Демид выругался, а после разбил тарелку.
– Отец?
Перепуганный сын выглядывал из-за угла. Беспокойный взгляд скользнул по запачканной стене и рассыпанным осколкам. Демид, как ни в чём не бывало, поднялся с места и направился за метлой и совком. Прислуги в доме не было из-за этих самых секретов: слишком чревато последствиями. Слишком ненадёжно.
На пару с сыном всё убрали. Демид ухмылялся, не в силах скрыть эмоции: послушный, как болванчик Лёша, был лучшим из всего того, что было в жизни. Если подумать, то даже деньги и власть не дарили столько радости, сколько осознание того, кому всё это кровью, потом наработанное достанется. Хотя… Демид поставил метлу на место и велел сыну отчистить обои. Хотя… надолго ли сын будет таким? Не помешает ли Марина? Чёртова любительница искусства казалась пугливой и неуверенной, но всё же, несмотря на все попытки Демида убрать её из жизни сына, по-прежнему маячила на горизонте.
– Я буду у себя, – бросил через плечо и пошёл туда, где и хранились все секреты. Туда, где он спрятал доказательства истории с пионом.
***
Детектив не стала пересказывать то, что знала, вместо этого скинула статью знакомой журналистки. В ней рассказывалась не легенда, а скорее байка о старом коттедже, населённом чёрной силой. Будто бы всё началось с времён средневековья, когда на той земле распяли ведьму. Распяли не просто из-за суеверий – зла, нанесённого беременной крестьянке. Ходили слухи, будто женщины не поделили мужчину, и когда ведьма узнала о беременности своей соперницы, прокляла серьги, что когда-то подарил ей тот самый неверный, серьги с пионами. Прокляла и по-тихому в дом крестьянки подложила. С того дня в крестьянку стали влюбляться все мужчины в окрестностях. Много семей она разрушила, сама не понимая причины, много слёз выплакала из-за чужого горя и потери доверия собственного мужа. А когда дочь родилась, и муж потеплел, те, кто раньше был влюблён в крестьянку, стали сходить с ума: одни лезли в петлю, другие поджигали свой дом – спасти никого не удалось. Последней жертвой стал сам муж – выпил яда на глазах жены и дочери. Несчастная крестьянка не пережила утраты – покончила с собой и забрала дитя.
Ведьму нашли – она и не скрывалась. И даже не просила о пощаде в день распятия. Умирая, сказала лишь одно, что отныне покоя не будет тем, кто наденет эти серьги, а наденут многие – она уж позаботится.
Никто не знал, как так вышло, но серьги исчезли: как их не искали, так и не нашли.
Во времена революции 1917 года вновь вспомнили и о проклятье, и об украшении: одна знатная графиня дьявольски пленила собой всех, кто попадался на пути. И снова пошла череда смертей. Только прикрывали их делами о государственных изменах.
Проклятие всплывало тут и там, и если верить слухам, то в конце концов какой-то немецкий богач через несколько лет после войны заказал расплавить серьги и создать заколку для своей любимой русской женщины.
Счастья не вышло.
Немец задушил свою любимую в порыве ревности, а затем застрелился.
Последний раз о той самой заколке слышали от жены миллиардера Димитруса: Алекса, чьё очарование не оставило равнодушным даже чиновников, сама шутливо пересказывала байки о проклятии и хвасталась заколкой, так похожей по описаниям на ту, что унесла с собой не одну жизнь.
Женя закрыл ноутбук и посмотрел на Марину.
– Раньше я бы сказала, что это чушь… – тихо произнесла Лесницкая.
Гипнолог кивнул:
– Я бы тоже не поверил, но теперь…
– Но, если это правда! – встрепенулась Марина, – Тогда понятно, почему доктор так зациклился на Амелии. Он был заколдован! – произнесла и сама поняла, как странно звучит то, что она сказала. Странно… А что сейчас не странно?
– Допустим, – Женя задумался. – Только каким образом эта заколка попала к Амелии?
– Это подарок любовника, – вспомнила Марина своё видение.
– Нужно опросить окружение Амелии. Я попрошу детектива.
– А за неё не боишься? – Марина схватила его руку и крепко сжала. – Разве это не опасно?
Женя тяжело вздохнул и ответил:
– Ты права. Но на кону жизнь Нины. А детектив… всё-таки это её работа. Уверен, что она осознаёт всю степень риска.
***
Кириллевский был взбешён. Это какое-то самоуправство! Пришли, завалили вопросами, разворошили документацию! И всё почему? Некая особа вообразила себя крутой стервой. Решила, раз у неё в друзьях большие люди, значит, всё дозволено. Но сидеть сложа руки и ждать, пока начнут сыпаться очередные, вопиющие обвинения он не собирался. Детектив, знаменитость, баба при деньгах и связях – неважно! Это его дом! Его правила! Его тайны!
– Вы знали, что у жены любовник?
Кириллевский успокоился, открыл глаза и хмуро взглянул на гостя. Вандала! Что он там нащёлкал? Страх потерял? Как он только смел разевать пасть в его доме?
– Как давно вы об этом знали?
Как давно… С самого начала. Амелия плохо скрывалась.
– Вы можете объяснить, откуда у вас этот список? – Иван сунул в лицо Кириллевского экран телефона.
– Откуда-откуда… Дал кто-то.
– А кто вы помните?
– А кто вы помните? – стал кривляться Кириллевский. – Не помню. А если бы и помнил, говорить не обязан. Это личное.
– На ваше личное никто не посягает. Но за смерть жены придётся ответить.
– Что-о-о?!
Двое здоровых парней встали за спиной Ивана, их безразличные лица и сжатые в кулак пальцы говорили о многом.
– Не надо меня тут пугать! – вскочил Кириллевский и тут же сел обратно. Он должен был держать себя в руках. Быть невозмутимым. А наглец, как ни в чём не бывало, продолжал:
– В вашем офисе найдена распечатка. Переписка с неким Егловским, где вы недвусмысленно просите его подарить вашей жене заколку. В противном случае, вы перестанете закрывать глаза на их…
Кириллевский ухмыльнулся.
Иван не стал повторять прочитанной грязи и закончил:
– … отношения.
– И где там сказано про убийство? – ухмылка не слезала с лица. Кириллевский точно помнил, что выбросил ту самую часть.
– Дальше, – невозмутимо пояснил Иван. – В мусорной корзине.
– Вы рылись… в мусоре? – он не верил своим ушам, но куда больше не верил в свою неудачу. Всё рассчитал, всё просчитал. И так глупо облажаться?! Что он делал в тот день? Почему промахнулся? Собирался сжечь бумаги – это он помнил. Но что остановило?
– Смерть доктора… ваших рук дело?
– Какого ещё доктора? Я с докторами не связан! Это Оскин лечит сына, я ни при делах! Не надо на меня тут вешать то, чего нет! Вы вообще ордер возьмите, а потом уже тут начинайте! Без прямых улик я чист!
– Оскин?
Кириллевский выдохся за время тирады: в ушах звенело, в мозгу било набатом: «Почему я не выкинул мусор? Я же всегда выбрасываю. Что помешало?»
– Это Оскин дал вам список проклятых предметов?
– Проклятых? – засмеялся. Хотел громко. Вышло просто нервно. – А вы верите в проклятие?
– А вы не верите, значит. Почему тогда дали название списку? И где, кстати, эти предметы? У Егловского? Оскина? Прячете?
– Я бы тебя спрятал. В мешок. – Процедил сквозь зубы. – Достал, сил нет.
– Вы сами ответите на вопросы или…
– Пришлёте повестку? – Кириллевский немного расслабился. Знал, адвокат у него отменный, а менты все деньги любят. Отмажется. И на допрос идти не придётся. За него пойдут.
Иван это прекрасно понимал. А ещё он знал, что на каждую силу найдётся своя.
– Повестку? Зачем же? В отдел далековато. Лучше в гости, – на слове «гости» кивнул парням за спиной, и те одновременно шагнули в сторону Кириллевского. – Так что? Какая встреча лучше? У нас или ?..
– Твари…
***
Демид нервничал. С одной стороны, подумаешь какая-то детективша? Где она и где он. С другой, чем больше суматохи, тем хуже. К тому же от этого психа не понятно, чего ожидать. Он сам-то затаится, не проблема, но что делать с ненормальным? Как там его девочки? Мертва ли Нина? И если вмешался кто-то со стороны, со связями, не полезут ли к родителям пропавших? Гипноз – штука отличная, верная. Но отрицать факт способностей Марины тоже нельзя. Если она увидит правду, начнёт ещё больше мешать под ногами. А кто ей помогает? Наверняка, тот гипнолог. Солнечный. Сжечь бы его. А почему бы и нет? С него ведь начались проблемы.
Но никого сжигать Демид не собирался, а вот проучить, чтобы уж точно испугались и отстали – это, пожалуйста. Он взял телефон и позвонил безумцу. Пока ждал ответа, вспоминал рыбьи глаза и невольно морщился. Тип-то неприятный. Наконец маньяк соизволил ответить.
– Почему так долго отвечаешь? – гаркнул Демид, не сдержавшись. – Раз звоню, значит важно!
– Более важно, чем мой поиск?
– Поиск? Надо же, – матернулся, – мысли совпали. – Не надо никого искать.
– Я ещё не закончил.
– Я уже нашёл тебе девочку. Она меньше, чем те, к которым мы привыкли, но разве это имеет значение для твоих… забав?
– Хочу её видеть.
– Зайди в соцсети и вбей имя Евгений Солнечный, посмотри в альбоме его семью. И помни… – Демид добавил в голос немного своего фирменного гипноза. – Ева следит за тобой и всё одобряет. Каждый твой шаг.
Через несколько часов племянница Жени вместе с мамой шла по парку: маме кто-то позвонил и стал что-то говорить спокойно убедительно, а в это время на дорожке показался человек, зажал рот девочке, сделал укол и на руках понёс в машину.
Прода от 14 ноября
– Кириллевский расколется. Всё будет хорошо, – Женя взял руку Марины, крепко сжал. – Мы остановим зло. Не бойся. Больше никаких смертей.
– То, что тебе позвонили и сказали о его допросе ничего не значит, – тихо произнесла Марина. – Есть ещё отец Лёши и неизвестный маньяк. А вдруг… – её ресницы вспорхнули вверх, глаза заслезились, – вдруг есть ещё кто-то? Может их много? А Лёша… Он тоже с ними или… или он в опасности?
– Марин… – Женя остановился, мысленно поздравив себя с победой. Не зря всю дорогу из посёлка упражнялся с именами. Водитель, наверняка, посчитал его завравшимся любовником, а он всего лишь учился не путать имена. С детства страдал: Марина, Мария. Но, к счастью, сейчас он справился. – Марин, я не знаю, сколько их. Этот клуб со стрекозой может исчисляться десятками или даже сотнями человек.
Её глаза наполнились ужасом.
– Не пугайся, – крепче сжал её ладонь, заглянул открыто в мокрые глаза. – В любой стае есть предводитель, без которого всё распадётся. По одиночке волки слабеют. Даже оборотни.
Она удивлённо заморгала:
– Оборотни?
Женя улыбнулся нежно мягко:
– Да, так племянница говорит, Ксюшка. Она обожает оборотней. Особенно волков. Правда, оказывается, бывают и коты, и лисы, и в принципе любые животные.
– Она умная, – Марина тоже улыбнулась.
– Не по годам, – согласился Женя. – Её воспитательница постоянно хвалит, говорит, что умнее ребёнка не встречала. Она, кстати, ещё и храбрая. Ринулась как-то кошку спасать из-под колёс машины. Мама её конечно остановила, но ты бы видела решимость на этом милом личике.
– Кошку спасли?
– Водитель вовремя затормозил. Зефирка теперь лучшая Ксюшкина подруга.
– Какое забавное имя.
– Ксюшка обожает зефир, а кошка белая и пушистая. По мнению племяшки воздушная.
– А мы с Лёшей хотели завести кошку. Сначала её. А потом уже ребёнка. Думали посмотреть, сможем ли совмещать работу с уходом за кем-то ещё. Вернее, сможет ли он. Прости… – Марина спохватилась. – не стоило об этом говорить. Забудь.
– Всё в порядке. У меня тоже была невеста. И мы тоже хотели семью. До аварии. А потом… разошлись, – натянул улыбку. – Бывает.
– Ты не рассказывал.
– Зачем? Это в прошлом.
– Жень? А если мы не сможем спасти Нину… умрём?
– Что за настрой?!
– Мы едва выжили, у нас появился дар, но… что, если мы не оправдаем ожиданий дарителя? И кто он?
– Возможно, Судьба. Но нельзя идти в бой, думая лишь о поражении.
– Тоже Ксюшка?
Он едва смутился и ответил:
– Я.
– Мне нравится твоя мысль. Но я не могу избавиться от страха, что нам не хватит силы. Доктор, он…
Женя решился на объятие, Марина не противилась:
– Тише-тише. Мы сильнее. И знаешь, почему?
Она шмыгнула носом, и он ощутил невероятный прилив нежности к этой хрупкой нежной, взрослой и одновременно такой маленькой женщине:
– Потому что мы вместе, у нас есть общий Путь. А все убийцы, психи порвут любого, даже лучшего друга за собственное благополучие. Они ослабли после Кириллевского. Я уверен. И ты должна быть уверена.
– Уверенность губительна. Лучше сомнения, – вздохнула Марина.
– Какой-то мудрец?
– Да. Мой папа.
В беседу ворвался звонок. Своим простым звуком он угрожающе завис в воздухе и продолжал разрываться-разрываться, пока Марина не нашла в сумочке свой мобильный.
– Номер незнакомый, – протянула Жене телефон. – Что это значит?
– Ничего хорошего. Ответь и включи громкую.
– Смелость – это не твоё, – голос Демида узнавался без труда. – Зря ты не хочешь успокоиться. Я же просил исчезнуть из нашей жизни, а ты не исчезла.
– Ч-что? О чём вы?
– О том, что по твоей вине Солнечный вот-вот кое-кого лишится. – Демид бросил трубку.
Тут же напомнил о себе и Женин телефон. Гипнолог взглянул на экран и побелел.
– Женя! Женя! – разрывающие душу рыдания, – Женя! Ксюша пропала!
***
Нина не верила своим глазам. Во-первых, темница Карины больше не пустовала. Во-вторых, новой пленницей стала совсем малышка, крошка лет шести. Девочка уже очнулась, обняла себя за крохотные плечики и стала звать маму, озираясь по сторонам. Сердце Нины готово было разорваться. Как же она ненавидела монстра! Этого психопата! Извращенца! Жуткое чудовище! Кроха-то при чём? Она же ребёнок!
Нина ждала слёз, боялась их увидеть и сама плакала. Но девочка держалась. Она тихонько шмыгала носом, ходила от стенки к стенке, прикладывала ушко и вставала на цыпочки, пытаясь заглянуть в камеру.
Не хватало роста.
Малышка подпрыгнула на матрасе, раз-другой. Безрезультатно. Тогда она села на колени, сложила ручки в молитве и вновь стала звать маму, просить помощи у дяди Жени:
– Услышь меня, Женя-волшебник, ты ведь такое умеешь, так никто не умеет, почувствуй меня.
Мысленно Нина села рядом, обняла девочку и прошептала:
– Всё будет хорошо, потому что маленькие не умирают. Ты мне веришь?
И малышка кивнула в ответ.
Мысленно.
А в жизни девочка опустила ладошки и тихо заплакала.
Похититель тоже наблюдал, и картина ему не нравилась. Не только потому, что девочка никак не подходила на роль той, что платила своей жизнью за жизнь Евы, но прежде всего это был не его выбор, а навязанный Оскиным. Мог ли он отказаться? Мог. Но терять членство в клубе не хотел. Где потом набирать других, если жажда останется? А она останется, он уже сейчас понимал, потому что смерти множились, а спокойствие не приходило. Он так страдал без Евы!
Глядя на муравья с голубыми глазами, копошащегося то с матрасом, то с волосами – длинной косичкой, похититель раздумывал, как поступить: убить сразу или немного помучить. Вдруг, за выполнение Демидова плана, будет какой-нибудь приятный бонус? Он не рассчитывал на бесплатное членство, но мечтал о скидке. Деньги-то были, но кто же не захочет платить меньше? Деньги лишними не бывают, а он любил устраивать испытания по высшему разряду: декорации, рабочие. Молчание. Сколько людей хранили его тайну? Сколько помогали?
