Маг медленно развернулся к окну, выбросил галстук, и того сразу же поглотил шквал дождя. Арсений выставил руку, набрал воды, умыл лицо:
– Ты… впервые назвала меня Сеней, – заметил с горькой улыбкой, – впервые… – сел, напротив, тяжело вздохнул. В глазах читалось отчаяние. В глазах стояла боль. – У меня есть шанс? Ты… поможешь мне? Гере? Он ведь… Он не хотел. Это всё… рассудок помутился. Он… Мариночка, он же не убийца. Он… мой брат.
Лесницкая вздохнула, и, забыв об осторожности, коснулась руки Арсения. Она собиралась сказать ему, что он не должен прикрывать брата, не должен защищать того, кто убил Шувалову и сделал его самого соучастником, потому что тот, кто любит, так не поступает. Но не сказала. Волна воспоминаний всё же налетела на Марину, смыла настоящее и потянула за собой.
День смерти Алисии.
Сеня нервничал. Какая-то необъяснимая тревога покусывала сердце в ожидании брата. С Герой что-то творилось. За ту неделю, что маг провёл у того дома, удалось поговорить лишь дважды. Обмен фразами, вроде «привет», «пока», «буду вечером», «не жди» происходили ежедневно, однако полноценные беседы состоялись только в день приезда и сегодня утром.
Раньше они с братом могли часами играть в шахматы, обсуждать интрижки и мериться успехами, произошедшими за время разлуки, но в этот раз Гера был сам не свой и будто избегал общения. Это казалось странным.
От скуки Арсений гулял по «Штампам»: брат никогда не запрещал подобное, напротив приветствовал «шпиона» и нередко просил фотографировать. Гере нравилось по ночам рассматривать снимки, сделанные в душевой, в гримёрке. В туалете.
Сеня считал увлечение брата извращением, но тот так искренне наслаждался увиденным, что маг снова и снова делал фото, подлавливая звёзд в самые пикантные моменты.
Тот день полнился суматохой – на вечер был запланирован банкет и небольшой концерт из самых заметных, хотя и не слишком талантливых звёзд компании. В «Штампах» деньги и вокальные данные никогда не были синонимами. Здесь производили одинаковых по сути безликих кукол в ярких оболочках с запоминающимися именами, но с полным отсутствием зачатков дара. В общем, дело брата процветало на хайповости, трендах и рождало монстров, приносящих прибыль за счёт купания в грязи и вывешивания на радость публике измазанного всякими нечистотами белья.
«Штампы» в понимании Сени должны были давать народу ярких представителей, идущих по стопам великих артистов, но по сути они обманывали этот самый народ, пичкая однообразно кислотными творениями.
Магу претило участвовать в этом шоу бездарностей, но он любил брата, поэтому в своё время согласился стать компаньоном и по факту вторым владельцем фирмы и по той же причине навещая Геру, всегда заезжал на работу и выполнял любые поручения.
Нередко, сидя в кабинете брата, и любуясь остановленным со вкусом помещением, дорогими гаджетами и вещами, убранными в стол, например, пепельницей, инкрустированной золотом – Гера не курил, но не мог отказать себе в удовольствии иметь красивую, пускай, и ненужную вещь. Наслаждаясь рассматриванием какой-нибудь маленькой статуэтки обнажённой красавицы, привезённой из Италии – коллекционированием брат не занимался, но в ящиках держал десяток мраморных, фарфоровых и хрустальных девушек, облачённых в наряд Евы, Сеня раздумывал на тему того, имел бы брат всё это, владей он компанией, где рождались настоящие звёзды, а не их жалкие подобия? И приходил к одному и тому же выводу: нет. Гера не получил бы и десятой части того, что имел сейчас и уж точно не бросался деньгами, просто потому, что не имел бы такой возможности. Богатство – не то, ради чего пели Анна Герман, Людмила Зыкина. Вряд ли они желали во чтобы то ни стало заработать миллионы и готовы были петь под фонограмму любые безумные песни. Их целью было нести радость и счастье людям, делиться своей душой, сердцем. Петь, потому как иначе они не представляли своего существования.
На «Штампах» же находились те, кто стремился любой ценой попасть в чат, засветиться на модном шоу, быть на слуху. И неважно, что твоё творчество не станет достоянием истории, о нём не вспомнят спустя двадцать и даже десять лет. Главное здесь и сейчас попасть в поток знаменитостей, заработать денег и купаться в собственном лживом успехе. А Гера был хозяином этого безобразия и держателем звёздного стада.
В глубине души Сеня был меломаном и ненавидел работу брата, что, впрочем, не мешало ему откровенно радоваться доходу. Жить в достатке – разве не это мечта каждого: Геры и самого Сени? Брат очень помогал ему финансово, и чего уж там скрывать – без этой самой помощи пришлось бы трудновато. Привыкший к роскоши Сеня не видел себя нигде, кроме как в одной из лучших квартир Вены, в последней модели автомобиля, с женщинами высшего сорта.
Тут маг поймал себя на мысли, что сравнивает любовниц с едой и ухмыльнулся: всё же они с братом были очень похожи. Пускай не во взглядах на музыку, но в женщинах у них вкус совпадал: оба любили сочное, предпочитали яблоку грушу и ценили размеры.
«Мы всё-таки одна кровь», – признавался Арсений, забывая о двоюродном родстве. Гера всегда был для него самым близким человеком. Ещё с момента гибели родителей, когда отец Германа забрал Сеню к себе.
Он расхаживал по репетиционным залам, наблюдая за кривлянием звёзд под фанеру, за их неуклюжими попытками тянуть ноты и откровенно скучал. Хаос подготовки к встрече со знаменитым репером ещё пока не просочился в комнаты, и здесь царила привычно спокойная, даже безразличная обстановка. Эмоции витали в воздухе и отдавали вкусом иллюзий, пустых ожиданий и жажды популярности, но в целом ни они, ни что другое не вызывало интереса.
Сделав пару кадров, когда девушки прямо на глазах преподавателей вокала обнажались, чтобы затем облачиться в жутко блестящие юбки и едва заметные топы, Арсений покинул крыло звёзд и перешёл в рабочую зону.
Целое здание служило для офисов, где сотрудники отвечали за программное обеспечение и в целом электронную пропитку всех программ компании «Штампы». Каждое шоу, любое выступление начиналось здесь. Программисты отвечали за прогнозирование успеха той или иной песни. Лишь им понятным образом ноты превращались в определённую схему, дробились на фрагменты, а далее посредством особого алгоритма велись расчёты в отношении каждого произведения.
Сеня плохо понимал систему, но знал одно: ни одна звезда в «Штампах» не сможет покорить слушателя без правильной подачи от программиста. Гера как-то пытался объяснить ему суть процесса, но в памяти отложилось только то, что цифры при должном сочетании и определённых комбинациях способны сделать песню хитом или отправить на свалку вместе с исполнителем. Иными словами, звёзд делали не продюсеры, а цифры и несравненный интеллект программистов. Они же могли сломать карьеру, и такие случаи были. Маг помнил, как один из сотрудников, считавший себя непризнанным гением хип-хопа, произвёл неверные расчёты, лишив звезду, на чьё место он так стремился попасть, даже минуты славы.
Парня вычислили, уволили и с того момента следили за офисами с усиленным вниманием. Скандалов с богатыми родителями никто не желал – лишняя шумиха, и, пускай, мелкое, но всё же неудобство было не нужно известной на всю Россию компании. Не нужно ревностно следившему за своей репутацией Герману.
С того дня рабочую зону напичкали дополнительными камерами: их встроили в мониторы, в стены, в каждый угол. А самих работников снабдили браслетами, считывающими нервное напряжение. Как только датчики зашкаливали, охрана выводила сотрудника в третье крыло, где обученные люди выясняли всеми удобными способами правду, в то время как кто-либо из программистов брался вычищать схемы коллеги.
Сеня прекрасно знал, что чаще всего такой чисткой занималась Алисия, единственная женщина среди персонала. Знал и то, что Гера доверяет ей. Не раз видел, как брат выделяет Шувалову среди остальных.
Он подошёл к расписанию, где указывалось время обеда каждой группы сотрудников, а сам стал украдкой наблюдать за Алисией. Ангел нервничала. По непонятной причине Сене стало не по себе.
Первое время ничего не происходило: Алисия скрупулёзно занималась работой, не отвлекаясь на коллег, хотя те то и дело её о чём-то спрашивали. Однако чувство тревоги внутри крепчало с каждой секундой. Окончательно оно завладело сердцем Сени, когда мобильник ангела стал настойчиво забрасывать сообщениями. Шмелёв в этот момент как раз делал вид, будто проверяет чистоту ближайшего угла на наличие посторонней магии и сумел прочесть строку, загоревшуюся в чате вотсапа. До этого он не замечал открытого окна, но теперь отчётливо видел список постоянно обновлявшихся сообщений. Приглядевшись, Арсений заметил, что ангел то и дело посматривает в чат. На сообщения от некого Истинного реагировала эмоционально: хмурила лоб, а затем улыбалась.
«Интересно», – подумал маг и вытянул шею. Ангел, которая теперь забыла о схемах, полностью погрузилась в переписку. Сеня воспользовался моментом и тоже углубился в чтение: о том, что его поведение может показаться странным, совсем не думал. Во-первых, брата главного человека в компании вряд ли посмеют обвинить даже в какой-то мелочи. Во-вторых, большинство сотрудников были всецело заняты подготовкой к вечернему концерту. Единицы же, страдающие ленью и играющие в стрелялки на телефонах, прячась за большими бумажными руководствами – иногда приходилось повторять теорию, написанную ещё в далёких двухтысячных, Сеню вообще не тревожили. Он знал каждого из пяти: ни один бы не решился «заметить» брата самого Германа Шелковица и уж тем более кому-то доложить. Да и кому? Сделать замечание или задать вопрос магу тоже никто бы не посмел: не тот характер и не та уверенность в своём таланте, чтобы не забеспокоиться о поиске новой работы. В общем, Сеня пребывал в уверенности, что может делать, что угодно, ну, и, конечно, всё равно собирался после истории с ангелом сообщить о нерадивых работниках брату. Всё-таки сотрудники должны заниматься своими прямыми обязанностями, а не мочить вампиров.
Мобильник Алисии снова издал характерный не слишком громкий звук, и на экране повторилось тоже самое предложение, на котором Сеня заострил своё внимание.
«Ангелам хорошо на Земле?» – спрашивал Истинный.
Сам Шмелёв об этом не задумывался, хотя, встречаясь с парочкой ангелов, ему приходилось сталкиваться с их крайне нестабильной адаптацией к жизни в новом мире. Но их неудобства его не касались. Главное, каждая поддавалась его обаянию и давала желаемое. А то, что лёгкая простуда переходила в лихорадку – это не его проблемы. Слабый иммунитет, недоверие к медицине, так тем же грешна половина общества. И, собственно, это выбор каждого – запускать болезнь или тщательнее следить за здоровьем. Что Сене нравилось в ангелах и несомненно стоило его внимания – так это проницательность, с которой прекрасные спутницы без труда читали характер окружающих. Они и его характер читали, по этой причине с ангелами Сеня встречался реже всех, не желал открывать свою подноготную какой-то там бабе, пускай, и с шикарными формами.
Алисия, между тем, написала ответ Истинному: «Хорошо, особенно, когда апельсины куксятся».
«Странно», – подумал маг. Про любовь к цитрусовым он слышал от Геры. Но почему ангел написала «куксятся»? Что за странное выражение? Здесь явно имелось ввиду что-то другое. Похоже, Алисия шифровалась. Но зачем? От кого? И кто такой Истинный?
Общение продолжилось.
Истинный: А если сравнивать с жизнью на небе? Апельсины такие же?
Алисия: Там они не куксятся.
Истинный: А ты здесь не куксишься?
Алисия: Да, сегодня, как и хотели.
Истинный: Значит, жизнь ангелов здесь всё-таки не такая уж идеальная?
Алисия: Я потеряла нить беседы. Пожалуй, пойду поработаю. Но про апельсины не забудь.
Истинный: Сегодня вечером они не понадобятся.
Истинный перестал писать. Зато в чате вновь застрочила Амалия.
Амалия: Ты уж прости, но я угораю от вашей переписки. Круто! Но это я тебе сообщала ещё вчера. Задумка отличная. Но мне захотелось настоящих апельсинов.
Алисия: Приходи. Не думаю, что кто-то будет против. Мы тебе всегда рады.
Амалия: Не хочу мешать.
Алисия: А если вчетвером?
Амалия: Он сегодня занят, но за приглашение спасибо. Кстати, спрашиваю ещё раз, в какое время мне завтра лучше заехать?
Алисия: После семи.
Амалия: Договорились. А истина будет рядом?
Алисия: Нет. Вечер без. Я тогда попробую приготовить что-то из корейской кухни.
Амалия: Отлично! Слушай, а чья идея с истиной?
Алисия: Не обсуждали. Но, по-моему, звучит неплохо.
Амалия: Интригующе точно. Эй, Истинный? Ты тут? Молчит. Ладно. Пойду новый ролик снимать. У меня, кстати, прибавилось подписчиков.
Алисия: Я и не сомневалась. Рада за тебя. А к нам сегодня приезжает твой любимый красавчик с лиловыми глазками.
Амалия: Крашик?
Алисия: Он самый.
Амалия: Теперь я тебе завидую. Всё, ушла плакать.
Алисия: Я возьму для тебя автограф.
Амалия: Люблю тебя, сестрёнка.
Алисия отправила ещё пару сообщений в общий чат, обращаясь к Истинному, но тот больше не объявился. Ангел вздохнула и вернулась к работе. Сеня почувствовал, как внутренности скручивает узлом. Он знал, что Гера следит за Шуваловой. Но мог ли брат прикинуться каким-то там Истинным? Маг пришёл к выводу, что вполне. Возможно, этим и объяснялось странное поведение брата. Гера боится признаться: увлечение ангелом перешло в манию или приближается к ней. Но что за странный диалог только что происходил? Алисия ответила взаимностью Гере, или она общается с ним, не подозревая, с кем общается?
Встревоженный Сеня сделал пару кадров с Алисией и поспешил в кабинет Геры. Если брат – это Истинный, значит, пора объяснить тому, что всё это уже выглядит не совсем нормально. Он сел в кресло и стал ждать, чувствуя, как тревога становится всё сильнее.
В голове мигом сложились фрагменты, и перед внутренним взором предстала отчётливая и яркая картина, объясняющая все странности.
«Так вот почему Гера на взводе…» – маг теребил галстук, не сводя взгляда с прямоугольника двери. По подсчётам Шмелёва брат должен был явиться час назад, но время шло, суматоха в «Штампах» нарастала – сотрудники от мала до велика готовились к встрече Краша, паника в сердце Сени уже не покусывала – грызла, вонзаясь острыми когтями и клыками. Чем дольше брат отсутствовал, тем крепче становилась убеждённость мага в собственных выводах. Гера окончательно свихнулся на Шуваловой, отсюда его угрюмость, нежелание общаться, попытки свести тему о женщинах к чему угодно, даже к ненавистному баскетболу. Уж эту-то игру они оба не терпели с детства, ещё с тех времён, когда школьный физрук заставлял писать двадцатистраничные рефераты на тему происхождения и развития баскетбола. А всё почему? Потому, что те, кому не удавалось отжаться положенные пятьдесят раз, вынуждены были корпеть в библиотеке, штудируя древние книги. А разве Сеня с Герой были виноваты в своей слабой физической подготовке? Нет. Как и у других, у них что-то получалось лучше, а что-то хуже. Отжимания не стали коньком братьев, зато оба могли дать фору любому лыжнику.
– Ты… впервые назвала меня Сеней, – заметил с горькой улыбкой, – впервые… – сел, напротив, тяжело вздохнул. В глазах читалось отчаяние. В глазах стояла боль. – У меня есть шанс? Ты… поможешь мне? Гере? Он ведь… Он не хотел. Это всё… рассудок помутился. Он… Мариночка, он же не убийца. Он… мой брат.
Лесницкая вздохнула, и, забыв об осторожности, коснулась руки Арсения. Она собиралась сказать ему, что он не должен прикрывать брата, не должен защищать того, кто убил Шувалову и сделал его самого соучастником, потому что тот, кто любит, так не поступает. Но не сказала. Волна воспоминаний всё же налетела на Марину, смыла настоящее и потянула за собой.
Прода от 29.04.2020, 21:15
Глава 16
День смерти Алисии.
Сеня нервничал. Какая-то необъяснимая тревога покусывала сердце в ожидании брата. С Герой что-то творилось. За ту неделю, что маг провёл у того дома, удалось поговорить лишь дважды. Обмен фразами, вроде «привет», «пока», «буду вечером», «не жди» происходили ежедневно, однако полноценные беседы состоялись только в день приезда и сегодня утром.
Раньше они с братом могли часами играть в шахматы, обсуждать интрижки и мериться успехами, произошедшими за время разлуки, но в этот раз Гера был сам не свой и будто избегал общения. Это казалось странным.
От скуки Арсений гулял по «Штампам»: брат никогда не запрещал подобное, напротив приветствовал «шпиона» и нередко просил фотографировать. Гере нравилось по ночам рассматривать снимки, сделанные в душевой, в гримёрке. В туалете.
Сеня считал увлечение брата извращением, но тот так искренне наслаждался увиденным, что маг снова и снова делал фото, подлавливая звёзд в самые пикантные моменты.
Тот день полнился суматохой – на вечер был запланирован банкет и небольшой концерт из самых заметных, хотя и не слишком талантливых звёзд компании. В «Штампах» деньги и вокальные данные никогда не были синонимами. Здесь производили одинаковых по сути безликих кукол в ярких оболочках с запоминающимися именами, но с полным отсутствием зачатков дара. В общем, дело брата процветало на хайповости, трендах и рождало монстров, приносящих прибыль за счёт купания в грязи и вывешивания на радость публике измазанного всякими нечистотами белья.
«Штампы» в понимании Сени должны были давать народу ярких представителей, идущих по стопам великих артистов, но по сути они обманывали этот самый народ, пичкая однообразно кислотными творениями.
Магу претило участвовать в этом шоу бездарностей, но он любил брата, поэтому в своё время согласился стать компаньоном и по факту вторым владельцем фирмы и по той же причине навещая Геру, всегда заезжал на работу и выполнял любые поручения.
Нередко, сидя в кабинете брата, и любуясь остановленным со вкусом помещением, дорогими гаджетами и вещами, убранными в стол, например, пепельницей, инкрустированной золотом – Гера не курил, но не мог отказать себе в удовольствии иметь красивую, пускай, и ненужную вещь. Наслаждаясь рассматриванием какой-нибудь маленькой статуэтки обнажённой красавицы, привезённой из Италии – коллекционированием брат не занимался, но в ящиках держал десяток мраморных, фарфоровых и хрустальных девушек, облачённых в наряд Евы, Сеня раздумывал на тему того, имел бы брат всё это, владей он компанией, где рождались настоящие звёзды, а не их жалкие подобия? И приходил к одному и тому же выводу: нет. Гера не получил бы и десятой части того, что имел сейчас и уж точно не бросался деньгами, просто потому, что не имел бы такой возможности. Богатство – не то, ради чего пели Анна Герман, Людмила Зыкина. Вряд ли они желали во чтобы то ни стало заработать миллионы и готовы были петь под фонограмму любые безумные песни. Их целью было нести радость и счастье людям, делиться своей душой, сердцем. Петь, потому как иначе они не представляли своего существования.
На «Штампах» же находились те, кто стремился любой ценой попасть в чат, засветиться на модном шоу, быть на слуху. И неважно, что твоё творчество не станет достоянием истории, о нём не вспомнят спустя двадцать и даже десять лет. Главное здесь и сейчас попасть в поток знаменитостей, заработать денег и купаться в собственном лживом успехе. А Гера был хозяином этого безобразия и держателем звёздного стада.
В глубине души Сеня был меломаном и ненавидел работу брата, что, впрочем, не мешало ему откровенно радоваться доходу. Жить в достатке – разве не это мечта каждого: Геры и самого Сени? Брат очень помогал ему финансово, и чего уж там скрывать – без этой самой помощи пришлось бы трудновато. Привыкший к роскоши Сеня не видел себя нигде, кроме как в одной из лучших квартир Вены, в последней модели автомобиля, с женщинами высшего сорта.
Тут маг поймал себя на мысли, что сравнивает любовниц с едой и ухмыльнулся: всё же они с братом были очень похожи. Пускай не во взглядах на музыку, но в женщинах у них вкус совпадал: оба любили сочное, предпочитали яблоку грушу и ценили размеры.
«Мы всё-таки одна кровь», – признавался Арсений, забывая о двоюродном родстве. Гера всегда был для него самым близким человеком. Ещё с момента гибели родителей, когда отец Германа забрал Сеню к себе.
Он расхаживал по репетиционным залам, наблюдая за кривлянием звёзд под фанеру, за их неуклюжими попытками тянуть ноты и откровенно скучал. Хаос подготовки к встрече со знаменитым репером ещё пока не просочился в комнаты, и здесь царила привычно спокойная, даже безразличная обстановка. Эмоции витали в воздухе и отдавали вкусом иллюзий, пустых ожиданий и жажды популярности, но в целом ни они, ни что другое не вызывало интереса.
Сделав пару кадров, когда девушки прямо на глазах преподавателей вокала обнажались, чтобы затем облачиться в жутко блестящие юбки и едва заметные топы, Арсений покинул крыло звёзд и перешёл в рабочую зону.
Целое здание служило для офисов, где сотрудники отвечали за программное обеспечение и в целом электронную пропитку всех программ компании «Штампы». Каждое шоу, любое выступление начиналось здесь. Программисты отвечали за прогнозирование успеха той или иной песни. Лишь им понятным образом ноты превращались в определённую схему, дробились на фрагменты, а далее посредством особого алгоритма велись расчёты в отношении каждого произведения.
Сеня плохо понимал систему, но знал одно: ни одна звезда в «Штампах» не сможет покорить слушателя без правильной подачи от программиста. Гера как-то пытался объяснить ему суть процесса, но в памяти отложилось только то, что цифры при должном сочетании и определённых комбинациях способны сделать песню хитом или отправить на свалку вместе с исполнителем. Иными словами, звёзд делали не продюсеры, а цифры и несравненный интеллект программистов. Они же могли сломать карьеру, и такие случаи были. Маг помнил, как один из сотрудников, считавший себя непризнанным гением хип-хопа, произвёл неверные расчёты, лишив звезду, на чьё место он так стремился попасть, даже минуты славы.
Парня вычислили, уволили и с того момента следили за офисами с усиленным вниманием. Скандалов с богатыми родителями никто не желал – лишняя шумиха, и, пускай, мелкое, но всё же неудобство было не нужно известной на всю Россию компании. Не нужно ревностно следившему за своей репутацией Герману.
С того дня рабочую зону напичкали дополнительными камерами: их встроили в мониторы, в стены, в каждый угол. А самих работников снабдили браслетами, считывающими нервное напряжение. Как только датчики зашкаливали, охрана выводила сотрудника в третье крыло, где обученные люди выясняли всеми удобными способами правду, в то время как кто-либо из программистов брался вычищать схемы коллеги.
Сеня прекрасно знал, что чаще всего такой чисткой занималась Алисия, единственная женщина среди персонала. Знал и то, что Гера доверяет ей. Не раз видел, как брат выделяет Шувалову среди остальных.
Он подошёл к расписанию, где указывалось время обеда каждой группы сотрудников, а сам стал украдкой наблюдать за Алисией. Ангел нервничала. По непонятной причине Сене стало не по себе.
Прода от 30.04.2020, 19:25
Первое время ничего не происходило: Алисия скрупулёзно занималась работой, не отвлекаясь на коллег, хотя те то и дело её о чём-то спрашивали. Однако чувство тревоги внутри крепчало с каждой секундой. Окончательно оно завладело сердцем Сени, когда мобильник ангела стал настойчиво забрасывать сообщениями. Шмелёв в этот момент как раз делал вид, будто проверяет чистоту ближайшего угла на наличие посторонней магии и сумел прочесть строку, загоревшуюся в чате вотсапа. До этого он не замечал открытого окна, но теперь отчётливо видел список постоянно обновлявшихся сообщений. Приглядевшись, Арсений заметил, что ангел то и дело посматривает в чат. На сообщения от некого Истинного реагировала эмоционально: хмурила лоб, а затем улыбалась.
«Интересно», – подумал маг и вытянул шею. Ангел, которая теперь забыла о схемах, полностью погрузилась в переписку. Сеня воспользовался моментом и тоже углубился в чтение: о том, что его поведение может показаться странным, совсем не думал. Во-первых, брата главного человека в компании вряд ли посмеют обвинить даже в какой-то мелочи. Во-вторых, большинство сотрудников были всецело заняты подготовкой к вечернему концерту. Единицы же, страдающие ленью и играющие в стрелялки на телефонах, прячась за большими бумажными руководствами – иногда приходилось повторять теорию, написанную ещё в далёких двухтысячных, Сеню вообще не тревожили. Он знал каждого из пяти: ни один бы не решился «заметить» брата самого Германа Шелковица и уж тем более кому-то доложить. Да и кому? Сделать замечание или задать вопрос магу тоже никто бы не посмел: не тот характер и не та уверенность в своём таланте, чтобы не забеспокоиться о поиске новой работы. В общем, Сеня пребывал в уверенности, что может делать, что угодно, ну, и, конечно, всё равно собирался после истории с ангелом сообщить о нерадивых работниках брату. Всё-таки сотрудники должны заниматься своими прямыми обязанностями, а не мочить вампиров.
Мобильник Алисии снова издал характерный не слишком громкий звук, и на экране повторилось тоже самое предложение, на котором Сеня заострил своё внимание.
«Ангелам хорошо на Земле?» – спрашивал Истинный.
Сам Шмелёв об этом не задумывался, хотя, встречаясь с парочкой ангелов, ему приходилось сталкиваться с их крайне нестабильной адаптацией к жизни в новом мире. Но их неудобства его не касались. Главное, каждая поддавалась его обаянию и давала желаемое. А то, что лёгкая простуда переходила в лихорадку – это не его проблемы. Слабый иммунитет, недоверие к медицине, так тем же грешна половина общества. И, собственно, это выбор каждого – запускать болезнь или тщательнее следить за здоровьем. Что Сене нравилось в ангелах и несомненно стоило его внимания – так это проницательность, с которой прекрасные спутницы без труда читали характер окружающих. Они и его характер читали, по этой причине с ангелами Сеня встречался реже всех, не желал открывать свою подноготную какой-то там бабе, пускай, и с шикарными формами.
Алисия, между тем, написала ответ Истинному: «Хорошо, особенно, когда апельсины куксятся».
«Странно», – подумал маг. Про любовь к цитрусовым он слышал от Геры. Но почему ангел написала «куксятся»? Что за странное выражение? Здесь явно имелось ввиду что-то другое. Похоже, Алисия шифровалась. Но зачем? От кого? И кто такой Истинный?
Общение продолжилось.
Истинный: А если сравнивать с жизнью на небе? Апельсины такие же?
Алисия: Там они не куксятся.
Истинный: А ты здесь не куксишься?
Алисия: Да, сегодня, как и хотели.
Истинный: Значит, жизнь ангелов здесь всё-таки не такая уж идеальная?
Алисия: Я потеряла нить беседы. Пожалуй, пойду поработаю. Но про апельсины не забудь.
Истинный: Сегодня вечером они не понадобятся.
Истинный перестал писать. Зато в чате вновь застрочила Амалия.
Амалия: Ты уж прости, но я угораю от вашей переписки. Круто! Но это я тебе сообщала ещё вчера. Задумка отличная. Но мне захотелось настоящих апельсинов.
Алисия: Приходи. Не думаю, что кто-то будет против. Мы тебе всегда рады.
Амалия: Не хочу мешать.
Алисия: А если вчетвером?
Амалия: Он сегодня занят, но за приглашение спасибо. Кстати, спрашиваю ещё раз, в какое время мне завтра лучше заехать?
Алисия: После семи.
Амалия: Договорились. А истина будет рядом?
Алисия: Нет. Вечер без. Я тогда попробую приготовить что-то из корейской кухни.
Амалия: Отлично! Слушай, а чья идея с истиной?
Алисия: Не обсуждали. Но, по-моему, звучит неплохо.
Амалия: Интригующе точно. Эй, Истинный? Ты тут? Молчит. Ладно. Пойду новый ролик снимать. У меня, кстати, прибавилось подписчиков.
Алисия: Я и не сомневалась. Рада за тебя. А к нам сегодня приезжает твой любимый красавчик с лиловыми глазками.
Амалия: Крашик?
Алисия: Он самый.
Амалия: Теперь я тебе завидую. Всё, ушла плакать.
Алисия: Я возьму для тебя автограф.
Амалия: Люблю тебя, сестрёнка.
Алисия отправила ещё пару сообщений в общий чат, обращаясь к Истинному, но тот больше не объявился. Ангел вздохнула и вернулась к работе. Сеня почувствовал, как внутренности скручивает узлом. Он знал, что Гера следит за Шуваловой. Но мог ли брат прикинуться каким-то там Истинным? Маг пришёл к выводу, что вполне. Возможно, этим и объяснялось странное поведение брата. Гера боится признаться: увлечение ангелом перешло в манию или приближается к ней. Но что за странный диалог только что происходил? Алисия ответила взаимностью Гере, или она общается с ним, не подозревая, с кем общается?
Встревоженный Сеня сделал пару кадров с Алисией и поспешил в кабинет Геры. Если брат – это Истинный, значит, пора объяснить тому, что всё это уже выглядит не совсем нормально. Он сел в кресло и стал ждать, чувствуя, как тревога становится всё сильнее.
Прода от 01.05.2020, 21:25
В голове мигом сложились фрагменты, и перед внутренним взором предстала отчётливая и яркая картина, объясняющая все странности.
«Так вот почему Гера на взводе…» – маг теребил галстук, не сводя взгляда с прямоугольника двери. По подсчётам Шмелёва брат должен был явиться час назад, но время шло, суматоха в «Штампах» нарастала – сотрудники от мала до велика готовились к встрече Краша, паника в сердце Сени уже не покусывала – грызла, вонзаясь острыми когтями и клыками. Чем дольше брат отсутствовал, тем крепче становилась убеждённость мага в собственных выводах. Гера окончательно свихнулся на Шуваловой, отсюда его угрюмость, нежелание общаться, попытки свести тему о женщинах к чему угодно, даже к ненавистному баскетболу. Уж эту-то игру они оба не терпели с детства, ещё с тех времён, когда школьный физрук заставлял писать двадцатистраничные рефераты на тему происхождения и развития баскетбола. А всё почему? Потому, что те, кому не удавалось отжаться положенные пятьдесят раз, вынуждены были корпеть в библиотеке, штудируя древние книги. А разве Сеня с Герой были виноваты в своей слабой физической подготовке? Нет. Как и у других, у них что-то получалось лучше, а что-то хуже. Отжимания не стали коньком братьев, зато оба могли дать фору любому лыжнику.
