Наверное, совместно пережитые тяготы и приключения действительно сближают людей. А может быть, наоборот: тяготы и приключения нужны для того, чтобы сблизить людей, чтобы они уже потом не расставались.
Я прилегла и через несколько минут услышала из темноты мерное дыхание Аскона. Скорее бы он набирался сил. Через день-два меня отсюда увезут. Я была уверена, что где бы ни оказалась, мысли об Асконе меня уже не оставят.
Думы в моей голове текли медленно, и я незаметно для себя заснула. Проснулась от того, что снаружи услышала человеческие голоса.
— Ты спишь? — прошептала я в темноту.
— Нет, — так же шёпотом ответил Аскон. — Недавно проснулся и гадаю, что там происходит.
За дверью явственно раздавался конский топот, но звучавшие голоса были мне знакомы. Значит, в лагере те же разбойники, но к нам прибыл какой-то всадник.
К двери землянки приблизились шаги, дверь отворилась. Я интуитивно прикрыла глаза, но яркого света снаружи, какой был утром, не было. То ли мы с Асконом долго проспали и уже наступил вечер, то ли погода испортилась, и небо заволокли тучи.
— Хватит дрыхнуть! — послышался от двери бодрый голос Эрны.
Я пригляделась, за её спиной маячил знакомый контур Нолена. Интересно, этот разбойник приставлен специально к нам, или ему скучно со своими собратьями, и он пользуется случаем, чтобы нас навестить?
— Что произошло? — спросила я разбойницу.
— Ничего не произошло! — ответила она. — Прибыл гонец с хорошим известием.
— Какие-то новости? — встрепенулась я.
— Не твоё дело! — оборвала меня Эрна. — Твоё дело — сидеть здесь тихо и не высовываться, пока тебя не позовут.
— Я и не высовываюсь, — тихо проговорила я, боясь навлечь на себя гнев этой девчонки, от которой зависело моё избавление от неволи.
— Выходи, сегодня хороший улов! — сказала Эрна.
Наверное, кого-то ограбили, сообразила я, и по поводу удачного налёта бандиты планируют устроить себе небольшой праздник.
— Опять готовить еду? — уточнила я.
— Иди к костру, — ответила разбойница, — Нолен тебя проводит.
— Аскона возьмём? — попросила я.
— Он-то нам зачем?
— На свежем воздухе он быстрее выздоровеет. Влажность в подземелье не способствует быстрому заживлению ран.
— Ладно, возьмём и его, — согласилась Эрна. — Нолен, помоги им.
Как и утром, мы с бандитом взяли Аскона под руки и вывели его на свет. В разбойничьем стане царило оживление. К соседнему с палаткой дереву был привязан великолепный молодой жеребец, всякий раз вздрагивавший от каждого резкого звука.
— Смотри, какой красавец! — подойдя к нему, похлопала его по шее Эрна. — Молодой, горячий, шарахается от всех. За него можно выручить хорошие деньги.
— Где его хозяин? — повертела я головой по сторонам в поисках незнакомого человека.
— Был, да сплыл! — засмеялась разбойница. — Какая разница, где он? Главное, что этот красавец здесь, и здесь же в седельных сумках есть кое-что вкусненькое.
Мы с Ноленом подвели Аскона к подстилке, которая с самого утра лежала на прежнем месте. Под бдительным оком атамана Каллена бандиты разворачивали неожиданно прибывшие им продовольственные запасы, цокали языками, предвкушая праздничную трапезу.
Как я и предполагала, Эрна, задействовала меня для приготовления очередного застолья. Вздохнув, я повязала фартук и бросила полный беспокойства взгляд на Аскона. Это не ускользнуло от внимания разбойницы.
— Что ты на него таращишься? — резко окликнула она меня.
Брошенный в сторону пленника взгляд ясно выражал мои чувства к нему, и это совершенно не понравилось Эрне.
Мне припомнилось выражение её глаз, когда она утром делала Аскону перевязку. Теперь разбойница тревожно смотрела на него, на меня и обратно. Она была уверена, что мы проводили время в землянке не впустую.
— Надо было привязать тебя к дереву, как и твоего возницу! — бросила она.
Я сочла за благо промолчать.
— Что мне делать? — спросила я, жестом показав на приготовленную для трапезы еду.
— То, что скажут! — злобно нахмурилась Эрна.
Никакого веселья и беззаботности в её голосе не было. Похоже, что мы с Асконом находимся в серьёзной опасности: разбойница воспылала к пленнику глубокими чувствами и не потерпит никакой конкуренции. Только бы она не сделала Аскону ничего плохого, мелькнула в моей голове мысль. Озлобленная женщина страшна в гневе.
Я поймала на себе суровый взгляд Эрны и испугалась второй раз, уже не за Аскона, а за себя: разбойница серьёзно ревновала его ко мне, и для меня это могло закончиться весьма плачевно.
Не поднимая глаз, я старательно выполняла все приказы Эрны и даже не смотрела в сторону пленника. Разбойница же после нашего с ним обмена взглядами совсем потеряла покой. Её гнев закипал.
Мы с ней накрыли для бандитов стол. Разбойники с громкими возгласами расселись по лавкам и приступили к трапезе. Во главе компании расположился атаман Каллен.
— Ну, мне пора в землянку, — развязывая за спиной тесёмки фартука, робко проблеяла я.
— В землянку? — схватила меня за руку Эрна. — Что-то ты торопишься в подземелье, где воздух так вреден для здоровья! — ехидно заметила она.
Я закусила губу. Теперь нужно взвешивать каждое слово, потому что оно будет оборачиваться против меня.
— Боюсь, что наша компания обойдётся без выкупа за такую красотку, как ты, — с издёвкой посмотрела на меня девушка.
— Что ты задумала? — встревоженно взглянула я на разбойницу.
— Я думаю, что с тобой может приключиться несчастный случай, или какой-нибудь бродяга прирежет одинокую, бродившую по лесу баронессу. Нет тебя и нет проблем.
Наверное, мои глаза были наполнены ужасом, потому что Эрна, посмотрев на меня, заулыбалась.
— Страшно? — спросила она.
Я медленно кивнула.
— Конечно, страшно! — подтвердила разбойница. — Сейчас вы с Асконом полностью в моей власти. Если с вами что-то случится, отец меня простит. Ведь всякое бывает в жизни, правда?
Она наклонила голову и с интересом, наблюдала за отражавшимися на моём лице глубокими переживаниями.
Несомненно, Эрна чувствовала себя хозяйкой положения, а я действительно полностью была в её власти.
Внезапно во мне проснулись негодование и даже ярость по отношению к этой обнаглевшей девчонке. Благодаря своему отцу, она может творить что угодно с любым, попавшим в их банду, человеком. Я бы сейчас её с удовольствием прибила собственной рукой.
Эрна хорошо поняла мои мысли и злорадно наблюдала за моими переживаниями. Если я сейчас на неё наброшусь, то мне сразу же придёт конец. Нет, скорее всего, не сразу. Разбойница будет растягивать удовольствие и мучить меня, прежде чем я встречу смерть. Я не хотела доставлять ей такое удовольствие.
Что-то заставило меня повернуть голову в сторону Аскона. Молодой герцог тревожно смотрел на нас и ожидал плохой развязки нашего с разбойницей противостояния.
— Любишь его? — окликнула меня бандитка.
Я повернулась к ней. Было бы глупо признаться, что я действительно полюбила Аскона. Тогда Эрна окончательно меня возненавидит, и я в самом деле могу больше не выйти из этого леса.
— Но ведь и ты его любишь! — перешла я в наступление.
Разбойница оторопела от моего демарша и молча вглядывалась мне в глаза, гадая, что я сейчас предприму.
— Ты же его любишь! — повторила я. — А он неравнодушен ко мне!
— И что из этого? — нагло усмехнулась Эрна.
— А то, что если со мной что-то случится, он тебе этого никогда не простит!
По озадаченному лицу девушки я поняла, что попала в точку. Разбойница перевела взгляд на приподнявшегося на локте Аскона и на мгновение задумалась.
— Когда человек теряет то, что для него важно, он это помнит всю оставшуюся жизнь, — продолжала я развивать наступление. — Если ты меня убьёшь, Аскон никогда не будет твоим.
— Почему же? — поинтересовалась разбойница, но в её голосе уже не было прежних гнева и самоуверенности.
— Для Аскона ты сейчас красивая девушка, запутавшаяся в жизни и до конца не понимающая, в какое зло ты ввязалась, — объясняла я. — Если я погибну, он тебя возненавидит, и ты никогда не добьёшься его любви.
— А если я тебя не убью? — подняла брови Эрна.
Похоже, ей в самом деле был интересен ход моего рассуждения. Разбойница прокручивала в голове возможный вариант развития событий и намеревалась извлечь из него наибольшую выгоду. Понятное дело, выгодой для неё была любовь Аскона.
Она пока её не получила, но после моих слов в сознании девушки зародилась надежда о том, что пленник всё же может воспылать к ней чувствами. А для этого она должна выглядеть кроткой, благородной и милосердной.
— Если ты меня убьёшь, и Аскон об этом узнает, то на ваших отношениях можно будет поставить жирный крест! — с жаром объясняла я. — Если же ты меня отпустишь, и Аскон будет уверен в том, что ты не причинила мне никакого вреда, это расположит его к тебе. Наверняка в его сердце родится если не любовь, то хотя бы благодарность за твой великодушный поступок. А благодарность — это уже немало. Это первый шаг к построению хороших отношений.
Симпатия между вами уже существует. Ты заметила, как он на тебя смотрел, когда ты утром делала ему перевязку?
Эрна нахмурилась, припоминая недавние события.
— Я вижу, ты вспомнила, — продолжала я наступать. — Мы с Асконом знакомы всего ничего. Он обо мне быстро забудет, а ты, находясь подле него несколько дней и неустанно о нём заботясь, вызовешь в нём любовь. Я в этом уверена.
Разбойница посмотрела на пленника долгим взглядом и снова повернулась ко мне.
— Согласись, что я права! — продолжала я её увещевать, не давая ей времени усомниться в моих словах.
— Ты считаешь, что он..., — начала говорить девушка и замолчала.
— Да, я так считаю! — уверенно подтвердила я. — Если ты поможешь мне отсюда сбежать, можешь не сомневаться, Аскон это оценит.
Когда меня подле него не будет, ему ничего не останется, как переключиться на тебя. Ведь у тебя доброе сердце и ласковые руки. Представь, как он будет себя чувствовать, когда ты будешь осторожно промывать и перевязывать его рану.
Когда человек находится в сложном положении, все его чувства обнажены. Аскон никогда не забудет, как ты о нём заботилась.
Разбойница снова оглянулась на пленника.
— Это верно, — согласилась она. — Значит, ты хочешь, чтобы я тебя отпустила?
— Это будет самое правильное решение, — кивнула я. — Ты останешься, я не буду маячить перед его глазами и отвлекать его от твоей красоты. Ты же красивая девушка, — продолжала я лить бальзам на душу разбойницы. — Я уйду и больше никогда не появлюсь ни в твоей, ни в его жизни.
Что такое два дня, проведённые мужчиной с незнакомой девушкой в непроглядной тьме подземелья? А у тебя в запасе будет не меньше недели до его полного выздоровления.
Твой отец переживёт, если не получит выкуп за молодого герцога. При вашей беспокойной жизни деньги приходят и уходят. Нельзя возлагать на них все свои надежды. Вам предоставится ещё немало случаев хорошо заработать, но если ты сейчас потеряешь Аскона, то ты потеряешь его навсегда.
Не думаю, что ты отнесёшься к этому безразлично. Наоборот, расставание с ним оставит в твоей душе глубокую рану, от которой ты не сможешь оправиться всю оставшуюся жизнь.
Я замолчала, внимательно наблюдая за тем, как мои слова перестраивают мысли сидящей передо мной девушки. Видимо, Аскон действительно глубоко запал в её сердце. Главное сейчас — не делать резких движений, а медленно и осторожно подводить Эрну к благородному поступку, от которого выиграют все.
— Значит, я должна помочь тебе отсюда уйти?
— И мне, и нашему возничему, — мотнула я головой в сторону дерева, к которому был накрепко привязан Брайан.
— А его-то зачем отпускать? — с недоумением посмотрела на меня разбойница.
— Как зачем? — искренне удивилась я её наивности. — Ты отпускаешь меня, проявляя этим своё благородство, милосердие и широту души, но совершенно не имеешь никакого сострадания по отношению к близкому мне человеку.
— Брайан тебе настолько дорог? — удивилась Эрна.
— Важно не то, насколько он мне дорог, а то, что мы с ним попали в плен, и Аскон ассоциирует нас с ним вместе. Если ты отпустишь меня, но оставишь у вас Брайана, подумай, как Аскон это воспримет.
Эрна снова задумалась.
— Ты права, — наконец кивнула она, и с моей души свалился большой камень. — Значит так, — продолжала размышлять разбойница. — Послезавтра за тобой и возницей приедут.
Днём вас освободить невозможно. Отец сделал особое распоряжение Нолену, чтобы он наблюдал за вами особенно тщательно, да и остальная братва постоянно на вас поглядывает. Значит, у нас есть всего две ночи, чтобы ты со своим приятелем отсюда убралась. Я что-нибудь придумаю, — пообещала Эрна. — Сейчас вы с Асконом поедите, потом он отправится в землянку.
— А я? — моё сердце похолодело.
— А тебя Нолен привяжет рядом с Брайаном. Я скажу отцу, что ты вела себя очень дерзко и заслуживаешь особого наказания.
Я молча пожала плечами. Мы с Асконом были в полной власти этой разбойницы, да и не только мы, но и наш возница. От прихоти Эрны зависела судьба нас троих.
Я быстро перекусила, наблюдая как разбойница заботливо кормит Аскона, не отходя от него ни на шаг.
Неужели мой план сработает? То, что Аскон останется жив, было ясно с самого начала, но судьба нашего возницы и моя собственная вызывала беспокойство. Не знаю, как дядя отреагировал бы на требование некоего графа заплатить за меня большие деньги, чтобы лицезреть в своём поместье племянницу, которую он видел лишь один раз в жизни.
Я вспомнила о бароне Мэвисе. Странное дело, ведь он действительно дорожит мною. Я была уверена, что он не только меня не любит, но и испытывает ко мне некоторую неприязнь.
При всей холодности барона Мэвиса ко мне он почему-то во мне нуждался. Ведь это он в разговоре с герцогом Брентоном заявил, что я некоторое время должна пожить в его усадьбе. Зачем я ему понадобилась? Не знаю.
Мне вспомнились слова отца о том, чтобы я держалась подальше от своего родственника. Отец считал его опасным человеком. В чём опасность барона, можно было только гадать. Либо это его опасный характер, когда он не считается ни с кем, а имеет в виду только свои интересы и поэтому готов переступить через любого. Либо это какие-то невероятные магические способности дяди. Ведь именно благодаря колдовству барон Мэвис избежал плена и сейчас наверняка пребывает в благодушном настроении, сидя в своей усадьбе.
По приказу Эрны Нолен потащил меня к дереву, стоявшему рядом с липой, к которой был привязан возница Брайан.
— Садись, руки за спину, — приказал разбойник.
Он спутал мои кисти за стволом, похлопал меня по щеке и удалился.
— За что тебя так? — поинтересовался Брайан.
Для человека, просидевшего сутки будто на привязи, он чувствовал себя очень хорошо и даже что-то напевал себе под нос. Крепкий орешек, подумала я. Хорошо, что он на нашей стороне. Если бы Брайан был разбойником, то представлял бы серьёзную угрозу для всех — не только для мирных людей, но и для своих собратьев по разбою.
Наверняка был бы атаманом какой-нибудь банды, а в этой компании наверняка соперничал с атаманом Калленом за главенство.
— Эрна сказала, что я слишком дерзкая, — ответила я.
— В нашем положении лучше помалкивать, — покачал головой возница, — побольше смотреть по сторонам, мотать на ус и прикидывать, как отсюда можно смыться.
Я прилегла и через несколько минут услышала из темноты мерное дыхание Аскона. Скорее бы он набирался сил. Через день-два меня отсюда увезут. Я была уверена, что где бы ни оказалась, мысли об Асконе меня уже не оставят.
Думы в моей голове текли медленно, и я незаметно для себя заснула. Проснулась от того, что снаружи услышала человеческие голоса.
— Ты спишь? — прошептала я в темноту.
— Нет, — так же шёпотом ответил Аскон. — Недавно проснулся и гадаю, что там происходит.
За дверью явственно раздавался конский топот, но звучавшие голоса были мне знакомы. Значит, в лагере те же разбойники, но к нам прибыл какой-то всадник.
К двери землянки приблизились шаги, дверь отворилась. Я интуитивно прикрыла глаза, но яркого света снаружи, какой был утром, не было. То ли мы с Асконом долго проспали и уже наступил вечер, то ли погода испортилась, и небо заволокли тучи.
— Хватит дрыхнуть! — послышался от двери бодрый голос Эрны.
Я пригляделась, за её спиной маячил знакомый контур Нолена. Интересно, этот разбойник приставлен специально к нам, или ему скучно со своими собратьями, и он пользуется случаем, чтобы нас навестить?
— Что произошло? — спросила я разбойницу.
— Ничего не произошло! — ответила она. — Прибыл гонец с хорошим известием.
— Какие-то новости? — встрепенулась я.
— Не твоё дело! — оборвала меня Эрна. — Твоё дело — сидеть здесь тихо и не высовываться, пока тебя не позовут.
— Я и не высовываюсь, — тихо проговорила я, боясь навлечь на себя гнев этой девчонки, от которой зависело моё избавление от неволи.
— Выходи, сегодня хороший улов! — сказала Эрна.
Наверное, кого-то ограбили, сообразила я, и по поводу удачного налёта бандиты планируют устроить себе небольшой праздник.
— Опять готовить еду? — уточнила я.
— Иди к костру, — ответила разбойница, — Нолен тебя проводит.
— Аскона возьмём? — попросила я.
— Он-то нам зачем?
— На свежем воздухе он быстрее выздоровеет. Влажность в подземелье не способствует быстрому заживлению ран.
— Ладно, возьмём и его, — согласилась Эрна. — Нолен, помоги им.
Как и утром, мы с бандитом взяли Аскона под руки и вывели его на свет. В разбойничьем стане царило оживление. К соседнему с палаткой дереву был привязан великолепный молодой жеребец, всякий раз вздрагивавший от каждого резкого звука.
— Смотри, какой красавец! — подойдя к нему, похлопала его по шее Эрна. — Молодой, горячий, шарахается от всех. За него можно выручить хорошие деньги.
— Где его хозяин? — повертела я головой по сторонам в поисках незнакомого человека.
— Был, да сплыл! — засмеялась разбойница. — Какая разница, где он? Главное, что этот красавец здесь, и здесь же в седельных сумках есть кое-что вкусненькое.
Мы с Ноленом подвели Аскона к подстилке, которая с самого утра лежала на прежнем месте. Под бдительным оком атамана Каллена бандиты разворачивали неожиданно прибывшие им продовольственные запасы, цокали языками, предвкушая праздничную трапезу.
Как я и предполагала, Эрна, задействовала меня для приготовления очередного застолья. Вздохнув, я повязала фартук и бросила полный беспокойства взгляд на Аскона. Это не ускользнуло от внимания разбойницы.
— Что ты на него таращишься? — резко окликнула она меня.
Брошенный в сторону пленника взгляд ясно выражал мои чувства к нему, и это совершенно не понравилось Эрне.
Мне припомнилось выражение её глаз, когда она утром делала Аскону перевязку. Теперь разбойница тревожно смотрела на него, на меня и обратно. Она была уверена, что мы проводили время в землянке не впустую.
— Надо было привязать тебя к дереву, как и твоего возницу! — бросила она.
Я сочла за благо промолчать.
— Что мне делать? — спросила я, жестом показав на приготовленную для трапезы еду.
— То, что скажут! — злобно нахмурилась Эрна.
Никакого веселья и беззаботности в её голосе не было. Похоже, что мы с Асконом находимся в серьёзной опасности: разбойница воспылала к пленнику глубокими чувствами и не потерпит никакой конкуренции. Только бы она не сделала Аскону ничего плохого, мелькнула в моей голове мысль. Озлобленная женщина страшна в гневе.
Я поймала на себе суровый взгляд Эрны и испугалась второй раз, уже не за Аскона, а за себя: разбойница серьёзно ревновала его ко мне, и для меня это могло закончиться весьма плачевно.
Не поднимая глаз, я старательно выполняла все приказы Эрны и даже не смотрела в сторону пленника. Разбойница же после нашего с ним обмена взглядами совсем потеряла покой. Её гнев закипал.
Мы с ней накрыли для бандитов стол. Разбойники с громкими возгласами расселись по лавкам и приступили к трапезе. Во главе компании расположился атаман Каллен.
— Ну, мне пора в землянку, — развязывая за спиной тесёмки фартука, робко проблеяла я.
— В землянку? — схватила меня за руку Эрна. — Что-то ты торопишься в подземелье, где воздух так вреден для здоровья! — ехидно заметила она.
Я закусила губу. Теперь нужно взвешивать каждое слово, потому что оно будет оборачиваться против меня.
— Боюсь, что наша компания обойдётся без выкупа за такую красотку, как ты, — с издёвкой посмотрела на меня девушка.
— Что ты задумала? — встревоженно взглянула я на разбойницу.
— Я думаю, что с тобой может приключиться несчастный случай, или какой-нибудь бродяга прирежет одинокую, бродившую по лесу баронессу. Нет тебя и нет проблем.
Наверное, мои глаза были наполнены ужасом, потому что Эрна, посмотрев на меня, заулыбалась.
— Страшно? — спросила она.
Я медленно кивнула.
— Конечно, страшно! — подтвердила разбойница. — Сейчас вы с Асконом полностью в моей власти. Если с вами что-то случится, отец меня простит. Ведь всякое бывает в жизни, правда?
Она наклонила голову и с интересом, наблюдала за отражавшимися на моём лице глубокими переживаниями.
Несомненно, Эрна чувствовала себя хозяйкой положения, а я действительно полностью была в её власти.
Внезапно во мне проснулись негодование и даже ярость по отношению к этой обнаглевшей девчонке. Благодаря своему отцу, она может творить что угодно с любым, попавшим в их банду, человеком. Я бы сейчас её с удовольствием прибила собственной рукой.
Эрна хорошо поняла мои мысли и злорадно наблюдала за моими переживаниями. Если я сейчас на неё наброшусь, то мне сразу же придёт конец. Нет, скорее всего, не сразу. Разбойница будет растягивать удовольствие и мучить меня, прежде чем я встречу смерть. Я не хотела доставлять ей такое удовольствие.
Что-то заставило меня повернуть голову в сторону Аскона. Молодой герцог тревожно смотрел на нас и ожидал плохой развязки нашего с разбойницей противостояния.
— Любишь его? — окликнула меня бандитка.
Я повернулась к ней. Было бы глупо признаться, что я действительно полюбила Аскона. Тогда Эрна окончательно меня возненавидит, и я в самом деле могу больше не выйти из этого леса.
— Но ведь и ты его любишь! — перешла я в наступление.
Разбойница оторопела от моего демарша и молча вглядывалась мне в глаза, гадая, что я сейчас предприму.
— Ты же его любишь! — повторила я. — А он неравнодушен ко мне!
— И что из этого? — нагло усмехнулась Эрна.
— А то, что если со мной что-то случится, он тебе этого никогда не простит!
По озадаченному лицу девушки я поняла, что попала в точку. Разбойница перевела взгляд на приподнявшегося на локте Аскона и на мгновение задумалась.
— Когда человек теряет то, что для него важно, он это помнит всю оставшуюся жизнь, — продолжала я развивать наступление. — Если ты меня убьёшь, Аскон никогда не будет твоим.
— Почему же? — поинтересовалась разбойница, но в её голосе уже не было прежних гнева и самоуверенности.
— Для Аскона ты сейчас красивая девушка, запутавшаяся в жизни и до конца не понимающая, в какое зло ты ввязалась, — объясняла я. — Если я погибну, он тебя возненавидит, и ты никогда не добьёшься его любви.
— А если я тебя не убью? — подняла брови Эрна.
Похоже, ей в самом деле был интересен ход моего рассуждения. Разбойница прокручивала в голове возможный вариант развития событий и намеревалась извлечь из него наибольшую выгоду. Понятное дело, выгодой для неё была любовь Аскона.
Она пока её не получила, но после моих слов в сознании девушки зародилась надежда о том, что пленник всё же может воспылать к ней чувствами. А для этого она должна выглядеть кроткой, благородной и милосердной.
— Если ты меня убьёшь, и Аскон об этом узнает, то на ваших отношениях можно будет поставить жирный крест! — с жаром объясняла я. — Если же ты меня отпустишь, и Аскон будет уверен в том, что ты не причинила мне никакого вреда, это расположит его к тебе. Наверняка в его сердце родится если не любовь, то хотя бы благодарность за твой великодушный поступок. А благодарность — это уже немало. Это первый шаг к построению хороших отношений.
Симпатия между вами уже существует. Ты заметила, как он на тебя смотрел, когда ты утром делала ему перевязку?
Эрна нахмурилась, припоминая недавние события.
— Я вижу, ты вспомнила, — продолжала я наступать. — Мы с Асконом знакомы всего ничего. Он обо мне быстро забудет, а ты, находясь подле него несколько дней и неустанно о нём заботясь, вызовешь в нём любовь. Я в этом уверена.
Разбойница посмотрела на пленника долгим взглядом и снова повернулась ко мне.
— Согласись, что я права! — продолжала я её увещевать, не давая ей времени усомниться в моих словах.
— Ты считаешь, что он..., — начала говорить девушка и замолчала.
— Да, я так считаю! — уверенно подтвердила я. — Если ты поможешь мне отсюда сбежать, можешь не сомневаться, Аскон это оценит.
Когда меня подле него не будет, ему ничего не останется, как переключиться на тебя. Ведь у тебя доброе сердце и ласковые руки. Представь, как он будет себя чувствовать, когда ты будешь осторожно промывать и перевязывать его рану.
Когда человек находится в сложном положении, все его чувства обнажены. Аскон никогда не забудет, как ты о нём заботилась.
Разбойница снова оглянулась на пленника.
— Это верно, — согласилась она. — Значит, ты хочешь, чтобы я тебя отпустила?
— Это будет самое правильное решение, — кивнула я. — Ты останешься, я не буду маячить перед его глазами и отвлекать его от твоей красоты. Ты же красивая девушка, — продолжала я лить бальзам на душу разбойницы. — Я уйду и больше никогда не появлюсь ни в твоей, ни в его жизни.
Что такое два дня, проведённые мужчиной с незнакомой девушкой в непроглядной тьме подземелья? А у тебя в запасе будет не меньше недели до его полного выздоровления.
Твой отец переживёт, если не получит выкуп за молодого герцога. При вашей беспокойной жизни деньги приходят и уходят. Нельзя возлагать на них все свои надежды. Вам предоставится ещё немало случаев хорошо заработать, но если ты сейчас потеряешь Аскона, то ты потеряешь его навсегда.
Не думаю, что ты отнесёшься к этому безразлично. Наоборот, расставание с ним оставит в твоей душе глубокую рану, от которой ты не сможешь оправиться всю оставшуюся жизнь.
Я замолчала, внимательно наблюдая за тем, как мои слова перестраивают мысли сидящей передо мной девушки. Видимо, Аскон действительно глубоко запал в её сердце. Главное сейчас — не делать резких движений, а медленно и осторожно подводить Эрну к благородному поступку, от которого выиграют все.
— Значит, я должна помочь тебе отсюда уйти?
— И мне, и нашему возничему, — мотнула я головой в сторону дерева, к которому был накрепко привязан Брайан.
— А его-то зачем отпускать? — с недоумением посмотрела на меня разбойница.
— Как зачем? — искренне удивилась я её наивности. — Ты отпускаешь меня, проявляя этим своё благородство, милосердие и широту души, но совершенно не имеешь никакого сострадания по отношению к близкому мне человеку.
— Брайан тебе настолько дорог? — удивилась Эрна.
— Важно не то, насколько он мне дорог, а то, что мы с ним попали в плен, и Аскон ассоциирует нас с ним вместе. Если ты отпустишь меня, но оставишь у вас Брайана, подумай, как Аскон это воспримет.
Эрна снова задумалась.
— Ты права, — наконец кивнула она, и с моей души свалился большой камень. — Значит так, — продолжала размышлять разбойница. — Послезавтра за тобой и возницей приедут.
Днём вас освободить невозможно. Отец сделал особое распоряжение Нолену, чтобы он наблюдал за вами особенно тщательно, да и остальная братва постоянно на вас поглядывает. Значит, у нас есть всего две ночи, чтобы ты со своим приятелем отсюда убралась. Я что-нибудь придумаю, — пообещала Эрна. — Сейчас вы с Асконом поедите, потом он отправится в землянку.
— А я? — моё сердце похолодело.
— А тебя Нолен привяжет рядом с Брайаном. Я скажу отцу, что ты вела себя очень дерзко и заслуживаешь особого наказания.
Я молча пожала плечами. Мы с Асконом были в полной власти этой разбойницы, да и не только мы, но и наш возница. От прихоти Эрны зависела судьба нас троих.
Я быстро перекусила, наблюдая как разбойница заботливо кормит Аскона, не отходя от него ни на шаг.
Неужели мой план сработает? То, что Аскон останется жив, было ясно с самого начала, но судьба нашего возницы и моя собственная вызывала беспокойство. Не знаю, как дядя отреагировал бы на требование некоего графа заплатить за меня большие деньги, чтобы лицезреть в своём поместье племянницу, которую он видел лишь один раз в жизни.
Я вспомнила о бароне Мэвисе. Странное дело, ведь он действительно дорожит мною. Я была уверена, что он не только меня не любит, но и испытывает ко мне некоторую неприязнь.
При всей холодности барона Мэвиса ко мне он почему-то во мне нуждался. Ведь это он в разговоре с герцогом Брентоном заявил, что я некоторое время должна пожить в его усадьбе. Зачем я ему понадобилась? Не знаю.
Мне вспомнились слова отца о том, чтобы я держалась подальше от своего родственника. Отец считал его опасным человеком. В чём опасность барона, можно было только гадать. Либо это его опасный характер, когда он не считается ни с кем, а имеет в виду только свои интересы и поэтому готов переступить через любого. Либо это какие-то невероятные магические способности дяди. Ведь именно благодаря колдовству барон Мэвис избежал плена и сейчас наверняка пребывает в благодушном настроении, сидя в своей усадьбе.
ГЛАВА 5
По приказу Эрны Нолен потащил меня к дереву, стоявшему рядом с липой, к которой был привязан возница Брайан.
— Садись, руки за спину, — приказал разбойник.
Он спутал мои кисти за стволом, похлопал меня по щеке и удалился.
— За что тебя так? — поинтересовался Брайан.
Для человека, просидевшего сутки будто на привязи, он чувствовал себя очень хорошо и даже что-то напевал себе под нос. Крепкий орешек, подумала я. Хорошо, что он на нашей стороне. Если бы Брайан был разбойником, то представлял бы серьёзную угрозу для всех — не только для мирных людей, но и для своих собратьев по разбою.
Наверняка был бы атаманом какой-нибудь банды, а в этой компании наверняка соперничал с атаманом Калленом за главенство.
— Эрна сказала, что я слишком дерзкая, — ответила я.
— В нашем положении лучше помалкивать, — покачал головой возница, — побольше смотреть по сторонам, мотать на ус и прикидывать, как отсюда можно смыться.
