Злополучная корзиночка снилась ей еще долгое время, особенно после развода. И часто просыпаясь, Клава плакала, не понимая толком, почему именно эта мелочь, незначительная вещица, так въелась в память.
Потом, спустя многие годы, она нередко задумывалась о том, по какой причине именно этот фрагмент совместной жизни с Андреем оставил столько горечи, ведь были и другие, более серьезные, но так и не смогла ответить.
После случая на прогулке они с мужем могли бы еще долгое время жить, как и миллион таких же семей: ссорились, мирились, воспитывали сына, экономили на себе и делали все для ребенка. Но Клава повстречала Артема.
Как-то Владик сильно заболел, и Клава вся извелась, не зная, где искать мужа. Его друзья сидели дома и помочь ничем не могли. Тогда она у одного из коллег Андрея впервые узнала про ложь супруга. Ни на прошлой неделе, ни на этой его никто не задерживал. Он уходил вовремя, сообщая всем, что спешит к любимой семье. Тот же коллега рассказал о какой-то прибавке к премии в честь поимки какого-то маньяка и о том, как сегодня Андрей поехал домой с коробкой шоколадных конфет. Дальше она не слушала – бросила трубку, потому что рыдать не было времени, внизу стояла скорая. На ней приехал Артем. Он обладал тем же обаянием и уверенностью в себе, что и Андрей, к тому же именно он сказал ей, жутко перепуганной на тот момент состоянием Владика, что все обязательно будет хорошо – менингит лечится.
Андрей, узнавший о болезни сына, провел потом многие часы в больнице, доставал все лекарства, читал Владику его любимые книжки про богатырей, даже кормил с ложечки самолично приготовленным куриным бульоном, и Клава думала, все наладится. Но сын выздоровел, и жизнь вернулась на круги своя.
А потом у Клавы умерла мать, и Артем снова оказался рядом. Андрей вел себя сухо: тещу никогда не любил и не скрывал этого, жену поначалу утешал, но, когда девять дней прошли, а ее траур – нет, вернулся к привычному образу жизни, оставив Клаву самостоятельно разбираться со своими переживаниями.
С Артемом они встретились случайно. Он приезжал на вызов к ее соседке, когда Клава с сыном возвращались из магазина. Страдания страданиями, а муж и сын хотели есть. О себе она тогда не думала, обходясь батоном и сладким чаем. Это была не депрессия, нет, ее мучило чувство вины. Мама ей говорила, что с Андреем что-то не так, хотела как лучше, а она ее не слушала. Из-за их отношений с Андреем, Клава редко приезжала, да и сына привозила не так часто и, получается, что последние годы жизни ее мать была одинока. Ей очень не хотелось об этом думать, но совесть настойчиво шептала: «Твой самый близкий человек умирал в одиночестве, пока ты варила очередной суп своему драгоценному Андрею». Умирал… К сожалению, о страшном диагнозе Клава узнала незадолго до смерти матери. У нее была последняя стадия рака.
Муж на это известие никак не отреагировал, бросив: «Все мы ходим под богом», тогда как Артем, с которым они в тот день на лестничной клетке обменялись телефонами, сказал одну простую фразу: «Я рядом».
Клава и сама бы не могла точно сказать, когда именно это произошло, но они с Артемом стали друзьями. Она сама ему звонила, когда Андрея не было дома. Понимала, что поступает не очень честно по отношению к мужу, но иногда ей бывало так одиноко...
Правду о муже она узнала случайно, встретив того самого знакомого, на дне рождения которого они с мужем и познакомились. Илья выразил ей сочувствие и поинтересовался, обращался ли Андрей к специалисту. Растерянная Клава не знала, что ответить.
Оказалось, что Илья и Андрей часто общаются: их встречи происходили как раз по выходным, и именно он, как врач-невролог, по дружбе посоветовал обратиться за помощью.
А дальше Клава и вовсе потеряла дар речи. Ее муж признался другу, что страдает от вспышек агрессии. К счастью, на работе пока удавалось себя контролировать. А еще он имел проблемы интимного характера. Подробности Илья рассказывать отказался. Домой Клава возвращалась в крайнем замешательстве. Ее муж был болен и сам мучился от своего состояния, но с ней не поделился. Получается, не доверял? Она догадывалась, что он что-то скрывает, подозревала любовницу, но правда оказалась страшнее. Психическая неуравновешенность у Клавы, ничего не смыслящей в медицине, ассоциировалась с одними психами, и от этого ей стало очень страшно.
Когда муж вернулся домой, а Владик лег спать, она решилась на откровенный разговор. Закончилось все больничной койкой: Андрей изначально пришел не в настроении и ему очень не понравилось, что Клава узнала правду, а когда она в порыве эмоций сказала, что боится жить с психом, тот рассвирепел и избил жену. Бил так, чтобы можно было списать на падение. Так, чтобы никто не подкопался.
Сердце разбилось. Клава, раньше надеявшаяся, что их брак может стать таким, как был в самом начале, по-настоящему испугалась. В те времена развод считался чем-то постыдным, и люди до последнего старались сохранить свои отношения, но Клава поняла, что не хочет жить в страхе. К тому же она боялась за сына. Психи непредсказуемы, а что, если однажды он за что-то рассердится на Владика? И она начала всерьез думать о разводе.
Несколько месяцев она не могла решиться и поднять опасную тему. Смотрела как сын смеется, сидя на плечах у папы, с каким обожанием слушает его вымышленные истории про инопланетян, как они вместе играют в солдатиков, наблюдала за догонялками во дворе и за тем, как высоко взлетают большие качели, унося в облака счастливых отца и сына. А после рыдала, закрывшись в ванной: она не имела права подвергать Владика опасности, но в глубине души надеялась, что мужа действительно вылечат. Надеялась, что ему помогут, и сыну не придется наблюдать, как его самые близкие люди становятся чужими. К тому же, и в этом ей было стыдно признаться даже самой себе, но она по-прежнему любила этого мужчину с родинкой на правой щеке.
Если бы чувство можно было так легко изъять из сердца, если бы обида и боль смогли перечеркнуть ее чувства, затереть до дыр и окончательно уничтожить волнение, возникающее от его прикосновений, и трепет, стоило ему хотя бы на одно мгновение взглянуть на нее как раньше – Клава была бы счастлива. Но этого не произошло. Выдергивать любовь приходилось силой, каждый день напоминая себе о больничной палате и его, перекошенном от злобы, лице. Но даже несмотря на это, одни лишь мысли о расставании отдавались почти физической болью.
Оглядываясь сейчас, спустя столько лет, Клавдия Евгеньевна с ужасом думала, что, если бы не тот звонок в дверь, она могла бы так и не решиться на развод. Но… и от этой мысли становилось совсем уж страшно – возможно, тогда и Владик, ее бедный Владик, был бы рядом.
В тот день сын был в школе, она как раз собиралась его забрать, когда в дверь позвонили. На пороге стояла стройная красивая девушка с длинными светлыми волосами. На ней была кофточка с глубоким вырезом и довольно короткая юбка. Она сказала, что ей нужно сообщить кое-что об Андрее Степановиче, а дальше прозвучал совершенно жуткий рассказ. Незнакомка говорила, будто муж Клавы представился режиссером и пригласил на пробы. Она утверждала, что там и правда были камеры и какая-то техника, поэтому поверила представительному мужчине с родинкой на правой щеке. Поначалу все было прилично, а потом тот начал говорить о ее зажатости, неуверенности, рассказал пару историй про известных актрис и начало их карьеры, и в итоге начал раздевать свою «модель».
Завершив рассказ, девушка неожиданно начала шантаж: грозилась пойти в милицию и сказать, что Клавдия-соучастница, рисовала жуткие картины с участием их сына в детском доме, и Клава, плохо соображая что делает, отдала деньги, которые копила на «черный» день.
Весь вечер она не находила себе места, ходила как зомби. Поглощенная собственными размышлениями, забыла сделать уроки вместе с Владиком, а когда давала ему чай перед сном, насыпала вместо сахара соль. Она понимала, что жить с Андреем больше не сможет. Понимала, что ей свой поступок надо будет как-то объяснить восьмилетнему сыну.
Чтобы заговорить о разводе, Клава выпила водки, которую до этого использовала исключительно в лечебных целях: мама научила ее снимать температуру компрессами из водки, смешанной с уксусом. Но на этот раз алкоголь требовался внутрь – Клава впервые в жизни напилась.
Развод все-таки состоялся: со скандалами, слезами, рукоприкладством и угрозой с ее стороны пойти в милицию, но все-таки состоялся. А потом произошло несчастье.
Клава разрешила Владу одному погулять под окнами дома. Она непрестанно следила за сыном и отошла буквально на минуту – ответить на телефонный звонок, а когда вернулась, Влада не увидела.
Две недели мучительного, жуткого поиска; две недели ожидания и вздрагивания от одного лишь телефонного звонка; две недели бессонных ночей, валерьянки и бесконечных слез. Две недели, в течении которых Клава не жила, а существовала. Но, к сожалению, Влада так и не нашли. Все это время Артем был рядом, и в особо тяжелые минуты, когда на улице мелькал мальчик в такой же синей курточке, или кто-то называл своего сына Владиком, она думала, что не будь Артема рядом, она бы умерла.
Прошло достаточно много времени, но Владика так и не нашли. Андрей и Клава продолжали давать объявления. Продолжали надеяться. Беда их даже сблизила, но вскоре Клава узнала о беременности и постепенно смирилась с утратой сына.
Артема она не любила. Была ему за все благодарна, но ее раненое сердце боялось новой боли, и по ночам во снах по-прежнему являлся Андрей. Она хотела сохранить в памяти образ мужа таким, каким повстречала в общежитии, и готова была остаться одна, но Артем убедил ее в необходимости растить ребенка вместе. Как оказалось, он мог быть настойчив, и они расписались.
Но и с ним семейная жизнь не задалась: Артем любил выпить, однако об этом она узнала, лишь когда они стали жить вместе. К счастью, он не поднимал руку, не обижал их дочь Василисочку. К несчастью, не пропускал ни одной свободной юбки. После пьянки Артем зачастую просыпался в чужой постели. И снова развод.
Дочке она лгала, будто отец уехал путешествовать и вручала очередной подарок, оставленный «папой». Много их было: мягкие игрушки, раскраски, киндер-сюрпризы, большие куклы, бижутерия и книжки, среди которых была ее любимая «Снежная королева». Маленькая Василиса маме верила и росла в полной уверенности, что ее замечательный папа путешественник. Но когда ребенок подрос, прикрываться ложью стало все труднее. К тому моменту Артема выгнали с работы, и он все-таки спился. Тогда Клава решилась на последний обман, сказав, что отец Василисочки погиб где-то на горном перевале. Так они вдвоем похоронили свою старую жизнь и начали с чистого листа.
Кот жалобно мяукнул, словно вспоминал все горести вместе со своей хозяйкой, и Клавдия Евгеньевна поцеловала его в умную мордочку.
– Нет, Арсений, не похож наш Лешенька ни на одного из моих мужей. И слава богу! – она вздохнула, утирая слезы. И в этот момент раздался звонок в дверь.
– А вот и он. Ты остаешься за старшего, а мы поедем к Василисочке, – медленно поднялась и пошла открывать.
На пороге был не Алексей.
Прода от 08.07.2019, 09:14
Глава 31
Александра как раз летела домой, возбужденная рассказом Кирилла Андреевича, и оживший в кармане мобильный был схвачен моментально:
– Дима, я знаю, как он связан с Василисой!
– Саша, ее похитили.
– Что?!
– То.
Наступила пауза. Она была ошеломлена новостью, но все же хмуро напомнила:
– Ты говорил, что Весников почти пойман.
– Обложались, да! Но кто мог знать, что эта гнида Марыхин станет играть на два фронта? Еще скажи, ты знала, что так и будет. Нет! Молчи! И без тебя тошно…
Александра вздохнула:
– Не время выяснять, кто умный, а кто не очень. Мы просто с самого начала не на том делали акцент. Вернее, не на той.
– Короче, Саша, есть мысли где они могут быть?
– Пока нет. Но в этом нам может помочь мать Василисы.
– Она тут при чем?
– Я же говорю, акценты. Мы с самого начала неверно расставили акценты.
…
А в это самое время с именем на устах своего так и неродившегося мальчика сделала последний вздох Лида. Ее похититель остановил подачу льда и тоже вздохнул – девчонка скончалась раньше положенного срока. Пришлось поспешить, отдавая по телефону последние распоряжения напарнику. До встречи с главной жертвой между тем оставалось совсем немного, и впервые за все время этой жуткой авантюры Весников испытывал что-то похожее на сожаление. В памяти воскресла встреча с рыжеволосой девушкой, ее лучистые кошачьи глаза, улыбка… Но затем на светлый образ стройной красавицы наложился другой – мальчика в синей курточке. Лицо старика скривилось в злой гримасе:
– Око за око, любимая, да, иначе и быть не может.
…
Ровно в ту минуту, когда сердце Лиды перестало биться, Клавдия Евгеньевна расписалась у посыльного за небольшую, но тяжелую коробку, так и не сумев доказать, что это скорее всего ошибка. Испытывая любопытство пополам с необъяснимым страхом, она прошла с «подарком» в комнату.
«Чего ты боишься, тетка старая», – ругала она себя, разглядывая совершенно непримечательную коробку, – ну не бомба же там! – тем не менее руки заметно подрагивали. Не понимая причину, Клавдия Евгеньевна достала ножницы, разрезала веревку и резко сдернула крышку. Внутри оказалась распечатка с недавно мелькавшим повсюду заголовком «Маньяк в маске дьявола-быка выжидает, чтобы нанести новый удар!». Под распечаткой – сборник советских кроссвордов, на титульном листе ядовито-красным текстовыделителем была отмечена буква «А».
В сердце Клавдии Евгеньевны зашевелилось нехорошее предчувствие, но она все равно продолжила перебирать содержимое. Пустая бумага и кроссворды: снова и снова, на каждом выделена какая-то буква. Она насчитала шесть: А, Л, Д, К, И, В.
Затем выудила из посылки вовсе странную вещь – книгу «Снежная королева» с закладкой между страницами. Женщина медленно развернула сказку и остолбенела: с фотографии на нее смотрела маленькая Василиса. Она стояла возле школы. Ее силуэт был обведен красным, внизу вопрос: «Твоя распрекрасная дочь не рассказывала о встрече с другом папаши?».
А дальше следовали новые снимки: Василиса в институте, на прогулке, с подругой Ксюшей, с мужем, в магазине. И в углу каждой подпись: «Ты уже догадалась, кто маньяк? Он называет себя Шифровальщиком».
Под фотографиями обнаружился листок с шестью пустыми клеточками. Под ними стих:
«Рыжий веселый, счастливый ребенок,
Роком жестоким, изъятый из мира,
Мальчик на детской площадке у дома,
Как твое имя? Как твое имя?..»
Клавдия Евгеньевна приложила ладонь ко рту и беззвучно заплакала, перебирая листы с выделенными буквами. Мозг еще переваривал информацию, а сердце уже все знало. АЛДКИВ – шесть букв. Владик.
Догадалась она и о том, кто прячется за прозвищем Шифровальщик. Так коллеги прозвали Андрея. Об этом он сам обмолвился как раз в тот день, когда они поехали в город и попали под дождь.
«Мы его поймали. Я быстрее спецов разгадал шифр маньяка!» – хвалился он, открывая перед ней дверь кафе.
