Инкуб

- Света, мы знакомы меньше суток. Пока, я бы сказал, между нами взаимная симпатия, здорово приправленная похотью.
       - А разве не бывает любви с первого взгляда? Баллады врут?
       - На каком-то языке любовь с первого взгляда называют ударом молнии. Молнией ты шарахнула как следует, хоть и не меня. Так что можно считать, что я в тебя влюбился.
       Я вспомнила, что за молнию он назвал меня прекрасной богиней, и в приливе чувств страстно его поцеловала. Получилось отлично, хотя всего сутки назад я совсем не умела целоваться. Дико захотелось заняться кое-чем ещё, чего я сутки назад не умела, но Рик решительно разомкнул мои объятия.
       - Настоящий суккуб, - повторил он, теперь уже с восхищением. – Но увы, нам нужно отсюда убираться, и чем скорее, тем лучше.
       

Глава 18.

       Мои замыслы Рик воплощать в жизнь не захотел, пришлось нам заняться его замыслами. Сперва мы, держась за руки, побежали сквозь лес до высокого дерева, и полезли на него. Рик лазил отлично, а я вспомнила детство, когда тоже частенько пряталась от гувернантки в густых кронах. Сноровку, конечно, немного утратила, но так-сяк залезла. Тем более, высоко залазить и не понадобилось. Потом Рик быстро спустился на землю, а я слезла прямо ему на плечи, удобно там уселась, и он пошёл спиной вперёд, ступая в собственные следы. Так мы и вернулись к подземному ходу, по пути прихватив лук и колчан со стрелами одного из гвардейцев.
       - Хорошего следопыта этим не обманешь, - с сожалением сказал Рик. – Но среди гвардейцев, надеюсь, следопытов нет. А собачек, скорее всего, со следу собьём. Пусть теперь гадают и собачки, и те, кто их держит на поводке, куда мы делись с дерева.
       Подземный ход открывался в крутом травянистом склоне небольшого холма, на этот холм мы и полезли, стараясь не оставлять следов. А оттуда уже пошли через лес. Как Рик определял направление, не знаю, но он был уверен, что мы идём правильно. Я покорно шла за ним. Ноги подкашивались от усталости, живот сводило голодом, я даже успела забыть, что совсем недавно мне было тяжело идти из-за гораздо более приятной причины. Рик тяжко вздохнул и объявил привал. Я рухнула прямо на землю, безразличная к тому, что теперь платье уж никак не останется чистым даже для невнимательного взгляда, а он просто опёрся плечом о ствол какого-то дерева.
       - Я вроде не потел, а рубашка на спине насквозь мокрая, - удивился Рик.
       - Это не пот, - пояснила я и почувствовала, что краснею. – Это с меня натекло.
       - Кровь? – обеспокоился он. – У тебя начались кровавые дни?
       - Нет, это не кровь и даже не та жидкость, которой ты увлажнял камень.
       - А что?
       - Да отстань ты! Не видишь, что ли, что я стесняюсь с тобой это обсуждать?
       - А! Вот оно что! Дошло. Но я не думал, что его может быть так много. Говорю же, настоящий суккуб!
       - И вовсе я не суккуба! Это потому так много, что я сидела у тебя на плечах и прикасалась голой кожей того самого места к твоей голой коже.
       - Нет, это всё-таки не приворот, - поразмыслив, произнёс он. – Привороты действуют не так.
       Рик внезапно шагнул ко мне, протянул руку, и я замерла в предвкушении. Но он, оказывается, и не собирался меня приласкать. Его рука метнулась в густую траву, а вернулась обратно, сжимая шипящую и отчаянно извивающуюся змею.
       - Жрать хочется, но, пожалуй, не настолько, чтобы питаться змеями, - задумчиво произнёс он. – Или настолько? Что скажешь, Света?
       - Нет, - не скрывая отвращения, отказалась я. – Лучше какой-нибудь кролик. Лук у нас есть, и я уверена, что ты отлично из него стреляешь.
       - Умею стрелять, конечно. А ты?
       - Тоже умею. Но наверняка хуже тебя. Но у меня для длинноухого бедняги всегда найдётся в запасе маленькая молния. А ты почему ими не пользуешься?
       - Ты будешь смеяться, но электрическая магия мне не даётся.
       - Не буду смеяться. У тебя вся магия какая-то странная. Я её не только не понимаю, но даже не чувствую. И не только я. Ты открыл наши клетки самым простеньким заклинанием, проще не бывает, но защитные чары замков его свободно пропустили. А фокус с камнем, которым ты снёс башку гвардейцу – это вообще что-то не из нашего мира. Так не бывает! Но я собственными глазами вижу, что ты запросто атакуешь врагов камнями. А одна болтливая женщина сказала, что ты при ней открыл портал. Я знаю, что порталы – это только легенда, на самом деле их не бывает, но не удивлюсь, если она не врёт.
       - Врёт, конечно. Порталов не бывает. Бывают потайные ходы. И вообще, хватит мной восхищаться вслух. Скажи ещё, что я неимоверно добрый, потому что отпустил эту ядовитую гадину, - он забросил змею куда-то в лесную чащу. – Или действительно я чрезмерно добр, а иногда даже человеколюбив?
       - Мне хватит, если ты полюбишь меня, а не всё человечество. А сейчас прояви любовь – подстрели и зажарь кролика. Можно и оленя, но их здесь не бывает – слишком близко к деревне.
       - Рядом деревня? – оживился Рик. – Видишь ли, охотник я не очень, не умею и не люблю. Проще купить еды у вилланов. Напишешь им расписку…
       - А они умеют читать?
       - Разве нет? Ни инквизиторы, ни маги их не учат? Ничего, у меня есть немного наличных. Зря я, что ли, в темнице собирал трофеи с павших в неравном бою гвардейцев? Поедим горячего, а если повезёт, и лошадей купим. Не пешком же до границы добираться.
       - Если повезёт, мы от них уйдём живыми, - возразила я. – Не забыл, вилланы ненавидят лордов? А ты – лорд! Зато леди они как раз очень хотят любить. Всей деревней.
       О вилланах я знала не понаслышке. Мне ещё и одиннадцати не исполнилось, когда лично познакомиться пришлось. Я их и раньше изредка видела на замковом дворе – худющих мерзко пахнущих оборванцев и оборванок, приходивших по каким-то своим, неведомым мне делам, но там они всегда вели себя мирно, даже если их задирали болтающиеся без дела стражники. А настоящее знакомство состоялось, когда мы с гувернанткой гуляли в лесу возле замка, и заблудились. Папа почему-то всегда подбирал мне в гувернантки круглых дур, вдобавок ещё и уродливых. А может, другие девицы за такую работу просто не брались, не знаю.
       Блуждали мы, блуждали, да и наткнулись на деревню. Всего-то и надо было, что тихо уйти, пока нас не заметили, но дура есть дура – вытянулась в струнку, зажмурилась и завизжала так, что сбежались все местные обитатели. Мне бы удирать самой, но тоже сглупила – папа всякий раз, когда я сбегала от гувернантки, наказывал меня розгами, и я не решилась убегать одна, пыталась и её утащить за собой обратно в лес. Но она остолбенела, и утащить её я не смогла. Каждая из нас получила кулаком по лицу, я рухнула на землю, а она замолчала, а что ещё с ней случилось, я уже не видела. Вилланы были худыми, кожа да кости, но бить умели.
       С меня сорвали одежду и по очереди пытались изнасиловать, меня спасла только печать. Они ругались, отвешивали мне оплеухи, и снова пытались, с тем же успехом. Выкрикивали, что мы – паразиты из замка, без единой мозоли на ладошках, а значит, должны помереть. Всё это сохранилось в памяти обрывками, так что я могла и запомнить не всё, и кое-что выдумать. А дальше всё помню чётко. Какая-то крестьянка заорала на них, что они только время теряют, у них ничего не получится, а ей хочется тоже. Тогда я ещё не знала, что женщины могут с женщинами, это потом увидела, чем порой занимаются молоденькие служанки. От крестьянки жутко воняло. Чтобы так же вонять, инкубов понадобилось бы трое, не меньше. Меня переполнило отвращение, а вместе с ним и магическая энергия, и я сделала то, что должна была сделать сразу.
       Вонючую крестьянку разорвало на мелкие кусочки, кому-то досталась молния, кому-то – огненная струя. Остальные побежали к деревне, издавая испуганные вопли, а я послала им вслед довольно большой смерч, который, как потом мне рассказали, уничтожил всю деревню вместе полями вокруг неё. Если смерч возникает сам собой, природным путём, только очень сильный маг сможет его развеять, и то не наверняка. А искусственный, созданный магией, любой маг запросто или развеет, или направит в другую сторону. Но среди наших вилланов магов нет, так что они получили на свои головы всё буйство стихии.
       Потом я пару недель болталась без сознания между жизнью и смертью – истратила слишком много и магической энергии, и жизненных сил. Что сталось с гувернанткой – не знаю, мне о ней ни слова не сказали. Думаю, померла. Может даже, её рикошетом задело моё колдовство. Ни за неё, ни за убитых вилланов совесть ничуть меня не мучила. А папа тогда сказал, что вилланы сексом хотели перед смертью меня унизить, а вовсе не удовлетворить свою похоть. И вообще, от них лучше держаться подальше, особенно если тебя не сопровождает десяток стражников. Боевая магия – это хорошо, но она спасает не всегда, против ударов исподтишка в спину она бессильна.
       Всё это я вкратце пересказала Рику, но он, как выяснилось, всё знает лучше всех, так что потащил меня в деревню. По пути я попыталась убедить его, что вилланы Фоксов совсем не похожи на вилланов Блэкстоунов, но он в ответ категорически заявил, что люди всегда и везде есть люди, совершенно неважно, в чьих владениях они живут. Лизка часто говорила, что мужчины упрямы и если уж приняли какое-то глупое решение, их ничем не переубедить, непременно попытаются его выполнить. Разве что другой мужчина сможет это пресечь, если он выше рангом, а женщина – никогда. И даже если всем станет ясно, что решение глупое, он никогда этого не признает. Я думала, что Рик не такой. Ошиблась.
       Мы вышли на поле, там возле запряжённой во что-то похожей на ходячий скелет лошади возилось трое крестьян, если не считать множества детей. Они не то сеяли, не то пололи, не то молотили, а может, делали что-то совсем другое, я в сельском хозяйстве не разбираюсь. Нас заметили, лишь когда мы подошли вплотную.
       - Боги в помощь, - громко сказал Рик вместо приветствия. – За сколько серебряных монет вы продадите мне лошадь?
       Одна из троих оказалась немолодой женщиной, она уставилась на Рика и хищно облизнулась, хоть он и был в маске. Один мужчина сказал другому «Лорды!», а какой-то мальчишка, засунув два пальца в рот, оглушительно свистнул. Минуты не прошло, и примчались не меньше десятка вилланов, тоже и мужчины, и женщины. Каждый держал в руках какой-то сельскохозяйственный инструмент, я узнала только вилы и лопаты, а как называется остальное, понятия не имею.
       Настроены все они были явно агрессивно, даже Рик, глянув на них, выкинул из головы идею всеобщего миролюбия. Его меч вылетел из ножен, и через пару мгновений, двое вилланов уже стонали, лёжа на земле с окровавленными лицами, ещё у двоих оказались перерубленными черенки лопат, остальные отскочили, уклоняясь от лезвия. Я тоже вынула меч и пустила по нему шипящие молнии, они не опасны, но энергии требуют мало, зато внушают почтение людям, не владеющим магией. А в левой руке я создала шар чёрного огня, он слегка потрескивал, иногда разбрасывая оранжевые искры.
       - Так чья это лошадь? – процедил сквозь зубы Рик. – Или нам тут всех перебить и забрать её бесплатно?
       Мальчишка лет шести метнул в него нож, Рик легко отбил его мечом, причём так, чтобы нож упал ему рукоятью в левую руку. На этом торги закончились, за две серебряных монеты лошадь перешла в нашу собственность. Судя по лицу её бывшего владельца, Рик изрядно переплатил, но перерасход пары монет нас совершенно не волновал. Я погасила огненный шар и спрятала меч в ножны. Потом мы выпрягли лошадь из той штуковины, которая была привязана у неё сзади. Пока мы этим занимались, один из вилланов попытался вонзить Рику в спину что-то острое, но получил от него пяткой в пах, свалился на землю и там тихонько скулил. Рик тем временем отрезал от упряжи верёвку и кое-как привязал её к морде лошади.
       - Если лошадка способна тянуть плуг, или как там оно называется, понесёт и нас двоих, - предположил он. – Седла всё равно нет и негде взять, поедем так. И понадеемся, что сможем ею управлять этим подобием уздечки. Вряд ли она хоть раз за всю свою лошадиную жизнь ходила верхом, но как-то же эти труженики полей её разворачивали, значит, и мы сможем.
       Я устроилась на лошадиной спине сзади от Рика и схватилась за его пояс. Юбку пришлось задрать, обнажив ноги едва не самых ягодиц, но в остальном мне было удобно. Даже лёгкое трение моей кожи о лошадиную было приятным, хотя на плечах Рика я испытывала куда более волнующие ощущения. Но мысли об этом показались мне несвоевременными, и чтобы от них отвлечься, я оглянулась посмотреть, чем заняты вилланы. А они продолжали делать то, что делали до нашего появления – шли за плугом, если Рик верно назвал эту штуковину. А вместо проданной лошади впрягли в него детей.
       

Глава 19.

       Лошадка шла медленно, но все знают, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Я всё равно страдала – едва успокоилась после стычки с вилланами, если она заслуживает такого названия, тут же вернулся голод. А ведь можно было вместе с лошадью купить у них и еды. Я тогда напрочь обо всём забыла, кроме грозящей нам опасности, но Рик-то ничего не забывал. Спросила его, а он ответил, что брать у таких людей еду или питьё – всё равно что играть с судьбой в орёл-решку. Могут нормально накормить, а могут и подсыпать какой-нибудь яд, толчёное стекло или что-то ещё такое же вредное. Да, он снова показал, что не любит даже малейшего риска. Может, это и правильно, но есть всё равно хотелось.
       Я уже жалела, что отказалась есть змею. Наверняка жареная змея лучше, чем ничего, то есть, пустой желудок. С сожалением вспоминала даже кусочки сыра, хлеба и мяса, которые Рик скормил крысе в подземном ходу. А надежды на удачную охоту таяли с каждым шагом лошади. Поначалу я высматривала по сторонам какую-нибудь дичь – хоть птичку, хоть белочку, об оленях или кроликах даже не мечтала, и за это едва не получила веткой в глаз, убереглась только потому, что наша лошадка еле плелась. Кончилось всё тем, что я обняла Рика, прижалась к его спине, да так и заснула под мерное покачивание лошадиного крупа.
       А проснулась, лёжа на земле, со скомканной рубашкой Рика вместо подушки, на берегу какой-то не очень широкой реки. Сам Рик пытался завести в воду нашу несчастную лошадь, и жутко ругался, потому что она категорически не желала мочить копыта. Охотничьи лошади, на которых я ездила раньше, отлично плавали и ничуть не боялись воды, а с крестьянскими, у которых самая страшная из виденных водных преград – лужа, я никогда не сталкивалась.
       - Упрямая скотина боится воды, - сердито объяснил мне Рик. – Можно бы бросить её здесь, но ведь сожрут же беднягу! Не волки, так бродяги.
       - Жалко лошадку? – улыбнулась я. – Или пешком идти неохота? Рик, ты же могущественный маг, не слабее даже столичных магистров. Неужели ты не можешь подчинить себе животное?
       - Представь себе, нет! Боевые кони слушаются меня без всякой магии, а эта тупая скотина отказывается лезть в воду! Небось, её приучили, что если палкой не лупят, можно делать только то, что хочется! А как её лупить? Она от одного моего удара издохнет! А ты не можешь управлять этим мешком с костями?
       Я тоже не могла. Пришлось нам двоим применять силу, а лошадь, несмотря на худобу, оказалась вовсе не слабой. И всё же хоть и насквозь мокрые, но довольные, мы смогли перетащить животное на противоположный берег. Самым неприятным местом был стрежень – дно ушло из-под ног, лошадь поплыла, Рик – тоже, а меня под воду потащил меч.