Вегдон весело хохотнул и сразу же продолжил:
– Главное, что нужно знать о «Молчаливых», то, что эти поганцы нападают не только на деревни или караваны торговцев, но и не боятся атаковать экипажи крупных лордов.
Мортис помолчал, отведя взгляд в сторону.
– Что-то еще? – Заметив напряжение на его лице, спросила Силия.
Вегдон нервно поджал губы.
– Это название, – заплетающимся языком пробормотал он, – «Молчаливые».
Мортис помассировал переносицу.
– Беря в плен своих врагов, перво-наперво они вырезают им языки, затем морят голодом до самой смерти, пока за них не заплатят выкуп. Настоящие звери…
Силия кивнула.
– Вегдон, – сказала она. Мужчина поднял на нее глаза, – ты ведь понимаешь, что тебе нет нужды ограждать меня от подобных вещей? Я больше не маленькая принцесса, и мне придется быть в курсе всех дел, касающихся моего королевства. Даже таких омерзительных, как это…
– Я понимаю, Ваше Величество, – судорожно кивнул Мортис, – простите меня.
– Спасибо за откровенность, – улыбнулась Силия.
Через пару минут они въехали на центральную площадь Иштера, на которой собралась едва ли не вся деревня. На высоком деревянном помосте стоял бородатый мужчина с длинными волосами. На нем была замызганная туника и серые холщовые штаны. Разведя руки в сторону, он пытался успокоить разгоряченную толпу. На какое-то время протестующие замолчали, переключив внимание на королевский кортеж.
– Вы уверены? – Спросил Вегдон Мортис, хотя уже прекрасно знал ответ.
– Держись рядом, – с некоторой дрожью в голосе сказала Силия.
Первым вышел Вегдон Мортис, за считанные секунды построивший два десятка гвардейцев в двойные ряды. Следом за Мортисом из кареты вылезла Силия. Подав руку королеве, лакей помог ей сойти вниз. Едва вступив на землю, Силия обнаружила, что все взгляды крестьян обращены на нее. На центральной площади Иштера воцарилось гробовое молчание. Казалось, толпа, бушующая пару минут назад, совсем забыла о человеке на постаменте и сам повод, по которому они вообще собрались. Вегдон Мортис, держа руку на эфесе меча, стоял на одной линии со спешившимися гвардейцами. Каждый из них, в полных доспехах, с длинными атласными плащами за спиной, по приказу Мортиса в любую секунду был готов сдерживать натиск толпы.
Солнце, еще совсем недавно полыхавшее высоко в небе, сейчас было закрыто густыми серыми тучами. Пошел мелкий дождь. Где-то вдалеке пролаяла собака. Стук дождя по латам одного из гвардейцев вывел королеву из оцепенения. Силия Свансбург обвела растерянным взглядом крестьян и сделала шаг вперед.
Будь ее воля, она бы приехала сюда с парой гвардейцев и несколькими эсквайрами, но в конце концов, Шенриз, Мортис и прочие советники смогли вразумить ее. Невзирая ни на что, она прекрасно понимала, что риск был слишком велик. Разве могла она себе позволить умереть столь смехотворной смертью из-за собственного легкомыслия и беспечности? Сейчас ее народ нуждался в ней как никогда прежде, и она просто не могла их подвести.
На королеве была длинная чёрная туника до самых колен, подпоясанная кожаным ремнём с пряжкой в виде головы гиппогрифа. Ее темно-каштановые волосы были заплетены в тугую косу, ниспадающую чуть ниже лопаток.
Вегдон Мортис, обернувшись через плечо, проводил ее настороженным взглядом.
Поравнявшись с начальником гвардейцев, Силия положила ему руку на плечо и прошептала:
– Все в порядке.
Мортис кивнул, но руку с меча не убрал.
Люди из толпы продолжали осматривать пришельцев. Когда Силия начала продвигаться вглубь толпы, крестьяне принялись перед ней расступаться. Мортис пошел за ней и сделал знак двум гвардейцам идти следом. Однако королева обернулась через плечо и, глядя Вегдону прямо в глаза, отрицательно кивнула.
На лице Мортиса отразилось недоумение и тревога, но все-таки он остановился.
Возможно, в эту самую минуту кто-то из этих голодающих бедолаг, винящий королеву во всех бедах, прямо сейчас воткнет ей вилы в спину и на этом ее правление бесславно закончится. Но прямо сейчас, глядя на изможденные бледные лица крестьян, Силия ощущала, что никто из них не способен причинить ей вред. Они нуждаются в ней также, как и она в них.
Силия продолжала продвигаться к помосту без каких-либо препятствий. Крестьяне молча расступались перед ней, обглядывая королеву с головы до ног. И в следующий миг маленькая светловолосая девочка не старше трех-четырех лет вышла перед королевой. Медленно подняв головку, она заглянула Силии прямо в глаза и сказала:
– Вы ангел?
На какую-то долю секунды Силия опешила, не в силах произнести ни слова. Мать девочки тут же вылезла из толпы, и потянула девочку за собой, но королева остановила ее жестом.
Женщина встала позади дочери, и с опаской посмотрела на королеву.
Силия наклонилась к девочке.
– Нет, дорогая, – улыбнулась королева, и погладила девочку по головке.
Ее мать низко поклонилась, и с силой опустила голову девочки.
– Не стоит, – Силия взяла женщину за локоть.
Ошарашенная крестьянка оглянулась по сторонам, затем снова взглянула на королеву и нерешительно кивнула. Уголки ее губ подернулись в улыбке.
Потрясенная толпа, не отрываясь, молча наблюдала за этой картиной. Силия улыбнулась девочке и пошла дальше.
Через пару секунд она подошла к помосту, и обратилась к стоящему на нем мужчине:
– Добрый день, – неуверенно начала Силия, – я бы… я бы хотела поговорить со старостой деревни. Он сейчас на месте?
Прилипшие от пота и дождя сальные патлы застилали мужчине глаза. Убрав волосы за ухо, он сглотнул и, заикаясь, просипел:
– Э-э, д-да, ми-миледи, – пробормотал он, – это я.
С секунду он помолчал, а затем продолжил:
– Что вам угодно?
Обернувшись, Силия обвела взглядом затихшую толпу крестьян, двойной ряд королевских гвардейцев во главе с Вегдоном Мортисом, а затем снова посмотрела на старосту Иштера.
– Вашим страданиям пришел конец, – улыбнувшись, уверенным голосом ответила королева.
Глава 43 - Гирланд
– Шесть сотен деинов за сотню копий? – Усмехнулся Пэнтио Шэвис, – мы даже не видели их в бою, но должны отвалить сумму, за которую могли бы нанять, по меньшей мере, пятьсот гильдезийских копейщиков?
Шэвис в недоумении воззрился на Гирланда.
– Милорд, он держит нас за идиотов!
Капитан «Сияющих» Айк Торстейн безразлично пожал плечами и, потянувшись к столу, взял кружку эля. Оскалившись в самодовольной ухмылке, он указал пальцем на Шэвиса и ответил:
– Но ведь пятьсот гильдезийских оборванцев в бою не стоят и пятидесяти моих ребят, – отсалютовав Шэвису кружкой, он с шумом отхлебнул эль, и закинул ноги на стол.
Пэнтио Шэвис испытующе взглянул на Торстейна. Сжав кулаки, он вскочил с места, но Гирланд остановил его жестом.
– Все эктийцы такие пылкие? – Захохотал Айк Торстейн. Капитан наемников вцепился зубами в сочного зажаренного каплуна. Жуя и продолжая ухмыляться, он перебегал глазами с Гирланда на Шэвиса и обратно.
– Все в порядке, Пэнтио, – спокойным тоном сказал Гирланд, положив стюарду руку на плечо. Запустив руку в карман дублета, и, нащупав кошелек, он достал пару монет и протянул их эктийцу, – сходи в местный трактир, ты заслужил это.
Шэвис перевел взгляд с Торстейна на Гирланда, коротко кивнул, взяв монеты.
– Как скажете, милорд, – поклонился он, – благодарю.
Шэвис напоследок смерил Торстейна суровым взглядом. Наемник лишь продолжал скалиться, пережевывая каплуна.
Когда стюард вышел, Гирланд уселся напротив Торстейна. Несколько секунд они сидели в полном молчании, прожигая друг друга презрительными взглядами.
– Пылкий нрав, – улыбнулся Гирланд и кивком указал в сторону входной двери.
Айк Торстейн положил ножку на тарелку, облизнул пальцы, а затем скрестил руки на груди.
– Но на самом деле, в одном-то парень совершенно прав, – Гирланд наклонился вперед, – цена слишком завышена.
Капитан «Сияющих» звонко расхохотался, и покачал пальцем.
– А ты не так прост, как я думал, – просипел он, – но тебе еще предстоит многому научиться, парень.
Немного помедлив, он добавил:
– Шестьсот деинов, и не монетой меньше.
Гирланд откинулся на спинку стула, и отвел взгляд к окну. Сквозь запачканное грязью и пылью стекло пробивались яркие солнечные лучи. День был в самом разгаре и за сегодня он планировал переделать еще кучу дел. Он больше не мог здесь засиживаться, торгуясь с этим отродьем. Но и уступать ему было нельзя.
Конечно, Гирланд с лихвой наслышан о «Сияющих». Свирепые и смертоносные воины, одним своим видом наводящие страх на врага. Они сломя голову неслись в атаку, не соблюдая никаких боевых порядков. И как большинство наемников, когда дело запахнет жареным, они разбегутся при первой же возможности. К тому же, большая часть «Сияющих» - изгнанные солдаты Антрексии или дезертиры с Запада. Прирожденные убийцы, но далеко не самые надежные солдаты. Разрушив боевые порядки твоей армии, они могут посеять панику среди собственных же рядов. Может статься, они принесут куда больше вреда, чем пользы. Сам Гирланд никогда бы не предпочел даже одного латника из армии Вэрсионов хотя бы и за трех «Сияющих». Однако сейчас выбирать не приходилось. В грядущей войне понадобятся любые силы.
– Капитан, – прервал молчание Гирланд, взглянув Торстейну прямо в глаза, – кем были ваши люди в прошлом? До того, как пополнили ряды «Сияющих»?
Айк Торстейн недовольно поджал губы, и забарабанил пальцами по столу.
– Шестьсот деинов, – ледяным тоном проговорил он.
Гирланд ухмыльнулся и покачал головой.
– Давайте начистоту, – Гирланд почувствовал в себе уверенность, – мы с вами оба понимаем, что при первой же возможности ваши «Сияющие» сбегут с поля боя, или, чего худо, могут даже перебраться на сторону наших врагов прямо во время сражения.
– Как и любые другие наемники, – ухмыльнулся Эйк, разведя руки в сторону.
– «Энзийские братья» до гроба защищают жизни своих нанимателей, – отпарировал Гирланд, – для них заключенный контракт – святое для выполнения обязательство.
– Ну так и нанимай их, – Торстейн хлопнул кулаком по столу, оскалив ряд гнилых зубов.
Гирланд невозмутимо пожал плечами.
– С превеликим удовольствием, – ответил он, – и уж сотня «братьев» явно стоит все шестьсот деинов. Но, к сожалению, в данный момент, для меня это непозволительная роскошь. А вот твои «Сияющие» не тянут и на половину от этой суммы.
Гирланд запрокинул ногу на ногу, и кинул на стол увесистый мешок с золотом.
– Последнее предложение – двести деинов, плюс твои люди сами обеспечивают себя лошадьми и всем снаряжением.
Айк Торстейн весь побагровел от обуреваемого его гнева. Быть может, Гирланд немного переборщил, но оно того стоило. Его дерзкий выпад произвел на Торстейна должный эффект. Вдобавок к этому, исходя из слухов, которые Шэвис раздобыл за последние дни у местных торговцев и капитанов, заходящих в порт, к услугам «Сияющих» уже давно никто не прибегал. Кого бы Торстейн не строил из себя еще пару минут назад, теперь он будет вынужден пойти на уступки. В ином случае, неизвестно, когда он в следующий раз сможет запить элем жареного каплуна.
В следующий миг, когда Гирланд уже подумал, что Торстейн все-таки решит вышвырнуть его за дверь, капитан «Сияющих» довольно хмыкнул и разразился неистовым хохотом.
– Да, ты парень и в самом деле не промах, – Торстейн откинул набок прядь своих сальных волос. Скрипнув стулом, он поднялся на ноги, забрал мешок с золотом и протянул Гирланду руку, – твоя взяла, молокосос.
Гирланд встал с места, и они скрепили дело рукопожатием.
– Но только учти, – Торстейн резко отнял руку, и погрозил ему пальцем, – когда мои «Сияющие» понадобятся тебе в следующий раз, такой трюк уже не прокатит.
– Насчет этого не волнуйся, – Гирланд был уже на полпути к выходу, когда он обернулся к Торстейну через плечо, – следующего раза не будет, – добавил он и хлопнул дверью.
Глава 44 - Мэллион
За окном уже начало смеркаться, когда Мэллион наконец-то закончил стругать фигурку всадника с занесенным мечом на коне, изображающую его отца. Лорд Вэрсион, облаченный в полные доспехи, со шлемом в виде головы феникса, восседал на величественном жеребце Анцигвере. Отличный подарок на его приближающийся день рождения.
Встав из-за стола, Мэллион с трепетной осторожностью поставил всадника на одну из свободных полок, и еще несколько минут с восхищением рассматривал ряды своих поделок. Каждая из фигурок занимала особое место в его душе.
Мэллион поднял взгляд на пустующую верхнюю полку и широко улыбнулся.
Птицу феникса он мастерил в период затяжной лихорадки Ламии, когда уже многие лекари предрекали принцессе скорую смерть. Не в силах смотреть на страдания сестры и слышать душераздирающие рыдания матери, Мэллион решил по-своему выплеснуть накопившийся гнев. Он был зол буквально на всех. На бездействующих лекарей, на молчаливого Кролиона, который не внимал ни единой молитве о спасении сестры, но, конечно же, больше всего он был зол на самого себя. И хотя он понимал, что очередная безделушка из дерева мало чем поможет его сестре, он просто не мог сидеть без дела. Больше всего на свете ему тогда хотелось хоть как-то порадовать страдающую сестру.
Мэллион работал в поте лица днями и ночами, и, когда феникс был наконец-то готов, самой большой наградой за труды Мэллиона стала улыбка на губах Ламии.
«Ох, Мэллион, просто восхитительно, – сказала она в тот вечер, когда Мэллион принес фигурку феникса в ее покои,– это лучшее, что ты когда-либо создавал».
Какое-то время Ламия еще отнекивалась, не желая принимать подарок. Она просто не могла лишать коллекцию брата такого шедевра. Но, в конце концов, приняла его. И с тех самых пор, оловянная фигурка феникса, герба дома Вэрсионов, символа стойкости духа и перерождения души, стоит на тумбе у изголовья ее кровати. И эта мысль приносит Мэллиону радости несравненно больше, чем сама фигурка. Хотя, конечно, лучше нее с тех пор он так ничего и не создал.
***
Когда Мэллион вышел во двор, небо уже окрасилось багряной линией заката. По пути в замок он встретил нескольких стражников и конюха, рыжеволосого веснушчатого паренька, Олиса Пектера. Ведя под уздцы крупного гнедого мерина, он нервно оглядывался по сторонам.
– Олис! – Окликнул конюха Мэллион, преграждая ему путь.
От неожиданности юноша вздрогнул, едва не поскользнувшись в луже грязи. Обернувшись на Мэллиона, конюх как вкопанный остановился на месте.
– Добрый вечер, милорд, – Олис запнулся. На его лбу выступила испарина, – прошу прощения, но я должен идти…
Олис бросил взгляд в сторону въездных ворот замка, у которых сновало несколько стражников.
– В чем дело, Олис? Ты куда-то уезжаешь?
– О, нет, милорд, – конюх выдавил из себя улыбку, но его дрожащий голос выдавал его, – ваш отец...
Глаза Олиса Пектера нервно перебегали с конюшни на Мэллиона. Проследив за его взглядом, Мэллион разглядел выглянувшую из конюшни невысокую фигуру в темной мантии.
– Ваш отец приказал снарядить коня для одного из своих агентов... он… он посылает его с поручением на восток…
– Ты знаешь, куда именно? – Прервал его Мэллион.
