Оценив обстановку, подполковник понял, что преследователи их еще не обнаружили. Срезая расстояние, они неслись в мнимую точку перехвата его группы.
— Колонне к бою.
Колонна под командованием начальника штаба почти покинула город и теперь, находясь на окраине, пыталась укрыться за домами частного сектора, готовясь встретить врага. Выстрелы из пушки БТР сотрясли тишину ночи и стали полной неожиданностью для преследователей. Раздалась команда:
— Рассредоточиться.
«Альфовцы» занимали позиции к бою. Старший передовой группы лихорадочно набирал командира.
— Попали в засаду, работает БТР, нуждаемся в подкреплении.
— Подкрепление идет, контролируйте ситуацию, — раздалось в эфире.
— Твою мать, — выругался старший передовой группы преследования, перестраивая своих людей к штурму.
Вскоре «беркутовцы» поддержали БТР автоматическим огнем, и атака «альфовцев» захлебнулась. Сергей Петрович глянул на часы.
«Ну что, время выиграно, пора уходить», — принял для себя решение начальник штаба.
— Дымы по периметру, уходим.
В наступившем рассвете белый дым казался туманом. «Беркутовцы» уходили на юг…
Прорвав блокпосты, колонна киевского «Беркута» беспрепятственно вышла к полуострову. Впереди блокпост, развевающийся триколор и люди с палками в руках, в гражданке, на головах оранжевые строительные каски.
Полковник с удивлением смотрел на стоящих перед ним людей, вышедших на бэтээры.
— Мужики, мы свои, — устало произнес командир. — Мы киевский «Беркут», направляемся на соединение с вашим «Беркутом».
— Минуточку, — старший блокпоста с удивлением смотрел на колонну из бэтээров и другой техники, понимая, что, если бы это был враг, их бы в считаные минуты размотали в хлам.
Он набрал номер телефона штаба, как того требовала экстренная ситуация. Наконец на том конце ответили. Старший начал объяснять, что перед ним колонна.
— Вас к телефону, — произнес старший блокпоста, протягивая трубку.
— Полковник …, — представился командир киевского «Беркута», назвав свою фамилию, имя, отчество.
Говорили недолго. Полковник вернул телефон.
— Вас.
Старший смены взял телефон.
— Есть выделить проводника, знающего Симферополь.
Киевский «Беркут» въезжал в Крым, где шла борьба за свободу и независимость Русского мира.
База симферопольского «Беркута» ничем не отличалась от базы киевского. Периметр окружен высокими стенами, на которых размещена колючая проволока, видеонаблюдение. «Ежи» у открывающихся автоматически входных ворот. Корпуса и казармы, окна которых заделаны мешками с песком. База походила на автономную крепость, могущую длительное время самостоятельно держать оборону. Единственным минусом в этой конструкции было ведомственное общежитие — девятиэтажное здание, расположенное недалеко от базы, где проживали семьи сотрудников «Беркута». В случае осады базы семьи могли стать заложниками напавшей стороны, но пока бог миловал, пока «Беркут» контролировал ситуацию, хоть и с трудом.
Еще киевский «Беркут» двигался по крымской земле, а весть о его приближении донеслась до столицы Крыма. Особенно этому известию обрадовались бойцы крымского «Беркута», наблюдавшие в средствах массовой информации, как над их товарищами издевались, унижали, ставя на колени и избивая. При виде такой картины кулаки бойцов сжимались, ненависть к врагу росла. Росла уверенность и убежденность в защите своей Родины от этой чумы даже ценой своей жизни ради будущего детей. Те, кто служил в «Беркуте», хорошо знают, что это не просто подразделение, это братство.
— Встретить, разместить, — неслись команды всех уровней.
Невозможно передать ту теплоту, радушие и радость, с которой встретились братья. Долго обнимались. Только теперь бойцы киевского «Беркута» осознавали, что их семьи в безопасности. Местные в ведомственном общежитие уплотнялись, с радостью предоставляя вновь прибывшим места для проживания. Оба командира прошли в рабочий кабинет к командиру симферопольского «Беркута».
— Чай, кофе? — предложил хозяин кабинета.
— Не откажусь от чашки крепкого кофе.
В ту же секунду в кабинет зашел дежурный.
— Кузьмич, а сделай-ка нам два крепких кофе и сообрази к нему что-нибудь.
Дежурный удалился, оставив собеседников наедине.
— Ну как там Киев? — прервал молчание командир симферопольского «Беркута», задав своему коллеге болезненный вопрос.
— Захвачен…
Зашел Кузьмич, поставив поднос с бутербродами и кофе, молча удалился.
Беседуя, они вспомнили те трагические дни, гибель товарищей. Задавая вопрос «Кто предатель?», не находили ответа.
Общаясь с командиром симферопольского «Беркута», полковник понимал, что это спокойствие им нужно заслужить. Впереди его и его людей ждала борьба с той силой, которая захватила его родной Киев и неумолимо надвигалась на остров свободы.
Резко зазвонил внутренний телефон. Командир симферопольского «Беркута» поднял телефон.
— Есть.
Положив трубку, он произнес:
— Министр срочно в главк вызывает, едем.
Став 27 февраля главнокомандующим и премьером в одном лице, «Феникс» начал формировать армию и новое правительство Крыма, временно назначил министров всех уровней. Обстановка была сложная. Ленинская фраза «Товарищи, мало власть захватить, ее нужно удержать» сегодня была актуальна как никогда.
«Феникс» понимал: первые победы ополчения не должны расслаблять. Ушедшие на нелегальное положение сотрудники СБУ со своей агентурой, пятая колонна во главе с лидерами крымско-татарского народа, стремящимися присоединить Крым к Турции, рвущийся с Украины враг, не сдавшиеся и не перешедшие на сторону ополчения воинские формирования Украины, расположенные на территории полуострова. Все говорило о том, что борьба только начинается.
Работая с внутренними проблемами, «Феникс» понимал: главная задача — север Крыма, не допустить вторжение врага на полуостров.
— Полковник …, — представился командир киевского «Беркута», зайдя в рабочий кабинет министра МВД.
За ним проследовал командир симферопольского «Беркута». Крепкое рукопожатие. Министр какое-то время смотрел в глаза командиру киевского «Беркута», перевел взгляд на командира симферопольского.
— Мужики, — по-свойски обратился министр к собеседникам. — Сейчас от вас зависит многое. Задача — перекрыть север Крыма. Разведка ополчения на этом участке заметила активное движение с той стороны, готовится вторжение.
Подойдя к карте Крыма, министр указал проблемные места, которые необходимо взять под контроль. Выход через Армянск, Чонгар и Арабатскую косу. О проблеме Арабатской косы те, кто оборонял Крым, знали издавна. Мелководье, тайный проход, которым пользовалась, благодаря местному жителю Херсонской области, наступающая сторона, то в гражданскую войну, то в Великую Отечественную, заходя противнику в тыл. Теперь вот на новом витке истории.
— Косу и все прилегающие к ней тропы наши военные заминировали, — произнес министр. — Теперь номер, как в былые времена, не пройдет, а вот Чонгар и Армянск…
Министр задумался.
— Сколько у вас людей? — обратился министр к командиру киевского «Беркута».
— Сто пятьдесят бойцов и командиров, БТР и иная техника, стрелковое вооружение, БК… — доложил полковник.
— Приказываю, — в голосе министра появилась жесткая волевая нотка, требующая беспрекословного выполнения. — Совместными силами подразделений «Беркут» перекрыть направления Чонгар и Армянск, организовать оборону и не пропустить врага на территорию Крыма.
Какое-то время министр помолчал, добавил:
— Вам в помощь выдвинулись донские, кубанские, терские казаки.
По-военному короткое «Есть», и командиры, развернувшись, вышли из кабинета выполнять приказ.
Именно киевский «Беркут» станет на пути рвущихся в Крым подразделений ВСУ, проявив смелость, храбрость, мужество при выполнении поставленной задачи, показав свой профессионализм. Позже киевский «Беркут» переведут в российский ОМОН, но это будет потом, а пока бойцы «Беркута» шли на север Крыма бороться за свободу, независимость и право на жизнь своих семей и жителей полуострова.
— 3 —
Кабинет «Люцифера» министр обороны покинул в бешенстве и в гневе. Он отдал всю жизнь службе, а сегодня понял, что не нужен. Сделав ставку на новую власть, министр проиграл. Сегодня для него прозвенел последний звонок. Министр ехал в машине, размышляя, как такое могло случиться и не поторопился ли он, поддержав переворот, но было уже поздно, неизвестно местонахождение действующего президента, да и с предателем разговор короткий.
Министр еще раз проанализировал ситуацию последних дней. Все шло хорошо. Армии удалось отсидеться, сославшись на лозунг «Народ и армия едины, армия против народа не воюет», и все бы ничего, если бы не этот злополучный Крым, из-за которого мечты министра становились призрачными. Еще вчера он мог похвастаться своей армией, и вот на поверку оказалось: готовность — ноль, боеготовность и того хуже. Поднятая по тревоге армия не смогла подняться, а те, кто поднялся, не смогли выехать к указанным местам. Отсутствие горючего и исправных машин говорило о тотальной коррупции снизу доверху. Министр выругался, но сделать ничего не мог. В армии верхушкой коррупции был он сам.
Машина подъехала к входу в министерство.
— Начальника штаба ко мне, — сухо произнес министр, обратившись к вытянувшемуся по струнке дежурному.
— Есть.
Министр еще не успел закрыть дверь, когда в кабинет постучали и вошел начальник штаба.
— Что со связью с южной группировкой? — задал вопрос министр.
— Частично восстановлена, — и, сделав паузу, начальник штаба грустным голосом добавил: — Подразделения переходят на сторону мятежников. Авиация. Флот в Донузлаве блокирован, мы потеряли контроль над ситуацией. «Сагайдачный» со Средиземного моря спешит на помощь.
Теперь, слушая начальника штаба, министр понимал свою ошибку, вспоминая разговор с начальником оперативного отдела штаба.
— Мы не можем допустить формирование подразделений по принципу землячества, да еще в таком пророссийском регионе, — возмущался начальник оперативного отдела штаба, — я против такой кадровой политики.
Но коррупция и кадры сделали свое дело, и южную группировку на восемьдесят процентов сформировали из крымских контрактников.
Министр выругался. Он еще делал ставку на морскую пехоту, расположенную возле Феодосии, командование которой полностью подчинялось офицерам НАТО и по штатному расписанию соответствовало натовским стандартам. По данным СБУ и разведки, не все подразделения перешли на сторону мятежников, и там, где были парни с Западной Украины, еще держались, заняв внутреннюю оборону и ожидая помощи.
— Что союзники? — задал вопрос министр, обратившись к начальнику штаба.
— Выжидают, политика…
Начальник штаба еще что-то хотел добавить, но министр, грубо перебив, выпалил:
— У нас нет времени на политику, пока эти политиканы решат, что да как, мы, потеряем южную группировку, подними все боеспособные части, спланируй и направь их в Крым на помощь южной группировке, на кону территориальная целостность Украины.
С появлением на северных границах Крыма казаков и «беркутовцев» формальные блокпосты ополченцев Армянска и Чонгара, состоящие из бетонных блоков, преобразились, став грозным препятствием для нежданных гостей. Теперь бетонные блоки, выложенные по серпантину, перекрывали дорогу, не давая с ходу прорваться ни людям, ни транспорту с той стороны. Появились КПП и капониры, укрывшие БТР, наблюдательные командные пункты и огневые точки. Траншеи, проходившие от объекта к объекту, соединяли их в одно целое.
Сооружая систему обороны, казаки зачастую восстанавливали давно присыпанные и разрушенные временем окопы той Второй мировой, где их деды и прадеды вот так же встречали врага, теперь они, сыны героев — отцов и дедов — не имели права пропустить фашизм в свой дом.
Стихийно разбитые военные палатки постепенно превратились в организованный лагерь с очертаниями военного городка. Задымили полевые кухни. Несущие совместную службу вооруженные патрули казаков и «беркутовцев», тщательный пропускной режим на въезд и выезд говорил о многом. Крым уходил.
Повторная тревога командира войсковой части номер … не удивила. В Вооруженных силах Украины его подразделение было одно из лучших. Ежегодные первые места по боевой и, как раньше говорили, политической подготовке. Техника на ходу, личный состав в боевой готовности, готов в любое время дня и ночи выполнить приказ командования армии. Хотя был один изъян: батальоны недоукомплектованы людьми, но это при выполнении боевой задачи никого не интересовало.
Командира подразделения не удивило и то, что их в экстренном порядке бросают на Крым. Уже во всех частях и соединениях знали: Крым поднялся против новой власти.
Командир знал, что мнения среди солдат и офицеров в части разделились. В последнее время в кулуарах то и дело обсуждали события последних дней в Киеве, теперь в Крыму, появление там «вежливых» людей, помогающих мятежникам. Все знали, что это русские, а с русскими воевать никто не хотел. Братские народы, общие славянские корни. Так считал и полковник, но не выполнить приказ он не мог, и теперь, направляясь с подразделением в Крым, был не уверен в выполнении поставленной задачи.
Настроенные мирно к русским его люди, как и он, не были готовы пролить кровь, а это при выполнении задачи большой и главный минус для даже самого боеспособного подразделения. Командир это хорошо понимал, получая задачу штаба министерства обороны — с ходу прорваться на полуостров, соединиться со штабом южной группой войск и навести порядок по восстановлению «законной» власти на полуострове.
«Если в Крыму русские вступили в игру, — размышлял командир, сидя в штабной машине, — то тогда шансов у нас нет, это ловушка и гибель».
От этой мысли командиру стало не по себе. Колонна правительственных сил приближалась к полуострову.
Наблюдатель не поверил своим глазам. Он мотнул головой раз, второй.
«Не может быть, неужели вчерашнее спокойствие и обычная рутина сменится…»
Под рутиной наблюдатель понимал досмотр и проверку людей и транспортных средств, появляющихся и следующих через КПП как в Крым, так и оттуда. Главная задача — не допустить проникновения на полуостров диверсионных групп, провоза оружия, взрывчатки и всего, что могло принести горе жителям Крыма, а также не выпустить бойцов «Правого сектора».
По оперативной информации, после столкновения у «Пентагона» они ушли на нелегальное положение и готовились взять реванш. Наблюдатель еще раз протер глаза и во все горло заорал:
— Вижу колонну, бронетехнику.
— К бою.
Разорвавший тишину на рассвете крик наблюдателя, будто разорвавшаяся бомба, отдался в голове часового, охраняющего лагерь внутри. Тишину нарушили громкие звуки от ударов по рельсам чем-то металлическим.
— Колонне к бою.
Колонна под командованием начальника штаба почти покинула город и теперь, находясь на окраине, пыталась укрыться за домами частного сектора, готовясь встретить врага. Выстрелы из пушки БТР сотрясли тишину ночи и стали полной неожиданностью для преследователей. Раздалась команда:
— Рассредоточиться.
«Альфовцы» занимали позиции к бою. Старший передовой группы лихорадочно набирал командира.
— Попали в засаду, работает БТР, нуждаемся в подкреплении.
— Подкрепление идет, контролируйте ситуацию, — раздалось в эфире.
— Твою мать, — выругался старший передовой группы преследования, перестраивая своих людей к штурму.
Вскоре «беркутовцы» поддержали БТР автоматическим огнем, и атака «альфовцев» захлебнулась. Сергей Петрович глянул на часы.
«Ну что, время выиграно, пора уходить», — принял для себя решение начальник штаба.
— Дымы по периметру, уходим.
В наступившем рассвете белый дым казался туманом. «Беркутовцы» уходили на юг…
******************************************************************
Прорвав блокпосты, колонна киевского «Беркута» беспрепятственно вышла к полуострову. Впереди блокпост, развевающийся триколор и люди с палками в руках, в гражданке, на головах оранжевые строительные каски.
Полковник с удивлением смотрел на стоящих перед ним людей, вышедших на бэтээры.
— Мужики, мы свои, — устало произнес командир. — Мы киевский «Беркут», направляемся на соединение с вашим «Беркутом».
— Минуточку, — старший блокпоста с удивлением смотрел на колонну из бэтээров и другой техники, понимая, что, если бы это был враг, их бы в считаные минуты размотали в хлам.
Он набрал номер телефона штаба, как того требовала экстренная ситуация. Наконец на том конце ответили. Старший начал объяснять, что перед ним колонна.
— Вас к телефону, — произнес старший блокпоста, протягивая трубку.
— Полковник …, — представился командир киевского «Беркута», назвав свою фамилию, имя, отчество.
Говорили недолго. Полковник вернул телефон.
— Вас.
Старший смены взял телефон.
— Есть выделить проводника, знающего Симферополь.
Киевский «Беркут» въезжал в Крым, где шла борьба за свободу и независимость Русского мира.
******************************************************************
База симферопольского «Беркута» ничем не отличалась от базы киевского. Периметр окружен высокими стенами, на которых размещена колючая проволока, видеонаблюдение. «Ежи» у открывающихся автоматически входных ворот. Корпуса и казармы, окна которых заделаны мешками с песком. База походила на автономную крепость, могущую длительное время самостоятельно держать оборону. Единственным минусом в этой конструкции было ведомственное общежитие — девятиэтажное здание, расположенное недалеко от базы, где проживали семьи сотрудников «Беркута». В случае осады базы семьи могли стать заложниками напавшей стороны, но пока бог миловал, пока «Беркут» контролировал ситуацию, хоть и с трудом.
Еще киевский «Беркут» двигался по крымской земле, а весть о его приближении донеслась до столицы Крыма. Особенно этому известию обрадовались бойцы крымского «Беркута», наблюдавшие в средствах массовой информации, как над их товарищами издевались, унижали, ставя на колени и избивая. При виде такой картины кулаки бойцов сжимались, ненависть к врагу росла. Росла уверенность и убежденность в защите своей Родины от этой чумы даже ценой своей жизни ради будущего детей. Те, кто служил в «Беркуте», хорошо знают, что это не просто подразделение, это братство.
— Встретить, разместить, — неслись команды всех уровней.
Невозможно передать ту теплоту, радушие и радость, с которой встретились братья. Долго обнимались. Только теперь бойцы киевского «Беркута» осознавали, что их семьи в безопасности. Местные в ведомственном общежитие уплотнялись, с радостью предоставляя вновь прибывшим места для проживания. Оба командира прошли в рабочий кабинет к командиру симферопольского «Беркута».
— Чай, кофе? — предложил хозяин кабинета.
— Не откажусь от чашки крепкого кофе.
В ту же секунду в кабинет зашел дежурный.
— Кузьмич, а сделай-ка нам два крепких кофе и сообрази к нему что-нибудь.
Дежурный удалился, оставив собеседников наедине.
— Ну как там Киев? — прервал молчание командир симферопольского «Беркута», задав своему коллеге болезненный вопрос.
— Захвачен…
Зашел Кузьмич, поставив поднос с бутербродами и кофе, молча удалился.
Беседуя, они вспомнили те трагические дни, гибель товарищей. Задавая вопрос «Кто предатель?», не находили ответа.
Общаясь с командиром симферопольского «Беркута», полковник понимал, что это спокойствие им нужно заслужить. Впереди его и его людей ждала борьба с той силой, которая захватила его родной Киев и неумолимо надвигалась на остров свободы.
Резко зазвонил внутренний телефон. Командир симферопольского «Беркута» поднял телефон.
— Есть.
Положив трубку, он произнес:
— Министр срочно в главк вызывает, едем.
******************************************************************
Став 27 февраля главнокомандующим и премьером в одном лице, «Феникс» начал формировать армию и новое правительство Крыма, временно назначил министров всех уровней. Обстановка была сложная. Ленинская фраза «Товарищи, мало власть захватить, ее нужно удержать» сегодня была актуальна как никогда.
«Феникс» понимал: первые победы ополчения не должны расслаблять. Ушедшие на нелегальное положение сотрудники СБУ со своей агентурой, пятая колонна во главе с лидерами крымско-татарского народа, стремящимися присоединить Крым к Турции, рвущийся с Украины враг, не сдавшиеся и не перешедшие на сторону ополчения воинские формирования Украины, расположенные на территории полуострова. Все говорило о том, что борьба только начинается.
Работая с внутренними проблемами, «Феникс» понимал: главная задача — север Крыма, не допустить вторжение врага на полуостров.
— Полковник …, — представился командир киевского «Беркута», зайдя в рабочий кабинет министра МВД.
За ним проследовал командир симферопольского «Беркута». Крепкое рукопожатие. Министр какое-то время смотрел в глаза командиру киевского «Беркута», перевел взгляд на командира симферопольского.
— Мужики, — по-свойски обратился министр к собеседникам. — Сейчас от вас зависит многое. Задача — перекрыть север Крыма. Разведка ополчения на этом участке заметила активное движение с той стороны, готовится вторжение.
Подойдя к карте Крыма, министр указал проблемные места, которые необходимо взять под контроль. Выход через Армянск, Чонгар и Арабатскую косу. О проблеме Арабатской косы те, кто оборонял Крым, знали издавна. Мелководье, тайный проход, которым пользовалась, благодаря местному жителю Херсонской области, наступающая сторона, то в гражданскую войну, то в Великую Отечественную, заходя противнику в тыл. Теперь вот на новом витке истории.
— Косу и все прилегающие к ней тропы наши военные заминировали, — произнес министр. — Теперь номер, как в былые времена, не пройдет, а вот Чонгар и Армянск…
Министр задумался.
— Сколько у вас людей? — обратился министр к командиру киевского «Беркута».
— Сто пятьдесят бойцов и командиров, БТР и иная техника, стрелковое вооружение, БК… — доложил полковник.
— Приказываю, — в голосе министра появилась жесткая волевая нотка, требующая беспрекословного выполнения. — Совместными силами подразделений «Беркут» перекрыть направления Чонгар и Армянск, организовать оборону и не пропустить врага на территорию Крыма.
Какое-то время министр помолчал, добавил:
— Вам в помощь выдвинулись донские, кубанские, терские казаки.
По-военному короткое «Есть», и командиры, развернувшись, вышли из кабинета выполнять приказ.
Именно киевский «Беркут» станет на пути рвущихся в Крым подразделений ВСУ, проявив смелость, храбрость, мужество при выполнении поставленной задачи, показав свой профессионализм. Позже киевский «Беркут» переведут в российский ОМОН, но это будет потом, а пока бойцы «Беркута» шли на север Крыма бороться за свободу, независимость и право на жизнь своих семей и жителей полуострова.
— 3 —
Кабинет «Люцифера» министр обороны покинул в бешенстве и в гневе. Он отдал всю жизнь службе, а сегодня понял, что не нужен. Сделав ставку на новую власть, министр проиграл. Сегодня для него прозвенел последний звонок. Министр ехал в машине, размышляя, как такое могло случиться и не поторопился ли он, поддержав переворот, но было уже поздно, неизвестно местонахождение действующего президента, да и с предателем разговор короткий.
Министр еще раз проанализировал ситуацию последних дней. Все шло хорошо. Армии удалось отсидеться, сославшись на лозунг «Народ и армия едины, армия против народа не воюет», и все бы ничего, если бы не этот злополучный Крым, из-за которого мечты министра становились призрачными. Еще вчера он мог похвастаться своей армией, и вот на поверку оказалось: готовность — ноль, боеготовность и того хуже. Поднятая по тревоге армия не смогла подняться, а те, кто поднялся, не смогли выехать к указанным местам. Отсутствие горючего и исправных машин говорило о тотальной коррупции снизу доверху. Министр выругался, но сделать ничего не мог. В армии верхушкой коррупции был он сам.
Машина подъехала к входу в министерство.
— Начальника штаба ко мне, — сухо произнес министр, обратившись к вытянувшемуся по струнке дежурному.
— Есть.
Министр еще не успел закрыть дверь, когда в кабинет постучали и вошел начальник штаба.
— Что со связью с южной группировкой? — задал вопрос министр.
— Частично восстановлена, — и, сделав паузу, начальник штаба грустным голосом добавил: — Подразделения переходят на сторону мятежников. Авиация. Флот в Донузлаве блокирован, мы потеряли контроль над ситуацией. «Сагайдачный» со Средиземного моря спешит на помощь.
Теперь, слушая начальника штаба, министр понимал свою ошибку, вспоминая разговор с начальником оперативного отдела штаба.
— Мы не можем допустить формирование подразделений по принципу землячества, да еще в таком пророссийском регионе, — возмущался начальник оперативного отдела штаба, — я против такой кадровой политики.
Но коррупция и кадры сделали свое дело, и южную группировку на восемьдесят процентов сформировали из крымских контрактников.
Министр выругался. Он еще делал ставку на морскую пехоту, расположенную возле Феодосии, командование которой полностью подчинялось офицерам НАТО и по штатному расписанию соответствовало натовским стандартам. По данным СБУ и разведки, не все подразделения перешли на сторону мятежников, и там, где были парни с Западной Украины, еще держались, заняв внутреннюю оборону и ожидая помощи.
— Что союзники? — задал вопрос министр, обратившись к начальнику штаба.
— Выжидают, политика…
Начальник штаба еще что-то хотел добавить, но министр, грубо перебив, выпалил:
— У нас нет времени на политику, пока эти политиканы решат, что да как, мы, потеряем южную группировку, подними все боеспособные части, спланируй и направь их в Крым на помощь южной группировке, на кону территориальная целостность Украины.
******************************************************************
С появлением на северных границах Крыма казаков и «беркутовцев» формальные блокпосты ополченцев Армянска и Чонгара, состоящие из бетонных блоков, преобразились, став грозным препятствием для нежданных гостей. Теперь бетонные блоки, выложенные по серпантину, перекрывали дорогу, не давая с ходу прорваться ни людям, ни транспорту с той стороны. Появились КПП и капониры, укрывшие БТР, наблюдательные командные пункты и огневые точки. Траншеи, проходившие от объекта к объекту, соединяли их в одно целое.
Сооружая систему обороны, казаки зачастую восстанавливали давно присыпанные и разрушенные временем окопы той Второй мировой, где их деды и прадеды вот так же встречали врага, теперь они, сыны героев — отцов и дедов — не имели права пропустить фашизм в свой дом.
Стихийно разбитые военные палатки постепенно превратились в организованный лагерь с очертаниями военного городка. Задымили полевые кухни. Несущие совместную службу вооруженные патрули казаков и «беркутовцев», тщательный пропускной режим на въезд и выезд говорил о многом. Крым уходил.
******************************************************************
Повторная тревога командира войсковой части номер … не удивила. В Вооруженных силах Украины его подразделение было одно из лучших. Ежегодные первые места по боевой и, как раньше говорили, политической подготовке. Техника на ходу, личный состав в боевой готовности, готов в любое время дня и ночи выполнить приказ командования армии. Хотя был один изъян: батальоны недоукомплектованы людьми, но это при выполнении боевой задачи никого не интересовало.
Командира подразделения не удивило и то, что их в экстренном порядке бросают на Крым. Уже во всех частях и соединениях знали: Крым поднялся против новой власти.
Командир знал, что мнения среди солдат и офицеров в части разделились. В последнее время в кулуарах то и дело обсуждали события последних дней в Киеве, теперь в Крыму, появление там «вежливых» людей, помогающих мятежникам. Все знали, что это русские, а с русскими воевать никто не хотел. Братские народы, общие славянские корни. Так считал и полковник, но не выполнить приказ он не мог, и теперь, направляясь с подразделением в Крым, был не уверен в выполнении поставленной задачи.
Настроенные мирно к русским его люди, как и он, не были готовы пролить кровь, а это при выполнении задачи большой и главный минус для даже самого боеспособного подразделения. Командир это хорошо понимал, получая задачу штаба министерства обороны — с ходу прорваться на полуостров, соединиться со штабом южной группой войск и навести порядок по восстановлению «законной» власти на полуострове.
«Если в Крыму русские вступили в игру, — размышлял командир, сидя в штабной машине, — то тогда шансов у нас нет, это ловушка и гибель».
От этой мысли командиру стало не по себе. Колонна правительственных сил приближалась к полуострову.
******************************************************************
Наблюдатель не поверил своим глазам. Он мотнул головой раз, второй.
«Не может быть, неужели вчерашнее спокойствие и обычная рутина сменится…»
Под рутиной наблюдатель понимал досмотр и проверку людей и транспортных средств, появляющихся и следующих через КПП как в Крым, так и оттуда. Главная задача — не допустить проникновения на полуостров диверсионных групп, провоза оружия, взрывчатки и всего, что могло принести горе жителям Крыма, а также не выпустить бойцов «Правого сектора».
По оперативной информации, после столкновения у «Пентагона» они ушли на нелегальное положение и готовились взять реванш. Наблюдатель еще раз протер глаза и во все горло заорал:
— Вижу колонну, бронетехнику.
— К бою.
Разорвавший тишину на рассвете крик наблюдателя, будто разорвавшаяся бомба, отдался в голове часового, охраняющего лагерь внутри. Тишину нарушили громкие звуки от ударов по рельсам чем-то металлическим.
