Они распрощались.
«Ну хоть одна проблема как-то решена. Наверное», - она понимала, что, как и всегда, «спасение утопающих - дело рук самих утопающих». Может, ей повезёт, а, может, и нет. Надо будет постараться реже выходить из дома. Нанять телохранителя, что ли? Но Мадлен не любила постоянного присутствия чужих людей рядом с собой, и это была бы крайняя мера.
Войдя в дом, она бросила ключи на журнальный столик.
«Что я так паникую? - спросила себя. - Ну, допустим, со мной что-то происходит. Что? Скорее всего, у меня просто расшатались нервы, потому что в последнее время я очень много работаю. И потом этот неожиданный оглушительный успех… И эти гадкие подношения. Не каждый смертный может пережить такое с лёгкостью. Вот сделаю очередную работу, и надо будет сходить к врачу. Наверняка ничего серьёзного. Назначат мне какие-нибудь антидепрессанты, и всё встанет на свои места».
Так успокаивала себя Мадлен, перебирая черновик нового романа, который она написала, следуя очередному порыву вдохновения. Свежо, умно, талантливо! Особенно концовка. Как это там у неё? Ах, да…
«…Перед ними была целая вечность. Так много и так мало. Их не волновала сиюминутная суета. Ведь им суждено было умирать и рождаться заново и рука об руку следовать сквозь века…»
«Однако странно, - подумала Мадлен. - Всякий раз после такого ночного кошмара я работаю, как безумная. И чувствую удивительный прилив сил и вдохновения! Неужели в этом есть какая-то связь?» Неприятный холодок пробежал у неё по спине. Она поёжилась, отгоняя пугающие мысли.
«Пора принять душ!» - приказала себе Мадлен. Но в ванной, мельком увидев в зеркале своё отражение, она прикрыла рот рукой, сдерживая невольный крик. На неё смотрела пожилая седая женщина с лицом, покрытым сетью глубоких морщин, потухшим взглядом и старческими руками.
Невольные отрывочные догадки, смутные видения, эти непонятные сны и круто изменившаяся реальность её жизни - всё выстроилось в одну логическую цепочку. «Так вот какова плата за мой успех!» - подумала она, потрясённая своим открытием.
Но кому понадобилось сыграть с ней такую злую шутку? В том, что это кому-то нужно, Мадлен уже не сомневалась. Ведь не могла же она сама состариться за столь короткий срок. Это слишком маловероятно. А вдруг у неё какая-то болезнь? Но она чувствовала себя вполне здоровой. И главное, совершенно не помнила, с какого момента с ней стали происходить эти странные вещи. Свои видения она воспринимала лишь как кошмарные сны, плод расшатавшихся нервов, не более. А здесь, похоже, что-то другое. Но что? И эта нелепая гибель Ричарда. Он слишком любил жизнь, чтобы так свести с ней счёты. Наконец, странное исчезновение его флешки. И Сара! Как всё это объяснить?
Не в силах видеть собственное отражение Мадлен поспешно накинула на зеркало полотенце. Далее ринулась в комнаты, затем в прихожую, и там проделала то же самое. В квартире не осталось ни одного открытого зеркала. «Надо сосредоточиться, вспомнить, вернуться к самому началу!» - твердила себе Мадлен, лихорадочно меряя шагами своё просторное жилище.
Настойчиво зазвонил домофон. Как некстати! Ей никого не хотелось сейчас видеть.
- Да? - устало проговорила Мадлен.
- Это я, Мадди, открой, - в знакомом голосе Сары чувствовалось напряжение.
- Сара, извини, я занята, - сухо ответила Мадлен с твёрдым намерением не открывать дверь.
Это был первый случай за долгие годы их дружбы, когда она так поступила.
- Мадди, пожалуйста, открой, надо поговорить, - молила Сара.
- Ну, хорошо.
После некоторых колебаний, тяжело вздохнув, Мадлен впустила подругу. Она вошла, как всегда, стремительно, окружённая облаком дорогого парфюма и выглядящая так, словно сошла со страниц глянцевого журнала. Но в её глазах и в каждом движении чувствовалась неуверенность. Она замерла на месте, несколько секунд пристально рассматривая Мадлен.
- Что с тобой? - Сара, наконец, решилась прервать молчание.
- Что ты имеешь в виду? - с сарказмом спросила Мадлен.
- Я имею в виду …Ты ужасно выглядишь, Мадди.
- Спасибо за откровенность. Я и сама это заметила, - с горечью констатировала она.
- Ты больна? Почему ты меня избегаешь?
Вопросы Сары повисли в воздухе. Мадлен внимательно её изучала. Чистый взгляд, искренняя тревога на лице - и ни малейшего намёка на злой умысел. А, может быть, она ошибается в своих подозрениях насчёт подруги?
- Объясни мне, Сара, что происходит, - с нажимом произнесла Мадлен и посмотрела ей прямо в глаза.
- Я? - испуганно пролепетала Сара. - А что я должна тебе объяснить?
- Кто он такой? - продолжала наступать Мадлен.
- О ком ты? - одними губами спросила Сара.
Она страшно побледнела.
- О том человеке из моих снов. Я думаю, и он, и эти сны как-то связаны с тем, что со мной происходит наяву.
«Ты умная девочка, - подумала Сара. - Но от меня ты ничего не узнаешь. Во всяком случае, пока». Она быстро справилась с минутной паникой, охватившей её под влиянием внезапных вопросов Мадлен, которая так близко подошла к разгадке происходящего.
- О каком человеке из снов ты говоришь? Мадди, дорогая, по-моему, ты больна. Не обижайся, но тебе надо сходить к врачу. Ты совсем заработалась, нигде не бываешь, не развлекаешься…
Сара затараторила со своей обычной поспешностью. Нет, подумала Мадлен, она ведёт себя так искренне, так непосредственно, что просто глупо подозревать её во лжи. Похоже, она даже не понимает, о чём идёт речь. Это наверняка лишь сны да цепочка нелепых совпадений, чему виной, скорее всего, её, Мадлен, больное воображение. Ей надо подлечиться, Сара совершенно права. И как она могла поставить под сомнение их с Сарой многолетнюю дружбу?
- Ладно, - устало махнула рукой Мадлен. - Схожу я к врачу. Когда-нибудь.
- Не когда-нибудь, а в ближайшие дни, - проговорила Сара тоном, не терпящим возражений, а про себя облегчённо вздохнула, поняв, что гроза миновала. - А это что за маскарад?
- А-а…это. Я завесила зеркала, чтобы не видеть свою сморщенную физиономию, - с грустью ответила Мадлен.
- Ну, с этим, я думаю, мы справимся, - Сара, как всегда, была полна оптимизма.- Ты отдохнёшь, подлечишься - и сама себя не узнаешь! И потом есть масса косметических процедур, в конце концов, пластическая хирургия. Самое главное - решить проблемы со здоровьем, а они у тебя, похоже, имеются.
Слушая оживлённую болтовню Сары, Мадлен тяжело опустилась в кресло и прикрыла глаза старческой рукой, испещрённой пигментными пятнами. Прядь седых волос скользнула по морщинистой щеке, частично скрывая тяжёлые, набухшие веки.
«Бедняжка, - усмехнулась про себя сияющая красотой и молодостью Сара и бросила невольный взгляд на свои холёные руки. - Что с ней стало! Но ведь Он прав: за всё надо платить. По крайней мере, теперь она наверняка перестанет интересовать Его как женщина. Он мой и только мой! Я и так уже достаточно натерпелась. Мне надоело с ней возиться, изображая верную подругу. Но всё это только для Него и ради Него!»
Сара давно умолкла, и Мадлен, почувствовав на себе её изучающий взгляд, открыла глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга.
- Что, я очень безобразна? - горестно усмехнулась Мадлен, по-своему истолковав отчуждённость в глазах Сары.
- Да нет, ну что ты… - поспешно ответила та, с трудом подавив приступ ненависти и заставив себя улыбнуться. - Просто я думаю, чем можно тебе помочь.
- Ты всегда была хорошей подругой, - задумчиво проговорила Мадлен, от которой не ускользнула жёсткость во взгляде Сары, мгновенно сменившаяся дружеской улыбкой. Червячок сомнения зашевелился вновь.
- Я люблю тебя, Мадди, - горячо принялась убеждать Сара, почувствовав перемену в настроении Мадлен, - и всегда желала тебе добра. Ты моя самая-самая любимая подруга.
Мадлен не смогла сдержать улыбки. Сара никогда не скупилась на слова, изъясняясь красноречиво и с жаром. И сейчас она стояла настолько простодушная, с умоляюще сложенными ладошками и широко распахнутыми наивными глазами, что невозможно было заподозрить её в двуличности.
- Так уж и самая? - добродушно поинтересовалась Мадлен.
- Да-да, Мадди, ты же знаешь… - вновь завела свою песню сладкоголосая нимфа, прижимая руки к груди.
- Ладно тебе, пойдём пить кофе.
Мадлен миролюбиво потянула подругу за рукав, и они направились в гостиную, где, уютно расположившись в креслах, принялись смаковать ароматный кофе и привычно обсуждать свои проблемы. В эти минуты Сара казалась Мадлен самым близким человеком, который понимает её с полуслова, а все подозрения представлялись лишь плодом её больного воображения.
* * *
Мадлен испытывала странное беспокойство. Вроде бы всё было, как обычно. Всё шло по плану. Сегодня она встречалась со своими читателями в крупном книжном магазине, хорошо ей известном и любимом. Она уже не раз бывала здесь, в этом довольно просторном зале, специально отведённом для подобных мероприятий. Сколько же популярных авторов перевидали эти стены, сколько тут раздавалось восторженных возгласов и хвалебных речей!
Теперь вот многочисленная армия её фанатов, которая с каждым новым бестселлером неуклонно росла, да и просто людей, любящих хорошую литературу, с интересом наблюдали за ней, задавали вопросы о её последней книге, о творческих планах на будущее. Встреча подходила к концу. На неё были устремлены более сотни глаз, но ей казалось, что она находится под неотрывным наблюдением кого-то одного.
- Мисс Чанс, а как, вообще, рождается у вас новый замысел? С чего всё начинается? - спросила симпатичная девушка, сидевшая в первом ряду.
«Если я скажу тебе, детка, как всё начинается на самом деле, ты ужаснёшься и сочтёшь меня ненормальной», - пронеслось в голове у Мадлен.
- Трудно сказать, - произнесла она вслух. - Ведь у каждого автора это бывает по-своему. Мне, например, иногда достаточно бросить взгляд на какой-то предмет или увидеть, как по стеклу стекают капли дождя... И вдруг яркой вспышкой рождается идея… Пока ещё смутная, без чётких границ, но ты осознаёшь - вот то, что нужно! Не могу объяснить до конца…
- Ну почему же, всё очень понятно! - оживилась девушка, поправляя упавшую на лицо прядь.
- Да, главное - сесть и задуматься! - пошутил какой-то молодой мужчина в третьем ряду.
По залу прошёл смешок.
- Конечно, всё это индивидуально, - с улыбкой повторила Мадлен. - Я знаю авторов, которые, чем больше читают качественной литературы, вызывающей у них душевный отклик, тем больше подпитываются энергией, необходимой для их нового замысла. У них рождается что-то своё, но на базе чужого.
- Плагиат, что ли? - напрямую спросил пожилой мужчина из задних рядов.
- Отчего же сразу плагиат? - удивилась Мадлен. - Просто в хорошей литературе, как ни странно, таится живительная энергия. Автор читает, проникается чужими мыслями и страстями, пропускает их через себя, и у него самого… ну, как будто просыпается его собственное вдохновение, что ли…
- А как вы считаете, бумажные книги окончательно уйдут в прошлое? Останутся только электронные? - поинтересовалась другая читательница.
- Думаю, что нет. Электронные книги, конечно, основательно потеснили бумажные, но всегда найдутся люди, которым приятнее иметь дело с бумажным вариантом. Такую книгу можно подержать в руках, перелистать, с наслаждением вдохнуть ни с чем не сравнимый запах типографской краски…
- Вы самая божественная женщина на свете! - вдруг послышался голос.
В зале сразу всё стихло. Читатели стали поворачивать головы в сторону того, кто это произнёс.
Оказывается, реплика принадлежала пареньку, который до сих пор скромно сидел сбоку в первом ряду. Невысокий, щуплый, в очках он встал со своего места и с восхищением смотрел на Мадлен. Вот оно! Вот этот взгляд, который заставлял её так нервничать. Что-то странное было в его глазах. Странное и пугающее.
- Благодарю вас, - сдержанно произнесла она.
Ей стало физически тяжело от этого взгляда.
- Думаю, нам пора завершать нашу встречу, друзья, - добавила Мадлен с поспешностью. - Спасибо, что пришли. Спасибо за интересные вопросы. Рада была всех вас видеть!
Далее, по традиции, следовали подписание книг и раздача автографов. Мадлен сидела за столом, а к ней выстроилась очередь из желающих получить автограф. Рядом высилась внушительная стопка экземпляров её нового бестселлера. Она подписывала книгу за книгой, с улыбкой перебрасываясь парой фраз с каждым из поклонников.
- На чьё имя подписать? - не поднимая глаз, спросила она очередного фаната.
И вдруг увидела, как чья-то рука пододвигает к ней небольшую коробочку, перевязанную лентой с красным сердечком. У Мадлен, казалось, остановилось дыхание. Она медленно подняла глаза и увидела прямо перед собой того самого щуплого очкарика из первого ряда, который выкрикнул «Вы самая божественная женщина на свете!»
Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Он - с больным, фанатичным блеском за стёклами очков, она - с ужасом и омерзением. В следующую секунду Мадлен вскочила, опрокинув стул, и с криком «Охрана!» бросилась прочь.
«Так вот ты какая, Мадлен Чанс...» - билась мысль в голове у Карла, когда он, петляя, словно заяц, убегал переулками от преследователей. Воспользовавшись всеобщим замешательством, он смог улизнуть и теперь, глотая слёзы отчаяния, мчался подальше от злополучного места.
Вот как, оказывается, она относится к нему и его подаркам! Он-то думал, что она им рада, что понемногу привыкает, и ей интересно познакомиться с тем, кто делает такие подношения, полные любви и обожания. А она-то его боится и презирает! Столько страха было в её глазах! Эти огромные, расширенные от ужаса глаза любимой женщины он никогда не сможет забыть. От ужаса - в его адрес! Это невозможно вынести. Это крушение всех его надежд и планов. Опять презрение, опять им пренебрегли, и нет выхода из замкнутого круга. Он-то рассчитывал на восхищение, хотя бы на интерес, а она… Одно презрение, всегда одно только презрение. Пора покончить с этим! Зло должно быть наказано! Мадлен должна быть наказана за предательство!
* * *
Незнакомец чувствовал нечто, похожее на раздражение. Он, который всегда сохранял спокойствие и уж тем более никогда не переживал ни по какому поводу, с удивлением прислушивался к себе. За много веков он столько всего перевидал, так хорошо был знаком с человеческими страстями, как правило, мелкими, ничтожными, сиюминутными, что, казалось, его ничем нельзя было вывести из себя.
Он знал, что сам он был, есть и будет. К чему же тогда эмоции? Это люди, с их бренным телом, слишком нежные и уязвимые, способные от лёгкого щелчка судьбы прекратить своё существование, переживают по таким пустякам, которые и пылью-то не назовёшь. Ну, пусть так. Они сами и есть пыль, их жизнь - мгновение. Не успев начаться, она тут же заканчивается.
Но ему-то это зачем? Тем не менее, он чувствовал раздражение и беспокойство. И догадывался, чем они вызваны. Мадлен угрожала опасность! И исходила она от этого ничтожества, слизняка с больной психикой, который возомнил, что может её заинтересовать.
«Ну хоть одна проблема как-то решена. Наверное», - она понимала, что, как и всегда, «спасение утопающих - дело рук самих утопающих». Может, ей повезёт, а, может, и нет. Надо будет постараться реже выходить из дома. Нанять телохранителя, что ли? Но Мадлен не любила постоянного присутствия чужих людей рядом с собой, и это была бы крайняя мера.
Войдя в дом, она бросила ключи на журнальный столик.
«Что я так паникую? - спросила себя. - Ну, допустим, со мной что-то происходит. Что? Скорее всего, у меня просто расшатались нервы, потому что в последнее время я очень много работаю. И потом этот неожиданный оглушительный успех… И эти гадкие подношения. Не каждый смертный может пережить такое с лёгкостью. Вот сделаю очередную работу, и надо будет сходить к врачу. Наверняка ничего серьёзного. Назначат мне какие-нибудь антидепрессанты, и всё встанет на свои места».
Так успокаивала себя Мадлен, перебирая черновик нового романа, который она написала, следуя очередному порыву вдохновения. Свежо, умно, талантливо! Особенно концовка. Как это там у неё? Ах, да…
«…Перед ними была целая вечность. Так много и так мало. Их не волновала сиюминутная суета. Ведь им суждено было умирать и рождаться заново и рука об руку следовать сквозь века…»
«Однако странно, - подумала Мадлен. - Всякий раз после такого ночного кошмара я работаю, как безумная. И чувствую удивительный прилив сил и вдохновения! Неужели в этом есть какая-то связь?» Неприятный холодок пробежал у неё по спине. Она поёжилась, отгоняя пугающие мысли.
«Пора принять душ!» - приказала себе Мадлен. Но в ванной, мельком увидев в зеркале своё отражение, она прикрыла рот рукой, сдерживая невольный крик. На неё смотрела пожилая седая женщина с лицом, покрытым сетью глубоких морщин, потухшим взглядом и старческими руками.
Невольные отрывочные догадки, смутные видения, эти непонятные сны и круто изменившаяся реальность её жизни - всё выстроилось в одну логическую цепочку. «Так вот какова плата за мой успех!» - подумала она, потрясённая своим открытием.
Но кому понадобилось сыграть с ней такую злую шутку? В том, что это кому-то нужно, Мадлен уже не сомневалась. Ведь не могла же она сама состариться за столь короткий срок. Это слишком маловероятно. А вдруг у неё какая-то болезнь? Но она чувствовала себя вполне здоровой. И главное, совершенно не помнила, с какого момента с ней стали происходить эти странные вещи. Свои видения она воспринимала лишь как кошмарные сны, плод расшатавшихся нервов, не более. А здесь, похоже, что-то другое. Но что? И эта нелепая гибель Ричарда. Он слишком любил жизнь, чтобы так свести с ней счёты. Наконец, странное исчезновение его флешки. И Сара! Как всё это объяснить?
Не в силах видеть собственное отражение Мадлен поспешно накинула на зеркало полотенце. Далее ринулась в комнаты, затем в прихожую, и там проделала то же самое. В квартире не осталось ни одного открытого зеркала. «Надо сосредоточиться, вспомнить, вернуться к самому началу!» - твердила себе Мадлен, лихорадочно меряя шагами своё просторное жилище.
Настойчиво зазвонил домофон. Как некстати! Ей никого не хотелось сейчас видеть.
- Да? - устало проговорила Мадлен.
- Это я, Мадди, открой, - в знакомом голосе Сары чувствовалось напряжение.
- Сара, извини, я занята, - сухо ответила Мадлен с твёрдым намерением не открывать дверь.
Это был первый случай за долгие годы их дружбы, когда она так поступила.
- Мадди, пожалуйста, открой, надо поговорить, - молила Сара.
- Ну, хорошо.
После некоторых колебаний, тяжело вздохнув, Мадлен впустила подругу. Она вошла, как всегда, стремительно, окружённая облаком дорогого парфюма и выглядящая так, словно сошла со страниц глянцевого журнала. Но в её глазах и в каждом движении чувствовалась неуверенность. Она замерла на месте, несколько секунд пристально рассматривая Мадлен.
- Что с тобой? - Сара, наконец, решилась прервать молчание.
- Что ты имеешь в виду? - с сарказмом спросила Мадлен.
- Я имею в виду …Ты ужасно выглядишь, Мадди.
- Спасибо за откровенность. Я и сама это заметила, - с горечью констатировала она.
- Ты больна? Почему ты меня избегаешь?
Вопросы Сары повисли в воздухе. Мадлен внимательно её изучала. Чистый взгляд, искренняя тревога на лице - и ни малейшего намёка на злой умысел. А, может быть, она ошибается в своих подозрениях насчёт подруги?
- Объясни мне, Сара, что происходит, - с нажимом произнесла Мадлен и посмотрела ей прямо в глаза.
- Я? - испуганно пролепетала Сара. - А что я должна тебе объяснить?
- Кто он такой? - продолжала наступать Мадлен.
- О ком ты? - одними губами спросила Сара.
Она страшно побледнела.
- О том человеке из моих снов. Я думаю, и он, и эти сны как-то связаны с тем, что со мной происходит наяву.
«Ты умная девочка, - подумала Сара. - Но от меня ты ничего не узнаешь. Во всяком случае, пока». Она быстро справилась с минутной паникой, охватившей её под влиянием внезапных вопросов Мадлен, которая так близко подошла к разгадке происходящего.
- О каком человеке из снов ты говоришь? Мадди, дорогая, по-моему, ты больна. Не обижайся, но тебе надо сходить к врачу. Ты совсем заработалась, нигде не бываешь, не развлекаешься…
Сара затараторила со своей обычной поспешностью. Нет, подумала Мадлен, она ведёт себя так искренне, так непосредственно, что просто глупо подозревать её во лжи. Похоже, она даже не понимает, о чём идёт речь. Это наверняка лишь сны да цепочка нелепых совпадений, чему виной, скорее всего, её, Мадлен, больное воображение. Ей надо подлечиться, Сара совершенно права. И как она могла поставить под сомнение их с Сарой многолетнюю дружбу?
- Ладно, - устало махнула рукой Мадлен. - Схожу я к врачу. Когда-нибудь.
- Не когда-нибудь, а в ближайшие дни, - проговорила Сара тоном, не терпящим возражений, а про себя облегчённо вздохнула, поняв, что гроза миновала. - А это что за маскарад?
- А-а…это. Я завесила зеркала, чтобы не видеть свою сморщенную физиономию, - с грустью ответила Мадлен.
- Ну, с этим, я думаю, мы справимся, - Сара, как всегда, была полна оптимизма.- Ты отдохнёшь, подлечишься - и сама себя не узнаешь! И потом есть масса косметических процедур, в конце концов, пластическая хирургия. Самое главное - решить проблемы со здоровьем, а они у тебя, похоже, имеются.
Слушая оживлённую болтовню Сары, Мадлен тяжело опустилась в кресло и прикрыла глаза старческой рукой, испещрённой пигментными пятнами. Прядь седых волос скользнула по морщинистой щеке, частично скрывая тяжёлые, набухшие веки.
«Бедняжка, - усмехнулась про себя сияющая красотой и молодостью Сара и бросила невольный взгляд на свои холёные руки. - Что с ней стало! Но ведь Он прав: за всё надо платить. По крайней мере, теперь она наверняка перестанет интересовать Его как женщина. Он мой и только мой! Я и так уже достаточно натерпелась. Мне надоело с ней возиться, изображая верную подругу. Но всё это только для Него и ради Него!»
Сара давно умолкла, и Мадлен, почувствовав на себе её изучающий взгляд, открыла глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга.
- Что, я очень безобразна? - горестно усмехнулась Мадлен, по-своему истолковав отчуждённость в глазах Сары.
- Да нет, ну что ты… - поспешно ответила та, с трудом подавив приступ ненависти и заставив себя улыбнуться. - Просто я думаю, чем можно тебе помочь.
- Ты всегда была хорошей подругой, - задумчиво проговорила Мадлен, от которой не ускользнула жёсткость во взгляде Сары, мгновенно сменившаяся дружеской улыбкой. Червячок сомнения зашевелился вновь.
- Я люблю тебя, Мадди, - горячо принялась убеждать Сара, почувствовав перемену в настроении Мадлен, - и всегда желала тебе добра. Ты моя самая-самая любимая подруга.
Мадлен не смогла сдержать улыбки. Сара никогда не скупилась на слова, изъясняясь красноречиво и с жаром. И сейчас она стояла настолько простодушная, с умоляюще сложенными ладошками и широко распахнутыми наивными глазами, что невозможно было заподозрить её в двуличности.
- Так уж и самая? - добродушно поинтересовалась Мадлен.
- Да-да, Мадди, ты же знаешь… - вновь завела свою песню сладкоголосая нимфа, прижимая руки к груди.
- Ладно тебе, пойдём пить кофе.
Мадлен миролюбиво потянула подругу за рукав, и они направились в гостиную, где, уютно расположившись в креслах, принялись смаковать ароматный кофе и привычно обсуждать свои проблемы. В эти минуты Сара казалась Мадлен самым близким человеком, который понимает её с полуслова, а все подозрения представлялись лишь плодом её больного воображения.
Глава 21
* * *
Мадлен испытывала странное беспокойство. Вроде бы всё было, как обычно. Всё шло по плану. Сегодня она встречалась со своими читателями в крупном книжном магазине, хорошо ей известном и любимом. Она уже не раз бывала здесь, в этом довольно просторном зале, специально отведённом для подобных мероприятий. Сколько же популярных авторов перевидали эти стены, сколько тут раздавалось восторженных возгласов и хвалебных речей!
Теперь вот многочисленная армия её фанатов, которая с каждым новым бестселлером неуклонно росла, да и просто людей, любящих хорошую литературу, с интересом наблюдали за ней, задавали вопросы о её последней книге, о творческих планах на будущее. Встреча подходила к концу. На неё были устремлены более сотни глаз, но ей казалось, что она находится под неотрывным наблюдением кого-то одного.
- Мисс Чанс, а как, вообще, рождается у вас новый замысел? С чего всё начинается? - спросила симпатичная девушка, сидевшая в первом ряду.
«Если я скажу тебе, детка, как всё начинается на самом деле, ты ужаснёшься и сочтёшь меня ненормальной», - пронеслось в голове у Мадлен.
- Трудно сказать, - произнесла она вслух. - Ведь у каждого автора это бывает по-своему. Мне, например, иногда достаточно бросить взгляд на какой-то предмет или увидеть, как по стеклу стекают капли дождя... И вдруг яркой вспышкой рождается идея… Пока ещё смутная, без чётких границ, но ты осознаёшь - вот то, что нужно! Не могу объяснить до конца…
- Ну почему же, всё очень понятно! - оживилась девушка, поправляя упавшую на лицо прядь.
- Да, главное - сесть и задуматься! - пошутил какой-то молодой мужчина в третьем ряду.
По залу прошёл смешок.
- Конечно, всё это индивидуально, - с улыбкой повторила Мадлен. - Я знаю авторов, которые, чем больше читают качественной литературы, вызывающей у них душевный отклик, тем больше подпитываются энергией, необходимой для их нового замысла. У них рождается что-то своё, но на базе чужого.
- Плагиат, что ли? - напрямую спросил пожилой мужчина из задних рядов.
- Отчего же сразу плагиат? - удивилась Мадлен. - Просто в хорошей литературе, как ни странно, таится живительная энергия. Автор читает, проникается чужими мыслями и страстями, пропускает их через себя, и у него самого… ну, как будто просыпается его собственное вдохновение, что ли…
- А как вы считаете, бумажные книги окончательно уйдут в прошлое? Останутся только электронные? - поинтересовалась другая читательница.
- Думаю, что нет. Электронные книги, конечно, основательно потеснили бумажные, но всегда найдутся люди, которым приятнее иметь дело с бумажным вариантом. Такую книгу можно подержать в руках, перелистать, с наслаждением вдохнуть ни с чем не сравнимый запах типографской краски…
- Вы самая божественная женщина на свете! - вдруг послышался голос.
В зале сразу всё стихло. Читатели стали поворачивать головы в сторону того, кто это произнёс.
Оказывается, реплика принадлежала пареньку, который до сих пор скромно сидел сбоку в первом ряду. Невысокий, щуплый, в очках он встал со своего места и с восхищением смотрел на Мадлен. Вот оно! Вот этот взгляд, который заставлял её так нервничать. Что-то странное было в его глазах. Странное и пугающее.
- Благодарю вас, - сдержанно произнесла она.
Ей стало физически тяжело от этого взгляда.
- Думаю, нам пора завершать нашу встречу, друзья, - добавила Мадлен с поспешностью. - Спасибо, что пришли. Спасибо за интересные вопросы. Рада была всех вас видеть!
Далее, по традиции, следовали подписание книг и раздача автографов. Мадлен сидела за столом, а к ней выстроилась очередь из желающих получить автограф. Рядом высилась внушительная стопка экземпляров её нового бестселлера. Она подписывала книгу за книгой, с улыбкой перебрасываясь парой фраз с каждым из поклонников.
- На чьё имя подписать? - не поднимая глаз, спросила она очередного фаната.
И вдруг увидела, как чья-то рука пододвигает к ней небольшую коробочку, перевязанную лентой с красным сердечком. У Мадлен, казалось, остановилось дыхание. Она медленно подняла глаза и увидела прямо перед собой того самого щуплого очкарика из первого ряда, который выкрикнул «Вы самая божественная женщина на свете!»
Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Он - с больным, фанатичным блеском за стёклами очков, она - с ужасом и омерзением. В следующую секунду Мадлен вскочила, опрокинув стул, и с криком «Охрана!» бросилась прочь.
«Так вот ты какая, Мадлен Чанс...» - билась мысль в голове у Карла, когда он, петляя, словно заяц, убегал переулками от преследователей. Воспользовавшись всеобщим замешательством, он смог улизнуть и теперь, глотая слёзы отчаяния, мчался подальше от злополучного места.
Вот как, оказывается, она относится к нему и его подаркам! Он-то думал, что она им рада, что понемногу привыкает, и ей интересно познакомиться с тем, кто делает такие подношения, полные любви и обожания. А она-то его боится и презирает! Столько страха было в её глазах! Эти огромные, расширенные от ужаса глаза любимой женщины он никогда не сможет забыть. От ужаса - в его адрес! Это невозможно вынести. Это крушение всех его надежд и планов. Опять презрение, опять им пренебрегли, и нет выхода из замкнутого круга. Он-то рассчитывал на восхищение, хотя бы на интерес, а она… Одно презрение, всегда одно только презрение. Пора покончить с этим! Зло должно быть наказано! Мадлен должна быть наказана за предательство!
* * *
Незнакомец чувствовал нечто, похожее на раздражение. Он, который всегда сохранял спокойствие и уж тем более никогда не переживал ни по какому поводу, с удивлением прислушивался к себе. За много веков он столько всего перевидал, так хорошо был знаком с человеческими страстями, как правило, мелкими, ничтожными, сиюминутными, что, казалось, его ничем нельзя было вывести из себя.
Он знал, что сам он был, есть и будет. К чему же тогда эмоции? Это люди, с их бренным телом, слишком нежные и уязвимые, способные от лёгкого щелчка судьбы прекратить своё существование, переживают по таким пустякам, которые и пылью-то не назовёшь. Ну, пусть так. Они сами и есть пыль, их жизнь - мгновение. Не успев начаться, она тут же заканчивается.
Но ему-то это зачем? Тем не менее, он чувствовал раздражение и беспокойство. И догадывался, чем они вызваны. Мадлен угрожала опасность! И исходила она от этого ничтожества, слизняка с больной психикой, который возомнил, что может её заинтересовать.
