НЕВЕСТА ДЛЯ ГЕРЦОГА АСКОНА
АННОТАЦИЯ:
Мой отец, один из самых известных магов нашего графства, ошарашил меня тем, что я должна срочно выйти замуж за старого герцога. Каждая женщина хотела бы стать герцогиней. Но не такой ценой! Отец заверил, что только моё замужество спасёт нашу семью от неминуемого разорения. Брат отца и мой дядя барон Мэвис, которого я никогда не видела, мог бы помочь нашей семье деньгами, но отец даже запретил мне об этом думать. Настолько барон, оказывается, ужасен!
Я была в тупике. Вдобавок отец заявил, что если я стану женой старого герцога, то буду под надёжной защитой этого старика. Почему и от кого меня должен защищать старый герцог?
В моей голове теснилось множество вопросов, но неожиданности на этом не закончились. Отец сказал, что я должна сберечь хранящуюся в его комоде загадочную шкатулку, о которой до этого момента я ничего не знала. Что в ней находится, и почему, по словам отца, она не должна попасть в чужие руки, я тоже понятия не имела.
Ночью того же дня отец умер, и я осталась в полном недоумении, как мне жить дальше.
В течение всего завтрака отец смотрел на меня как-то странно. Я сразу почувствовала неладное, но списывала это на плохое настроение отца.
В последнее время он чувствовал себя неважно: осунулся, а нос его заострился. Любые разговоры о его возможной болезни отец пресекал на корню, но я была уверена, что его здоровье не в порядке.
Должна признаться, что в последние пять лет на отца время от времени накатывала слабость. Он по полдня пролёживал в постели, а когда выходил в столовую к обеду, отводил взгляд. На все мои расспросы он или отмалчивался, или переводил разговор на другую тему. Не знаю, что с ним было на самом деле, но какой-то недуг подтачивал его изнутри.
Вот и сегодня отец пристально смотрел на меня, но я не решалась задать интересующий меня вопрос о его самочувствии. Я была уверена, что он в очередной раз уйдёт от ответа.
— Благодарю, папа, — встала я из-за стола и направилась к выходу.
— Зайди ко мне в кабинет, — проговорил мне в спину отец.
Я удивлённо обернулась. Барон Марвин смотрел на меня не мигая, и у меня засосало под ложечкой.
— Произошло что-то серьёзное? — осторожно поинтересовалась я.
— Зайди ко мне, там я тебе всё скажу.
Я поднялась в свою комнату и села на кровать. Мне очень не понравился тон отца. Неужели он всё-таки расскажет о своей болезни или дело более серьёзное? Хотя куда ещё серьёзнее может быть, если речь идёт о здоровье и жизни человека.
С тех пор как моя мать во время верховой прогулки упала с коня и разбилась, барон Марвин стал меняться. Блеск в его глазах угасал, а сам он заметно худел. И для него, и для меня гибель мамы стала тяжёлым ударом, но я ещё как-то держалась.
Все знают, что время лечит, но за прошедшие пять лет я убедилась в том, что ничего оно не лечит, а лишь притупляет внутреннюю боль, к которой постепенно привыкаешь.
Просидев минут десять и не придумав ничего вразумительного, я решила, что пора идти в отцовский кабинет. Может быть, в этот раз барон раскроет мне какую-то тайну, и я хотя бы буду понимать, что происходит.
Отец сидел в своём любимым широком кресле, а служанка укрывала его пледом.
— Благодарю, Матильда, — барон Марвин кивком отпустил женщину, и она бесшумно закрыла за собой дверь кабинета.
— Садись, Эйлин, — предложил мне отец.
Я села на банкетку перед ним и сложила руки на коленях. Отец долго смотрел на меня, а я не решалась нарушить молчание.
— Ты у меня красавица, — наконец заговорил он. — Твоя мама хотела, чтобы её дочь была красавицей. Она говорила, что если её ребёнок не будет красивым, она, конечно, его полюбит, но это будет стоить ей больших сил и переживаний.
— Я знаю, папа, — чуть слышно ответила я.
— И твоё имя Эйлин придумала твоя мать.
— Да, папа, — снова кивнула я.
Затянувшееся молчание начало меня тяготить, но я не решалась подвести отца к сути нашего разговора. В моём сердце было какое-то нехорошее предчувствие. Я сделала усилие, чтобы не задать вопрос.
— Ты красавица, Эйлин, прямо невеста, — улыбнулся барон Марвин. — Тебе двадцать лет, и ты уже молодая женщина.
Я напряжённо ждала, что же последует дальше.
— Я чувствую, как силы меня покидают, — продолжил отец. — Я хочу умереть спокойно, зная, что ты в порядке, и наше хозяйство не обременено долгами.
Барон снова помолчал.
— Пришло время выдать тебя замуж, — огорошил он меня.
— Замуж? — не поверила я своим ушам. — За кого? То есть ко мне сватались двое, но я не люблю ни одного из них. Больше с тех пор никто не претендовал на мою руку и сердце.
— Мне это известно, — кивнул барон. — Ты правильно сделала, что отказала тем двоим. У этих мужчин нет ни денег, ни положения. А вступающая в брак девушка, если она из небогатой семьи, должна получить и достаток, и уверенность в завтрашнем дне.
— Ты нашёл мне жениха? — осведомилась я.
— Ты станешь герцогиней, дорогая моя, — улыбнулся отец, но мне показалось, что в его улыбке было больше жалости ко мне, чем радости за мою судьбу.
— В нашем графстве не так много герцогов, — ответила я, перебирая в памяти наиболее знатных вельмож. — Насколько я помню, все они женаты.
— Не все, — остановил меня отец. — Герцог Брентон овдовел, как и я. Он тяжело переносит кончину супруги и хочет взять в жёны тебя.
— Меня? — воскликнула я и от этой новости чуть не упала с банкетки. — Он же старый, папа! Старый и страшный!
— Не такой он и старый, — задумчиво проговорил отец, — всего на три года старше меня.
— Может быть, для тебя он не старый, но мне в мужья точно не годится.
— Ты станешь герцогиней, девочка, — вполголоса проговорил барон. — Только подумай, в двадцать лет ты будешь герцогиней! Сколько женщин всю жизнь мечтает о такой чести, но никогда её не удостоится.
— Быть герцогиней неплохо, — согласилась я. — Но не такой ценой, папа! Надеюсь, ты пошутил?
На самом деле, я чувствовала, что никакой шутки в словах барона Марвина нет. Но у меня всё же оставалась слабая надежда на то, что это всего лишь страшный сон. Мы с отцом сейчас посмеёмся и разойдёмся по своим комнатам. Я отправлюсь гулять в парк, а отец, как обычно, займётся бумагами нашего поместья.
Но его взгляд был серьёзным. У меня похолодело внутри.
— Папа, скажи, что это шутка! — севшим голосом выдавила я.
— Это не шутка, Эйлин, — отмёл мои сомнения отец. — Ты должна выйти замуж за господина Брентона и стать герцогиней, чтобы я мог спокойно умереть.
— Если я стану его женой, то скорее спокойно умру я и гораздо раньше тебя.
Отец молчал. В этот миг он был ещё более жалким и беспомощным.
— Объясни, зачем такая спешка с моим замужеством? Без герцогского титула я потерплю ещё лет пятьдесят, — попыталась я улыбнуться. — Дочерью барона тоже быть неплохо.
— Наше поместье на грани разорения, — медленно проговорил барон. — Если ты не выйдешь замуж за герцога, то мы пойдём по миру. Наше поместье перезаложено. Я сделал всё, что мог, чтобы спасти его и нашу семью, но у меня ничего не получилось.
— Почему мы на грани разорения? — удивилась я. — Дом в хорошем состоянии, урожаи хорошие.
— Я задолжал Брентону много денег, — ответил отец. — Последние несколько лет мы несли серьёзные убытки.
— О каких убытках ты говоришь? — снова удивилась я. — Если что-то было не в порядке на наших полях, то ты, как маг, с помощью колдовства легко это исправишь. Ты всегда любил природу и умел находить с ней общий язык.
— Мы с природой всегда хорошо понимали друг друга, — согласился барон Марвин. — Но времена изменились. Моей магической силы не хватает для того, чтобы в этот трудный момент поддерживать наше хозяйство. Подозреваю, что это господин Брентон сделал так, чтобы наше поместье пришло в упадок.
Я выкручивался как мог, пытался занять денег у наших соседей и даже ездил в город, но никто не согласился мне помочь. И только Брентон предложил мне свою помощь. Выбирать мне было не из чего, и я взял его деньги.
Он мне предлагал большую сумму, но я не хотел влезать в большие долги и рассчитывал, что обойдусь меньшими деньгами. Я просчитался. На следующий год положение ухудшилось: когда наши соседи собирали богатый урожай, я едва сводил концы с концами.
— Почему ты мне об этом не рассказывал? — возмутилась я. — Мы бы с тобой что-нибудь придумали.
— Ничего бы мы с тобой не придумали, — усмехнулся барон. — Чтобы нам выжить, наше поместье должно было приносить доход, но он сокращался с каждым годом, и я всё больше влезал в долги к герцогу. В конце концов я признался, что не смогу вернуть ему то, что занял, и мне придётся выставить поместье на торги.
Казалось, Брентон только и ждал этих слов. Он сказал, что разорения и продажи с молотка можно избежать, а заодно устроить твою судьбу.
Я задумалась. Печальная новость от моего отца обрушилась на меня словно снег на голову. История запущена, и возможностей, чтобы из неё выбраться не осталось. Но всё-таки я чувствовала, что есть какой-то выход.
Герцог Брентон — это старый пройдоха, который слишком широко разинул рот. Мало того, что он загнал в угол моего отца, так ещё в качестве приза хочет получить меня. Этому не бывать, и этот вариант я даже не рассматривала. Больше того, я была уверена, что даже став герцогиней, я никак не смогу повлиять на судьбу нашего поместья, а подлый Брентон почувствовав свою силу, начнёт нам с отцом выкручивать руки.
Хуже всего — это оказаться в полной зависимости от непорядочного человека. Если отец в самом деле умрёт, то я останусь один на один со своим мужем, который будет ко мне относиться как к вещи и загонять меня в ещё большую зависимость.
У нас же есть близкий родственник, осенила меня идея.
— Твой брат, барон Мэвис, как и ты, маг. Может быть, не такой сильный, но я думаю, что, объединившись, вы сможете противостоять козням противного Брентона.
— Даже не думай! — воскликнул отец. — Мы с братом не виделись много лет, и я этому рад.
— Но ты сам говорил, что мы можем остаться ни с чем. Может быть, имеет смысл оставить в стороне ваши прежние разногласия с дядей и сохранить то, что мы имеем?
— Не бывать этому! — воскликнул барон. — Ты не знаешь моего брата.
— Чем он так страшен? — недоумевала я. — Ты мне о нём почти ничего не рассказывал. Что это за человек, и чем он ужасен?
— Тебе лучше этого не знать, девочка, — поник головой отец. — Но заклинаю тебя: если со мной что-то случится, ты не должна даже думать о том, чтобы обратиться к господину Мэвису.
Барон Марвин отвернулся к окну. Мне показалось, что его лицо исказила болезненная гримаса, и он хочет скрыть от меня свои переживания или свою глубокую обиду на собственного брата.
Итак, перед нами выбор, попыталась я осмыслить наше сегодняшнее положение. Либо я становлюсь женой старого герцога, и мы попадаем к нему в зависимость, а в будущем, я уверена, лишаемся всего нашего имущества. Либо мы лишаемся поместья прямо сейчас, но я остаюсь свободной, и Брентон не будет иметь на меня никаких прав.
Отец повернулся ко мне и взглянул на меня увлажнёнными глазами.
— Если ты станешь госпожой Брентон, то будешь под надёжной защитой старого герцога, — сказал он. — Брентон не даст тебя никому в обиду. То, что он годится тебе в отцы, — это большое преимущество.
— В чём же оно состоит? — вскинула я брови. — Никогда не думала, что стать женой седого человека — это большое счастье.
— Герцог проживёт ещё лет двадцать. Эти годы ты будешь под его покровительством и защитой, — увещевал меня отец. — Но в его роду не было долгожителей. Лет через пятнадцать-двадцать, от силы двадцать пять, Брентон умрёт, ты унаследуешь его имущество и получишь полную свободу.
К этому времени ваши дети подрастут, ты будешь уважаемой дамой и титулованной матерью семейства. Любой мужчина любого возраста почтёт за счастье жениться на тебе. Ты сможешь из огромного числа претендентов выбирать того, кто будет тебе по сердцу.
— Так я ещё должна рожать от Брентона? — воскликнула я.
Меня захлестнул гнев, и я почувствовал, что кровь прилила к лицу. Дыхание стало прерывистым, я не находила слов, чтобы выразить своё возмущение.
— Подумать только! — продолжила я. — Ради прихоти старого ловеласа я должна угробить половину своей жизни только для того, чтобы вторую её часть жить в достатке со всеобщим уважением наших соседей.
— Так будет лучше и для тебя, и для меня, — заверил барон Марвин.
Отец смотрел на меня пристальным взглядом, в котором была мольба и давно затаившаяся в его душе боль.
— Об одном тебя прошу, — вполголоса произнёс отец. — Сохрани мою шкатулку. Нашу шкатулку, — поправился он. — Я тебе о ней никогда не рассказывал, но она имеет огромную ценность не только для нашей семьи, но и для других людей. Сохрани её и никому не показывай.
— Что в ней? — поинтересовалась я.
Семейные тайны нашего клана начали меня раздражать. Отец ждал много лет, чтобы сказать мне о ценности этой шкатулки и скрывал какие-то секреты о своих отношениях с Мэвисом.
— Не проще ли всё рассказать, как есть? А я бы сама думала, что мне со всем этим делать, — сказала я напрямик.
— В своё время ты обо всём узнаешь, — проговорил барон. — Сейчас я не могу тебе всё это рассказать. Но главное, ты должна помнить, что брак с Брентоном — это лучший для нас выход, и что шкатулка не должна попасть в чужие руки. Она лежит в верхнем ящике комода в моей спальне. Вот ключ от неё.
Отец снял с шеи шнурок с болтающимся на нём ключом старинного вида.
— Если шкатулка так ценна, почему ты не спрятал её в надёжном месте? — осведомилась я.
— Лучший способ что-то спрятать — это положить у всех на виду, — ответил отец. — Возьми ключ и не расставайся с ним. А сейчас иди, я очень устал.
Барон Марвин снова отвернулся к окну, показывая, что разговор окончен. Я покрутила ключ в руках, пожала плечами и повесила его на шею.
Очень не люблю разные неясности. Когда оказываешься в таком глупом положении, то не знаешь как себя вести, и какие события могут произойти в ближайшее время. Но из отца больше ничего не вытащить, остаётся набраться терпения и ждать того, что произойдёт. А то, что в ближайшее время на меня и отца навалится целый рой событий, я нисколько не сомневалась.
Отец настаивает на моём замужестве с герцогом Брентоном. Значит, предстоит неприятное объяснение со стариком и ещё один неприятный разговор с моим отцом.
Половину ночи я ворочалась, обдумывая поставленный отцом ультиматум. Я даже не пыталась себя уговорить согласиться на его требования. Надо было что-то придумать, чтобы увильнуть от этой участи. Но никакие мысли на этот счёт мне в голову не шли. Устав от этих бесплодных размышлений, я заснула.
Утром меня разбудил истошный крик Матильды. Я вскочила с кровати, наспех оделась и выскочила из спальни. Матильда продолжала кричать, но в её воплях не было ничего вразумительного. Они раздавались из спальни отца.
Вбежав в комнату, я увидела лежавшего на подушках барона. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что отец скончался. Его щёки ввалились ещё больше, лицо приобрело мертвенную бледность, а обычно хорошо зачёсанные волосы теперь рассыпались по его лбу в беспорядке.
АННОТАЦИЯ:
Мой отец, один из самых известных магов нашего графства, ошарашил меня тем, что я должна срочно выйти замуж за старого герцога. Каждая женщина хотела бы стать герцогиней. Но не такой ценой! Отец заверил, что только моё замужество спасёт нашу семью от неминуемого разорения. Брат отца и мой дядя барон Мэвис, которого я никогда не видела, мог бы помочь нашей семье деньгами, но отец даже запретил мне об этом думать. Настолько барон, оказывается, ужасен!
Я была в тупике. Вдобавок отец заявил, что если я стану женой старого герцога, то буду под надёжной защитой этого старика. Почему и от кого меня должен защищать старый герцог?
В моей голове теснилось множество вопросов, но неожиданности на этом не закончились. Отец сказал, что я должна сберечь хранящуюся в его комоде загадочную шкатулку, о которой до этого момента я ничего не знала. Что в ней находится, и почему, по словам отца, она не должна попасть в чужие руки, я тоже понятия не имела.
Ночью того же дня отец умер, и я осталась в полном недоумении, как мне жить дальше.
ГЛАВА 1
В течение всего завтрака отец смотрел на меня как-то странно. Я сразу почувствовала неладное, но списывала это на плохое настроение отца.
В последнее время он чувствовал себя неважно: осунулся, а нос его заострился. Любые разговоры о его возможной болезни отец пресекал на корню, но я была уверена, что его здоровье не в порядке.
Должна признаться, что в последние пять лет на отца время от времени накатывала слабость. Он по полдня пролёживал в постели, а когда выходил в столовую к обеду, отводил взгляд. На все мои расспросы он или отмалчивался, или переводил разговор на другую тему. Не знаю, что с ним было на самом деле, но какой-то недуг подтачивал его изнутри.
Вот и сегодня отец пристально смотрел на меня, но я не решалась задать интересующий меня вопрос о его самочувствии. Я была уверена, что он в очередной раз уйдёт от ответа.
— Благодарю, папа, — встала я из-за стола и направилась к выходу.
— Зайди ко мне в кабинет, — проговорил мне в спину отец.
Я удивлённо обернулась. Барон Марвин смотрел на меня не мигая, и у меня засосало под ложечкой.
— Произошло что-то серьёзное? — осторожно поинтересовалась я.
— Зайди ко мне, там я тебе всё скажу.
Я поднялась в свою комнату и села на кровать. Мне очень не понравился тон отца. Неужели он всё-таки расскажет о своей болезни или дело более серьёзное? Хотя куда ещё серьёзнее может быть, если речь идёт о здоровье и жизни человека.
С тех пор как моя мать во время верховой прогулки упала с коня и разбилась, барон Марвин стал меняться. Блеск в его глазах угасал, а сам он заметно худел. И для него, и для меня гибель мамы стала тяжёлым ударом, но я ещё как-то держалась.
Все знают, что время лечит, но за прошедшие пять лет я убедилась в том, что ничего оно не лечит, а лишь притупляет внутреннюю боль, к которой постепенно привыкаешь.
Просидев минут десять и не придумав ничего вразумительного, я решила, что пора идти в отцовский кабинет. Может быть, в этот раз барон раскроет мне какую-то тайну, и я хотя бы буду понимать, что происходит.
Отец сидел в своём любимым широком кресле, а служанка укрывала его пледом.
— Благодарю, Матильда, — барон Марвин кивком отпустил женщину, и она бесшумно закрыла за собой дверь кабинета.
— Садись, Эйлин, — предложил мне отец.
Я села на банкетку перед ним и сложила руки на коленях. Отец долго смотрел на меня, а я не решалась нарушить молчание.
— Ты у меня красавица, — наконец заговорил он. — Твоя мама хотела, чтобы её дочь была красавицей. Она говорила, что если её ребёнок не будет красивым, она, конечно, его полюбит, но это будет стоить ей больших сил и переживаний.
— Я знаю, папа, — чуть слышно ответила я.
— И твоё имя Эйлин придумала твоя мать.
— Да, папа, — снова кивнула я.
Затянувшееся молчание начало меня тяготить, но я не решалась подвести отца к сути нашего разговора. В моём сердце было какое-то нехорошее предчувствие. Я сделала усилие, чтобы не задать вопрос.
— Ты красавица, Эйлин, прямо невеста, — улыбнулся барон Марвин. — Тебе двадцать лет, и ты уже молодая женщина.
Я напряжённо ждала, что же последует дальше.
— Я чувствую, как силы меня покидают, — продолжил отец. — Я хочу умереть спокойно, зная, что ты в порядке, и наше хозяйство не обременено долгами.
Барон снова помолчал.
— Пришло время выдать тебя замуж, — огорошил он меня.
— Замуж? — не поверила я своим ушам. — За кого? То есть ко мне сватались двое, но я не люблю ни одного из них. Больше с тех пор никто не претендовал на мою руку и сердце.
— Мне это известно, — кивнул барон. — Ты правильно сделала, что отказала тем двоим. У этих мужчин нет ни денег, ни положения. А вступающая в брак девушка, если она из небогатой семьи, должна получить и достаток, и уверенность в завтрашнем дне.
— Ты нашёл мне жениха? — осведомилась я.
— Ты станешь герцогиней, дорогая моя, — улыбнулся отец, но мне показалось, что в его улыбке было больше жалости ко мне, чем радости за мою судьбу.
— В нашем графстве не так много герцогов, — ответила я, перебирая в памяти наиболее знатных вельмож. — Насколько я помню, все они женаты.
— Не все, — остановил меня отец. — Герцог Брентон овдовел, как и я. Он тяжело переносит кончину супруги и хочет взять в жёны тебя.
— Меня? — воскликнула я и от этой новости чуть не упала с банкетки. — Он же старый, папа! Старый и страшный!
— Не такой он и старый, — задумчиво проговорил отец, — всего на три года старше меня.
— Может быть, для тебя он не старый, но мне в мужья точно не годится.
— Ты станешь герцогиней, девочка, — вполголоса проговорил барон. — Только подумай, в двадцать лет ты будешь герцогиней! Сколько женщин всю жизнь мечтает о такой чести, но никогда её не удостоится.
— Быть герцогиней неплохо, — согласилась я. — Но не такой ценой, папа! Надеюсь, ты пошутил?
На самом деле, я чувствовала, что никакой шутки в словах барона Марвина нет. Но у меня всё же оставалась слабая надежда на то, что это всего лишь страшный сон. Мы с отцом сейчас посмеёмся и разойдёмся по своим комнатам. Я отправлюсь гулять в парк, а отец, как обычно, займётся бумагами нашего поместья.
Но его взгляд был серьёзным. У меня похолодело внутри.
— Папа, скажи, что это шутка! — севшим голосом выдавила я.
— Это не шутка, Эйлин, — отмёл мои сомнения отец. — Ты должна выйти замуж за господина Брентона и стать герцогиней, чтобы я мог спокойно умереть.
— Если я стану его женой, то скорее спокойно умру я и гораздо раньше тебя.
Отец молчал. В этот миг он был ещё более жалким и беспомощным.
— Объясни, зачем такая спешка с моим замужеством? Без герцогского титула я потерплю ещё лет пятьдесят, — попыталась я улыбнуться. — Дочерью барона тоже быть неплохо.
— Наше поместье на грани разорения, — медленно проговорил барон. — Если ты не выйдешь замуж за герцога, то мы пойдём по миру. Наше поместье перезаложено. Я сделал всё, что мог, чтобы спасти его и нашу семью, но у меня ничего не получилось.
— Почему мы на грани разорения? — удивилась я. — Дом в хорошем состоянии, урожаи хорошие.
— Я задолжал Брентону много денег, — ответил отец. — Последние несколько лет мы несли серьёзные убытки.
— О каких убытках ты говоришь? — снова удивилась я. — Если что-то было не в порядке на наших полях, то ты, как маг, с помощью колдовства легко это исправишь. Ты всегда любил природу и умел находить с ней общий язык.
— Мы с природой всегда хорошо понимали друг друга, — согласился барон Марвин. — Но времена изменились. Моей магической силы не хватает для того, чтобы в этот трудный момент поддерживать наше хозяйство. Подозреваю, что это господин Брентон сделал так, чтобы наше поместье пришло в упадок.
Я выкручивался как мог, пытался занять денег у наших соседей и даже ездил в город, но никто не согласился мне помочь. И только Брентон предложил мне свою помощь. Выбирать мне было не из чего, и я взял его деньги.
Он мне предлагал большую сумму, но я не хотел влезать в большие долги и рассчитывал, что обойдусь меньшими деньгами. Я просчитался. На следующий год положение ухудшилось: когда наши соседи собирали богатый урожай, я едва сводил концы с концами.
— Почему ты мне об этом не рассказывал? — возмутилась я. — Мы бы с тобой что-нибудь придумали.
— Ничего бы мы с тобой не придумали, — усмехнулся барон. — Чтобы нам выжить, наше поместье должно было приносить доход, но он сокращался с каждым годом, и я всё больше влезал в долги к герцогу. В конце концов я признался, что не смогу вернуть ему то, что занял, и мне придётся выставить поместье на торги.
Казалось, Брентон только и ждал этих слов. Он сказал, что разорения и продажи с молотка можно избежать, а заодно устроить твою судьбу.
Я задумалась. Печальная новость от моего отца обрушилась на меня словно снег на голову. История запущена, и возможностей, чтобы из неё выбраться не осталось. Но всё-таки я чувствовала, что есть какой-то выход.
Герцог Брентон — это старый пройдоха, который слишком широко разинул рот. Мало того, что он загнал в угол моего отца, так ещё в качестве приза хочет получить меня. Этому не бывать, и этот вариант я даже не рассматривала. Больше того, я была уверена, что даже став герцогиней, я никак не смогу повлиять на судьбу нашего поместья, а подлый Брентон почувствовав свою силу, начнёт нам с отцом выкручивать руки.
Хуже всего — это оказаться в полной зависимости от непорядочного человека. Если отец в самом деле умрёт, то я останусь один на один со своим мужем, который будет ко мне относиться как к вещи и загонять меня в ещё большую зависимость.
У нас же есть близкий родственник, осенила меня идея.
— Твой брат, барон Мэвис, как и ты, маг. Может быть, не такой сильный, но я думаю, что, объединившись, вы сможете противостоять козням противного Брентона.
— Даже не думай! — воскликнул отец. — Мы с братом не виделись много лет, и я этому рад.
— Но ты сам говорил, что мы можем остаться ни с чем. Может быть, имеет смысл оставить в стороне ваши прежние разногласия с дядей и сохранить то, что мы имеем?
— Не бывать этому! — воскликнул барон. — Ты не знаешь моего брата.
— Чем он так страшен? — недоумевала я. — Ты мне о нём почти ничего не рассказывал. Что это за человек, и чем он ужасен?
— Тебе лучше этого не знать, девочка, — поник головой отец. — Но заклинаю тебя: если со мной что-то случится, ты не должна даже думать о том, чтобы обратиться к господину Мэвису.
Барон Марвин отвернулся к окну. Мне показалось, что его лицо исказила болезненная гримаса, и он хочет скрыть от меня свои переживания или свою глубокую обиду на собственного брата.
Итак, перед нами выбор, попыталась я осмыслить наше сегодняшнее положение. Либо я становлюсь женой старого герцога, и мы попадаем к нему в зависимость, а в будущем, я уверена, лишаемся всего нашего имущества. Либо мы лишаемся поместья прямо сейчас, но я остаюсь свободной, и Брентон не будет иметь на меня никаких прав.
Отец повернулся ко мне и взглянул на меня увлажнёнными глазами.
— Если ты станешь госпожой Брентон, то будешь под надёжной защитой старого герцога, — сказал он. — Брентон не даст тебя никому в обиду. То, что он годится тебе в отцы, — это большое преимущество.
— В чём же оно состоит? — вскинула я брови. — Никогда не думала, что стать женой седого человека — это большое счастье.
— Герцог проживёт ещё лет двадцать. Эти годы ты будешь под его покровительством и защитой, — увещевал меня отец. — Но в его роду не было долгожителей. Лет через пятнадцать-двадцать, от силы двадцать пять, Брентон умрёт, ты унаследуешь его имущество и получишь полную свободу.
К этому времени ваши дети подрастут, ты будешь уважаемой дамой и титулованной матерью семейства. Любой мужчина любого возраста почтёт за счастье жениться на тебе. Ты сможешь из огромного числа претендентов выбирать того, кто будет тебе по сердцу.
— Так я ещё должна рожать от Брентона? — воскликнула я.
Меня захлестнул гнев, и я почувствовал, что кровь прилила к лицу. Дыхание стало прерывистым, я не находила слов, чтобы выразить своё возмущение.
— Подумать только! — продолжила я. — Ради прихоти старого ловеласа я должна угробить половину своей жизни только для того, чтобы вторую её часть жить в достатке со всеобщим уважением наших соседей.
— Так будет лучше и для тебя, и для меня, — заверил барон Марвин.
Отец смотрел на меня пристальным взглядом, в котором была мольба и давно затаившаяся в его душе боль.
— Об одном тебя прошу, — вполголоса произнёс отец. — Сохрани мою шкатулку. Нашу шкатулку, — поправился он. — Я тебе о ней никогда не рассказывал, но она имеет огромную ценность не только для нашей семьи, но и для других людей. Сохрани её и никому не показывай.
— Что в ней? — поинтересовалась я.
Семейные тайны нашего клана начали меня раздражать. Отец ждал много лет, чтобы сказать мне о ценности этой шкатулки и скрывал какие-то секреты о своих отношениях с Мэвисом.
— Не проще ли всё рассказать, как есть? А я бы сама думала, что мне со всем этим делать, — сказала я напрямик.
— В своё время ты обо всём узнаешь, — проговорил барон. — Сейчас я не могу тебе всё это рассказать. Но главное, ты должна помнить, что брак с Брентоном — это лучший для нас выход, и что шкатулка не должна попасть в чужие руки. Она лежит в верхнем ящике комода в моей спальне. Вот ключ от неё.
Отец снял с шеи шнурок с болтающимся на нём ключом старинного вида.
— Если шкатулка так ценна, почему ты не спрятал её в надёжном месте? — осведомилась я.
— Лучший способ что-то спрятать — это положить у всех на виду, — ответил отец. — Возьми ключ и не расставайся с ним. А сейчас иди, я очень устал.
Барон Марвин снова отвернулся к окну, показывая, что разговор окончен. Я покрутила ключ в руках, пожала плечами и повесила его на шею.
Очень не люблю разные неясности. Когда оказываешься в таком глупом положении, то не знаешь как себя вести, и какие события могут произойти в ближайшее время. Но из отца больше ничего не вытащить, остаётся набраться терпения и ждать того, что произойдёт. А то, что в ближайшее время на меня и отца навалится целый рой событий, я нисколько не сомневалась.
Отец настаивает на моём замужестве с герцогом Брентоном. Значит, предстоит неприятное объяснение со стариком и ещё один неприятный разговор с моим отцом.
Половину ночи я ворочалась, обдумывая поставленный отцом ультиматум. Я даже не пыталась себя уговорить согласиться на его требования. Надо было что-то придумать, чтобы увильнуть от этой участи. Но никакие мысли на этот счёт мне в голову не шли. Устав от этих бесплодных размышлений, я заснула.
Утром меня разбудил истошный крик Матильды. Я вскочила с кровати, наспех оделась и выскочила из спальни. Матильда продолжала кричать, но в её воплях не было ничего вразумительного. Они раздавались из спальни отца.
Вбежав в комнату, я увидела лежавшего на подушках барона. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что отец скончался. Его щёки ввалились ещё больше, лицо приобрело мертвенную бледность, а обычно хорошо зачёсанные волосы теперь рассыпались по его лбу в беспорядке.
