Но через два дня после пресс-конференции "наследницу писателя" нашли убитой у закрытого кинотеатра в конце набережной. Летом там было весьма оживленное место. Днем около "Родины" предлагали приобрести экскурсию дешевле, чем на "туристической" набережной; бойко торговали сувенирами и дарами моря. А вечером по этому участку гостям города ходить не советовали. В темное время суток "Родина" имела репутацию неблагополучного и опасного места...
"Долго ведь нарывалась, - прочитав новости в интернете, покачала головой хозяйка боулинг-клуба, - а кто ищет неприятностей, тот их всегда найдет!"
Когда к ней явился знаменитый петербургский адвокат, женщина сразу догадалась, что речь пойдет о "внучке Степнова-Морского". С ним нужно было разговаривать осторожно. У Гершвина была репутация дотошного и цепкого человека. Любое неосторожное слово он тут же поймает и вцепится в него, как клещ. Он не успокоится, пока не вытащит на свет все, что люди пытаются скрыть. До поры ей удавалось хранить в тайне кое-какие страницы из своей жизни. А значит, с этим человеком нужно договариваться добром.
- Я не веду ее дело, - Наум смаковал прекрасный кофе, приготовленный на песке. Напиток для почетных гостей Лиана готовила сама, по фамильному рецепту, полученному от бабушки. - Решил, что не стоит портит себе реноме, связываясь с такой скандальной и не внушающей доверия клиенткой.
- Странно, Наум Моисеевич. Я думала, вы любите всякого рода эпатаж и скандалы, - хмыкнула Лиана, ставя на стол варенье в изящной серебряной вазочке на витой ножке. - Угощайтесь, пожалуйста. Сварено мною лично по фамильному рецепту, как и кофе.
- Бесподобно, - Наум положил себе в розетку пару ложек варенья и тут же отведал его. - Да, Лиана Гургеновна, не буду скрывать: таков мой стиль, "брутал". Но и для меня есть границы, которые я не переступаю. Если дело дурно пахнет, я за него не возьмусь.
- Разумно, - кивнула Лиана. - К сожалению, благодаря этой даме, нас ждут нелегкие времена. Она успела написать жалобы на "Аю-Даг" во все инстанции и во всех соцсетях расписала, какая это бандитская "малина" и как она настоятельно не советует приличным людям посещать этот притон. Вы уже ознакомились?
- Еще нет, - Наум мысленно присвистнул. Ай да Розалия! Вот это скорость! И до чего мстительная: его за отказ вести ее дело публично назвала трусом, на клуб написала жалобы и негативные отзывы...
- Нам может даже понадобиться профессиональная помощь юриста, Наум Моисеевич, - Лиана грациозно поднялась, чтобы ответить на звонок телефона внутренней связи. - После жалоб госпожи Гельсингфорской на нас посыплются нервотрепские проверки... Да, Ануш? Я занята. Пусть подождет.
Наум с интересом посмотрел вслед Лиане. Фигурой она напоминала Софи Лорен. Алая блузка обтягивает пышную грудь; узкие черные брюки подчеркивают тонкую талию и длинные ноги, которым позавидовала бы любая модель. Роскошная копна черных кудрей и бархатистые карие глаза. "Я не против ей помочь, - подумал он, - а то замонают клуб проверками, не дадут нормально работать, многие так и прогорели. И часто - из-за таких вот Розалий, которые сначала ищут себе приключений, а найдя, орут и бегут жаловаться. Все у них виноваты, кроме них, любимых!"
- Вот, началось, - положила трубку Лиана, - журналист из городской газеты желает видеть меня. Первая ласточка! Мне уже свои человечки в нужных кругах шепнули, что в клуб собираются пожарная охрана, СЭС и налоговая полиция...
- Можете на меня рассчитывать, - галантно сказал Наум, - чует моя чуйка, что я могу быть вам полезным. Без юриста вам будет непросто...
Он рассматривал унизанные кольцами пальчики Лианы, ища среди них "обручалку". За замужними женщинами Гершвин старался не приударять, из чувства мужской солидарности, не желая подличать. "Если она еще и одинока, то я бы за ней и приударил. Эх, бархатный сезон в дымке сентября, на то он и курорт, чтобы крутить романы!"
Лиана была очень наблюдательной. Она заметила, каким заинтересованным взглядом провожает ее Гершвин и это ей польстило. Если этот пресыщенный невский бонвиван обратил на нее внимание, значит, не такая уж она "дура деревенская", как называла ее одна малоприятная особа из прошлого... Да и мужчина охотнее возьмется помогать женщине, которая ему небезразлична. Они любят чувствовать себя героями-рыцарями. Значит, надо сыграть в Прекрасную Даму... Она должна спасти клуб. Розалия напоследок успела заложить мину. Если не получится обезвредить - "Аю-Даг" может не устоять. А ей этого очень не хотелось бы. Клуб стал для Лианы ее детищем, которое она лелеяла и ставила на ноги не один год. Этой весной ей пришлось приложить немало усилий, чтобы на дверях клуба не появилась постылая табличка "Аренда". Работать всем развлекательным заведениям во время локдауна запретили, доходов не было никаких, а арендную плату вносить приходилось как и прежде. И не все владельцы объектов бизнеса это выдержали. Так закрылся интернет-центр ее друга Вазгена. Подсчитав, во что ему обойдется аренда запертого помещения в нерабочее время, парень только развел руками, продал помещение и уехал в Кировакан к семье. Лиана делала все, чтобы ее не постигла та же участь. Сейчас в газетах замелькали умильные рассказы людей о том, как хорошо они провели вынужденный отпуск: "пообщались, побыли всей семьей вместе, освоили шейпинг на удаленке, играли с детьми в поржавелый хоккей, научились готовить люля-кебаб, освоили суахили, детей наделали, вот у друга жена дохаживает, и соседка в декрет ушла"; появились первые книги модных авторов о прелестях самоизоляции... А Лиана запомнила эти месяцы, как каторжный труд и неослабевающее напряжение. О "роскоши человеческого общения", кулинарных подвигах и сексуальных экспериментах пришлось забыть. Но Лиана была женщиной горячих южных кровей и, если весной вся энергия была направлена на то, чтобы сохранить клуб, то сейчас природа брала свое. И она была не прочь пофлиртовать с импозантным петербуржцем. А может, все обернется не только флиртом...
"А не он ли эту гадину прибил? - Лиана с интересом посмотрела на могучие плечи юриста. - Она его страшно оскорбила. Он же ветеран первой чеченской, а она его обвинила в трусости на весь эфир. Служивые парни такого не прощают..."
Наум в свою очередь присмотрелся к тоненьким смуглым рукам Лианы, когда женщина наливала ему вторую порцию кофе. Изящные, даже аристократические кисти, гладкая золотистая кожа, элегантный пурпурный маникюр, изобилие колец и браслетов. Едва ли такими пальчиками можно ухватить тяжелый и громоздкий обломок кирпичной кладки и ударить им кого-то по голове. На ладонях непременно останутся ссадины, маникюр пострадает... Но зачем такой бизнес-леди самой разбираться с врагиней? Можно просто нанять исполнителя...
Снова зазвонил телефон.
- Ануш, я же сказала... Что? Пять минут!
- Ну вот, началось, - всплеснула руками женщина, положив трубку. - Пришел следователь из прокуратуры, - она одним глотком проглотила совершенно остывший кофе из своей чашки. - Вот так-так. И я даже подозреваю, о чем он хочет меня спросить... Меня ведь сейчас вполне могут заподозрить, - она пересела за свой рабочий стол, - эта дама накатала на нас столько "телег", что это вполне тянет на весомый мотив...
- Если вам сейчас нужна моя помощь, госпожа Оганесян, я к вашим услугам, - галантно промурлыкал Наум, смакуя кофе.
Алена Панферова озадаченно посмотрела на восседающего в кресле у кофейного столика Гершвина. Две кофейные чашки, вазочка с вареньем, бисквиты - все указывало на то, что беседа с Лианой Оганесян перешла уже в неформальное русло. И когда он только успел познакомиться с Лианой Гургеновной? Или она обратилась к нему за профессиональной помощью, чтобы защититься от последствий многочисленных жалоб Гельсингфорской на боулинг-клуб? Да... Розалия успела забросать все инстанции жалобами на "Аю-Даг", не пропустив даже самого маленького нарушения правил, и в интернете - в социальных сетях, "Черных списках", блоге и ЖЖ, в "Отзовике" и "Трипэдвайзере" сравнила клуб Лианы с бандитской "хазой" в "Месте встречи". Душераздирающие спичи Розалии завершались призывами вроде: "Мне хватило одного раза, чтобы понять: "Аю-Даг" - не то место, где я хотела бы в дальнейшем проводить досуг! И вам не советую его посещать. Нормальным людям там делать нечего. Что думают власти об этом притоне?!"
Прочитав эти речи, Алена составила план предстоящей беседы с Оганесян. Лиана славилась крутым нравом и железной волей. ЕЕ клуб выстоял даже в весенний локдаун, потопивший не одно заведение досуга. Эта женщина не из тех, кто безропотно снесет попытку разрушить ее любимое дело. В Алустосе работает много уроженцев бывших союзных республик, и Алена неплохо постигла их менталитет. Они не прощают врагов. Тем более - действующих так коварно и подло, как потерпевшая. Боулинг-клуб Лианы "притоном" не был. Его с удовольствием посещали и мэр города, и начальник полиции, а эти люди в "Малину" не пойдут.
К тому же Алена хорошо помнила рассказы свидетелей о том, как Гельсингфорская вела себя в "Аю-Даге". Чего стоит скандал с девушками из-за соседнего столика, перешедший в драку и бросание креманками с мороженым. А то, что, выбив у официанта поднос и испортив одежду входящим в зал гостям, Розалия еще и обругала их и снова чуть не затеяла драку!..
Одна из официанток клуба поведала, как хозяйка как выглянула из своего кабинета, когда в административное крыло привели Гельсингфорскую и девушку, в которую та запустила мороженым. Дамы продолжали бурно выяснять отношения. Особенно громко негодовала Розалия, потирая ушибленные места после падения на дорожку. Увидев ее, Розалия умолкла на полуслове и так изменилась в лице, словно, по мнению официантки, "призрака увидела".
- Испугалась чуть ли не до обморока, - сообщила Алене служащая, - а своему приятелю (он следом за ними прибежал) сказала: "Зови Гершвина, а то меня тут точно посадят за это ср...е мороженое!". И ругалась она, как урка! - округлила глаза девушка, - прикиньте, С виду вся такая ми-ми-ми, а как рот откроет, лягушки скачут!
Алена отметила в блокнотике еще один пункт: проверить, не пересекались ли когда-либо пути Розалии Степновой-Гельсингфорской и Лианы Оганесян. Неспроста Розалия Михайловна так испугалась, встретив владелицу боулинг-клуба...
"Она хоть помнит, что она - женщина? - Лиана посмотрела на короткую стрижку следователя, ее ковбойку и широкие джинсы. - Все-таки майор юстиции, надо же соответствовать. Ей недурно подошел бы брючный костюм, раз уж она так тяготеет к стилю унисекс. НО при этом Панферова - крепкий профессионал своего дела, и с ней надо держать ушки на макушке. Хорошо, что Гершвин согласился мне помочь! С ней лучше беседовать в присутствии адвоката".
Алена осмотрелась в кабинете Оганесян. Строгая фешенебельная обстановка, ничего лишнего или вычурного. Настоящий кабинет делового человека, не отвлекающегося на мелочи и мишурный блеск...
- Да, я хорошо запомнила эту посетительницу, - Лиана говорила по-русски чисто, почти без акцента и не коверкая слова. - У нас всякое, конечно, бывает, но два инцидента за вечер с участием одного и того же лица - это уже чересчур. Вначале она приревновала своего спутника к другим посетительницам, и дело едва не закончилось вызовом полиции. Потом едва не подралась с женой владельца торгового центра, и снова им пришлось улаживать конфликт... При этом она во время разбирательств лезла на рожон, представляла себя единственной жертвой обстоятельств, попыталась даже вовлечь в это действо адвоката...
- Господина Гершвина?
- Да. Мы пошли им навстречу, не стали доводить ситуацию до протокола. Но внесли госпожу Гельсингфорскую в черный список. Полагаю, наш клуб прекрасно обойдется без таких неуравновешенных клиентов. Я дорожу репутацией "Аю-Дага" и не хочу, чтобы он обрел скандальную славу злачного местечка...
- Вы были ранее знакомы с госпожой Гельсингфорской, Лиана Гургеновна? - поинтересовалась Алена.
- Нет, - слишком торопливо ответила Лиана. - В тот вечер я увидела ее впервые.
- А со стороны показалось, будто она испугалась, встретившись с вами лицом к лицу...
- Я не заметила, - пожала плечами восточная дама. - По-моему, она скорее опасалась негативных последствий своего поведения в зале...
"Еще бы она меня не испугалась, - думала Лиана, отвечая на следующие вопросы Алены. - Однажды она загнала меня в болото и думала, что мне оттуда уже не выбраться. Но я выбралась, снова встала на ноги и даже поднялась еще выше, чем раньше. А мотив у меня и впрямь был. Еще как был! Но я не собиралась сводить с ней счеты. Нас уже сама жизнь рассудила: я снова на твердой почве, а она все так же ходит по краю пропасти со своими аферами... Вот только для следствия это не аргумент!".
Нике сообщили, что Полина Елистратова принимает участие в форуме историков-краеведов, приводящемся на летней площадке гостиницы "Огонек", и Орлова направилась туда. Место для слета любители истории выбрали удачно - гостиница расположилась на одной из "ступенек" горного массива, и с летней площадки открывался великолепный вид на море и горы. "Огонек" оказался белоснежным комплексом зданий, корпусов и коттеджей, утопающих в пышной южной зелени и цветах. На летнюю площадку вела арка напротив административного корпуса. Услышав за ней усиленный мегафоном голос, вещающий о тавро-скифах раннего периода, Вероника поняла, что не ошиблась адресом.
На входе ее остановили с вопросом "Вы по какому делу?". Услышав, что Вероника - журналистка, интересующаяся фестивалем, крупный мужчина с бейджем члена оргкомитета вернул ей удостоверение и любезно попросил подождать, пока он сообщит руководителю фестиваля.
- Хотите материальчик сделать? - улыбнулся он - Хорошее дело. Думаю, Станишевский разрешит.
Он отошел в глубь площадки, где в тени стоял стол руководства. За ним сидели мужчина и две женщины. Оргкомитетчик коротко переговорил с ними и вернулся к Веронике с одной из женщин - молодой, невысокой, загорелой до черноты брюнеткой. Она с улыбкой вручила Нике бейджик гостя и шуршащий пакет с эмблемой фестиваля.
- Прошу, проходите, присаживайтесь. Вот свободная скамейка. Сейчас мы слушаем доклад Веснина, а в перерыве с удовольствием с вами поговорим. А это вам подарок за посещение фестиваля, набор участника.
Ника с благодарностью села на предложенную скамейку - очень удобную, новую, с изогнутой спинкой. Отсюда было хорошо видно синеющее море с яркими парусами и гидроциклами и высились силуэты могучих гор.
И руководящий стол тоже был, как на ладони. Вероника сразу догадалась, что вторая женщина за столом и есть Елистратова. Она оказалась еще молодой - лет 35, не старше. Худощавая брюнетка со старомодным, но элегантным каре "под Мирей", одетая в элегантный льняной костюм. Легкий "естественный" макияж, сумочка от "Шанель", висящая на спинке стула, - типичная преуспевающая чиновница, с типично чиновничьим, "предвыборным" доброжелательным выражением лица.
Ника задалась вопросом: на что может быть способна эта улыбчивая дама с ледяными голубыми глазами, защищая городское историческое достояние? Насколько велика ее готовность противостоять посягательствам на объекты культуры?
"Долго ведь нарывалась, - прочитав новости в интернете, покачала головой хозяйка боулинг-клуба, - а кто ищет неприятностей, тот их всегда найдет!"
Когда к ней явился знаменитый петербургский адвокат, женщина сразу догадалась, что речь пойдет о "внучке Степнова-Морского". С ним нужно было разговаривать осторожно. У Гершвина была репутация дотошного и цепкого человека. Любое неосторожное слово он тут же поймает и вцепится в него, как клещ. Он не успокоится, пока не вытащит на свет все, что люди пытаются скрыть. До поры ей удавалось хранить в тайне кое-какие страницы из своей жизни. А значит, с этим человеком нужно договариваться добром.
- Я не веду ее дело, - Наум смаковал прекрасный кофе, приготовленный на песке. Напиток для почетных гостей Лиана готовила сама, по фамильному рецепту, полученному от бабушки. - Решил, что не стоит портит себе реноме, связываясь с такой скандальной и не внушающей доверия клиенткой.
- Странно, Наум Моисеевич. Я думала, вы любите всякого рода эпатаж и скандалы, - хмыкнула Лиана, ставя на стол варенье в изящной серебряной вазочке на витой ножке. - Угощайтесь, пожалуйста. Сварено мною лично по фамильному рецепту, как и кофе.
- Бесподобно, - Наум положил себе в розетку пару ложек варенья и тут же отведал его. - Да, Лиана Гургеновна, не буду скрывать: таков мой стиль, "брутал". Но и для меня есть границы, которые я не переступаю. Если дело дурно пахнет, я за него не возьмусь.
- Разумно, - кивнула Лиана. - К сожалению, благодаря этой даме, нас ждут нелегкие времена. Она успела написать жалобы на "Аю-Даг" во все инстанции и во всех соцсетях расписала, какая это бандитская "малина" и как она настоятельно не советует приличным людям посещать этот притон. Вы уже ознакомились?
- Еще нет, - Наум мысленно присвистнул. Ай да Розалия! Вот это скорость! И до чего мстительная: его за отказ вести ее дело публично назвала трусом, на клуб написала жалобы и негативные отзывы...
- Нам может даже понадобиться профессиональная помощь юриста, Наум Моисеевич, - Лиана грациозно поднялась, чтобы ответить на звонок телефона внутренней связи. - После жалоб госпожи Гельсингфорской на нас посыплются нервотрепские проверки... Да, Ануш? Я занята. Пусть подождет.
Наум с интересом посмотрел вслед Лиане. Фигурой она напоминала Софи Лорен. Алая блузка обтягивает пышную грудь; узкие черные брюки подчеркивают тонкую талию и длинные ноги, которым позавидовала бы любая модель. Роскошная копна черных кудрей и бархатистые карие глаза. "Я не против ей помочь, - подумал он, - а то замонают клуб проверками, не дадут нормально работать, многие так и прогорели. И часто - из-за таких вот Розалий, которые сначала ищут себе приключений, а найдя, орут и бегут жаловаться. Все у них виноваты, кроме них, любимых!"
- Вот, началось, - положила трубку Лиана, - журналист из городской газеты желает видеть меня. Первая ласточка! Мне уже свои человечки в нужных кругах шепнули, что в клуб собираются пожарная охрана, СЭС и налоговая полиция...
- Можете на меня рассчитывать, - галантно сказал Наум, - чует моя чуйка, что я могу быть вам полезным. Без юриста вам будет непросто...
Он рассматривал унизанные кольцами пальчики Лианы, ища среди них "обручалку". За замужними женщинами Гершвин старался не приударять, из чувства мужской солидарности, не желая подличать. "Если она еще и одинока, то я бы за ней и приударил. Эх, бархатный сезон в дымке сентября, на то он и курорт, чтобы крутить романы!"
Лиана была очень наблюдательной. Она заметила, каким заинтересованным взглядом провожает ее Гершвин и это ей польстило. Если этот пресыщенный невский бонвиван обратил на нее внимание, значит, не такая уж она "дура деревенская", как называла ее одна малоприятная особа из прошлого... Да и мужчина охотнее возьмется помогать женщине, которая ему небезразлична. Они любят чувствовать себя героями-рыцарями. Значит, надо сыграть в Прекрасную Даму... Она должна спасти клуб. Розалия напоследок успела заложить мину. Если не получится обезвредить - "Аю-Даг" может не устоять. А ей этого очень не хотелось бы. Клуб стал для Лианы ее детищем, которое она лелеяла и ставила на ноги не один год. Этой весной ей пришлось приложить немало усилий, чтобы на дверях клуба не появилась постылая табличка "Аренда". Работать всем развлекательным заведениям во время локдауна запретили, доходов не было никаких, а арендную плату вносить приходилось как и прежде. И не все владельцы объектов бизнеса это выдержали. Так закрылся интернет-центр ее друга Вазгена. Подсчитав, во что ему обойдется аренда запертого помещения в нерабочее время, парень только развел руками, продал помещение и уехал в Кировакан к семье. Лиана делала все, чтобы ее не постигла та же участь. Сейчас в газетах замелькали умильные рассказы людей о том, как хорошо они провели вынужденный отпуск: "пообщались, побыли всей семьей вместе, освоили шейпинг на удаленке, играли с детьми в поржавелый хоккей, научились готовить люля-кебаб, освоили суахили, детей наделали, вот у друга жена дохаживает, и соседка в декрет ушла"; появились первые книги модных авторов о прелестях самоизоляции... А Лиана запомнила эти месяцы, как каторжный труд и неослабевающее напряжение. О "роскоши человеческого общения", кулинарных подвигах и сексуальных экспериментах пришлось забыть. Но Лиана была женщиной горячих южных кровей и, если весной вся энергия была направлена на то, чтобы сохранить клуб, то сейчас природа брала свое. И она была не прочь пофлиртовать с импозантным петербуржцем. А может, все обернется не только флиртом...
"А не он ли эту гадину прибил? - Лиана с интересом посмотрела на могучие плечи юриста. - Она его страшно оскорбила. Он же ветеран первой чеченской, а она его обвинила в трусости на весь эфир. Служивые парни такого не прощают..."
Наум в свою очередь присмотрелся к тоненьким смуглым рукам Лианы, когда женщина наливала ему вторую порцию кофе. Изящные, даже аристократические кисти, гладкая золотистая кожа, элегантный пурпурный маникюр, изобилие колец и браслетов. Едва ли такими пальчиками можно ухватить тяжелый и громоздкий обломок кирпичной кладки и ударить им кого-то по голове. На ладонях непременно останутся ссадины, маникюр пострадает... Но зачем такой бизнес-леди самой разбираться с врагиней? Можно просто нанять исполнителя...
Снова зазвонил телефон.
- Ануш, я же сказала... Что? Пять минут!
- Ну вот, началось, - всплеснула руками женщина, положив трубку. - Пришел следователь из прокуратуры, - она одним глотком проглотила совершенно остывший кофе из своей чашки. - Вот так-так. И я даже подозреваю, о чем он хочет меня спросить... Меня ведь сейчас вполне могут заподозрить, - она пересела за свой рабочий стол, - эта дама накатала на нас столько "телег", что это вполне тянет на весомый мотив...
- Если вам сейчас нужна моя помощь, госпожа Оганесян, я к вашим услугам, - галантно промурлыкал Наум, смакуя кофе.
***
Алена Панферова озадаченно посмотрела на восседающего в кресле у кофейного столика Гершвина. Две кофейные чашки, вазочка с вареньем, бисквиты - все указывало на то, что беседа с Лианой Оганесян перешла уже в неформальное русло. И когда он только успел познакомиться с Лианой Гургеновной? Или она обратилась к нему за профессиональной помощью, чтобы защититься от последствий многочисленных жалоб Гельсингфорской на боулинг-клуб? Да... Розалия успела забросать все инстанции жалобами на "Аю-Даг", не пропустив даже самого маленького нарушения правил, и в интернете - в социальных сетях, "Черных списках", блоге и ЖЖ, в "Отзовике" и "Трипэдвайзере" сравнила клуб Лианы с бандитской "хазой" в "Месте встречи". Душераздирающие спичи Розалии завершались призывами вроде: "Мне хватило одного раза, чтобы понять: "Аю-Даг" - не то место, где я хотела бы в дальнейшем проводить досуг! И вам не советую его посещать. Нормальным людям там делать нечего. Что думают власти об этом притоне?!"
Прочитав эти речи, Алена составила план предстоящей беседы с Оганесян. Лиана славилась крутым нравом и железной волей. ЕЕ клуб выстоял даже в весенний локдаун, потопивший не одно заведение досуга. Эта женщина не из тех, кто безропотно снесет попытку разрушить ее любимое дело. В Алустосе работает много уроженцев бывших союзных республик, и Алена неплохо постигла их менталитет. Они не прощают врагов. Тем более - действующих так коварно и подло, как потерпевшая. Боулинг-клуб Лианы "притоном" не был. Его с удовольствием посещали и мэр города, и начальник полиции, а эти люди в "Малину" не пойдут.
К тому же Алена хорошо помнила рассказы свидетелей о том, как Гельсингфорская вела себя в "Аю-Даге". Чего стоит скандал с девушками из-за соседнего столика, перешедший в драку и бросание креманками с мороженым. А то, что, выбив у официанта поднос и испортив одежду входящим в зал гостям, Розалия еще и обругала их и снова чуть не затеяла драку!..
Одна из официанток клуба поведала, как хозяйка как выглянула из своего кабинета, когда в административное крыло привели Гельсингфорскую и девушку, в которую та запустила мороженым. Дамы продолжали бурно выяснять отношения. Особенно громко негодовала Розалия, потирая ушибленные места после падения на дорожку. Увидев ее, Розалия умолкла на полуслове и так изменилась в лице, словно, по мнению официантки, "призрака увидела".
- Испугалась чуть ли не до обморока, - сообщила Алене служащая, - а своему приятелю (он следом за ними прибежал) сказала: "Зови Гершвина, а то меня тут точно посадят за это ср...е мороженое!". И ругалась она, как урка! - округлила глаза девушка, - прикиньте, С виду вся такая ми-ми-ми, а как рот откроет, лягушки скачут!
Алена отметила в блокнотике еще один пункт: проверить, не пересекались ли когда-либо пути Розалии Степновой-Гельсингфорской и Лианы Оганесян. Неспроста Розалия Михайловна так испугалась, встретив владелицу боулинг-клуба...
"Она хоть помнит, что она - женщина? - Лиана посмотрела на короткую стрижку следователя, ее ковбойку и широкие джинсы. - Все-таки майор юстиции, надо же соответствовать. Ей недурно подошел бы брючный костюм, раз уж она так тяготеет к стилю унисекс. НО при этом Панферова - крепкий профессионал своего дела, и с ней надо держать ушки на макушке. Хорошо, что Гершвин согласился мне помочь! С ней лучше беседовать в присутствии адвоката".
Алена осмотрелась в кабинете Оганесян. Строгая фешенебельная обстановка, ничего лишнего или вычурного. Настоящий кабинет делового человека, не отвлекающегося на мелочи и мишурный блеск...
***
- Да, я хорошо запомнила эту посетительницу, - Лиана говорила по-русски чисто, почти без акцента и не коверкая слова. - У нас всякое, конечно, бывает, но два инцидента за вечер с участием одного и того же лица - это уже чересчур. Вначале она приревновала своего спутника к другим посетительницам, и дело едва не закончилось вызовом полиции. Потом едва не подралась с женой владельца торгового центра, и снова им пришлось улаживать конфликт... При этом она во время разбирательств лезла на рожон, представляла себя единственной жертвой обстоятельств, попыталась даже вовлечь в это действо адвоката...
- Господина Гершвина?
- Да. Мы пошли им навстречу, не стали доводить ситуацию до протокола. Но внесли госпожу Гельсингфорскую в черный список. Полагаю, наш клуб прекрасно обойдется без таких неуравновешенных клиентов. Я дорожу репутацией "Аю-Дага" и не хочу, чтобы он обрел скандальную славу злачного местечка...
- Вы были ранее знакомы с госпожой Гельсингфорской, Лиана Гургеновна? - поинтересовалась Алена.
- Нет, - слишком торопливо ответила Лиана. - В тот вечер я увидела ее впервые.
- А со стороны показалось, будто она испугалась, встретившись с вами лицом к лицу...
- Я не заметила, - пожала плечами восточная дама. - По-моему, она скорее опасалась негативных последствий своего поведения в зале...
"Еще бы она меня не испугалась, - думала Лиана, отвечая на следующие вопросы Алены. - Однажды она загнала меня в болото и думала, что мне оттуда уже не выбраться. Но я выбралась, снова встала на ноги и даже поднялась еще выше, чем раньше. А мотив у меня и впрямь был. Еще как был! Но я не собиралась сводить с ней счеты. Нас уже сама жизнь рассудила: я снова на твердой почве, а она все так же ходит по краю пропасти со своими аферами... Вот только для следствия это не аргумент!".
***
Нике сообщили, что Полина Елистратова принимает участие в форуме историков-краеведов, приводящемся на летней площадке гостиницы "Огонек", и Орлова направилась туда. Место для слета любители истории выбрали удачно - гостиница расположилась на одной из "ступенек" горного массива, и с летней площадки открывался великолепный вид на море и горы. "Огонек" оказался белоснежным комплексом зданий, корпусов и коттеджей, утопающих в пышной южной зелени и цветах. На летнюю площадку вела арка напротив административного корпуса. Услышав за ней усиленный мегафоном голос, вещающий о тавро-скифах раннего периода, Вероника поняла, что не ошиблась адресом.
На входе ее остановили с вопросом "Вы по какому делу?". Услышав, что Вероника - журналистка, интересующаяся фестивалем, крупный мужчина с бейджем члена оргкомитета вернул ей удостоверение и любезно попросил подождать, пока он сообщит руководителю фестиваля.
- Хотите материальчик сделать? - улыбнулся он - Хорошее дело. Думаю, Станишевский разрешит.
Он отошел в глубь площадки, где в тени стоял стол руководства. За ним сидели мужчина и две женщины. Оргкомитетчик коротко переговорил с ними и вернулся к Веронике с одной из женщин - молодой, невысокой, загорелой до черноты брюнеткой. Она с улыбкой вручила Нике бейджик гостя и шуршащий пакет с эмблемой фестиваля.
- Прошу, проходите, присаживайтесь. Вот свободная скамейка. Сейчас мы слушаем доклад Веснина, а в перерыве с удовольствием с вами поговорим. А это вам подарок за посещение фестиваля, набор участника.
Ника с благодарностью села на предложенную скамейку - очень удобную, новую, с изогнутой спинкой. Отсюда было хорошо видно синеющее море с яркими парусами и гидроциклами и высились силуэты могучих гор.
И руководящий стол тоже был, как на ладони. Вероника сразу догадалась, что вторая женщина за столом и есть Елистратова. Она оказалась еще молодой - лет 35, не старше. Худощавая брюнетка со старомодным, но элегантным каре "под Мирей", одетая в элегантный льняной костюм. Легкий "естественный" макияж, сумочка от "Шанель", висящая на спинке стула, - типичная преуспевающая чиновница, с типично чиновничьим, "предвыборным" доброжелательным выражением лица.
Ника задалась вопросом: на что может быть способна эта улыбчивая дама с ледяными голубыми глазами, защищая городское историческое достояние? Насколько велика ее готовность противостоять посягательствам на объекты культуры?
