюк. Да и риск выше, — пояснил дракон. — Идем, девочка. У нас впереди долгая дорога.
Снова он все решил самостоятельно, даже не соизволив посоветоваться. Ни возмутиться, ни запротестовать я не успела: кричать в удаляющуюся спину глупо, а ждать он, похоже, не намерен. Эй! Не оставляй меня одну!
Он когда-нибудь устанет? Я стиснула зубы, упорно цепляясь за редкий кустарник, растущий на склоне оврага. Ноги скользили по разъезжающейся земле. Спина промокла от пота. Еще немного. Соберись, Лана, до края чуть-чуть. А после с чистой совестью упаду без сил, наплевав на огрызки гордости, и пускай меченый сам меня тащит, если он так сильно спешит.
Солнце скрылось за горизонтом, погрузив лес в сгущающиеся с каждым мгновением сумерки. Лишь вершины деревьев еще сияли червонным золотом, подобно гаснущим факелам. После преодоления полосы препятствий в виде буреломов, сугробов и оврагов тело немилосердно ныло, каждой клеточкой безнадежно мечтая о мягкой постели. Живот требовательно урчал, надеясь на сытный ужин, заставляя с тоской вспоминать о черствых сухарях. Почему я не настояла на своем?! Подумаешь, по тракту дольше, зато дорога ровнее. Да и ночевать в таверне, пусть и паршивенькой, гораздо приятнее, чем на сырой холодной земле. Сейчас догоню его и выскажу все, что накипело на душе. Если осмелюсь…
Ноги поехали вниз, и я потеряла равновесие. Грязевая маска была мне обеспечена, если бы дракон прежде, чем я успела испугаться, не втащил меня за шиворот наверх. Гадина! Почти воротник оторвал — я ясно слышала треск ткани и ниток. Вывернулась, поспешно отодвинулась. Почему-то не хотелось, чтобы меченый дотрагивался до меня.
— Ночлег, жрица.
Я осмотрелась. Изгой прав, место подходящее: между краем оврага и ближайшими деревьями небольшой клочок земли, уже свободный от снега и немного подсохший. Я устало села на какой-то трухлявый пень, облегченно вытянула ноги. Дракон с сомнением покосился на меня, пожал плечами и углубился в лес. Я проводила его завистливым взглядом, но даже не сделала попытки подняться и помочь. Мда, по нему и не заметно, что отмахал десятки верст. Уныло вздохнула. Больше тренироваться надо, Лана. Зарядку делать, пробежки с утра, а то, как покинула Южный Храм, совсем забросила физические упражнения. Лентяйка!
Меченый вернулся с охапкой хвороста, положил рядом со мной:
— Разведи огонь, — отправился за второй партией.
Такими несложными фразами-приказами мы и общались весь день. Точнее, меченый говорил, я отмалчивалась, но он, похоже, не очень-то нуждался в ответах, доставало того, что я беспрекословно выполняла команды. Ненавижу! Как же мне еще в Южном Храме набила оскомину всеобъемлющая опека нянек, наставниц и воинов сестры! Надоели бесконечные правила и этикет, хотелось жить своим умом, поступая так, как считаю правильно. Хотелось самой решать. Пусть ошибочно! Пусть глупо и болезненно, набивая синяки и шишки, но самой!
Разумом я понимала, что меченый прав. Я совершенно не умею ориентироваться в лесу, не знаю, как выживать в дикой природе, вдали от людей. Но в душе я презирала себя за покорность, с которой соглашалась с драконом.
Я обломала несколько ветвей с сухой прошлогодней листвой, легко вспыхнувшей от искры. К сожалению, также быстро прогоревшей и потухшей. Пришлось повторить попытку. Огонь в мгновение ока слизал тонкие прутики и осторожно подобрался к более толстым веткам, пробуя их на вкус, недовольно зашипел — не привередничай, где я возьму сухой хворост? — но в конце концов разгорелся. В ночное небо устремились густые клубы белесого дыма, видимые на мили вокруг. Стало значительно теплее.
Вернулся меченый с очередной охапкой. Недовольно нахмурился, глядя на демаскирующий бивак костер, но ничего не сказал. Молча скинул ношу и устроился напротив, отделенный пламенем, так что мне был виден только темный нахохлившийся силуэт за завесой огня и дыма. Я по-товарищески разделила оставшееся мясо. Дракон, не поднимая головы, взял свою долю, поблагодарил еле заметным кивком.
Я оторвала зубами кусок — на голодный желудок даже убогий ужин показался довольно вкусным. Тщательно жуя, я смотрела на языки пламени, пляшущие на черных влажных ветвях, и думала.
Simen’e aler’e…
Клянусь защищать. Обычно говорят по-другому. Клянусь служить. Но представить меченого в роли слуги невозможно. Самоуверенный до наглости, он не собирается выполнять чужие распоряжения. Ему больше привычна роль командира: оценивать ситуацию, принимать решения, отдавать приказы. Даже сегодня северянин сразу неосознанно повел себя как лидер, вынудив смириться с его главенством в нашем небольшом отряде.
Интересно, существует ли человек, которому он согласится повиноваться? Харатэль? На секунду я представила рядом мою сестру и меченого. Харатэль, требующая неукоснительного соблюдения воли правительницы, и Рик, всегда поступающий по-своему. Если их свести... Я поежилась, представляя реакцию сестры, когда она получит посланное мной письмо — правильнее было воспользоваться магией, но я совершенно не представляла, что могла бы ей сказать. Нет, легче трусливо спрятаться за официальными строчками казенных слов.
Дым смазывал детали, позволяя видеть один неясный силуэт. Кем ты был, меченый, до того, как по неведомым мне причинам стал предателем и убийцей? Кем же ты был, прежде чем Совет лишил тебя силы и приговорил к вечному изгнанию? И как, Хаос забери, ты умудрился выжить эти пятнадцать лет со своим несносным характером?!
Дракон неохотно поднялся, отряхнул руки и принялся ломать ближайший кустарник, собирая подстилку. Я озадаченно прищурилась. Не думает же он на самом деле, что…
— Как ты!.. Я не продажная девка, чтобы прыгать в постель к первому встречному мужчине!
— Дурочка. О тебе забочусь, — меченый слегка обиделся. — Ты к северным краям непривычная. Околеешь к утру от холода.
— Тебе-то что за дело? — я отступила назад, подозрительно следя за каждым движением дракона. Знаем мы вашу заботу, сегодня уже напробовались — хватило марафона по лесу!
— А с Карателями я как объясняться буду? Мало мне узора на половину лица, ни одна шавка Пределов мимо не пройдет, еще и твой хладный трупик на руках окажется. Они же с меня шкуру спустят! Покончить с жизнью можно и более безболезненным способом.
— Шкура твоя тебя заботит! — в горле неожиданно застрял комок досады, но причину, хоть режьте, назвать я бы не сумела.
— А как же? Тебя разве нет?
— Нет, — опрометчиво огрызнулась я.
— Оно и видно, — дракону надоело тратить время и силы. Изгой оттащил в сторону часть веток, закутался в одеяло с головой и, похоже, сразу уснул. Чурбан бесчувственный!
Я долго ворочалась. Острые сучки впивались то в бока, то в спину — смотря какой частью тела я имела неосторожность к ним повернуться. Огонь, не получивший подпитки, прогорел и потух.
— Ты меня и так не понимаешь. Рассказывай.
— О чем? — я все еще уныло изучала свой скромный обед, тоскливо вспоминая о кровяной колбаске, моченых яблочках и малосольных огурчиках, брошенных в навьюченных на кобылок сумках.
— Уж не о сотворении мира. И не о твоем несчастном детстве.
— Почему это оно было несчастным?!
Меченый только отмахнулся.
— Рассказывай, кто за тобой охотится? Кому и почему понадобилось убивать такого бестолкового птенца? И как ты одна, без охраны, очутилась на дорогах мира людей?
Я скрипнула зубами, досчитала до десяти, успокаиваясь. Не злись, Лана. Игнорируй. Он не достоин, чтобы на него тратить нервы. Широко улыбнувшись (надеюсь, ослепительно, а не глупо), я созналась.
— Понятия не имею! — Рик терпеливо ждал продолжения. Я секунду колебалась, прежде чем решилась раскрыть подробности. — Я самовольно ушла из Южного Храма. Год назад меня ни с того ни с сего попытались послать на свидание с Хаосом. Убийца… убийцы, — поправилась я, невольно вздрогнув, — не преуспели. Но и рассказать ничего не смогли — охрана перестаралась.
— Может, я ошибаюсь, — вкрадчиво уточнил меченый. — Но вместо того, чтобы поручить расследование дворцовой страже, обученной вести бой и натасканной искать скверну, ты захотела сама разобраться?
Захотела? Честнее, в панике сбежала. А потом мне не дали вернуться огрызки гордости и самоуважения. Если я не способна защитить саму себя, откуда мне взять силы, чтобы оберегать Южный Предел? Да и не могла я жить по-прежнему. Видеть в каждой тени угрозу. Смотря в глаза друга, постоянно подсознательно остерегаться нападения. Не верить никому. Невыносимо!
Получится ли у меня победить? С каждым днем, с каждым новым покушением я все больше сомневаюсь в успехе. Враг скрытен и силен, он постепенно подбирается ко мне. А я безрезультатно топчусь на месте, теряя драгоценное время. После целого года скитаний у меня по-прежнему очень мало информации.
Но меченому о моих терзаниях сообщать не обязательно.
— Да. Не желаю ждать очередного удара в спину.
Дракон картинно схватился руками за голову, простонал.
— Хаос, кого ты мне послал? — Рик поднял взгляд, вынес вердикт. — Ты идиотка, жрица!
Я вскочила. Это уже никуда не годится! По моему следу крадутся опытные убийцы. Я вынуждена пятый месяц мириться с пробирающим до костей холодом. А никчемный предатель, из-за которого я очутилась в этом лесу, голодная, не выспавшаяся и совершенно не представляющая, что делать дальше, еще смеет открыто оскорблять и унижать меня?! Не позволю! Чаша моего терпения внезапно оказалась переполнена, раздражение выплеснулось наружу. Рука ушла в замах, чтобы отвесить негодяю пощечину, и замерла, перехваченная сильными пальцами.
Дракон прищурился. Взгляд у него стал нехороший, оценивающий.
— Маленькая, а агрессивная! Не дело леди распускать руки.
Я попыталась вырваться. Безрезультатно. Теперь я поняла смысл фразы «стальной захват». Меченый держал мою руку крепко, не сжимая и не стараясь причинить боль, но и освободиться невозможно.
— Отпусти! — я снова дернулась. Отчаянно крикнула, понимая, как наивно звучит. — Ты клялся мне!
— И что? — изгой придвинулся ближе, в голосе призраком мелькнула угроза. — Надела на волка ошейник и думаешь, он тявкать будет по твоему приказу? Не боишься, жрица? Мы здесь совершенно одни.
Я испуганно зажмурилась, сжалась. А ведь он прав: одни, и на много верст вокруг ни жилья, ни людей. Если он что-то захочет сделать, я не смогу помешать. И следов не найдут. Даже магия не спасет: на создание плетения требуется время, которого он мне не даст. Воображение трудолюбиво подсовывало картинки жестокой расправы с моим участием в роли главной жертвы. Вдруг он в сговоре с неведомым господином? А я…
Щелбан по носу заставил меня широко распахнуть глаза. Возмущенный возглас угас, едва я поймала взгляд меченого. Покровительственный, веселый и добрый — так родители смотрят на безобидные шалости несмышленого ребенка. А ведь я действительно для него только птенец — сумасбродный, неопытный, наивный, глупый. Обидно до слез!
— Не злись, девочка. Я пошутил. Либо ты доверяешь мне, либо твоя затея не имела смысла.
Я дула губы, растирая запястье. Меченый, отвернувшись, задумчиво изучал вершины сосен, раскачивающиеся на фоне синевы весеннего неба, давая мне время прийти в себя, успокоиться. Боюсь, я не оценила его тактичность. Вид невозмутимого дракона вызывал жгучее желание надавать ему оплеух, а воспоминание о легкости, с которой он остановил мою руку, — опасливые мурашки по коже. Рик ясно дал понять, что сейчас я полностью завишу от его доброй воли.
Я медленно обвела взглядом окружающий лес, прикидывая, есть ли у меня шансы на побег? Мда. Неутешительно. Даже если каким-то чудом удастся отвлечь внимание дракона, возникает иная проблема. Я совсем не представляла, где сейчас нахожусь. Откуда мы пришли? Все эти деревья до выглядят ужаса одинаково! Обреченно вздохнув, я вынужденно признала, что окончательно и бесповоротно заблудилась.
Сама виновата. Зачем согласилась идти в лес? Какого Хаоса, спрашивается, я вообще решилась принять эту клятву?! Поздно теперь раскаиваться, Лана.
— Ты что-нибудь выяснила? — Рик спокойно смотрел на меня, будто и не пугал недавно до дрожи в коленях. Снисходительное выражение на лице дракона рождало лишь злость, отбивая всякую охоту общаться, но, в конце концов, я же не ребенок, чтобы играть в молчанку. Возьми себя в руки, Лана!
— Вот, — я бережно вынула из-за пазухи и протянула ему распоряжение с руной. — Ты знаешь, кому принадлежит эта подпись?
— «Is»? Когда-то… — дракон ласково провел ногтем по потускневшим чернилам, резко оборвал себя. — Этот человек давно мертв. Ты шла в Алерот из-за письма?
И все-то он знает. А впрочем, не требовалось быть великого ума, чтобы догадаться о моей цели: через перевал ведет единственная тропа, по которой можно добраться лишь в несколько бедняцких деревень и Затерянный город, как называют жители подлунных королевств Алерот, передовой форпост драконов. Далее начинались Безжизненные земли — бескрайние равнины и скалистые горы, занесенные нетающими снегами, по которым кочевали и охотились на стада оленей семьи северного клана, приходя в Пограничье только для торговли с людскими караванами, обменивая металлы, драгоценные камни и шкуры редких зверей на продовольствие, одежду и различные блага цивилизации.
Существовал у нордовых собратьев еще один город, считавшийся среди людей легендой. Иньтэон. Столица Северного Предела. Царство серебряных башен. Сказывают, что Иньтэон похож на затерянную среди метелей волшебную иллюзию, созданную из хрусталя, льда и белого мрамора. Не знаю. Никогда там не была: сестра, несмотря на настойчивые просьбы, отказывалась брать меня с собой на дипломатические приемы к союзникам (вероятно, не хотела позориться). Интересно, а меченый видел сказочный город? Наверняка. Не о том ты думаешь, Ланка, совсем не о том.
— У меня есть друг. Он служит в страже эссы Исхарда тиа Иньлэрт.
Померещилось, или какая-то тень действительно пробежала по лицу изгоя при упоминании имени одного из Повелителей драконов?
— Эсса, говоришь? — меченый взлохматил волосы. — Насколько я слышал, сейчас в Алероте нет никого из Совета. Возможно, Исхард в Северогорске, кто-то из командоров точно там.
Получается, зря я зимовала в Шахтенках, ожидая, когда сойдут снега? Теперь две недели возвращаться на Дорогу Мира — главный торговый путь, тянущийся через весь континент, начиная от Сияющего моря на юге и заканчивая у залива Корсаров на северо-западе. Потом четыре-пять недель по тракту до южной границы Сейрии — жаль, меченый безрассудно отказался от лошадей, но не требовать же их обратно у толпы разгневанных крестьян. А оттуда до Северогорска еще полнедели по сельским дорогам. Потеряю два месяца при условии, если повезет и не случится непредвиденных задержек.
Быстрее, конечно, воспользоваться ближайшим телепортом, но хоть Альтэсса отозвала гончих, что помешает ей поддаться небольшому искушению и послать приказ мастерам перемещений? Тогда вместо Северогорска я попаду в приемную залу Южного Храма, а вслед за тем в уютную келью-камеру с видом на пески Великой Пустыни.
— Три с половиной… нет, четыре с половиной недели до Оско, — поправился меченый, оценивающе хмурясь. — Еще одна по степям. Тракт делает слишком большой крюк. Да и риск выше, — пояснил дракон. — Идем, девочка. У нас впереди долгая дорога.
Снова он все решил самостоятельно, даже не соизволив посоветоваться. Ни возмутиться, ни запротестовать я не успела: кричать в удаляющуюся спину глупо, а ждать он, похоже, не намерен. Эй! Не оставляй меня одну!
Он когда-нибудь устанет? Я стиснула зубы, упорно цепляясь за редкий кустарник, растущий на склоне оврага. Ноги скользили по разъезжающейся земле. Спина промокла от пота. Еще немного. Соберись, Лана, до края чуть-чуть. А после с чистой совестью упаду без сил, наплевав на огрызки гордости, и пускай меченый сам меня тащит, если он так сильно спешит.
Солнце скрылось за горизонтом, погрузив лес в сгущающиеся с каждым мгновением сумерки. Лишь вершины деревьев еще сияли червонным золотом, подобно гаснущим факелам. После преодоления полосы препятствий в виде буреломов, сугробов и оврагов тело немилосердно ныло, каждой клеточкой безнадежно мечтая о мягкой постели. Живот требовательно урчал, надеясь на сытный ужин, заставляя с тоской вспоминать о черствых сухарях. Почему я не настояла на своем?! Подумаешь, по тракту дольше, зато дорога ровнее. Да и ночевать в таверне, пусть и паршивенькой, гораздо приятнее, чем на сырой холодной земле. Сейчас догоню его и выскажу все, что накипело на душе. Если осмелюсь…
Ноги поехали вниз, и я потеряла равновесие. Грязевая маска была мне обеспечена, если бы дракон прежде, чем я успела испугаться, не втащил меня за шиворот наверх. Гадина! Почти воротник оторвал — я ясно слышала треск ткани и ниток. Вывернулась, поспешно отодвинулась. Почему-то не хотелось, чтобы меченый дотрагивался до меня.
— Ночлег, жрица.
Я осмотрелась. Изгой прав, место подходящее: между краем оврага и ближайшими деревьями небольшой клочок земли, уже свободный от снега и немного подсохший. Я устало села на какой-то трухлявый пень, облегченно вытянула ноги. Дракон с сомнением покосился на меня, пожал плечами и углубился в лес. Я проводила его завистливым взглядом, но даже не сделала попытки подняться и помочь. Мда, по нему и не заметно, что отмахал десятки верст. Уныло вздохнула. Больше тренироваться надо, Лана. Зарядку делать, пробежки с утра, а то, как покинула Южный Храм, совсем забросила физические упражнения. Лентяйка!
Меченый вернулся с охапкой хвороста, положил рядом со мной:
— Разведи огонь, — отправился за второй партией.
Такими несложными фразами-приказами мы и общались весь день. Точнее, меченый говорил, я отмалчивалась, но он, похоже, не очень-то нуждался в ответах, доставало того, что я беспрекословно выполняла команды. Ненавижу! Как же мне еще в Южном Храме набила оскомину всеобъемлющая опека нянек, наставниц и воинов сестры! Надоели бесконечные правила и этикет, хотелось жить своим умом, поступая так, как считаю правильно. Хотелось самой решать. Пусть ошибочно! Пусть глупо и болезненно, набивая синяки и шишки, но самой!
Разумом я понимала, что меченый прав. Я совершенно не умею ориентироваться в лесу, не знаю, как выживать в дикой природе, вдали от людей. Но в душе я презирала себя за покорность, с которой соглашалась с драконом.
Я обломала несколько ветвей с сухой прошлогодней листвой, легко вспыхнувшей от искры. К сожалению, также быстро прогоревшей и потухшей. Пришлось повторить попытку. Огонь в мгновение ока слизал тонкие прутики и осторожно подобрался к более толстым веткам, пробуя их на вкус, недовольно зашипел — не привередничай, где я возьму сухой хворост? — но в конце концов разгорелся. В ночное небо устремились густые клубы белесого дыма, видимые на мили вокруг. Стало значительно теплее.
Вернулся меченый с очередной охапкой. Недовольно нахмурился, глядя на демаскирующий бивак костер, но ничего не сказал. Молча скинул ношу и устроился напротив, отделенный пламенем, так что мне был виден только темный нахохлившийся силуэт за завесой огня и дыма. Я по-товарищески разделила оставшееся мясо. Дракон, не поднимая головы, взял свою долю, поблагодарил еле заметным кивком.
Я оторвала зубами кусок — на голодный желудок даже убогий ужин показался довольно вкусным. Тщательно жуя, я смотрела на языки пламени, пляшущие на черных влажных ветвях, и думала.
Simen’e aler’e…
Клянусь защищать. Обычно говорят по-другому. Клянусь служить. Но представить меченого в роли слуги невозможно. Самоуверенный до наглости, он не собирается выполнять чужие распоряжения. Ему больше привычна роль командира: оценивать ситуацию, принимать решения, отдавать приказы. Даже сегодня северянин сразу неосознанно повел себя как лидер, вынудив смириться с его главенством в нашем небольшом отряде.
Интересно, существует ли человек, которому он согласится повиноваться? Харатэль? На секунду я представила рядом мою сестру и меченого. Харатэль, требующая неукоснительного соблюдения воли правительницы, и Рик, всегда поступающий по-своему. Если их свести... Я поежилась, представляя реакцию сестры, когда она получит посланное мной письмо — правильнее было воспользоваться магией, но я совершенно не представляла, что могла бы ей сказать. Нет, легче трусливо спрятаться за официальными строчками казенных слов.
Дым смазывал детали, позволяя видеть один неясный силуэт. Кем ты был, меченый, до того, как по неведомым мне причинам стал предателем и убийцей? Кем же ты был, прежде чем Совет лишил тебя силы и приговорил к вечному изгнанию? И как, Хаос забери, ты умудрился выжить эти пятнадцать лет со своим несносным характером?!
Дракон неохотно поднялся, отряхнул руки и принялся ломать ближайший кустарник, собирая подстилку. Я озадаченно прищурилась. Не думает же он на самом деле, что…
— Как ты!.. Я не продажная девка, чтобы прыгать в постель к первому встречному мужчине!
— Дурочка. О тебе забочусь, — меченый слегка обиделся. — Ты к северным краям непривычная. Околеешь к утру от холода.
— Тебе-то что за дело? — я отступила назад, подозрительно следя за каждым движением дракона. Знаем мы вашу заботу, сегодня уже напробовались — хватило марафона по лесу!
— А с Карателями я как объясняться буду? Мало мне узора на половину лица, ни одна шавка Пределов мимо не пройдет, еще и твой хладный трупик на руках окажется. Они же с меня шкуру спустят! Покончить с жизнью можно и более безболезненным способом.
— Шкура твоя тебя заботит! — в горле неожиданно застрял комок досады, но причину, хоть режьте, назвать я бы не сумела.
— А как же? Тебя разве нет?
— Нет, — опрометчиво огрызнулась я.
— Оно и видно, — дракону надоело тратить время и силы. Изгой оттащил в сторону часть веток, закутался в одеяло с головой и, похоже, сразу уснул. Чурбан бесчувственный!
Я долго ворочалась. Острые сучки впивались то в бока, то в спину — смотря какой частью тела я имела неосторожность к ним повернуться. Огонь, не получивший подпитки, прогорел и потух.
