Хотя её отец атаман Каллен был ещё не стар, но глядя, как уверенно девушка управляется со свирепого вида мужчинами, я легко представила, как она возглавит банду, если с её отцом что-то случиться. Разбойникам не придёт в голову перечить твёрдому характеру этой девицы.
Солнечный жар пошёл на убыль. Наступило время обеда, и меня это очень радовало. При сытом желудке надежда на успешное завершение любого предприятия всегда крепнет, настроение поднимается и жизнь сияет новыми красками.
Бандит Нолен подошёл к нам с Брайаном с двумя мисками, поставил их на траву и принялся нас развязывать.
— Обед подоспел? — поинтересовался у него возница.
Разбойник глянул на него исподлобья, но ничего не ответил, а сунул в руку пленнику ложку.
Брайан разминал затёкшие запястья и поставил миску на колени. Я не стала спрашивать Нолена ни о чём, не стала втягивать его ни в какой разговор, чтобы не вызвать подозрений.
Образ кроткой пугливой девчонки должен усыпить бдительность разбойников. Больше внимания они должны уделять мужчинам, но если Аскон пока самостоятельно не мог передвигаться, то с таким громилой, каким был наш возница Брайан, бандитам приходилось держать ухо востро.
Наверное, поэтому Нолен не отходил от него ни на шаг, дожидаясь пока мужчина доест выделенную ему порцию похлёбки и снова отведёт руки за спину.
Возница ел не торопясь, время от времени бросая на своего охранника насмешливые взгляды. Забавно было наблюдать за немой дуэлью двух мужчин. Если бы они сошлись друг с другом в драке, не было сомнений в том, кто в ней одержит верх.
Бандит Нолен это хорошо понимал и держался от пленника на почтительном расстоянии, положа руку на рукоятку висевшего у пояса клинка.
Когда мы с Брайаном отставили опустевшие миски на траву, бандит снова привязал на нас к стволам и ушёл к костру.
— Вот теперь можно жить! — довольным тоном проговорил Брайан.
— Как думаете, Эрна обманет? — спросила я возницу.
— Поживём-увидим, — отозвался мужчина.
Он был спокоен, никакие тревоги и даже надежды не выводили его из равновесия. Такому спокойствию я могла только позавидовать.
Аскон наслаждался гулявшим в тени ветерком, ел разбойничью похлёбку, а возле него сидела Эрна. Видно, сильно скрутила девушку любовь, если она уговорила папашу не содержать пленника в землянке, а разрешить ему находиться на краю поляны.
Разбойница что-то говорила молодому герцогу и заглядывала ему в лицо, Аскон отвечал ей с подобающей благосклонностью и даже лёгкой улыбкой, но нисколько не пытался изобразить любовь к Эрне.
Всё-таки ревность — неприятная штука. Когда дорогой тебе человек оказывает знаки внимания твоей конкурентке, это портит настроение. Я делала над собой усилие, чтобы отогнать эти мысли и надеялась на лучшее. Если Эрна вызывает во мне такое негодование, то могу представить, какую ненависть я вызываю в ней.
Наконец, Аскон доел обед и поблагодарил разбойницу. Чрезмерное внимание Эрны к молодому пленнику вызывало интерес не только у меня, но и у бандитов. Разбойница это хорошо понимала, поэтому взяв посуду, не стала задерживаться возле Аскона, а отправилась к банде, попутно раздавая приказания по наведению порядка, мытью посуды и вообще вела себя уверенно.
До самого вечера мы с Брайаном так и просидели рядом, даже не перекинувшись словами. Время от времени этот невозмутимый мужчина заводил тихую песню, любовался окружавшим нас лесом и ждал от жизни только хорошего.
К вечеру в стане бандитов появился Каллен, но не пешком, как он уходил из стана, а верхом на молодом жеребце. Эрна сняла с него седло, спутала ему ноги, и пустила пастись на поляне.
Атаман был чем-то озабочен, подозвал к себе дочь и с Ноленом и другими разбойниками уединился в палатке.
— Что-то у них произошло, — повернула я голову к Брайану.
— Поживём-увидим, — безразлично откликнулся он. — Со связанными руками, мы всё равно ничего не сделаем. Остаётся ждать.
— Будем ждать, — вздохнула я.
Наступал вечер, солнце спряталась за вершинами деревьев. По приказу Эрны Нолен отвёл Аскона в землянку, а разбойники стали готовиться ко сну.
С вечерней прохладой в воздухе появились комары и начали назойливо надо мной жужжать. Со связанными руками я не могла их отогнать, поэтому поминутно мотала головой, но это не помогало. Несколько жужжащих злодеев укусило меня за кисти рук, но, как правильно заметил наш возница, со связанными руками мы ничего не могли предпринять.
Удивительное дело, комары совершенно не трогали Брайана. Он это воспринимал как само собой разумеющееся и мечтательным взором оглядывал окружавшую нас природу.
Когда совсем стемнело, костёр посреди лагеря перестал дымить, и только переливался загадочными огоньками под слоем серого пепла.
Ожидание предстоящих событий не давало мне покоя. Я сидела как на иголках, и мой сосед тоже приободрился.
— Сначала они должны уснуть, — проговорил он.
Я молча кивнула, лагерь опустел.
Над лесом поднялся серп молодой луны. Он не давал почти никакого света. К тому же на небо наползли облачка, которые время от времени закрывали его собою. В темноте я могла разглядеть только светлые полотнища палаток, догоравшие остатки костра и тёмные стволы деревьев.
Возня в разбойничьих палатках затихла, лагерь погрузился в тишину. Сколько времени прошло с момента восхода месяца, не знаю. Наверное часа два-три.
В лесу стояла мёртвая тишина, никакие звуки её не тревожили. Природа словно замерла, устав от прожитого ею дня.
Наконец я увидела, как полог палатки, в которой спала Эрна, отошёл в сторону. Разбойница бесшумно выскользнула на поляну и скрылась в кустах.
— Куда это она? — прошептала я Брайану.
— Я бы тоже хотел это знать, — ответил он.
— Как вы говорите? Поживём-увидим? — сказала я, но возница промолчал.
Всё его внимание было устремлено к кустам, в зарослях которых скрылась разбойница. Минут через десять из-за них вышла Эрна, держа под уздцы красавца жеребца. Верёвки уже не опутывали его ноги.
Красивый конь степенно вышагивал по поляне с горделивой осанкой. На его спине было седло. Из-за своего нрава он немного нервничал, но опытная рука Эрны его удерживала.
Разбойница подошла к нам, забросила уздечку на ближайший сук и вынула из кармана короткий нож. Не говоря ни слова, она перерезала наши путы и выпрямилась.
Вы свободны, сказала она. Скоро мы отсюда снимемся, поэтому сообщать властям о том, где находится наша компания, не имеет смысла. Впредь будьте осторожны на дорогах, особенно если они пустынны. Наша братва работает быстро и надёжно, на глаза ей лучше не попадаться.
Возница Брайан встал, подхватил меня за талию, посадил на круп коня и сам забрался в седло.
— Спасибо, — сказала я разбойнице.
— Благодари Аскона, — сурово отозвалась она. — Если бы не он, не видать тебе свободы.
— Спасибо, Эрна, — поблагодарил её Брайан. — Ты хорошая девчонка, но связалась с плохой компанией.
— Не твоя забота! — огрызнулась дочь атамана. — Поезжайте, только тихо.
— Тебе попадёт за нас от отца, — сказала я ей.
— Никто не узнает, что вас освободила я. В лагере народу много. Может быть, у кого-то из братвы дрогнуло сердце от вашей парочки, или ты, как баронесса, пообещала кому-то из наших хорошие деньги за своё освобождение
Я молча пожала плечами. Такой способ освобождения не приходил мне в голову.
Сидевший за моей спиной Брайан потянул повод в сторону, разворачивая коня вглубь леса. — Ну, бывай, — сказал он на прощание разбойнице. — Если всё сложится удачно, мы с тобой не свидимся.
Лёгким ударом каблуков Брайан послал коня вперёд, и тот неторопливым шагом покинул разбойничью поляну.
— Пригнись, — сказал мне возница и сам пригнулся за моей спиной.
Я поняла его мысль: вместо управления конём в такой темноте, опытный Брайан решил положиться на интуицию нашего жеребца, чтобы животное само выбирало путь в лесу, обходя кочки, ямы и стволы деревьев. Возница же только следил за правильным направлением нашего движения. А чтобы ветви в темноте не хлестали нам по лицам, он сказал мне пригнуться.
Я отводила руками ветки, но не заметила, как зацепилась ногой за торчавшей из земли корень и грохнулась на мягкую лесную подстилку.
— Что с вами? — встревожился возничий.
— Прилегла отдохнуть, — потирая ушибленную коленку, ответила я.
Сильными руками Брайан поднял меня, посадил на коня перед собой и пустил его шагом. От мерной поступи жеребца я покачивалась на его крупе. Равномерная болтанка меня убаюкивала, и я даже начала видеть какой-то сон.
В темноте конь споткнулся о какую-то корягу, и остатки моего сна улетучились. Я вцепилась в конскую гриву, словно от этого зависела моя жизнь.
— Скоро выйдем на дорогу, — произнёс над ухом Брайан. Разбойники вряд ли пустятся за нами в погоню: слишком мы далеко отъехали, а искать коня в диком лесу всё равно, что иголку в стоге сена. Не беспокойтесь, баронесса, теперь вы в полной безопасности.
— Спасибо, Брайан, — от всего сердца поблагодарила я этого сильного и надёжного мужчину.
Рядом с ним мой страх сжимался, и на душе становилось легче.
Небо над вершинами деревьев начало светлеть, я уже легко различала впереди стволы деревьев. Брайан поторопил нашего жеребца каблуками. Теперь, когда при свете стали видны контуры деревьев, а на земле можно было различить ямы и ухабы, можно было уже не полагаться на внутреннее чутьё коня, а править в нужном направлении.
Утренний лес постепенно наполнялся птичьими трелями. Природа оживала, ночные сумерки растворялись в светлевшем воздухе. Среди деревьев показались белые прогалины.
— Вот и дорога, что я говорил! — обрадовался возничий и пришпорил коня.
Жеребец радостно побежал быстрее. Наверное, он тоже натерпелся страху в ночном лесу и сейчас сам рвался выйти на открытое пространство.
В этот ранний час на дороге никого не было. После всего пережитого меня это радовало. Сейчас я меньше всего хотела бы повстречаться с каким-нибудь экипажем. Кто знает, может быть в карете будут не благородные и не благочестивые жители графства Донел, а разбойники из очередной банды. Что-то в последнее время их много развелось в наших краях!
На востоке солнце озарило небосвод розовым светом, и мои страхи стали постепенно рассеиваться. Видно, я сильно напугалась, если в каждом встречном экипаже готова была видеть разбойничью братву.
Наш путь пересекала речка с перекинуты через неё мостом. Брайан дёрнул повод, и конь повернул вправо от мостка.
— Вы куда? — испугалась я.
— Не беспокойтесь, ваша светлость, — отозвался возница. — Сейчас приведём себя в порядок, напоим коня и двинемся дальше.
Брайан грузно соскочил на землю и снял меня с лошади:
— Во время падения вы запачкали одежду. Было бы неплохо, если бы вы явились перед своим дядюшкой в чистом платье и с чистым лицом.
Я подошла к краю воды. Моё отражение показало, что Брайан прав: когда я растянулась в лесу, то проехала рукой по мху, перемешанном с землёй, а потом, пока мы ехали, отгоняла от себя комаров, а некоторых прибивала прямо на лице. Оно сохранило следы грязных шлепков. Я окинула взглядом платье, оно тоже нуждалось в чистоте.
Пока я приводила себя в порядок, Брайан водил коня кругами, чтобы тот остыл и только потом подвёл его к реке.
— Немного передохнём и поедем дальше, — сказал возница.
Мы перевели дух, Брайан вновь посадил меня перед седлом и взобрался на коня сам.
— Въезжаем в Мирен, — оповестил меня Брайан, когда мы проехали придорожный знак, обозначавший границу между двумя графствами.
— Ещё немного, и будем на месте.
— Вы хорошо знаете дорогу к усадьбе барона Мэвиса? — удивилась я.
— Я возница, ваша светлость, — ответил Брайан. — Моя работа состоит в том, чтобы колесить по близлежащей округе. Я даже несколько раз ездил в столицу королевства, а эти места знаю как свои пять пальцев.
— Вы были и в усадьбе барона? — уточнила я.
— В его усадьбе не был, но несколько раз проезжал мимо неё, поэтому, уверен, мы с вами не заблудимся.
Солнце вышло из-за верхушек леса, начинался новый день. Разбойничий лагерь остался позади. Я немного успокаивалась, но всё же в моём сердце сидела тревога от предстоящей встречи с бароном Мэвисом. Я была бы рада поехать к какому-нибудь другому родственнику, но других у меня не было.
К тому же я помню условие, которое барон сам себе поставил, вызволяя меня из рук герцога Брентона, — чтобы я жила в усадьбе дядюшки.
Я находилась между двумя огнями: дома меня мог навестить старый герцог, а впереди неизвестность в поместье барона Мэвиса. Какой из этих двух вариантов лучше, я не могла решить, но подумала, что то, что осталось позади меня, мне уже известно. Ничего хорошего я от этого прошлого не жду.
Впереди тоже была неизвестность, но лучше двигаться вперёд, чем возвращаться туда, где тебя поджидает опасность.
Когда мы с Брайаном подъехали к воротам поместья барона Мэвиса, мы порядком устали от нескольких часов скачки, к тому же мы были голодные. Разбойница Эрна могла бы положить нам в дорогу что-нибудь поесть, от пары краюх хлеба её братва бы не обеднела.
Я вздохнула и решила предаться судьбе. Жизнь никогда не останавливается, всё катится само собой и в конце концов приходит к какому-то закономерному концу, который, как правило, становится началом чего-то другого.
Моё приключение с пребыванием в лагере бандитов закончилось лучше, чем я предполагала: я была цела, невредима, за моей спиной сидел мужчина, на которого я могла положиться, под нами был красивый и резвый конь.
К тому же я первый раз в жизни повстречала человека, который был мне по душе. Я вспомнила герцога Аскона. Он был первым мужчиной, поцелуй которого я бы восприняла с удовольствием и была бы не прочь поцеловать его в ответ.
Предыдущая страница моей жизни закончилась удачей и даже большим приобретением. Оставалось подождать и посмотреть, чем откроется следующая страница.
Мы въехали во двор усадьбы барона Мэвиса. Дом дядюшки был большим и величественным. Вход в него украшала колоннада, узоры замысловатой каменной резьбы окружали окна.
Все два этажа усадьбы сияли ослепительной белизной, резавшей глаза в этот яркий солнечный день. По обе стороны от входа журчали фонтаны. Между кустами роз я заметила спину нагнувшегося человека.
— Давайте спросим этого господина, где его хозяин, — предложил возница и направил жеребца к мужчине, который по всей видимости был садовником борона.
— Добрый день, уважаемый! — поздоровался с ним Брайан. — Если не ошибаюсь, это усадьба его светлости барона Мэвиса?
Мужчина разогнулся, в его руке был секатор. Так и есть, садовник, решила я.
— Что вам угодно, господа? — нахмурился он.
— Мы хотели бы встретиться с бароном, — проговорил возница и подъехал ближе.
— Его светлости до обеда не будет, — отозвался садовник и наклонился к розовому кусту, намереваясь продолжить свою работу.
— Как вас величать? — вступила я в разговор.
Мужчины охотнее разговаривают с миловидными девушками, чем с другими мужчинами. Я надеялась, что обладаю нужной миловидностью, чтобы расположить этого сурового господина к себе и получить ответ на свой вопрос.
— Его светлость господин барон отлучился и будет часа через два три, — не ответив на мой вопрос, сообщил садовник.
Солнечный жар пошёл на убыль. Наступило время обеда, и меня это очень радовало. При сытом желудке надежда на успешное завершение любого предприятия всегда крепнет, настроение поднимается и жизнь сияет новыми красками.
Бандит Нолен подошёл к нам с Брайаном с двумя мисками, поставил их на траву и принялся нас развязывать.
— Обед подоспел? — поинтересовался у него возница.
Разбойник глянул на него исподлобья, но ничего не ответил, а сунул в руку пленнику ложку.
Брайан разминал затёкшие запястья и поставил миску на колени. Я не стала спрашивать Нолена ни о чём, не стала втягивать его ни в какой разговор, чтобы не вызвать подозрений.
Образ кроткой пугливой девчонки должен усыпить бдительность разбойников. Больше внимания они должны уделять мужчинам, но если Аскон пока самостоятельно не мог передвигаться, то с таким громилой, каким был наш возница Брайан, бандитам приходилось держать ухо востро.
Наверное, поэтому Нолен не отходил от него ни на шаг, дожидаясь пока мужчина доест выделенную ему порцию похлёбки и снова отведёт руки за спину.
Возница ел не торопясь, время от времени бросая на своего охранника насмешливые взгляды. Забавно было наблюдать за немой дуэлью двух мужчин. Если бы они сошлись друг с другом в драке, не было сомнений в том, кто в ней одержит верх.
Бандит Нолен это хорошо понимал и держался от пленника на почтительном расстоянии, положа руку на рукоятку висевшего у пояса клинка.
Когда мы с Брайаном отставили опустевшие миски на траву, бандит снова привязал на нас к стволам и ушёл к костру.
— Вот теперь можно жить! — довольным тоном проговорил Брайан.
— Как думаете, Эрна обманет? — спросила я возницу.
— Поживём-увидим, — отозвался мужчина.
Он был спокоен, никакие тревоги и даже надежды не выводили его из равновесия. Такому спокойствию я могла только позавидовать.
Аскон наслаждался гулявшим в тени ветерком, ел разбойничью похлёбку, а возле него сидела Эрна. Видно, сильно скрутила девушку любовь, если она уговорила папашу не содержать пленника в землянке, а разрешить ему находиться на краю поляны.
Разбойница что-то говорила молодому герцогу и заглядывала ему в лицо, Аскон отвечал ей с подобающей благосклонностью и даже лёгкой улыбкой, но нисколько не пытался изобразить любовь к Эрне.
Всё-таки ревность — неприятная штука. Когда дорогой тебе человек оказывает знаки внимания твоей конкурентке, это портит настроение. Я делала над собой усилие, чтобы отогнать эти мысли и надеялась на лучшее. Если Эрна вызывает во мне такое негодование, то могу представить, какую ненависть я вызываю в ней.
Наконец, Аскон доел обед и поблагодарил разбойницу. Чрезмерное внимание Эрны к молодому пленнику вызывало интерес не только у меня, но и у бандитов. Разбойница это хорошо понимала, поэтому взяв посуду, не стала задерживаться возле Аскона, а отправилась к банде, попутно раздавая приказания по наведению порядка, мытью посуды и вообще вела себя уверенно.
До самого вечера мы с Брайаном так и просидели рядом, даже не перекинувшись словами. Время от времени этот невозмутимый мужчина заводил тихую песню, любовался окружавшим нас лесом и ждал от жизни только хорошего.
К вечеру в стане бандитов появился Каллен, но не пешком, как он уходил из стана, а верхом на молодом жеребце. Эрна сняла с него седло, спутала ему ноги, и пустила пастись на поляне.
Атаман был чем-то озабочен, подозвал к себе дочь и с Ноленом и другими разбойниками уединился в палатке.
— Что-то у них произошло, — повернула я голову к Брайану.
— Поживём-увидим, — безразлично откликнулся он. — Со связанными руками, мы всё равно ничего не сделаем. Остаётся ждать.
— Будем ждать, — вздохнула я.
Наступал вечер, солнце спряталась за вершинами деревьев. По приказу Эрны Нолен отвёл Аскона в землянку, а разбойники стали готовиться ко сну.
С вечерней прохладой в воздухе появились комары и начали назойливо надо мной жужжать. Со связанными руками я не могла их отогнать, поэтому поминутно мотала головой, но это не помогало. Несколько жужжащих злодеев укусило меня за кисти рук, но, как правильно заметил наш возница, со связанными руками мы ничего не могли предпринять.
Удивительное дело, комары совершенно не трогали Брайана. Он это воспринимал как само собой разумеющееся и мечтательным взором оглядывал окружавшую нас природу.
Когда совсем стемнело, костёр посреди лагеря перестал дымить, и только переливался загадочными огоньками под слоем серого пепла.
Ожидание предстоящих событий не давало мне покоя. Я сидела как на иголках, и мой сосед тоже приободрился.
— Сначала они должны уснуть, — проговорил он.
Я молча кивнула, лагерь опустел.
Над лесом поднялся серп молодой луны. Он не давал почти никакого света. К тому же на небо наползли облачка, которые время от времени закрывали его собою. В темноте я могла разглядеть только светлые полотнища палаток, догоравшие остатки костра и тёмные стволы деревьев.
Возня в разбойничьих палатках затихла, лагерь погрузился в тишину. Сколько времени прошло с момента восхода месяца, не знаю. Наверное часа два-три.
В лесу стояла мёртвая тишина, никакие звуки её не тревожили. Природа словно замерла, устав от прожитого ею дня.
Наконец я увидела, как полог палатки, в которой спала Эрна, отошёл в сторону. Разбойница бесшумно выскользнула на поляну и скрылась в кустах.
— Куда это она? — прошептала я Брайану.
— Я бы тоже хотел это знать, — ответил он.
— Как вы говорите? Поживём-увидим? — сказала я, но возница промолчал.
Всё его внимание было устремлено к кустам, в зарослях которых скрылась разбойница. Минут через десять из-за них вышла Эрна, держа под уздцы красавца жеребца. Верёвки уже не опутывали его ноги.
Красивый конь степенно вышагивал по поляне с горделивой осанкой. На его спине было седло. Из-за своего нрава он немного нервничал, но опытная рука Эрны его удерживала.
Разбойница подошла к нам, забросила уздечку на ближайший сук и вынула из кармана короткий нож. Не говоря ни слова, она перерезала наши путы и выпрямилась.
Вы свободны, сказала она. Скоро мы отсюда снимемся, поэтому сообщать властям о том, где находится наша компания, не имеет смысла. Впредь будьте осторожны на дорогах, особенно если они пустынны. Наша братва работает быстро и надёжно, на глаза ей лучше не попадаться.
Возница Брайан встал, подхватил меня за талию, посадил на круп коня и сам забрался в седло.
— Спасибо, — сказала я разбойнице.
— Благодари Аскона, — сурово отозвалась она. — Если бы не он, не видать тебе свободы.
— Спасибо, Эрна, — поблагодарил её Брайан. — Ты хорошая девчонка, но связалась с плохой компанией.
— Не твоя забота! — огрызнулась дочь атамана. — Поезжайте, только тихо.
— Тебе попадёт за нас от отца, — сказала я ей.
— Никто не узнает, что вас освободила я. В лагере народу много. Может быть, у кого-то из братвы дрогнуло сердце от вашей парочки, или ты, как баронесса, пообещала кому-то из наших хорошие деньги за своё освобождение
Я молча пожала плечами. Такой способ освобождения не приходил мне в голову.
Сидевший за моей спиной Брайан потянул повод в сторону, разворачивая коня вглубь леса. — Ну, бывай, — сказал он на прощание разбойнице. — Если всё сложится удачно, мы с тобой не свидимся.
Лёгким ударом каблуков Брайан послал коня вперёд, и тот неторопливым шагом покинул разбойничью поляну.
— Пригнись, — сказал мне возница и сам пригнулся за моей спиной.
Я поняла его мысль: вместо управления конём в такой темноте, опытный Брайан решил положиться на интуицию нашего жеребца, чтобы животное само выбирало путь в лесу, обходя кочки, ямы и стволы деревьев. Возница же только следил за правильным направлением нашего движения. А чтобы ветви в темноте не хлестали нам по лицам, он сказал мне пригнуться.
ГЛАВА 6
Я отводила руками ветки, но не заметила, как зацепилась ногой за торчавшей из земли корень и грохнулась на мягкую лесную подстилку.
— Что с вами? — встревожился возничий.
— Прилегла отдохнуть, — потирая ушибленную коленку, ответила я.
Сильными руками Брайан поднял меня, посадил на коня перед собой и пустил его шагом. От мерной поступи жеребца я покачивалась на его крупе. Равномерная болтанка меня убаюкивала, и я даже начала видеть какой-то сон.
В темноте конь споткнулся о какую-то корягу, и остатки моего сна улетучились. Я вцепилась в конскую гриву, словно от этого зависела моя жизнь.
— Скоро выйдем на дорогу, — произнёс над ухом Брайан. Разбойники вряд ли пустятся за нами в погоню: слишком мы далеко отъехали, а искать коня в диком лесу всё равно, что иголку в стоге сена. Не беспокойтесь, баронесса, теперь вы в полной безопасности.
— Спасибо, Брайан, — от всего сердца поблагодарила я этого сильного и надёжного мужчину.
Рядом с ним мой страх сжимался, и на душе становилось легче.
Небо над вершинами деревьев начало светлеть, я уже легко различала впереди стволы деревьев. Брайан поторопил нашего жеребца каблуками. Теперь, когда при свете стали видны контуры деревьев, а на земле можно было различить ямы и ухабы, можно было уже не полагаться на внутреннее чутьё коня, а править в нужном направлении.
Утренний лес постепенно наполнялся птичьими трелями. Природа оживала, ночные сумерки растворялись в светлевшем воздухе. Среди деревьев показались белые прогалины.
— Вот и дорога, что я говорил! — обрадовался возничий и пришпорил коня.
Жеребец радостно побежал быстрее. Наверное, он тоже натерпелся страху в ночном лесу и сейчас сам рвался выйти на открытое пространство.
В этот ранний час на дороге никого не было. После всего пережитого меня это радовало. Сейчас я меньше всего хотела бы повстречаться с каким-нибудь экипажем. Кто знает, может быть в карете будут не благородные и не благочестивые жители графства Донел, а разбойники из очередной банды. Что-то в последнее время их много развелось в наших краях!
На востоке солнце озарило небосвод розовым светом, и мои страхи стали постепенно рассеиваться. Видно, я сильно напугалась, если в каждом встречном экипаже готова была видеть разбойничью братву.
Наш путь пересекала речка с перекинуты через неё мостом. Брайан дёрнул повод, и конь повернул вправо от мостка.
— Вы куда? — испугалась я.
— Не беспокойтесь, ваша светлость, — отозвался возница. — Сейчас приведём себя в порядок, напоим коня и двинемся дальше.
Брайан грузно соскочил на землю и снял меня с лошади:
— Во время падения вы запачкали одежду. Было бы неплохо, если бы вы явились перед своим дядюшкой в чистом платье и с чистым лицом.
Я подошла к краю воды. Моё отражение показало, что Брайан прав: когда я растянулась в лесу, то проехала рукой по мху, перемешанном с землёй, а потом, пока мы ехали, отгоняла от себя комаров, а некоторых прибивала прямо на лице. Оно сохранило следы грязных шлепков. Я окинула взглядом платье, оно тоже нуждалось в чистоте.
Пока я приводила себя в порядок, Брайан водил коня кругами, чтобы тот остыл и только потом подвёл его к реке.
— Немного передохнём и поедем дальше, — сказал возница.
Мы перевели дух, Брайан вновь посадил меня перед седлом и взобрался на коня сам.
— Въезжаем в Мирен, — оповестил меня Брайан, когда мы проехали придорожный знак, обозначавший границу между двумя графствами.
— Ещё немного, и будем на месте.
— Вы хорошо знаете дорогу к усадьбе барона Мэвиса? — удивилась я.
— Я возница, ваша светлость, — ответил Брайан. — Моя работа состоит в том, чтобы колесить по близлежащей округе. Я даже несколько раз ездил в столицу королевства, а эти места знаю как свои пять пальцев.
— Вы были и в усадьбе барона? — уточнила я.
— В его усадьбе не был, но несколько раз проезжал мимо неё, поэтому, уверен, мы с вами не заблудимся.
Солнце вышло из-за верхушек леса, начинался новый день. Разбойничий лагерь остался позади. Я немного успокаивалась, но всё же в моём сердце сидела тревога от предстоящей встречи с бароном Мэвисом. Я была бы рада поехать к какому-нибудь другому родственнику, но других у меня не было.
К тому же я помню условие, которое барон сам себе поставил, вызволяя меня из рук герцога Брентона, — чтобы я жила в усадьбе дядюшки.
Я находилась между двумя огнями: дома меня мог навестить старый герцог, а впереди неизвестность в поместье барона Мэвиса. Какой из этих двух вариантов лучше, я не могла решить, но подумала, что то, что осталось позади меня, мне уже известно. Ничего хорошего я от этого прошлого не жду.
Впереди тоже была неизвестность, но лучше двигаться вперёд, чем возвращаться туда, где тебя поджидает опасность.
Когда мы с Брайаном подъехали к воротам поместья барона Мэвиса, мы порядком устали от нескольких часов скачки, к тому же мы были голодные. Разбойница Эрна могла бы положить нам в дорогу что-нибудь поесть, от пары краюх хлеба её братва бы не обеднела.
Я вздохнула и решила предаться судьбе. Жизнь никогда не останавливается, всё катится само собой и в конце концов приходит к какому-то закономерному концу, который, как правило, становится началом чего-то другого.
Моё приключение с пребыванием в лагере бандитов закончилось лучше, чем я предполагала: я была цела, невредима, за моей спиной сидел мужчина, на которого я могла положиться, под нами был красивый и резвый конь.
К тому же я первый раз в жизни повстречала человека, который был мне по душе. Я вспомнила герцога Аскона. Он был первым мужчиной, поцелуй которого я бы восприняла с удовольствием и была бы не прочь поцеловать его в ответ.
Предыдущая страница моей жизни закончилась удачей и даже большим приобретением. Оставалось подождать и посмотреть, чем откроется следующая страница.
Мы въехали во двор усадьбы барона Мэвиса. Дом дядюшки был большим и величественным. Вход в него украшала колоннада, узоры замысловатой каменной резьбы окружали окна.
Все два этажа усадьбы сияли ослепительной белизной, резавшей глаза в этот яркий солнечный день. По обе стороны от входа журчали фонтаны. Между кустами роз я заметила спину нагнувшегося человека.
— Давайте спросим этого господина, где его хозяин, — предложил возница и направил жеребца к мужчине, который по всей видимости был садовником борона.
— Добрый день, уважаемый! — поздоровался с ним Брайан. — Если не ошибаюсь, это усадьба его светлости барона Мэвиса?
Мужчина разогнулся, в его руке был секатор. Так и есть, садовник, решила я.
— Что вам угодно, господа? — нахмурился он.
— Мы хотели бы встретиться с бароном, — проговорил возница и подъехал ближе.
— Его светлости до обеда не будет, — отозвался садовник и наклонился к розовому кусту, намереваясь продолжить свою работу.
— Как вас величать? — вступила я в разговор.
Мужчины охотнее разговаривают с миловидными девушками, чем с другими мужчинами. Я надеялась, что обладаю нужной миловидностью, чтобы расположить этого сурового господина к себе и получить ответ на свой вопрос.
— Его светлость господин барон отлучился и будет часа через два три, — не ответив на мой вопрос, сообщил садовник.
