— Работа по двадцать часов за постель и похлёбку. Так до старости или пока не пришибет станком. Мой брат погиб на фабрике, когда его голову зажало между деталями, а потом раздавило, как сырое яйцо. Владельцу выписали штраф в десять серебряных монет. Во столько они оценили его жизнь,— Ярик сделал паузу. Его лицо стало пунцовым. — Я как услышал о фабрике, так перед глазами всё помутнело. Я проклял их всех: и учителя, и короля, и Катарину. Сказал, что все они сдохнут в подворотне.
Ярик выдавливал из себя каждое слово. Столько боли было в голосе, словно всё произошло только вчера, и ведь для него так и есть. Боль предательства. Стоило только представить, что Баско предал бы меня ради денег, и страх, смешиваясь с яростью, тянулся к горлу.
—Мне жаль, — Я села рядом, стараясь своим присутствием облегчить его страдания. Это всё, что я могла сделать. — Прости, что заставила тебя это вспомнить. Я не должна была…
Ярик сделал глубокий вдох.
—Не страшно. Если подумать ты первая, кому я рассказываю об этом полностью. Не считая Аимы.
Мой взгляд упал на его кольцо.
— Значит этот камень не твой?
— Нет. Моё кольцо так и осталось у неё. Я уже почти привык к этому. А моё… Пусть останется Катарине. На долгую память! — Он осклабился и тут же вновь стал серьёзным. — Можешь не беспокоиться — не подведу.
— А какой у тебя камень?
—Демантоид.
Меня обожгло. Демантоид. Зеленый камень. «Они сдохнут в подворотне». Ночь отъезда из Кляйнштадта, и ворожея, что не испугалась и не сопротивлялась. «Скажи, что я его любила».
—Это? — Я сняла с шеи шнурок.
Ярик выпучил глаза, увидев кольцо.
— Откуда оно у тебя? — Рука рванула и вырвала его из моих пальцев.
— Твоё проклятье сбылось, — Я не решилась рассказать подробности, но Ярик и не просил. Он внимательно рассматривал кольцо, лежащее на большой ладони. Рука начала дрожать, словно ворожей продрог до костей.
Ярик сжал ладонь, затем нацепил кольцо себе на палец, а фальшивое с силой бросил в угол.
Эта сцена могла бы для человека показаться смешной, но я представляла, как тяжело было Ярику ворожить без своего кольца. С чужим камнем нужно было быть всегда начеку. Он твой друг и твой враг. Чуть забудешься, потеряешь контроль — и конец. А демантоид ему очень подходил, камень стойкости и таланта. А ещё это камень-утешитель. Ярик смотрел на собственные пальцы, не отрываясь.
— С вами всё в порядке? — пробасила хозяйка, без стука войдя в дверь.
— Да, а что-то случилось? — ответила я.
— Обычно вы в это время уже подскочили и убежали, а тут… — Если она ждала пояснений, то не дождалась, поэтому продолжила. — Кстати, говорят, кто-то вломился в музей ворожбы. Смельчаков не поймали, но сыск шерстит всех ворожеев в городе.
— Боишься? —подал голос Ярик, наконец, оторвав взгляд от своего кольца.
— Нет, — пожала плечами хозяйка. — Я подчистила ваши следы, но будьте начеку.
— Спасибо, — Ярик поднялся и заключил ворожею в объятия.
— С ума сошёл? — она вырвалась и попятилась.
— Она вернула мне кольцо! Представь себе! Моё кольцо!
— Что? — хозяйка схватила его руку и принялась рассматривать камень. — Откуда?
Но Ярик подхватил её на руки и закрутился на месте. Вот так и приходит счастье, нежданное и не званное. Не помеха ему ни ночь, ни тёмный подвал без окон.
— Отпусти меня, дурак! – кричала ворожея, хохоча.
Наконец, тяжело дыша, Ярик поставил её на пол, повернулся ко мне.
— Я твой должник!
— Тогда обнули мой чёт.
— Я тебя не понял, — Ярик запрокинул голову и вновь захохотал, затем сделал несколько вдохов и вновь посмотрел на меня. — Что ж, ты всё же смогла заставить меня работать бесплатно. Теперь собирайся скорее в свой пансион.
Когда мы вышли на улицу, он расспросил о том, как выглядел, где находился пансион, и какие здания были рядом, а затем буквально бегом устремился сквозь вереницу дорог.
— Чего так спешишь? — спросила я.
— Да я лететь сейчас готов! – крикнул Ярик, улыбаясь.
— Не кричи!
Но этому дураку было всё равно. Он хохотал и мчался вперед. Из темноты выступили ворота. Одна половина решётки оплавилась, другая лежала где-то в траве. В высоких зарослях исчезло всё: и дорога из белого камня, и тихие аллеи с фруктовыми деревьями. Лишь где-то в глубине чернел знакомый фасад пансиона.
— Гремленовы хвосты! — ругнулся Ярик, чуть отстав от меня. — Постой я зажгу свет.
Я думала, что он опять вызовет пламя из пальцев или что-то такое же простое, но вместо этого вокруг вспыхнула вереница блёсток и закружилась, словно меленькие звёзды, а затем полетели вперед, освещая не только дорогу, но и здание впереди.
— Зачем так глупо тратишь силы? Я и так видела, куда иду.
— Во-первых, я наслаждаюсь, а во-вторых, пойду первым. Неизвестно, какие ещё сюрпризы нам приготовило провидение, а ты притихни. Командуешь, прям как Аима.
С десятка шагов я заподозрила неладное, а когда мы подошли вплотную убедилась: пансион выглядел как прежде. Не обветшал, не превратился в руины. Витражи всё так же сверкают в лунном свете. Плоская крыша на правом крыле и покатая на левом не потеряли ни одной черепицы, и даже странная роспись центрального здания в зеленую клетку не потускнела и не потрескалась. Ни следа времени.
— Кто строил это место? Слепой или сумасшедший? — спросил Ярик.
— И то и другое. Одна из основателей ослепла, а потом сошла с ума. Правда, это произошло уже после открытия пансиона.
— Но предрасположенности были видны в начале, или у неё просто был плохой вкус.
Я усмехнулась. Он буквально повторил мысли, пришедшие мне в голову, когда в первый раз это здание увидела.
Ярик толкнул дверь, за которой была тьма, что даже вампиру глаз выколи, и послал туда несколько «звёзд», которые тут же в ней утонули.
— Начинается, — Над ладонью Ярика сгустился белый шар и полетел вперед. От скрежета пришлось заткнуть уши, но темнота оборвалась и тканью упала на пол.
Мы вошли в длинный холл со знакомым толстым ковром и маленькими картинами в аккуратных рамочках, занимающими почти всё свободное места на четырёх стенах, круглым светильником из цветного стекла на потолке.
На меня нахлынули воспоминания. Нет, ощущения. Я вновь была маленькой девочкой, стоявшей с тюком одежды посреди зала, с таким высоким потолком, что он, казалось, упирался в самое небо. Я смотрела во все глаза на мир вокруг и не могла поверить. В голове был только один вопрос: что это?
Я нахмурилась. Только сейчас, вернувшись в пансион спустя шестьсот лет, я вдруг осознала, что всё здесь устроено не по-старому. Нет гобеленов и толстых каменных стен. Пол покрыт деревянными досками, а на втором этаже даже есть большая купальня.
— Держись за мной и сразу прячься, — напомнил Ярик. — Откуда начнём поиски? Нужно управиться до четырёх часов или придётся провести день здесь.
— Это может потребовать больше, чем одну ночь, — Я откинула прочь посторонние мысли. Какая мне разница, почему основатели стелили ковры вместо соломы или устроили каменные ванные на каждом этаже. Всё это уже прошлое. Надо сосредоточиться на «здесь и сейчас».
— Куда идти? — спросил Ярик.
— Куда хочешь.
Ярик повернула ко мне.
— Хватит шутить?
—Я и не думала. Здесь куда не пойдёшь, всё равно попадёшь не туда. Остаётся довериться Сердцу.
— Чушь какая-то, — Ярик решительно затопал по лестнице. Я за ним. Взялась рукой за перила и поняла, что на них не пылинки.
Сначала ступеньки поднимались вверх, но внезапно, стали ложиться под ноги, спускаясь к земляному полу подвала.
— Гремленовы огрызки! Что произошло?
— Это место не обычное, — попыталась объяснить я. — Оно живёт по своим законам. И каждый день меняется.
— Что теперь делать? — Ярик зарыл ладонь в волосы. — Будем бегать, пока случайно не наткнёмся на нужное место?
— Нет, просто немного подумаем о том, почему пансион выглядит так, словно его всё ещё убирают каждый день.
Ярик щёлкнул пальцами.
— Домовой! — Он полез рукой в наплечную сумку. Из неё Ярик вынул булку и бутылку с молоком, а затем белый лист. Про еду и питьё я сразу поняла, а лист то зачем?
— А ты знаешь, где его тарелка?
Я покачала головой. Я даже не думала над такими подробностями.
— Вот, чтобы не валять еду по земле, — Ярик отщипнул немного от булки и сунул в рот, затем откупорил бутылку и сделал глоток молока, сунул под нижнюю ступеньку лестницы хлеб, рядом поставил молоко.
— Дедушка-соседушка. Принёс я тебе блюдо вкусное, сытное. Утоли свой голод. Утоли жажду. С добром мы пришли в твой дом, так помоги нам. Путь укажи.
После этого он отступил и опустился на корточки. Я села рядом.
— А ты хорошо знаешь об угощении для домового.
— Отец Аимы был известным архитектором, а его жена умела говорить с домашними духами.
Я вспомнила про хозяйку в гостиницы. Слух уловил тихое поскрипывание.
— Здесь кто-то есть.
Ярик прищурился.
— Дедушка-соседушка, здесь вы?
— Не называй меня дедом! — На тонкой ступеньке появился мужичок с большой проплешиной в седых волосах. Рубаха в красную крапинку, синие с заплатками штанины и обувь из бересты, которая даже в моё время показалась бы глубокой древностью. Домовой откусил кусок полупрозрачного хлеба в руках.
— Спасибо за хлеб и соль. Чего ж желаете?
— Покажите нам дорогу к… — Ярик повернулся ко мне.
— В комнату номер 107, — а затем добавила. — Я там жила.
— Помнится, — Домовой, причмокивая, допил молоко, — с двумя такими же рыжими. У одной волосёнки коротенькие, аки мочалка, а другая чаёвничать любила.
— Вы помните Айку и Дану?— Я не могла поверить.
— Помню, как не помнить. Сколько вечеров разговоры сказывались. Я сток интересного узнал, скоко доселе не знавал.
У меня перед глазами встала много раз видимая сцена: мы ложимся спать, а Айка наливает в самовар воды, топит на еловых шишках, затем разбавляет кипятком две чашки отвара и говорит вроде как сама с собой. Мы-то с Даной посмеивались, думали, чудачит опять, а она, оказывается, с домовым разговаривала.
— Так вы поможете нам? — нетерпеливо вмешался Ярик
— Пожалуйста, — просила я.
Домовой погладил свою проплешину.
— Хорошо помогу, я всегда рад услужить ученикам, что не забывают про родные стены. Пос… — Мужичок вскрикнул. Остатки хлеба выпали из рук. Он развернулся и помчался к стене, в которой тут же возникла дверь, размером не больше руки взрослого человека.
— Куда…
— Молчи! — Ярик повернулся ко мне и начал тереть ладони друг о друга, словно скручивая шарик из теста. — Меньше – меньше, а не больше. Меньше!
С каждым его словом моё тело сжималось. В конце ростом я была не больше мыши.
— Уменьш! — Ярик прижал ладонь к сердцу.
— Ты спятил!
Ворожей превратился в кроху, прямо в воздухе. Я, словно в замершем времени, наблюдала, как он падает. Рванувшись с места, я бежала изо всех сил, а ему до земли было несколько сантиметров. Вытянула руки и ощутила тяжесть тела. И вот я, кто доставал Ярику до плеча, держала его в руках, как ребенка. Да нет, скорее как мешок с картошкой.
— Что это было? — прошептал он, дрогнувшим голосом.
— Я так понимаю, о законе Соотношения времени и ворожбы ты не слышал?
— Нет! Отпусти меня!
Сказано сделано. Я сбросила его на землю.
— Зачем так резко?! —крикнул он, вскакивая на ноги.
— А зачем так рискуешь? Ты мог разбиться!
— Мы должны успеть к двери, пока она не исчезла!
Я посмотрела на закрытую дверцу домового. Она уже начала таить.
— Это бесполезно. Мы всё равно не сможем её открыть!
— Почему?! — Ярика перекосило.
— Потому что, — Я попыталась говорить спокойно, — при уменьшении уменьшается наш вес, поэтому мы ходим по земле, а не проваливаемся в неё, но при этом наша сила тоже уменьшилась, поэтому тебе, что с ворожбой, что без эту дверь не открыть.
— Чушь какая-то! – Ярик рванулся к двери, схватил кольцо и потянул, но она не двинулась с места.
— Гремленовы хвосты! — Ярик пнул дверь и с охами запрыгал на одной ноге. Я сжала губы, сдерживая смех.
Успокоившись, Ярик прижал руку к двери. Он долго стоял. Яне вмешивалась. Кто знает, какой ворожбой он сейчас занят.
— Я это сделал! — Ярик повернулся ко мне. — Я поймал его магический след. Давай увеличиваться.
— Только без кратких заговоров! — напомнила я, не желая увеличиться так быстро, чтобы на мне платье порвалось.
— Понял, — Ярик начал тереть ладони в обратную сторону. — Больше-больше, не меньше, а больше.
Так он увеличил сначала меня, затем себя.
Ярик шёл быстро, но я легко выровняла шаг с ним. Мы прошли через большие залы кухни с белеными печами и котлами, затем через теплицу, в которой кусты теперь напоминали дикую траву. Повернув в дверном проёме налево, мы оказались на крыше башни Светлоока, где раньше изучались звёзды и чтение их посланий. Ярик повёл рукой и остановился, как вкопанный, посередине.
— Потерял след?
— Нет, — Ярик ещё раз обвёл рукой площадку. — Наверное, мы не туда свернули.
— Почему?
—Он, — Ярик повернулся ко мне, — он ведёт через край вниз. Это нормально?
— Да. Куда идти?
Пойдя в указанном направлении, я ощутила, как по телу пробегает дрожь. Под нами была чёрная земля. Нужно было прыгнуть. Сейчас крепкие руки Баско меня не поймают.
Я попыталась сделать вдох — воздух застрял в носу, как пробка, напомнив, что глупо бояться переломов в мёртвом теле. Один шаг – я камнем рухнула вниз и тут же плюхнулась на что-то мягкое, скрипнувшее и упавшее подо мной.
Я оказалась в гостиной Темнохвата, большой, тёмной и совершенно разгромленной. Здесь словно устроили шумное празднество с огненными цветами: на стенах следы копоти, в гобеленах прожжены дыры. Почти вся громоздкая мебель разломана на доски, а манускрипты изорваны. Такой бардак после чистоты и порядка всего остального здания был как удар молотком по голове.
Крик и рядом со мной толстый ковёр со стоном рухнул Ярик.
— В этом месте, что так принято калечить при учёбе?
— Нет, — Меня кольнула обида, но я затолкала её подальше. Сейчас было не до мелких склоков. На глаза мне попалась фигурка у камина. Сначала я подумала, что это кукла, но приблизившись поняла, что это — домовой. Вся его одежда была изорвана. И хотя, как и полагается духу, на нём не было ни одной раны, но за него говорил сам пансион: я слышала треск, падение, где-то за стенами, а каменный пол прямо у меня на глазах покрывался трещинами.
— Смотри! Смотри! Паутина!
Я задрала голову: эта свидетельница запустения росла по углам прямо на глазах. Вдруг домовой дёрнулся.
— Рыжий, — зашептал мужичок. — Рыжее зло!
После этого домовой рассыпался. Вместо него на полу лежала соломенная кукла. Меня заколотила мелкая дрожь. Рыжий. Воемир! Он здесь! Мой взгляд заметался по комнате, ища толстую фигуру, словно Воемир притаился где-то за шкафом или приоткрытой дверью. Кроме меня и Ярика здесь никого не было.
— Это та самая ворожба, — прошептал Ярик.
—Та самая?
— Что устроила пожар в твоём доме, — Ярик сделал шаг вперед, потом ещё один. Он шёл почти на цыпочках, но старые доски всё равно скрипели. Я достала нож, старалась уловить малейшее движение. От мысли, что Воемир здесь, у меня душа ушла в пятки, и никакие доказательства, что брат просто не может оказаться именно здесь, именно сейчас, не помогали.
Мы прошли к дальней стене, через скрытую дверь, в коридор, а затем в первую дверь. В узкой келье с двумя койками в самом центре стояла фигура в чёрной накидке.
Ярик выдавливал из себя каждое слово. Столько боли было в голосе, словно всё произошло только вчера, и ведь для него так и есть. Боль предательства. Стоило только представить, что Баско предал бы меня ради денег, и страх, смешиваясь с яростью, тянулся к горлу.
—Мне жаль, — Я села рядом, стараясь своим присутствием облегчить его страдания. Это всё, что я могла сделать. — Прости, что заставила тебя это вспомнить. Я не должна была…
Ярик сделал глубокий вдох.
—Не страшно. Если подумать ты первая, кому я рассказываю об этом полностью. Не считая Аимы.
Мой взгляд упал на его кольцо.
— Значит этот камень не твой?
— Нет. Моё кольцо так и осталось у неё. Я уже почти привык к этому. А моё… Пусть останется Катарине. На долгую память! — Он осклабился и тут же вновь стал серьёзным. — Можешь не беспокоиться — не подведу.
— А какой у тебя камень?
—Демантоид.
Меня обожгло. Демантоид. Зеленый камень. «Они сдохнут в подворотне». Ночь отъезда из Кляйнштадта, и ворожея, что не испугалась и не сопротивлялась. «Скажи, что я его любила».
—Это? — Я сняла с шеи шнурок.
Ярик выпучил глаза, увидев кольцо.
— Откуда оно у тебя? — Рука рванула и вырвала его из моих пальцев.
— Твоё проклятье сбылось, — Я не решилась рассказать подробности, но Ярик и не просил. Он внимательно рассматривал кольцо, лежащее на большой ладони. Рука начала дрожать, словно ворожей продрог до костей.
Ярик сжал ладонь, затем нацепил кольцо себе на палец, а фальшивое с силой бросил в угол.
Эта сцена могла бы для человека показаться смешной, но я представляла, как тяжело было Ярику ворожить без своего кольца. С чужим камнем нужно было быть всегда начеку. Он твой друг и твой враг. Чуть забудешься, потеряешь контроль — и конец. А демантоид ему очень подходил, камень стойкости и таланта. А ещё это камень-утешитель. Ярик смотрел на собственные пальцы, не отрываясь.
— С вами всё в порядке? — пробасила хозяйка, без стука войдя в дверь.
— Да, а что-то случилось? — ответила я.
— Обычно вы в это время уже подскочили и убежали, а тут… — Если она ждала пояснений, то не дождалась, поэтому продолжила. — Кстати, говорят, кто-то вломился в музей ворожбы. Смельчаков не поймали, но сыск шерстит всех ворожеев в городе.
— Боишься? —подал голос Ярик, наконец, оторвав взгляд от своего кольца.
— Нет, — пожала плечами хозяйка. — Я подчистила ваши следы, но будьте начеку.
— Спасибо, — Ярик поднялся и заключил ворожею в объятия.
— С ума сошёл? — она вырвалась и попятилась.
— Она вернула мне кольцо! Представь себе! Моё кольцо!
— Что? — хозяйка схватила его руку и принялась рассматривать камень. — Откуда?
Но Ярик подхватил её на руки и закрутился на месте. Вот так и приходит счастье, нежданное и не званное. Не помеха ему ни ночь, ни тёмный подвал без окон.
— Отпусти меня, дурак! – кричала ворожея, хохоча.
Наконец, тяжело дыша, Ярик поставил её на пол, повернулся ко мне.
— Я твой должник!
— Тогда обнули мой чёт.
— Я тебя не понял, — Ярик запрокинул голову и вновь захохотал, затем сделал несколько вдохов и вновь посмотрел на меня. — Что ж, ты всё же смогла заставить меня работать бесплатно. Теперь собирайся скорее в свой пансион.
Когда мы вышли на улицу, он расспросил о том, как выглядел, где находился пансион, и какие здания были рядом, а затем буквально бегом устремился сквозь вереницу дорог.
— Чего так спешишь? — спросила я.
— Да я лететь сейчас готов! – крикнул Ярик, улыбаясь.
— Не кричи!
Но этому дураку было всё равно. Он хохотал и мчался вперед. Из темноты выступили ворота. Одна половина решётки оплавилась, другая лежала где-то в траве. В высоких зарослях исчезло всё: и дорога из белого камня, и тихие аллеи с фруктовыми деревьями. Лишь где-то в глубине чернел знакомый фасад пансиона.
— Гремленовы хвосты! — ругнулся Ярик, чуть отстав от меня. — Постой я зажгу свет.
Я думала, что он опять вызовет пламя из пальцев или что-то такое же простое, но вместо этого вокруг вспыхнула вереница блёсток и закружилась, словно меленькие звёзды, а затем полетели вперед, освещая не только дорогу, но и здание впереди.
— Зачем так глупо тратишь силы? Я и так видела, куда иду.
— Во-первых, я наслаждаюсь, а во-вторых, пойду первым. Неизвестно, какие ещё сюрпризы нам приготовило провидение, а ты притихни. Командуешь, прям как Аима.
С десятка шагов я заподозрила неладное, а когда мы подошли вплотную убедилась: пансион выглядел как прежде. Не обветшал, не превратился в руины. Витражи всё так же сверкают в лунном свете. Плоская крыша на правом крыле и покатая на левом не потеряли ни одной черепицы, и даже странная роспись центрального здания в зеленую клетку не потускнела и не потрескалась. Ни следа времени.
— Кто строил это место? Слепой или сумасшедший? — спросил Ярик.
— И то и другое. Одна из основателей ослепла, а потом сошла с ума. Правда, это произошло уже после открытия пансиона.
— Но предрасположенности были видны в начале, или у неё просто был плохой вкус.
Я усмехнулась. Он буквально повторил мысли, пришедшие мне в голову, когда в первый раз это здание увидела.
Ярик толкнул дверь, за которой была тьма, что даже вампиру глаз выколи, и послал туда несколько «звёзд», которые тут же в ней утонули.
— Начинается, — Над ладонью Ярика сгустился белый шар и полетел вперед. От скрежета пришлось заткнуть уши, но темнота оборвалась и тканью упала на пол.
Мы вошли в длинный холл со знакомым толстым ковром и маленькими картинами в аккуратных рамочках, занимающими почти всё свободное места на четырёх стенах, круглым светильником из цветного стекла на потолке.
На меня нахлынули воспоминания. Нет, ощущения. Я вновь была маленькой девочкой, стоявшей с тюком одежды посреди зала, с таким высоким потолком, что он, казалось, упирался в самое небо. Я смотрела во все глаза на мир вокруг и не могла поверить. В голове был только один вопрос: что это?
Я нахмурилась. Только сейчас, вернувшись в пансион спустя шестьсот лет, я вдруг осознала, что всё здесь устроено не по-старому. Нет гобеленов и толстых каменных стен. Пол покрыт деревянными досками, а на втором этаже даже есть большая купальня.
— Держись за мной и сразу прячься, — напомнил Ярик. — Откуда начнём поиски? Нужно управиться до четырёх часов или придётся провести день здесь.
— Это может потребовать больше, чем одну ночь, — Я откинула прочь посторонние мысли. Какая мне разница, почему основатели стелили ковры вместо соломы или устроили каменные ванные на каждом этаже. Всё это уже прошлое. Надо сосредоточиться на «здесь и сейчас».
— Куда идти? — спросил Ярик.
— Куда хочешь.
Ярик повернула ко мне.
— Хватит шутить?
—Я и не думала. Здесь куда не пойдёшь, всё равно попадёшь не туда. Остаётся довериться Сердцу.
— Чушь какая-то, — Ярик решительно затопал по лестнице. Я за ним. Взялась рукой за перила и поняла, что на них не пылинки.
Сначала ступеньки поднимались вверх, но внезапно, стали ложиться под ноги, спускаясь к земляному полу подвала.
— Гремленовы огрызки! Что произошло?
— Это место не обычное, — попыталась объяснить я. — Оно живёт по своим законам. И каждый день меняется.
— Что теперь делать? — Ярик зарыл ладонь в волосы. — Будем бегать, пока случайно не наткнёмся на нужное место?
— Нет, просто немного подумаем о том, почему пансион выглядит так, словно его всё ещё убирают каждый день.
Ярик щёлкнул пальцами.
— Домовой! — Он полез рукой в наплечную сумку. Из неё Ярик вынул булку и бутылку с молоком, а затем белый лист. Про еду и питьё я сразу поняла, а лист то зачем?
— А ты знаешь, где его тарелка?
Я покачала головой. Я даже не думала над такими подробностями.
— Вот, чтобы не валять еду по земле, — Ярик отщипнул немного от булки и сунул в рот, затем откупорил бутылку и сделал глоток молока, сунул под нижнюю ступеньку лестницы хлеб, рядом поставил молоко.
— Дедушка-соседушка. Принёс я тебе блюдо вкусное, сытное. Утоли свой голод. Утоли жажду. С добром мы пришли в твой дом, так помоги нам. Путь укажи.
После этого он отступил и опустился на корточки. Я села рядом.
— А ты хорошо знаешь об угощении для домового.
— Отец Аимы был известным архитектором, а его жена умела говорить с домашними духами.
Я вспомнила про хозяйку в гостиницы. Слух уловил тихое поскрипывание.
— Здесь кто-то есть.
Ярик прищурился.
— Дедушка-соседушка, здесь вы?
— Не называй меня дедом! — На тонкой ступеньке появился мужичок с большой проплешиной в седых волосах. Рубаха в красную крапинку, синие с заплатками штанины и обувь из бересты, которая даже в моё время показалась бы глубокой древностью. Домовой откусил кусок полупрозрачного хлеба в руках.
— Спасибо за хлеб и соль. Чего ж желаете?
— Покажите нам дорогу к… — Ярик повернулся ко мне.
— В комнату номер 107, — а затем добавила. — Я там жила.
— Помнится, — Домовой, причмокивая, допил молоко, — с двумя такими же рыжими. У одной волосёнки коротенькие, аки мочалка, а другая чаёвничать любила.
— Вы помните Айку и Дану?— Я не могла поверить.
— Помню, как не помнить. Сколько вечеров разговоры сказывались. Я сток интересного узнал, скоко доселе не знавал.
У меня перед глазами встала много раз видимая сцена: мы ложимся спать, а Айка наливает в самовар воды, топит на еловых шишках, затем разбавляет кипятком две чашки отвара и говорит вроде как сама с собой. Мы-то с Даной посмеивались, думали, чудачит опять, а она, оказывается, с домовым разговаривала.
— Так вы поможете нам? — нетерпеливо вмешался Ярик
— Пожалуйста, — просила я.
Домовой погладил свою проплешину.
— Хорошо помогу, я всегда рад услужить ученикам, что не забывают про родные стены. Пос… — Мужичок вскрикнул. Остатки хлеба выпали из рук. Он развернулся и помчался к стене, в которой тут же возникла дверь, размером не больше руки взрослого человека.
— Куда…
— Молчи! — Ярик повернулся ко мне и начал тереть ладони друг о друга, словно скручивая шарик из теста. — Меньше – меньше, а не больше. Меньше!
С каждым его словом моё тело сжималось. В конце ростом я была не больше мыши.
— Уменьш! — Ярик прижал ладонь к сердцу.
— Ты спятил!
Ворожей превратился в кроху, прямо в воздухе. Я, словно в замершем времени, наблюдала, как он падает. Рванувшись с места, я бежала изо всех сил, а ему до земли было несколько сантиметров. Вытянула руки и ощутила тяжесть тела. И вот я, кто доставал Ярику до плеча, держала его в руках, как ребенка. Да нет, скорее как мешок с картошкой.
— Что это было? — прошептал он, дрогнувшим голосом.
— Я так понимаю, о законе Соотношения времени и ворожбы ты не слышал?
— Нет! Отпусти меня!
Сказано сделано. Я сбросила его на землю.
— Зачем так резко?! —крикнул он, вскакивая на ноги.
— А зачем так рискуешь? Ты мог разбиться!
— Мы должны успеть к двери, пока она не исчезла!
Я посмотрела на закрытую дверцу домового. Она уже начала таить.
— Это бесполезно. Мы всё равно не сможем её открыть!
— Почему?! — Ярика перекосило.
— Потому что, — Я попыталась говорить спокойно, — при уменьшении уменьшается наш вес, поэтому мы ходим по земле, а не проваливаемся в неё, но при этом наша сила тоже уменьшилась, поэтому тебе, что с ворожбой, что без эту дверь не открыть.
— Чушь какая-то! – Ярик рванулся к двери, схватил кольцо и потянул, но она не двинулась с места.
— Гремленовы хвосты! — Ярик пнул дверь и с охами запрыгал на одной ноге. Я сжала губы, сдерживая смех.
Успокоившись, Ярик прижал руку к двери. Он долго стоял. Яне вмешивалась. Кто знает, какой ворожбой он сейчас занят.
— Я это сделал! — Ярик повернулся ко мне. — Я поймал его магический след. Давай увеличиваться.
— Только без кратких заговоров! — напомнила я, не желая увеличиться так быстро, чтобы на мне платье порвалось.
— Понял, — Ярик начал тереть ладони в обратную сторону. — Больше-больше, не меньше, а больше.
Так он увеличил сначала меня, затем себя.
Ярик шёл быстро, но я легко выровняла шаг с ним. Мы прошли через большие залы кухни с белеными печами и котлами, затем через теплицу, в которой кусты теперь напоминали дикую траву. Повернув в дверном проёме налево, мы оказались на крыше башни Светлоока, где раньше изучались звёзды и чтение их посланий. Ярик повёл рукой и остановился, как вкопанный, посередине.
— Потерял след?
— Нет, — Ярик ещё раз обвёл рукой площадку. — Наверное, мы не туда свернули.
— Почему?
—Он, — Ярик повернулся ко мне, — он ведёт через край вниз. Это нормально?
— Да. Куда идти?
Пойдя в указанном направлении, я ощутила, как по телу пробегает дрожь. Под нами была чёрная земля. Нужно было прыгнуть. Сейчас крепкие руки Баско меня не поймают.
Я попыталась сделать вдох — воздух застрял в носу, как пробка, напомнив, что глупо бояться переломов в мёртвом теле. Один шаг – я камнем рухнула вниз и тут же плюхнулась на что-то мягкое, скрипнувшее и упавшее подо мной.
Я оказалась в гостиной Темнохвата, большой, тёмной и совершенно разгромленной. Здесь словно устроили шумное празднество с огненными цветами: на стенах следы копоти, в гобеленах прожжены дыры. Почти вся громоздкая мебель разломана на доски, а манускрипты изорваны. Такой бардак после чистоты и порядка всего остального здания был как удар молотком по голове.
Крик и рядом со мной толстый ковёр со стоном рухнул Ярик.
— В этом месте, что так принято калечить при учёбе?
— Нет, — Меня кольнула обида, но я затолкала её подальше. Сейчас было не до мелких склоков. На глаза мне попалась фигурка у камина. Сначала я подумала, что это кукла, но приблизившись поняла, что это — домовой. Вся его одежда была изорвана. И хотя, как и полагается духу, на нём не было ни одной раны, но за него говорил сам пансион: я слышала треск, падение, где-то за стенами, а каменный пол прямо у меня на глазах покрывался трещинами.
— Смотри! Смотри! Паутина!
Я задрала голову: эта свидетельница запустения росла по углам прямо на глазах. Вдруг домовой дёрнулся.
— Рыжий, — зашептал мужичок. — Рыжее зло!
После этого домовой рассыпался. Вместо него на полу лежала соломенная кукла. Меня заколотила мелкая дрожь. Рыжий. Воемир! Он здесь! Мой взгляд заметался по комнате, ища толстую фигуру, словно Воемир притаился где-то за шкафом или приоткрытой дверью. Кроме меня и Ярика здесь никого не было.
— Это та самая ворожба, — прошептал Ярик.
—Та самая?
— Что устроила пожар в твоём доме, — Ярик сделал шаг вперед, потом ещё один. Он шёл почти на цыпочках, но старые доски всё равно скрипели. Я достала нож, старалась уловить малейшее движение. От мысли, что Воемир здесь, у меня душа ушла в пятки, и никакие доказательства, что брат просто не может оказаться именно здесь, именно сейчас, не помогали.
Мы прошли к дальней стене, через скрытую дверь, в коридор, а затем в первую дверь. В узкой келье с двумя койками в самом центре стояла фигура в чёрной накидке.
